Текст книги "Как поцеловать своего угрюмого босса (ЛП)"

Автор книги: Дженни Проктор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 7

Перри

Я несколько раз провёл рукой по волосам и размял плечи. Это же не должно быть так сложно. Просто фото. Надо только сделать снимок, выложить и готово.

Я поднял телефон, выдохнул и сделал фото.

Аааа... да я выгляжу как маньяк с топором. Почему у меня брови сдвинуты? И почему я такой злой?

– Надо, значит, улыбнуться, – пробормотал я вслух.

Снова позирую, на этот раз с улыбкой, которая больше похожа на гримасу человека, понюхавшего испорченный сыр.

Со вздохом роняю телефон на стол и закрываю лицо ладонями. Ладно, без улыбки. Надо просто сделать так, чтобы серьёзное выражение смотрелось убедительно. Это ведь тоже может быть привлекательно, правда? Такая задумчивость? Хотя мне не обязательно быть привлекательным. Это всё для работы. Лучше выглядеть профессионально. Без улыбки вполне подойдёт.

Я открыл камеру на телефоне и переключил её на себя. Может, если положить руку на бороду, повернуться в профиль и посмотреть через плечо...

– Что ты, чёрт побери, делаешь?

Я подскочил от неожиданности, услышав голос брата у двери кабинета, и телефон полетел на пол, громко звякнув о деревянный пол рядом со столом.

Леннокс оказался у него быстрее меня и без промедления полез в мою галерею.

– Ох, ну это шедевры, – рассмеялся он.

– Отвали.

– Почему у тебя выражение, будто ты что-то понюхал?

– Может, и понюхал. Ты же как раз шёл сюда.

Леннокс плюхнулся в кресло напротив моего стола. На нём были джинсы и футболка с логотипом группы Red Renegade – и тут я понял, как давно не видел его в чём-то, кроме поварского кителя.

– Ты сегодня не работаешь?

Он покачал головой, не отрывая взгляда от моего телефона.

– Дал персоналу выходной. Они вкалывали как проклятые. Заслужили передышку.

– Всех нужных людей уже нанял? – Открытие ресторана откладывали уже дважды – в основном потому, что Леннокс перфекционист. Но теперь план был открыть двери хотя бы в тестовом режиме за выходные до фестиваля урожая.

– Завтра собеседования с кондитерами, – сказал он с той лёгкостью, которой я всегда завидовал.

Леннокс действительно перфекционист, но из тех, кто не сходит с ума от стресса. Он умеет гибко реагировать на накладки и перестраивать график. Хотя, конечно, помогает и то, что у него за спиной рабочий капитал Стоунбрук – сроки у него не насмерть. Я ему уже говорил, что если не откроется до Рождества, то первые три месяца работает бесплатно, чтобы компенсировать зарплаты своей всё разрастающейся команде, пока ресторан не начнёт приносить прибыль.

– Расслабься. Всё откроется к фестивалю, – отозвался он, будто читал мои мысли. – Всё будет нормально.

Я откинулся в кресле. Всё действительно будет нормально. Оливия и Леннокс вложили душу в запуск ресторана, и я им доверяю. Они в этом хороши. Всё продумали. Но это не отменяет того, что у меня в голове постоянно крутится катастрофический сценарий. Если существует хоть один способ облажаться – мой мозг его найдёт.

Если не доводить себя до паники, это даже полезный навык.

Нужен кто-то, чтобы заранее просчитать все возможные риски? Рассказать, где и как может пойти не так? Это ко мне. Именно поэтому моя консалтинговая фирма когда-то процветала... пока Джоселин не обчистила меня подчистую, и я не вернулся домой заниматься фермерством. Я не испытываю проблем с тем, чтобы указывать на слабые места, хотя Оливия говорит, что можно было бы делать это с чуть большим оптимизмом и меньшей ехидцей. Одно дело – указать на уязвимости. Другое – предсказывать неминуемый крах.

– А у тебя как дела с фестивалем? Всё по плану?

Я проглотил целый список того, что ещё может (но, скорее всего, не произойдёт) пойти не так, и кивнул.

– В целом – да. Но дел ещё навалом.

– И фотки-ужастики – это тоже из списка дел?

Я положил телефон на стол и уже не чувствовал сил оправдываться.

– Они правда такие ужасные?

