Текст книги "Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра"
Автор книги: Джаспер Ффорде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 25 страниц)
– В чем проблема? – спросила я.
– В неандертальцах, – сквозь зубы процедил Обри. – Согласно правилам, не-люди не имеют права принимать участие в игре!
Я оглянулась на Брека и четверых его соплеменников, которые уселись в кружок и медитировали.
– Правило номер семьдесят восемь «б» сорок пять, пункт второй, – провозгласил арбитр. О'Наффинскей, капитан «Редингских громил», злорадно наблюдал за нами. – «Ни один игрок или команда не может использовать лошадь или иное нечеловеческое существо для обретения преимущества перед противоположной стороной».
– Но это не относится к игрокам, – сказала я. – Данное правило со всей очевидностью касается только лошадей, антилоп и так далее. Его внесли, когда «Дорчестерские драчуны» в шестьдесят втором году попытались получить преимущество, явившись на игру верхом.
– А мне правила кажутся предельно ясными, – прорычал О'Наффинскей, делая шаг вперед. – Неандертальцы разве люди?
Обри тоже шагнул вперед. Они застыли нос к носу.
– Ну… вроде того.
Делать было нечего, пришлось собирать комиссию. Поскольку десять лет назад правила, касающиеся судебных исков прямо на поле, были смягчены, жестокие препирательства между юристами команд в последние полчаса перед началом матча уже никого не удивляли. Каждой команде разрешалось иметь двоих адвокатов и одного запасного. Это придавало соревнованию дополнительную интригу, но вносило и новые проблемы. Посему шесть лет назад, после особо урожайного на тяжбы Суперкольца, когда результаты игры были опротестованы в Верховном суде спустя два года после ее окончания, вышло постановление, согласно которому на стадионе обязательно полагалось присутствовать трем членам Верховного суда, дабы незамедлительно вынести не подлежащее обжалованию решение по любому юридическому вопросу.
Мы явились в Выездной суд, и наши адвокаты изложили каждый свою точку зрения. Судьи удалились на совещание и через пять минут вернулись, чтобы огласить свои выводы:
– Решение Крокетного апелляционного суда по делу «Молотков» против «Громил» о законности участия в игре неандертальцев. Иск «Громил» удовлетворен. В глазах английского закона неандертальцы людьми не являются и не могут участвовать в игре.
Болельщики редингской команды разразились радостными криками, когда решение судейской коллегии дали на экранах бегущей строкой.
Буженэн уже открыл рот, но я оттащила его в сторону.
– Не трать сил, Обри.
– Мы можем подать апелляцию в течение семи минут, – сказал мистер Ранкорн, один из наших юристов. – Кажется, я помню аналогичный прецедент в деле «Вустерского соуса» против «Тонтонского сидра» в полуфинале Суперкольца шестьдесят третьего года.
Обри почесал голову и посмотрел на меня.
– А, Четверг?
– Если апелляция провалится, нам засчитают двое штрафных воротец, – заметила я. – Ладно, пусть законники работают. Если, по их мнению, овчинка стоит выделки, подадим апелляцию в конце первого тайма.
– Но у нас недостает пяти игроков, а мы еще даже молотков в руки не брали!
– Игра не проиграна, пока она не проиграна, Обри. У нас в рукаве тоже пара козырей найдется.
Я не шутила. Павильон юристов я навестила, когда там проверяли досье всех игроков с обеих сторон. Защитник «Громил» Джордж «Носорог» Макдряйни, имел на счету четырнадцать неоплаченных штрафов за нарушение правил парковки, и наша команда адвокатов успешно настояла на немедленном слушании данного дела. Нарушителя приговорили к часу общественных работ, то есть до конца второго тайма ему предстояло убирать мусор вокруг стадиона. Обри повернулся к мистеру Ранкорну.
– Ладно, подготовьте апелляцию к концу первого тайма. Начнем с тем, что есть.
Даже при введении в игру запасного у нас оставалось всего шестеро из полного состава в десять человек. Но неприятности только начались. Как выяснилось, для того чтобы играть за местную команду, требовалось быть местным уроженцем или прожить в городе не менее полугода до вступления в клуб. Наш запасной, Джонно Свифт, прежде чем начать карьеру в составе «Молотков» три года назад, прожил в Суиндоне всего пять месяцев и двадцать шесть дней. Адвокаты редингцев заявили, что свой первый матч он играл незаконно, а за такое нарушение можно и пожизненную дисквалификацию схлопотать. Судьи опять поддержали обвинение, и под возбужденные крики толпы поникший Свифт направился в раздевалку.
