Текст книги "Рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 48 страниц)

Ревик улыбнулся, источая тепло. «Именно».

– Вы закончили говорить обо мне? – спросил Джон, сурово покосившись на Ревика, затем взглянув обратно на меня. – Или я вас перебиваю?

Я взяла его под руку, переплетая наши пальцы.

– Неа. Мы закончили.

Когда он посмотрел на моё лицо, что-то в его глазах расслабилось.

– Пришла к каким-то революционным выводам?

– Только к одному, – я сжала его руку ладонью. – Я веду себя как собственница и гиперопекающая сучка по отношению к своему брату, – я виновато улыбнулась. – И мне надо привыкать к мысли, что я буду видеть Врега намного чаще.

Несколько секунд Джон лишь смотрел на меня. Затем фыркнул и откинулся обратно на мягкое сиденье. Я невольно заметила, что его свет всё ещё источал шёпот боли.

– Ага, – неохотно сказал он, проводя одной рукой по лицу. Слегка улыбнувшись мне, он сжал мою руку в ответ. – Ага, наверное, так и есть.

Глава 46
Карантин

Примерно через двадцать минут мы подъехали к первому пропускному пункту.

За прошлую неделю мы проходили это несколько сотен раз, и в виртуальной реальности, и в своих обсуждениях. И всё же мой адреналин подскочил, и я укрепила щит, который держала надо всеми сзади, и машинально перепроверила, чтобы не было никаких утечек. Я знала, что органика в фургоне должна скрыть нас из виду, но мы с Ревиком договорились, что я обеспечу вторичные Барьерные щиты, чтобы точно ничего не просочилось.

Когда они отпёрли и подняли заднюю дверь кузова фуры, мы все напряглись.

Большинство из нас сидело там, едва дыша и держа оружие в руках.

Я знала, что даже если мы создадим какой-то шум, виртуальный щит и даже физическая стена должны с лёгкостью его скрыть. Тот же щит проецировал охранникам пропускного пункта образ грузовика, забитого коробками с припасами полностью, а не наполовину, как в реальности. И всё же тревожно было наблюдать, как куча людей с автоматическими винтовками ходит вокруг грузовика и разглядывает его содержимое – глядя как будто прямо на нас.

Я знала, что мы можем разделаться со всем пропускным пунктом, если до того дойдёт. Ревик с нами, я могу прикрыть его щитами, Балидор поможет из Барьера – но никто этого не хотел. Так что все мы сидели, смотрели и едва дышали, молясь, чтобы это не превратилось в кровавую баню.

Минут пять охранники двигали коробки, чтобы убедиться, что они не представляли собой фальшивый фасад, затем просвечивали фонариком заднюю часть кузова (виртуальный сигнал безупречно встраивал луч света в сфабрикованную картинку). Наконец, охранники подали знак закрыть трейлер. Автоматическая дверь с дребезжанием опустилась.

Визуальный обыск всё равно являлся формальностью.

Настоящее сканирование происходило через мощные органические сенсоры в туннеле, где теперь стоял грузовик и трейлер. После просмотра каналов безопасности во время планирования я знала, что нас сейчас окружают агенты СКАРБ и Зачистки, вооружённые не только автоматами, но и, скорее всего, ракетными установками, гранатами, органическими газами и ЭМИ-оружием[4]4
  Электромагнитное оружие (ЭМИ) – оружие, в котором для придания начальной скорости снаряду используется магнитное поле, либо энергия электромагнитного излучения используется непосредственно для поражения цели. В первом случае магнитное поле используется как альтернатива взрывчатым веществам в огнестрельном оружии.


[Закрыть]. У них также имелись собаки, поскольку некоторые генетически модифицированные «гончие видящих» могли чувствовать те вещи, которые упускали даже сенсоры.

Буквально за день до того, как мы отправились в Сан-Хосе, агенты Федерального Агентства по Чрезвычайным Обстоятельствам предположительно застрелили восемь человек за попытку сбежать через один из ОБЭ-заборов в полях вокруг 280-го шоссе.

Так что да, настроены они серьёзно.

Двигатель грузовика вновь завёлся. Я ощутила это как легчайшую вибрацию через сиденье, которую сенсоры движения быстро нейтрализовали.

