Текст книги "Когда сгущается тьма"

Автор книги: Джеймс Гриппандо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 25 страниц)

ГЛАВА 30

Джеку оставалось только искать Бушмена.

Требование Фэлкона вернуть ожерелье ничего не значило для сержанта Пауло, но Джек отлично знал, что имел в виду его клиент. Ему требовалось ожерелье из металлических бусин, на котором прежде висел ключ от депозитной ячейки банка Багамских островов. Проблема заключалась в том, что в последний раз Джек видел его на шее у страдавшего паранойей ямайского бродяги по прозвищу Бушмен.

– Вы узнаете этого Бушмена, если увидите снова? – спросил Пауло.

– Разумеется. Если не ошибаюсь, он обитает на набережной в районе моста и того места, где стояла машина Фэлкона. Пусть кто-нибудь подбросит меня туда, и я найду его.

– Я вас отвезу, – предложила Алисия.

Джек пока никому не рассказал о состоявшемся у него частном разговоре с ее отцом, но в его свете мысль отправиться с дочерью мэра подальше и от командного пункта, и от главного переговорщика, показалась ему весьма удачной.

– Очень мило с вашей стороны. Поехали.

Они сели в машину Алисии, не имевшую гербов и мигалок, поэтому, выезжая из оцепленного полицией района, Алисии пришлось несколько раз показывать патрульным свой значок. Миновав оцепление, они помчались по Майами-авеню на юг в направлении реки и, добравшись до набережной, остановились на парковочной площадке у «Тобакко-роуд» – старейшего бара в Майами-сити, где Тео в составе местного оркестра частенько играл по ночам на саксофоне. Нельзя сказать, чтобы Джек с головой окунулся в воспоминания о друге, но боязнь его потерять подсознательно заставляла выделять связанные с ним места.

– Как выглядит этот Бушмен? – спросила Алисия, когда они пешком двинулись вдоль северной стороны реки.

– Больше всего мне запомнились его многочисленные косички, которые он безуспешно пытался запрятать под свою безразмерную вязаную шапку. Интересно, что он обернул их алюминиевой фольгой, и конструкция живо напомнила мне о «Джиффи-Поп».

– О чем?

– Может, помните времена, когда еще не было микроволновых печек? Тогда популярный полуфабрикат поп-корна, называвшийся «Джиффи-Поп», упаковывался в коробки из алюминиевой фольги и доводился до готовности в духовке. Когда поп-корн поджаривался, алюминиевая упаковка вспучивалась, и казалось, вот-вот лопнет. Ну так вот: голова Бушмена выглядит примерно как эта упаковка.

– А разве поп-корн существовал еще до эпохи микроволновок? – спросила Алисия.

Джек собрался было обстоятельно ответить на этот вопрос, но вовремя заметил на губах молодой женщины едва заметную лукавую улыбку – знак того, что она над ним подшутила. Она словно говорила: я так молода, что вовсе не обязана помнить о столь древних временах.

Они обошли кучу ржавого железа – по-видимому, часть остова разобранной на металлолом старой речной баржи.

– Сегодня утром ваш отец перехватил меня по дороге к командному пункту.

Она искоса посмотрела на него.

– И о чем же вы говорили?

– Мэр опасается, что вы примете слишком активное участие в освобождении заложников. Он вынудил меня дать обещание, что в разговоре с Фэлконом я ни при каких условиях не упомяну ваше имя.

– Что ж, отец заботится о моей безопасности, и его можно понять. Но вы должны поступать так, как вам скажет сержант Пауло.

Некоторое время они шли в полном молчании. Береговая полоса была здесь довольно ровной, но горы громоздившегося вокруг мусора создавали впечатление холмистой местности. Хотя ситуация с заложниками сложилась критическая и они, казалось бы, должны были торопиться, чуть ли не бежать, чтобы разыскать Бушмена, Джек шел медленно и осторожно, опасаясь пораниться о преграждавшие им путь груды ржавого искореженного металла.

– Что вы можете сказать о Пауло?

– Это прекрасный человек и мастер своего дела.

– Насколько хорошо вы его знаете?

Прежде чем ответить, она заколебалась, и это подсказало Джеку, что вопрос не столь прост, как кажется.

– Я очень хорошо его знаю, – наконец проговорила Алисия.

