Текст книги "Рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 48 страниц)

– Мне нужно проконсультироваться с остальными на этот счёт, – сказал он. – Но думаю, сначала мы можем попытаться отследить Чандрэ. Использовать нашу ниточку к ней, чтобы взломать их конструкцию.

– Такое можно провернуть? – я перевела взгляд с него на Врега и Балидора.

Все трое выглядели сомневающимися.

– Возможно, – произнёс Ревик, слегка улыбаясь. – Думаю, нам стоит начать с этого, Высокочтимый Мост. Но это не значит, будто я думаю, что мы одержим успех.

Когда он опять использовал мой титул, я вздрогнула, и его улыбка сделалась чуть шире.

– …Если не сможем, мы рассмотрим вопрос создания команды извлечения, – в его глазах проступило предостережение. – Но если дойдёт до этого, нам нужно чётко решить, что мы хотим там сделать. Они непременно будут ждать нас. И если они работают с Лао Ху, в их распоряжении будет много разведчиков… и даже больше, если Салинс тоже заключил с ними союз. Мы должны предполагать, что они превосходят нас по численности в четыре раза. Такие команды могут охватить большие территории – не только в Барьере, но и в реальности. Высока вероятность, что они пытаются использовать Чан, чтобы выманить нас из укрытия, раз им пока не удаётся добраться до нас здесь.

– Они же не думают, что сумеют одолеть тебя, – скептически протянула я.

Он один раз качнул головой.

– Ты говоришь о крупной военной операции, Элли. Я бы предпочёл, чтобы наш план А не сводился к этому. Слишком много рисков, даже с несколькими телекинетиками. И они знают обо мне. Они бы уже подготовились к моему появлению, – он помедлил, посмотрев мне в глаза. – Как бы мы это ни сделали, это значит много погибших видящих, Элли. Сотни, может, тысячи. Если этот парень достаточно умён, чтобы провернуть то, о чем говорит Вэш, он будет готов иметь дело со мной. Он будет брать численностью. Конструкциями, в которых я не могу работать…

Его глаза слегка ожесточились.

– Помни, меня хорошо прикрывали щитами, даже в те дни. Дренги. Менлим. Обычно это была как минимум дюжина видящих вдобавок к тем двум, которые ходили бок о бок со мной на каждой военной кампании после той первой. И количество разведчиков с военной выучкой в те дни было значительно меньше, – он поколебался, позволив своему взгляду сделаться более многозначительным. – Элли, ты уже знаешь, что это возможно… отрезать меня от этой способности.

Осознав, на что он ссылается, я почувствовала, как краснею.

Я отвела взгляд и кивнула.

– Есть ещё одна новость, – заговорил Балидор по другую сторону стола, выпрямившись в своём кресле. Он взглянул на Врега, который наградил его тяжёлым взглядом.

Какой бы ни была эта новость, Балидор явно не посчитал нужным поделиться ей с экс-Повстанцем.

– Два дня назад с нами связалась одна особа, – сказал Балидор, игнорируя гневный взгляд обсидиановых глаз Врега. – Эта особа явилась прямиком к нам и запросила аудиенцию с Мечом. Более того, она отказывалась уходить, пока ей не дали согласие, и не соглашалась говорить ни с кем другим, даже с Мостом, – он взглянул на меня. – Мы держим её взаперти внизу. В ошейнике. Пускать её сюда без ошейника исключалось, и она согласилась на наши условия.

Лицо Врега сделалось тёмно-сливового цвета.

– И кто это? – спросил Ревик, нахмурившись.

Балидор взглянул на него, затем на меня.

– Рейвен Элан.

Скрестив руки на груди, я фыркнула.

– Всё веселее и веселее, – пробормотала я.

Ревик нахмурился ещё сильнее.

– Чего, бл*дь, она хочет?

Балидор пожал одним плечом, всё ещё избегая пристального взгляда Врега.

