Текст книги "Оскар Уайльд и смерть при свечах"

Автор книги: Джайлз Брандрет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Глава 28
Эпилог

– Я глупец, Оскар.

Часы в клубе «Албемарль» пробили семь. Мы с Оскаром сидели в курительной комнате по разные стороны камина друг напротив друга; огонь едва горел, однако потрескивание и запах дерева успокаивали, как и холодное шампанское. Был воскресный вечер, и клуб почти опустел. Нас с привычным подобострастием обслуживал Хаббард, однако он сразу понял намек (вместе с полусовереном Оскара) и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Она меня не любила, Оскар.

– Она вас не любила, Роберт.

– И все же сегодня, несколько часов назад в ее комнате на Бедфорд-Сквер, я лежал в ее объятиях. Это было волшебной сказкой.

– Несомненно.

– Сказкой, ставшей былью! Все было наяву. Это произошло. О, как она занималась любовью, Оскар… Это невероятно!

– Не сомневаюсь. Если поэт оказывается отравителем, это никак не влияет на его стихи.

– Но она меня не любила, и теперь я это понял. Она меня использовала. Все пять месяцев использовала меня…

Оскар откинулся на спинку кресла, разглядывая пурпурный плюмаж дыма, поднимающийся над его турецкой сигаретой.

– Да, вы правы, – с мягкой улыбкой сказал он, глядя на меня из-под полуприкрытых век. – Бедный Роберт!

– Но сегодня днем, когда мы лежали рядом, разве тогда она меня использовала?

– В Англии беременную женщину не могут отправить на виселицу… – задумчиво проговорил Оскар.

– Вы же не думаете, что она!.. – воскликнул я.

– Сомневаюсь, что ее повесят, – продолжал Оскар, не обратив на мои слова ни малейшего внимания. – В конечном счете она лишь женщина, несчастная женщина, оскорбленная и униженная извращенцем, которого, как ей казалось, она любила. Она убила любовника своего жениха, но в Олд-Бейли [111]111
  Центральный уголовный суд, именуемый по названию улицы в Лондоне, где он находится.


[Закрыть]это не считается преступлением, караемым смертной казнью. Кое-кто даже скажет, что она оказала государству услугу!

– Однако она оказала услугу мне, – со страстью сказал я, наклоняясь к Оскару. – Я получил превосходный урок. Я никогда больше не буду так любить!

– О Роберт! – воскликнул он. – Вы будете и вы должны! Пусть любовь всегда живет в вашем сердце! Жизнь без любви подобна лишенного солнца саду, где увяли все цветы. Когда ты знаешь, что любишь и любим, жизнь обретает удивительные краски. Человек всегда должен быть влюблен, Роберт. Всегда.

– Но то, что произошло сегодня… я верил в ее любовь, а на самом деле…

– Да, между актом любви и грехами плоти существует важное различие. Любовь это всё грехи плоти – ничто… Мой друг Джон Грей представляется мне экспертом в данном вопросе. Быть может, вам следовало посоветоваться с ним.

Я осушил свой бокал.

– Не говорите мне о Джоне Грее! – вскричал я. – Я совершенно его не понимаю. Как он и Фрейзер… У меня нет слов.

Оскар выбросил сигарету в камин и тут же закурил новую.

– Когда речь заходит о Фрейзере и Джоне Грее, Роберт, боюсь, здесь моя вина.

– Что вы хотите сказать?

– Я должен был получить доказательства, хотел знать наверняка, что Фрейзер любитель мужчин. И чтобы вы стали моим свидетелем. Сегодня утром, как вы помните, я посетил мессу в соборе Святого Патрика на площади Сохо. Должен признаться: я отправился туда не только для того, чтобы облегчить душу, я рассчитывал встретить Джона Грея и не ошибся в своих ожиданиях. Я попросил Джона об одолжении, зная, что он не откажется.

– От чего не откажется?

