Текст книги "Рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 48 страниц)

Глава 8
Рассвет

Мы сумели выбраться внутри Центрального Парка, в тенистом участке, окружённом деревьями, примерно в трёх метрах от прогулочной дорожки. Когда мне наконец удалось вытащить Ревика, это произошло через входной канализационный туннель недалеко от Музея Естественной Истории.

На самом деле, я даже поразилась тому, как далеко мы ушли.

В первую очередь я радовалась, что сумела угодить в парк. Я ошиблась в расчётах на два-три квартала, но мы всё равно умудрились выбраться достаточно близко к оживлённой магистрали Централ Парк Вест, что и было моей основной целью.

Легонько просканировав окрестности из-под плотного щита и вырубив единственную камеру, которую я почувствовала поблизости, я выбралась первой.

Я походила по дорожке в поисках людей и машин, припаркованных вдоль близлежащей улицы. Глядя по сторонам и прочёсывая местность на предмет копов, Зачистки и всех остальных, я так устала и вымоталась, что мои мышцы спазматически содрогались. Наверное, я походила на наркоманку.

Но тут было тихо. Очень тихо.

Я полагала, что большая часть веселья происходила ближе к побережью или рассредоточилась по аэропортам и дорожным заставам. Я решила, что к этому времени они уже перекрыли каждую точку выезда из города.

Я не видела и не ощущала воздушного трафика, даже флаеров, хотя над головами пролетело несколько новостных вертолётов, следовавших вдоль Шестой Авеню, а не петлявших над парком.

Как только я сумела немного успокоить свои расшатанные нервы, а также нашла ещё несколько камер и сломала их, я вернулась за Ревиком.

Помогать ему подниматься по лестнице оказалось одной из самых физически сложных вещей, которые я сделала за ночь; это также вернуло мой стресс на запредельные уровни.

К тому времени я уже была чертовски измотана, а его нельзя назвать миниатюрным мужчиной.

Затем всё свелось к тому, чтобы поймать настоящее такси – то есть, с водителем-человеком – чтобы мы смогли расплатиться наличкой, а не использовать свои штрих-коды. Робо-такси не принимали наличку – пожалуй, именно поэтому в крупных городах всё ещё существовали настоящие такси.

Конечно, мы могли бы пойти обратно через парк, но я не хотела рисковать. Мне потребовалось бы отключить слишком много камер, и это могло насторожить людей, которые нас ищут. Я также не хотела создавать Ревику ещё большую физическую нагрузку.

В туннеле внизу мы уже переоделись в гражданскую одежду.

По сути это сводилось к тому, чтобы снять бронежилеты, запихать их в рюкзаки и расправить более приличные рубашки, которые мы носили под ними, чтобы те прикрыли верх чёрных штанов в армейском стиле, делая их более похожими на клубный наряд. В моём случае это была чёрная блузка с кружевами. Ревик был одет в тёмно-зелёную классическую рубашку с лёгким металлическим отливом.

Затем мы накинули длинные чёрные пальто, которые и так были пошиты в гражданском стиле, и проследили, чтобы не было видно пистолеты, органику и все остальное.

Ботинки тоже могли сойти для какого-нибудь подпольного клуба, так что мы могли выглядеть немного агрессивно, но вполне нормально для пары молодых людей, которая могла бродить по улицам в эти утренние часы.

То, что мы не могли спрятать, мы оставили в туннеле.

Мы также стёрли планы и карты с наладонника Ревика и очистили память его гарнитуры. Хотя я понятия не имела, почему мы утруждались такими вещами. Если нас поймают, то улики, связанные с налётом на банк, будут наименьшим из наших беспокойств. Небольшое усилие Ревика в том хранилище уничтожило любые сомнения относительно личности грабителей.

Они также сумеют извлечь наши образы из органической машины.

Но Ревик не хотел убивать эту чёртову штуку, и я тоже не хотела это делать… и не только потому, что Ревик бы очень расстроился.

Я вытащила его к дороге.

Мы даже умудрились выглядеть при этом относительно нормально – если не считать того, что находиться в парке в такое время утра не совсем нормально.

