Текст книги "Смерть в кредит"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)

Глава 3

Джек зажигал свечи: четыре на журнальном столике, шесть – на каминной полке, еще с десяток расставлены в стратегическом порядке по комнате. Он отступил на шаг, восхищаясь теплым мерцанием.

«Свечи, – подумал он. – В прошлый раз я зажигал свечи, когда в Майами бушевал ураган, а моя кубинская бабушка стояла на коленях и вслух молилась святой Варваре и святому Лазарю».

Впрочем, в этот вечер не было рядом ни бабушки, ни праздничного торта, да и электричество работало исправно.

Скоро должна прийти виновница торжества.

Да, Мия и впрямь была эффектной женщиной. Подцепить красотку – дело плевое, по крайней мере для Джека. Другая история – найти красотку с мозгами. Сам он был высок и темноглаз, что указывало на испанские корни. Бывшая жена говаривала, что Джек хорош этакой разнузданной привлекательностью певца в стиле кантри – разве что в шляпах он выглядел по-идиотски и слон ему на ухо наступил, а так – вся округа бы по нему с ума сходила. Теперь, когда вторая половина перестала быть частью его жизни, Джеку оставалось полагаться на сомнительные комплименты Тео.

Джек втянул носом воздух, принюхиваясь. По всему жилищу распространился терпкий коричный аромат – чудесные ароматические свечи сделали свое дело: от напалмовой паэльи осталось лишь воспоминание. М-да, сгорела дотла. Кто же знал, что двести градусов в течение часа совсем не то же самое, что четыреста на тридцать минут? Да ладно, все равно получилось бы несъедобно. Джек поражался: ну как же так? Знаменитый шеф-повар, ведущий кулинарного шоу на телевидении, выпустил собственную книгу рецептов, бестселлер, и вдруг забыл упомянуть, что рис, прежде чем ставить в духовку, надо отварить.

– Джек, чувствуешь, чем-то пахнет?

Джек обернулся – в коридоре стояла Мия, облаченная в одну из его белых рубашек к смокингу, которая теперь наверняка станет любимым предметом его гардероба.

– Корицей, – промямлил Джек, пока к нему возвращался дар речи. «Корица. Ну вот, я снова могу говорить».

Пока он готовил, Мия прилегла вздремнуть, и в ее лице угадывалась сонливость. Мия подошла к нему, положила руки на плечо и с улыбкой спросила:

– Готовишь?

– Пытаюсь.

– А что именно?

– Паэлью хотел состряпать. Скончалась, бедняжка, не приходя в сознание.

– Что-что?

– Да так, ерунда. Давай устроим себе праздник. Приглашаю тебя в ресторан.

Мия нахмурилась:

– На ужин? Черт, а который час?

– Дело к шести.

– Боже мой! Я что, весь день проспала?

Джек ухмыльнулся как самодовольный девятнадцатилетний парень. Они встретили рассвет, пару часов вздремнули и с утра пораньше исполнили «на бис».

– Шесть-семь оргазмов – лучшее начало дня.

– Не льсти себе, миленький мой.

– Ну, тогда три или четыре.

– Сомневаюсь.

– Ну хотя бы приятное покалывание, которое бывает, когда приложишь сокровенное к стиральной машине? На полном отжиме.

Лицо Мии осветилось белозубой улыбкой, которая вскоре угасла.

– Я сегодня не смогу. Надо идти.

– Уходишь? Куда?

– Домой.

– Зачем?

– Да так, есть планы.

Он отступил на полшага и облокотился о кухонную стойку.

– Планы? Собираешься помыть голову или что-то другое?

– Я не на свидание, если ты об этом. Я же говорила: мне никто, кроме тебя, не нужен.

– Зачем же ты тогда уходишь?

– Надо с подругой встретиться. С Эмилией. Помнишь, я тебе про нее рассказывала. Она месяц как развелась – уже три недели обещаю с ней пообщаться. Вот, на сегодня договорились.

– А отменить никак нельзя?

