Текст книги "Когда сгущается тьма"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 47

Джек позвонил по своему мобильному. На этом настоял сержант Пауло. Он отказывался играть роль марионетки, и Джек был только рад помочь ему перерезать ниточки. Если это означало звонить из командного пункта по беспроводному телефону, сообщения по которому не кодировались, значит, так тому и быть. Хотя Джек, выполняя решения сержанта, не до конца понимал его стратегию, он твердо знал одно: времени для обсуждения каждого дальнейшего шага у них нет. Джек также пришел к выводу, что, выказывая доверие к методам Пауло, он тем самым укрепляет наметившийся у них союз.

Телефон прозвонил несколько раз, но Джек не сомневался, что Фэлкон рано или поздно возьмет трубку. Тот пользовался телефоном Тео, в памяти которого имелся номер мобильника Джека, а значит, он обязательно должен высветиться на дисплее.

– Решил использовать другой телефон, Свайтек? – осведомился Фэлкон, взяв трубку.

– Да. Решил, что пришла пора немного ускорить ход событий.

– А я думал, это моя забота.

– У нас с тобой одна забота: побыстрее развязаться с этим делом, причем так, чтобы при этом никто не пострадал.

– В таком случае скажи: ты забрал мои деньги из банка на Багамских островах?

Джек надеялся избежать разговора на эту тему, и то обстоятельство, что Фэлкон сразу ее затронул, несколько его смутило.

– Деньги скоро будут, – пробормотал он, зная, что его слова прозвучали не очень-то убедительно. Даже для него самого.

– Похоже, ты мне вешаешь лапшу на уши.

– Ничего подобного. Я продолжаю над этим работать.

– Лжешь.

– Все оказалось значительно сложнее, нежели ты можешь предположить.

– Ведь ты их украл, не так ли?

– Нет, я не брал твоих денег.

– Черта с два! Ты украл их, а теперь ведешь досужие разговоры, пытаясь ввести меня в заблуждение.

– Неправда!

– Нет, правда. Ты украл мои деньги, и я хочу, чтобы ты их мне вернул. Немедленно!

– Мне нужно еще немного времени.

– Немного времени? А сколько, по-твоему, времени остается сейчас в моем распоряжении? Нет, Свайтек, время вышло. Говори, где деньги, или, клянусь, я сейчас…

– Они пропали, – прервал Джек, прежде чем тот успел произнести «пристрелю одного из заложников», что могло вызвать реакцию со стороны СВАТа.

– Что ты сказал? – спросил Фэлкон.

Джек внутренне собрался, Пуало же кивнул ему в знак одобрения – дескать, давай дальше, режь правду-матку, уж коли истина выплыла наружу, то ничего не поделаешь и надо продолжать в том же духе, поскольку это, возможно, наилучший способ разрешить сложившуюся ситуацию.

– Мы отправились на Багамы, чтобы забрать деньги из твоей банковской ячейки, то есть собирались сделать все, как ты сказал. В банке нас встретил управляющий по имени Райли и проводил к ячейке. Но когда мы ее открыли, выяснилось, что деньги оттуда исчезли.

– Как, все?

– До последнего цента. Даже Райли был шокирован. Единственное, что мы нашли в ячейке, – это послание, написанное от руки на испанском языке.

– Неужели? – Из голоса Фэлкона разом исчезли язвительные интонации, словно рассказ Джека вызвал у него повышенный интерес. – И что же там было написано?

– По-испански это звучит так: «Donde estan los Desaparecidos?» To есть, «Где исчезнувшие?»

В трубке повисло мертвое молчание. Джек некоторое время ждал реакции собеседника, но поскольку время шло, а ее все не было, он решил, что Фэлкон отключил телефон.

– Фэлкон, ты меня слышишь?

Тот заговорил снова, но таким тихим и спокойным голосом, какого за все время их прежних бесед Джек у него никогда не слышал. В нем проступали облегчение и удовлетворение, а временами звучала неподдельная радость.

– Она пришла, – произнес он. – В это трудно поверить, но это так. Наконец-то она пришла.