К тому времени, когда мы добрались до дороги, я видела нескольких бегунов, но не один не приблизился настолько, чтобы рассмотреть наши лица. Небо уже розовело за слоем смога и виртуальных реклам. Из-за него мерк густой слой голограмм и ВР-панелей, которые освещали здания к югу. Там, где находились мы, голограмм в целом было меньше, поскольку на севере большая часть зданий являлась жилыми.

Я подозревала, что издалека мы походили скорее на пьяных идиотов, чем на опасных террористов, но всё равно прятала лицо за волосами, когда мы приблизились к обочине. Ревик накинул капюшон своего пальто и смотрел в противоположную сторону от встречного трафика.

Я затолкнула его в первое же такси, которое остановилось по взмаху моей руки.

Ревик плюхнулся на поношенное виниловое сиденье и поморщился достаточно, чтобы водитель посмотрел на нас во второй раз, когда я села с другой стороны и забросила наши рюкзаки в пространство между сиденьями и металлической перегородкой. Я всё равно наблюдала за водителем и следила, чтобы он нас не узнал.

Он не узнал, но мог узнать за считанные минуты, особенно поскольку выражение на лице Ревика явно его обеспокоило.

Будем надеяться, он просто боялся, что Ревик наблюёт в его такси.

– Ты в порядке, приятель? – спросил водитель, присматриваясь к нему через зеркало заднего вида. К сожалению, этот парень выглядел вполне себе бодрым, а значит, скорее всего, он начинал свою смену, а не заканчивал. – Ты выглядишь не очень, – добавил он, поджимая губы.

В нём не ощущалось правильного подозрения, но я всё равно послала в его свет лёгкое заверение, хотя бы чтобы он не так интересовался нашими лицами.

Перед выходом из такси я намеревалась сделать кое-что посерьёзнее; у меня оставалось едва-едва достаточно света, и я не хотела, чтобы они отследили нас до отеля. Я знала, как высоки шансы, что СКАРБ уже транслирует наши настоящие лица по всем каналам, чтобы увеличить количество глаз, ищущих нас.

Я расслабилась, увидев, как под моим воздействием лицо мужчины расслабляется.

К тому времени, когда я заговорила, он выглядел умиротворённым, но я всё равно подкрепила эффект, посылая свет вместе со своими словами.

– Он потянул что-то в спортзале, – сказала я, фыркнув.

Мой голос прозвучал резко, давая ему понять, что я виню в этой травме исключительно Ревика. Я закатила глаза, глядя на отражение водителя в зеркале заднего вида и замечая, что его глаза были того странного светло-голубого цвета, который встречается только у жителей Восточной Европы.

Или у видящих.

Но его свет не походил на видящего.

Я позволила своему aleimi копнуть поглубже на случай, если он мог маскировать расу, но я всё равно ничего не нашла. Я не могла сделать ничего радикального. Нам нужно соблюдать осторожность просто из-за всех этих богатых резиденций вокруг, где многие дома имели своих видящих.

Во время углублённого сканирования я продолжала говорить.

– …Говорю же ему поумерить пыл, ему уже не двадцать лет, – ворчала я. – Повредил спину, пока играл в футбол в колледже, но всё ещё считает себя каким-то несокрушимым парнем. Думает, что может толкать штангу наравне с этими симпатичными пареньками, которые каждый день на завтрак пьют стероидные коктейли.

Таксист усмехнулся, качая головой.

Ревик изо всех сил подыгрывал. Он с бурчанием оттолкнул мою руку и сердито посмотрел на меня, словно устал от моих подколов. В то же время он послал мне импульс тепла, который почти заставил меня помедлить, и только потом я пробилась сквозь него и продолжила.

– Ну в этот раз ты хотя бы разрешишь мне вызвать доктора? – пожаловалась я, обвивая рукой его шею. – Настоящего доктора, милый… а не того шарлатана-мануальщика, к которому ты вечно ходишь, и который делает твоей спине только хуже.

– Я в порядке, детка, – сказал он, бросив на меня предостерегающий взгляд. – Оставь это, ладно?