Я знала, что теперь они также сменили водителей.

Водители СКАРБ и Федерального Агентства по Чрезвычайным Обстоятельствам провозили все поставки дальше пропускных пунктов. Новый парень тоже должен быть нашим человеком, если только что-то не пошло не так.

Когда я взглянула на Ревика, он слегка улыбнулся мне.

Следующий пропускной пункт прошёл практически также.

После третьего я знала, что теперь мы формально внутри зоны карантина, то есть где-то немного южнее аэропорта и южного Сан-Франциско.

Грузовик высадит нас к северу от главного входа в парк Золотые Ворота. Там поблизости находилось несколько центров, куда поставлялась еда; мы также окажемся относительно близко к месту, где жило большинство знакомых мне людей из списка.

На этой части поездки камеры были отключены, чтобы минимизировать сигналы, которые могла уловить сенсорная сетка над городом, так что последние несколько этапов пути мы ехали почти в полной темноте. Нас освещали только органические фонарики, которые мы надели на шеи. Портативная консоль Ревика, которую он оснастил возможностью отключения всех входящих и выходящих сигналов, также освещала место, где он, Джораг и Юми продолжали смотреть на карты города.

Мы не послали Гара и остальных тем же путём.

Они вошли через главные ворота на Бэй-Бридж, используя специальные пропуски, разрешающие им войти на территорию города в качестве видящих-спасателей, посланных благотворительными организациями на помощь работникам здравоохранения, в том числе для поддержания мира. Достать такие разрешения было сложно, поскольку они содержали шифрование по ДНК и органические компоненты, но и тут нам помогли из «Арк Энтерпрайзес». У них имелись связи с одной из компаний, предоставлявших органические штрих-коды, так что они сумели провернуть всё и обеспечить нашей команде прикрытие. Балидор организовал поддельные личности, поскольку Гар и некоторые другие значились как террористы в базах СКАРБа.

В то время тайком провозить команду без настоящих документов казалось слишком рискованным; у нас не было информации из первых уст из-за баррикад, так что 'Дори решил послать их туда полулегальным способом.

Теперь у нас не было времени на это.

У Гаренше и его команды ушло шесть дней на то, чтобы пройти через все протоколы карантина и тесты крови. Оказавшись внутри, они также оставались под наблюдением СКАРБ и Федерального Агентства по Чрезвычайным Обстоятельствам. У Гара и Пори ушло несколько дней на то, чтобы достаточно хорошо изучить маршруты патрулирования, суметь улизнуть от властей и сделать свою работу.

Не мне одной казалось ироничным, что для наблюдения за видящими у властей всегда находились люди, даже если эти видящие занимались легальной с виду деятельностью. Половина Сан-Франциско разграблена и сожжена, но Гар говорил нам, что люди и представители Зачистки все равно умудрялись хвостиком ходить за ним по полдня на протяжении всей его первой недели в городе.

Теперь никто в грузовике даже не произносил ни слова.

Мы все облачились в бронированную одежду, но поверх накинули обычную одежду в надежде, что не будем слишком выделяться. В моём случае это была футболка с логотипом музыкальной группы поверх бронированной чёрной кофты с длинным рукавом, чёрное пальто длиной до голеней и прямые брюки, которые тоже были бронированными, но по крою так сразу и не поймёшь.

Ревик надел почти такую же одежду, только его пальто доходило до лодыжек и служило миниатюрной оружейной. Конечно, я тоже вооружилась пистолетами и распихала минимум десять магазинов по карманам пальто и брюк. Джон оделся в тёмные штаны и плотную рубашку поверх тёмно-зелёной органической водолазки и вооружился двумя Браунингами Хай-Пауэр, которые получил от Врега. Юми и Джораг надели обычную броню, но поверх одежды накинули яркие плащи. Ниила, которая была почти одного роста и телосложения со мной, оделась так же, как и я, поскольку мы делились одеждой.

Мы все надели многофункциональные ботинки и гарнитуры.

Я понимала, что теперь мы съехали с шоссе и уже находились в городе.

Сенсоры движения не полностью компенсировали езду по холмам, а также те моменты, когда грузовик останавливался и трогался с места, пока водитель маневрировал по коротким тесным поворотам.