– Кто пришел? – спросил Джек.

Ответа не было.

– Фэлкон? – позвал адвокат. – О ком ты говоришь?

Тишина на противоположном конце провода неожиданно отозвалась гулкой пустотой, и Джек понял, что ответа не последует – Фэлкон закончил разговор. И отключил телефон. Джек захлопнул крышку своего мобильника, положил его на стол перед собой и некоторое время молча созерцал, обдумывая смысл услышанного.

– Получилось не совсем то, что мы хотели, не правда ли? – сказал Пауло.

– Не совсем то, – согласился Джек, глядя прямо перед собой. – По крайней мере если исходить из нашего плана.

ГЛАВА 48

Фэлкон сунул мобильный телефон в карман и возобновил хождение по комнате. За прожитые на улице годы он пристрастился к дальним прогулкам и часто бродил по набережной реки, Майами-авеню или Бискейн-бульвару. Теперь же, вынужденный постоянно находиться в маленькой душной комнатушке мотеля, чувствовал себя, как посаженное в клетку животное. Хождение взад-вперед помогало прочистить мозги, избавиться от овладевшего им смятения и утихомирить призраков, чьи голоса звучали у него в голове. Что и говорить, последние слова Свайтека нанесли ему чувствительный удар. Если бы сообщение адвоката застало его на улице, он, чтобы успокоиться и основательно все обдумать, дошагал бы, наверное, аж до самого Форт-Лаудердейла и пешком же вернулся к своему автомобилю.

Исчезли его деньги. Все до последнего цента.

Исчезнувшие деньги… Исчезнувшие… Игра слов поразила его, и по лицу расплылось изумленное выражение.

– Надеюсь, новости хорошие? Может, поделишься с нами? – подал голос Тео.

Фэлкон было повернулся к нему, но случайно взгляд его упал на собственное отражение в зеркале, вмонтированном в дверцу платьевого шкафа. У него и впрямь было такое лицо, будто он только что получил радостное известие. Но его вид и чувства никого не касались.

– Говори, когда тебя спрашивают, – отрезал он.

– Между прочим, девушка в ванной по-прежнему нуждается во врачебной помощи, – не унимался Тео.

– Заткнись! Думаешь, я не знаю? Конечно же, ей нужен доктор.

– И что ты собираешься делать?

– А чего ты ждешь? Здесь доктора нет.

– В таком случае отпусти ее. Путь девушку отвезут в госпиталь.

– Не могу.

– Не можешь? Но почему? – удивился Тео. – Тебе всего-навсего надо открыть дверь. А уж я отнесу ее на парковочную площадку или куда ты мне скажешь и вернусь.

– Как же, вернешься… Черта с два!

– Позволяю выстрелить мне в спину, если попытаюсь сбежать.

Фэлкон снова яростно заметался по комнате. Последний телефонный разговор со Свайтеком привнес было в его голову желанную ясность, но тут заговорил чернокожий мистер Большой Рот и все испортил, сбил с мысли. Не его вина, что девушке нужен врач. И при чем здесь он, если рядом нет доктора? Но эти люди ничего не желают знать и лишь издеваются над ним и поносят. А он, между прочим, не железный и тоже способен чувствовать…

– Что вы все от меня хотите?! – крикнул он, но не стал дожидаться ответа. Демоны, которых он пытался удержать под контролем, вновь стали брать над ним верх и рваться из глубин подсознания наружу, пробивая себе путь подобно вулканической лаве. Фэлкон подбежал к стене и начал пинать ее с силой и сноровкой заправской футбольной звезды.

– Как… какого черта… почему ты… как ты могла… позволила себе… забеременеть? – говорил он, колотя по стене в промежутках между вырывавшимися у него бессвязными словами. И настолько углубился в свое занятие, что не заметил ужаса на лицах заложников. Не слышал криков запертой в ванной девушки, утверждавшей, что он не так понял и ни она, ни ее раненая подруга нисколечко не беременны. Для него заложники больше не существовали, а сам он находился не в номере мотеля, а в другом месте и другом времени. Перед его мысленным взором мелькали совсем другие лица, тревожившие его воображение вот уже более четвери века.