– Ну, договорились? – О'Наффинскей протянул руку Буженэну. – Сдаете матч?
– Мы будем играть, Тим. Даже если Суиндон продует со счетом тысяча к одному, люди все равно скажут, что это был наш лучший…
– Мне так не кажется, – с торжествующей усмешкой перебил его адвокат редингцев. – У вас теперь только пять игроков. Согласно правилу номер шестьсот восемьдесят один «ж», параграф «эф» – шесть, любая команда, не способная к началу матча выставить шестерых игроков, не допускается к игре.
Он ткнул пальцем в соответствующий пункт в своде правил МКЛ. Ошибка исключалась. Цитата шла прямо под уложением о количестве изюминок в булочках, продаваемых в стадионных буфетах. Мы проиграли! Проиграли, не успев взять в руки молотки! Суиндон-то переживет, но мир погибнет. Откровение не сбудется, и Ган с «Голиафом» беспрепятственно осуществят свои безумные планы.
– Я объявлю об этом, – сказал арбитр.
– Нет! – щелкнул пальцами Альф. – У нас есть еще один полевой игрок!
– Кто?
Он указал на меня.
– Четверг!
Меня словно мешком по голове стукнули. Я восемь лет не играла!
– Протестую! – взорвался адвокат «Громил». – Мисс Нонетот не уроженка Суиндона!
Мой допуск в команду вряд ли поможет, но, по крайней мере, мы сможем играть.
– Я родилась в больнице Святого Септика, – медленно процедила я. – Моего суиндонства вполне достаточно для членства в этой команде.
– Суиндонства, может, и достаточно, – прошипел адвокат, торопливо листая книгу, – но не опыта! Согласно правилу номер двадцать три «эф», параграф «жэ»-девять, вы не подходите для игры по международным крокетным стандартам, поскольку на вашем счету нет десяти матчей по стандартам графства!
Я на мгновение задумалась.
– Вообще-то есть.
И я не преувеличивала. Служа в Лондоне, я играла за Мидлсекскую команду ТИПА, и довольно неплохо. Хотя по сравнению с этими ребятами я была полный ноль.
– Верховный суд постановляет, – хором произнесли все трое судей, не меньше всех остальных жаждавшие посмотреть хорошую игру, – что мисс Нонетот имеет право представлять свой город на этих соревнованиях.
О'Наффинскей помрачнел.
– Бред какой-то! Идиотское решение!
Судьи сурово посмотрели на него.
– Таково решение суда, а вы, на наш взгляд, проявили к суду неуважение. «Громилы» получают штрафное очко.
О'Наффинскей прямо-таки закипел от гнева, но сдержался, повернулся и вместе со своими адвокатами зашагал туда, где ждала его команда.
– Хороший удар! – рассмеялся Обри. – Сигнал еще не прозвучал, а мы уже выигрываем!
Он храбрился, но явно чувствовал себя не в своей тарелке. В команде осталось всего шесть бойцов, точнее, пять с четвертью, если считать меня, а еще предстояло выдержать целую игру.
– У нас десять минут до начала. Четверг, беги переоденься в запасной комплект Змея, он примерно твоих габаритов.
Я рванула в раздевалку и напялила Змеевские ножные щитки и наплечники. Видерзейн помог мне затянуть ремни на груди, я схватила запасной молоток, бросилась на поле, дергая завязки шлема, и как раз успела к обсуждению тактики ближайшего периода.
– Судя по прошлым матчам, – говорил Обри, – «Громилы» прощупывают слабую сторону противника с помощью стандартной тактики Бомперини. Делают отвлекающий финт в направлении средних левых воротец, а на самом деле целятся в незащищенные задние воротца справа.
Команда тихо присвистнула.
– Но мы готовы к этому. Дадим им понять, что игра будет жесткой. Вместо защиты сразу перейдем к неожиданной крокировке. Пачкун, передашь отвлекающий левый пас Биффо, а он – Четверг…
– Подожди-ка, – перебил его Биффо. – Четверг здесь только для комплекта. Она же сто лет по шарам не била!
