Текст книги "Большой куш"

Автор книги: Джефф Эбботт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 23

– Не нравится мне, что тут рыскает этот судья и что-то вынюхивает, – сказал Алекс.

– Он же безобидный. – Стоуни стоял перед выступающим наружу окном и смотрел в сторону бухты.

– Но он уже дважды приходил сюда.

– Он встречается со всеми, кто знал Пэтча Гилберта. Это ни о чем не говорит.

– Может быть.

– Послушай, он ведь меня практически ни о чем не спрашивал – только о том, как и где я познакомился с Пэтчем. Вот и все. Ни о закопанных сокровищах, ни о Лаффите даже не упоминалось. Верно? Я вышел к нему, потому что должен был как-то от него избавиться. Не могли же мы допустить, чтобы он торчал здесь, когда приплывет Дэнни. Да и тебя ему видеть не стоит.

– Согласен. – Алекс снял свои очки в металлической оправе, протер их краем рубашки и снова надел. – Если Дэнни убил твоего брата, как ты собираешься объяснять мотив убийства?

– Пропала моя лодка. Он был на ней. Откуда мне знать, что там произошло. Дэнни – помешанный псих, который в конце концов сорвался. Он испытывает ко мне необъяснимую неприязнь. Почему я еще должен что-то объяснять?

– Знаешь, а ты все-таки полный мерзавец, Стоуни.

– Я не хочу вреда своему брату.

– Ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ему, – заметил Алекс. – Неужели семья для тебя ничего не значит?

– Ты, убивший несколько человек, будешь читать мне мораль?

– Я не имел ничего против Гилберта и миссис Тран, – сказал Алекс. – Старики, видимо, прожили хорошую жизнь. Джимми был слишком туп, чтобы жить. Просто я не хотел, чтобы они портили мне жизнь. Но, блин, близких мне людей я бы не убивал.

– Я и так не убивал своего брата.

– Нет, убил. Обокрав меня, ты даже не подумал поделиться с братом хотя бы медной монетой и предпочел его смерть. Ты – настоящая душка. – Алекс развернул жевательную резинку и предложил Стоуни, но тот покачал головой. – Когда Дэнни появится здесь, – продолжил Алекс, – мы встретим его внизу, на пристани.

– Если Бен и Клаудия все еще живы…

– Она должна погибнуть, приятель. Прости. Похитители и Дэнни тоже уже мертвецы. Твой брат… Если ты считаешь, что ему можно доверять, тогда ладно.

– Он будет не в восторге, если ты убьешь его девушку.

– Он будет еще в меньшем восторге, если умрет сам.

– Не убивай его, Алекс. Пожалуйста. – Стоуни посмотрел в сторону берега, переходившего в отмель. – Сюда приближается лодка. Не моя. Для спортивной рыбалки.

– Это наш Малыш Дэнни, – сказал Алекс. – Пойдем, поздороваемся с ним. – Он заткнул пистолет за пояс брюк и надел легкий пиджак, взятый у Стоуни, чтобы прикрыть оружие.

– Ты носишь пиджак летом? Это выглядит подозрительно.

– Может, ты сам пойдешь и пристрелишь его, Стоуни?

Стоуни открыл было рот, но в последнее мгновение решил промолчать. Они стали спускаться по ступенькам террасы к пристани.

Лодка, пыхтя, двигалась вперед, постоянно меняя направление, словно тот, кто стоял у штурвала, был не очень уверен в правильности курса. Утро становилось ветреным, и на поверхности моря появились белые барашки волн.

– Стой у меня за спиной, – приказал Алекс. – Чуть позади.

– Ты собираешься сразу же пристрелить его? – прошептал Стоуни.

– Нет, не собираюсь, – ответил Алекс. – Просто делай то, что тебе говорят.

Катер «бертрам», давно не крашенный, качался на волнах возле пристани, но не швартовался к ней, оставаясь от нее на небольшом расстоянии. Стоуни увидел Дэнни, стоявшего в тени козырька на капитанском мостике; его волосы были взъерошены от ветра и быстрой езды.

Алекс поднял обе руки ладонями вперед, показывая, что они пусты.

На лодке заглушили двигатели.

– Кто ты такой? – крикнул Дэнни.

– Я здесь, чтобы помочь совершить обмен, – ответил Алекс.

– Стоуни, – сказал Дэнни, – ты решил спрятаться за спину этого головореза?

