Текст книги "Большой куш"

Автор книги: Джефф Эбботт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Джефф Эбботт
Большой куш

Посвящается Чарльзу

Часть первая
Глаз Дьявола

В жизни каждого нормального мальчика наступает пора, когда он испытывает неистовое желание пойти куда-нибудь и начать копать в поисках спрятанных сокровищ.

Марк Твен

Глава 1

Жара начала спадать. Джимми Берд закурил сигарету и, широко шагая, отметил на земле прямоугольник – размером с могилу, может, чуть шире и чуть длиннее. С математикой Джимми никогда не дружил – эта алгебра с ее цифрами и буквами была для него в средней школе сущим наказанием, – но зато он мог на глаз определить величину участка земли, прикинуть, сколько времени уйдет, чтобы расчистить его поверхность и выкопать яму нужной глубины. Или канавы, могилы. Почва в Блэк Джек Пойнте заросла травой и прибрежным тростником высотой где-то по грудь, и Джимми представил себе, как будет выглядеть здесь яма шесть футов в поперечнике и такой же глубины. У него с партнерами уйдет на нее часа три непрерывной работы, учитывая, что в темноте они будут копать медленнее. Еще около часа придется потратить на то, чтобы разобраться с добычей, загрузить драгоценности в грузовик, а затем – прощай, нищета! Через несколько дней он уже будет нежиться у бассейна где-нибудь на Карибах и болтать с шоколадными девчонками в бикини. Он купит себе лодку, чтобы ловить рыбу в самой синей на свете воде, и, лениво развалясь на теплой палубе, будет смотреть на окружающий мир.

Но Джимми чувствовал себя неспокойно, несмотря на то что стоял ногами на миллионах.

– А что, если нас кто-нибудь увидит? – терзаясь сомнениями, спросил он сегодня утром.

– Тогда, Джимми, мы о них позаботимся, – хладнокровно ответил Алекс.

– Что значит «позаботимся»?

– Именно то, о чем ты сразу подумал, – ухмыльнувшись, сказал Алекс. Его усмешка выглядела странной из-за небольшого, изогнутого в виде полумесяца шрама в уголке рта. Казалось, будто он разговаривает с ребенком.

– Я против чего-то такого, – угрюмо произнес Берд и тут же понял, что совершил большую ошибку, поскольку продемонстрировал отсутствие решимости. Именно в этом его неоднократно упрекали жена, мать, отец и даже маленькая дочка Джимми.

Алекс продолжал улыбаться, словно не расслышал последних слов Берда, но от этой улыбки у того засосало под ложечкой.

– Я хотел сказать, что мы не должны оставлять за собой следов, – поспешил добавить Джимми. – Я это имел в виду.

Алекс криво улыбнулся и похлопал его по спине.

– Никаких следов не останется. Обещаю тебе.

Джимми Берд взял колышек с небольшим кусочком оранжевой флуоресцентной пластиковой ленты на конце и воткнул его в середину участка. Так им будет легче сориентироваться в темноте. Он почувствовал облегчение, вспомнив, что старика Гилберта сегодня ночью не будет дома. Коттедж Гилберта, который скрывался за густыми кронами дубов, отсюда не был виден, и это, подумал Джимми, к лучшему. Никто не увидит их. И никто не пострадает.

Никаких следов не останется. Обещаю тебе.

Чем больше Джимми вдумывался в эти слова, тем меньше они ему нравились, – не исключено, что он сам мог быть таким следом. Он невольно потянулся к пистолету, который на всякий случай для уверенности заткнул сзади за пояс рабочих штанов, и трижды похлопал по оружию. В какой-то момент он осознал, что делает это в ритме, который его дочка выбивает на голове своего плюшевого мишки. С тех пор как Берд покинул семью, он больше всего скучал по дочери. Чуть позже он обязательно пошлет ей денег на обучение. Быть может, эта математика с ее мешаниной из цифр и букв будет даваться ей легче, чем ему.

По его подсчетам, он должен был превратиться из землекопа в мультимиллионера примерно через двенадцать часов. Джимми Берд снова забросил металлоискатель на плечо и двинулся сквозь густые заросли дубов с искореженными стволами.

