Текст книги "Смерть в кредит"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц)

Глава 10

Тео почесал затылок, обдумывая вопрос друга.

– А, понял! – воскликнул он. – Никогда заранее не знаешь, во что они тебе станут.

– Мимо. Ответ: в любви, как и в недвижимости, все решает место. Понятно? Вот что общего между поцелуем и недвижимостью.

Они расположились у Джека на кухне; Тео стоял перед холодильником, открыв дверцу. Есть ему не хотелось. На улице было слишком жарко для зимы в Майами, а Джек принципиально не собирался раскошеливаться на ремонт кондиционера по меньшей мере до апреля. Тео покатал ледяную банку газировки по потному лбу и сказал:

– Теперь ясно, как тебе удалось договориться с этим выпендрежным адвокатишкой. Как его там, Уильям Бейли?

– В смысле?

– Целовал его волосатую задницу, чтобы он подкидывал тебе богатеньких клиентов? Ну, до тех пор пока эти проблемы на тебя не свалились.

– Никому я ничего не…

Тео опустился на коленку, вытянул губы и звонко, протяжно чмокнул воображаемые ягодицы.

– О, мистер Бейли, какое у вас замечательное «местечко»! А вот здесь мне особенно нравится…

– Перестань. Не так уж я и усердствовал.

Тео изогнул бровь: все было ясно без слов.

– Ладно, – сказал Джек. – Я бы, конечно, не отказался заполучить клиента, способного отвалить жирный куш, но настолько опускаться не стал бы.

– А насколько стал бы?

Джек взгромоздился на высокий табурет у кухонной стойки.

– Сегодня с агентом Хеннинг разговаривал… Так вот, прошлой ночью звонил похититель.

– Ну и что, просил муженька позолотить ручку?

– Погоди, все по порядку. ФБР хотело убедиться, что Мия еще жива, и Салазар задал похитителю кодовый вопрос.

Тео открыл банку с газировкой, похихикивая.

– Ну и что он спросил? Что общего между недвижимостью и поцелуем?

– Ага.

– Да ладно лапшу мне вешать.

– Хеннинг говорит, она так и упала: на репетиции все было по-другому.

– Еще бы! Слушай, а ведь он ловко придумал. Это только если среди риелторов вращаешься, догадаешься – а так черта с два. Мия такое знает, а похитителю – ни в жизнь не просечь. А то все эти надписи на обручальных кольцах – чушь собачья…

– В том-то все и дело, – сказал Джек. – Понять бы, что им двигало, этим Салазаром: то ли он такой любитель шарад, то ли пытается саботировать спасательную операцию.

– И что думаешь?

Бриз шевельнул штору над раковиной, дохнуло жаром.

– Справедливости ради – хотя ты и уверен в противоположном – допустим, что Эрнесто задал этот вопрос из любви к искусству – он же состояние сколотил на недвижимости. Может, от него Мия впервые эту шутку и услышала.

– Ну, допустим.

Джек собирал воедино хаотичные мысли, стараясь придать им некое подобие порядка.

– Впрочем, есть и другой вариант. А что, если он хотел намекнуть ей, что знает про нас? И все это время знал.

– То есть?

– Я этот прикол от нее узнал.

– Когда?

– За пару часов до знакомства с ее мужем. В тот самый вечер.

– На торжественном приеме перемолвились?

– Нет. Мы были здесь, в доме.

– В спальне?

– Нет же, прямо здесь, на кухне.

Тут будто арктический ветер пронесся по комнате, вытеснив жар. Тео провел ребром ладони по горлу: «Молчи». Отошел от стойки, направился в центр кухни и застыл на месте. Он словно бы взглядом прощупывал пространство, шныряя по стойкам и шкафчикам, перебирая столовые принадлежности. Тео, конечно, не обладал рентгеновским видением, зато мысль его работала четко: верный друг Джека вычислял, куда бы он, например, спрятал «жучок». Наконец его взгляд остановился на подвешенном под потолком вентиляторе. Потрясенный до глубины души Джек наблюдал за действиями приятеля, когда тот, взгромоздившись на табурет, указал на латунную пластинку под самым потолком. Кто не знает, тот и не заметит: из крохотной дырки от шурупа торчал едва приметный черный «жучок».