– Так же, как и ты прячешься за моего брата и его девушку, – парировал Стоуни.

– Где дневник и Глаз Дьявола? – спросил Дэнни.

– В доме. А где моя лодка, черт возьми? – вспылил Стоуни.

– Тебя, я вижу, больше волнует лодка, а не твой брат, – усмехнулся Дэнни. – Очень мило.

– Перед обменом мы хотим убедиться, что Бен и Клаудия невредимы, – заявил Алекс. – Это чисто деловая операция.

– Никогда не любил банкоматы, – сказал Дэнни. – Сначала вы покажете мне Глаз и дневник. Потом бросите их мне на лодку. Я отойду немного подальше, а затем дам Бену и Клаудии доплыть до пристани.

– Нет, – твердо произнес Алекс. – Ты сначала пришвартуешься, чтобы мы убедились, что с нашими друзьями все в порядке.

– Будет или по-моему, или никак, – ответил Дэнни.

– Чудесно, – с деланным равнодушием сказал Алекс. – Тогда можешь отчаливать в сторону заходящего солнца.

Дэнни нахмурился.

– Я позвоню копам и расскажу им, что ты сделал. Здесь и в Новом Орлеане.

– Звони, – отозвался Алекс. – Ты – похититель людей. И доказательств у тебя никаких нет. Парень, который убил твоего кузена в Новом Орлеане, мертв. Его звали Джимми Берд. Он застрелился на этой неделе. Он использовал нас и тебя. Стоуни и пальцем не прикоснулся к твоему кузену.

Дэнни, пристально смотревший на Алекса, покачал головой.

– Я вам не верю.

– Чтобы получить то, что ты хочешь, Дэнни, тебе придется работать со мной. Иначе ты проиграешь.

– И все-таки скажи, кто ты такой, черт бы тебя побрал?

– Я – твоя единственная надежда получить то, что тебе нужно, – ответил Алекс. – А теперь швартуйся, или мы уйдем отсюда, а ты останешься ни с чем. Швартуйся, иначе не получишь свой Глаз. Мы отдадим тебе камень, а остальная часть сокровищ останется у нас. Договорились?

Стоуни видел отражавшуюся на лице Дэнни борьбу чувств: желание победить, одержимость, необходимость оказаться правым и никогда больше не быть предметом насмешек.

– Через десять минут я должен выйти на связь со своими напарниками, которые находятся на лодке Стоуни. Если я этого не сделаю, они убьют Бена.

– Так Бена с тобой нет? – громко воскликнул Стоуни.

– Он цел и невредим. У меня тут Клаудия.

– Хорошо, – сказал Алекс. – Вот видишь, мы готовы поверить тебе. Мы не хотим, чтобы Бену или Клаудии причинили вред. Тебя обвел вокруг пальца Джимми Берд. Я могу легко доказать это, Дэнни. Мы отдадим тебе Глаз и поверим на слово, что ты вернешь нам Бена. – Он медленно вынул из кармана пиджака фальшивый изумруд, который Стоуни оставил в контейнере камеры хранения, и повертел его в руках, дав поиграть в солнечных лучах. – Смотри. Он твой. Только верни нам Бена и Клаудию.

Дэнни на мгновение прикусил губу, а потом медленно повернул лодку в сторону пристани. Не сводя глаз с Алекса, который держал огромный изумруд на кончиках пальцев, он направил лодку вдоль пристани. Когда «Мисс Катрин» остановилась, Стоуни бросил на край пирса подушки-амортизаторы, чтобы защитить борт лодки, и закинул на ее палубу канат, закрепив другой конец на швартовой утке. Дэнни, подняв пистолет, держал Алекса на прицеле.

– Мы в тебя не собираемся стрелять, – сказал Алекс. – Опусти ствол, или я брошу Глаз в море.

– Бросай его сюда. – В глазах Дэнни загорелся безумный огонь.

Алекс ухмыльнулся. Стоуни, увидев это, прошептал:

– О нет, не нужно.

Алекс высоко подбросил фальшивый камень в сторону вытянутой руки Дэнни.

Дэнни с округлившимися от изумления глазами попытался поймать его одной рукой, и в этот миг Алекс выхватил из-за спины револьвер и выстрелил один раз. Из плеча Дэнни брызнула кровь, и он с криком упал навзничь.

Стоуни перелез на палубу лодки, Алекс последовал за ним. Дэнни лежал на спине и всхлипывал от боли. Он явно был в шоке.