– Я попросил Джона Грея соблазнить Эйдана Фрейзера.

– Что? – Я покачал головой, не веря своим ушам.

По губам Оскара пробежала дразнящая улыбка.

– Я рассчитывал, что это будет совсем просто, – продолжал Оскар. – Так и вышло. Когда Эйдан Фрейзер проснулся на следующее утро, он ощутил такую свободу, какой не ведал в течение многих месяцев. Беллотти мертв, О’Доннел мертв, и дело закрыто. Наконец он мог жить дальше. Настал день праздника – канун дня святого Эйдана. Когда я на мессе встретил Джона Грея, я попросил его немедленно послать записку Фрейзеру и предложить тому встретиться в два часа дня на Каули-стрит. Я сказал, чтобы Джон взял с собой свечи и благовония в надежде, что Фрейзер захочет вместе с ним воспроизвести таинство, которым он насладился с Билли Вудом…

– И Джон Грей сделал, как вы попросили? Он выполнил вашу «просьбу». Но почему?

– Потому что он меня боготворит!

– Он вас боготворит? – потрясенно повторил я.

– Это странно, я согласен, Роберт, но так оно и есть! – Оскар рассмеялся и наклонился ко мне. Из кармана пальто он вытащил письмо и передал мне. – Почитайте, – предложил он, – почитайте, Роберт! Оно от Джона Грея, адресовано мне, я получил его на Тайт-стрит в первый день нового года. Фиолетовые чернила, кремовая бумага, но чувства предельно вульгарные. Читайте!

Я прочитал.

«С первой нашей встречи я был словно одержим вами. Вы имели какую-то непонятную власть над моей душой, мозгом, талантом. Я обожал вас. Стоило вам заговорить с кем-нибудь, и я уже ревновал к нему. Я хотел сохранить вас для себя одного и чувствовал себя счастливым, только когда вы бывали со мной».

Там было еще много разного – очень много! – всё в таком же ключе. Я вернул письмо моему другу, который аккуратно его сложил, легко коснулся губами и спрятал в карман.

– Красиво написано, вы согласны? С разрешения Джона я включил это, слово в слово, в работу, которую пишу для Стоддарда. Мой герой, Дориан Грей, «создан для обожания». А если верить Джону Грею, я тоже!

– Он очень странный молодой человек, – пробормотал я, делая большой глоток шампанского.

– Он красив и поклоняется мне, Роберт. Он искал меня, чтобы обожать! И теперь, когда он меня нашел, он не может со мной расстаться. Вы помните мои посещения тридцати семи моргов столицы? Я ходил туда не один, как говорил вам, Роберт. Джон Грей меня неизменно сопровождал. Да благословит его Господь – чем больше он сопровождал меня в поисках тела, тем сильней жаждал справедливости для Билли Вуда. В конце концов, он решил доказать верность мне и самостоятельно раскрыть это преступление! Такой дар он собирался возложить на мой алтарь.

– Неужели это возможно?

– О да, Роберт, в дни увядших желтых листьев моей дряхлости я смогу сказать: «И меня когда-то боготворили!» Когда вы заметили Джона Грея на железнодорожной станции в Эшфорде, скрывшегося в соседнем вагоне, он направлялся в Бродстэрс, чтобы поговорить с Сюзанной Вуд. Он проводил собственное расследование. Конечно, мы его опередили. Мы первыми встретили мать Билли. Тайная миссия Джона Грея провалилась. Он заметил нас на платформе вместе с миссис Вуд и не осмелился выйти из поезда, опасаясь себя выдать. Бедный мальчик, ему пришлось проделать путь до Фолкстоуна – и все зря!

– А сегодня он был готов совершить отвратительный акт с Фрейзером – ради вас?

– Да, но он признался, что и сам чувствует непонятное влечение к Фрейзеру. И оба испытывали слабость к свечам и ладану – к пресуществлению и Риму. Они были, как сказал бы Беллотти: «хлеб и масло».