– Смотря кого ты хочешь впечатлить, – прищурился он. – И кого же?

– Никого.

– Врёшь. Попробуй ещё раз.

Я поёрзал в кресле.

– Да ни к чему это. Просто в той программе, через которую я общаюсь с виртуальной ассистенткой, есть место для фото профиля. А я его никогда не заполнял.

Он кивнул, и лицо стало непроницаемым.

– Виртуальная ассистентка, говоришь?

Я повернулся к компьютеру и открыл почту. Может, если сделаю вид, что занят, он отстанет.

– Ты с ней встречался. Она же тебе помогла, когда у тебя колесо спустило?

– Благодаря тебе, – пробурчал я. – Ты хоть домкрат потом вернул?

– Не уходи от темы. Как она выглядит?

– Кто?

Он закатывает глаза.

– Твоя ассистентка. Не притворяйся, будто не понимаешь.

Я пожимаю плечами.

– Выглядит как женщина.

Он тяжело вздыхает.

– Молодая? Пожилая? – делает паузу. – Красивая?

Я поднимаю взгляд, и он тут же расплывается в довольной ухмылке.

– Значит, красивая.

– Дело не в этом.

Он усмехается.

– Конечно. Как же.

– Я просто хочу, чтобы всё казалось немного более личным, – возражаю я, хотя сам не особо верю в свои слова. – Она ведь приехала и помогла. А я, честно говоря, был с ней не особенно вежлив, и теперь стараюсь это исправить. Не хочу её потерять. Она отличный специалист.

– Очень достойные причины обновить фото профиля. Но я тебе всё равно не верю.

Я выдыхаю.

– Только не делай из этого то, чем оно не является.

– Ладно. Не буду. Но если вы начнёте встречаться, я первым скажу: «Я же говорил».

– Мы не будем встречаться. У неё ребёнок.

– Значит, ты всё-таки думал об этом. И вообще, ребёнок – не повод не начинать отношения.

– Она вдова.

– Тоже не повод.

– Может, в общем смысле и нет, но для меня? Мне не нужны сложности, Леннокс. Ты же знаешь.

Он внимательно на меня смотрит.

– Прости, что разочарую, но жизнь вообще-то штука сложная. Если ты бежишь от сложностей, можешь сразу вычеркнуть из жизни всё, что связано со свиданиями.

– Я не думаю о том, чтобы встречаться с Лайлой. Можешь, пожалуйста, забыть об этом?

– Только если признаешь, что именно после встречи с ней ты решил поставить фото в профиле.

Я бросаю на него взгляд, ненавидя его ухмылку. В основном потому, что боюсь: он прав.

– Я не говорю, что хочу с ней встречаться, – бурчу я. – Но, возможно, встреча с ней повлияла на моё решение загрузить фотографию.

Тон Леннокса меняется – теперь он говорит так, будто сюсюкает с декоративной собачкой в дамской сумочке, а не со своим старшим братом.

– Потому что у тебя такое милое личико, Перри. Ну просто прелесть!

– Прекрати. Она уже видела, как я выгляжу. Дело не в этом. Я просто хочу, чтобы всё ощущалось чуть более личным.

– Я к тому, что если ты вдруг захочешь с ней встречаться, наличие фотографии в профиле, напоминающей ей о твоей миловидности, точно не повредит. Ты у нас самый красивый. Ну, кроме, может, Флинта, но у него целая команда, чтобы поддерживать это лицо.

– Да ладно. Все знают, что мальчишеское обаяние Броуди побеждает.

Леннокс сжимает губы, будто задумался.

– Согласен. Нам всем повезло, что он влюбился ещё молодым. Когда он вышел из игры, это, возможно, дало остальным хоть какие-то шансы.

Я закатываю глаза.

– Да уж. А тебе, конечно, прямо беда с этим, Лен.

Он улыбается. Если у Леннокса и есть суперсила, помимо его кулинарного таланта, так это уверенность в себе. Хотя, возможно, именно эта уверенность и помогает ему на кухне. Он никогда не боится рисковать.

– Ладно. – Он тянется к моему телефону. – Давай сделаем фото. Я помогу.

– Нет. Не могу при тебе. Я буду выглядеть идиотом.

– С каких пор тебя волнует, как ты выглядишь передо мной? Или ты даёшь мне помочь, или я звоню Лив и рассказываю, чем ты тут занимаешься. – Он подносит телефон к моему лицу, чтобы разблокировать, и отскакивает, когда я пытаюсь его выхватить.

