Текст книги "Смерть в кредит"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

Глава 29

«Хорошо живем», – заметил про себя Джек, подъезжая к кованым фигурным воротам. У входа сидели два каменных стражника – львы в натуральную величину. Увитые плющом стены ограждали поместье словно средневековую крепость. Остановив машину, Джек впитывал настроение здешних мест, не торопясь глушить двигатель. Его захлестнуло неожиданное чувство, целый букет эмоций. Вот она, другая жизнь Мии – Мии, жены Эрнесто Салазара. Только теперь он всецело ощутил присутствие оборотной стороны медали. Этот особняк Мия звала своим домом – домом, выстроенным специально для нее любящим мужем. Безумно дорогое сооружение высилось монументом, прославляющим ее вкус, выставляя напоказ ее предпочтения и пристрастия. Здесь Мия завтракала, гуляла в саду, отдыхала в шезлонге у бассейна. Можно было лишь догадываться, какие вечеринки закатывала супружеская чета, принимая бесчисленных гостей во имя бизнеса, благотворительности или блата. Здесь Мия просыпалась каждое утро и засыпала каждую ночь.

Ну или почти каждую.

Джек опустил боковое стекло и нажал на кнопку внутренней связи.

Во внешнем динамике раздался металлический голос дворецкого:

– Кто там?

Джек колебался: «Любовник Мии? Друг – как сказать?»

– Это Джек Свайтек. Я приехал повидаться с господином Салазаром.

Наступила долгая пауза. Казалось, вот-вот из-за бойниц на стене выскочат караульные и опрокинут на него чан с кипящим маслом. Отнюдь. Ворота раздвинулись, и Джек, петляя по вьющейся подъездной дорожке, проехал к парадному входу. С крыльца сошел дворецкий, и они направились куда-то в обход здания, через сад, оказавшись в зоне бассейна в задней части дома. Эрнесто сидел в тени пляжного зонтика возле журнального столика со стеклянной столешницей. Жестом он предложил гостю присесть, но не поднялся и не протянул руки. Дворецкий, чтобы не мешать разговору, удалился в лоджию.

– Я удивлен, – проговорил Салазар. – Вот уж не думал, что у вас хватит наглости появиться в этом доме.

Джек опустился в кресло, лицом к бассейну. Это не был бассейн в привычном смысле слова – скорее водоем: в зарослях густой тропической растительности журчала кристально чистая вода. Выстроен водоем был наподобие лагуны – без острых углов и идеальных окружностей, а благодаря черной отделке создавалось иллюзорное чувство глубины и загадочности. На другой стороне, возле огромной бамии, на известковые валуны низвергались струи трехметрового водопада, производя ласкающие слух звуки. К своему немалому удивлению, Джек заметил копию Давида Микеланджело, стоящую на пьедестале. Впрочем, воспоминания о памятной тяжбе по поводу пресловутого органа теперь были бы не слишком уместны.

– Давайте не будем упражняться в острословии. Я не для того пришел, – ответил Джек.

Взгляд Эрнесто, задумчиво блуждавший по водной глади, остановился на визитере.

– Тогда зачем вы пришли?

– До меня дошли слухи, что вы заплатили выкуп.

– Мерзавцы, – проговорил он с досадой. – В ФБР сидят одни болтуны.

– Не лицедействуйте, Эрнесто. Я ни на минуту не поверю, что вы намеревались сохранить это в тайне.

– Вы не понимаете, что такое жить под страхом очередного похищения. В нашем кругу это будничная правда жизни. Если станет известно, что из меня легко вытрясти увесистый куш, мне только и останется, что набивать почтовый ящик кипами неподписанных чеков.

– Интересный подбор слов, – заметил Джек. – То есть то, что вы вчера отдали за Мию, называется увесистым кушем?

– Сколько я уплатил – не вашего ума дело.

Джек взглянул на черную гладь воды. Неужели Мие суждено разделить участь Эшли Торнтон – погибнуть в темной бурлящей ловушке?

– Нет, меня это тоже касается.

– Я глубоко тронут вашим благородством, но в такой жертве нет необходимости. Я всегда был для Мии защитником и останусь им до конца.

– Я заметил, вы переметнулись на другую сторону. И давно вы подались в защитники Мии?

– Оставьте издевки. Она называла меня так еще до брака.

Джеку вспомнился разговор с Эмилией – та сослалась на слова Мии, утверждавшей, что вышла замуж за Эрнесто по соображениям безопасности.

– От чего вы ее защищали?

– От прошлого – так скажем.

– А именно?