Они вернулись домой раньше намеченного срока из-за невыносимого скрипа кроватных пружин.

Хотя Пэтч Гилберт слыл романтиком, любовное гнездышко в недорогой гостинице с оплаченным завтраком, которое было набито всякими вычурными безделушками, явно не соответствовало его вкусу. Но так захотела подруга Гилберта, Туй Лин Тран, и они поехали в Порт-Арансас, несмотря на то что это было не слишком далеко от Порт-Лео. Их поездку вряд ли можно было назвать полноценным путешествием, но Туй считала Порт-Арансас романтическим местом, потому что этот городок находится фактически на острове и, чтобы попасть туда, нужно плыть на небольшом пароме, наблюдая за дельфинами, которые появляются в воде, как только паром отходит от берега. Они прекрасно поужинали и выпили красного вина в итальянском ресторане; затем Пэтч принял таблетку, чтобы завести свой «двигатель», и они нырнули в постель. Однако он не успел даже снять с Туй ее скромный халатик, потому что уже в следующее мгновение стало понятно: при каждом их движении пружины этой по-настоящему антикварной кровати начинают завывать, словно привидения.

– Мы не будем заниматься любовью на этой кровати, Пэтч, – заявила Туй.

– Но я уже принял таблетку, – возразил Пэтч, который в свои семьдесят лет считал, что ни одна эрекция не должна уходить впустую.

– Нет, – упрямо повторила Туй.

– Сейчас понедельник, уже вечер. В гостинице практически никого нет. Никто не услышит нас, мой ангел, – настаивал Пэтч, покусывая ее за мочку уха.

– Нет.

Туй было шестьдесят девять, и она проявила завидное упрямство, чем, конечно, обидела Пэтча. Они поссорились. Поездка в Порт-Арансас была идеей Туй, хотя они приурочили ее ко дню рождения Пэтча, и теперь он переживал, что из-за какого-то скрипа им пришлось изменить свои планы. Они сгоряча быстро оделись, рассчитались за гостиницу и с испорченным настроением вернулись в Порт-Лео, в старый дом Пэтча в Блэк Джек Пойнте. Большую часть пути они напряженно молчали. Было около полуночи, когда Пэтч внезапно решил, что должен немного поухаживать за Туй. Когда они подъехали к его коттеджу, она хотела сразу же идти к себе домой, но он уговорил ее зайти, чтобы помириться и выпить немного вина.

Вся эта перепалка расстроила Туй, но спать ей явно не хотелось, поэтому Пэтч надеялся, что женщина теперь будет более сговорчивой и останется у него на ночь.

– Крошка, когда ты в последний раз гуляла по пляжу поздно ночью? – Пэтч Гилберт налил Туй еще один бокал пино нуар. – Сейчас, глубокой ночью, на берегу так романтично…

Туй улыбнулась.

– Когда-то давно я бежала по берегу в полночь и тащила за собой троих детей. Тогда я молилась об одном, – чтобы нас не подстрелили и чтобы в лодке нашлось местечко для меня и детей. Я покидала Вьетнам, Пэтч, и романтики в этом не было никакой. – Она нагнулась и поцеловала его – целомудренно чмокнула в мокрые от вина губы. – Мне пора идти. Я уже сто лет не ложилась так поздно.

Пэтч почувствовал, что время ускользает от него. Ее поцелуй вдохнул в него трепетную энергию двадцатипятилетнего. По крайней мере, так он чувствовал себя внутри.

– Пойдем со мной на пляж.

– А я думала, что ты уже разучился уговаривать женщин.

– Дорогая, если речь идет о том, чтобы уговаривать тебя…

– Слушай, а ты там, случайно, не глотнул еще одну таблетку?

– Они мне сейчас не нужны.

– Бесстыдник.

– У нас с тобой осталось не так уж много времени, чтобы стыдиться. Послушай, мы просто прогуляемся босиком по песку. – Голос Пэтча стал низким. Он взял бокал с вином у нее из рук и ласково продолжил: – Это так приятно – ощутить прикосновение влажного песка к своей коже.

– Пэтч.