– Не убивай меня. Господи, не убивай…

– Пойди и посмотри, есть ли на борту твой брат и его девушка, – приказал Алекс. – А я останусь здесь. – Он присел возле Дэнни и попытался успокоить его, положив руку ему на грудь. – Все в порядке, парень. Остынь.

– Ну пожалуйста, – простонал Дэнни, – не убивай меня.

– Хорошо, – ответил Алекс и повернулся к Стоуни. – Какого черта ты еще ждешь?

– Те ребята, которые были с ним… – пробормотал Стоуни. – Они могут быть внизу.

– Они здесь, Дэнни? – спросил Алекс.

– Нет… нет… – ответил тот. – Они уплыли.

– Давай, Стоуни, вперед. Сделай хоть какую-то мало-мальскую работу, – сказал Алекс и взмахнул пистолетом.

Стоуни сглотнул и нехотя отправился в нижние помещения лодки. Он проверил камбуз, маленькую каюту, пустой носовой отсек.

– Бен, дружище! Клаудия! – громко позвал Стоуни, стоя перед большой каютой. – Все в порядке. Все кончено.

Он осторожно толкнул дверь кончиками пальцев.

Увидев разрезанную веревку, разбитое зеркало и открытый иллюминатор, он понял, что здесь кто-то определенно был, но теперь этот кто-то сбежал. Стоуни выглянул в иллюминатор в надежде, что Бен или Клаудия, возможно, отплывают от лодки именно в этот момент, но на воде в его небольшой бухточке никого не было.

Стоуни вернулся на палубу. Кровь по-прежнему сочилась из плеча Дэнни, Алекс сидел на корточках рядом с ним.

– Там больше никого нет. В каюте, очевидно, кого-то держали, но пленнику удалось перерезать веревки и выпрыгнуть в иллюминатор.

– Клаудия, – слабым голосом произнес Дэнни. – Там была… Клаудия. Я не причинил ей вреда.

– Что ты рассказал ей, Дэнни? – спросил Алекс.

Дэнни часто заморгал.

– Ничего. Она ни о чем не догадывается. – При каждом движении он болезненно морщился.

– А где Бен? – поинтересовался Алекс.

– Гар пытался изнасиловать Клаудию. Придурок. Я пристрелил его и выбросил тело за борт. Зак… сбежал на «Юпитере». Бен был там.

– Ты знаешь, о ком он говорит? – Алекс посмотрел на Стоуни.

– Ни Гара, ни Зака я не знаю, – ответил тот, – и даже никогда не слышал о них.

– Хорошо, – сказал Алекс. Его голос звучал вкрадчиво, почти нежно. – Кто еще знает о сокровищах, Дэнни?

– Никто… Я не говорил никому. Я хотел, чтобы все досталось мне.

– Поэтому ты и не рассказал копам, кто убил твоего кузена. Ты просто не хотел, чтобы кто-то встал на твоем пути к сокровищам. Ты собирался незаконно завладеть кладом, как и мы.

– Где мой брат, скотина? – вспылил вдруг Стоуни.

– Я не знаю. Когда ты отказался перевести деньги, все пошло кувырком. – Дэнни закрыл глаза, снова скривившись от боли. – Болит.

– Знаю.

– Прошу тебя, не убивай меня, – жалобно произнес он.

– Я же обещал, что не буду, – сказал Алекс. Он встал и протянул пистолет Стоуни. – Это сделаешь ты.

– Что? – переспросил Стоуни, вытаращив от изумления глаза.

– Теперь твоя очередь. До сих пор я выполнял всю рискованную работу. Ты обокрал меня, врал мне. Дэнни – твоя проблема.

– Нет, я не могу. – Стоуни отступил на шаг назад. – Лучше ты.

– Если ты не пристрелишь его, я пристрелю тебя.

Стоуни судорожно сглотнул, сжимая в руках пистолет.

– Тогда ты не получишь Глаз, – заявил он.

– Я не думаю, что он у тебя на лодке, приятель. Мне кажется, что это очередная маленькая ложь, которую ты выдал, чтобы я убирал за тобой все это дерьмо. Ты бы никуда не отпустил своего брата на лодке, если бы спрятал на ней камень. Я же тебя знаю. – Алекс криво улыбнулся. – Прошлой ночью я уравнял наши козыри. Вывез остальные сокровища, пока ты дрых на своей жирной заднице.

Стоуни пристально посмотрел на него.