Этот сегмент прошёл как будто быстрее и в то же время медленнее всего, что было раньше.

Я знала, что водитель наверняка повёз нас прямо через центр города из-за отсутствия трафика, всё ещё следуя по трассе 101 через Ван Несс и в сторону бульвара Гири. Я пыталась мысленно отследить то, что я помнила об этом фрагменте трассы 101, и угадать, где мы находились. Но из-за сенсоров движения и своего гипер-отвлечённого сознания я потерялась и даже удивилась, когда грузовик полностью остановился.

Поначалу я задавалась вопросом, не была ли это очередная остановка перед светофором или знаком «Стоп».

Затем двигатель грузовика резко выключился.

– Фонари выключаем, – пробормотал Ревик. Он сложил свой монитор и сунул во внутренний карман пальто.

Мы выключили свои фонарики, выжидая.

Когда подъёмная дверь скользнула вверх, я вздрогнула. В этот раз мы не могли видеть, кто там стоял, так что мы просто ждали, задержав дыхание и вцепившись в оружие, слушая, как по ту сторону органической стены таскают и передвигают коробки. Так продолжалось некоторое время.

Дольше, чем нравилось моим взвинченным нервам.

Теперь я ничего не могла видеть. Ночное видение у видящих работало намного лучше, чем у людей, но для него всё равно требовалось немного света. Здесь же не было ничего. Сколько бы света ни существовало в этом замкнутом пространстве, этого было недостаточно, чтобы мои глаза адаптировались.

Я подпрыгнула, когда по органической панели постучали.

Четыре громких стука и два лёгких.

Мы все выдохнули.

Через несколько секунд механика двери застонала, и в органической стене открылась дыра. По мере того как щель увеличивалась, в неё хлынул свет, и я различила силуэт женщины с тёмно-зелёными волосами. Её глаза сияли на лице, отражая свет, как кошачьи.

Она должна быть видящей. Когда она отошла от проёма, показывая нам проходить, я двинулась первой, потому что находилась ближе всего к двери.

Проверив щит над нашим отрядом, я выбралась через маленький проём, затем встала в сторонке за коробками, держа немного света в своих телекинетических структурах на случай, если мы не одни. Я прицелилась из своего органически модифицированного глока в сторону открытой двери в задней части фуры.

Когда я покосилась на девушку-водителя, она оценивающе смотрела на меня. Заметив мой взгляд, она уважительно поклонилась и показала знак Моста, изогнув губы в улыбке. Судя по её росту метр восемьдесят с лишним, высоким скулам и белым как кость глазам, она определённо была видящей.

– Вам лучше замаскироваться, – сказала она.

Я кивнула, глядя, как остальные один за другим выбираются из небольшого проёма.

– У меня всё при себе, – сказала я, похлопав по своему рюкзаку. – Накладки на лицо, парики…

– Всё это может вам не понадобиться, – сунув руку в карман, она вытащила лицевую маску, подобную тем, которые носили врачи в больницах. – Практически все здесь их носят. Видящие тоже.

Взяв у неё маску, я показала жест благодарности.

Взглянув ей в лицо, я обнаружила, что она уставилась на кого-то позади меня.

Повернувшись, я увидела, что Ревик выбирается через проём после всех остальных, и его прозрачные глаза отражают свет от двери. Посмотрев обратно на женщину-водителя, я увидела, как в её глазах проступило нечто хищное, пока она открыто оценивала тело Ревика.

Подавив резкий прилив злости, я предупреждающе хлопнула по ней своим светом.

Она тут же посмотрела на меня ошеломлёнными и широко распахнутыми глазами.

– Простите! Приношу свои извинения, Высокочтимая Сестра! Я очень сожалею!

Я не смягчила своё выражение.

– У тебя есть ещё одна такая маска? – спросила я. – Для него. Остальным это не должно понадобиться.

Она быстро кивнула, и в её глазах всё ещё виднелся страх.

– В кабине грузовика. Я принесу, Высокочтимая Сестра. Сейчас вернусь.

– Вот и займись этим, – буркнула я, провожая её взглядом.

Она подошла к краю крытого кузова фуры и спрыгнула.