Вот уж точно! Но у Буженэна имелся план похитрее.
– Именно. Пусть они думают, будто Четверг темная лошадка, будто мы заранее планировали ввести ее в качестве дополнительного игрока. Если повезет, они отрядят для ее нейтрализации сильного бойца. Четверг, веди к их красному шару, а Змей перехватит. Плевать, если промахнешься: я хочу сбить их с толку нашей тактикой. Пенелопа, просто пугай вражескую команду.
– Грр, – ответила боковой защитник.
– Ладно, не давайте им расслабляться, но и не перегибайте палку в плане жесткости, да присматривайте за герцогиней. Она любит подножки ставить.
Мы ударили по рукам и крикнули «ура»! Я медленно направилась к своему месту на поле. Сердце бешено колотилось от прилива адреналина.
Меня догнал Обри.
– Ты как, в порядке?
– Конечно.
– Вот и славно. Сыграем в крокет.
Глава 38
Финал МКЛ Суперкольцо-88
Я заняла отведенную мне позицию на двадцатиярдовой линии и оглядела поле. Кусты рододендрона в центре заслоняли мне вид правых обратных воротец. Я посмотрела на табло и на часы. Две минуты до начала. На площадке, где нам придется играть, имелось три естественных препятствия: чайный домик, который в данный момент устанавливали добровольцы, газонокосилка и итальянский террасный сад. Как только помощники покинули поле, и главный арбитр убедился, что его судьи на линии заняли свои места, прозвучал громкий сигнал.
Сразу же произошло много событий. Почти одновременно раздались два громких клацающих звука, когда обе команды сделали подачу, и я инстинктивно рванула вперед, чтобы перехватить пас Биффо. Поскольку «Громилы» считали меня пустым местом и не обращали на меня внимания, шар Биффо благополучно прилетел ко мне. Охваченная азартом, я поймала его в воздухе и запустила навстречу шару оппонентов, как ракету. Не вышло. Я промахнулась почти на фут. Противники провели шар на сорокаярдовую линию, где Шпорник пробил его через правые обратные воротца – классический дебют Бомперини. Не успела я собраться с мыслями, как услышала вопль Обри:
«Четверг!» – обернулась и ударила по шару соперника. Прозвучал сигнал, и игра остановилась. Я коснулась чужого шара, находясь к югу от сорокаярдовой линии, после того как последний игрок послал его, чтобы отбить красный в обратном направлении, – одно из наиболее очевидных нарушений «вне позиции».
– Простите, ребята, – сказала я, когда «Громилы» выстроились бить нам штрафной.
О'Наффинскей загнал наш шар в заросли рододендронов. Пока Джордж искал его, наш второй шар оказался вне игры, угодив в итальянский сад. Не успели мы ахнуть, как «Громилы» перешли в наступление и забили три раза подряд. Даже отыскав шар, мы никак не могли собраться и после двадцати восьми минут тяжелой обороны умудрились закончить первый тайм со счетом 8:2 в пользу Рединга.
– Их слишком много, – задыхаясь, проговорил Змей. – Восемь – два: худшего начального счета в финале Суперкольца я не припомню.
– Мы еще не разбиты, – сказал Буженэн, сделав глоток воды. – Четверг, ты молодец.
– Молодец? – не поверила я, снимая шлем и вытирая пот со лба. – Загасила шар первым же ударом, и мы потеряли очко из-за моего офсайда!
– Но мы же его отыграли, а без тебя нас просто не допустили бы на поле. Только подрасслабься. Ты играешь так, словно от этого зависят судьбы мира.
Команда понятия не имела, как обстоят дела на самом деле, но я-то знала!
– Выдохни, помедли секунду перед подачей, и все будет нормально. Биффо, хорошая работа. Добрый удар, Пенелопа, однако, если ты опять станешь гонять эту боковую защитницу, тебя могут оштрафовать.
– Грр, – отозвалась Пенелопа.
– Мистер Буженэн! – окликнул капитана Ранкорн, работавший над апелляцией по поводу антинеандертальского запрета.
– Да? Подали апелляцию?
– Увы. Не могу найти оснований: нечеловеческий прецедент перекрывает наши аргументы. Мне очень жаль, сэр. Боюсь, моя работа никуда не годится. Можно, я передам дело моему запасному?
