Текст книги "Космос на троих (СИ)"
Автор книги: Джейн Астрадени
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 25 страниц)
– "И ты так видишь?" – удивился капитан, стоило мне сказать ему.
– "Да. А что?" – в свою очередь задумалась я.
– "Полагаю, дело не в планете, – ответил Риго. – Но это лишь гипотеза. Цветовая гамма здесь разнообразнее. Просто наши рецепторы не в состоянии кое-что уловить, и мозг расшифровывает сигналы, поступающие от...".
– "Палочек и колбочек?"
– "У джамрану несколько иной субстрат цветоразличения и светочувствительности, но в целом схож с человеческим".
Как бы там ни было, а птицы тоже следили за площадью, вытянув шеи, посвистывая и хлопая крыльями. Мы же воспользовались генетическим усилителем зрения. У Риго в аптечке завалялся. Занятная штука, если не злоупотреблять.
В центре шестигранника площади располагался круг, а по углам вписанного в него квадрата стояли ориатонцы.
– Это смотрители, – определил Риген. – Но почему-то их трое.
– А где тогда четвёртый? – я упорно вглядывалась в аборигенов на площади.
Народ свободно расхаживал по шестиграннику, гулял в скверах, окаймлявших площадь, но в круг редко кто заходил. Лишь затем, чтобы поклониться смотрителям и сразу выйти.
Люди часто встречались и соприкасались ладонями. Но подлинное значение этого жеста дмерхи от нас утаили. Среди взрослых бегали ребятишки, и, в отличие от них, с непокрытыми головами. Бугорки, похожие на бутоны, украшали безволосые головёнки вместо "шишек".
– Зачатки, – объяснил Риго, – по версии дмерхов.
Все на площади разговаривали и напевали. Многоголосый шум и напевы долетали сюда, но слов было не разобрать. Усилителя слуха в аптечке у Риго не водилось.
Среди прочих выделялись долговязые ориатонцы с шестами в руках. Подобно смотрителям, только они стояли неподвижно, всматриваясь в небо...
"Охрана", – предположила я.
– Пора спуститься, – решил капитан, – и разузнать, всё ли в порядке. Не похоже, чтобы там волновались".
Мы слетели вниз на фланоцикле, так же, как и поднялись. Риго подумал и спрятал аппарат в ближайших кустах. Все жёлто-синие насаждения отделялись от улиц и домов ромбовидной, если смотреть сверху, живой изгородью. И что характерно, в городе ничем не пахло, вообще.
– Включай маскировку, – приказал Риген. – Только не перепутай с генератором поля.
– Я что, идиотка? – обиделась на него и демонстративно приложила палец к значку.
Теперь у живой изгороди спорили два ориатонца.
– Я – на площадь, всё узнаю, а ты жди здесь, – распорядился капитан.
– Нет, – запротестовал второй пилот-стажёр. – Я с тобой.
– Нужно распределить усилия. Поэтому сиди здесь и подмечай. Чтобы ничего не упустить. Вдруг заметишь...
– Что? Например...
– Навир...
– Хор... Ой! Есть, сэр!
Риго в оболочке ориатонца устремился к площади, а я грустно уселась на бордюр... Вернее, я считала, что это бордюр, отделявший дорогу от пешеходной зоны. Но машин я тут не видела. Или у них, как у нас – движение в праздники прекращалось. Если намечался парад...
Прохожих не было. Скорей всего, просто все жители собрались на площади или где-то ещё. А вдруг, кто-то подойдёт ко мне и заговорит? Как я ему отвечу? Если не знаю... Тут я вспомнила, что РНК-переводчик действует в интерактивном режиме и настроен на распознавание любых языковых кодов. Однако тревога не отпускала...
В воздухе что-то пролетело и упало. Мелкое и почти невесомое... Потом ещё, и снова, и прямо у моих ног. Я наклонилась, не без опаски, но подобрала... И с удивлением уставилась на кедровые орешки у меня на ладони.
Воистину же, орешки!
И новый спланировал всего в паре метров от меня.
Любопытно...