– Детка, – тихо произнес он и нежно, почти робко поцеловал ее.

Во время поцелуя Пэтч чувствовал жгучее желание на грани острой необходимости. Его не оставляла изумленная надежда, какую он не ощущал со времени окончания средней школы, еще до службы в военном флоте, до своих занятий, связанных с продажей сверлильного оборудования, которые продолжались в течение долгих лет, и до того как рак унес жизнь его жены Марты и он остался один. Надежда на то, что его все-таки ожидает десерт, не давала Пэтчу покоя. Он любил Туй, но никогда не отказывался от своей привычки превращать занятие любовью в осторожное завоевание женщины.

– Я уже слишком стара, чтобы кто-нибудь мог называть меня деткой, – сказала Туй.

– Для этого нельзя быть слишком молодым, – ответил Пэтч. – Пойдем. – Он взял ее за обе руки и поднялся. Нежная настойчивость иногда творит чудеса. Через мгновение Туй послушно встала рядом с ним.

Ночь была ясная, хотя луна превратилась в тоненький тусклый серп. Пэтч нахмурился: ему нравилось любоваться бухтой, песчаным пляжем, высокой травой в лунном свете, когда все вокруг казалось серебряным и превращалось в волшебный сон. Сегодняшняя ночь была слишком темной. Они с Туй шли по извилистой, усыпанной гравием тропинке, которая вела их к узкой дуге небольшого пляжа через прибрежные заросли травы. Стволы росших вокруг мэрилендских дубов были узловатыми и покореженными из-за постоянно дующих с бухты Святого Лео ветров. Они сняли свою обувь: он – ботинки с носками, она – сандалии на веревочной подошве, – и пошли вдоль кромки прибоя, щекотавшего теплой летней водой их ноги.

– Млечный Путь. – Туй указала на россыпь звезд на небе. – У нас его называют vãi ngan há.

– А как будет по-вашему «целоваться»?

– Hôn nhau, – ответила женщина и провела пальцем по его спине. – Когда я была маленькой девочкой, мне хотелось точно знать, сколько же их там. Я даже пыталась посчитать эти звезды. – Туй улыбнулась. – И я мечтала о том, чтобы все они были моими. Как и большинство детей, я была немного жадной.

– А я сейчас жадный до тебя, – сказал Пэтч, и в его глазах зажегся огонек.

Они поцеловались, и грубая рука Пэтча скользнула под ее шелковую блузку. Туй прижалась к нему, не замечая, что прибой намочил штанины ее джинсов.

Внезапно Пэтч услышал монотонный шум мотора, который громко чихнул и заглох. Он отодвинулся от нее.

– Пэтч?

– Слышишь?

Пэтч насторожился и снова различил в тишине звук работающего двигателя, который доносился со стороны пляжа и уходил на запад, в сторону заросших травой холмов и густых посадок дубов с южной стороны Блэк Джек Пойнта.

– Черт бы их побрал, – проворчал Пэтч.

– Что это?

– Дети дурака валяют и катаются по моей земле. – Он двинулся по берегу, на ходу стряхивая песок со своих ног. Затем, попрыгав, надел носки и свои ковбойские сапоги.

– Да бог с ними. Давай считать звезды.

– Они вторглись на частную территорию, – раздраженно ответил Пэтч. – Оставляют колеи на моей земле.

– Может быть, им негде заняться сексом.

– Только не здесь. Это наше место.

– Тогда просто вызови полицию, – предложила Туй.

– Нет. Я пойду и поговорю с ними. А ты возвращайся в дом.

– Нет. – Она надела сандалии. – Я иду с тобой.

– Здесь иногда встречаются змеи.

– Я их не боюсь. – Туй взяла его за руку. – Я покажу тебе, как нужно общаться с детьми.

И они пошли вверх по берегу, по лугу, в темноту.

Глава 2

Пока Стоуни Вон вытирал со своих рук капли крови и остатки мозгов, его тошнило и все внутренности судорожно сжимались, словно сигнализируя ему: «Только что, приятель, ты навсегда перечеркнул всю свою жизнь». Это было необычное ощущение. Провал. Шок. Потеря самообладания, переполнившая его сердце. Он поднял глаза на Джимми Берда, который грузил заново упакованные монеты в темное отверстие контейнера грузовой камеры хранения. Занятый своей работой, тот не смотрел ни на него, ни на Алекса. Алекс с пистолетом в руке стоял у контейнера и следил за тем, чтобы их никто не видел. Единственное освещение шло от включенных фар грузовика.