– Это не ваша вина, – мягко сказал Буженэн. – Пусть запасной юрист продолжит поиски.
Ранкорн поклонился и удалился на скамейку судей, где некий молодой человек в костюме не по росту молча просидел весь первый тайм.
– Эта герцогиня просто убийца, – еле дыша, прошептал Биффо. – Она два раза едва не прикончила меня.
– А разве за это не полагается красная карточка и штраф в три очка? – спросила я.
– Конечно! Но если она сумеет вывести из строя нашего лучшего игрока, их это устроит. Все следите за ней.
– Мистер Буженэн!
От подошедшего рефери мы узнали о предъявленном нашей команде новом иске. Мы послушно явились в Выездной суд, где нам сообщили об изменениях в правилах Мировой крокетной лиги.
– Что за изменения?
– В результате вступления в силу Датского экономического акта, он же Билль о козлах отпущения, люди датского происхождения не могут участвовать в выборах или занимать ключевые посты.
– И когда его ввели?
– Пять минут назад.
Я взглядом отыскала Гана на трибуне для почетных гостей. Он ухмыльнулся и сделал мне ручкой.
– И что? – не понял Буженэн. – Бредни Гана не имеют отношения к крокету. Это спорт, а не политика!
Адвокат «Громил», мистер Вапкаплит, вежливо кашлянул.
– Тут вы ошибаетесь. Под определение «ключевых постов» подпадают и высокооплачиваемые спортсмены. Мы провели некоторые изыскания и обнаружили, что мисс Пенелопа Хрусть родилась в Копенгагене, следовательно, она датчанка.
Буженэн молчал.
– Может, я там и родилась, но я не датчанка, – набычилась Хрусть, угрожающе шагнув к Вапкаплиту. – Мои родители выезжали туда на каникулы.
– Мы прекрасно знакомы с этим фактом, – нараспев произнес Вапкаплит, – и уже запросили мнение суда по этому вопросу. Вы родились в Дании, поэтому вы формально датчанка, вы находитесь на «ключевом посту» и, таким образом, лишаетесь права играть за эту команду.
– Проклятье! – воскликнул Обри. – А родись она в конуре, ее сочли бы собакой?
– Хмм, – задумчиво отозвался законник, – интересный юридический казус.
Пенелопа не сдержалась и набросилась на него. Нам вчетвером пришлось повиснуть у нее на руках и плечах. С поля ее выводили насильно.
– Пять игроков, – пробормотал Буженэн. – Меньше требуемого минимума.
– Именно, – бойко подхватил мистер Вапкаплит. – Выходит, «Громилы» победили…
– А по-моему, нет, – вмешался заместитель нашего адвоката. Оказывается, его звали Вьюнкер. – Как верно указал мой наипочтеннейший коллега, правила гласят: «Любая команда, которая не может к началу игры выставить шестерых игроков, не допускается к матчу». Насколько я понимаю, матч уже начался и мы можем продолжать с пятью игроками.
Судьи сблизили головы, немного посовещались и объявили:
– В данном случае суд на стороне «Суиндонских молотков». Они могут продолжать игру во втором тайме с пятью игроками.
Мы не спеша направились обратно на боковую линию. Четверо неандертальцев по-прежнему сидели на скамье, глядя в пространство.
– А где Брек? – спросила я у них.
Ответом меня не удостоили. Прозвучал сигнал к началу игры, я схватила молоток и шлем и поспешила на поле.
– Переходим к новой стратегии, – сказал Буженэн мне, Пачкуну, Змею и Биффо – жалким остаткам «Суиндонских молотков». – Держим оборону: главное, чтобы они больше не забили нам ни одного гола. Сгодятся любые идеи. И не выпускайте из виду герцогиню!
Второй тайм стал, наверное, самым интересным таймом за всю историю Мировой крокетной лиги. Сначала Биффо и Обри загнали оба наших шара в рододендроны. Сия новаторская тактика имела двоякие последствия: во-первых, путем естественной крокировки мы лишились возможности получить во втором тайме хоть одно очко, во-вторых, противник не мог использовать наши шары. В плане выигрыша, разумеется, никаких преимуществ, но мы и не стремились к победе – мы спасали команду. «Громилам» оставалось только набрать тридцать очков и вынести центральный колышек, чтобы выиграть вчистую, а судя по тому, как развивалась игра, в третьем тайме нам выигрыш не светил.