Я прикинула, откуда предположительно они прилетели, направилась туда и... Наткнулась на следующий. Они падали так, будто указывали мне дорогу. Возникало ощущение, что я иду по "хлебным крошкам" в дремучем лесу...
Таким образом, я упёрлась в изгородь соседнего палисадника. Из-за метёлкоподобных кустарников послышался тихий стон... Не знаю, почему, но я проломилась через эти заросли. И увидела ориатонца, без колпака. Он полулежал на траве, неловко привалившись к стволу "папоротника", стонал, и, закатив глаза, судорожно скрёб ногтями почву...
Где-нибудь, в другом времени и на Земле, я бы вызвала скорую, милицию, крикнула бы кого-нибудь и драпала без оглядки. Тем более я и первую помощь оказывать не умею. Но здесь...
Бросилась к аборигену, не представляя, что делать и замерла в порыве. Чешуйки шишек у него на голове распахнулись, и оттуда вылетели несколько таких же семян или орешков, что я поймала раньше. Они подплыли ко мне по воздуху, ориатонец внезапно очнулся и слабо позвал:
– Дулуууйййуююю мюууу кюуу уууююли...
Я продолжала стоять столбом. Но когда он, слабеющим голосом, повторил это в третий раз, джамранские молекулы памяти разобрались, что к чему и меня не подвели.
– Преемница, прошу, преемница...
Я?
Стряхнув оцепенение, сунула орешки в карман и подбежала к нему.
Что делать-то? Что делать?
Моими поступками двигало осознание, что надо помочь ему подняться и куда-то отвести. И это жизненно важно! Три плюс один сложились, едва логика переплелась с исходной информацией и мысль заработала.
– Извините, я... Я не преемница... Попробуйте встать, и преемника мы найдём, обязательно найдём! – в отчаянии твердила я, а взгляд его угасал, когда он смотрел на меня.
Раздался треск, хруст...
– А, вот ты где! – из кустов выбрался Риго. – Хорошо, у меня на тебя пеленг, а то пропала бесследно и...
Он осёкся, увидев теряющего сознание ориатонца. И, не раздумывая, кинулся к нему, на ходу отстёгивая аптечку. Мигом извлёк сканер, просканировал, считал показатели и нахмурился. Снова порылся в аптечке, выхватил инъектор и быстренько что-то вколол аборигену.
Вот что значит, доктор...
С минуту мы напряжённо ждали, а потом ориатонец пришёл в себя. Глаза открылись, взгляд стал осмысленным...
– Успели! – выдохнул Риго.
– А что с ним было? – шёпотом спросила я.
– Что-то вроде инсульта... Если перевести на физиологию людей. Впрочем, без соответствующего лечения, спустя цикл может повториться. Я лишь привёл его в норму, на время.
– А ты не можешь вылечить его совсем?
– Здесь? Вряд ли... Разве что на корабле. Там всё оборудование. И сильные генетические препараты. Но опасность пока миновала, а потом...
– А потом, – сказал ориатонец, садясь и разглядывая нас, – я назначу преемника.
Видимо, он услышал наш разговор. Интересно, а про корабль и прочее тоже?
– Давно следовало, – он покрутил головой, ощупал свои шишки. – Но я тянул... Неразумно... Вы открыли мне скворы.
Мы с Риго переглянулись. Это действительно потерянный четвёртый смотритель.
– Вы не отсюда, – вдруг заявил ориатонец. – Это всё, – он обвёл ладонью маскировку, – ненастоящее... Мы умеем правильно видеть даже с закрытыми скворами.
И вдруг улыбнулся, совсем по-человечески.
– Я никому о вас не скажу. Вы и не представляете, что совершили...
О нет, кажется, я представляла, и от этого сделалось не по себе и в то же время радостно. Восторженно и страшно...
– Э.. Вот, – я протянула ему орешки. – Это ваше?
– Ядрышки? – он взглянул на меня. – Ментальные корпускулы... Ясно, как ты нашла меня. Оставь себе и, подожди...