Они действительно опустошили грузовик. Только одна или две коробки остались у двери. Трейлер стоял у кирпичной стены, так что мы не рисковали тут же быть увиденными.

Заставив себя выдохнуть, я взглянула на Джона.

Он тоже выглядел изрядно напрягшимся.

– Ты в порядке? – спросил он.

Я кивнула, но осознала, что всё ещё стискивала оружие в руках.

Через несколько секунд женщина-водитель вернулась.

В этот раз она даже не посмотрела на Ревика, и меня это устраивало.

Подозвав меня взмахом руки, она протянула мне вторую маску, и я кивнула в знак благодарности. Я подождала, пока она уйдёт, и только тогда посмотрела на пустой переулок и кирпичное здание за пределами трейлера. Надев маску, чтобы освободить руки, я оставила её болтаться на шее, затем поднялась на ноги и подошла к Ревику, который стоял у органической стены.

Без ВР-проекции и коробок стена была заметной и как будто голой с её открытыми живыми витками циркуляции.

Ревик, похоже, сообразил, что я задумала.

– Мы можем достать их и для остальных, если понадобится, – тихо сказала я, протягивая ему вторую маску. – Это может помочь им больше походить на людей… или хотя бы выглядеть менее подозрительно.

Ревик слегка улыбнулся, покосившись на Джорага и Юми.

– Сомневаюсь, – его взгляд остановился на татуировке, покрывавшей лысую голову и лицо Юми, затем задержался на Джораге, чей рост составлял два метра. – Но попытаться стоит. Нам может больше повезти с контактными линзами и простенькими накладками для сокрытия татуировок.

Я кивнула. Наш план во многом полагался на то, что мы будем двигаться неприметно и быстро. Вошли и вышли ещё до того, как Зачистка поймёт, что мы были в городе. В идеале до того, как это поймёт Лао Ху, но тут я была настроена не так оптимистично.

Я и не осознавала, насколько напряглась, пока Ревик не схватил меня за руку, и я подпрыгнула.

Он привлёк меня поближе и наклонился, целуя в губы. Он поцеловал меня ещё раз, уже подольше, и углубил поцелуй перед тем, как отстраниться и потереться своей щекой о мою щёку. Боль пронеслась по мне прежде, чем я сумела её подавить.

Я покосилась на женщину-водителя, но теперь она разговаривала с Ниилой и Джорагом.

– Расслабься, жена, – пробормотал Ревик. – Они ничего не могут с собой поделать… Мы с тобой всё ещё в том состоянии. Я тоже видел, как Джораг смотрит на тебя пристальнее, чем нужно.

Я кивнула, но так и стискивала челюсти, глядя на женщину-видящую.

– Когда всё это закончится, нам нужен отпуск. Я лично голосую за какой-нибудь пляж.

Ревик приласкал моё лицо.

– Согласен, – он подпихнул меня рукой. – Придумай хорошее место для медового месяца, жена. В прошлый раз я выбирал.

Я рассмеялась. Почему-то разговоры об этом сейчас казались мне сюрреалистичными.

Он улыбнулся и взглянул на Джона, который стоял в нескольких футах от нас.

– Твой брат ничуть не лучше нас, из-за чего, наверное, всем вокруг ещё хуже. И это одна из тех причин, почему Врег закатил истерику из-за их разделения.

– Он действительно так разозлился? – спросила я, немного расслабившись. Я обвила рукой талию Ревика и принялась гладить его по пояснице.

Тоже обняв меня рукой, Ревик поднял глаза к потолку грузовика.

– Ну смотри. Назвал меня «траханым лицемером»… дважды. А ещё эгоистичным мудаком, роботом и расистом. И обвинил меня в намеренной попытке саботировать их отношениях. Ещё он обвинил меня в том, будто я думаю, что Джон для него слишком хорош… и хочу уломать Джона на тройничок со мной и тобой.

– Фу-у-у-у, – я скривилась, поморщив нос.

Ревик расхохотался, крепче обняв меня рукой.

Джон, который, должно быть, слушал, тоже издал фыркающий смешок. Глянув на нас и закатив глаза, он сказал:

– Вы, ребята, можете обжиматься в другом месте? Нам нужно идти, ведь так?