– Ты не мог этого сделать.

– Не мог, но сделал, – сказал Алекс. – Пристрели его.

– Пожалуйста, не надо, – жалобно залепетал Дэнни. – Вы не посмеете убить меня. Я – Лаффит.

– Да какой ты там Лаффит! – бросив на него презрительный взгляд, воскликнул Алекс.

– Я Лаффит, черт возьми! – завизжал Дэнни.

– Я не буду этого делать. – Стоуни попятился, не спуская глаз с Алекса, который пальцем прицелился в хнычущего Дэнни.

– В почки или в сердце? По твоему выбору, Стоуни. На твоем месте я бы выбрал сердце.

– Правильно, пристрели его, – сказал Дэнни. – Он сволочь.

«Я не могу», – подумал Стоуни, но пистолет в его руке вдруг дернулся, и в ту же секунду на палубу обрушился красный фонтан: выстрелом снесло верхнюю часть головы Дэнни.

На лице убитого застыл изумленный взгляд, полный смятения; немигающие глаза, густо забрызганные капельками крови, уставились на Стоуни.

– Не так уж сложно, правда? – небрежно произнес Алекс, словно учитель, возвращающий ученику контрольную с оценкой «хорошо», тогда как ожидался «неуд».

Стоуни вдруг подумал: «А сейчас пристрели Алекса. Просто сделай это, и все будет кончено». Но затем он вспомнил об оставшейся части сокровищ, о сотнях серебряных и золотых монет, и молча отдал пистолет Алексу.

– Так, – деловито продолжил тот. – У нас остается еще одна проблема: подруга твоего брата. – Алекс повернулся к Стоуни. – А может, этот псих убил ее?

– Не думаю. Я подозреваю, что она сбежала.

– Но тогда возникает новая опасность, приятель, и это меняет все. Мы должны торопиться. Мне нужна будет твоя помощь.

– Я… – Стоуни уставился на бездыханное тело. – Я только что убил человека. – Он думал, что у него должны подгибаться коленки и дрожать руки, что его будет одолевать тошнота. Однако ничего такого не произошло, и более того, он чувствовал себя прекрасно. – Я боюсь, что Клаудии известно то, что знал Дэнни…

– Если она утонула где-то в заливе, проблема отпадет сама собой, – заметил Алекс.

– Мой брат… Может быть, нам стоит поискать его? Взять лодку Дэнни и…

– Нет. Здесь мы ничего не сможем сделать. Либо Бен сейчас уже мертв, либо они сами свяжутся с нами. Нам нужно заняться первоочередными задачами. Помоги мне.

Через десять минут все было закончено. С помощью шланга они вымыли палубу, выключили насосы и частично открыли систему затопления лодки. С работающими на полную мощность двигателями «Мисс Катрин» направилась обратно в бухту, где через несколько минут должна была затонуть на большей глубине. Они предполагали, что лодка, вероятно, не уйдет под воду полностью, но это не страшно: на ней царил беспорядок, а тела там нет.

Они завернули Дэнни Лаффита в большие двойные мешки для мусора, и теперь его тело было похоже на гигантский буррито[27]27
  Буррито – кукурузная лепешка, свернутая пирожком, с начинкой из жареных бобов; подается с острым соусом; входит в меню многих ресторанов быстрого питания в США.


[Закрыть] из пластика. Алекс аккуратно, как пакуют рождественские подарки, заклеил края свертка липкой лентой. Они погрузили его в фургон, заперли дом и сели в машину.

– Стоуни, – поучительно произнес Алекс. – Посмотри внимательно на Дэнни. Если ты попытаешься кинуть меня, станешь следующим мальчиком-буррито.

«Но сейчас я такой же, как и ты, – подумал Стоуни. – Я тоже убил человека и, к собственному удивлению, уже не так боюсь тебя. К тому же Глаз, эта козырная карта, все-таки находится у меня, и очень может быть, что следующим буррито будешь именно ты».

Он спокойно посмотрел на Алекса и сказал:

– Я все понял.

– Может, подкинешь какую-нибудь хорошую идею насчет того, где нам его выбросить?

Стоуни кивнул. Сев в фургон, они рванули из Копано Флэтс и по грязной дороге, покрытой крошкой ракушек, помчались вдоль берега.

– И еще одно, – непререкаемым тоном заявил Алекс. – У меня есть новый план. На случай, если покажется эта Клаудия.