Он встаёт и отходит от стола, ухмыляясь.

– Так. – Он держит телефон, как будто он какой-то модный фотограф. – Может, разверни кресло, чтобы за спиной в кадр попали горы? И наклонись вперёд, опираясь на локоть?

Где-то глубоко внутри я чувствую, что потом пожалею, но всё равно хочу хорошую фотографию.

– Вот так? – Я разворачиваюсь и опираюсь на руку.

– Если ты хочешь, чтобы она подумала, будто ты продавец подержанных машин – идеально. Осталось только поднять палец вверх и натянуть дебильную улыбку.

Я раздражённо выдыхаю.

– Тогда как? Я сделал всё, как ты сказал.

Леннокс снова садится напротив и копирует мою позу.

– Вот как ты сейчас сидишь. Жёстко, напряжённо. Расслабься. – Он разминает плечи, трясёт руками. – Вот так.

И правда, так лучше. Я поправляю позу, чтобы сесть, как он.

– Вот! Гораздо лучше, – воодушевлённо говорит Леннокс. – Только не двигайся. Разве что голову чуть наклони. И руку на подбородок, будто задумался.

– А мне улыбаться? Оливия всё время говорит, что я улыбаюсь слишком редко.

– А ты можешь улыбнуться без этой дурацкой мимики?

– Не знаю. У меня всегда так выглядит улыбка?

– Ты никогда не улыбаешься, откуда мне знать?

– Никогда? Не преувеличивай.

– Да всё так. Вон, морщина между бровями тому доказательство. Но давай попробуем с улыбкой.

Я дотрагиваюсь до лба и морщусь, почувствовав глубокую складку между бровями. Напрягаю лоб, пытаюсь улыбнуться, но всё выходит так натянуто, что я тут же бросаю.

– Это глупо. Не может быть, чтобы я сейчас выглядел не по-идиотски.

– Ты не выглядишь глупо. Подумай о том моменте, когда Лайла впервые приехала тебе помочь. Что ты почувствовал, когда она вышла из машины?

Я возвращаюсь в памяти к тому моменту, к удивлению, когда понял, что она вовсе не какая-то старушка. Потом вспоминаю, как она сняла солнцезащитные очки и я увидел её синие глаза. У неё веснушки – мне это нравится – и широкая, приветливая улыбка.

– О, чёрт, – бормочет Леннокс, опуская телефон. – Ты в неё втюрился.

Я встряхиваюсь и выпрямляюсь.

– Ничего подобного. Я её почти не знаю.

Леннокс склоняет голову.

– Вы же уже сколько вместе работаете? Две недели? Три?

– Почти три. Но это не одно и то же. Вживую я видел её всего один раз.

Леннокс кладёт телефон на стол и подвигает его ко мне.

– Я просто к тому, что не видел такого выражения у тебя на лице уже очень давно.

Я смотрю на фото, которое он только что сделал. Моё выражение… я даже не знаю, какое. Я вроде бы не улыбаюсь, но всё равно выгляжу… счастливым? Или, скорее, довольным?

– Выкладывай, – говорит Леннокс. – Выглядишь сногсшибательно. Она растает.

– Не в этом суть.

Я снова гляжу на фото. В принципе, неплохо. Настолько, что, скорее всего, действительно выложу. Но не при Ленноксе.

– Я даже не спросил, что ты вообще здесь делал, – говорю я.

Леннокс тяжело вздыхает.

– Просто заехал посмотреть, чем ты занимаешься. Хочешь потом поесть вместе?

– Ты понятия не имеешь, как проводить выходной, да?

– Сказал человек, который сам сидит на работе. Так что скажешь? Обед? Ужин? Мне без разницы. Мне скууууучно, Перри.

– Ладно. Ужин. А теперь проваливай, дай поработать.

Выгнать брата из кабинета занимает ещё минут пять, и это, если честно, странно. Обычно Леннокс не испытывает трудностей с тем, чтобы развлечь себя. Хотя, надо признать, он долгое время жил в Шарлотт – городе, где дел полно. Если не боишься подняться в гору, можно доехать до Хендерсонвилля, а там и Эшвилл недалеко. А в Силвер-Крике? Тут всего несколько ресторанов, и почти никакой социальной жизни. Особенно если ты один.