– Ага, конечно, ты в порядке. Именно поэтому ты передвигаешься как восьмидесятилетний старик.

– Это ерунда. И вообще не из-за спортзала.

– То есть, ты дотанцевался до грыжи?

Он усмехнулся, но всё равно бросил на меня слегка раздражённый взгляд.

Я невольно поразилась, что вообще не слышала немецкого акцента. Однако он и не перестарался с нью-йоркским произношением. Я видела в его глазах эмоции, настоящие эмоции, и послала ему обратный импульс тепла, заставив Ревика на мгновение зажмуриться.

Но таксист, похоже, не заметил последнюю часть.

Вместо этого он рассмеялся над Ревиком, покосившись на него в зеркало.

– Вы с таким же успехом можете подчиниться, мистер, – он широко улыбнулся. – Пойти к доктору. Упрямую жену я узнаю за версту. В моей стране их немало.

– Вы себе даже не представляете, – сказал Ревик, не отводя от меня взгляда.

Таксист всё ещё смотрел на нас через зеркало заднего вида, когда Ревик наклонился поближе и поцеловал меня в губы. Через несколько секунд я его оттолкнула, ощутив в поцелуе столько его самого, что у меня перехватило дыхание. Столько, чтобы я понимала, что мы играем с огнём.

Покосившись в зеркало, я улыбнулась таксисту, во второй раз закатив глаза.

– Алкоголь и травмы спины не сочетаются, – сказала я, позволяя весёлым ноткам прозвучать в моём голосе.

Таксист снова засмеялся и сделал небрежный жест рукой. Как только он перевёл взгляд обратно на дорогу, Ревик сжал мои пальцы и прислонился здоровым боком к поношенному сиденью, почти повернувшись ко мне лицом.

– Я хочу пойти на свидание, – пробормотал он, опустив губы к моему уху.

Я приподняла бровь, улыбаясь.

– На какое такое свидание, муж? – прошептала я в ответ.

Он задрожал, услышав мои слова, и привлёк меня поближе. Как только я подчинилась и подвинулась, он обхватил ладонью моё бедро, а потом скользнул выше и сжал мою задницу. Я вздрогнула, но не отстранилась.

– На официальное, – сказал он, наблюдая за реакцией в моих глазах. – Где-нибудь, куда нам придётся принарядиться.

Я поцеловала его в щеку и наклонилась, чтобы пробормотать ему на ухо.

– Разве это не должна быть костюмированная вечеринка? Или ты думаешь о какой-нибудь загородной вечеринке?

Он покачал головой.

– Нет.

– Нет на что?

– На оба вопроса.

– На оба вопроса? – переспросила я.

Он вновь поцеловал меня. Я осознала, что реагирую на его пристальный взгляд, и заставила себя отвернуться, напоминая, что сейчас из нас двоих я должна быть ответственной, ибо он сейчас не в лучшей форме.

– Ты флиртуешь со мной? – тихо поддразнила я, всё ещё пытаясь убрать тяжёлый взгляд из его глаз.

Он кивнул, подтянув меня поближе той рукой, которая всё ещё обхватывала мою задницу. Он начал показывать утвердительный жест видящих, но я остановила его ладонь.

Однако я уловила достаточно, чтобы к моим щекам прилил румянец.

– Да, – ответил он.

– Ну так завязывай, – сурово сказала я.

Я со смехом оттолкнула его, когда он опять наклонился ко мне, и в этот раз он мне позволил. Однако он не отодвинулся, положил голову мне на плечо, и вплёлся в меня своим светом. Я всё ещё чувствовала в нём боль от шрапнельной раны – тихую интенсивную пульсацию, хотя я продолжала питать его светом – но туда вплеталась другая сильная боль, из-за которой я с трудом скрывала реакции из своего света. Я ласкала его волосы, пока он продолжал простирать в меня свой свет.

– Останься со мной сегодня, – тише произнёс он.

Я погладила его по волосам.

– Малыш, – сказала я также тихо. – Сегодня не лучшая ночь для этого.

Он уже качал головой.

– Я буду вести себя хорошо, – пояснил он, лаская мою ладонь пальцами. – Обещаю.