– «Хлеб и масло»?

– В сущности, если учесть скромное происхождение Джона Грея, правильнее сказать: «хлеб и жир». Понимаете, Роберт, они подходили друг другу. Джон Грей с радостью согласился сыграть роль Беатриче для Фрейзера-Данте!

– Да, Оскар, – сказал я, вновь наполняя наши бокалы. – Я вас понял.

– Я счастлив знакомством с Джоном Греем и не жалею, что судьба свела меня с Эйданом Фрейзером. Именно вы, Роберт, и я хочу, чтобы вы это знали, помогли понять Фрейзера и раскрыть дело…

– Я?

– Да, вы, Роберт Шерард, мой друг, когда вы сказали мне, что решили в новом году следовать за своим сердцем, куда бы оно вас ни привело. Именно так и поступал Фрейзер, в буквальном смысле слова. В его жизни главное место занимала страсть, Эйдан Фрейзер безумно любил Билли Вуда. Прошедшие пять месяцев меня многому научили. Нет, Роберт, я не жалею, что занимался этим делом…

– Оскар, – проговорил я, откидываясь на спинку кресла с бокалом шампанского в руках и размышляя о том, наберусь ли я смелости задать ему вопрос, который давно хотел задать. – Вы так и не рассказали мне, почему оказались в доме номер двадцать три по Каули-стрит в тот день, в конце августа.

Он нахмурился.

– Я же несколько раз вам говорил, Роберт. У меня была назначена встреча с ученицей, юной леди…

– Юной леди?

– Да, юной леди, моей крестницей.

– Вашей крестницей? Я не знал, что у вас есть крестница! Неужели это правда, Оскар? Или ваша крестница еще один плод вашего необыкновенного воображения, как и ваши многочисленные тетушки?

– Моя крестница вполне реальна, Роберт, и она особенный и дорогой для меня человек. Она золотой луч солнца, полный жизни, энергии и тепла. Кроме того, она столь же талантлива, сколь прелестна. Ей всего пятнадцать, но она уже прекрасная актриса.

– Но почему же я до сих пор не видел вашей жемчужины?

– Бедняжка вынуждена скрываться. Она француженка… Да, Роберт, une jeune francaise tres belle. [112]112
  Une jeune francaise tres belle (фр.) – очень красивая юная француженка.


[Закрыть]Она приехала в Англию, спасаясь от отца, но он продолжает ее преследовать. Я постарался предоставить ей убежище. Нашел для нее комнату на площади Сохо, давал деньги и уроки. Учил девушку английскому и драматическому искусству! Иногда вместе с Билли Вудом. Они сверстники. Она очень талантлива и могла бы сыграть Джульетту, а он – Ромео. Вместе они смотрелись потрясающе.

– Вы знакомили ее с Шекспиром на Каули-стрит?

– Ее и Билли Вуда. Они нередко приходили туда вместе. Я пригласил Билли на Каули-стрит на очередной урок тридцать первого августа, мы часто занимались там по вторникам. Но за несколько дней до назначенного мной срока я встретился с Билли и сказал ему, что отменяю наше занятие тридцать первого, но не назвал причину. Просто сообщил, что у меня появились неотложные дела. Дело в том, что я хотел позаниматься со своей крестницей наедине. Ей предстояли слушания, и я собирался уделить ей побольше внимания. Я не рассказал о слушаниях Билли, опасаясь, что он станет завидовать, и совершил ошибку – как выяснилось, фатальную. Из-за того что я отменил урок, Билли решил, что меня не будет тридцать первого августа в доме двадцать три по Каули-стрит, и он сможет воспользоваться комнатой для совсем других целей и утех… Я не знал – не мог знать, – но полагаю, именно Билли предложил своему «дяде» устроить там свидание в тот день. У Билли, естественно, был свой ключ.

– И у Фрейзера?

– Конечно. У меня тоже. Но тридцать первого августа я отдал свой ключ крестнице. Вот почему мне пришлось стучать, чтобы меня впустили.