– Быстрее! – гаркнул Эль Осо.

Он расположился на заднем сиденье машины вместе с беременной женщиной, заключенной номер 309. Она лежала на спине, выставив вперед живот и положив ноги ему на колени. Ее хлопковое платье задралось выше бедер, но в ее положении мысли о пристойности просто-напросто не приходили в голову.

– Поезжайте быстрее! – крикнула она.

– Еще две минуты, не более, – успокоил водитель.

Она пронзительно закричала, словно в камере пыток. Точно так же кричал человек, через которого пропускали ток. И к этим крикам, доносившимся с пыточного стола, Эль Осо давно привык. Однако услышать подобное из уст женщины, готовившейся дать жизнь новому человеческому существу, не ожидал. Не ожидал и того, как сильно это отразится на его сознании.

– Мне надо тужиться, – выдохнула она.

– Сейчас не надо!

Она шумно дышала, широко раскрыв рот, пытаясь связать дыхание с ритмом схваток и тем самым облегчить боль. Лицо ее покраснело от напряжения и блестело от пота, колени мелко дрожали, а глаза вылезли из орбит, и казалось, вот-вот выскочат наружу. Каждая неровность на дороге, заставлявшая машину подпрыгивать, вызывала у нее гримасу боли.

– Мне вправду пора тужиться.

– Нет, ещё не пора! – возразил Эль Осо.

Она перекатилась на левый бок и подтянула колени к животу, что похоже, несколько облегчило ее страдания.

– Сейчас будет поворот, – предупредил водитель.

– Продержись еще несколько минут, – сказал Эль Осо женщине.

Машина свернула за угол. Гравий полетел из-под колес, когда водитель выруливал на длинную подъездную дорожку, похожую на узкую темную аллею. Время близилось к полуночи, огни вдоль дорожки не горели, и машина двигалась словно по черному тоннелю. Наконец, заскрипев тормозами и всеми своими сочленениями, она остановилась. Водитель торопливо вышел из салона, открыл заднюю дверь и подхватил женщину под мышки. Эль Осо поддерживал ее ноги. Вместе они донесли ее до металлической пожарной лестницы, находившейся на заднем дворе запущенного многоквартирного дома. В спешке они задели и перевернули стоявший там мусорный ящик, откуда стайками прыснули крысы. Эль Осо и водитель втащили женщину по железной лестнице на третий этаж.

– Куда вы меня несете? – слабым голосом спросила она.

Ответом ей послужило молчание. Поднявшись на лестничную площадку третьего этажа, мужчины оказались перед задним входом в квартиру, где светилось маленькое кухонное оконце, однако прочная деревянная дверь была заперта. Эль Осо, продолжая сжимать ноги женщины, ударил в створ окованным металлом носком ботинка с такой силой, что нижняя доска треснула.

– Это мы, откройте! – крикнул он.

Щелкнул замок, и дверь приоткрылась. Эль Осо сразу же устремился вперед, втащив в образовавшуюся щель и беременную женщину, и водителя, помогавшего ему нести ее. Открывшую им старуху прижало дверной створкой к стене. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, Эль Осо гаркнул:

– Смотри в другую сторону, старая!

Та повиновалась, ни словом, ни жестом не выразив никакого протеста и старательно отводя глаза от беременной, которую пронесли мимо нее в помещение.

– Отнесите ее в спальню в задней части дома, – бросила она вслед мужчинам.

Эль Осо с напарником миновали кухню, коридор и вошли в затемненную спальню. Их ноша с каждым шагом казалась все тяжелее, возможно, потому, что оба основательно вымотались, карабкаясь с ней по пожарной лестнице. Добравшись до стоявшей в спальне кровати, они швырнули беременную на перину.

– Вытащите из меня этого ребенка, прошу вас! – закричала роженица.

Старуха все еще находилась на кухне и сквозь открытую дверь крикнула оттуда:

– Мне уже можно входить?

