Текст книги "Осколки (ЛП)"

Автор книги: Джанетт Ниссенсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Часть III. Ангел

Глава пятнадцатая

Апрель, настоящее время

Вид на залив Сан-Франциско и гавань Саусалито с задней террасы являлся одной из основных причин, из-за которой Ник купил этот великолепный дом, почти десять лет назад. Конечно, были и другие причины – размер и простор, чистые, гладкие линии дизайна, полная конфиденциальность, которую предоставлял ему дом и, конечно, не далеко от Сан-Франциско, всего в нескольких минутах езды по мосту Золотые Ворота. Но если выбрать что-то одно, что окончательно заставило его принять решение и совершить сделку, то, конечно, это был вид, которым он любовался сейчас перед собой.

И сейчас, стоя у перил на террасе с бокалом Мерло в руке и наблюдая, как солнце начинало садиться в гавань, он испытывал настоящее удовольствие. Десятки плавучих лодок и другие парусные суда, пришвартованных в гавани, зажигали огни, создавая своего рода сказочную атмосферу, и отсюда он мог любоваться этим зрелищем также, как туристы или местные жители, прогуливающиеся по набережной и главной улице города, где было расположено большинство магазинов и ресторанов.

Он почувствовал близость с этим домом, как только вошел внутрь в сопровождении агента по недвижимости, и в тот же момент понял, что должен его купить. С годами дом с этим великолепным видом на набережную и уединенной задней террасой с садом, стал для него нечто большим, чем просто домом. Он стал для него личным пространством, его убежищем, его посещали только его родители и пара очень близких друзей. И он никогда, никогда в жизни не приводил сюда ни одну женщину, отказываясь делиться своим священным пространством с кем-то еще, с кем у него были всего лишь мимолетные отношения. И, несмотря на то, что он почти год провел с Анжелой, он тоже не приводил ее сюда.

– Бл*дь.

Он с разочарованием выдохнул, его мысли опять вернулись к ней. Когда он увидел ее сегодня, он не мог избавиться от мыслей, постоянно думая о ней. Целая гамма чувств скручивала его в узел в течение нескольких часов, слишком сильные эмоции, которые он редко разрешал себе испытывать. По большей части Ник прожил свою жизнь без сожалений, не позволяя себе оглядываться назад, жалеть, что он не сделал что-то по-другому, и, конечно, никогда не испытывал чувства вины от того, что он совершил. При одном исключении, когда дело не касалось Анжелы Дель Карло.

В течение многих лет он пытался заглушить чувство вины после той ночи, когда так жестоко порвал с ней, практически вытолкав ее из своей машины. Он пытался ожесточить свое сердце в ту ужасную ночь, чтобы не слышать ее умоляющих рыданий и отчаянных попыток дать ей еще один шанс. Это было единственное, что он мог сделать, поставив крест на их отношениях, которые первоначально ему не стоило и начинать.

Но чувство вины и сожаления, которые он испытывал в течение последних нескольких лет, были ничто по сравнению с тем гнетущим раскаянием, которое он ощутил в тот момент, когда снова увидел сегодня Анжелу. Она почти совсем не напоминала ту знойную, сексуальную красавицу, его сексуальную рабыню, которой была более или менее в течение почти года. Он постепенно лепил ее, чтобы она соответствовала его представлению идеальной женщины, сначала заставив набрать вес, чтобы у нее появились изгибы в определенных местах, и выбирая одежду, которая прекрасно сидела на ней, обучая ее, как лучше всего ему угодить в постели. И ее образ той ночи был просто выжжен у него в мозгу, он никогда не сможет забыть его – ее длинные, темные волосы, спадающими мерцающими волнами почти до талии, белое платье, очерчивающее ее гладкие, загорелые изгибы, обнажающее большую часть ее великолепных, стройных ног, ее красивые темные глаза и широкий с припухлыми губами рот выглядел настолько идеальным, не кричащим, а только намного улучшив ее природную красоту.