«Мисс Катрин», которая никогда не была особо горделивым судном, пуская пузыри, стремительно опустилась на илистое дно бухты Святого Лео на небольшой глубине в каких-то шесть метров. Вода хлынула внутрь, затопив помещения, накрыв кровать, на которой умер Гар, и осколки разбитого зеркала, использованные Клаудией при освобождении от пут. Погружаясь, «Мисс Катрин» сильно завалилась на корму, и задняя каюта оказалась полностью залита водой, включая сейф с ксерокопией выдержки из дневника Джона Фаннинга, которую Дэнни показывал Клаудии. Когда сейф опрокинулся и, проломив дверцы стенного шкафа, упал на пол, морская вода добралась до бумаг внутри. Маленькие пятнистые горбыли и твердолобые зубатки тут же заплыли через иллюминаторы и принялись осваивать новый для себя мир.

Глава 24

– Уит, – сказал Гуч. – Я хотел бы, чтобы ты познакомился с Хелен Дюпуи. – Он появился раньше, чем рассчитывал Уит, и уже в час дня в пятницу стоял в зале суда, ожидая, когда закончится рассмотрение последнего дела, касающегося несовершеннолетних. Наконец представший перед судьей мальчишка, заядлый прогульщик, и его донельзя смущенные родители покинули зал суда.

Уит все еще был одет в свою мантию и сидел на судейской скамье. Гуч одной рукой обнимал молодую женщину, стройную, с завитыми волосами и тяжелым, заметно уставшим взглядом, которая, однако, вполне могла стать хорошенькой, если бы побольше ела и спала. На ней были потертые джинсы и старая синяя футболка с едва заметной дырочкой на плече.

– Привет, Хелен, – сказал Уит. – Я Уит Мозли. – С этими словами он пожал ей руку.

Сейчас они были в зале суда одни: Гуч покусывал губу, а Хелен выглядела так, будто не понимала, что она здесь делает.

– Я привез Хелен с собой из Нового Орлеана, – объяснил Гуч.

– Я вижу.

– Мы улетели сегодня первым утренним рейсом, – уточнил он.

– Правильно сделали, – заметил Уит. – Нечего было надолго задерживаться в Новом Орлеане.

– Я чувствовал, что мы должны вернуться сюда как можно скорее. – Гуч выразительно посмотрел на свою спутницу. – Хелен, мне нужно переговорить с его честью с глазу на глаз, если ты не возражаешь. – Он дал ей немного мелочи. – В коридоре есть автомат с кока-колой, возьми себе напиток, а я подойду через пару минут.

– Было приятно познакомиться с вами, сэр, – вежливо произнесла девушка, обращаясь к Уиту.

– Не нужно называть меня сэр.

– Я точно знаю, что с судьями лучше не пререкаться. – Хелен улыбнулась Гучу и вышла из зала суда.

Уит подождал, пока дверь за ней закроется, и осведомился:

– Кто она такая, Гуч?

– Шлюха, – коротко ответил тот, – но не отпетая.

– Уже хорошо, – сказал Уит. – Но зачем ты, черт побери, привез эту девушку с собой из Нового Орлеана?

– Альберт Эксли. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Уит помедлил. Это имя действительно о чем-то напоминало ему.

– Похоже на Аллен Экк.

Уит рассказал Гучу о ненормальном охотнике за кладами, которого описал ему Джейсон Сэлинжер из Лиги Лаффита, а также сообщил, что Джимми Берд мертв.

– Альберт Эксли. Аллен Экк. Алекс, – задумчиво произнес Гуч. – Имена у него, судя по всему, постепенно укорачиваются.

– Так кто такой Альберт Эксли?

– Это имя использовал человек, который рассчитывался наличными, останавливаясь в мотеле, куда звонил Джимми Берд. Он, к слову, чуть не убил эту славную девушку, только что вышедшую отсюда. – Гуч коротко сообщил о том, что узнал от Хелен. – Если это тот же парень, которого Стоуни Вон возил в Мексику, то, значит, наш бизнесмен знаком с этим Алленом-Альбертом-Алексом. Тройной «А»…

– Тройной «А»?

– Я не собираюсь называть его всеми этими вымышленными именами сразу, – заявил Гуч. – Тройной «А» был в контакте с Джимми. А Джимми работал у Пэтча. Вот тебе и связь.

– Но это пока не доказано. Нам нечего сообщить Дэвиду. Альберт Эксли и Аллен Экк могут быть двумя совершенно разными людьми.