– Возможно, я покажусь вам бестактным, но все-таки ответьте мне: он совершенно слепой?

– Да, он совсем слепой. Однако прежде чем вы выскажете свою озабоченность по этому поводу, хочу вам заметить, что Пауло – опытный переговорщик. Слушать, разговаривать, убеждать – вот основные аспекты этой работы, и ни один из них, как вы можете заметить, не связан напрямую со зрением. Это ведь не слепой пластический хирург, который режет ваш нос на ощупь.

Джек невольно провел рукой по лицу.

– У меня с носом что-нибудь не так?

– Ничего такого…

– Слава Богу.

– …чего хороший хирург не смог бы исправить.

– Ага, полицейский юмор. Вот чего нам, адвокатам по уголовным делам, особенно не хватает.

Неожиданно Алисия остановилась и указала на что-то пальцем.

– Это он?

Впереди, около моста, прямо на земле спал человек. Его зимняя куртка была настолько грязной, что почти сравнялась по цвету с почвой. Если бы утреннее солнце не отражалось в металлических деталях головного убора, они, возможно, и не заметили бы его.

– Да, похоже, это и есть Бушмен, – подтвердил Джек.

Они осторожно приблизились к нему. Всякий на их месте проявил бы осторожность, приближаясь к спящему на берегу реки бродяге – да еще к тому же имевшему обыкновение заворачивать косички в алюминиевую фольгу. Он спал на правом боку, свернувшись клубочком. Рядом с ним стояла на земле старая закопченная жестяная кружка. Бродячая кошка что-то слизывала с его руки, но Бушмен определенно не замечал этого. Трудно было понять, жив ли он и дышит ли.

– Бушмен? – позвал спящего Джек. Тот не шевельнулся, и Джек повысил голос: – Эй, Бушмен!

Бушмен заворочался, заворчал и медленно приподнялся на локте.

– Чего надо, приятель?

– Помните меня? Я Джек Свайтек, адвокат вашего друга Фэлкона.

Бушмен присел, не обращая внимания на гостей. Вместо того чтобы заговорить с ними, он некоторое время сосредоточенно чмокал, исследуя языком полость рта, словно размышляя, можно ли жить дальше в таком ужасном состоянии.

– Фэлкону требуется ваша помощь, – обратилась к нему Алисия.

Бушмен перестал чмокать.

– Кто вы?

– Она со мной, – пояснил Джек. До поры до времени ему не хотелось говорить, что он привел с собой копа. – Фэлкон просил вернуть ему ожерелье.

– Вы разговаривали с ним? – спросил Бушмен.

– Он попал в большую беду и сказал, что ему очень нужно его ожерелье, – уклончиво ответил Джек.

На лице у Бушмена проступило озабоченное выражение.

– Должно быть, она вернулась.

– Кто вернулся?

– Та женщина, о которой я вам говорил. Я-то думал, что это очередная бомжиха из Майами. Но Фэлкон объяснил мне, что к чему. Она не из наших, другая. Одна из тех.

– Одна из тех?

– Да, парень. Они продолжают возвращаться, не знаете, что ли? С ними нельзя обходиться по-доброму. И верить им на слово тоже нельзя. Они никогда не перестанут.

– Это в каком же смысле? Чего не перестанут?

– Не перестанут искать дом.

– Какой такой дом?

Бушмен бросил взгляд через плечо, словно опасаясь, что его могут подслушать, а затем шепотом произнес:

– La casa de la bruja.

– Ведьмин дом? – переспросила Алисия.

Джек тоже успел перевести эту фразу, но Алисия озвучила ее быстрее.

– Не так громко, леди. Не то они нас услышат, – поморщился Бушмен.

– А кто, собственно, живет в ведьмином доме? – поинтересовался Джек.

– Там никто не живет. Просто все они стремятся туда попасть.

– Кто и куда стремится попасть?

– Вы знаете кто. Те, о ком мы говорили в прошлый раз. Исчезнувшие.

Время поджимало, и Джек было подумал, что Бушмен, вновь заведя этот бессмысленный разговор, понапрасну его расходует. Однако когда тот упомянул об исчезнувших, адвокат изменил свое мнение и решил попытаться извлечь из этого бреда хоть что-то рациональное.