– Подожди!

Эль Осо вынул из кармана черный матерчатый капюшон и натянул его на голову пленницы. Та попыталась было сбросить капюшон с головы, но он схватил ее за запястья:

– Капюшон останется, в противном случае ты и твой ребенок умрете.

– Ладно, – произнесла пленница дрожащим голосом, – только прошу вас, избавьте меня поскорей от этой муки.

Эль Осо подошел к двери и крикнул:

– Мы готовы!

Повитуха вбежала в спальню и сразу направилась к пленнице. Все необходимое для родов было уже подготовлено и помещалось на стоявшем рядом с кроватью низеньком столике.

– Давайте для начала снимем с нее исподнее.

Мужчины приподняли роженице ноги, а старуха быстро и сноровисто стащила с нее трусы. Они насквозь пропитались отошедшими водами.

– Теперь можешь тужиться, – сказала повитуха.

– Да что ты говоришь! – выкрикнула роженица пронзительным голосом, лишь слегка приглушенным надетым ей на голову черным матерчатым капюшоном.

– Какой у тебя промежуток между схватками?

– Не знаю точно. Короткий… Поторапливайся, прошу тебя. С этой черной штукой на голове я едва дышу!

Повитуха попросила мужчин взять женщину за ноги, поднять их повыше и так держать. Затем запустила руку ей в промежность. Ее ладонь скрылась в вагине.

– Определенно она давно уже тужится.

– Я пыталась этого не делать. Как-то само получилось…

– Еще один хороший потуг – и я смогу ухватить плод за плечо.

Тело роженицы напряглось. Приближалась новая серия схваток.

– Ах, как больно!

– Тужься несмотря ни на что, – велела повитуха. – Не обращай внимания на вопли своего естества и тужься что есть силы.

Эль Осо не видел лица заключенной номер 309, но воображение подсказывало ему, как оно морщится и кривится под капюшоном от непереносимой боли. Через секунду пленница снова громко закричала, но повитуха уверила ее, что все идет как надо. Эль Осо неожиданно почувствовал, как от всего увиденного и услышанного его начала пробирать дрожь.

– Продолжай тужиться, – сказала старуха.

Женщина приподнялась на локтях и теперь полулежала-полусидела на кровати, инстинктивно пытаясь подобрать самую удобную в ее положении позу, чтобы побыстрее вытолкнуть из себя ребенка и покончить с этой мукой. Она вновь пронзительно закричала, и из ее промежности показалась головка младенца.

Следующие несколько минут Эль Осо пребывал в полуобморочном состоянии. Он слышал крики женщины, пытавшейся извергнуть из своего чрева нечто очень большое – такое, что по идее не может выходить из человеческого тела. Как сквозь вату звучал голос повитухи, уговаривавшей роженицу тужиться, ободрявшей ее и хвалившей за труды. Это странное состояние явилось для Эль Осо полной неожиданностью, особенно если учесть, сколько мук он видел и сколько боли причинил другим. Как бы то ни было, им вдруг овладела дурнота, колени ослабли, и он, пытаясь совладать с собой, был вынужден отвести глаза и пропустить зрелище финальной стадии родового процесса.

Потом, когда закричал ребенок, Эль Осо повернулся – повитуха как раз перерезала ему пуповину. Роженица без сил опустилась на перину. Она шумно и тяжело дышала, и грудь ее с каждым новым вдохом и выдохом поднималась и опадала. Тем временем повитуха обмыла дитя теплой водой из стоявшего на столе тазика, прочистила ему ватными палочками веки и ноздри и, насухо вытерев, завернула в чистое мягкое одеяльце и хотела было протянуть матери, но Эль Осо остановил ее:

– Я возьму ребенка.

– Неужели вы не позволите матери подержать свое дитя? – удивленно посмотрела на него повитуха.

– Я его возьму, – повторил Эль Осо.

Заключенная номер 309 снова приподнялась на кровати и пронзительно вскрикнула, извергая из себя плаценту. Повитуха поспешила к ней на помощь, но мать менее всего заботило состояние ее бренной плоти.