– Вы давали уроки вашей крестнице на Каули-стрит. Вы нашли ей комнату на площади Сохо. Однако не пригласили ее в свой дом на Тайт-стрит? – спросил я. – И не предложили жить у вас?

– Не предложил, Роберт, – сдержанно ответил Оскар, – и не без причины. Я посчитал, что просил бы слишком многого у Констанции.

– Но почему?

– Потому что семейная история моей крестницы не слишком респектабельна. Моя крестница – дочь той, кого вы бы назвали «дочерью радости».

– Простите меня, Оскар, но я потерял нить повествования.

– Моя крестница – дочь Мари Агетан.

– Но это же замечательно… – прошептал я. – Возможно, вы ее отец, Оскар?

– К сожалению, нет. Отцом ребенка является настоящий зверь по имени Бертран Рамье. Прежде Рамье был солдатом, человеком решительным и отважным, вне всякого сомнения, но после того как он покинул армию, он начал пить и стал преступником. Это произошло около двадцати лет назад, тогда ему удалось в результате каких-то грязных махинаций заполучить часть прав на мюзик-холл «Эдем» – там он и познакомился с Мари Агетан. Они стали любовниками. У них родился ребенок. А еще через некоторое время, в припадке ярости, он убил свою любовницу. В ее смерти обвинили невинного человека, которого потом казнили. Но Мари Агетан убил Рамье. Я знаю. Одиль видела, как это произошло.

– Одиль?

– Так зовут мою крестницу, точнее, звали, пока она не перебралась в Англию. Теперь она Изола и получила новое имя в честь моей сестры.

– А ее отец?

– Именно он следил за нами на Албемарль-стрит. Он напал на меня в ту ночь на площади Сохо. Из-за него Изола вынуждена скрываться, переезжать из одной квартиры в Лондоне в другую под покровом темноты или прятаться под маской.

– Под маской? – повторил я.

– Да, – кивнул Оскар, – под нелепой карнавальной маской. Разве вы не успели ее рассмотреть, когда следили за нами, Роберт? – Я уперся взглядом в дно своего бокала. – О Роберт! Вы по ошибке приняли маску за лицо? Как вы могли! Вы же знаете, что я не переношу уродства!

Я покраснел, и он прочитал мои мысли.

– Вы совсем не глупы, Роберт. Вы мой друг, о большем я и мечтать не могу. Я рад, что убедил Хаббарда принести нам сегодня две бутылки шампанского. Нам есть что отпраздновать.

– В самом деле? – спросил я, когда он наполнил мой бокал, пролив несколько капель мне на колено.

– Да, Роберт! Дело закрыто, мы живы, здоровы и красивы, каждый по-своему… Мы друзья… И мы свободны!

– А Изола?

– Моя маленькая сестричка? Изола свободна, она с ангелами. Уверен, она стала одним из них.

– Я имел в виду вашу крестницу….

– Ах, да, Изола О’Флаэрти… Таков ее сценический псевдоним. Впечатляет, не так ли? Я счастлив сказать, что и она теперь свободна. Ее отца вернули во Францию, благодаря любезности инспектора Гилмора из Скотланд-Ярда. От этого рыжего мужчины сорока лет больше пользы, чем я предполагал, Роберт. Арчи Гилмор хороший человек. Я обещал ему передать Эйдана Фрейзера и мисс Сазерленд, он же в ответ доставил Бертрана Рамье в парижскую префектуру. Каждый из нас сдержал свое слово. Для Билли Вуда справедливость восстановлена. И моя крестница свободна, наконец она в безопасности.

– А я ее увижу?

– Обязательно, Роберт, и очень скоро. Надеюсь, вы придете на ее премьеру.

– На премьеру?