Но женщина, которую он увидел сегодня, не была похожа на его красивую, страстную красавицу, когда она была его любовницей. Женщина, которая поднялась из-за стола, смотрела на него пустыми, бездушными глазами, была тенью той прежней. Совершенно исхудавшая, болезненно тощая, практически чертовый ходячий скелет, стояла перед ним в своем уродливом брючном костюме, свободно висящем на ее изможденном теле. И когда-то сияющий цвет лица превратился в землистый, а скулы настолько выпирали, делая ее глаза еще больше запавшими. Она не пользовалась макияжем, под глазами запали темные круги. Ее волосы небрежно были забраны в пучок, и на первый взгляд он не заметил, чтобы на ней были украшения, даже часы.

Но больше всего его беспокоил ее взгляд или скорее отсутствие такового. Ее голос звучал тихо и безжизненно, и сама Анжела выглядела так, будто из не высосали всю жизнь.

А потом еще и ее пальцы (они были такими ледяными), что он чуть не вздрогнул, когда пожимал ее руку. У нее всегда были такие мягкие, теплые руки, и ему нравилось, когда они ласкали каждый дюйм его тела. Теперь они были такими же бледными и костлявыми, как и все остальные части ее тела, но их холод заставил его обеспокоиться, подумав, что она больна. Или превратилась в анорексичку.

Ник потянулся к бутылке вина, которую он оставил на столе на террасе, слегка поморщившись, когда увидел сколько он уже выпил. «Но, какого черта», – с отвращением подумал он. Ему необходимо было какое-то средство, чтобы заглушить чувство вины, которое давило на него. Он не мог предположить, что Анжела так будет переживать из-за их разрыва, давным-давно уже не двинувшись вперед. Она была так молода, имела природную красоту, мозги и амбиции. Он был потрясен, узнав, что она оставила «Джессап Приор», оставила впечатляющих клиентов, многих из которых он направлял к ней, и начала все с нуля в «Мортон Стерлинг». А затем он испытал второе потрясение, когда узнал, что она выбрала своим боссом чертовую суку Барбару Левенштейн, вместо того, чтобы остаться здесь, где работал он, именно от этого он почувствовал себя совершенно дерьмово. Он не хотел ее выгонять, причинять такую боль, чтобы у нее не осталось другого выбора, кроме как уволиться из фирмы.

Ник мысленно дал себе пинок под зад, когда вспомнил, как отнесся к ней, когда увидел ее в последний раз у себя на фирме, на одном из тех бессмысленных совещаниях. Он знал, что она будет на нем присутствовать и боялся, что она попытается подойти к нему, и ему захотелось избежать неловкой сцены любой ценой. Так что он оказался еще более уродом, чем уже был с ней, поэтому сделал вид, что ее просто не существует. Ирония заключалась в том, что раньше у него никогда не было проблем с женщинами, но, когда он проделал это с Анжелой, он почувствовал себя самым большим мудаком в мировой истории.

На самом деле, с отвращением признал он, сделав медленный глоток вина, он вел себя как самый отвратительный мудак по отношению к ней в течение всего времени, пока они встречались. Когда он излагал ей свои столь нелепые правила той ночью в «Билтмор», он до конца не верил, что она согласится. Но когда она согласилась, он не ожидал, что их настолько странные отношения продлятся больше месяца или двух. Тот факт, что она так долго выполняла все его правила, продолжал его удивлять, а также ему пришлось признать, что она была очень упорной и обладала силой воли.

Но теперь от той женщины почти ничего не осталось, той, которая раньше выглядела как сильный ветер, сейчас превратилась в тростинку, которая могла просто упасть от первого дуновения, и ее руки настолько казались тонкими и хрупкими под его пальцами, а глаза выглядели мертвыми. Со стоном он понял, что это все совершил он. Он превратил ее в такую. Она посвятила себя ему, отдала ему все, что он просил, любила его, мать твою, а он выбросил все, вытолкнув ее из своей жизни так же, как он вытолкнул ее из своей машины той ночью.