Ревик кивнул один раз.

– Да.

Поцеловав меня напоследок, он отпустил меня и направился к хвосту грузовика, где ждали Джораг, Ниила и Юми. Не знаю, что говорила им женщина-водитель, но они выглядели так, будто уже перешли в военный режим и почти готовы были застрелить любого при малейшей провокации.

И всё же Юми подмигнула Джону, когда тот подошёл ближе.

– Ты можешь в любой момент пригласить меня на тройничок, маленький брат, – пошутила она.

Джон рассмеялся, как будто вопреки собственному желанию.

– Ладно, успокоились все, – сказала я, натягивая маску на рот и проверяя пистолет, который я убрала в набедренную кобуру под пальто. – Там военное положение, помните? Никаких разговоров о сексе, пока не окажемся в помещении.

Я наблюдала, как Ревик тоже надел свою маску, поправил её на носу и затем прикоснулся к гарнитуре, включая её перед тем, как покоситься на меня.

– Ты прикрываешь тылы, Элли. Телекинез используй только в самом крайнем случае. Они в ту же секунду идентифицируют тебя, и тогда ты превратишься в мишень, – он посмотрел на каждого из остальных в отдельности. – Сохраняем тишину в Барьере, – он наградил Джона суровым взглядом. – Это и к тебе относится, Джон.

Джон кивнул, и его пальцы сжались на пистолете, крепившемся к его бедру.

Послав быстрый импульс по нашим гарнитурам, чтобы удостовериться, что мы все подключены, Ревик спрыгнул с края трейлера.

Я подождала, пока все остальные сделают то же самое, и только потом последовала за ними. Мой свет держал щит над всеми шестью членами нашего отряда, когда мы зашагали по узкому переулку, выходившему на более крупную дорогу. Я не сразу сориентировалась, но потом обернулась и узнала двойные шпили похожего на церковь здания к югу от нас – по крайней мере, если верить GPS в моей гарнитуре. Посмотрев на уличный знак, я увидела, что мы на МакАллистер-стрит.

Следующий квартал относился к Станьон-стрит, и внезапно картинка сложилась.

Я субвокально послала через гарнитуры:

– Калифорнийский университет. Должно быть, они используют его как центр для медицинских принадлежностей и еды.

Джон взглянул на меня и кивнул, показывая мимо церкви на следующую дорогу.

Мне не нужно было видеть вывеску. Я в точности знала, где мы находились.

Джон показывал на Фултон-стрит, в сторону дома, где мы с Джейденом вместе жили более четырёх лет.

***

Поскольку Джейден всё ещё жил в том стареньком доме у парка Золотые Ворота, мы сказали Гару привести туда всех видящих и людей из списка, которых они сумели найти.

Ревик знал расположение домов большинства моих друзей из-за наблюдения за мной, которым он занимался в прошлом. Неделю просидев за картами, где были отмечены эти места, мы все согласились, что дом Джейдена подойдёт лучше всего, хотя я знала, что Ревик от этого не в восторге.

Мы послали те же координаты Гаренше.

К сожалению, мы понятия не имели, кого они сумели найти. Я лишь надеялась, что наши специалисты правы, и никто из людей из списка не подвержен вирусу.

Ревик держал Джона с собой, впереди.

Подозреваю, что это часть сделки, которую он наверняка заключил с Врегом.

Я также ощущала его свет на себе – пожалуй, даже сильнее, чем стоило, учитывая, что мы должны были действовать без Барьерного отпечатка.

Когда его свет ещё настойчивее окутал меня, я открыла в гарнитуре приватный канал, оглядываясь по сторонам на здания, казавшиеся мёртвыми.

– Что такое, детка? – спросила я. – Ты в порядке?

– Я передумал, – тут же ответил Ревик. – Мне не нравится, что ты там.

– Почему? – удивлённо переспросила я. – Два телекинетика, верно? Один спереди, другой сзади?

– Лао Ху нацелились на тебя, жена… и мне это не нравится. Тут слишком тихо.

С этим я не могла поспорить. Теперь я видела впереди парк и осознала, что мне не хочется убирать руку с глока в кобуре на моём правом бедре.

– Ты сумеешь почувствовать, есть ли они здесь? – спросил Ревик.