Дохнуло теплом, ветерок прошуршал в кронах, будоража листву. В воду плавно опустилась горстка листьев.

– Если не ошибаюсь, теперь вы и сами знаете, что до встречи со мной Мии не существовало.

– Никогда еще не слышал настолько эгоистичных высказываний от женатого человека.

– Эгоизм тут ни при чем. Понимайте меня буквально. Попробуйте порыться в ее прошлом, и ничего не найдете.

– С эмигрантами такое случается. Насколько я в курсе, до встречи с вами Мия жила в Южной Америке.

– Не тот случай. Повторяю: Мии не было, в прямом смысле слова.

Джек внимательно смотрел на его лицо, вглядывался в загадочные темные глаза. Наконец спросил:

– Тогда кто же она?

– В каком смысле?

– Скажите, кто она на самом деле.

– Мия – моя жена, господин Свайтек. Это единственное, что вам пристало знать.

Джек проигнорировал сарказм.

– У агента Хеннинг имеется своя версия на этот счет. Она считает, что Мия когда-то стала жертвой сексуального насилия. Этим легко объясняется отсутствие у нее прошлого. Пострадавшие нередко прибегают к смене имен и фамилий.

Салазар, отстраненно глядя на водопад, спросил:

– Так вы считаете Мию жертвой?

– Пока не знаю. С моей адвокатской привычкой я не верю тому, что утверждает ФБР. Я бы не сказал, что гипотеза о программе защиты свидетелей так уж неправдоподобна.

Джек пристально вглядывался в лицо собеседника, но так и не уловил никакой реакции, и если высказанное им предположение было верно, Салазар на приманку не клюнул.

– Вы ее любите? – вдруг спросил тот.

Вопрос прозвучал обыденно, но на Джека подействовал как пощечина. Слишком резко Салазар сменил тему, а кроме того, совсем не хотелось откровенничать перед обманутым мужем.

– А вы?

– Помните: я заплатил выкуп, а не вы.

– Не хочу показаться грубым, но, когда дело касается выкупа, размер все-таки имеет значение. Особенно если другая версия Хеннинг окажется верна.

– Какая еще версия?

Джек колебался. Он не мог взять на себя смелость и изложить свои домыслы под видом версии агента Хеннинг, и все-таки был уверен, что из ее слов у него сложилась правильная картина.

– Богатый муж, жена, терпящая жестокое обращение, отсутствие брачного договора. Если похититель не примет выкуп, то с финансовой точки зрения вы внакладе не останетесь.

На лице Салазара вспыхнула злоба.

– Как же я устал от всего этого… Сначала ФБР со своими обвинениями, теперь вы. Делаете из меня какое-то чудовище. Эта женщина была моей женой. Да неужели можно остаться равнодушным после тех зверств на видео и ничего не предпринять?

– Я не утверждаю, что вы остались в стороне. Вопрос в другом: достаточно ли вы заплатили.

– А кто, черт побери, назначил вас моей совестью, Свайтек? Я отдал достаточно. В том «дипломате» лежало пятьсот тысяч долларов, ясно? Отвалил полмиллиона за жену, которая спит с другим. Много вы знаете мужей, которые готовы проявить такое сострадание к гулящей женщине?

Джек смолчал. Он переваривал цифру, которая воистину потрясала воображение.

– И не вам меня судить, – продолжил Салазар. – Уж вы-то, я думаю, и гроша ломаного не дадите. Насколько я помню, вы сами во всеуслышание признались, что не намерены раскошеливаться. Такое у вас сострадание?

– Я сделал все, что должен был сделать, – проговорил Джек. Впрочем, в сравнении с названной Салазаром цифрой это звучало не совсем правдиво.

– А я сделал гораздо больше. И если кто-то считает по-другому, пусть отправляется ко всем чертям. – Салазар сдвинул кресло и отвернулся от собеседника, давая понять, что разговор окончен. – А теперь исчезните, Свайтек. С меня взятки гладки, к тому же я жду звонка.

Напоминание о звонке и об окончательном решении похитителя захолонуло душу. К разговору добавить было нечего, Джек встал и направился к кованым воротам, оставляя рассерженного мужа Мии предаваться тяжким думам у черной глади воды.

Глава 30

Обратный путь показался настоящей морокой. Нескончаемое строительство вылезло на проезжую часть, так что дорожникам пришлось перегородить встречную полосу и перенаправить движение, заняв несколько правых полос. В итоге складывалось впечатление, что ты попал в Англию. Отец Джека, бывало, говаривал: «Знаешь, сынок, если вдруг все летит к тебе навстречу, то скорее всего ты попал в Англию». Это подобие юмора было максимумом того, что сейчас воспринимал мозг Джека. Да, не так представлялся ему будущий разговор с Салазаром. Теперь предстояло в корне пересмотреть свой взгляд на Мию и ее похищение. Правда ли, что он ее последняя надежда, или это предположение ошибочно и он просто сует нос не в свои дела?