Но когда он получил предложение от «Мортон Стерлинг», он уже знал тогда, что там работает Анжела. Решение оставить «Джессап Приор» (все, что он там построил) было трудным решением, он обдумывал и планировал его в течение почти года. С годами он все больше стал беспокоиться о финансовой стабильности компании, был недоволен доходами и денежными резервами, все чаще слышал слухи о потенциальных покупателях, готовых купить компанию, или о ее поглотить. Но когда он попытался поделиться своими опасениями с другими брокерами или менеджерами высшего звена, они говорили общие фразы, либо не веря фактам, а может игнорировали их по своим личным причинам. Ник был полон решимости сбежать еще с не тонущего корабля, а уйти на своих условиях. Он не афишируя ходил на собеседования в три конкурирующие фирмы, тщательно взвешивая льготы и бонусы, которые ему предлагались, не торопливо планируя свое увольнение. Руководство «Джессап Приор» впало в шок, когда он как бы между прочим объявил, что увольняется, и хотя он не мог открыто забрать всех своих клиентов, но был почти уверен, что почти каждый из его клиентов последует за ним в его новую фирму. Он также забрал с собой трех членов своей команды и получил от руководства определенные гарантии на четвертую вакансию, подписывая контракт.

Еще до того, как его новый менеджер Пол МакРейнольдс, решил «познакомить» его с Анжелой, он уже услышал шепот от нескольких брокеров о «Ледяной королеве в угловом кабинете» и «протеже Барбары». Покинув удивительно маленький угловой кабинет Анжелы (удивительно маленький, учитывая сколько она приносила фирме доходов), он как бы между прочим стал расспрашивать Пола о ней. Ник испытал настоящую гордость, что она вела часть клиентской базы Барбары Левенштейн, в действительности впечатляющую часть клиентов, кроме того заполучила и новых. Все говорили, что ей несказанно повезло из-за того, что она заполучила клиентов Барбары, но учитывая то, что он знал о пожилой женщине, у него не было сомнений, что Анджела заработала свои упорством и трудом все эти счета.

И встреча сегодня с Анжелой после столького времени заставила его многое вспомнить. Все эти годы, прошедшие с тех пор, когда он разорвал их отношения, он не позволял себе слишком часто думать о ней, чтобы не испытывать чувства вины, которое неизменно было связано с ней. Он двигался дальше, и конечно, не моргнув глазом вернулся к своим старым привычкам. И хотя были другие женщины, ни одна из них не задерживалась рядом с ним больше недели или двух, и он, честно говоря, толком не мог вспомнить даже их имена. А в течение последних полутора лет у него вообще не было женщин, он был безбрачен, если можно так выразиться, в первый раз с подросткового возраста.

Он уговаривал себя, что причина его воздержания заключалась в том, что он был слишком сосредоточен переходом со своим бизнесом в другую фирму, поэтому приводил все дела в порядок, зная, что он принял наилучшее предложение. Но основная причина его воздержания состояла в том, что он устал… устал от знакомств, устал проходить снова и снова, а потом все заканчивалось неизбежной неприятной сценой, которая непременно происходила, когда он говорил, что отношения подошли к концу. И за тот год, что он был с Анжелой, для него было огромным облегчением не заниматься этим определенным ритуалом, связанным с знакомствами, поскольку у него была одна постоянная женщина. Это было идеально, особенно, когда она с такой радостью подчинялась всем его правилам и не пыталась требовать от него большего, чем он готов был ей дать. И по мере того, как каждый месяц их отношений сменялся другим, Ник все больше и больше удивлялся, что он не скучал с ней и не чувствовал себя неудовлетворенным, не чувствовал потребности двинуться дальше к другой.

Да, все походило на совершенство, пока она не вернулась домой с той проклятой семейной свадьбы, выглядя так, будто ее эмоционально пытали. Он молча проклинал ее мать суку, задаваясь вопросом, как женщина может говорить такие ужасные вещи своей собственной дочери, чувствуя огромное сожаление и грусть за Анжелу. Конечно, его собственные родители тоже были далеки от совершенства, и им явно не светила награда «Родители года», но, по крайней мере, он никогда не чувствовал себя нежеланным или нелюбимым.