Он сосредоточился, повёл двойными зрачками и "шишки" снова раскрыли чешуйки. Оттуда вырвалось несколько десятков ядрышек. Смотритель поймал корпускулы и пересыпал мне в ладонь.
– Зачем? – растерялась я.
– Съешь и обрети нечто важное для себя или прибереги. Ты поймёшь.
Словно в дурмане, я сунула орешки в карман.
Ориатонец поднялся, отряхнул юбки, поклонился и выставил ладони. Вспомнив жесты на площади, мы приложили к ним свои.
– Явите истинные лица, – попросил он.
Мы поколебались, но сбросили маскировку. Смотритель тепло улыбнулся.
– Надо идти. Скоро начнётся. Понаблюдайте издалека. Испускание – это красиво и умиротворяюще.
Уходя, он спросил у меня:
– Как твоё имя?
– Валерия...
– Ориату запомнит, – пообещал смотритель, – и пронесёт сквозь вселенную...
При чём тут я? Риго его вылечил!
– А парня зовут Риген! – сдала я капитана вслед ориатонцу, и заработала тычок. Хорошо, что не шипами.
Смотритель даже не обернулся...
– Именами не разбрасываются, – зашипел Риго и подтолкнул меня. – Вперёд, на крышу. Угроза миновала, так хоть зрелищем насладимся.
– А что такое скворы? – спохватилась я.
– Наверное, это чешуйки... Так вот, на площади его даже ещё не хватились. Он всегда задерживался. Нашли бы позже, мёртвым, и тогда... Ничто бы не спасло эту планету. Смотритель не успел подготовить преемника и...
– Риго!.. Мы не знаем, чем это для всех обернётся.
– Зато, мы живы.
– Надолго ли...
А после мы вновь сидели на крыше вместе с птицами и фланоциклом. И любовались удивительным таинством... Испускания.
То, что творилось на площади, казалось немыслимым, невозможным и неестественным, но это происходило...
Ориатонцы сняли колпаки. И в назначенный час по знаку четырёх смотрителей, скворы-чешуйки отворились, и оттуда полетели корпускулы. Взрослые с благоговением подхватывали их, дети, смеясь, ловили. Некоторые совали ядрышки в рот, другие прятали в мешочки и радостно восклицали... Вокруг людей засияли ореолы. Они будто купались в радужном свете...
Корпускулы устремились к небу, и с насиженных мест сорвались птицы. Им не мешали. Лишь особо настырных, лезущих в толпу, отгоняли мужчины с шестами... Вскоре птицы улетели, и ни одно ядрышко не упало, всё подобрали.
А к вечеру скворы раскрыли смотрители. Часть корпускул поймали ориатонцы, ликуя и светясь от счастья. Но большинство унеслись в небо и пропали.
– К хранителям, – заметил Риго. – А дмерхи этого не знали.
– Или знали, – задумчиво произнесла я. – Да скрывали.
И нащупала в кармане орешки.
Что же они такое?
Так мы и дождались темноты, когда пурпурно-золотой диск полностью утонул в горизонте. Хранители выстроились по четырём углам, замерли, воздели руки, и всё застыло...
Небо ослепила белая вспышка. Разлилась свечением на Ориатон и... Мир продолжил своё существование... А, главное, мы выжили. Когда последние отсветы гамма-всплеска исчезали с меркнущего неба...
– Попрыгунчик! – испугалась я. – Он как?
– С ним всё в порядке, – подтвердил Риго. – Барьер действует в пределах системы Ориату. Пора возвращаться...
– А, знаешь, – мечтательно улыбнулась я, – мне здесь нравится...
Ночной купол сверкал над нами... Яркими штрихами туманностей, вереницами звёзд, росчерками метеоров и комет... Неистовая первозданная вселенная дышала над нами и вокруг нас. Это стоило увидеть и жить дальше! И люди внизу радостно кричали...
– Поехали уже! – окликнул меня Риго. – Мечтательница... Надо ещё ЗОПО установить. Теперь я обязательно заправлю резервный двигатель. На всякий случай.