Вдруг сотовый телефон разразился слащавой песенкой на тему «сексуального излечения». Эту старую вещицу закачал ему в телефон Тео – обожает он всякие телефонные штучки-дрючки. Джек не особо любил такую музыку, но она была куда лучше, чем последняя фишка, которую исподтишка устроил ему Тео, – при звонке трубка начинала томно голосить: «Я женщина! Женщина!»

– Алло, – проговорил Джек, приложив «раскладушку» к уху и кое-как удерживая руль одной рукой. Он успел нажать кнопку «прием», прежде чем включилась голосовая почта. Ответили не сразу, и Джек даже подумал, что опоздал и голосовой ящик перехватил звонок.

– Привет, Свайтек. Это снова я.

Не узнать этот леденящий душу механический голос было невозможно: похититель. Джек машинально сбросил скорость чуть ли не вдвое.

– Не ожидал, что ты откликнешься, – проговорил он.

– И зря. Ведь ты – ее последний шанс. Так до сих пор этого и не понял?

– То есть я могу ей чем-нибудь помочь?

– Какой сообразительный.

– Не люблю я в гадалки играть, предпочитаю разговор по существу. Если ты конкретно скажешь, что тебе нужно, думаю, мы сработаемся.

– Во-первых, я хочу услышать от тебя, что в статье, которую я прочел утром в газете, есть одна опечатка.

– Ты о статье Малоуна?

– Ну не Братца же Кролика.

Джек еле тащился в среднем ряду, и машины по обе стороны пролетали мимо. В него чуть не въехал мусоровоз – Джек едва успел крутануть руль вправо.

– А конкретнее, какая часть статьи должна быть с опечаткой?

– Ну уж явно не твое признание о том, что ты охаживал жену Салазара. Судя по пленкам, которые он мне выслал, этот факт неоспорим.

– Салазар прислал тебе пленки? – Джек удивился, но шокирован не был.

– Ну да, вместе с выкупом.

Джек колебался. Он не хотел спровоцировать у похитителя неадекватную реакцию – мало ли как тот воспримет проявление любопытства. Впрочем, другой возможности задать вопрос о сумме в ближайшее время могло и не представиться.

– А могу я поинтересоваться, сколько он…

– Э-э, парень, он вложил в кейс одну-единственную физиономию Эндрю Джексона.

– То есть?!

– Ты же хотел узнать, сколько он заплатил? Двадцать долларов.

– Что-то не догоняю. Я правильно понял? Эрнесто положил в кейс…

– Да-да, все верно. Двадцать долларов. Стоимость дешевой потаскухи. Это то, чего стоит его жена.

Джек не нашелся с ответом, да и не знал, уместны ли тут комментарии. Было ясно одно: либо Эрнесто солгал про полмиллиона долларов, либо похититель пудрит ему мозги. Впрочем, по телефону этого не выяснить.

– У меня к тебе одна просьба: не отыгрывайся на Мие.

– А я ни на ком не собираюсь отыгрываться. Мы с Эрнесто в расчете – по крайней мере у меня к нему претензий нет. Он заплатил столько, сколько она стоит на его взгляд. Теперь разговор идет о тебе.

В машине стало душно.

– Ладно. Я же говорил, сформулируй, чего ты хочешь.

– Для начала хочу услышать конкретный ответ. Ты говорил репортеру из «Трибюн», что не собираешься платить выкуп?

– Слушай, не обязательно верить всему, о чем…

– Цыц! Я задал вопрос. Ты говорил это репортеру?

Джек боялся последствий, которые может повлечь за собой его ответ, однако и лгать при данных обстоятельствах не имело смысла.

– Да, сказал.

– Это была опечатка?

– Нет.

– Так, а теперь, чтобы между нами не было недомолвок: если на этом разговор окончен, то через несколько минут Мие будет очень больно, а к вечеру ее не станет. Ты этого добиваешься?

– Нет, конечно.

– Тогда, Свайтек, я внимательно слушаю, что ты намерен предпринять.

– Не знаю. А что я должен предпринять?

– Скажи мне то, чего не сказал репортеру.

– Ладно, – пробормотал Джек, переводя дух. – Я заплачу выкуп.

– Сколько?

– А сколько надо?