Но все это время Ник чувствовал, что Анжела скрывала, желая большего от их отношений, хотя была очень осторожна, превратившись почти в параноика, когда высказывала свои мысли, желания, и он стал замечать боль в ее глазах, которую она не всегда могла скрыть в тот момент, когда он покидал ее кровать после нескольких часов горячего, интенсивного секса. И атмосфера утонченности, которая всегда была между ними в спальне, стала напускной, завибрировав фальшью, а в конце она стала цепляться за него с каким-то безумным отчаянием, как будто чувствовала, что конец близок.

Все произошло в ночь ее дня рождения, когда он понял, что пора заканчивать их отношения раз и навсегда. В самый разгар страсти она не сдержалась и слова выскользнули, три слова, которые прошлись по нему электрическим током. И он понял, хотя чувствовал это давно, что она влюбилась в него, но он сознательно игнорировал этот факт. Он продолжал пользоваться ею при своих условиях… условиях, которые другая бы женщина даже не стала бы и рассматривать. Но Анжела очень сильно хотела его и так сильно любила, что она закрывала глаза на его пренебрежение ею, его контроль, и преднамеренные действия, когда он заставлял ждать его смс-к и звонков, удерживая таким образом в ее в постоянном напряжении на расстоянии. И он принял решение, что больше не может быть с ней, не может быть с самим собой в ладах, даже если их отношения продлятся еще неделю, поэтому он поступил правильно, так он считал, он отпустил ее.

После их расставания несколько недель Ник подавлял желание позвонить, чтобы проверить все ли с ней в порядке. Он бесконечно уговаривал себя, что их разрыв для Анжелы лучше, теперь она свободна и сможет найти хорошего парня, который стал бы с уважением относится к ней, и с которым она могла бы выстроить нормальные, здоровые отношения.

Только Господу было известно, пока он рос и наблюдал, не понаслышке за так называемыми «нормальными» отношениями, поэтому он не имел ни малейшего представления, как их выстроить самому.

Много раз за все эти годы Ник приходил к выводу, что в список самых неудачных поворотов судьбы в истории человечества, несомненно, должен войти день, когда его родители встретились. Поскольку у него не было другого логического объяснения, почему два человека, полные полярные противоположности, не имеющие даже отдаленно ничего общего друг с другом, встретились, перепихнулись, зачали ребенка (случайно, конечно), а затем еще больше все напортачили, решив пожениться. Но злодейка судьба, в конце концов, расставила все по своим местам, когда три год назад после его рождения, его родители развелись, начав жить своей собственной жизнью, такой, которой всегда хотели. И с этого момента воцарился мир, за исключением одного крупного осложнения – ребенка, которого они вместе зачали, а именно Ника.

Нику было трудно представить, как его суровый, вечно начеку, действующий исключительно по инструкциям, отец связался с любящей повеселиться, безнравственной и безответственной матерью. Но увидев фотографии их вдвоем в возрасте двадцати лет, у него появились определенные мысли, почему они соединились – секс.

Собственный отец Роджера Мэннинга (дедушка Ника по отцовской линии) очень ясно дал понять своему единственному сыну еще в юном возрасте, что от него ожидает семья, как и от нескольких предыдущих поколений мужчин, которые воспитывали своих сыновей. Роджер учился в престижной частной школе, получил степень бакалавра в семейной альма матер Йеле, поступив на юридический факультет университета. После сдачи экзамена по адвокатуре он должен был присоединиться к семейной фирме в Бостоне, а в конечном итоге стать судьей или войти в штат кабинета президента. Роджер никогда не противостоял своему отцу, и никогда не противился желаниям своего отца, пока не встретил на последнем курсе великолепную Шину Самнер во время весенних каникул, у него и в мыслях не было противиться.