– Что вы сделали с моим ребенком?! – воскликнула она.

Охранник, прежде исполнявший обязанности водителя, схватил ее за руки и связал за спиной, чтобы она не смогла сорвать с головы капюшон.

– Отдайте мне мое дитя!

– Мы не наказываем невинных, – сказал Эль Осо. – О твоем ребенке позаботятся.

– Нет! Не забирайте его у меня!

Эль Осо повернулся к повитухе:

– На этом твоя миссия закончена.

– Нет, не закончена. У матери разрывы, которые необходимо зашить. Кроме того, родовые пути нужно промыть антисептическим составом во избежание заражения.

– Этого не требуется.

– Но это займет всего несколько минут…

– Все это не имеет значения. Сейчас ты пойдешь со мной.

Мать попыталась подняться с постели, но охранник удержал ее на месте.

– Куда вы уносите моего ребенка? – крикнула она.

Эль Осо не ответил. Лишь посмотрел на своего напарника и велел ему дожидаться его возвращения в спальне. Потом подхватил повитуху под руку:

– Идем!

– Нет! – крикнула пленница.

– Заткни ей глотку, – кивнул Эль Осо приятелю.

Хотя у пленницы, казалось, совсем не осталось сил, она тем не менее пыталась сопротивляться. Эль Осо снова передал ребенка повитухе и повел ее к выходу. Пленница продолжала кричать, не позволяя охраннику засунуть ей в рот кляп. Эль Осо и повитуха с ребенком на руках вышли из спальни, прошли по коридору и уже выходили из задней двери к пожарной лестнице, когда из спальни донесся крик несчастной матери, отчаянный вопль, который Эль Осо не суждено было забыть.

– Меня зовут Марианна Крус-Педроса! – кричала заключенная номер 309.

Эль Осо долю секунды колебался, потом обменялся взглядами с повитухой и решительно захлопнул за собой дверь.

Ребенок плакал всю дорогу, пока они добирались до машины. Эль Осо уселся за руль, включил зажигание, и сверкающий новенький «форд-фэлкон» исчез в темноте ночи.

ГЛАВА 49

Во второй половине дня пошел дождь.

Поначалу довольно редкий. Но потом, как это часто бывает во Флориде, полил стеной, выколачивая частую дробь по алюминиевой крыше командного пункта. Однако случилось это в один из тех редких моментов, когда звук падающего дождя ориентироваться в окружающей среде Винсу отнюдь не помогал. Сегодня дождь не был ему другом. Как, похоже, и шеф полиции Меган Ренфро. Она позвонила в командный пункт и устроила ему разнос за то, что он позволил Джеку Свайтеку разговаривать с Фэлконом по незащищенной линии, то есть по мобильнику.

– Я знаю, что это не случайный прокол с вашей стороны. Вы сделали это намеренно.

– Возникла такая необходимость. Я решил, что Фэлкон станет более разговорчивым, увидев на дисплее номер Свайтека.

– Мне хочется вам верить, – сказала она, – но что-то не верится. Вы использовали мобильный телефон Свайтека, поскольку стремились сделать эту беседу достоянием других людей и организаций, помимо сил правопорядка. Например, средств массовой информации.

– Зачем мне нужно, чтобы эту беседу подслушали репортеры?

– А затем, что вы не согласны с решением ликвидировать Фэлкона. Вы все еще надеетесь уговорить его отпустить раненую девушку. Если же вам каким-то образом удастся убедить средства массовой информации, что существует другое решение проблемы, нежели ликвидация, то департаменту приказ открыть огонь может слишком дорого стоить. И вы об этом знаете.

Винс не стал отрицать это обвинение. Во всяком случае, напрямую.

– Переговоры все еще идут и могут иметь благоприятный исход.

– Я придерживаюсь другого мнения. Так что не ставьте нас в невыгодное положение своими попытками допустить утечку информации. Сейчас ваша задача состоит в том, чтобы посредством переговоров подставить Фэлкона под выстрел.