Для Леннокса это, впрочем, проблема. Он хронически и намеренно холост, но прекрасно чувствует себя в свободных отношениях. Когда он только вернулся, постоянно ездил в Эшвилл, вытаскивал нас с Броуди – по крайней мере, до тех пор, пока тот не женился на Кейт. Но теперь? Он уже недели туда не ездил. А может, и дольше.

У меня нет времени гадать, что происходит с моим братом. Не сейчас. Но это не значит, что я не задам ему вопросов позже. Особенно если Броуди придёт на ужин. От двоих ему сложнее отнекиваться.

На телефоне всплывает уведомление новое сообщение от Лайлы, и по мне пробегает волна возбуждённого ожидания. Что глупо. Это просто сообщение от моей виртуальной ассистентки. Успокойся, Перри.

Прежде чем открыть сообщение, я, послушав совета Леннокса, выкладываю фото в профиль. Когда я открываю переписку с Лайлой, маленький круг возле моих сообщений уже обновился с новой фотографией.

У меня сжимается живот – ощущение уязвимости. Вдруг Лайла в этот момент как раз смотрела на переписку, когда фото сменилось? Мне что, сказать что-то?

Наверное, стоит что-то сказать.

Но что я могу сказать, чтобы это не выглядело так, будто я хочу, чтобы она заметила фото? Хотя я именно этого и хочу.

Лучше вообще ничего не говорить. Может, она не заметит. Может, она... о боже.

Пока я тупо пялился в экран, игнорируя её последнее сообщение, потому что зациклился на этой идиотской фотографии, у неё тоже обновилось фото профиля.

Теперь там настоящее фото.

Её волосы распущены, свободно лежат на плечах. Она смотрит прямо в камеру, с лукавой улыбкой на губах, и она... потрясающая.

Телефон снова издаёт звук уведомления, и под первым сообщением от Лайлы появляется второе.

Лайла: Смотри-ка. Мы, оказывается, настоящие люди. 😉

Я не должен так радоваться этому сообщению.

Провожу рукой по лицу.

Но я действительно рад этому сообщению.

Хорошо хоть Леннокс уже ушёл и не видит, насколько меня это цепляет.

Мои пальцы зависают над клавиатурой, я откашливаюсь. Надо вести себя профессионально. Деловой тон.

Перри: Как у тебя выглядит завтрашний день? Мне бы пригодилась помощь с одним проектом, но для этого придётся приехать на ферму.

Это не ложь. Мне действительно нужно обновить схему фестиваля с учётом новых участников, фудтраков и развлечений в этом году. Я, конечно, мог бы сделать это сам, но с ней будет проще – если она будет на месте.

Во всяком случае, я так себе это объясняю.

Ответа приходится ждать больше минуты и хоть это и звучит немного, когда сидишь и смотришь, как эти три танцующих точки появляются, исчезают и снова появляются – минута кажется вечностью.

Когда наконец приходит сообщение, я выдыхаю с облегчением.

Лайла: Хорошо. Я приеду.

Лайла: Это, может, глупый вопрос, но в чём быть? Деловой стиль?

Я улыбаюсь. Мы ещё плохо знаем друг друга, но этот вопрос – так по-лайловски.

Перри: Одевайся как тебе удобно. Но это всё-таки ферма, и мы будем на улице. Не наряжайся ради меня.

Лайла: Принято. Только напомню, мне надо будет уехать к двум, чтобы успеть встретить Джека с автобуса.

Перри: Без проблем.

Лайла: Кстати, ты видел моё прошлое сообщение? Извини, если навязчива, просто не хочу, чтобы ты пропустил важную информацию.

Я прокручиваю чат вверх до её первого сообщения. Там написано:

Лайла: Я отправила на почту список дизельных механиков, которые работают на выезде. И ещё пришло второе письмо по поводу твоей встречи выпускников. Ты точно не хочешь, чтобы я ответила?

Я открываю письмо и просматриваю список механиков. Мы годами обслуживали рабочие машины и сельхозтехнику в одном гараже в Силвер-Крике, но его владелец недавно вышел на пенсию, и достойную замену мы пока не нашли. Я сам собирался заняться поисками, но то, что Лайла уже составила список тех, кто готов приехать к нам – это как будто она знает, что мне нужно, ещё до того, как я сам это понял.