– Бушмен, если бы я сказал вам, что Фэлкон дал мне задание, и там, куда я приехал, меня ждала записка на испанском языке, которая гласила: «Где исчезнувшие»? – то вы смогли бы ответить на этот вопрос?

– Конечно, смог бы. Они в la casa de la bruja. Неужели вы, приятель, ничего не поняли из моих слов?

– Нет, – медленно покачал головой Джек. – Я очень хотел бы понять, но, если честно, у меня совершенно нет времени на разгадывание ребусов. Нам с этой леди нужно получить ожерелье Фэлкона.

– Теперь оно принадлежит мне.

– Фэлкон сказал, что хочет его вернуть.

– Очень жаль. Но он отдал его мне.

– Что вы хотите за него?

– Оно не продается.

– Но должно же быть что-то для вас ценное.

Бушмен обдумал его слова. Потом посмотрел на Алисию и ухмыльнулся.

– Мне очень хочется посмотреть на ее сиськи.

– Нет проблем, – пожала плечами Алисия.

– Правда? – не поверил Бушмен.

– Ясное дело. – Она сунула руку в карман жакета и вытащила свой полицейский значок. – Но может, этот предмет заменит вам созерцание обнаженной плоти?

Бушмен сглотнул образовавшийся в горле клубок.

– Итак, гоните это чертово ожерелье. И побыстрее, – прикрикнула Алисия.

ГЛАВА 31

Тео озабоченно наблюдал, как Наталия обрабатывала рану на ноге подруги. Та все еще находилась в ванной, и Наталия стояла перед ней на коленях на залитом кровью кафеле. Тео и захваченный Фэлконом еще один заложник-мужчина сидели на полу в комнате перед открытой дверью ванной и видели все, что там происходит. Руки у них были связаны, и они опирались спиной о стену. Фэлкон, связав их, вновь принялся расхаживать взад-вперед. Хотя он сильно потел, простейшая мысль о том, чтобы снять пальто, похоже, не приходила ему в голову. Тео тоже исходил потом: в комнате с каждой минутой становилось все жарче. Из-за отсутствия вентиляции воздух стал тяжелым и спертым, и дышать было все труднее. Казалось, будто вдыхаешь воздух, уже побывавший в чьих-то легких.

Насколько помнил Тео, вся эта катавасия началась с пронзительного женского крика. Когда он ворвался в комнату вслед за Фэлконом, последний выстрелил в него, но промахнулся. Как теперь выяснилось, эта единственная, выпущенная почти наугад пуля пробила стену ванной и поразила находившуюся в ней девушку в бедро.

– Как она? – спросил Тео.

– Заткнись! – окрысился Фэлкон. Расхаживая по комнате, он все время что-то бормотал себе под нос, словно пытался облечь в слова, сформулировать какую-то мысль. Потом, осознав, что вопрос Тео имеет непосредственное отношение и к его положению, эхом повторил: – Как она?

– Пуля прошла по касательной, вспорола кожу и вырвала из бедра немного мяса, – пояснила Наталия, – но, по счастью, кровотечение уже остановилось.

– Хорошо, – кивнул Фэлкон. – Если кровотечение остановилось, это очень хорошо.

– Только при условии, что вместе с кровотечением не остановилось сердце, – пробормотал Тео.

– Заткнись! – снова рявкнул Фэлкон и посмотрел на Наталию: – Надеюсь, она дышит?

– Да, – ответила Наталия. – Когда рана заживет, на бедре останется уродливый шрам, но ее жизни, похоже, ничто не угрожает.

Тео, услышав ее ответ, подмигнул. Но Наталия находилась слишком далеко, чтобы услышать его шепот. Поэтому, когда Фэлкон возобновил хождение, он сквозь зубы, но довольно отчетливо произнес:

– Скажи ему, что твоей подруге нужен врач.

Фэлкон повернулся на каблуках и гаркнул:

– Я все слышал! Но мне не нужна здесь бессмысленная суета с врачами. Ты меня понял?

– А все-таки врач ей требуется, – настаивал Тео. – Посмотри, она практически без сознания.

– Я тут решаю, кому нужен врач, а кому нет. Надеюсь, ты не забыл, что ситуацию контролирую я?

Тео боялся перегнуть палку; но и не использовать ранение подруги Наталии к общей пользе заложников было бы глупо.