– Перестань, Джек. Ты же сам в разводе. Знаешь, каково это.

Да, воспоминания были свежи.

– Хорошо, я понял. Ты права. Что ж, останусь дома, буду отковыривать паэлью.

– Я знала, что ты поймешь. – Мия взяла его за руку и поцеловала в уголок рта.

Он поцеловал ее в ответ, но тут же отстранился.

– Тебе пора. Не будем начинать то, что затянется надолго.

– Ну, полчасика в запасе у меня еще есть. За это время можно преподать тебе пару уроков.

– Разве? И чему конкретно ты меня собираешься учить?

– Многому.

– А именно?

– Ну, скажем, – начала она, – что общего между поцелуем и недвижимостью?

Джек задумался, хотя обстановка мало способствовала связному мышлению.

– Не знаю, сдаюсь.

Она прижалась к нему, легкими поцелуями осыпая губы, подбородок, шею.

– Место решает все.

– А-а, понял. То есть… гм… знаешь, это как-то…

– Джек. – Приподнявшись на цыпочки, Мия взглянула на него в упор.

– Да? Что?

– У нас всего двадцать девять минут, а еще многое предстоит сделать.

– Тружусь до седьмого пота, – проговорил Джек, провожая ее в спальню, – но кому-то надо этим заниматься.

Мия уехала в седьмом часу, а к восьми Джек уже направлялся в «Ритц-Карлтон». После отъезда Мии Джек неосмотрительно подошел к телефону – понадеялся, что она передумала и решила вернуться. К его немалому разочарованию, в трубке раздался голос Уильяма Бейли из адвокатской конторы «Бейли, Беннинг и Лангер». Один из партнеров отказался от участия в важном мероприятии по очередному сбору средств на благотворительность, и у фирмы образовалось лишнее приглашение. Уильям сразу вспомнил о Джеке.

– У меня, к сожалению, нет спутницы, – сказал тот.

– Приходи на коктейли. Можно по-холостяцки.

– Спасибо, только…

– Слушай, Джек. Один из приглашенных – генеральный директор крупной бухгалтерской фирмы – кстати говоря, седьмой по величине во всей Америке. По слухам, он ввязался в громкую биржевую аферу, и, между нами, его в скором времени выведут на чистую воду. Я больше чем уверен, что ему понадобится хороший адвокат.

Джек задумался. Уильям как-то обмолвился, что если Джек окажет ему любезность и возьмется отстаивать статую Давида, то в будущем последуют дела покрупнее. Мысленно он уже слышал упреки Тео, обвиняющего его в «продажничестве». Впрочем, голос домовладельца, которому Джек задолжал за прошлый месяц, оказался громче.

– Хорошо. Я приду на вечеринку.

От его дома на Ки-Бискейн до «Ритца» на Коконат-гроув было минут двадцать езды – достаточно, чтобы передумать. Джеку не доводилось работать на крупную контору, если не считать летней практики в студенческие времена. Впрочем, он имел понятие о том, как распределяются приглашения на пижонские мероприятия, подобные предстоящему банкету. Директор по маркетингу преподносил дело так, словно речь шла о вожделенных билетах на чемпионат по бейсболу. Впрочем, от участия в мероприятии уклонялись всеми доступными средствами до тех пор, пока сам генеральный не принимался рассылать персоналу и-мейлы угрожающего характера: «В конце-то концов! Как не стыдно?! Имейте в виду, что если сегодня же не наберется двенадцать человек, чтобы занять наш стол, я вам клянусь, ежегодную вечеринку в честь основания фирмы мы проведем в том же хлеву, куда ходим на праздники. И я не шучу!»

Едва Джек передал ключи от машины лакею, чтобы тот отогнал ее на парковку, зазвонил телефон. Это был Тео.

– У тебя что, радар, что ли? – удивился Джек. – Или уже по всему Интернету развесили объявления, что меня норовят перекупить?

– То есть ты опять встречаешься с Мией?

– Нет. У нее на вечер планы.