Стоуни скомкал окровавленную тряпку, которую ему предусмотрительно предложил Алекс, и бросил ее на пол; потом, подумав, что это неправильно, он сунул ее в свой рюкзак, где лежал аккуратно завернутый тяжелый камень. Теперь ему следует быть очень осторожным. В горле у него пересохло; он нервно сглотнул и постарался подавить дрожь в голосе.

– Алекс. Это меняет абсолютно все.

Алекс Блэк, даже не повернувшись в его сторону, сдержанно ответил:

– Все не так страшно. У меня есть план и на этот случай.

– Что ты, собственно, имеешь в виду?

– На некоторое время придется залечь на дно. Понятно, что прямо сейчас мы не сможем купить землю.

– Конечно.

– Поэтому мы немного подождем. Одна из племянниц старика скоро сама предложит ее продать, и тогда ты вытащишь свой кошелек и сыграешь в игру под названием «Как стать знаменитым». – Алекс сделал шаг в контейнер хранилища, отстегнул висевший на поясе фонарик и посветил им на стоявшие там ящики. – В котором из них лежит Глаз?

– В этом. Маленький ящичек сверху, – сказал Джимми Берд.

У Стоуни перехватило дыхание. Он чувствовал гнетущую тяжесть изумруда в своем рюкзаке: камень был больше кулака, больше сердца. «О Боже, Алекс убьет меня», – думал он, наблюдая, как его партнер открыл ящик и направил свет на большой кусок зеленого камня, который Вон подложил вместо изумруда. Стоуни Вон первым осмотрел их добычу и, обнаружив этот камень, осторожно заменил его подделкой еще до того, как остальные обратили внимание на ящик с изумрудом. Сейчас он не сводил напряженного взгляда с Алекса, который с любопытством рассматривал камень.

Наконец Алекс закрыл ящик.

– Джентльмены, – сказал он, нагнув голову вперед так, что в его круглых очках в тонкой металлической оправе отразился свет фонарика. – План будет такой. Мы поставим на двери два замка. Стоуни, у тебя будет ключ от одного, у меня – от другого. Что касается алиби, то это личная проблема каждого из нас. Мы не только один другого не знаем, но даже имени друг друга никогда не слышали. Надеюсь, это понятно? – Он взглянул на Джимми. – Ты пойдешь со мной: нужно почистить твой грузовик и избавиться от всех улик.

– А тела… – начал было Стоуни.

– А тела не найдут еще очень долго, – закончил за него Алекс. – Если вообще найдут.

– Я был с ним знаком. Копы придут, чтобы поговорить со мной, – хрипло сказал Джимми Берд, не замечая, что его голос дрожит.

– Может, и не придут.

– Я не хочу просто сидеть и дожидаться этого. Я хочу мою долю прямо сейчас, – продолжил Джимми.

Алекс внимательно посмотрел на него.

– Я прошу только то, что мне причитается по справедливости, – настаивал Берд.

– Конечно. Я понимаю. Но сначала, приятель, мы должны почистить твой грузовик. Мы отдадим твою долю завтра, а потом превратим ее в наличные и поможем тебе выбраться из страны.

– Спасибо. Я только хочу, чтобы все было по справедливости.

– Хорошо.

После того как трое мужчин вышли из камеры хранения, Алекс задвинул дверь и закрыл ее на один замок. Стоуни неожиданно для себя твердой рукой защелкнул другой. Щелк. Щелк. Заперто.

– Теперь вот что, – процедил сквозь зубы Алекс. – Мистер Берд. Мистер Вон. Я знаю, что вы оба будете держаться хорошо. Теперь вы соучастники. – Он перевел луч фонарика на свое мальчишеское лицо.

– Не нужно мне угрожать, Алекс, – жестко произнес Стоуни. – Без моей помощи ты ничего бы не раскопал. Без меня у тебя вообще ничего не получилось бы.