Может, мы просто оттягивали неизбежное, но таков крокет – коварная, жестокая и полная неожиданностей игра.
– Пленных не брать! – взревел Биффо, вращая молотком над головой в показной браваде, олицетворяющей нашу стратегию во второй трети матча.
Избавленные от необходимости беречь шары, мы дружно бросились в атаку и изрядно попортили жизнь «Громилам», опешившим от столь необычной игровой тактики. В какой-то момент я заорала «офсайд!» и изобразила нечто настолько невероятно сложное, что всем показалось, будто так оно и есть. В итоге десять минут драгоценного времени ушли на выяснение истины.
К концу второго тайма мы почти выдохлись. «Громилы» вели теперь со счетом 21:12, причем вторые шесть очков достались нам только благодаря «Костолому» Макгаду, которого выгнали с поля за попытку ударить Буженэна молотком. Зато герцогиня оглушила Биффо.
– Сколько пальцев я показываю? – спросил Альф.
– П-пять, – ответил Биффо.
Глаза у него разъезжались.
– Ты как, нормально? – поинтересовался Лондэн, когда я подошла к трибунам пообщаться с моими.
– Нормально, – пропыхтела я. – Хотя, конечно, не в форме.
Пятница обнял меня.
– Четверг, – перешел на шепот Лондэн, – я вот тут подумал… Откуда на самом деле взялся тот рояль?
– Какой рояль?
– Который упал на Синди.
– Ну, наверное, просто… упал. А что ты хочешь сказать?
– Это было покушение.
– Кто-то пытался прикончить киллера с помощью рояля?
– Нет. Она подвернулась случайно. По-моему, он предназначался тебе.
– Кому придет в голову убивать меня роялем?
– Не знаю. В последнее время не наблюдалось еще каких-нибудь нестандартных попыток избавиться от тебя?
– Да нет, вроде.
– Сдается мне, опасность еще не миновала, любовь моя. Пожалуйста, будь осторожна.
Я поцеловала его и погладила по лицу перепачканной в земле рукой.
– Ой, извини! – Я попыталась стереть грязь, но только размазала хуже. – Мне сейчас слишком многое надо держать в голове.
Я убежала и присоединилась к Обри с ребятами для обсуждения последнего тайма.
– Ладно, – сказал капитан, раздавая булочки с изюмом. – Мы проиграем этот матч, но с блеском. Пусть никто не скажет, будто «Молотки» не сражались до последнего игрока. Верно, Биффо?
– Провалиться мне на этом месте!
Мы снова сдвинули кулаки и крикнули «ура!». Команда преисполнилась воодушевления – за исключением меня. Никто и впрямь не скажет, будто мы не приложили все усилия, но, несмотря на ободряющие речи Буженэна, и трех недель не пройдет, как земля превратится в дымящийся радиоактивный шлак и никакая потускневшая слава не спасет ни Суиндон, ни всех остальных. Но я все равно налила себе чаю и взяла булочку.
– Позвольте сказать, – произнес Вьюнкер, внезапно появившийся среди нас в обществе Брека.
– Берите булочки! – предложил Обри. – Уходим с понтом!
Но Вьюнкер не улыбнулся.
– Мы изучили геном мистера Брека…
– Что?
– Геном. Полный генетический паспорт его и остальных неандертальцев.
– И?
Вьюнкер порылся в бумагах.
– Всех их сконструировали между тридцать девятым и сорок восьмым годами в биоинженерных лабораториях «Голиафа». Дело в том, что прототип неандертальца не обладал способностью к членораздельной речи, и поэтому им приделали человеческий голосовой аппарат. – Вьюнкер загадочно ухмыльнулся, словно достал из рукава туз, и с театральным пафосом провозгласил: – Неандертальцы на одну целую и три сотых процента люди!
– Но от этого они не становятся полностью людьми, – заметила я. – Нам-то какой с этого прок?
– Согласен, они не люди, – кивнул Вьюнкер с той же полуулыбкой, – но правила исключают конкретно всех нечеловеческих существ. Однако поскольку нечто человеческое в них все же присутствует, формально они в эту категорию не попадают.