Я не расслабилась, особенно из-за того, что он делал с моей ладонью. Сделав ещё один глубокий вдох, я мотнула головой.

– Они мне не разрешат, – сказала я. – И нет, ты не будешь вести себя хорошо. Ты сейчас-то уже не ведёшь себя хорошо.

Ревик притягивал меня своим светом и всё ещё просил взглядом.

– Прекрати, – сказала я, посмеиваясь, но уже нервно.

Быстренько покосившись на таксиста и просканировав его, я убедилась, что он потерял интерес к нам, как только мы увлеклись друг другом. Посмотрев обратно на Ревика, я ещё сильнее понизила голос, всё ещё гладя его по волосам, пока он прислонялся ко мне.

– Это не осталось незамеченным, – тихо напомнила я ему. – Они будут нас ждать. Наверняка с бейсбольными битами и пространными нотациями.

Он кивнул, но не улыбнулся в ответ и не отпустил мою ладонь.

Я также не почувствовала, чтобы он соглашался со мной.

Так мы ехали практически до тех пор, когда через несколько минут завернули на подъездную дорожку отеля. К тому времени солнце полностью поднялось, и мы угодили в утреннюю пробку возле парка.

Я посмотрела на часы водителя и увидела, что уже почти семь утра.

Заплатив водителю наличкой и потратив несколько минут на корректировку его памяти, я выбралась из машины и подошла к другой дверце, чтобы помочь Ревику выйти.

Видеонаблюдение вокруг отеля полностью контролировалось видящими, но пребывание на открытом пространстве недалеко от Пятой Авеню всё равно заставило меня понервничать.

В любом случае, в этом отеле останавливались и люди.

Ревик тяжело опирался на меня, когда мы вошли в лобби.

Я вела его мимо стойки регистрации и горстки дорогих плюшевых диванов с антикварными столиками, когда среди толпы людей и видящих в лобби промелькнуло знакомое лицо. Выражение этого лица заставило меня резко остановиться.

Конечно, я ожидала этого, но все равно поколебалась перед тем, как остановиться, и задалась вопросом, не получится ли прорваться к лифтам.

– Бежать можешь? – пробормотала я, обращаясь к Ревику.

Он взглянул на меня, и его свет выплеснул вспышку тревоги.

– Что?

Меня охватило чувство вины, когда я ощутила его сканирование в поисках опасности. Я заверила его своим светом и ладонями, погладив по спине.

– У нас всё хорошо, малыш… всё хорошо. Балидор, наверное, надавил уже на всех в радиусе пяти кварталов, – покосившись на него, я всё так же тихо добавила: – Я пошутила. Прости.

Мой взгляд вернулся к видящему, агрессивно шагавшему в нашу сторону.

Он почти не смотрел на Ревика, только обратил внимание на его явно пострадавшее состояние. Он сверлил меня взглядом с едва сдерживаемой яростью, так что сразу понятно, кого он винил в этой маленькой вылазке. Я видела, как в его светло-серых глазах формируются слова трёх-четырёх дюжин нотаций – скорее всего, даже на нескольких языках.

Прежде чем он до нас добрался, по другую сторону от меня появился Врег.

Он обхватил Ревика мускулистой рукой, предоставив ему более крупное тело для опоры. Должно быть, он сначала просканировал его, поскольку совершенно избегал раны.

Прежде чем я придумала внятное обращение к ним обоим, Врег гневно посмотрел на Балидора.

– Потом, Адипан, – прорычал Врег низким голосом. – Он ранен.

– И чья ж это вина? – рявкнул Балидор, всё ещё сверля меня взглядом.

– Моя, – сказала я, поднимая ладонь. – Просто… пожалуйста. Наори на меня после того, как мы доставим его куда-нибудь. Нам нужно, чтобы его немедленно осмотрели специалисты.

Врег фыркнул и показал в мою сторону уважительный жест, затем наполовину повёл, наполовину потащил Ревика к лифтам. Только потом я осознала, что мускулистый татуированный видящий одет в полную боевую экипировку.