– Это правда, наш человек-кремень,[1]1
  Игра слов: имя Стоуни при дословном переводе с английского означает «каменистый». (Здесь и далее примеч. перев.).


[Закрыть] – сказал Алекс. – Но ради тебя я сегодня ночью убил двоих. Так что на данный момент ты, возможно, должен мне уже больше, чем я тебе.

Стоуни промолчал.

– Пойдем, Джимми, – позвал Алекс. – Стоуни, поговорим об этом через неделю, не раньше. Успокойся. Я просто занимался осуществлением всех твоих желаний. – Алекс улыбнулся и крепко похлопал его по плечу. – Отправляйся домой и хорошенько выспись. Надеюсь, клопы тебе не помешают.

Стоуни выдавил из себя улыбку. Он посмотрел, как Алекс и Джимми Берд залезли в грузовик с установленным на нем подъемником, а затем сел в свой «порше». Он последовал за грузовиком к выезду с площадки, где остались контейнеры для хранения. Когда грузовик повернул направо и поехал на юг в сторону Порт-Лео, Стоуни свернул налево и направился в Копано Флэтс, где на берегу располагался его шикарный особняк. Он ударил по кнопке приемника, и машину наполнили неожиданно громкие звуки бьющего по голове рока. «Нирвана»… «Чудесно, – подумал он. – Голос покойного парня».

Одной рукой он держал руль, а вторую запустил в свой рюкзак, куда положил изумруд. Камень казался горячим на ощупь, и это походило на сумасшествие: пролежав в земле почти двести лет, он должен был быть холодным. «Ты только что спер у маньяка-убийцы пару миллионов долларов», – подумал он.

Стоуни Вон проехал еще с полмили, после чего, не в силах сдержать тошноту, вынужден был съехать на обочину.

Глава 3

Был четверг, четыре часа вечера. Заседание суда закончилось, правосудие свершилось, и достопочтенный судья Уит Мозли мечтал теперь только о том, чтобы минут двадцать энергично поплавать со своей подружкой в теплых водах Мексиканского залива, где-нибудь вдали от пляжей Порт-Лео. А потом было бы неплохо съесть большой стейк в гостинице «Шелл Инн» и, вернувшись домой, пообниматься с Люси на своем диване, наблюдая по телевизору за «Хьюстон Астрос», которые снова начинают вселять надежду в своих болельщиков. Ну а по окончании трансляции матча заняться любовью прямо здесь, на диване, как они делали это позавчера под жужжание шоу, которое обычно показывают после игры.

Люси любила бейсбол так же, как и он сам. Но сейчас она стояла в дверях его кабинета и хмурилась. Похоже, подруга Уита не разделяла его желания съесть стейк, поплавать и получить удовольствие от игры.

– Кажется, пропал мой дядюшка Пэтч, – с тревогой в голосе произнесла Люси.

Уит выбрался из судейской мантии, давая черному шелку соскользнуть прямо на пол и радуясь тому, что он снова в своей обычной гавайской рубашке, старых брюках цвета хаки и любимых сандалиях «биркенсток». Июль в Порт-Лео выдался богатым на разбирательства. Сегодня на заседаниях суда по транспортным нарушениям все нервничали, от старенького кондиционера, установленного в зале, толку было мало, и теперь от его мантии исходил слегка несвежий запах. Вечером обязательно постираю ее, решил Уит. Так сказать, судебная стирка, не указанная ни в одном списке его служебных обязанностей.

– В нашей тюрьме его нет, – сказал он. – Пожилых граждан мы туда не сажаем.

– Кончай свои шуточки, Уит, – поджав губы, отозвалась Люси. – Дома Пэтча нет. Машина стоит, а его самого нет.

– Я думал, что они с Туй поехали в Порт-Арансас.

– Я звонила в гостиницу «Ночлег и завтрак», где бронировала им номер, но они выехали оттуда прошлым вечером, не пробыв там даже нескольких часов.

– Может, они поехали в другую гостиницу.

– Но его автомобиль здесь, Уит.

– А как насчет рыбацкой лодки Пэтча?