– Вы хотите открыть огонь, когда дождь хлещет как из ведра?

– Мы еще об этом не думаем. Конечно, выстрел сквозь оконное стекло при таких обстоятельствах не самое удачное решение. Вам нужно как-нибудь уговорить его показаться в дверном проеме. Если не сможете этого сделать, в атаку пойдет СВАТ.

В командном пункте зазвонил другой телефон. Дисплей показал, что звонок исходит от Фэлкона.

– Это он звонит, – сказал Пауло шефу Ренфро.

– Ответьте ему. И помните – вам нужно заставить его открыть дверь и показаться в дверном проеме. – И она повесила трубку.

Пауло подключился к линии, по которой звонил преступник.

– Поговори со мной, Фэлкон.

– У меня только что состоялся чудный разговор со Свайтеком.

– Я уже в курсе.

– Хочу тебе заметить, что довольно спокойно воспринял известие о пропаже денег.

– Рад это слышать.

– Просто мне понравилась честность Свайтека.

– Я бы не допустил его к телефону, если бы счел, что он собирается тебе лгать.

Фэлкон негромко рассмеялся.

– А вот об этом я не знал. Он казался мне единственным из всех вас, готовым честно вести это дело.

«Ты даже не представляешь, как честно отрабатывают свою зарплату наши снайперы», – подумал Винс, но сказал другое:

– Нам необходимо разрешить проблему с раненой заложницей. Насколько я знаю, ей требуется медицинская помощь?

– Возможно.

– Коли так, то следует договориться, как эту самую помощь предоставить.

– Ладно. Считай, что откровенность Свайтека оплатила эту уступку с моей стороны. Честность заслуживает награды.

– Именно это я и хотел от тебя услышать, Фэлкон. Давай договоримся и впредь поступать только так. То есть честно.

На линии повисло молчание, потом Фэлкон заговорил снова, но уже другим тоном:

– Нельзя договариваться о том, чего не можешь выполнить. Просто скажи мне, как бы ты хотел разрешить эту ситуацию.

– В каком она состоянии?

– Не знаю. Я не врач. В этом-то и проблема, не так ли?

– Она в сознании?

– Да. По крайней мере большую часть времени.

– Кровотечение есть?

– Уже прекратилось.

– Но сколько-то крови она все-таки потеряла?

– Да.

– Много или мало?

– Скажем так: некоторое количество.

– У нее огнестрельная рана?

– Да. Но поверхностная. Пуля всего-навсего чиркнула по бедру. Вряд ли она может от этого умереть или, скажем, впасть в кому. Просто ей больно.

– Лучше бы мне сказал об этом врач.

– Вот с врачами у нас плохо. По крайней мере, когда я в последний раз проводил в номере опрос на эту тему, никто не признался, что посещал медицинский колледж.

– А что, если я пошлю к вам врача, который осмотрит ее на месте?

– Никак невозможно.

– Почему? Такое уже не раз бывало в ситуациях вроде этой.

– Ясное дело, бывало. Вы подсылали бойца из СВАТа, одетого как Маркус Уэлби. Такой же вот парень бросит на меня один только взгляд и пропишет пару пуль в башку и похороны.

– Я в такие игры не играю.

– То же самое ты говорил мне на Пауэлл-бридж, когда утверждал, что я смогу поговорить с Алисией Мендоса, если спущусь с фонарной опоры.

– Я не виноват в том, что тогда случилось.

– Но уж точно это была не моя вина.

– Тогда сложилась совсем другая ситуация.

– Для меня – нет. Так что забудь об этом. Я никому не позволю заходить в номер под видом врача.

Винс медленно сжал и разжал кулаки, пытаясь сбросить напряжение и одновременно подыскивая нужные слова, чтобы объясниться с Фэлконом.

– О'кей. Я не буду давить на тебя. Но думаю, мы все-таки сможем так или иначе урегулировать этот вопрос. Скажи мне одну вещь: девушка в состоянии самостоятельно выйти из мотеля?

– Сомневаюсь. Она довольно слаба.