Я задумалась над этим.

– Дай мне секундочку. Я попробую на ходу.

Ревик открыл главный канал и спросил Джона.

– Что ты думаешь? Парк? Или нам лучше остаться на дороге?

Даже сосредоточив большую часть своего aleimi на том, о чём просил меня Ревик, я разделила сознание и наблюдала за тем, как Джон раздумывает над вопросом.

– В зданиях наверняка будет куча самовольных поселенцев, – сказала я ему. – На улице мы будем бросаться в глаза.

Джон кивнул, обернувшись ко мне.

– В парке полно охранных мер, – сказал Джон. – Как думаете, система безопасности включена?

Я почувствовала, как Джораг и Юми сканируют периметр низкочастотными сенсорами. Через несколько минут Юми покачала головой, взглянув на меня.

– Ничего, – произнесла она, не шевеля губами.

– Тогда через парк, – сказал Джон.

Я послала импульс согласия.

После ещё одной напряжённой паузы Джон взглянул на меня.

– Кто-нибудь ещё это слышал?

– Что? – спросила Юми.

– Выстрелы, – субвокально сказал Джон. – К северу от парка, думаю. По звуку похоже на полуавтоматические винтовки, а не пистолеты, – он взглянул на Ревика. – Но тут ужасно тихо. Разве мы не услышали бы военных, будь они здесь? У них ведь есть флаеры? Вертолёты?

Все дружно посмотрели на Ревика.

Ревик нахмурился.

– Оружие держать наготове, – сказал он, не обращаясь напрямую к Джону. – У меня такое чувство, что сейчас нас не арестуют за ношение оружия. И Джон прав. Я чувствую хаос в разных частях города, даже не прислушиваясь… и это определённо не только военные.

– Так почему тут так тихо? – пробормотал Джораг.

Никто ему не ответил.

К тому времени я держала пистолет в руке и видела, что все остальные тоже достали оружие из кобуры. Внезапно до меня дошло, что Ревик прав. Даже оставаясь вне Барьера, я ощущала искры жестокости, и множество людей сотрясало части конструкции над разными участками зоны карантина. Я также улавливала проблески более знакомых отпечатков.

Один свет в особенности заставил мой aleimi непроизвольно отстраниться.

Он заставил меня поморщиться, вызвал импульс отвращения.

– Они определённо здесь, – я обращалась к Ревику, хотя оставила канал открытым. Я сглотнула, подавляя то тошнотворное чувство. – Дитрини здесь. Я его почувствовала.

– Он почувствовал тебя? – спросил Ревик.

Я стиснула зубы и пожала плечами.

– Нам лучше предполагать, что почувствовал.

– Насколько далеко? – Юми обеспокоенно посмотрела на меня. Я заметила, что она сместилась в строю, заняв более защищающую позицию относительно меня. – Ты можешь почувствовать, насколько они далеко, Высокочтимый Мост?

Я покачала головой.

– Нет. То есть… да. Но я не доверяю своему ощущению, – в ответ на вопросительный импульс Ревика я пояснила. – Это была одна из любимых игр Дитрини. Отбрасывать отпечаток своего света… притворяться, будто он там, где его нет, или притворяться кем-то другим, – нахмурившись, я добавила: – Нам не стоит его недооценивать. Представляйте его себе так, как если бы Балидор был психопатом.

Ревик обернулся, хмуро посмотрев на меня.

Увидев, что Юми нарушила строй, он показал ей серию жестов. Для меня и Джона он перевёл.

– Я меняю строй. Мост – внутрь. Джораг займёт место сзади. Юми и Ниила – оборонительные позиции. Держимся начеку. Я разберусь со всем, что может грозить нам спереди, но подозреваю, что они зайдут не оттуда.

Юми кивнула с явным облегчением.

Показав в мою сторону, она подождала, когда мы перестроимся, и я окажусь за Джоном, затем встала прямо за мной, а Ниила оказалась с другого моего бока. Я взглянула на Джорага, который уже занял позицию сзади, затем заговорила по публичному каналу.

– Первым делом они попытаются нейтрализовать Ревика, – предупредила я. – Если заметите оружие, сразу стреляйте в том направлении. Не утруждайтесь посылать сигнал нам. Они будут рассчитывать на эту задержку.