– Сочувствую, чувак. Сидишь на антидепрессантах?

– К черту таблетки.

– Может, сходим на стриптиз?

– Нет.

– Проститутку не желаешь?

– Сомневаюсь.

– А что же тогда?

– Да ничего. Ты ведь сам мне позвонил.

– Ну да. Просто хотел проведать старого приятеля, и все. Мы уж о нем и не слышим, он ведь у нас влюблен… – Это «влюблен» было сказано с подобострастием диджея на полуночном канале, объявляющего название очередного романтического хита.

Джек хотел было возразить, но осекся. Уже бог знает сколько лет его личные отношения не заходили так далеко. Да, они с Мией еще не признавались друг другу в любви, но даже человек, глубоко несведущий в таких вопросах, понял бы, что тут речь идет лишь о том, кто первым произнесет три заветных слова. По крайней мере Джек так считал и надеялся, что Мия чувствует то же самое.

– Да, у нас все замечательно. Можешь за меня порадоваться.

– Я рад. Давай отпразднуем.

– Не могу. У меня мероприятие.

– Мероприятие?

Джеку пришлось сделать над собой усилие, прежде чем он смог вымолвить:

– Да я тут еду по приглашению Уильяма Бейли. Исключительно по вопросу связей.

Эта весть была встречена гробовой тишиной. Наконец Тео заговорил, и в его голосе угадывалось неодобрение.

– Ну и дурень, твою мать! Эх, как же ты влип! – И он положил трубку, прежде чем Джек смог что-либо возразить.

Джек хотел перезвонить, но по здравом размышлении передумал. Пусть лучше пропустит пару бокальчиков – ему не помешает охладиться да поразмышлять на извечные темы в жизни Тео Найта; скажем, если в лесу упадет дерево, наводнится ли его почта сообщениями типа рекламы виагры? Джек спрятал телефон и вошел в гостиницу «Ритц».

По случаю торжественного вечера был снят главный зал для торжественных мероприятий. Джек проехал два лестничных пролета на лифте и вышел на балконный уровень – вечеринка была уже в самом разгаре. Повсюду порхали дизайнерские платья и взятые напрокат караты от «Ван Клиф & Арпелс». Но гул бесчисленных разговоров был не в состоянии заглушить брошенную Тео фразу. А правда, не глупо ли он поступает? Джек всерьез задавался этим вопросом. И в чем именно состоит тяжесть положения? Как говорит Мия, нет ничего плохого в том, чтобы тебе платили столько, сколько ты стоишь. Джек исправно служил обществу, а его жалованья не хватало даже на то, чтобы выплатить студенческие займы. После развода он остался почти нищим, если не считать машины, – да и ту потом спалили. Конечно, он не собирается прыгать в объятия Уильяма Бейли, но чтобы обрести самостоятельность, необходимо заручиться поддержкой такого человека, как он. Человека с широкими возможностями, который не переваривает судебных разбирательств и чьи клиенты готовы выложить целое состояние любому адвокату за то, что он убережет их от тюрьмы.

– Джек, хорошо, что ты все-таки приехал, – улыбнулся Уильям Бейли.

– Никогда не отказываюсь от дармовой выпивки.

– Вообще-то тут выпивка платная – десять долларов за порцию.

Тысяча долларов с человека, да еще платный бар. И все ради благого дела: сбора средств на новый «мерседес» для финансового директора какого-нибудь некоммерческого проекта по здравоохранению.

Бейли извлек из кармана целую пачку купонов и выделил Джеку с полдюжины.

– Угощаю. Только сначала представлю тебя кое-кому из знакомых.

Джек ощутил, как его локоть потащили в противоположном бару направлении, и его тело неохотно двинулось следом. В течение следующих двадцати минут он успел познакомиться с несколькими десятками человек, полагавших, что если фамилия нового знакомого Свайтек, то необходимо баловать его рассказами о его знаменитом отце. Вот Джек и притворялся, что ему страшно нравится слушать о том, как эти люди играли в гольф, выпивали, рыбачили или устраивали предвыборную кампанию вместе с бывшим губернатором. Впрочем, Джек был отнюдь не в настроении наблюдать сборище тех, кому нравилось похваляться знакомством со знаменитостью, тем более что настоящего Гарри Свайтека они знали не лучше, чем истинного Элвиса Пресли.