А вот с письмом по поводу встречи – не знаю, что делать. Зачем Джоселин продолжает писать? Наверное, потому что я не отвечаю. Хотя, по идее, молчание – уже достаточный намёк. Я не хочу туда идти. Конец обсуждению.

Ситуацию не улучшает то, что теперь письма получает Лайла. Хотя, если бы я тогда просто ответил Джоселин, всего этого можно было бы избежать. Но, видимо, это о чём-то говорит – я лучше позволю Лайле увидеть всё это мыло, чем сам снова вступлю в переписку с Джоселин.

Перри: Спасибо за список механиков. И да. Ответь насчёт встречи. Напиши, что я благодарен за приглашение, но не заинтересован.

Лайла: Поняла. Но… правда? Тебе совсем не хочется пойти? Там ведь наверняка есть люди, которых ты хотел бы увидеть?

У меня в животе появляется тяжесть – знакомое чувство дискомфорта.

Есть люди, которых я действительно хотел бы увидеть на встрече выпускников. Но это ничто по сравнению с тем, как сильно я не хочу видеть свою бывшую жену. Ни одно старое знакомство не стоит той драмы, которую способна устроить Джоселин. Казалось бы, раз уж она сама ушла от меня, могла бы оставить всё в покое. Что было – то прошло и всё такое. Но иногда мне кажется, что, несмотря на то, как тяжело мне дался развод, ей отпустить оказалось ещё сложнее.

Она больше не с тем, ради кого ушла от меня – ну, кто бы сомневался – и, возможно, именно поэтому мне так не по себе от мысли появиться там. Зачем она меня зовёт? Что она пытается доказать?

Хотя, с другой стороны, может, всё наоборот. Может, она нарочно давит, чтобы я не пришёл. Чтобы отпугнуть. С Джоселин всё возможно. За десять лет она изменилась до неузнаваемости, и я уже не понимаю, кто она такая. Её мотивы теперь – тайна за семью печатями.

Как бы там ни было, мне это знать не обязательно. Ради этого я не собираюсь погружаться в очередную бурю. Проще вообще не лезть в эту кашу.

Перри: Просто ответь, Лайла. Спасибо. Увидимся завтра.

Глава 8

Лайла

После нашей с Перри встречи я всерьёз могла бы написать пособие «Как спугнуть мужчину за пять минут».

Шаг первый: скажите ему, что вы вдова.

Шаг второй: добавьте, что у вас есть ребёнок, который требует постоянного внимания.

Шаг третий: пусть этот самый ребёнок тут же заявит, что вы ищете себе мужа. Срочно.

Дополнительный балл – если ребёнок начнёт сразу же называть его папой.

Не буду врать – наблюдать за ними вдвоём заставило меня задуматься. Он же... ну, достаточно красив, чтобы у меня пальцы на ногах заныли. А уж как он менял колесо и при этом умудрялся развлекать Джека? Прямо десятка из десяти. Настоятельно рекомендую. И ещё эта мягкая фланелевая рубашка (ладно, я её не трогала, но выглядела она очень уютно), тёмно-карие глаза, аккуратная, плотно подстриженная борода... Я бы могла смотреть на него весь день. Устроилась бы поудобнее с чашкой кофе и наслаждалась бы как личным киносеансом под названием «Самый горячий из братьев Хоторн».

Хотя, если честно, он – единственный из них, кого я видела вживую. Так что, может, не совсем объективно. Но всё равно – сомневаюсь, что даже среди знаменитостей найдётся кто-то горячее Перри.

Только вот понимать, что твой начальник невероятно привлекателен – это одно. А воображать, будто между вами может что-то быть, – совсем другое. А я, если уж на то пошло, реалистка. Ну да, он пригласил меня приехать на ферму. И сделал это очень мило, почти как будто звал на свидание. Но это было до того, как Джек выложил все карты на стол. Он ведь сразу включился в игру: ищем папу любой ценой.

Целых три дня я заставляла себя не думать о возможностях и фантазиях, связанных с моим боссом. Перри – это Хоторн. Я прекрасно понимаю, чем может закончиться надежда на что-то большее.

Но потом, в конце рабочего дня, Перри снова мне написал. Спросил, приеду ли я на ферму завтра.

После того, как Джек чуть ли не сделал за меня предложение.

После того, как он узнал, что я вдова.