– Ты что, вообще меня не слушаешь?

– Слушаю, очень внимательно.

– А я говорю, не слушаешь! Если бы слушал, тогда не задавал бы глупых вопросов.

– Я не умею читать мысли. Сформулируй требования, и я что-нибудь попытаюсь сделать.

– Мое требование неизменно. Тебе только надо задаться вопросом: хочешь ли ты платить?

– Я хочу, чтобы Мия вернулась живой.

– Я за тебя очень рад, только я не этого от тебя жду. Если через несколько секунд я не услышу волшебных слов, можешь считать, что разговор окончен и Мия – покойница. Так что давай, Свайтек, выкладывай.

– Все, я понял.

– Так что ты сделаешь?

– Я заплачу.

– Сколько?

Джек замялся, а потом проговорил:

– То, чего она стоит.

– А теперь будь умницей и повтори все это целиком.

– Я заплачу то, чего она стоит.

Голос собеседника стал безжизненным, и он бесстрастно проговорил:

– Поздравляю. Ты только что выторговал своей миленькой подружке еще двадцать четыре часа адской жизни.

Связь прервалась. Джек уронил трубку на колени и вырулил на обочину. В таком состоянии управлять машиной было невозможно.

Глава 31

Отделение ФБР располагалось неподалеку от магистрали I-95 в неприметном белом здании с множеством столь же непримечательных седанов американского производства, стоящих на парковке. И хотя похититель Мии высказал особое пожелание не привлекать к делу легавых, Джек даже не сомневался, что теперь настало самое время нанести визит агенту Хеннинг. Они встретились в ее кабинете за закрытой дверью, и Джек пересказал содержание недавнего телефонного разговора, стараясь не слишком раскачиваться в скрипящем офисном кресле.

Она внимательно выслушала, по ходу повествования делая какие-то пометки в блокноте. Наконец Джек закончил, и Энди проговорила:

– Мне жаль, что вам пришлось все это пережить.

– Спасибо за сочувствие.

– Простите, что утром была с вами груба. Я наговорила лишнего.

– Да ничего, я уже забыл. Знаете, если вы преследовали цель застыдить меня и натравить на мужа Мии, то вам это удалось. Сразу после нашего разговора я отправился к нему.

Энди поморщилась, но не из-за реплики Джека: она заставила себя проглотить немного холодного кофе, выплеснув остатки в стоявшую в углу кадку с фикусом. Судя по всему, на Хеннинг кофеин сказывался гораздо лучше, чем на несчастном растении.

– Оно у вас засохнет, – заметил Джек.

– Оно искусственное.

– Вовсе нет. Посмотрите, у него листья пожелтели.

Энди сорвала с фикуса лист и принялась его рассматривать.

– А ведь верно. Надо же, как я раньше не замечала.

Повсюду – на столе, подоконнике и даже на полу – были разложены папки и отчеты. Работает на износ, подумал Джек.

– Не важно, – пробормотала Энди. – Так что вы сказали?

– Утром я виделся с мужем Мии.

– Да. Я в курсе. Эрнесто позвонил и доложил о вашем разговоре.

– Он не упомянул о сумме выкупа?

– Упомянул. Сказал, что вы окончательно его допекли, и сгоряча выпалил все как есть. Так что теперь можете и мне рассказать. С его слов, он отдал полмиллиона.

– И как связать эти полмиллиона с двадцатью баксами, о которых говорит похититель?

– Вы лично разговаривали с обоими. Кому вы больше верите?

Джек ненароком взглянул на полку, где стоял кубок, врученный Энди за отличную стрельбу.

– Не знаю. У обоих есть повод солгать.

– Что ж, давайте поразмыслим. Можно предположить, что вы решили уплатить выкуп, узнав, что муж вашей подружки только что выложил полмиллиона долларов за спасение супруги, наставлявшей ему рога. В этом случае, наверное, в вас говорило бы природное стремление к лидерству. Есть другой расклад: допустим, вы приняли решение после того, как похититель недвусмысленно дал понять, что кому-то придется выложить денежки, если они хотят видеть Мию живой.

– И что во мне говорило в этом случае? Природная сентиментальность?

– Что-то вроде того.

– Честно говоря, я понятия не имею, когда именно я принял решение. Может быть, сегодня, когда прочел собственные слова в утренней газете. Малоун совершенно не дал мне подумать, и я принял неверное решение.

Энди серьезно на него посмотрела.

– Я бы не назвала это решение неверным.

– То есть вы не советуете мне платить выкуп?

Хеннинг многозначительно смолчала, но выражение ее лица говорило само за себя.