Ревик взглянул на меня и кивнул, послав импульс тепла.

– Продолжай нащупывать их, Элли. Ты – наш единственный шанс получить предупреждение заранее. Но старайся, чтобы тебя не увидели.

Я кивнула ему, показывая своё положение со щитами.

Пока что они, похоже, держались.

Я вновь начала практиковаться после операции в банке, так что знала, что по сравнению с операцией в Секретариате Сан-Паулу я добилась прогресса. Мне оставалось надеяться, что я достаточно хороша и сумею сдержать СКАРБ и других агентов, особенно учитывая, что многие охранные меры, которых мы ожидали, уже не работали.

И всё же я понимала, что Ревик напряжён. Я переключилась на приватный канал с ним.

– Ты в порядке?

– Нет, – тут же послал он. – Я жалею, что ты отправилась с нами, Элли.

Уловив тугой узел чувств, звучавших в его словах, я лишь кивнула.

Я знала, что он чувствовал. Я чувствовала практически то же самое при мысли о том, что он отправится в Южную Америку. Когда из его света выплеснулся очередной импульс страха, я послала через связь между нами столько ободрения, сколько только могла, не потревожив щит.

Словно пожалев о своих словах, он сказал:

– С какой улицей будет перекрёсток?

Я знала, что у него фотографическая память. Я не колебалась.

– С 33-й. Напротив озера Спрекелс.

Он послал импульс подтверждения. Его свет ничуть не успокоился.

Мы перешли на западную сторону Станьон-стрит, посмотрели в обе стороны по Фултон, когда приблизились к перекрёстку. Вместо того чтобы свернуть направо и пойти по улице к дому Джейдена, мы последовали за Ревиком, когда он пересёк Фултон под углом и завёл нас в парк через каменные ворота.

Я осознала, что за всё это время я не видела ни единого признака человеческой жизни.

Ни шум двигателя машины, ни автомобильный гудок, ни бормотание новостного канала или видеоплеера, ни обрывок музыки, ни разговор по гарнитуре, ни человеческий голос – ничто не нарушало тишину. Я слышала чаек. Я видела и слышала зябликов на деревьях, высаженных вдоль тротуара. Я слышала ворон на деревьях повыше, но всё это вызывало у меня такое ощущение, будто я нахожусь в фильме «Птицы» Хичкока.

Я не слышала собачьего лая, не видела вездесущих котов, которые населяли улицы, аллеи и приоконные ящики того Сан-Франциско, который я помнила. Я продолжала сканировать окна, но всё они оставались тёмными. Я не видела движений или отражений, никто не смотрел на нас с какой бы то ни было высоты. Большинство окон на нижних этажах казалось заколоченными.

Заправка на углу выглядела совершенно заброшенной, а единственный магазин, который я увидела – кофейня, в которую мне нравилось ходить – стоял с разбитыми окнами. Куски эспрессо-машины валялись на улице вместе с несколькими стульями и куском стола.

Такое чувство, будто кто-то рубил мебель на растопку костра.

– Куда подевался весь город? – пробормотала я, обращаясь к Джону через гарнитуру.

Он взглянул на меня, мрачно поджав губы.

Пересекая тропинку парка, я посмотрела вдоль по Станьон-стрит, вниз по покатому холму. С тех пор, как мы выбрались из грузовика, я не видела ни одной машины, не считая тех, что стояли припаркованными вдоль дороги. У них были разбиты окна, фары, капоты, крылья, багажники, зеркала. Почти все были разрисованы краской из баллончика, у них отсутствовали сиденья, колеса, а в некоторых случаях даже рули и элементы электроники в панели управления. Я невольно гадала, сколько там осталось двигателей, если вообще остались.

– Иисусе… – ахнул Джон вслух.

Ревик немедленно заткнул ему рот, показав жест рукой, но к тому времени все мы остановились и смотрели в ту же сторону, что и Джон.

Когда я увидела их в первый раз, я подумала, что тут что-то не так.

Образы, которые мои глаза посылали в мозг, должны быть неправильными данными. Или мой мозг неправильно интерпретирует эту информацию.