– Я так не думаю, – возразил Гуч. – Имена слишком похожи. Что-то подсказывает мне, что это один и тот же человек.

– И что же он делал в Новом Орлеане?

– Судя по тому телефонному разговору, который слышала Хелен и из-за которого вылетела через оконное стекло, я думаю, что он собирался кого-то убить. Я хочу кое-что выяснить сегодня и взять с собой в помощь Хелен. Надо проверить, кто в Новом Орлеане пропал или погиб в то время, когда этот загадочный незнакомец находился в городе. Она все схватывает на лету.

– Не сомневаюсь.

– Только не нужно иронизировать, Уитмен.

– А не следовало ли тебе остаться в Новом Орлеане, чтобы сделать это?

Гуч покачал головой.

– Тройной «А» здесь, приятель. Здесь. Если это тот самый парень, с которым контактировал Джимми, и если именно он охотится за кладом и общается со Стоуни, то его нужно искать у нас. Большая часть того, что я собираюсь проверить, находится в газетных архивах. Я могу сделать это через Интернет. – Гуч поднял бровь. – И я на сто процентов уверен, что тебе нельзя заниматься этим расследованием в одиночку. Похоже, этот парень псих.

– Почему ты привез сюда Хелен, Гуч?

– Мне может понадобиться кое-какая помощь, а Хелен, скажем так, очень заинтересована в том, чтобы разыскать этого Алекса. Он жестоко избил ее. Во-вторых, ей самой нужна передышка. Отпусков у шлюх нет. Оплачиваемых, по крайней мере. К тому же Хелен знает этого парня. Его фотографии у нас нет. Я тут подумал, что она могла бы найти в городе художника, описать ему внешность своего обидчика, и тот сделал бы для нас хотя бы набросок.

– Как фоторобот в полиции? Художники обычно этим не занимаются, Гуч. Это слишком специфическое дело.

– Тем не менее, – заупрямился Гуч, – главное для нас – найти этого парня, Уит. Если все эти «А» в итоге окажутся одним и тем же человеком, ты его получишь, я тебе обещаю.

– Повези ее к Джейсону Сэлинжеру, – посоветовал Уит. – Пусть они сравнят свои описания. Это поможет нам понять, идет ли речь об одном и том же человеке или нет. Возможно, у него есть фото, сделанное в Мексике.

– Тогда, может, попозже я сходил бы с ней в кино, – сказал Гуч. – Если мы не будем выслеживать этого козла.

– Гуч, так ты что, спишь с ней?

– Ну да, прошлой ночью мы спали вместе. Но мы не трахались, просто спали.

– Ну конечно. Просто спали…

– Представь себе. Она, правда, немного похрапывает, но мне это не мешает.

– Если коротко, то я думаю, что ты попал, – сказала Сюзан Гилберт.

Когда суд для несовершеннолетних закончился и Гуч ушел, Уит подумал, что на сегодня с молодежью для него покончено. Однако в кабинете его ждала Сюзан, с воинственно скрещенными на груди руками, по-прежнему в черной рубашке и черных брюках, несмотря на удушающую жару, из-за которой сейчас страдал весь Порт-Лео. Надув губы, словно обиженный, избалованный подросток, которому в чем-то отказали, она исподлобья смотрела на Уита.

– Ты в такой одежде не чувствуешь себя панелью солнечной батареи? – приветливо улыбаясь, спросил Уит.

– Не нужно со мной заигрывать, – отрезала она, стараясь, чтобы ее голос звучал с холодной любезностью.

– Я и не думал. Что случилось? – поинтересовался Уит, стягивая мантию через голову. Он ненавидел носить черное даже в комфортных условиях зала суда, снабженного кондиционером.

Она следила за тем, как он разглаживал свою рубашку лимонного цвета и вешал мантию на плечики.

– Закрой дверь. Разговор у нас конфиденциальный.

Снисходительно улыбнувшись, Уит выполнил просьбу Сюзан и подумал: «У меня есть еще секунд пять, чтобы оставаться милым».

– Речь пойдет о Люси. Она, очевидно, является единственной наследницей недвижимости Пэтча.

Юридические новости распространяются быстро. Интересно, кто ей об этом сказал? Наверное, сама Люси. А может, адвокаты. Или Дэвид…

– Я об этом тоже слышал. Правда, самого завещания не видел.

– А ее любовник занимается расследованием по этому делу.