– Они выезжали, – я покосилась на Балидора. – Они выезжали? За нами?

Балидор отрывисто кивнул. Он подождал, когда эти двое скроются, затем схватил мою руку чуть повыше локтя.

– Могу я переговорить с тобой, Высокочтимый Мост? Твой муж в хороших руках, – его голос был вежливым, но холодным как лёд.

– Не здесь, – сказала я, окидывая взглядом лобби.

– Конечно, Высокочтимый Мост, – легко согласился он, направляя меня к лифтам.

Его хватка была не слишком крепкой, но я пошла за ним, хотя по идее я превосходила его по рангу, и он бы сдал назад, если бы я настаивала.

Я решила, а почему бы, чёрт подери, не покончить с этим.

Глава 9
Не то лицо

– Они вернулись, – спокойно сказал прикованный видящий.

Сидя со скрещёнными ногами на ковре ржавого цвета, одетый в свою хлопковую пижаму в сине-белую полоску, он не поднимал взгляда от альбома для рисования. Как обычно, в теплом помещении он носил только пижамные брюки, оставляя обнажённой свою всё ещё худую, но куда менее тощую грудь.

Серебристо-зелёный ошейник огибал его шею. Обманчиво лёгкая цепочка также приковывала одну костлявую лодыжку к его половине комнаты и крепилась к органически укреплённой стене с другой стороны.

Цепь немного угнетала Джона, но он понимал, почему она необходима.

На самом деле, всё ещё нельзя знать наверняка, что натворит Фигран.

Джон присмотрелся к босым ступням видящего, сосредоточился на синих и белых татуировках на больших пальцах его ног и подошвах ступней – странные, спиралевидные узоры, которые почему-то наводили на мысли об океане.

– Ревик и Элли? – спросил он после небольшой паузы. – Их ты имеешь в виду?

Фигран кивнул, не отводя взгляда янтарных глаз от угля, который он держал пальцами.

– С ними всё хорошо? – спросил Джон.

– Брат Меч ранен, – когда Джон напрягся, Фигран поднял взгляд и улыбнулся этой своей странной, слегка неуравновешенной улыбкой. Он дёрнул головой вбок – пародия на ободряющий жест, который использовали азиатские видящие. – Рана не серьёзная, Джон. Ему больнее в другом плане. Он ищет свою жену.

Джон нахмурился.

– Разве они вернулись не вместе?

– Вместе.

– Тогда почему он её ищет? – спросил Джон.

Фигран сделал очередной небрежный жест.

Джон нахмурился ещё сильнее.

Вопреки тому, что он говорил другим, он никогда не чувствовал себя совершенно свободно с Фиграном. Это вопреки обширному прогрессу в поверхностном здравомыслии, которого видящий добился за два с лишним года с тех пор, как его разум «воссоединился» в одном теле.

Возможно, дело в знании, что все эти ранее разделённые личности всё ещё жили где-то в Фигране. Некоторые из этих личностей были относительно безобидными – даже хорошими людьми, если Джон мог верить Дорже и другим членам Адипана. Некоторые же, например, тот, кто месяцами держал Джона в плену в Карпатских горах, были садистами и высокоинтеллектуальными социопатами с крайне извращённым чувством юмора. Теперь, когда все они находились в одном и том же физическом теле, Джон никогда не был уверен, с кем именно он говорит.

Фигран, скорее всего, заново исследовал, какие из этих личностей пригодны для общества.

Джон не знал точно, делало ли это его более опасным или менее опасным – но это определённо упрощало разговоры с ним.

Джону не удалось поспать после того, как он вернулся в отель с Врегом и остальными – и не только потому, что Дорже так разозлился на его уход с Врегом, что фактически выгнал Джона из их комнаты. После этого Дорже уже позвонил и извинился, но Джон оставался слишком на взводе, чтобы попытаться лечь спать.

Наверное, он дожидался Элли.

– Она с Адипаном, – отрешённо сказал Фигран. Он всё ещё был сосредоточен на угле, но Джон видел, как его губы подрагивают в одной из этих причудливых улыбок. – Она была плохой, плохой девочкой. Вот и получает по попе.