– Тоже на месте. Дверь в дом не заперта. На столике стоят бокалы, и в одном из них осталось вино.

– Значит, они приехали домой и не успели убрать за собой. Возможно, твой дядя отправился с Туй на ее машине.

– Я звонила дочери Туй, и она сказала, что сегодня еще не связывалась с матерью. Ей все это показалось очень странным. Она говорит, что мама звонит им каждый день. Послушай, Уит, я действительно очень беспокоюсь. Они же старенькие.

– Но сопровождающие им определенно не нужны.

– Ты меня не слушаешь! – раздраженно воскликнула Люси. – Я чувствую относительно этого плохие вибрации. – Она потрогала маленький камешек янтарного цвета, висевший у нее на шее. – С ними что-то случилось. Позвони своим друзьям в управление шерифа или помоги мне попробовать их разыскать.

– Полиция не будет заниматься этим еще двадцать четыре часа, – не задумываясь, ответил Уит, и она разразилась слезами.

Он немного растерялся, потому что никогда раньше не видел, чтобы Люси плакала. Он обнял девушку и прижал ее голову к своему плечу.

– Хорошо, Люси. Я сейчас позвоню в офис шерифа. А потом мы с тобой сделаем несколько звонков знакомым Пэтча и Туй. Мы обязательно найдем их. – Уит погладил ее по волосам и добавил: – Но когда Пэтч начнет возмущаться по поводу шума, который мне пришлось поднять, ты возьмешь все это на себя. Договорились?

Люси шмыгнула носом.

– Согласна. Спасибо, дорогой. Моя аура уже не так напряжена, и мне намного спокойнее.

– Ладно, Люси.

Уит не придавал особого значения ее разговорам о всяких там вибрациях и ауре, но это было неотъемлемой частью ее мира, а он любил в ней все. Нежно целуя девушку в лоб, он большим пальцем вытер слезы на ее щеках и потянулся к телефону.

Он позвонил в офис шерифа округа Энсайна, надеясь, что через час или два выяснится, что Пэтч и Туй, живые и здоровые, рыбачат где-то в море напротив Блэк Джек Пойнта.

Но этого не произошло.

После звонка Уита офицеры шерифа нашли разбитое окно в задней части дома Пэтча Гилберта. Люси заметила пропажу некоторых вещей: не было серебряного подсвечника, банки из-под печенья, где Пэтч прятал значительную сумму наличных, шкатулки для драгоценностей, которая была фамильной реликвией. Началось расследование.

Пэтчу Гилберту принадлежало две тысячи акров земли в Блэк Джек Пойнте, и к концу утра в среду полицейские нашли на краю его владений участок перекопанной земли. Это место, затерянное среди могучих дубов и забросанное сверху сорванной травой для маскировки, находилось в ста метрах от берега и представляло собой прямоугольник развороченной почвы.

Когда помощники шерифа и добровольцы из местных жителей начали копать, Уит настоял на том, чтобы Люси ждала результатов в доме Пэтча.

– Побудь здесь со мной, – попросила она, обхватив себя тонкими руками, покрытыми веснушками. – Прошу тебя. – Ее всю трясло, волосы от постоянного нервного расчесывания пальцами были спутаны.

– Я не могу, детка. Я должен находиться там. – Уит был мировым судьей, а поскольку округ Энсайна не располагал собственным медэкспертом, то ему приходилось выполнять еще и функции коронера. Если вдруг полиция обнаружит тела, он должен будет назначить вскрытие, сделать заключение о причине смерти и провести дознание. Уит почувствовал, как от мысли, что Пэтч и Туй убиты, у него засосало под ложечкой. К тому же ему не нравился потухший, безжизненный взгляд Люси.

Он одной рукой обнял девушку и повернулся к помощнику шерифа Дэвиду Пауэру.

– Может, мне лучше остаться с Люси?

Дэвид беспокойно заерзал.

– По правилам вы должны находиться на месте предполагаемого преступления, – сказал он, как будто успокаивать родственников погибших было второстепенной задачей по сравнению с судебным расследованием.

– Пока тела не найдены, я все равно там не нужен, – заметил Уит и пальцами почувствовал, как кожа Люси покрылась пупырышками.