С лёгким сожалением забралась я под хвост фланоцикла... В глубине души радуясь, что мы спасли этот мир. Но кто ж знал, каким местом вылезет нам это деяние, и что, возможно, изменится во вселенной.
Глава 16. Неведомые последствия
На Попрыгунчик мы прибыли только к обеду следующего дня. А я так и не разгадала загадку какофонии запахов на Ориатоне. Но с удивлением обнаружила, что благоухали вовсе не растения.
Зато основной двигатель восстановился. И Риген его запустил, а резервник заправил лишь "на крайний случай".
– Лететь на импульсной, в реальном пространстве, здесь опасно, – заявил капитан. – Эта вселенная слишком плотная. Непросто рассчитать курс. Того и гляди врежемся в звезду, попадём в струю пульсара, или нас поймает чей-нибудь протуберанец.
Я не стала напоминать ему, что прежде это был единственный способ бегства отсюда. Интересно, как бы он тогда выкрутился... И ещё, меня терзала мысль о возможных последствиях. Я честно призналась Риго, что боюсь.
– Всё уже случилось, – он пожал плечами. – Не переделаешь.
– А что будет, – я тщательно осмотрела свои ладони, – когда нас перебросит в прошлое или будущее? Мы исчезнем?
– Узнаем на месте... А почему мы должны исчезнуть?
– Ну-у... – я замялась. – Обычно в фантастике так. Если герой что-то меняет в прошлом, даже случайно, то он может никогда и не родиться...
Риген смеялся долго.
– Это не обязательно, Вэлери. Вселенная не настолько упорядочена и организована... Иди-ка ты спать, а я подежурю в рубке.
– Ты уверен?
– Нет. В безвременье ничего не гарантирую. Но в одном абсолютно уверен – ты еле стоишь на ногах и тебе надо поспать.
Он был прав. Я так и порывалась свернуться калачиком прямо на полу рубки.
– Проложу курс, – Риген уселся в кресло.
– Куда теперь?
У меня были причины опасаться.
– На этот раз точно в мезозойскую эру. На орбите Земли в это время довольно спокойно. Но потом начнётся такое... Циклов через...
Я, наконец, послушалась капитана и отправилась в каюту... Странно, о Зареке мы даже не вспоминали и совсем не злились на него...
В сон клонило невероятно, но первым делом я позаботилась о своих ядрышках. Не стоило таскать их в кармане. А на попрыгунчике они в большей безопасности. Поэтому я сымпровизировала. Напылила из композитных аэрозолей носовой платок, завернула туда корпускулы и спрятала их в один из выдвижных ящиков. Позже с ними разберусь. И просканирую. Пробовать на зуб эти орешки мне, пока что, не хотелось.
Душ я приняла уже на автомате, композитнулась в пижаму, доползла до подушки и провалилась в сон...
Снилась мне всякая чехарда. И звёзды. Они беспорядочно кружили и вспыхивали... Всё смешалось! Огненные чудовища тянули ко мне свои руки и пасти. Позже я угодила в чёрную воронку, меня пошвыряло по бесконечному коридору, и вытолкнуло наружу... В другую вселенную. В самую гущу сражений, где взрывались солнца; сшибались, и превращались в осколки планеты... Ничто не уцелело в той битве...
Я проснулась от собственных криков и в холодном поту. Даже теперь наяву меня преследовали отголоски кошмара, словно чьи-то душераздирающие вопли... Пылающие хвостатые сгустки – несущиеся друг на дружку кометы, целые галактики, пожираемые коварными чёрными дырами. Безжалостные квазары, испепеляющие смертоносными выбросами звёздные системы. И блазары, льющие потоки радиации на проходящие корабли...
Космические чудовища?.. Не хватало ещё и космофобию заработать!
Я долго боялась открыть глаза.
День или ночь сейчас? Наверное, мы уже стартовали...
Глаза я всё-таки открыла и даже включила свет. Каюта, как каюта и ни следа чудищ. Особенно, после того как я всё проверила – заглянула в шкафы, ванную, и под кровать.
Всё! Начинаю сходить с ума от безвременья... У меня развивается паранойя?