Затем Юми прикрыла рот рукой, мучаясь рвотными позывами и отвернувшись.

Судя по её лицу, она готова была вот-вот расплакаться.

Мы зашли не очень глубоко в парк. Мы отошли от каменных ворот примерно на двадцать метров. Я знала, что справа от нас находилось спортивное поле Хорсшу Питс, где по воскресеньям торчали в основном старики – курили сигары, бросали подковы[5]5
  В Америке есть такая игра – метание подковы. Есть дорожки, присыпанные песком, с одной стороны в них вбиты колышки. Игроки становятся с другой стороны, напротив колышков, и бросают подковы. Смысл в том, чтобы бросить подкову как можно ближе к колышку, а ещё лучше – чтобы концы подковы огибали колышек (как будто подкова «наделась» на колышек). У кого получится кинуть подкову ближе к колышку, тот получает больше очков и выигрывает.


[Закрыть], сплетничали и пили эспрессо. Если мы пойдём по той же тропе, мы доберёмся до консерватории и цветочных садов, которые всегда были одной из моих любимых частей в парке.

Я заставила свои глаза воспринять образы фигур, усеивавших землю по обе стороны от тропинки.

Они лежали там так, будто кто-то бульдозером раскидал их в стороны, чтобы расчистить тропинку. Они наваливались друг на друга неуклюжими кучами, руки и ноги сгибались под такими углами, которые не получаются при естественном падении.

Я подошла на шаг ближе, и до меня дошёл запах – такой сильный, что мне пришлось зажать рот и нос.

В какой-то момент мой разум включился в работу.

Это были люди.

Они не спали. Они не были нормальным сборищем бродяг, которых я видала в парке. Большинство из них вообще не выглядело как бродяги.

Никто из тех, что лежали возле меня, не был одет в грязную одежду из секонд-хэнда, и не выглядел так, будто отошёл от мета или слишком долгих ночей с вайрами на шее. Это не делало ситуацию лучше или хуже, на самом деле, но думаю, образ ударил по мне сильнее потому, что они походили на людей, которых я встречала в нашем районе. Они толкали коляски, выходили на пробежку в парк, говорили по гарнитуре в автобусах, ездили на трамвае на работу в центр или шли на уроки в одном из полудюжины кампусов по всему городу.

Они носили джинсы и футболки, деловые юбки и пиджаки, костюмы для бега и халата, виртуальные топы, которые всё ещё жалобно мигали в тусклом свете под деревьями.

Не знаю, как все они оказались в парке.

Может, просто именно сюда они сваливали тела.

Может, эти люди вообще не добрались в карантинные госпитали.

Все они были разных возрастов, разных национальностей. Некоторые выглядели так, будто у них было много денег, другие запросто могли оказаться одним из моих неудачливых приятелей-художников, которые посреди дня торчали в «Счастливом Котике» или в тату-салонах, где я работала вечерами.

Но в одном они были одинаковыми.

Их лица с разными застывшими выражениями, с разным цветом кожи, с разной степенью разложения – все они имели те же корки засохшей крови, вытекшей из их ушей, глаз, ртов и носов. У некоторых кровь почти полностью покрыла лицо, прочертила дорожки в их макияже, тональном креме, губной помаде или щетине бороды. Она приклеила их гарнитуры к ушам, дизайнерские очки – к лицам, покрывала бриллиантовые украшения и металлическую бижутерию.

Большинство из них лежало с открытыми ртами, их языки сделались одинаково чёрными и раздутыми, отчего казалось, будто они подавились какой-то частью самих себя.

Отчего казалось, будто они умерли, испытывая ужасную боль.

Отведя взгляд от женщины и маленького мальчика, которые съёжились вместе у края дорожки, я снова прикрыла рот, ощущая очередной прилив желчи к горлу, а также волну скорби, тошноты и ужаса, которую я едва могла контролировать. Посмотрев вбок, я увидела, что Джорага тошнит в кустах немного в стороне от тропинки. Ревик просто стоял там, защищающим жестом обнимая Джона одной рукой и глядя на ряд трупов.

Только тогда я осознала, как их много.

– Вот почему здесь так тихо, – сказала Юми. В её голосе звучал ужас и тошнота. – Все здесь мертвы. Или уехали.