После того, как увидел меня вживую. Полностью. С бёдрами и всем остальным.

Может, это просто рабочее задание. (Скорее всего, это просто рабочее задание.)

Но у меня в животе есть какое-то ощущение, будто всё-таки не совсем. (Хотя, может, это просто несварение?)

Или дело в том, что он выложил реальное фото в свой профиль?

Не скажу, что я просидела кучу времени, разглядывая его обновлённое фото… Но кто бы не стал, скажите на милость? Хотя суть не в этом. Суть в том, что он его выложил.

Но почему? Почему именно сейчас? Потому что мы увиделись, и он решил, что я нормальная, и теперь может «доверить мне своё лицо»? Или потому что хочет, чтобы я видела его лицо каждый раз, когда мы общаемся?

Как только обновление появилось, я почувствовала себя виноватой, что до сих пор использую свою аватарку пожилой дамы, и тут же поменяла её. Фотка, правда, староватая – ей уже год, но волосы на ней выглядят шикарно, и я всё ещё достаточно похожа на ту версию себя, чтобы не чувствовать себя обманщицей. По крайней мере, на ней я больше похожа на себя, чем на седую бабушку в жемчугах.

И вот, преднамеренно это или нет, переворачиваю ли я всё в своей голове, или всё и правда не так, я точно не ожидала, что он действительно пригласит меня. А теперь, когда он это сделал, я немного… в смятении.

Во-первых: в чём мне ехать, чтобы было удобно, мило и уместно для фермы? И да, «мило» здесь абсолютно обязательно. Потому что Перри не сказал, что у него есть проект для меня. Он сказал, что у нас есть проект, над которым мы будем работать вместе.

Я, возможно, волнуюсь больше, чем следовало бы. Но давайте будем честны: это ж не как будто я не видела этого заранее. Я увидела его фото. Я почувствовала, как на него отреагировала. Потом встретила его вживую – и он оказался именно таким, каким я его себе представляла.

Серьёзный. Неулыбчивый. Вечно хмурый – но не отталкивающий. Просто не из тех, кто будет сидеть, облокотившись на капот пикапа, и болтать всю ночь напролёт.

Но он ещё и добрый. Особенно с Джеком, который буквально забалтывал его до потери пульса – и, честно, это немного удивило. Джек может утомить даже самых близких. А Перри, по сути, был незнакомцем, и всё же он выслушивал, терпел, проявлял искреннее внимание. Даже пару раз улыбнулся – пусть чуть-чуть, но по-настоящему. (И теперь мне ужасно хочется увидеть его полную, настоящую улыбку. Хотя если увижу – это, наверное, будет моим концом.)

Суть в том, что Перри меня интригует. Мне интересно. И несмотря на страх быть отвергнутой, я хочу выглядеть на все сто.

Джинсы? Джинсы и ботинки? Фланелевая рубашка? Коса и соломенная шляпа?

Ладно, шляпа – это уже перебор. Но Господи, как же сложно выбрать.

В итоге я решаюсь на джинсы, фланелевую рубашку, завязанную на талии, и свои клетчатые резиновые ботинки. Они достаточно удобные, чтобы проходить в них весь день, и подойдут под любую часть фермы, куда нас занесёт. По крайней мере, я надеюсь. В фермерском труде я не особо опытна, хотя сомневаюсь, что Перри собирается поручать мне настоящую физическую работу.

Хотя немного тревожно то, что если он вдруг попросит меня поработать руками – я, скорее всего, соглашусь. При условии, что он будет рядом.

На следующее утро я отвожу Джека (вовремя!) и спускаюсь по горной дороге в Силвер-Крик. Я одета так, чтобы впечатлить – и, если потребуется, вычистить козлятник. Баланс сложный, но, как мне кажется, я справилась?

Всю дорогу я мысленно перебираю всё, что знаю о предстоящей встрече выпускников Перри. Не потому что мне нужно, а потому что интересно до чёртиков. Я ответила на письмо так, как он просил. Без шуток. Даже без капли иронии. И буквально через минуту получила ответ – такой, что пожалела, что не была ехиднее.

Женщина, которая пишет эти письма, кто бы она ни была, оказалась довольно язвительной. Написала, что «в духе Перри» – отправить ассистентку отвечать вместо того, чтобы самому «удостоить её личного внимания». Я уже было набрала ответ, в котором собиралась сообщить, что Перри слишком занят, ведь проводит время со своей суперсексуальной ассистенткой… но в последний момент всё-таки передумала и не нажала «отправить».