Я залпом выпила стакан прохладного сока и заодно вспомнила, что не ела нормально со вчерашнего дня. Пайки в модуле по дороге сюда не считаются. И заставив себя успокоиться, выглянула в коридор.
Панели успокаивающе мерцали... Вроде бы ничего опасного... И никого поблизости. Что-то заскрипело и шаркнуло неподалёку. Я прислушалась... Тишина. Выскользнула из каюты, босиком, но возвращаться передумала и направилась в рубку. Наверняка там Риго... Мне сейчас очень важно с кем-нибудь поговорить и рассказать сон. От бабушки я слышала неоднократно, что если разделить кошмар, то он не сбудется...
Я завернула за угол и застыла в недоумении, не доходя до лифта... Пол и стена в коридоре были заляпаны бордовым... Пятна темнели повсюду, а влажная полоса тянулась до следующего поворота, словно кто-то обмакнул кисть в краску и провёл... Или... Пальцы внезапно заледенели... Дорожка из рубиновых капель поблёскивала на эластичном покрытии... Не помня себя и начиная дрожать как в ознобе, я побрела дальше на подгибающихся ногах и увидела...
На полу лежал Зарек... Мертвенно бледный, до синевы, и неподвижный. Бордовый след и привёл меня к нему. Не сразу я поняла, что штурман весь залит кровью, а когда сообразила... Так выглядела джамранская кровь – цвета тёмного рубина. В первый момент – отупение, оглушение, оцепенение. Ноги стали ватными, колени подкосились.
Этого не может быть! Это продолжение кошмара!
Я опомнилась, подползла к Зареку и попыталась нащупать пульс...
Где у джамрану пульс?!
Меня колотило. Я с трудом вспомнила о коммуникаторе, поднесла запястье к трясущимся губам и, запинаясь, произнесла кодовый номер...
– К-капитан... Р-риго!
Хоть бы откликнулся!
И через пару секунд прозвучало недовольное:
– Слушаю.
– Риго... – голос прерывался. – Здесь... тут... Зарек... он... он.. ранен...
– Где?! – недовольство капитана мигом сменилось беспокойством.
– На жилой палубе... Не знаю... Жив ли... – горло сдавили рыдания.
– Никуда не уходи!
Он примчался как ветер, как ураган. С медпакетом и сканером. Подлетел и отпихнул меня от штурмана.
– Зарек!.. Проклятье...
Просканировал неподвижное тело и вызвал кольцом носилки. Таким напуганным я его ещё не видела. Даже когда нам грозила смерь на Ориатоне. Там он вообще испуганным не выглядел. А теперь... Лицо капитана напоминало алебастровую маску.
– Зарек жив? – в панике допытывалась я.
– Да, – он говорил отрывисто.
– А... Что с ним?
– Без сознания... Потерял много крови.
Я и сама вижу!
– Множественные проникающие ранения, – капитан изучал показания сканера, – с повреждением жизненно важных органов... О, гатрак!
Губы капитана дёргались, когда он орошал Зарека пеной из медпакета, останавливая кровотечение.
"О, господи! Господи!" – внутри всё похолодело.
– Нужна срочная регенерация вкупе с операцией...
Подоспели робот-носилки. Риген поместил на них штурмана с помощью антиграва и отправил в лифт.
– В операционную! – прозвучала голосовая команда, и капитан двинулся следом... Я же еле-еле поднялась и стояла, придерживаясь за переборку, чтобы не упасть. Мерзко подташнивало, и кружилась голова...
Риген обернулся.
– Пойдём со мной, Вэлери.
– З-зачем...
– Будешь мне ассистировать.
"О, господи! Господи!"
– Ч-что-о... – если раньше не грохнулась в обморок, то теперь непременно... Я тихо сползла обратно по стеночке. Риго живо подскочил, подхватил и вжикнул у моего локтя инъектором из того же медпакета. Это ощутимо подействовало. Сразу! Тошнить перестало, и коридор больше не раскачивался.
– Идти можешь?
– Д-да, – я шагнула вперёд, однако ноги ещё плохо слушались, – наверное... – тут до меня дошло. – Что ты сказал? Ассистировать?.. Я не медсестра!