– Любовник? Не припомню, чтобы меня кто-нибудь раньше так называл. Большинство людей обычно говорят «бойфренд». – Уит сел за свой стол.

– Из этого может получиться скандальный заголовок для газет, – заявила Сюзан. – Ты должен отказаться от ведения дела.

– Люси не является официально подозреваемой, как и не является моей кровной родственницей или родственницей по браку. У меня нет оснований отказываться от расследования.

– Конечно, Люси не попадет в подозреваемые, если ты будешь работать рука об руку с полицией.

– Дэвид Пауэр, честно говоря, не является президентом моего фан-клуба, – жестко произнес Уит. – В полиции не прислушиваются к моему мнению относительно того, кого им считать подозреваемыми. Они обрабатывают улики и вызывают всех, кого считают нужным. В полиции думают, что это совершил Джимми Берд, и я не понимаю, Сюзан, чего ты так кипятишься?

Но он видел, что женщина с ума сходит из-за того, что и земля, и деньги ускользают из ее рук. Поэтому, что бы он ни говорил, это навряд ли могло успокоить ее.

– У Джимми Берда есть семья и дети, а он внезапно совершает ночную кражу со взломом. Не смеши меня. – Сюзан резко наклонилась к Уиту. – К этому делу каким-то образом приложила руку Люси, и с завещанием Пэтча нужно еще хорошенько разобраться. А по поводу того, что ты злоупотребляешь своим служебным положением, чтобы прикрывать ее, мне придется обратиться к прессе…

– Слушай, Сюзан! Иди и делай все, что тебе заблагорассудится, – спокойно ответил Уит. – Ты бесишься из-за того, что Пэтч не включил тебя в завещание. Ты просто рассерженная родственница. Газеты не уделят тебе и десятой доли того внимания, на которое ты рассчитываешь.

– Твоя карьера судьи на этом закончится, – с угрозой в голосе заявила женщина.

– Меня уже и раньше пугали этим, – сказал Уит, пожимая плечами. – Вероятно, все так и случилось бы, сваляй я дурака. Если я напортачу, коллегия судей публично отшлепает меня, и я буду воспринимать такое отношение как должное. Поэтому можешь обращаться в газеты и пробовать все, что захочешь.

Уит улыбнулся. Он действительно говорил вполне серьезно. Перед тем как его избрали судьей, он был управляющим в кафе-мороженом, делал фотоснимки для газет, руководил службой курьерской доставки. Все эти занятия определенно не сопровождались такими стрессами, как сейчас, когда ему приходилось сидеть и выслушивать всякий бред от этой не слишком талантливой жалобщицы.

– Держу пари, – продолжил Уит, – что судья Мозли более популярен в этом городе, чем ты, Сюзан.

– Я не была бы так уверена на твоем месте, Уит, – сказала Сюзан, но уже более мягким тоном. – Мы ведь можем и договориться, верно? Я не буду поднимать шум в газетах, пытаясь подорвать твой авторитет, который ты считаешь таким несокрушимым, хотя это и не так. Но нам нужно прийти к соглашению.

– О чем?

– Люси может позволить себе быть… щедрой по отношению ко мне. Поделиться немного.

Уит уставился на нее.

– Ты просто неподражаема.

– Я реально смотрю на жизнь.

– Ты предлагаешь не поднимать скандал и не оспаривать завещание, если Люси от тебя откупится? – Он покачал головой. – Отправляйся красить свою задницу и выкатывать ею очередное настенное творение.

– Люси не стоит того, Уит. Она не стоит твоей карьеры. Ради бога, она всего лишь какой-то телефонный экстрасенс. Скажи честно, положа руку на сердце: ты ведь и сам считаешь ее обычной мошенницей?

– Мошенница? Вот и от тебя дождались доброго слова. Мне кажется, Сюзан, что тебе лучше удается развлекать подвыпившую толпу на вечеринке, чем заниматься живописью. Только так я могу объяснить тот удивительный факт, что кто-то покупает у тебя всю эту мазню.

Сюзан резко встала.

– Мои картины висят в домах многих хороших и очень хороших юристов в этом городе, Уит. Передай Люси, что я не буду оспаривать завещание, если ты по собственной инициативе откажешься от этого дела, а она все-таки решит поделиться со мной, скажем, тридцатью процентами наследства. Не будем жадничать.

– Можешь быть на сто процентов уверена, что не получишь ни цента.

– Теперь это должна решать уже Люси, – невозмутимо произнесла Сюзан. – Верно?