Наверняка какая-то бывшая. Но если спустя пятнадцать лет она всё ещё так зла? В письме стояли её инициалы: Д. Х. А вдруг эта Д – это Джоселин? Может, та самая дама с воссоединением – это бывшая жена Перри?

В любом случае, я до сих пор не решила, стоит ли показывать ему её письмо. Он же на встречу не поедет. Вопрос закрыт.

Хотя это не делает меня менее нетерпеливой узнать, в чём там дело на самом деле.

Когда до Силвер-Крика остаётся минут десять, я вдруг осознаю: я одна в машине. С тех пор как я работаю из дома, и кроме меня и Джека в доме никого нет, я почти никогда не бываю одна в машине. А ведь всем известно, что машина – одно из лучших мест, чтобы петь во весь голос.

До Джека... вернее, до Тревора, я пела при каждом удобном случае. В машине, в душе, на кухне – где угодно. Почти ничто не наполняло меня так, как музыка.

Я знаю, что та часть меня всё ещё где-то живёт глубоко внутри, но найти её было нелегко. Я уже несколько лет не играла на пианино и не пела по-настоящему. Не с тех пор, как Тревор продал мой инструмент.

Сердце сжимается, будто от резкого укола, и я плотно сжимаю губы.

Я в порядке.

Я прошла через бурю – и теперь стою по другую её сторону.

Я пою по другую сторону этой бури.

Я включаю музыку погромче, конечно же, Pink, и пою так, будто от этого зависит моя жизнь. И, боже, как же это хорошо. Так хорошо. Я не останавливаюсь до самого Силвер-Крика. Я запыхалась, щёки горят, когда я бросаю взгляд на своё отражение в зеркале заднего вида, но я не помню, когда в последний раз чувствовала себя настолько живой. Настоящей. И в тот момент, когда я ощущаю себя лучше, чем за долгие месяцы, в голове всплывает образ Перри.

Что бы это ни значило… Может, дело в том, что он – как символ возможности. А впервые за долгое время возможность не пугает меня.

Я медленно проезжаю через крошечный городок и сворачиваю на длинную дорогу, ведущую к ферме Стоунбрук. Спокойствие, которое я чувствовала минуту назад, тут же сменяется нервным напряжением, и я сильнее сжимаю руль.

Я справлюсь. Я готова.

Я никогда раньше не бывала здесь, когда всё не было завалено фудтраками и палатками на фестивале урожая. Даже тогда место казалось мне красивым, а сейчас, без всей этой суеты, оно просто потрясающее.

Холмы, уходящие в даль, по обе стороны обсаженной деревьями дороги, леса в огне осенних красок. Белые деревянные заборы, и, конечно, огромное фермерское поместье на вершине холма. Я сворачиваю за поворот и проезжаю мимо будущего ресторана, который откроется уже в следующем месяце. Снаружи он выглядит великолепно: открытые балки, стильная каменная кладка и современная металлическая вывеска над дверью с надписью Hawthorne.

Всё, что я делала до этого для Перри, почти не касалось ресторана, но он попросил меня вычитать финальное меню, и, о боже, к концу я уже умирала от голода. Я знаю, что Перри переживает, но с таким меню ресторан обречён на успех. Люди готовы ехать куда угодно, чтобы попробовать что-то подобное.

Я паркуюсь и стараюсь успокоить сердцебиение. Опускаю козырёк и в последний раз проверяю отражение.

– Нечего волноваться, – говорю себе, разглаживая брови.

Они не кажутся ли сегодня гуще обычного? Я наклоняюсь ближе. О, боже. Им срочно нужна коррекция. Я не могу встретиться с таким горячим начальником с этими… кустами.

Ладно, это не совсем монобровь, но я правда выгляжу так, будто потеряла пинцет три месяца назад и не удосужилась купить новый.

Я кусаю губу, колеблясь. У меня в машине всегда есть пинцет – любая женщина знает, что естественное освещение – лучшее для выщипывания. Ну и для того, чтобы заметить ужасные волоски в самых неожиданных местах. (Сантиметровая чёрная волосина на подбородке, которую вчера, клянусь, не было – как вообще я её пропустила?!)

Но сейчас, за секунду до встречи с Перри, явно не время выщипывать брови.