Именно такой ответ Винс и надеялся услышать.

– Как думаешь, тебе удастся подтащить ее к двери?

– Без проблем. Он худая, как зубочистка.

– В таком случае послушай, как мы можем разрешить эту проблему. Ты согласен, что честность Свайтека стоит ответной уступки с твоей стороны?

– Согласен. Небольшой уступки она стоит.

– Хорошо. Вот что мы сделаем. Если речь идет лишь о ранении в ногу, ты можешь без ущерба для раненой взять ее на руки и поднести к двери. Потом вынесешь ее из номера и снова запрешь за собой дверь, оставив ее на пороге.

– И что потом?

– Потом я пошлю своих людей, которые заберут ее оттуда.

– Только не копов.

– Разумеется. Это будут врачи с носилками.

– Черта с два! Это будут бойцы СВАТа, переодетые во врачей. Забудь об этом.

– Даю тебе слово, что копов не будет.

– Твое слово не стоит и дерьма. Особенно после Пауэлл-бридж.

– На этот раз ты можешь мне довериться.

– И не подумаю. Если ты собираешься послать кого-нибудь к двери номера, я должен точно знать, что это не коп.

Винс не знал, что сказать. Молчание затягивалось и показалось ему бесконечным. Неожиданно в мозгу всплыл ужасный образ, так часто посещавший его после ранения, – грязная исцарапанная дверь в конце коридора, стук выкатившейся из-за нее гранаты, яркая вспышка и темнота. Вернее, черная непроницаемая тьма. Винс не поверил, что мог это произнести, и тем не менее из его уст вылетели именно эти слова:

– А что, если я приду, чтобы забрать ее?

Предложение, должно быть, оказалось полной неожиданностью для Фэлкона.

– Вот это да! Слепой коп в качестве эскорта…

– Вариант беспроигрышный, – продолжил Винс. – Уж кто-кто, а я при всем желании не смогу ворваться в номер и открыть стрельбу.

– В этом есть смысл.

– Значит, согласен? Открываешь дверь, выносишь девушку на порог, а я ее оттуда забираю.

– Это надо обдумать.

Винс не хотел его подгонять, но Фэлкон, похоже, не понимал, что ситуация сложилась критическая и не терпит отлагательства.

– На обдумывание нет времени. Нам необходимо договориться по поводу девушки сейчас же, в противном случае дело может принять непредсказуемый оборот.

– Это следует расценивать как угрозу?

– Я просто пытаюсь быть с тобой честным, как мы условились.

– Я тебе перезвоню.

– Не затягивай с этим, прошу тебя. Я с тобой шутки шутить не собираюсь. Нам следует уладить это дело прямо сейчас.

– Только не надо на меня давить.

– Это лучшее, что я могу тебе предложить.

Винса так и подмывало повесить трубку, но он знал, что Фэлкон все еще на линии. И предоставил-таки ему время на обдумывание, но немного, не более минуты, поскольку это могло сбить их диалог с нужного ритма.

– Ну так как – по рукам?

Фэлкон издал звук, похожий на вздох и стон одновременно.

– Заметано. Можешь приходить.

– Очень хорошо.

– Не забудь прихватить с собой Свайтека.

– Это еще зачем?

– А затем, что я, если ты помнишь, не доверяю копам. Даже слепым.

– У меня и в мыслях не было привести к твоим дверям отряд легкой кавалерии.

– Возможно. Впрочем, теперь у тебя таких мыслей уж точно не возникнет. Поскольку на линии огня будет находиться штатский.

– Раненая девушка тоже не имеет никакого отношения к копам.

– Эта девушка – проститутка из Колумбии, – хохотнул Фэлкон. – Можешь считать меня психом, но мне будет спокойнее, если в рискованной ситуации окажется сын бывшего губернатора.

– Не могу гарантировать, что Свайтек согласится на это.

– Согласится, если хочет и в дальнейшем общаться со своим приятелем Тео.

Винс открыл было рот, но на линии послышался щелчок. Фэлкон закончил разговор.