Среди всей этой суматохи и пустой болтовни взгляд Джека неожиданно привлекло видение в противоположной части зала. Спиной к нему стояла женщина, облаченная в вечернее платье, черное в полоску. Волосы ее были сплетены в косу и заколоты на затылке, бриллиантовые серьги замечательно оттеняли оливковый оттенок кожи и играли на изящном изгибе лебединой шеи. Джек уставился на незнакомку, не в силах отвести взгляд.

Голос Уильяма Бейли вернул его к действительности.

– Джек, я хотел бы познакомить вас с Эрнесто Салазаром. Это один из моих лучших и давних клиентов.

Джек улыбнулся и пожал новому знакомцу руку, пока двое его спутников подшучивали друг над дружкой на тему «Это кого ты назвал старым?». Джек слушал вполуха, кидая взгляды в противоположный конец комнаты, где возле бара стояла обворожительная женщина в черном платье.

Бейли продолжал:

– Эрнесто только сегодня вернулся из Аргентины. Больше двух месяцев провел в Буэнос-Айресе – занимался серьезным проектом по беспроводной сотовой связи.

– Ровно десять недель, – уточнил Эрнесто.

Джек что-то ответил, хотя все его внимание было сосредоточено в одной точке – он пытался уловить момент, когда толпа рассеется и откроет обзор на бар. Какое-то непонятное чутье навязывало ему необходимость разыскать ту женщину в черном платье. И вот – сияние бриллиантовых серег, профиль. И снова толпа сгустилась, к собеседникам подошел официант с шампанским.

– Вот она, – проговорил Эрнесто.

– Кто? – спросил Джек, почувствовав себя школьником, которого застали с ворованным «Плейбоем» в руках.

– Жена Эрнесто, кто же еще, – пояснил Бейли.

– Позвольте вас познакомить, – сказал Эрнесто. Кричать в таком шуме было бессмысленно, и Салазар сделал знак рукой, чтобы привлечь внимание супруги. Та или не заметила мужа, или не обратила на него внимания, показав лишь изгиб стройной спины. Эрнесто извинился и направился к ней, маневрируя среди групп беседующих.

Бейли опустил руку на плечо Джека и тихо, но не без некоторой раздражительности произнес:

– Ты рассеян, Джек. Что-то случилось?

– Отнюдь, – проговорил Джек, наблюдая, как Эрнесто подошел к женщине в черном и взял ее за руку. Она обернулась к нему, и тут же толпа сомкнулась за ними. И только лишь когда господин Салазар с молодой женой, сильно уступающей ему в годах, стали пробираться назад среди смеющихся лиц и болтовни гостей, Джек впервые увидел ее лицо.

Да, интуиция его не подвела.

– Джек Свайтек, прошу вас, познакомьтесь. Моя жена Мия.

Джек не смел шелохнуться. В мозгу эхом прокручивались слова «Моя жена Мия… Моя жена Мия…». У него было такое ощущение, словно кто-то включил под ногами гигантский пылесос и пытался вытянуть через пол душу. Джек стоял и смотрел на нее, Мия улыбалась, а глаза молили: «Ни слова».

Бейли подтолкнул Джека локтем и сказал:

– Ну вот, теперь понятно, почему Эрнесто так рвался домой.

Джек кое-как произнес:

– Да. Теперь все ясно.

Мия небрежно протянула руку – потрясающая актриса.

– Приятно познакомиться, господин Свайтек.

Вложив в жест остаток сил, Джек принял ее холодную как лед ладонь.

– Очень приятно, – проговорил Джек упавшим голосом. – Я очарован.