Шина блондинка, пышнотелая и соблазнительная была молодой, полная задора, актрисой ТВ шоу, когда встретила мрачного красавца, довольно чопорного Роджера. Она приехала во Флориду, где Роджер наслаждался весенними каникулами с несколькими своими друзьями, остановившись на том же курорте, что и они. Его друзья подначивали, чтобы он подошел к ней, посчитав забавным, что он, возможно, единственный мужчина в Америке, не знал, кем является эта сексуальная, провокационная актриса. После нескольких коктейлей, чтобы поддержать свое мужество, Роджер пригласил ее на танец, остальное уже было историей… все как обычно.

Они мгновенно влюбились, вернее, наверное, испытывали больше похоть, проводя остаток недели вместе. Со съемками своего сериала следующего сезона, Шина последовала за Роджером обратно в Нью-Хейвен, где они продолжили свою страсть. А затем произошли два события, причем почти одновременно, которые изменили все – сериал Шины отменили, и она обнаружила, что беременна.

Она умоляла Роджера жениться на ней, поклявшись отказаться от карьеры актрисы, чтобы стать полноправной женой и матерью. Они сбежали, решив не сообщать родителям до тех пор, пока не поженятся. Конечно же было вполне предсказуемо, что у его отца снесло крышу, но ни одна из угроз или оскорбительных замечаний не смогли убедить Роджера аннулировать его необдуманный брак. Время и сама судьба в дальнейшем позаботились об этом вопросе сама.

Чрезвычайно амбициозный и намеренный, как можно быстрее продвигаться по карьерной лестнице, Роджер стал проявлять нетерпение и раздражение к Шине, к отсутствию у нее хотя бы базового образования, и к ее нежеланию играть роль преданной жены, к ее небрежному и безответственному отношению, в роли матери. С другой стороны, Шина быстро заскучала, сидя дома и исполняя роль жены и матери, поскольку лишилась всех ее знаменитых друзей в Калифорнии, ей не хватало захватывающей, гламурной жизни. И когда Нику было всего два года, его родители развелись не слишком по-доброму. После развода финансовое положение Шины улучшилось, но соглашение о совместной опеке Ника для нее было не столь щедрым.

Ник остался в Бостоне со своим отцом, который через небольшой промежуток времени женился повторно, на этот раз на коллеге-адвокате – амбициозной, умной женщине, которая понимала и поддерживала быстро развивающуюся карьеру Роджера. Ник оставался в основном на попечении нянь, потом был отправлен в ту же самую элитную частную школу, которые закончили его отец и дедушка, и подвергался точно таким же правилам и контролю, которые терпели они в свое время. Но когда он стал достаточно взрослым, чтобы выражать свои желания, Ник восстал против этих правил и против контроля. Роджер обвинил своего сына в непокорности из-за плохих генов, которые он унаследовал от Шины, и подавил непокорность Ника, установив еще больше правил. К тому времени, когда Ник пошел в старшие классы, он считал дни до своего восемнадцатилетия, когда он сможет самостоятельно принимать решения и контролировать свою собственную жизнь.

Первое, что он сделал, готовя свое освобождение, спокойно сообщил Роджеру, что он не собирался идти по семейным стопам – поступать в Йель и в последствии становиться адвокатом. Роджер в безмолвном шоке пялился на сына, его единственный ребенок объявил, что он поступить в Стэнфорд, который любезно предоставил ему спортивную стипендию, и что он будет специализироваться на финансах. Роджер, конечно, запротестовал, крича и угрожая, почти набросился на сына, который теперь был выше его на несколько дюймов и в весе превосходил более, чем на тридцать фунтов. Но все его крики и выпады ни к чему не привели в конце концов, потому что Ник напирал на него своей физической мощью, Роджеру ничего не оставалось, как с раздражением поднять руки, капитулируя.

С этого момента Ник стал создавать свои собственные правила, контролирующую его собственную жизнь, и в течение последних двадцати с лишним лет никто никогда не пытался бросить вызов или подчинить его своей воле. Ни его учителя, ни его тренеры, ни его работодатели. Правила помогали, потому что Ник всегда приходил в класс, на тренировки по футболу или в офис более чем полностью подготовленным, тщательно выучив урок, план игры или вливания инвестиции, и тем самым завоевал уважение своих начальников и коллег.