– Разве я вам не рассказывал? Я познакомил ее с мистером Ирвингом из «Лицеума». Мне кажется, вы видели, когда мы туда направлялись. Он ставит новую пьесу, основанную на «Ламмермурской невесте», – я уверен, вы уже слышали от меня об этом. Мистер Ирвинг попросил меня о помощи, ему требовалась одаренная красивая девушка, способная сыграть инженю, и я предложил Изолу. Она выступила перед ним, и он был очарован. Подумайте, Роберт, моя крестница будет ведущей актрисой Генри Ирвинга!

– Мои поздравления!

– Я хочу, чтобы вы присутствовали на премьере, – сказал он. – У меня есть билеты!

– Я с радостью приду, Оскар!

– Это будет через две недели – в понедельник, четырнадцатого февраля, в день святого Валентина.

– Я обязательно приду, – сказал я, поднимая свой бокал. – Я там буду, Оскар. Для меня это честь, мой дорогой, мой добрый друг.

– И приведите Кейтлин! – воскликнул он, чокаясь со мной. – Вы говорили, что она вернулась в Лондон, не так ли? Приведите ее, Роберт. Мужчина всегда должен быть влюблен!

БИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ

ОСКАР УАЙЛЬД

Оскар Фингл О’Флаэрти Уиллс Уайльд родился в доме номер двадцать один по улице Уэстленд-роу в Дублине и был вторым ребенком от брака сэра Уильяма Уайльда, известного ирландского хирурга, и Джейн Франчески Уайльд, поэтессы, писательницы и переводчицы, которая взяла себе псевдоним Speranza. [113]113
  Speranza (ит.) – Надежда.


[Закрыть]

Оскар Уайльд учился в Королевской школе Портера в городе Эннискиллен, в Тринити-колледж, в Оксфорде, и колледже Магдалины, где получил престижнейшую Ньюдигейтскую премию за поэму «Равенна». Покинув Оксфорд, он переезжает в Лондон, где начинает жизнь профессионального писателя, критика и журналиста. Его пьеса «Вера» была частным образом опубликована в 1880 году, а «Стихотворения» появились в 1881 году.

В 1881 году Ричард д’Ойли Карт представил оперетту Гилберта и Салливана «Терпение», высмеивающую Оскара и его друзей «эстетов». Ее успех и известность Уайльда вынудили д’Ойли Карта пригласить молодого автора принять участие в длительном туре по Северной Америке в начале 1882 года. В 1883 году Уайльд провел несколько месяцев в Париже, работая над пьесой «Герцогиня Падуанская». В это время он встречался с Виктором Гюго, Полем Верленом, Эмилем Золя и Робертом Шерардом. Двадцать девятого мая 1884 года он женился на Констанции Ллойд, дочери известного королевского адвоката, ирландца, и поселился в доме номер шестнадцать по Тайт-стрит, в Челси. Их сыновья, Сирил и Вивиан, родились в июне 1885 года и ноябре 1886 года.

Сборник волшебных сказок «Счастливый принц и другие сказки», вышел в 1888 году, за ним «Портрет господина У X.» в 1889 году и «Портрет Дориана Грея» в 1890-м. Первая из великосветских комедий, имевших большой успех, «Веер леди Уиндермир», была поставлена в Лондоне в 1892 году, за ней последовали «Женщина, не стоящая внимания» (1892), «Идеальный муж» (1895), «Как важно быть серьёзным» (1895).

В 1891 году Оскар Уайльд познакомился с лордом Альфредом Дугласом, третьим сыном 8-го маркиза Куинсберри. В 1895 году Куинсберри оставил для Уайльда в клубе «Албемарль» записку, в которой обвинил его в том, что он «является содомитом», что заставило Уайльда привлечь Куинсберри к суду за клевету. Однако Уайльд проиграл процесс, более того, его самого обвинили в грубой непристойности. Двадцать пятого мая 1895 года Оскара Уайльда признали виновным и приговорили к двум годам тюремного заключения и исправительных работ.