Глава 4

«Приятно познакомиться, господин Свайтек». Да уж куда там.

Приятно было видеть тебя обнаженной, кричащей от страсти и слышать, что тебе никто больше не нужен. А муженек, о котором ты нечаянно забыла упомянуть, тем временем находится в деловой командировке за две тысячи миль отсюда, где-то в Южной Америке.

Очень приятно.

Вечер понедельника. После катастрофы прошло полных двое суток, а душу все будоражил гнев. Да, Мия приложила массу усилий во имя осуществления задуманного. Она забросила все: жизнь в Палм-Бич, привычный круг друзей, особняк на берегу океана – и уехала за девяносто миль к северу от Майами. У мужа по всему миру были построены дома, так что она переехала в их квартиру на Саут-Бич и на два с половиной месяца отдалась холостяцкой жизни и сексу. Обручальное кольцо отправилось в шкатулку с драгоценностями. Друзьям она сказала, что отправляется «постранствовать». Для Джека была уготована своя легенда: мол, она готовится к квалификационному экзамену, а потом возьмется за поиски подходящей работы в хорошем месте – она собиралась стать агентом по недвижимости. Отсюда и шуточки про поцелуи: «Место решает все…» Джек, как последний болван, купился на ложь в красивой упаковке.

– Чуяло мое сердце, что-то с ней не так, – сказал Тео. Он сидел на диване Джека с пультом от телевизора, вперив ясны очи в голубой экран.

– Ага, – пробормотал Джек. – Главная проблема в том, что она не поклонница группового секса.

– Кстати, это еще не факт.

Тео обладал непревзойденной способностью ухудшать и без того худое положение. Джек встал и направился на кухню глотнуть пива.

Теперь, анализируя прошлое, Джек понимал, что на некоторые вещи в свое время все-таки стоило обратить внимание. Скажем, когда речь заходила о личном, Джек детально рассказывал о былых промахах и неудачах – она же спешила отделаться общими фразами. Лично он не был знаком ни с кем из ее круга, и порою бывало, что Мия без объяснимой причины отказывалась идти в той или иной ресторан. Как и всякому мужчине, Джеку нравилось, что все разговоры ведутся только о нем, а ведь это должно было навести на размышления. Как оказалось, дело не в том, что Мия полностью поглощена своим любимым, просто она как могла скрывала свою натуру.

– Дурак, какой же я дурак, – бормотал Джек, уставившись в открытый холодильник.

– Слава Богу, ты уже соскочил с этого дела! – прокричал с дивана Тео.

Джек открутил крышку с пивной бутылки и вернулся в гостиную.

– Ну почему из всех мужиков на свете она выбрала меня?

– Может, Том Круз не повелся?

– Я серьезно. Что я ей сделал?

– Ничего. В жизни всем заправляет случай.

– Я в такие вещи не верю.

– Восемьдесят четыре процента людей с тобой не согласятся.

– Почем тебе знать?

– Статистика. А с другой стороны, шестьдесят один и семь десятых процента статистических данных придумываются прямо на месте.

Если у Тео в руках пульт от телевизора и он смотрит сразу два баскетбольных матча, то вести с ним серьезные разговоры бессмысленно. Джек ушел на кухню и уставился в окно. Разум жаждал объяснений – может, и не стоило столь активно пресекать попытки Мии объясниться. Телефон она начала обрывать в полночь злосчастной субботы и не унималась до вечера минувшего воскресенья. Она заваливала его смс-сообщениями, моля о возможности поговорить; их он тоже игнорировал. Утром в понедельник заявилась к дверям его офиса. Джек разрывался: хотелось одновременно послать ее ко всем чертям и бежать прочь, и в то же время его тянуло остановиться и послушать, что она скажет, причем здесь было нечто большее, чем пресловутое любопытство.

– Прости меня, Джек, я очень раскаиваюсь.

– Это уже ничего не меняет.