– Балидор, – пробормотал Джон, качая головой. – Мне стоило догадаться.

У лидера Адипана всё ещё имелась склонность устраивать Элли разнос за всё, что она делала без его одобрения, будь то нечто крупное или мелочи. Конечно, именно из-за этого Элли ещё больше действовала за спиной Балидора.

В данном случае, конечно, речь шла о довольно крупном проступке, но Джон невольно думал, что Балидор сам виноват, что его не посвятили в происходящее. А ещё Джону было интересно, что же они с Ревиком затеяли, и чья это идея на самом деле.

Хотя Джон подозревал, что тут-то Балидор был прав.

На этой идее буквально было написано «Элли».

Наверное, именно поэтому Балидор чувствовал себя вправе устроить ей взбучку. Он являлся её главным советником больше двух лет, так что едва ли нотации с его стороны для Элли в новинку. Недавняя разница заключалась в том, что по иронии, Балидор часто слишком резко реагировал на то, что ему казалось её готовностью злоупотребить Ревиком.

Подумав об этом, Джон невольно усмехнулся.

– Что смешного, Джон? – спросил Фигран, не поднимая взгляда.

– Балидор, – сказал Джон, честно отвечая ему и проводя пальцами по своим длинным волосам. – Защищает Ревика… от Элли.

Фигран улыбнулся, но сосредоточенное выражение не ушло из его глаз.

– Это смешно, Джон, – серьёзно согласился он.

Ещё несколько минут видящий продолжал просто рисовать одной рукой, а другую держал перед своими скрещёнными ногами. Его пальцы то сжимались, то разжимались возле голых пальцев ног. Джон не мог проследить за хаотичными движениями рисующей руки Фиграна, но он понимал, что в этот раз он работает над рисунком, а не над очередной замысловатой Барьерной картой, рядами квази-научных уравнений по генетике, физике разных измерений или ещё чего-то.

– Над чем ты работаешь? – спросил Джон наконец.

– Я рисую будущее, Джон, – ответил Фигран.

– Будущее, да? – Джон скрестил руки на груди. – И как же оно выглядит?

– Не слишком хорошо, Джон, – сказал Фигран, тихо щёлкнув языком. – Вообще не слишком хорошо.

Джон испытывал искушение встать и подвинуться, чтобы заглянуть через плечо видящего. И Дорже, и Балидор уже не раз предупреждали его держаться на расстоянии. Временами сложно было помнить, что Фигран и Териан – одна и та же личность. И всё же Джон вёл себя достаточно осторожно, чтобы не испытывать прочность этой перемены.

Он подумывал попросить видящего показать ему рисунок, затем решил подождать, пока тот закончит.

– Так чего хотела от тебя Элли в прошлый раз? – спросил он вместо этого, сохраняя небрежный тон. – В последнее время она часто говорила с тобой. Верно?

Фигран рассмеялся.

– Что? – переспросил Джон. – Это смешно?

– Ты проводишь свои допросы, – сказал Фигран, улыбаясь. – Вот это смешно, Джон. Пожалуй, ты умнее Балидора. Определённо умнее, чем они думают.

Джон невольно улыбнулся, снова скрестив руки поверх своей светло-голубой футболки.

– Ага. Конечно, – сказал он, закатывая глаза. – Это я. Мальчик-гений.

– Я серьёзно, Джон.

Фигран не поднял взгляда, но Джон не слышал в его словах ни капли веселья.

– Так что? – спросил Джон после паузы. – Ты скажешь мне, о чём вы с Элли разговаривали? Или она просто заходила поздороваться? Десять раз за одну неделю?

– Я определённо скажу тебе, – ответил Фигран, сдув угольную пыль с уголка рисунка перед тем, как снова склониться над ним. – Она хотела, чтобы я подтвердил рисунок, который я сделал для неё. Она хотела знать, думал ли я, что он изображает прошлое, будущее или настоящее… и есть ли в нём какой-то пророческий смысл, или я просто вламывался в её подсознание и зарисовывал то, что нашёл.

Джон нахмурился, озадаченно обдумывая его слова.

– Серьёзно? Какой?