Тео победно улыбнулся. Он выдернул приборчик и швырнул на пол, а потом спрыгнул с табурета и растоптал его.

– Адью, сеньор Салатбар.

Джек хотел было его поправить, но передумал.

– Может, и другие есть, – прошептал Тео. – Давай-ка выйдем.

Джек проследовал за другом на патио, прикрыв за собой дверь. Друзья направились к дамбе и остановились у рыбацкой лодки, которую Тео пришвартовал неподалеку от дома Джека. Тео сказал:

– Вот во что обошлась тебе эта экономия: держишь двери нараспашку – денег на кондиционер он, видите ли, пожалел. Вот Эрнесто и подослал к тебе человека, чтобы тот установил «жучок».

– То есть других версий ты не допускаешь, – предположил Джек.

– Видал я такие штучки: типичный прибамбас, каких полно в магазинах для шпиков, – любой даун установит. Идеальный вариант для слежки за загулявшей супругой. ФБР до такой дряни не опустится.

– Я бы скорее на похитителя подумал.

– Нет, кроме Салазара – некому. Не бывает таких совпадений: он повторил ту же шутку, которую сказала тебе Мия, прежде чем вы, голубки, в гнездышко нырнули.

Джек тяжело вздохнул.

– При одной мысли, что он слышал все звуки, которые мы с Мией…

– Да, те самые звуки, которые его жена давненько не издавала на супружеском ложе.

– С ее слов, – поправил Джек.

– Этого достаточно, чтобы взъярился любой женатый мужчина.

– Настолько взъярился, чтобы саботировать спасение жены? Вот в чем вопрос.

– Ой, не надо нежностей, – сказал Тео. – Настолько, чтобы скормить ее рыбам и изобразить похищение.

– В таком случае я был не слишком далек от истины.

– Ага. Вполне возможно, «жучка» тебе подсадил как раз похититель.

Джек устремил взгляд на бухту, размышляя над сказанным.

– Пожалуй, нам есть о чем пообщаться с агентом Хеннинг.

Глава 11

Фэбээровцы перетрясли весь дом, однако новых «жучков» не обнаружили. Техники из ФБР искали спрятанные подслушивающие устройства специальным спектрометром. Они просматривали стены и лепнину на потолке с помощью тепловизоров, прослушивали телефон и кабели на осциллографе. Даже электропроводку ампервольтметром проверяли. Все эти штучки-дрючки были настолько необычайны, что Джек не удивился бы, если бы на определенном этапе в дело пошел и ректальный термометр.

– А кто после них будет проверять? Вдруг они тут своих «жучков» понаставили? – первым делом спросил вовремя подоспевший Тео.

– Ты параноик.

– А ты – наивный, – ответил он.

Джек облокотился на автомобиль Тео и задумался. Юрист по уголовному праву – он и в Африке юрист.

– Есть на примете подходящий спец с подходящим оборудованием?

– А то как же, – ответил Тео.

– Пусть вечерком заглянет.

– Можете на меня рассчитывать, босс.

Агент Хеннинг гостила в поместье Салазара в Палм-Бич. Этот дом стал центром операции до тех пор, пока похищенная не будет возвращена супругу или господин Салазар попросту не выгонит фэбээровцев из своего жилища – в произвольном порядке. К половине десятого она должна была отправиться к Джеку, но у того в самом разгаре шла реинспекция Тео на предмет «жучков» и появление Энди в столь неподходящий момент было бы крайне нежелательно. Отшить фэбээровцев – одно дело, а вот открыто демонстрировать степень своего недоверия – совсем другое. Вот Джек и предложил Энди встретиться на нейтральной территории и выпить по чашечке кофе.

Закусочная и рынок «Перриконс» в исторически примечательном районе Майами были своего рода данью Новой Англии. Как это часто случалось, первоначально находившееся здесь здание снесли. Владелец будущего заведения перевез сюда купленный в Вермонте амбар восемнадцатого столетия – обтесанные вручную балки, стены, половые доски, – а затем мало-помалу воссоздал домашнюю атмосферу канувшего в небытие старого Майами. Часть территории была отведена под торговлю всякими деликатесами, а другая – под закусочную в сени дубовой рощи с видом на парк. Трудно было себе представить, что в паре кварталов к востоку высятся небоскребы. Хорошая еда, приемлемые цены – Джек любил здесь бывать.