– Может, отпустишь раненую, приятель? У тебя и без нее останутся целых три заложника. Как-никак речь идет об огнестрельном ранении из крупнокалиберного пистолета. Кровотечение, возможно, у нее и остановилось, но нельзя сбрасывать со счетов и полученный при ранении шок. Она может впасть в кому, а ведь тебе такого рода неприятности не нужны, верно?

Фэлкон застыл. Похоже, он всерьез обдумывал сказанное.

– Тебе просто необходимо от нее избавиться, – добавил Тео.

– Я сам знаю, что мне необходимо. Так что не пытайтесь меня учить. Всем заткнуться и держать рты на замке!

Однако Тео нарушил запрет:

– Будь же рассудительным, приятель. Договорись о сделке. Отдай им девушку, а взамен попроси что-нибудь для себя. Возможно, в результате ты получишь то самое ожерелье, о котором говорил с полицейскими.

Эта идея Фэлкону понравилась, но и отдавать заложницу ему, похоже, все-таки не хотелось. Тем не менее он вынул из кармана мобильник и стиснул его в ладони.

– Вот это правильно, – подначил Тео. – Заставь их быть пощедрее.

– Свайтек! – рявкнул в микрофон Фэлкон. – Где мои чертовы деньги? И мое ожерелье? – В следующее мгновение его лицо побагровело от гнева, словно услышанное в ответ ему не понравилось. – Только не надо выдумывать себе оправданий. Я хочу получить свои деньги и ожерелье. И точка. Даю тебе пять минут. Если через это время их сюда не доставят, я пристрелю чернокожего. Ты хорошо меня слышишь? Повторяю, я возьму свою пушку, приставлю к голове твоего слишком разговорчивого чернокожего приятеля и вышибу ему мозги!

Пробормотав себе под нос еще несколько слов, которые невозможно было разобрать, он сунул телефон в карман. Тео бросил в его сторону многозначительный взгляд, как бы показывая, что тому не удалось его надуть.

– Ну, чего уставился? – буркнул Фэлкон.

– Ты не открыл верхнюю панель, – сказал Тео. – А по этой модели мобильника, не открыв верхней панели, разговаривать невозможно.

Фэлкон ухмыльнулся, словно все это была только шутка.

– Не открыл верхней панели… А ведь это плохая для тебя новость, парень, не так ли?

– Что-то я не очень тебя понимаю…

Фэлкон подошел к нему поближе.

– В распоряжении твоего друга Свайтека ровно пять минут, – зловеще произнес он, направив пистолет в лоб Тео. – А он даже не знает об этом.

ГЛАВА 32

В командном пункте пахло, как в дешевой кофейне: люди приходили и уходили, оставляя повсюду свои кружки и стаканчики с недопитым кофе. «Интересно, – подумал Джек, – здесь кто-нибудь когда-нибудь убирает посуду?» Он насчитал по меньшей мере тринадцать наполовину пустых кружек с кофе. Тео обязательно сказал бы: «Наполовину полных». Этот парень всегда был оптимистом и наверняка оставался им и сейчас – несмотря на то что маньяк держит его на прицеле, а его страдающий от недосыпа приятель-адвокат только еще готовится вести переговоры об освобождении. Что и говорить, Тео и Джек по-разному смотрели на мир, по крайней мере имели диаметрально противоположные взгляды на способности Джека. Для Тео его приятель был просто образцом адвоката – умелым, отважным и предприимчивым представителем закона, некогда спасшим его от электрического стула. Тео же, помимо всего прочего, представлялся Джеку своего рода губкой, которая в свое время вытянула из него всю отпущенную ему судьбой удачливость.

– Старайтесь не употреблять слово «нет», – посоветовал Джеку сержант Пауло. – Что бы Фэлкон вам ни говорил, чего бы ни требовал, ни в коем случае не захлопывайте дверь у него перед носом.

Неожиданно Джеку вспомнилось желание Бушмена посмотреть на обнаженный бюст Алисии.

– А если он будет настаивать на разговоре с Алисией? – спросил адвокат.

– Хороший пример, – одобрил Пауло. – Ответьте ему, что это предложение необходимо обдумать. Скажите, что вы его обсудите. Обещаний не давайте, но и не отвергайте этот вариант полностью. Вы находитесь в выигрышном положении, поскольку не можете дать Фэлкону ответа, не заручившись предварительно одобрением полиции, особенно если дело касается мэра или его дочери. И он об этом знает.