– Будешь держать точечный регенератор. Всего-то.
– Но...
– Не тупи, – оборвал меня Риген и потащил к лифту. – Дорога каждая минута. Иначе, он умрёт...
В медотсеке роботы-санитары перенесли Зарека на операционный стол. В сознание он не приходил и казался восковой куклой. Щупы санитаров ловко избавили его от композитной одежды и обуви, подготовили операционный блок и удались по распоряжению доктора. Тотчас на смену им поспешил кибер-персонал.
– Свет, – скомандовал капитан, и в операционной зажглись лампы.
Риго мимоходом толкнул меня в какой-то саркофаг. Я не успела опомниться, а меня уже обрабатывали. Так обнаружилось, что дезинфекция медперсонала перед операцией тоже проводится в шкафу, наподобие композитного. Оттуда я вышла не только продезинфицированная, но и в комбинезоне, в шапочке, и в перчатках. Навстречу мне, из другого такого же сан-дезинфектора выступил Риген.
– Всё готово. Можем приступать, – он протянул мне маску.
И ни штриха паники на лице.
– Кэп! – в отчаянии всхлипнула я. – Не могу...
– Боишься крови? – поинтересовался он. – Ран? Внутренностей?
Лучше бы он так скрупулёзно не перечислял.
– Н-не знаю... Просто не могу... Я... Не знаю, – мне хотелось заорать.
– Ерунда. Сумеешь. Я буду направлять, – он сунул мне в ладонь длинную штуку похожую на паяльник. – Микрохирургический регенератор.
Удивительно, но конечности у меня больше не тряслись.
– Я привил тебе генокоды, купирующие ненужные соматические реакции, – сообщил Риго. – На время операции. Чувствуешь? Подействовало.
Он сделал из меня робота?!
– Нет! – взвизгнула я. – Пусть оперирует кибер-персонал.
"Умные машины" как раз подключали Зарека к приборам.
Капитан покачал головой.
– Они не справятся. Точечный регенератор рассчитан на моторику гуманоида. Копаться во внутренностях, сращивать ткани и мельчайшие сосуды... Приспособлен только медицинский андроид. У меня есть парочка, необученных... На их активацию и программирование уйдут часы. У Зарека столько нет, чтобы ждать...
– Риго-о, – в отчаянии простонала я. – Мне страшно...
От эмоции он меня всё же не избавил.
– Не бойся, Вэлери, – мягко попросил Риго и устало добавил. – Я бы поместил Зарека под параболу и прооперировал без твоей помощи. Но... – голос капитана сорвался. – Не успею. У него там всё... в кашу... Долго не протянет, даже на аппаратах... Операция сложная. Может умереть в любую секунду...
Я мужественно кивнула, надела маску и стиснула "паяльник".
– Правша или левша? – поинтересовался Риген, тоже надевая маску. – Надо скоординироваться.
– Правша... А ты?
– У джамрану одинаково функционируют обе руки. Значит, правая у тебя ведущая... Пошли.
В операционном блоке тревожно перемигивались и пищали индикаторы. Зарек покоился на операционном столе. Весь утыканный трубками, в дыхательной маске, такой беззащитный и голый... Так больно теперь на него смотреть... Грудь и живот – сплошная рана... Вся надежда на Риго! Лишь бы он разобрался в этом месиве. Я отвернулась. Противно мне не было, только жалко штурмана, до слёз. Ужасно не хотелось, чтобы он умер...
– Вэлери, соберись! – приказал капитан, подсоединяя трубочку к моему "паяльнику".
Перед ним выдвинулись медицинские кибер-перчатки с инструментами и хирургическими иглами вместо пальцев.
– Смотри внимательно. Я раздвигаю, очищаю и соединяю ткани. А ты наводишь регенератор туда, куда указывает датчик. Не ошибёшься. Смотри и слушай мои указания... Ввожу генетические препараты...
Оперировали мы несколько часов. Лоб у Риго покрылся испариной. Хотя он утверждал, что джамрану не потеют. Похожая физиологическая реакция? Видимо, что-то другое...