– Простите, что не смогла подъехать, когда осматривали ваш дом, – извинилась Энди.

Они сидели на улице за угловым столиком. Никто не нарушал их уединения – здешние завсегдатаи предпочитали находиться в помещении с кондиционером.

– Не беда, – ответил Джек. – Выбраться в Майами сложно даже на выходные.

– Живу здесь уже несколько месяцев, а все никак не привыкну.

– Не похоже на Сиэтл?

– Вообще-то Сиэтл очень напоминает Майами.

– Те же горы.

– Нет, серьезно. Райские ландшафты, уютно притаившиеся за пазухой страны-матушки. В равной степени накаленная этническая обстановка. И сумасшедших на оба штата хватает с лихвой.

У нее была приятная улыбка, и держалась Энди более раскованно, чем при прошлой их встрече. Пожалуй, одета она была тоже более стильно. Наверно, сказывалось влияние Палм-Бич. Как бы там ни было, теперь Джек действительно оценил слова своего прежнего босса, нахваливавшего внешние данные Хеннинг. Иссиня-черные волосы, поразительного цвета зеленые глаза – девушка обладала яркой экзотической красотой.

– Итак, Джек, вы хотели переговорить со мной о…

– Что привело вас в Ма…

Они случайно заговорили в один и тот же момент и вместе прервались на полуслове. Энди определенно хотела задать вопрос по существу, а Джек – напротив, и это привело его в некоторое замешательство.

«Ты не на свидании, Свайтек», – одернул он себя.

Официант принес два кофе, Энди подождала, пока он уйдет, и спросила:

– Вам действительно интересно знать, почему я приехала в Майами?

– Я не хотел совать нос не в свои дела.

– Ничего страшного. Если в двух словах: захотелось сменить обстановку.

– Карьерный маневр?

– Я бы так не сказала. В Сиэтле у меня все нормально складывалось. Меня курировал человек из ООН, и мы неплохо ладили.

– Просто все надоело?

– Сложно сказать. Людям трудно понять, каково это…

– Оказаться в вашем положении?

– Нет. Быть индейской полукровкой, удочеренной белыми родителями. Поймите меня правильно. Мои родители – замечательные люди. Просто я почувствовала, что пора в путь: нужно найти место, где мне вообще не придется вписываться в ту или иную культуру.

– Но вы же не единственный человек в Сиэтле со смешанными корнями.

– Нет, конечно. Просто мне непонятно, чего ради мириться со всей этой ерундой. Помню, был случай в университете, когда меня просто разобрали по косточкам. Знаете, тамошние девицы обращались со мной так, словно я зеленоглазая телка, которая никак не может найти своего краснокожего индейского жеребца.

– Забавно.

– Нет, в принципе они были правы. Просто, по-моему, это вообще не должно никого волновать.

Джек хотел было что-то сказать, но осекся.

– Вы покраснели, – заметила Энди, не без удовольствия замечая, что сумела его впечатлить.

Джек пожал плечами и улыбнулся, параллельно размышляя о своей матери кубинке, которую ему так и не довелось узнать. Впрочем, теперь речь шла об Энди, и ему не хотелось выставляться напоказ со своей историей о двадцатитрехлетней матери, умершей при родах, и мачехе-алкоголичке, принципиально уничтожавшей все письма от его кубинской бабушки, абуэла.

– Вы даже не представляете, насколько мне близка ваша ситуация, – ответил он.

Официант подошел к ним, поинтересовался, не желают ли они чего-нибудь, и, получив отказ, удалился. Энди высыпала в чашку еще один пакетик заменителя сахара. Разговор зашел о деле, и Джек выложил ей все, как обстояло дело, вкратце изложив теорию Тео о возможной причастности Салазара к убийству и мнимому похищению собственной супруги.

Энди взвесила в уме услышанное и отрицательно покачала головой:

– Притянуто за уши.

– Отчего же?