– Конечно, судья, как скажете. – Дэвид Пауэр развернулся и направился в сторону густой дубовой рощицы.

Люси смотрела ему вслед.

– Какой же он козел. Сплошной негатив.

– Он меня не любит, – пожав плечами, ответил Уит. – Я дружу с его бывшей женой.

– Наверное, тебе все-таки лучше пойти туда, – тихо произнесла Люси. – Со мной все будет в порядке.

– Я останусь здесь, сколько смогу.

Они с Люси сидели в «берлоге» Пэтча – темной комнате, отделанной широкими коричневыми панелями, на которых висели его рыбацкие трофеи и муляж мощного марлина. Уит держал ее за руку и смотрел сериал «Все мои дети», стараясь не думать о том, что сейчас могут раскопать лопаты полицейских.

Люси тоже уставилась на экран.

– На прошлой неделе я готовила для них ужин на двоих. Мясной рулет. Он у меня немного подгорел и был жесткий, как подошва. Наверное, потому, что мы все время болтали и я пила слишком много пива. А они не жаловались и съели мою стряпню с улыбкой.

Уит сжал ее руку.

– Я должна позвонить Сюзан, – сказала она. Кузина Люси была ее единственной родственницей, кроме Пэтча.

– Давай просто подождем, а там посмотрим.

Теперь они смотрели рекламу, предлагавшую предсказания по картам Таро за поминутную оплату телефонного звонка. Чересчур энергичная женщина с сомнительным карибским акцентом вещала изумленным людям об их будущем.

– Такой подход только вводит в заблуждение, – грустно произнесла Люси. – Ты посмотри на нее. Она едва слушает позвонившего ей человека – просто шлепает своими картами и все. – Голос девушки был какой-то бесцветный – наверняка у нее перед глазами стояли лопаты, которыми перекапывали землю ее дяди.

– Я уверен, что твои экстрасенсы работают гораздо лучше, дорогая, – заверил ее Уит.

Люси принадлежала компания «Сеть экстрасенсов побережья», которая, как она утверждала, обслуживала бедствующих и отчаявшихся со всего Техаса.

– Да еще по два доллара девяносто девять центов за минуту – грабеж настоящий. – Она потрогала висевшую у нее на шее цепочку с кристалликом янтарного цвета. – В моем бизнесе, по крайней мере, все чисто. Возможно, мне нужно больше рекламы. И у меня дешевле, чем у этой Дамы, Не Умеющей Правильно Читать по Картам.

Он обнял Люси еще крепче и дал салфетку, чтобы она вытерла хлюпающий нос.

– Я должен кое-что рассказать тебе о твоем дяде Пэтче.

– Что?

– Именно он посоветовал мне пригласить тебя на свидание.

Люси рассмеялась, несмотря на то что в ее глазах стояли слезы.

– Неужели это правда?

– Он позвонил мне после того, как ты вышла из зала суда, и сказал, что я вынес тебе слишком суровый приговор за эти некупленные билеты.

– Дело вовсе не в билетах. Я не платила из принципа, – заявила Люси.

Тот же аргумент она высказала и в суде. Но теперь он показался Уиту более убедительным. Пэтч тогда заплатил за племянницу штраф в пятьсот долларов. Кроме того, Люси выполняла еще общественные работы, а Уит приглядывал за ней чуть больше, чем это действительно требовалось.

– Он намекнул, что я должен загладить все это дело, пригласив тебя на ужин.

– Старики, разыгрывающие из себя свах, – это ужасно. – Люси вытерла глаза. – Они считают, что у них семь пядей во лбу, потому что они выиграли войну.

В дверях появился помощник шерифа – молодой, загорелый, светловолосый парень с блестящим от пота лицом.

– Судья Мозли? Можно вас на минутку? – Когда он говорил, его губы едва двигались.

– Они мертвы? – спросила Люси. – Это точно они?

– Да, мэм. Похоже, что они. Мне очень жаль.

Люси закрыла лицо ладонями.

– Вот черт. Это были плохие вибрации, – после продолжительной паузы произнесла она, не отнимая рук от лица.