Вокруг Клаудии то и дело появлялись размытые образы людей, которых она знала в жизни, словно они действительно могли ступать по волнам, не погружаясь в воду. Ее дедушки и бабушки, родители – кто-то суровый, кто-то улыбающийся. Ее мама, распекающая дочь за то, что та выпрыгнула с «Мисс Катрин», будто лодка, с которой вывалилась Клаудия, была тем же, что и хороший мужчина: «Почему ты покинула эту идеально хорошую лодку, глупая девочка?» Дэвид, протягивавший ей руку, а затем внезапно исчезнувший. Уит, с улыбкой озорного мальчишки, о которой он, наверное, и не догадывался. Бен, славный Бен, обнимающий ее своими сильными руками и подставляющий ей под голову свое плечо, чтобы она могла прильнуть к нему. Клаудия понимала, что все это галлюцинации: голод, измождение и морская соленая вода, постоянно заливающаяся ей в рот при раскачивании на волнах, делали свое дело. Совершенно обессиленная, Клаудия представляла, как ее кожа в один прекрасный момент может соскользнуть с тела, обнажив кости. Она уже давно утомилась от постоянно перемежавшихся отталкиваний от воды, всплывания и размахивания ярко-красной подушечкой, от непрекращающихся подъемов и опусканий на мерно набегавших волнах. Джинсы с завязанными в узел штанинами не держали воздух и не плавали, поэтому в конце концов она бросила их, и они утонули, скрывшись в темной глубине. Когда Клаудия задумывалась о простиравшейся внизу бездонной пучине, полной акул и ядовитых медуз, о растворившихся в соленой воде костях давно утонувших моряков, у нее от паники перехватывало дыхание. Она заставляла себя смотреть в небо, в его бесконечную синеву, которая действовала на нее успокаивающе и наводила на мысль, что облака не могут причинить ей вреда.

Клаудия пыталась плыть в сторону берега, поддерживая размеренный ритм, но земля, казалось, совсем не приближалась. Вскоре она стала сомневаться, была ли далекая полоска у горизонта действительно берегом или же это обычная игра света и бликов на воде, которая просто издевалась над ней.

Она плыла, махала красной подушечкой, снова плыла. В какой-то момент ей показалось, что она заметила парусную лодку вдалеке, но та вскоре скрылась в туманной дымке.

Ты можешь закончить все это прямо сейчас, – подсказывал ей незнакомый голос. – Это будет правильно. Просто остановись. Сдайся. Иди ко дну.

– Заткнись, – прошипела она, едва шевеля растрескавшимися губами.

Не будет ничего позорного в том, чтобы просто лечь на воду. Она недолго будет казаться холодной.

Повинуясь инстинкту, она на мгновение остановилась на взмахе и налившимися свинцовой тяжестью руками помахала красной подушечкой опять.

Есть вещи и похуже, чем просто оказаться мертвой. Лучше тебе утопиться самой, пока до тебя еще не добрались акулы.

– Я не вкусная, – с трудом произнесла Клаудия и снова поплыла в сторону полоски, которая казалась ей берегом.

Она думала о Дэнни, потом о Бене, живы ли они сейчас или нет. В небе не было видно ни самолетов, ни вертолетов, и холодная, тоскливая мысль, сопровождавшаяся дрожью где-то в желудке и между лопатками, стала стучать в висках: «Никто тебя не ищет. Они не знают, где им тебя искать».

Клаудия сообразила, что сейчас была уже вторая половина дня, и по солнцу попробовала определить направление, чтобы плыть к берегу, на запад. Она думала, что, возможно, видит солнце в последний раз, но, испытывая острую резь в глазах, оттого что смотрела на него слишком долго, все же старалась сохранить направление движения. Может быть, когда солнце взойдет в следующий раз, она уже будет навсегда покоиться под этими волнами. Костей никогда не найдут, мясо разъест соленая вода, атомы ее тела за следующую сотню лет приливами рассеет по всему миру. Она попадет в Таиланд, Австралию, Индию, Швецию, во все места, куда она мечтала поехать; какие-то частички ее окажутся в песчинках, в пенном следе прибоя.

Просто отпусти. Отпусти. Пусти…

– Нет! – закричала Клаудия.

Между ней и никак не приближающейся полоской берега появилась какая-то точка; она быстро двигалась, и вскоре можно было различить полумесяц паруса. Точка становилась все больше.