– Как я упомянула в начале нашей беседы, формулировка требования о выкупе тщательно оберегается от внимания широкой публики. Это своеобразная подпись похитителя, а подражатели нам не нужны. Иными словами, Салазар мог сформулировать подобное требование лишь в том случае, если он имеет доступ к нашей базе – каким-то образом ознакомился с данными по предыдущим похищениям.

– А почему бы и нет? Допустим, произошла утечка данных.

Энди кивнула, ее губы тронула улыбка.

– Я вас поняла. Не тот случай.

– А похищение Мии действительно имеет много общего с делом Торнтона?

– К сожалению, не могу делиться с вами следственной информацией. Скажу лишь, что имеются существенные различия. В нашем случае похититель направил требование выкупа и господину Салазару, и ФБР, а в прошлый раз он проинформировал только супруга жертвы. И еще кое-что новенькое: теперь, чтобы замести следы, все разговоры он осуществляет через Интернет.

– Существенные различия. Вас это не насторожило?

– Параллельно шло слишком много важных совпадений.

– Муж-рогоносец узнает правду, и его жена таинственным образом исчезает. Вы не находите это странным?

– Это не более странно, чем ситуация, когда любовник узнает о том, что его подруга замужем, и она таинственным образом исчезает.

Джек чуть не подавился.

– То есть? Меня что, в чем-то подозревают?

– Скажем так, ваши с Салазаром ставки равны.

– И как прикажете вас понимать?

– Я не заношу вас в списки подозреваемых. Я лицо нейтральное, не на вашей стороне и не на стороне Салазара. Допускаю, что в жизни возможно все.

– Логично, – сказал Джек, прекрасно понимая, как на самом деле обстоят дела. Полицейские могут соглашаться или не соглашаться, но существует негласное правило: подозрение падает на всех без исключения до тех пор, пока не доказано обратное. Особенно это касается двух мужчин, находящихся по обе стороны любовного треугольника.

Энди отставила пустую чашечку, решив сменить подход.

– Знаете, а ведь это не праздное любопытство. Мне действительно хочется знать, что вы чувствовали к Мие.

– В смысле до того, как узнал, что она замужем?

– Начнем сначала.

– Мне казалось, мы близки. Я считал ее близким человеком.

– Вы ее любили?

– Наверное. По крайней мере, после развода я больше ни к кому так не привязывался.

– А теперь что вы к ней чувствуете?

– А что я, по-вашему, должен чувствовать?

– Если бы похититель прислал вам идентичную записку – с требованием заплатить то, чего она стоит, – вы бы повели себя так же, как Салазар?

– Ни в коем случае.

– Вы бы заплатили выкуп?

– Я такого не говорил. Салазар затеял опасную игру. Платить или не платить – его дело, да только Мия может поплатиться жизнью.

– Теперь вы меня понимаете, – сказала Энди. – В подобных ситуациях мы имеем право лишь давать советы. Если ФБР посоветует не платить, а семья заплатит – это их право. А заставлять Салазара, навязывать ему какое-то поведение в переговорах…

– Понятно. Но когда-то надо вмешаться. «Слушай, придурок, хватит играть с человеческой жизнью, ведь пострадает похищенная».

– Вот именно. Поэтому вам необходимо оставаться в деле.

– В каком смысле?

– Мне кажется, Мия вам по-прежнему небезразлична, и Салазар это просек.

– Тогда вы оба ошибаетесь.

– Знаете, я хоть и полицейский, но прежде всего – женщина. И не вешайте мне эту лапшу – чувства всегда иррациональны.

Джек отвел глаза.

– При чем здесь это…

– Мне нужно, чтобы вы доставили первоначальный взнос.

– Даже так?

– Признаюсь, когда я узнала о ваших с Мией отношениях, то была категорически против вашей кандидатуры. Потом Салазар ясно дал мне понять, что агента прикрытия он использовать не разрешит. Поэтому, если вы не согласитесь, я боюсь, что он сам попытается это сделать. Или хуже, пошлет какого-нибудь шестерку, который завалит все дело.

– Наверное, того самого, который «жучков» мне понаставил.

– Не исключено. Нам надо по максимуму переключить на себя это дело. Так будет лучше. Все от этого только выиграют, особенно Мия.

Джек молча допил кофе: он думал.