Ноги почти не держали, руки немели... Риген сделал мне ещё два укола. Наконец, сжалился и отпустил, разрешив посидеть на кушетке. Пока он наращивал эпидермис, стягивая края ран молекулярной нитью, и обрабатывал ткани лазерным лучом... Не-е, я не медик и мало в этом разбиралась. Умела лечить только детские болезни и разбитые коленки, учитывая материнский опыт...
Риген закончил, установил над штурманом регенерационную параболу и проверил кровоснабжение. Промокнул себе лоб салфеткой, стащил и отшвырнул в угол маску, перчатки. Я последовала его примеру. Капитан плюхнулся на кушетку рядом со мной и обессиленно привалился к переборке.
– Остаётся ждать...
Роботы прибрались в медотсеке и направились в коридор. Отмывать кровь...
– Я подежурю, – вызвался Риген, – а ты отдохни. Сменишь меня, когда минует кризис.
Я замотала головой. Испытывая страх перед неизвестностью, и опасаясь за жизнь Зарека. И никуда не ушла.
Капитан не настаивал. Он неожиданно прислонился к моему плечу, закрыл глаза и попросил иногда пихать его в бок... Так мы и сидели, не знаю сколько времени. Прислушиваясь к аппаратам, следя за показаниями приборов и стараясь не уснуть. А ко мне заодно, некстати, наведалось чувство вины...
– Думаешь, с ним это случилось из-за нас? – робко предположила я. – Из-за того, что мы натворили.
– Не знаю... Он тоже... Прокладывал курс. Что теперь об этом говорить?
"После драки кулаками не машут".
Не хотелось всё же обвинять Зарека...
Мы сидели и молчали, думая каждый о своём.
– Он здесь из-за меня, – внезапно признался Риген.
– Где? – не поняла я.
– На Попрыгунчике... Или я из-за него... Зарек – мой пациент. В детстве он перенёс вирусно-генетическое заболевание и получил уникальное осложнение, выраженное в генетическом дефекте. И остался носителем гено-вируса, которым заражал других джамрану, через обмен... Некоторые выживали и приобретали иммунитет, но... немногие. Зарека изолировали, обследовали, лечили... Вернее, я был его лечащим врачом и генетиком. Однажды... В общем, я облажался. И комитет по генетической безопасности... – он заговорил быстро и сбивчиво. – Признал его опасным для генофонда. Кое-кто из тэрх-дрегор требовал полной изоляции или смерти. Я узнал об этом. Мы бежали на попрыгунчике... – Риген вздохнул. – Я не знал, что синхронизатор на грани! – капитан сжал кулаки. – Но я не мог допустить... Зарек не просто мой пациент, он – друг, боевой товарищ и штурман...
Показания и сигналы приборов изменились. Зарек шевельнулся и забормотал, как будто приходил в себя. Мы наперегонки ринулись к операционному столу. Штурман лежал с закрытыми глазами, часто дышал и вертел головой, словно ему привиделся кошмар. Хорошо, что дуги параболы, установленные от груди до колен, фиксировали его туловище, не позволяя двигаться.
Риго убрал с лица Зарека дыхательную маску и зарядил инъектор. Штурман затихший было на это время, дёрнулся, застонал и принялся бессвязно выкрикивать:
"Нет! Нет!.. Отходим! Чудовища! Они чудовища! Сэжар! Это Сэжар! Берегитесь!.."
Снова этот неизвестный Сэжар...
"Нет... Чудовища! Они окружают.. Арабаджи! Они уже здесь!"
Ещё одно незнакомое имя? Или название?
Риго поднёс к предплечью Зарека инъектор, но штурмана внезапно охватила дрожь, как и тогда, перед исчезновением.
– Нет! – воскликнул капитан, поспешно вводя ему препарат. – Нельзя! В таком состоянии! Не уходи!
А я как по наитию крепко вцепилась в штурмана, словно так могла его удержать.
– Зарек! Не уходи... Проклятье!..
Риген прав. Ему сейчас нельзя.