Роджер, конечно, потом еще много раз пытался вновь утвердить свой контроль над своим единственным сыном, но каждый раз признавал свое поражение, хотя уже и не в такой любезной манере. Что касается матери Ника, это была совершенно другая история. Потому что, если его отец был помешанным мудаком на контроле, который жил своей жизнью согласно архаической, передающейся из поколения в поколение семьи, «книге правил», то Шина впадала в полный восторг от нарушения каждого из этих правил, которые он нарушил.

Нику никогда в жизни не удалось бы увидеться со своей матерью, если бы все зависело от контроля Роджера и его юридической команды Мэннинга. Но даже несмотря на то, что Шина напоминала восторженную актрису, явно с куриными мозгами, у которой явно не лады со здравым смыслом, это совсем не относилось к ее резкому адвокату, буквально с улицы, который управлял ее делами и контрактами. Только благодаря ему, Шина топнула своей ножкой, обутой в шпильки и настояла, бесповоротно настояла, что лето и праздники Ник будет проводить с ней. Роджер не смог безоговорочно заблокировать доступ своей бывшей жены к сыну, поэтому Ник лето и большинство каникул проводил со своей гламурной и веселой матерью в различных частях земного шара – в Монте-Карло, Буэнос-Айресе, Сент-Барте, Майорке. И Шина с лихвой оправдывала свою заслуженную репутацию беззаботной тусовщицы. Где бы они ни останавливались на лето – на арендованной вилле на юге Франции, на яхте ее нынешнего бойфренда, плывущей вокруг греческих островов, в роскошном кондоминиуме в Акапулько, принадлежавшем ее агенту, всегда приходило много людей и всегда происходила какая-то вечеринка. Яркая личность Шины привлекла окружающих, куда бы она не пошла, и Ник не знал, кого он обнаружит спящим в гостевой комнате или на диване в гостиной. У Шины постоянно сменялись мужья, бойфренды и любовники, она всегда была влюблена, всегда была счастлива и не понимала значения слов «уединение или в меру». Всякий раз, когда Ник был со своей матерью, он был также уверен, что папарацци находились где-то поблизости. Он был тогда еще маленьким мальчиком, когда ему пришлось столкнуться с их настойчивостью и навязчивостью. Его фотографии пестрели во всех таблоидах, как правило, рядом с фотографией Шины танцующей с очередным мужчиной, появившимся в ее жизни, которые становились все моложе и моложе по мере того, как ее года прибавлялись. Ник злился и расстраивался на грубое вторжение в свою частную жизнь, особенно когда осенью он возвращался в школу и был вынужден выслушивать шуточки своих друзей, которые видели эти фотографии.

Поэтому, в возрасте восемнадцати лет уехал в Стэнфорд с намерением больше никогда никому не позволять контролировать или эксплуатировать его. Он больше не будет сталкиваться и разрываться между отцом, который пытался его заставить соблюдать правила, контролирующих каждый аспект его жизни, и матерью, у которой не было ни одного правила. Ник быстро нашел счастливую среду для существования, основанную на правилах, но только его собственных, где он был главным командующим.

Желая стать профессиональным футболистом, он всячески старался избегать интервью и пресс-конференций, и чаще всего фотографировался в своем полном обмундировании (с шлемом), чтобы скрыть лицо. И он рано узнал, как подальше держаться от женщин, которые жаждали его внимания, фанатками, желающими познакомиться с профессиональными спортсменами, учитывая внимание средств массовой информации, которое сопровождало его повсюду. Он до мелочей пытался сохранить свою личную жизнь в секрете, одна из причин, по которой он редко встречался с одной и той же женщиной больше, чем несколько раз.

И контроль, на котором он настаивал, особенно проявлялся в его деловых отношениях. Почти с самого начала своей карьеры биржевым брокером Ник очень ясно дал понять своим клиентам, что он они безоговорочно должны следовать его рекомендациям. Тех же, кто не соглашался или сопротивлялся его предложениям, он вежливо отправлял к другому брокеру. Ему было наплевать являлся ли тот клиент генеральным директором, владельцем бизнеса, знаменитостью или профессиональным спортсменом. Чаще всего те, кто первоначально отказывались от его условий, все равно потом открывали у него счета, особенно когда слышали о нем от своих друзей и коллег, насколько Ник одаренный в искусстве зарабатывания денег.