– Помню, я сидел в вестибюле вашего офиса и видел там Торнтона. Как он горевал… Тогда я сказал себе: жизни не пожалею, чтобы ее спасти. А потом, когда Салазар выкинул финт с проверочным вопросом… Неспроста он это сделал. Или он пытается кого-то уколоть, или хуже: пытается кого-то подставить. Пока непонятно.

– И меня это тревожит. В любом случае надо перехватить у него инициативу. Я бы не стала просить человека с улицы. Вы – другое дело: работали прокурором, в вас есть стержень, желание бороться со злом.

– Наверное. А еще у меня, как у всякого нормального человека, есть чувство самосохранения. Сколько у меня времени на размышления? Когда вам нужен ответ?

– Похититель велел ждать дальнейших распоряжений. Это может случиться в любой день, в любой час.

Джек забарабанил пальцами по столу, взвешивая «за» и «против». Наконец, взглянув на Энди, он сказал:

– Утро вечера мудренее.

В эту ночь ему не дано было уснуть.

Глава 12

Джек отъехал от «Перриконс». Дорога была свободна, и он спокойно добрался до светофора на Майами-авеню. По левую руку возвышался здоровенный приветственный знак с пластиковым дельфином в натуральную величину. В былые времена, не так давно, это была акула. Джеку представилось, что забавно было бы нарядить ее в деловой костюм и вложить в уста фразу: «Вам причинили ущерб?» Очень уместно как дань уважения многочисленным богатым адвокатам, называющим остров своим домом.

Джек нередко задумывался о том, как могла бы повернуться его жизнь, направь он свои профессиональные навыки в «частный сектор». Тут бы и настал конец всем денежным затруднениям. Спалили доисторический «мустанг-кабриолет»? Без проблем: покупаешь два взамен. Брак горит синим пламенем? Не беда: нанимаешь всемогущего адвоката по бракоразводным процессам, отваливаешь тысячу долларов за час – и все! Но Джеку такой образ жизни претил – крутиться с бесконечными жалобами мелочных истцов, в душе жаждая, чтобы в кабинет зашла заплаканная мамаша с парализованным малышом, лишившаяся дома по милости какого-нибудь строительного магната, который решил возвести на территории их деревушки очередной мегакомплекс. Он мечтал бороться за справедливость, защищая ребенка, которого сбил грузовик курьерской службы и которому пьяный врач «Скорой помощи» поставил диагноз «грипп». Бегать на цыпочках перед Уильямом Бейли, чтобы тот порекомендовал его своим важным клиентам, тоже не бог весть какая радость. И если правду говорят, что нет худа без добра, тогда в чудовищном несчастье, постигшем Мию, тоже был свой плюс: оно быстро положило конец борьбе за мнимые привилегии, которые сулила работа на крупную адвокатскую контору.

Джек остановился на красный свет и набрал номер Тео.

– Твой знакомый еще там? – спросил он.

– Что?! – проорал Тео.

– Твой электронщик еще у меня? «Жучков» ищет?

Из трубки доносились смех и громкая музыка.

– Ага, здесь. И еще парочку друзей прихватил. Джек Дэниелс, мистер Баккарди…

«Потрясающе», – подумал Джек.

В это время Тео пробормотал кому-то:

– Отойди, милая, я по телефону разговариваю.

Джек даже спрашивать не стал – пустая трата времени. Просто попрощался и дал отбой. Загорелся зеленый, но Джек не поехал туда, куда собирался. Вместо этого он пересек три полосы и вырулил к въезду на магистраль I-95. Теперь он будет гнать без остановок до самого Палм-Бич.

Пришла пора навестить лучшую подругу Мии.

Джек не был знаком с Эмилией Варналь, зато у него был номер ее сотового телефона. Когда Мия внезапно откладывала свидание или у них срывались планы, она неизменно ссылалась на свою подругу – мол, у бедняжки депрессия после развода. Она не раз звонила Джеку с телефона подруги, чтобы сказать, как сильно по нему скучает. Теперь, глядя на прошлое через призму недавних открытий, Джек понимал, что дело было не в забытом телефоне и не в севшей батарейке. Просто Мия старалась свести к минимуму количество звонков со своего телефона на тот случай, если мужу вздумается заказать распечатку телефонных соединений.