Они стояли возле заморенной оливки, произраставшей во имя идеи «озеленения города» посреди квадратной дыры в тротуаре. Мимо катился автомобильный поток. У Мии был усталый, измученный вид – как видно, в выходные она не сомкнула глаз. Несчастная отводила взгляд, не решаясь смотреть Джеку в глаза. На другой стороне улицы, прямо через дорогу, пожилой человек старательно притворялся, что не замечает, как его колли удобряет болезное деревце.

– Помнишь, – говорила Мия, – когда я была у тебя в тот день, до приема? Я сказала правду: мне действительно никто, кроме тебя, не нужен.

– Разумеется, кроме мужа?

– Наш брак не назовешь гармоничным. Я не была счастлива. Эрнесто много лет… изменял мне.

– Неужели? А ты?

Мия устремила на него пронзительный взгляд голубых глаз.

– Я не такая. Для меня все внове. Ты был первым и последним.

– Понятно. Нашла себе идиота адвокатишку, чтобы расквитаться с Эрнесто за всех его баб.

– Прекрати, – с горечью ответила она. – Я ни с кем не сводила счеты. Наш брак кончился задолго до его отъезда.

– На банкете у меня сложилось совсем иное впечатление.

– Эрнесто Салазар не из тех, кто легко расстается с желанными вещами.

– Ты не вещь.

– А ты не Эрнесто.

– Ты говорила ему, что хочешь развестись?

– Да, несколько месяцев назад. Он попросил – вернее, пригрозил – хорошо подумать, прежде чем я решусь на такой шаг. После того разговора я даже помышлять об этом боялась. А когда повстречала тебя, то поняла, что должна стать свободной.

– Так это я виноват?

– Нет. Тебе не в чем себя упрекнуть. Ты был…

– Ну?

– Да ничего, забудь.

– Нет уж, говори, раз начала. Я хочу знать все, что меня касается.

Мия посмотрела на него упор и отвела взгляд.

– Ты был у меня первым мужчиной почти за два года.

Такого ответа Джек не ожидал.

– Выходит, вы с Эрнесто…

– Я же сказала: все было кончено задолго до нашей с тобой встречи.

Джек имел прекрасное представление о том, что становится с сексуальной жизнью супругов, когда у них что-то не ладится, – дни былой славы уже не в счет. Но два года – серьезный срок, особенно если люди живут под одной крышей.

– Мия, ты не обязана передо мной объясняться.

– Нет, я должна это сделать.

– Поверь, между нами уже ничего не изменится. Ты обманула меня самым подлым образом. Все кончено.

– Если ты меня ненавидишь, я могу это понять. Просто меня убивает, что я не была с тобой откровенна. Места себе не нахожу. Я все тебе объясню.

– Мне это теперь уже не интересно.

– Ты серьезно?

Конечно же, нет. Как хорошему адвокату, Джеку хотелось выслушать ее объяснения и все проанализировать. Потом, в лучших традициях обманутого любовника, он вновь и вновь до головной боли проигрывал бы в памяти ее слова, терзая сердце обидами. И тут же он себя одергивал, вспоминая о том, что пора очухаться, ведь он мужчина. А уважающий себя мужчина откажет предательнице в удовольствии облегчить совесть каким-нибудь неубедительным психоаналитическим объяснением, годным разве что для телевизионного ток-шоу.

– Прости, я спешу. Прощай. – Не дав ей и слова вставить, он нырнул в подъезд.

Джек стоял в темном вестибюле, прислонившись спиной к двери из дымчатого стекла, и надеялся, что Мия не станет стучать, в то же время страстно желая, чтобы она постучала. Может, стоило дать ей высказаться? Может, у нее действительно была причина лгать, вполне разумная, и утраченное доверие восстановилось бы?

«Или она снова решила поводить меня за нос?»

Казалось, по ту сторону двери затаилось напряженное безмолвие. Наконец Джек услышал звуки: кто-то шел по тротуару. Два робких шажка – и остановка. Еще два – и снова стоп. Цокали ее каблучки, и счастливая любовь на глазах становилась историей…

Мия ушла.