Да, Нику очень нравилась его жизнь, нравился тот факт, что у него не было обязательств, никто не диктовал ему своих условий и ничего от него не требовал, ему было не перед кем отчитываться. Он собственноручно расписывал свой день, решая, как и где проводить свой досуг и с кем. Но через три года ему стукнет сорок, и с чем он пришел к этому возрасту, что он имел? Конечно, ошеломляюще огромный банковский счет и портфель акций, фантастический дом на набережной в Саусалито, несколько дорогих автомобилей. Кольцо супер Боул, трофеи MVP, множество других кубков и наград, еще со средней школы, университета и в НФЛ. У него было много друзей и знакомых, хотя самых близких можно было пересчитать по пальцам, и ему удалось на расстоянии наладить отношения со своими родителями. Роджер был Федеральным апелляционным судьей, все еще жил в Бостоне, теперь уже третьей по счету и более молодой женой. Шина все еще летала с одного блестящего места на другое, между участием в фильмах и выступлениями на телевидении. После того, как ее четвертый брак закончился совершено предсказуемо – разводом, она поклялась больше не выходить замуж, поэтому ограничилась любовниками. Последний, с отвращением вспомнил Ник, был на несколько лет моложе, чем он.

У Ника была почти идеальная жизнь, откуда не посмотреть, конечно, такую он и хотел, ему фактически удалось осуществить все. Но он был честен с собой, признаваясь, что он вел одинокое, уединенное существование, и он не мог никому позволить заглянуть к нему в душу, не позволял никому подобраться к себе слишком близком. Вот почему его отношения с женщинами никогда не были долгими, и вот почему он моментально оттолкнул Анжелу, когда она слишком приблизилась, почти пробралась ему под кожу.

Он скучал по ней. И теперь он хотел ее вернуть.

Ник схватил бутылку вина и налил остатки в бокал, сопротивляясь желанию бросить его, когда он только что правдиво признался сам себе в этом.

С их расставания прошло уже несколько лет, он особо не позволял себе слишком часто думать о ней, наполовину боясь, что сдастся и позвонит, но еще больше боялся, что она пошлет его нах*й. Но сейчас он осознал, что время, проведенное вместе с ней, было одним из лучших в его жизни. Ему нравилась ее компания – ее остроумие, ее легкое саркастическое чувство юмора, ему нравилось все, что было у них общего. И, конечно, секс был просто феноменальным. Она всегда была такой страстной, горячей и желающей сделать все, что он просил, всегда стремилась ему угодить. Он встречался с другими женщинами после расставания с Анжелой, ужинал с ними или выводил на вечеринки, но прошло несколько месяцев, прежде чем он, на самом деле, почувствовал необходимость уложить кого-то из них в постель. И секс с ними был случайным, безличным, скорее даже бессмысленным, исключительно для физического освобождения с нулевой эмоциональной подоплекой. Секс стал настолько его не удовлетворять, что его воздержание было скорее вызвано странной тоской, которая гнетом лежала у него на сердце в последние несколько лет.

Он не осознавал, пока не увидел ее сегодня, насколько сильно он нуждался в Анжеле в своей жизни и в своей постели. В ее постели, поправил он себя, так как он все еще не был готов пригласить женщину в свое убежище. И увидев насколько она похудела, насколько стала бледной и нерадостной, он поклялся сделать все, что потребуется, заставив вырваться ее из призрачного существования. Он вернет ее к жизни, а потом вернет ее себе.

Ник понял, что сейчас между ними все будет по-другому. Он причинил ей ужасную боль, использовал ее и разрушил. Он вынужден будет пойти на некоторые компромиссы, сохраняя при этом контроль над отношениями. Но так или иначе, он собирался снова вернуть своего Ангела, и на этот раз он не будет настолько глуп и не отпустит ее.