Джек набрал номер Эмили, которая, судя по звукам, находилась на каком-то банкете. И хотя время было не самое подходящее, Джек настоял на встрече.

– Нам необходимо поговорить, – сказал он. – Речь идет о похищении. Дело не терпит отлагательств.

Похоже, эти аргументы на нее повлияли.

– Я в отеле «Брейкерс», – сказала она. – Попробую улучить минутку и спуститься в вестибюль. Там можно спокойно пообщаться.

– К девяти буду, – ответил Джек.

Отель «Брейкерс» – местная достопримечательность Палм-Бич, удачно отреставрированная архитектурная жемчужина с патиной истории, роскоши и смака жизни. Внушительные башни, декоративная каменная кладка, железные балконы наводят на воспоминание об итальянском Ренессансе. У парадного входа – вереница черных лимузинов. Джек припарковал автомобиль и вошел в вестибюль следом за группой светских персон, шествовавших с таким видом, будто они только что скупили бутик «Шанель» на Уорт-авеню. Он уже начал комплексовать по поводу внешнего вида, явившись на встречу в синих джинсах и футболке – едва ли приемлемой одежде даже для «Перриконс». Джек твердил себе, что и в повседневных нарядах есть свой шик, и все-таки его не оставляло ощущение, что на него все смотрят.

– Джек? – послышался женский голос.

Свайтек обернулся и сразу же понял, что перед ним Эмилия. Она оказалась в точности такой, какой он ее себе и представлял. Не столь сногсшибательна, как Мия, но и в ней было что-то утонченное. Бриллиантово-изумрудное ожерелье на шее наводило на мысль о том, что после развода она внакладе не осталась.

Они прошли к шикарному дивану, устроившись в уютном уголке у камина. Эмили присела на самый край – не для того, чтобы ловить каждое слово собеседника. Ей было явно не по себе в черном шелковом платье – прежде чем столь опрометчиво в него втискиваться, не помешало бы пару недель посидеть на диете. Собеседники обменялись стандартными любезностями – приятно познакомиться, жаль, что при столь печальных обстоятельствах, – и Джек завел разговор о Мие.

– Фэбээровцы попросили меня помочь, – начал он. – Я не вправе вдаваться в подробности, но знайте, что дело чрезвычайной важности и мне необходимо принять решение, прежде чем во все это ввязываться.

– И поэтому вы позвонили мне?

– Да, – ответил он, решая, с чего лучше начать. – Может, это не имеет никакого значения, но мне вдруг захотелось узнать. – Он бросил на нее взгляд, который говорил сам за себя.

– Мия вас любила, – мягко и искренне произнесла собеседница. – Да вы и сами знаете, правда?

– Я знаю только, что она меня обманула.

Эмилия поставила бокал с недопитым шампанским на мраморную столешницу.

– А что ей оставалось? Предположим, она сказала бы и вы под горячую руку побежали бы к ее мужу и все ему выложили. Кто знает, может, и шантажировать стали бы. Предупреждала ведь ее: нельзя замужней женщине спать с неженатым мужчиной. Ты теряешь все, а он – ничего.

– Занятная теория.

– В журнале «Космополитен» вычитала.

– Видимо, я пропустил этот номер.

Сарказм остался незамеченным.

– Не в этом дело, – сказала Эмилия. – Повстречав вас, она забыла о правилах, потеряла способность мыслить здраво. С ее стороны это была не прихоть, она никого так не любила. Поймите: вы не уводили ее у Эрнесто – у них уже давно все закончилось.

– В таком случае надо было разводиться и лишь потом пускаться на поиски.

– Все очень сложно, а для нее – особенно.

– Для всех.

– Нет, вы просто не в курсе, какие у них были отношения.

– Именно. Может, попытаемся разобраться?

Она кинула взгляд в сторону шумного зала, где веселились собравшиеся, и замялась, будто прикидывая, сможет ли объяснить суть проблемы в двух словах.

– Просто поверьте мне на слово: она не могла уйти от Эрнесто.

– Знаете, если человек хочет, он ищет способы.

Эмилия покачала головой:

– Вам это на юрфаке внушили? На этике и психологии семейных отношений? В жизни все не так. Жизнь по нотам не пропишешь.