– Вы хотите сказать, что, даже если я заплачу, это ничего не изменит? Маньяк все равно с ней расправится?

Агент неторопливо пожала плечами, будто отказываясь впустую рассуждать на эту тему.

– На мой взгляд, необходимо избрать другую тактику: как можно дольше вести переговоры. Если вы решили заплатить выкуп, независимо от суммы, надо затянуть процесс и выиграть время, чтобы добраться до преступника прежде, чем он вынудит вас передать деньги.

– Он сказал, что я только что выкупил двадцать четыре часа жизни Мии.

– Это хорошо. Теперь надо придумать, как выкупить следующие двадцать четыре часа, а потом, возможно, и еще.

Перед мысленным взором Джека пронеслись кадры пыток из полученного в интернет-клубе видео.

– Я не могу тянуть время – за нашу нерешительность расплачивается Мия. Надо скорее его найти.

– Я этим уже занимаюсь.

– Наверное, мне тоже стоит подключиться.

– Джек, это не лучшее применение ваших способностей.

Он сидел, подавшись вперед и вцепившись в край письменного стола, пока не понял, что со стороны скорее всего напоминает одного из собственных клиентов, доведенного до полного отчаяния. Джек опустился в кресло и сказал:

– Мне только нужно, чтобы вы поделились со мной информацией. Мне не помешает чуть больше знать о вашем подозреваемом.

– Я не вправе обсуждать это с вами. Пару минут назад вы признались, что сказали репортеру нечто, чего предпочли бы не говорить. Я не могу идти на такой риск.

– Ну вот, вы уже извиняетесь.

– Да, я извиняюсь. Не важно, с репортером вы говорите или болтаете во сне. Я не могу разглашать информацию о подозреваемом, пока мы не отработаем параллельные версии. А когда он будет объявлен в розыск, мы обсудим все, что вам интересно.

– Это человек из прошлого Мии? Он ее изнасиловал?

– Я не отвечаю на такие вопросы.

– Эрнесто оговорился, что до того, как они поженились, Мии не существовало. Я тоже наводил справки: чего ни коснись, заходишь в тупик. Что происходит?

– К несчастью, я не могу этого сказать.

– Слушайте, мне предстоит напрямую общаться с похитителем, а потому просто необходимо знать, с кем я имею дело и кого пытаюсь спасти.

– На данном этапе это излишне. Вам нельзя рассеиваться. Сегодня мы отработаем варианты и порепетируем. Сейчас главное – чтобы вы знали, как себя вести, когда поступит следующий звонок.

– Иными словами, быть паинькой и делать что велено. Я правильно понял?

– Если я начну распространяться о наших версиях и гипотезах, сгоряча можете наломать дров. Слишком многое поставлено на карту, а в таких ситуациях человек не склонен мыслить рационально.

– Имейте в виду, что похититель позвонит не вам, а мне: домой, или на сотовый телефон, или на работу. Так что вы во мне нуждаетесь куда больше, чем я в вас.

– Что вы хотите этим сказать? Вы не будете с нами сотрудничать, если мы не предоставим вам прямой доступ к информации?

– Не ко всей, а только к тому, что мне необходимо знать.

– Я не могу действовать на таких условиях.

– В таком случае я ухожу, – сказал Джек, встал и направился к двери.

– Это блеф! – кинула она ему вслед.

Он обернулся:

– Отнюдь.

Энди безрадостно усмехнулась:

– Ладно. Ваша взяла.

– Я рад, что вы разделяете мой взгляд на вещи.

– Ничего я не разделяю. Я каждый вечер ложусь в постель и вижу одно и то же. Снова и снова у меня на глазах из воды вытаскивают мертвую Эшли Торнтон. И это при том, что ее муж заплатил выкуп в миллион долларов. Радуйтесь, вы действительно нужны нам больше, чем мы вам. Да вот только Мия нуждается в ФБР больше, чем в Джеке Свайтеке. Гораздо больше, можете мне поверить.

Джек безмолвно замер на месте, потом заметил часы на столе. Всуе пролетели отданные похитителем шестьдесят минут. Истек драгоценный час жизни, который он выторговал для Мии. Следующий разговор с похитителем обещал быть куда более тяжелым.

– Садитесь, Джек. Отрепетируем предстоящий разговор.

И снова она подавила его своим категоричным отказом. Впрочем, теперь Джек понимал, что Энди права.

– Кстати, какую сумму вы предполагаете заплатить? – спросила она.

Кровь отхлынула от лица. Мертвенно-бледный, он вернулся на место.

– Даже не представляю.