– Это был рисунок банковского хранилища, который я нарисовал для неё, Джон, – произнёс Фигран таким же дружелюбным тоном. – Основанный на повторяющемся сне, который она видела. Ты бы хотел его увидеть?

– Банковское хранилище, – Джон нахмурился ещё сильнее. – Серьёзно?

– Действительно.

– То есть, она обокрала банк из-за твоего рисунка?

– Ей снились те же образы, Джон… как я и сказал, – Фигран печально улыбнулся. – У неё также имелся схожий рисунок. Она спрашивала, не позволю ли я ей сравнить два рисунка.

– И? – настаивал Джон.

– И они оказались почти одинаковыми, – Фигран сел, свесив перепачканные углём руки с колен. – В важных моментах они идентичны. У меня было побольше деталей, чем у неё.

– В важных моментах?

– Да, Джон. Расположение ячейки. Название банка. Образ владельца ячейки.

– Владельца? – ошарашенно переспросил Джон. – И кто же это был?

– Это был пожилой видящий. С очень костлявым лицом. Почти как у черепа, Джон. Весьма непривлекательный, если хочешь услышать правду. Немного пугающий, – он в упор посмотрел на Джона своими серьёзными совиными глазами, улыбаясь. – Ты бы хотел увидеть его, брат?

– Не сейчас, – сказал Джон, резко осознав, что комната под видеонаблюдением.

Должно быть, Элли как-то его отключила перед тем, как войти сюда.

Джон также невольно заметил, что видящий только что назвал его «брат» – совсем как Врег. Он подумывал спросить об этом, затем решил, что косвенный подход – не лучшая идея с Фиграном, если он хотел получить реальную информацию.

– Это Салинс, не так ли? – спросил Джон. – Владелец ячейки?

– Возможно, – охотно согласился Фигран. – Однако в тот момент сама Элисон казалась немного обеспокоенной.

– Обеспокоенной? – Джон снова нахмурился. – Чем обеспокоенной?

Фигран заулыбался ещё шире. Он поднял взгляд на Джона, и его глаза выражали нескрываемую привязанность, которая была такой искренней, что даже немного напугала Джона.

– Ты действительно умеешь задавать правильные вопросы, Джон, – сказал Фигран с той привязанностью в голосе. – Это весьма примечательно. Весьма примечательно…

Джон его перебил.

– О чём беспокоилась Элли, Фигран?

Ничуть не смутившись, Фигран вернулся к наброску, рисуя длинные дуги на странице. Джон подумал, что тот может не ответить, но он внезапно заговорил, заглушая шуршание угля по бумаге таким же невозмутимым голосом, что и раньше.

– Она беспокоилась, что некрасивый видящий не был Салинсом, Джон, – спокойно сказал Фигран. – Она сказала мне, что в её снах это был кое-кто другой. Она не хотела, чтобы Меч знал.

– Она не хотела, чтобы Ревик знал что?

Когда Фигран продолжил рисовать, сосредоточенно поджав губы, Джон нахмурился, откинувшись на спинку стула. Он снова скрестил руки на груди.

– Почему, Фигран? – спросил он. – Почему она скрывала что-то от Ревика, но не возражала, чтобы об этом знал ты? – когда Фигран так и не поднял взгляд, Джон продолжил настаивать. – Кто, Фигран? Кто был в её сне? Она сказала тебе, что это был за видящий?

– Конечно, сказала, Джон, – видящий поднял взгляд, опять улыбнувшись ему, и в его глазах ярко блестело то мальчишеское выражение.

Подавив раздражение, Джон спросил:

– Ты скажешь мне?

– Определённо. Твоя сестра сказала, что в её сне уродливым видящим был Менлим из клана Пьюрстред.

Джон побледнел.

– Что?

– Менлим, – Фигран повторил медленно, словно Джон был маленьким ребёнком. – Менлим из клана Пьюрстред, Джон. Видящий, который воспитывал её мужа, когда тот был Нензи Алгатэ, и тренировал его как Сайримна. Твоя сестра сказала, что в её сне это он спрятал что-то в металлической банковской ячейке…