Не знаю почему, но я обняла Зарека и...
– Вэлери! – в ужасе заорал Риго. – Отойди!
Поздно... Я даже не поняла, что произошло. Штурман дрожать перестал. Зато нахлынуло на меня. И в следующую секунду я уже неслась сквозь закрученный спиралью коридор. Вокруг меня всё крутилось, светилось, дышало и переливалось, а в конце тоннеля клубилась мгла...
Глава 17. Смерч времени
Темнота, вспышка, остановка!
Снова я куда-то попала... Определённо.
Но вообще-то не так, как рассчитывала. Предполагалось, что волна унесёт нас вместе с Зареком. Его нельзя было отпускать в таком состоянии, и я надеялась, что меня подхватит тоже. Но вышло совсем иначе. Мы поменялись местами... Если только штурмана не унесло в другую сторону.
Итак, где я? В прошлом? В альтернативной реальности или в текущем будущем? Где бы ни оказалась... Ясно одно – в коридоре.
Серые стены, клетчатый пол, вереница дверей по бокам. Почему-то овальных. Я даже невольно огляделась в поисках бутылька или печеньки... Лампы светили тускло, и по углам затаился мрак. Позади – тупик. Открывать двери я побаивалась. Поэтому отправилась вперёд – к ярко освещённой развилке в конце коридора. Медленно... Навстречу мне из правого ответвления кто-то вышел и выжидающе замер.
Заметил!
Убегать бессмысленно... Я двинулась дальше, шаг за шагом неотвратимо приближаясь к незнакомцу.
Кто же он?
Какой-то знакомый силуэт...
Чем ближе я подходила, тем очевидней становилось.
Гуманоид... Шипы... Джамрану! В стандартной композитной одежде – безрукавка, штаны, сапоги... Мужчина! Привлекательный...
Быть не может!
Риген...
Нет, не тот Риго – капитан Попрыгунчика. Другой... Если честно, я едва узнала его. Тёмно-каштановые волосы, уложенные аккуратными завитками, насколько это возможно у джамрану. Лишь пара волнистых разноцветных прядей выбилась из причёски. Глаза – карие, горячего шоколадного оттенка, а не бордовые или ультрамариновые... Никаких татуировок. И строгий взгляд.
Ничего от безумного шляпника!
Риго... Но совершенно не похожий на себя. Правильные черты лица, и как будто тщательно вылепленные скульптором. Выразительные, твёрдо сжатые губы, чуть дрогнувшие при виде меня. Я нерешительно остановилась у границы света и сумерек.
– Не ожидал вас так скоро, – хмуро заявил он.
Шикарные брови! Вразлёт... И осанка. В новом ригеновском облике сквозили благородство, утончённость и чертовски породистое достоинство... Такие вот суровые перемены! Ажно под ложечкой засосало...
"Элитные гены, – что-то я такое вычитала на попрыгунчике о традиционалистах. – Кто же он? Незнакомец...".
– Но, я...
– Предыдущего ассистента отозвали только вчера.
Я не нашлась, что ответить, и шагнула на свет.
– Человек?! – изумился Риген.
"А кого ты ждал?"
– С каких пор в тэрх-дрегор вербуют землян?
– Я не...
Но он прервал мои объяснения:
– Не тратьте слов. Я не вчера родился. У тэрх-дрегор повсюду агенты. Они давно контролируют меня...
Он прожёг меня взглядом с головы до ног, словно рентгеновским излучением. Я поёжилась, чувствуя себя голой. А ведь на мне всё ещё тот медицинский комбинезон...
– Почему вы так одеты?
Ну, что ему на это сказать?
– Готова приступить к работе, – промямлила я.
– А здесь зачем торчите?
– Я? Я заблуди...
– Неужели? – восхитительные губы дрогнули в усмешке.
– ...лась...
– Пойдёмте, провожу вас. Сюда.
Я пошла за ним по левому коридору. Более того, возникло ощущение, что последую куда угодно... Хоть к чёрту в пекло. Если позовёт. И как ни трясла головой, наваждение не проходило.