Воцарилось молчание.
Я посмотрела на Брека. Он ответил мне таким же взглядом и поднял брови.
– Думаю, надо подавать апелляцию, – пробормотал Буженэн, в спешке позабыв про недоеденную булочку – Брек, гоните ваших ребят на разминку!
Судьи встали на нашу сторону. Одного процента хватило, чтобы вывести неандертальцев из категории «не-людей» и снять с них запрет на участие в игре. Вапкаплит побежал шерстить крокетный кодекс в поисках повода для апелляции, а неандертальцы – Грунк, Варг, Дорф, Зим и Брек – принялись разминаться под нервными взглядами «Громил».
К неандертальцам часто подъезжали с целью привлечь их в команду, поскольку они могли без устали носиться целый день, но до сих пор это никому не удавалось.
– Ладно, слушайте, – сказал Буженэн, собирая нас. – Мы снова в полном составе. Четверг, ты посидишь на скамье запасных, восстановишь дыхание. Мы обдурим их обменом Пучонски. Биффо проводит красный шар с сорокаярдовой линии через кусты рододендрона, через итальянский террасный сад в близкую позицию на пятом кольце. Змей, ты перехватываешь его там и крокируешь их желтый, Брек тебя прикроет. Варг, я хочу, чтобы ты обратил внимание на их пятый номер. Он опасен, поэтому крути, как хочешь. Пачкун, ты будешь сбивать с толку герцогиню. Когда викарий покажет тебе красную карточку, я вызову Четверг. Понятно?
Я не ответила. Внезапно меня охватило сильнейшее ощущение дежавю.
– Четверг! – повторил Обри. – Ты что? Спишь, что ли?
– Все в порядке, – медленно проговорила я. – Жду твоей команды.
– Хорошо.
Мы снова крикнули «ура!», и игроки разошлись по своим позициям, а я уселась на скамью и посмотрела на табло. Мы проигрывали со счетом 21:12.
Прозвучал сигнал, и игра возобновилась с новой яростью. Биффо запустил желтый шар в сторону обратных воротец и сбил шар «Громил». Варг провел крокировку. Искусным ударом он отправил шар противника в итальянский сад, а наш понесся над рододендронами прямо, как стрела. Трибуны ревом подхватили отдаленный стук – это Грунк перехватил шар и провел его через воротца. Обри кивнул Пачкуну, тот самым куртуазным образом сграбастал герцогиню за талию, и они дружно влетели в чайный домик, опрокинув стол.
Объявили тайм-аут, дабы извлечь герцогиню из-под груды чайных принадлежностей. Сознания она не потеряла, но сломала лодыжку. Пачкун получил красную карточку, но штрафной не назначили, а герцогине показали желтую карточку за оглушение Биффо. Игра возобновилась, и я присоединилась к общей свалке, но первоначальная самоуверенность «Громил» скоро улетучилась под бешеным натиском неандертальцев. Те предугадывали каждое движение соперника по мельчайшим изменениям в положении тела. Варг сделал пас Грунку, а тот нанес по шару такой мощный удар, что снаряд прошил рододендроны насквозь, срезая листву, и, направленный Зимом, угодил прямиком в незащищенные воротца Рединга.
За три минуты до конца мы почти сравняли счет – 25:29. Перепуганные «Громилы» пропустили крокировку, но в последнюю минуту прошли тридцатые воротца. Мы отставали уже всего на два очка. Им оставалось только «заколоть» шар, сбив центральный колышек. Пока они стремились до него добраться, а мы изо всех сил старались им в этом помешать, мистер Грунк за восемь секунд добыл два недостающих очка, проведя безупречную двойную крокировку через обратные воротца, сорок ярдов чистого поля и центр. Я никогда не слышала, чтобы болельщики так орали.
Мы сравняли счет и теперь пробивались сквозь толпу игроков, отчаянно пытаясь «заколоть» наш шар и одновременно помешать «Громилам» опередить нас в этом. Варг что-то хрюкнул Грунку, тот рванулся к свалке, ввинтился внутрь, повалил шестерых игроков, а Варг тем временем пустил шар к незащищенному колышку. Тот «закололся» чисто… но на секунду позже финальной сирены.
Игра закончилась вничью.