Выйдя на свободу девятнадцатого мая 1897 года, Уайльд сразу уехал во Францию и провел остаток жизни на континенте. Его поэма «Баллада Редингской тюрьмы» увидела свет в 1898 году, a «De Profundis» [114]114
  «De Profundis» (лат.) – «Из глубины»; так начинается 129-й Псалом.


[Закрыть], исповедь в форме письма лорду Альфреду Дугласу опубликована посмертно в 1905 году. Констанция Уайльд умерла в Генуе седьмого апреля 1898 года, ее смерть последовала после операции спины. Оскар Уайльд умер в Париже тридцатого ноября 1900 года. Он похоронен на кладбище Баньо. В 1909 году его останки перезахоронили на кладбище Пер-Лашез.

АРТУР КОНАН ДОЙЛ

Артур Игнатиус Конан Дойл родился двадцать второго мая 1859 года в семье ирландских католиков в доме номер одиннадцать по улице Пикарди-Плейс в Эдинбурге. Он был вторым из десяти детей Мэри Фоули Дойл, из которых выжило семеро. Его отец, Чарльз Дойл, художник и алкоголик, умер в больнице для душевнобольных, расположенной возле Дамфриса, дед, Джон Дойл, покинул Дублин в возрасте двадцати лет, чтобы стать успешным художником-портретистом в Лондоне. Его дядя Ричард Дойл был знаменитым карикатуристом и иллюстратором. А от внучатого дяди, Майкла Конана, известного журналиста, Артуру досталась сложная фамилия Конан Дойл.

Артур Конан Дойл получил образование в иезуитском закрытом колледже Стонихерст в графстве Ланкашир, иезуитской школе в Фельдкирхе в Австрии и в Эдинбургском университете, где изучал медицину и стал ассистентом хирурга у профессора Джозефа Белла, чьи диагностические методы считал образцом дедуктивного подхода, доведенного до совершенства в его самом знаменитом создании, «частном детективе» Шерлоке Холмсе.

После недолгой службы в качестве корабельного врача (на борту китобойного судна, которое плавало за Северным полярным кругом) он поселился на южном побережье Англии, в Саутси, где обзавелся собственной медицинской практикой в 1882 году. Именно, чтобы занять время, пока он ждал пациентов, Артур Конан Дойл начал писать прозу. Первый из рассказов о Шерлоке Холмсе «Этюд в багровых тонах» вышел в 1887 году. «Знак четырех» был опубликован в 1890 году, за ним последовали «Воспоминания Шерлока Холмса» (1894), «Собака Баскервилей» (1902), «Возвращение Шерлока Холмса» (1904), «Долина Ужаса» (1915), «Его прощальный поклон» (1917) и «Архив Шерлока Холмса» (1927).

Со временем успехи на писательском поприще позволили ему оставить медицинскую практику. Кроме серии о Шерлоке Холмсе, он написал много популярных книг, от исторических романов, таких как «Михей Кларк» (1889) и «Подвиги бригадира Жерара» (1896), до научной фантастики: «Затерянный мир» (1912) и «Отравленный пояс» (1913). В 1899 году Конан Дойл отправился добровольцем в качестве военного врача на Вторую англо-бурскую войну и опубликовал «Великую Бурскую войну» в 1900 году. За заслуги перед Отечеством в 1902 году ему присвоено рыцарское звание. В последние годы своей жизни Конан Дойл заинтересовался паранормальными явлениями и в 1926 году написал «Историю спиритизма».

В 1885 году Конан Дойл женился на Луизе «Туи» Хокинс. У них было двое детей: дочь Мэри и сын Аллейн Кингсли. Туи умерла от туберкулеза в 1906 году. Аллейн Кингсли, ослабленный ранениями, полученными при сражении на Сомме, умер от воспаления легких в 1918 году. Конан Дойл женился на Джин Лекки в 1907 году, и у них родилось трое детей. Артур Конан Дойл умер седьмого июля 1930 года в Кроуборо в Сассексе.