Я с щелчком захлопываю козырёк.

– Не видишь – значит, и выщипывать нечего, Лайла. Давай, вперёд. Горячий Хоторн тебя ждёт.

Раздаётся лёгкий стук в окно, и я подпрыгиваю, схватившись за сердце.

Очевидно, Горячий Хоторн стоит прямо за дверью моей машины.

Он отступает, а я в панике выскакиваю наружу, закидываю сумку на плечо и только надеюсь, что он не слышал, как я назвала его «горячим».

– Привет! Доброе утро! – говорю я с чуть переигранной бодростью. – Надеюсь, я вас не заставила ждать?

– Вовсе нет. Я возвращался из амбара и заметил тебя. Извини, если напугал.

Я отмахиваюсь.

– Всё в порядке. Не беспокойся.

– Ты, э-э… – он проводит рукой по волосам. – Ты с кем-то разговаривала?

У меня неприятно сжимается живот.

– Почему? Ты слышал?

Перри не улыбается, но уголки его губ подёргиваются. Значит – точно слышал.

– Эм, нет, – говорит он слишком неубедительно. – Вообще нет.

Будь это хоть капля правды. Но если я соглашусь с ним, разговор закончится быстрее. Потому что альтернатива – это признаться, что я мысленно зову его Горячим Хоторном, а этого точно не будет.

– Просто немного подбадривала себя, – говорю я.

Он кивает.

– Ага. Конечно. Я тоже так делаю.

Нет, не делает. Я уверена. Но всё равно благодарна, что он притворяется.

Перри откидывается на пятки, кивает в сторону дома.

– Пойдём?

– Да! Конечно, – я тут же подстраиваюсь под его шаг, пока он обходит дом к боковому входу для сотрудников. На нём снова повседневная одежда, как и в прошлый раз, когда у него спустило колесо. И нет, я не жалуюсь. Он выглядит отлично в джинсах и фланели. И джинсы выглядят на нём отлично.

Он придерживает для меня дверь, и мы оказываемся в заднем коридоре фермерского дома.

– Все административные офисы находятся на первом этаже, – говорит Перри, ведя меня по коридору и указывая на двери. – Кадровый, бухгалтерия, управление мероприятиями, фермерское управление. Кабинет в конце – моей сестры Оливии, она сейчас в декрете. А вот это – мой.

Он замирает в дверях, и я заглядываю внутрь. Просторное, уютное помещение. Большой стол у панорамных окон с видом на горы, в углу мягкий кожаный диван, на стенах – акварельные пейзажи в рамках.

– Очень красиво.

– Можешь оставить свои вещи здесь, если хочешь, – говорит Перри. – У меня, правда, нет для тебя отдельного офиса или хотя бы стола, но можешь пользоваться моим, пока ты здесь. Или можем устроить тебя в кабинете Оливии – всё равно он сейчас пустует.

– Как тебе будет удобнее, – отвечаю я, едва сдержав радостный писк при мысли, что буду делить с Перри один офис.

Он показывает мне остальную часть дома с такой методичностью, будто проводит экскурсию по историческому поместью. Рассказывает, как используют большие залы на первом этаже для свадеб и других мероприятий, потом переходит к обзору комнат для гостей и зон отдыха на втором. Хотя нет, «обзор» – не то слово. Потому что Перри не упускает ни одной детали.

Я не могу понять, он правда считает, что мне нужно знать точную площадь каждой ванной комнаты, или просто нервничает и начинает тараторить. В любом случае, слушать его – одно удовольствие.

После экскурсии по дому мы выходим на улицу и садимся в нечто, похожее на гольф-карт, но Перри называет это Gator. У него огромные колёса и более прочная конструкция – в общем, что-то вроде гольф-кара, адаптированного для фермерских нужд. Логично. Мы сидим рядом, не касаясь друг друга, но я ощущаю тепло его руки и улавливаю лёгкий аромат. Он пахнет именно так, как я и представляла: свежий воздух, солнце, сосны и яблоки.

– Сколько времени займёт, если показать мне всю ферму? – спрашиваю я больше из любопытства, чем из реального желания устроить себе экскурсию. Я ведь сюда не на прогулку приехала, а по работе. Хотя... я же не собиралась глазеть на начальника, а уже и так налюбовалась. Что плохого будет в небольшом осмотре территории?