– Нужно ли мне затрагивать проблему так называемых исчезнувших?

– Не форсируйте этот вопрос. Если речь о них все-таки зайдет, тогда сообщите, что знаете. Но помните: этот термин он в разговоре с нами еще не упоминал. Я боюсь касаться этой проблемы, пока мы не уяснили себе ее суть. Если мы используем термин без знания реалий, это может вызвать у него ненужные ассоциации, разбудить, так сказать, в душе демонов, что самым печальным образом скажется на судьбе заложников.

– В его криминальном досье отмечено, что он родом с Кубы, – заметил Джек. – Может, следует навести справки и выяснить, не является ли термин «los desaparecidos» обозначением бездомных или бомжей на Кубе.

– Неплохая мысль, – одобрил Пауло.

– А что вы думаете по этому поводу? – посмотрел Джек на Алисию.

Похоже, вопрос оторвал ее от каких-то серьезных размышлений.

– Я? – переспросила она.

– Да. Вы знаете испанский лучше многих, по крайней мере куда лучше меня. Что, по-вашему, означает «los desaparecidos»? Может, это определение и в самом деле имеет какое-то отношение к людям, лишенным крова?

– Трудно сказать. Полагаю, надо копнуть поглубже.

– У вас что – есть другая теория?

Прежде чем ответить, она секунду помолчала.

– Нет. Ничего конкретного.

Джеку показалось, что в ответе крылась какая-то недоговоренность. Впрочем, у него, как у уголовного адвоката, частенько оставалось такое ощущение после разговоров с полицейскими. Он посмотрел на Пауло, но расшифровать выражение его лица не смог и решил до поры до времени оставить эту тему.

– Ну так вы готовы к разговору? – спросил Пауло.

– Да, – кивнул Джек. – Надо ему звонить.

Алисия поставила телефон в центр стола и набрала номер. Джек втянул в грудь побольше воздуха и выдохнул, только когда раздался первый гудок. Послышались еще два гудка, прежде чем он сделал новый вдох. На четвертом гудке Фэлкон наконец отозвался.

– Слушаю. Ресторан «Дели», – сказал он.

Эта глупая шутка мгновенно сбила Джека с внутреннего ритма.

– Фэлкон, это я, Свайтек.

– Ты достал мое ожерелье?

– Да, хотя это и потребовало немалых усилий.

– А как насчет денег?

– Мы работаем над этим, – воспользовался Джек советом сержанта Пауло.

– Какие-нибудь проблемы?

– Никаких проблем. Просто типичная для офшорных банков бюрократия и неразбериха. Потерпи немного.

– Мне нужны мои деньги.

– Это я понимаю. Но в данную минуту у нас есть для тебя еда, обещанная тебе Пауло, – несколько гамбургеров, жареная картошка и холодные напитки. И еще – твое ожерелье. Для начала это очень и очень неплохо, ты не находишь?

– Это минимум, – отрезал он.

– Но ведь ты знаешь, как делаются такие дела. Даже самая малая уступка рассматривается в полиции как бог знает какое важное одолжение. Если бы это дело доверили мне, я бы сразу передал тебе все необходимое. Но эти парни вечно требуют что-нибудь взамен. Так что ты уж извини, но мне придется задать тот же самый вопрос: что ты дашь мне взамен?

– Надо подумать.

– А как насчет…

– Я же сказал: надо подумать!

– Хорошо, думай. Не буду тебя торопить.

Когда в трубке установилось молчание, Пауло медленно повел ладонями сверху вниз, как бы призывая Джека к спокойствию и терпению.

– Придумал! – воскликнул Фэлкон. – Дерьмо – вот что я дам тебе взамен. Как тебе такое предложение, подходит?

Джек обдумал эти слова, пытаясь разрешить ситуацию, не нарушив при этом требование Пауло не говорить «нет» ни при каких условиях.

– И какого рода дерьмо ты предлагаешь?

– Лошадиное. Коровье. Какое тебе захочется. У нас всякого полно, и каждый раз, когда вы, ублюдки, мне звоните, его запасы лишь увеличиваются. Ну а теперь скажи – я в последний раз тебя спрашиваю, – возвысил он голос, – где мои чертовы деньги?