Взгляд Джека скользнул по вестибюлю.

– Мия жила в Палм-Бич. Это очень далеко от реальности.

– Думаете, в Палм-Бич нет запуганных женщин?

– А чего им бояться? Что муженек при разводе поскупится?

Собеседница помрачнела.

– Я так понимаю, вы очень на нее сердитесь. Что ж, ваше право. Так вы хотите узнать о Мии правду?

Джек сделал глубокий вдох и спокойно выдохнул. На ехидстве далеко не уедешь, это ясно; жаль, что сорвался.

– Простите. Продолжайте, пожалуйста.

– Понятное дело – посмотришь на эту парочку, Мию с Салазаром, и сразу ясно, что к чему: подхватила богатенького старикана; тут семи пядей во лбу не надо, любому ясно. И поговаривали о ней за глаза: то тренера по теннису ей в любовники запишут, то чистильщика бассейнов. Но я ее лучшая подруга – уж кому знать, как не мне: вы были первым и единственным. Это правда.

– Правда, да не вся. Замужней женщине такое поведение не к лицу.

– Слушайте, перестаньте уже. Эрнесто постоянно по бабам бегал. Он и ко мне клеился.

– Вы меня извините, может быть, я кажусь вам странным, но мне все же не ясно: почему она с ним не развелась?

– Я тоже ее спрашивала, и не раз.

– И что она отвечала?

– Сегуридад. По-испански значит…

– Безопасность. Я понял, у меня мать кубинка.

– Правда? Никогда бы не…

– Да, меня редко кто принимает за полукровку – я и двух слов по-испански не смогу связать. Так что там у Мии с «безопасностью»? Надо понимать, это в финансовом смысле?

– Я тоже сначала так подумала. А однажды сидели мы с ней, пропустили по бокальчику и разговорились. Вот она и объяснила: оказывается, у них с Эрнесто даже контракта нет, так что при разводе она могла бы отхватить неплохой куш.

– Так что же ее держит?

Эмилия придвинулась и тихо проговорила:

– Она держится за него не из-за денег. Это безопасность другого рода. Он ее защищает.

– От кого?

– Не знаю. Она это случайно сболтнула и дальше обсуждать наотрез отказалась, даже со мной. У меня сложилось впечатление, чисто субъективное, что пока она жена Эрнесто, с ней ничего не случится.

– Она чего-то боялась?

– В подробности Мия вдаваться не стала. Думаю, все дело в семейном статусе. Любой венесуэлец знает их фамилию и с представителем этого рода связываться не стал бы. Она в подробности не вдавалась, но представление у меня сложилось именно такое.

– То есть вот что такое «безопасность»? Поэтому она и вышла замуж за человека, которого многие боятся?

Собеседница кивнула.

Джек отвернулся, размышляя над услышанным.

Неожиданно показался спутник Эмилии. Он вышел из-за угла и направился к беседующим.

– Эмилия, извините, что вмешиваюсь в разговор: ужин подали.

– Еще минуточку, пожалуйста. Я скоро подойду.

Он на мгновение замялся и ушел. Эмилия проговорила:

– Мое первое свидание после развода. Мне пора.

Собеседники поднялись, Эмилия протянула на прощание руку. Не то чтобы это было непристойно, но в этом жесте было заложено нечто большее, чем дружественное рукопожатие.

– Звучит страшно, но Мия, как видно, встретила своего рыцаря в не самый подходящий момент. Мне бы она точно лгать не стала. Она очень сожалеет, Джек, поверьте мне. Я не говорю, что вы должны принять ее с распростертыми объятиями, но если в ваших силах хоть как-то ей помочь – пожалуйста, помогите.

Он не хотел давать обещаний.

– Мне надо обдумать пару моментов…

Эмилия сжала его руку, прерывая на полуслове.

– Помните, что я вам сказала вначале: она по-настоящему вас полюбила. Не забудьте.

Джек не нашелся с ответом.

По лицу Эмилии пробежала тень улыбки – она будто заранее благодарила его за подругу. Потом она отвернулась и ушла на праздник, оставив собеседника в полном недоумении.

После этого разговора все стало еще более запутанно.