Джек тщательно обдумывал каждое свое слово, слыша прозвучавшее в голосе Фэлкона напряжение.

– Лгать я тебе не собираюсь. Ведь нам нужно установить взаимопонимание, не так ли? Но уж если сообщу правду, тебе придется с ней примириться. Как думаешь, сможешь?

– Просто скажи, где мои деньги.

Пауло снова подал ему знак, на этот раз резко рубанув воздух ладонью. Джек расшифровал сигнал как приказ правды не говорить.

– Сейчас я как раз утрясаю вопрос с деньгами. Обещаю, что не оставлю это дело, пока деньги не будут сюда доставлены. Но ты тоже должен кое-что мне пообещать.

– Ты этого не заслуживаешь.

– Скажи: тебе нужно твое ожерелье или нет?

– Только не надо на меня давить…

– Я разговаривал с твоим приятелем Бушменом. И знаю, как ты жаждешь его заполучить.

В трубке повисло молчание. Все инстинкты Джека говорили ему, что он выбросил на стол правильную карту. Пауло, однако, снова рубанул рукой воздух, молча, но весьма эмоционально давая ему понять, что затрагивать тему исчезнувших не следует.

– Предлагаю сделку, – заявил Фэлкон. – Я позволю каждому, кто находится в комнате, поговорить по телефону. Десять секунд, не больше. Но за это время они успеют вам сообщить, кто они, а также назвать имя своего знакомого или родственника, с которым вы сможете потом связаться. Ну как, пойдет?

– Что значит «каждому»? Сколько людей находится с тобой в комнате?

– Ты согласен на сделку или нет?

Джек вопросительно посмотрел на Пауло, и тот одобрительно кивнул.

– О'кей. Я согласен.

– Но сначала я хочу получить ожерелье, – сказал Фэлкон. – Пришли его мне вместе с едой.

Пауло решительно покачал головой в знак протеста.

– Нет, так дело не пойдет, – отказался Джек. – Сначала ты позволишь заложникам поговорить по телефону. Извини, Фэлкон, но по-другому не получится.

Он услышал, как Фэлкон забормотал себе под нос нечто невразумительное, и явственно представил, как его собеседник в ярости молча погрозил кулаком в пространство.

– Может, мне пристрелить кого-нибудь из них? – предложил Фэлкон.

– Не делай этого, – сказал Джек.

– А если это единственный способ привлечь твое внимание? – задохнулся Фэлкон.

– Даже не думай об этом, прошу тебя.

– Что значит, «не думай»? Я могу сыграть и в такую игру, если вам хочется.

– Никому не хочется ничего подобного.

– А еще я могу причинить этим людям боль.

– Ясное дело, можешь. Здесь никто в этом не сомневается.

– Я умею мучить. По-настоящему. Стоит мне только на это настроиться, и мало им не покажется.

Неожиданно Джек услышал чей-то крик. Кричал мужчина, хотя, похоже, не Тео.

– Если ты, Фэлкон, еще раз позволишь себе нечто подобное, то по твою душу придут парни из СВАТа. Так что держи свои эмоции под контролем.

В трубке на короткое время установилась тишина, после чего Фэлкон примирительным тоном произнес:

– У меня все под контролем, Джек. В том числе и эмоции.

– Ты причинил кому-нибудь боль?

– Это не я, это ты ее кое-кому причинил. Теперь изволь принести мне ожерелье.

С этими словами Фэлкон отключил свой телефон, и на линии послышались гудки.

– Все нормально, – успокоил Пауло. – Это не ваш друг Тео, это кричал сам Фэлкон.

– Вы уверены?

– Я слепой, а не глухой, – пожал плечами сержант. – Так что в этом можете на меня положиться. В целом же должен заметить, что вы взяли хороший старт.

Джеку хотелось ему верить, но, когда он передавал трубку Пауло, рука у него дрожала.

– Не представляю, что он там учинит, когда я сообщу ему о пропаже денег.

– Будем надеяться, что вся эта заварушка закончится до того, как мы перейдем к этому пункту.

– А если нет?

Пауло смотрел своими невидящими глазами прямо на него, и было очевидно, что прозвучавшая в голосе Джека тревога от него не укрылась.

– Как я уже сказал, – произнес он, – будем надеяться, что все закончится раньше.