– Я точно не знаю, – он избегал моего взгляда, и что-то в том, как он сказал это, навело меня на мысль, а не врёт ли он. Он бегло покосился на меня и тут же добавил: – Она утверждает, что это важно, Ненз. Она также заявила, что это связано с «нашими друзьями в Аргентине». Она знала об исчезновении Чандрэ.

Я уставилась на него.

– Откуда она могла знать о Чандрэ? – подумав, я сама ответила на свой вопрос. – Вой Пай.

Балидор пожал плечами, помедлив и заметив на себе тяжёлый взгляд Врега.

– Я действительно не знаю. Но она сказала, что время на исходе, и она хотела бы поделиться этой информацией с Мечом.

Увидев, что глаза Врега посуровели ещё сильнее, Балидор заговорил отрывисто.

– Само собой, я ничего ей не говорил с нашей стороны, – добавил он, положив руки на стол. – Мы прекрасно знаем об её связях с Вой Пай и Лао Ху… а также об её истории с Терианом и Галейтом. Маловероятно, что это не окажется каким-нибудь фокусом, – поколебавшись, он опять пожал плечами, всё так же избегая моего взгляда. – Однако она согласилась на множество очень подробных сканирований. Она позволила нам заточить её под стражу, надеть ошейник. Она согласилась оставаться в отеле в качестве нашей пленницы, пока не появится возможность личной встречи с Мечом. Она особенно настаивает на необходимости личной аудиенции.

– Именно поэтому мы не должны давать ей это, – пробормотала я.

Мельком взглянув на Врега, я увидела, что он согласен.

Что-то в выражении его лица говорило мне, что он тоже уже сталкивался с Рейвен.

Балидор сделал небрежный жест рукой.

– Возможно, – дипломатично сказал он. – Однако она утверждает, что у Меча имеется сильная личная заинтересованность в том, чтобы услышать её новости. Что если мы ей откажем, то он потом не поблагодарит нас, поскольку правда всё равно как-нибудь «всплывёт», как она выразилась.

Увидев, что я уставилась на него, он сделал очередной примирительный жест.

– …Так она утверждает.

– Правда о чём? – спросила я.

Балидор опять уклончиво пожал плечом.

Почувствовав, что мои пальцы слегка сжались на столе, я оттеснила свои эмоции, раздражаясь, что Рейвен, учитывая всё, по-прежнему имеет надо мной власть.

– Ладно, – сказала я. – Мы не можем настоять, чтобы она передала своё сообщение кому-то в Адипане? Зачем потакать этому драматизму в виде личной встречи с Ревиком?

– Она утверждает, что будет говорить только так, – Балидор остановил на мне ровный взгляд. – Она утверждает, что Меч не поверит ей, если она не сможет преподнести ему информацию в таком контексте, где он сам сумеет определить, что она говорит лишь абсолютную и неоспоримую правду. Она утверждает, что иначе он отринет эту информацию. Она также утверждает, что Меч непременно должен принять эту правду. Она утверждает, что это вопрос жизни и смерти… вопрос, значимый для всего нашего вида.

Я взглянула на Ревика.

Он прищурился, глядя на лидера Адипана так, будто сканировал его.

Я знала, высока вероятность, что так и есть. Я также знала, что вполне вероятно, что ему это не удастся, учитывая обычные защиты 'Дори в духе ядерного бункера.

– Значит, лицом к лицу, – сказала я, не скрывая своего раздражения.

Балидор показал более официальный жест подтверждения.

– Да.

– Что ты думаешь, 'Дори? – выразительно поинтересовалась я. Если уж на то пошло, это могло помочь Ревику в его сканировании. – Ты думаешь, что она говорит правду?

Балидор поколебался, но лишь на мгновение.

– Думаю, она верит, что у неё есть информация для Меча, да, – осторожно сказал он. – Правдива эта информация или нет, я понятия не имею.

Расчётливая нейтральность его слов заставила меня вновь уставиться на него.

Он определённо что-то знал – как минимум, что-то подозревал. Увидев предостережение в его глазах, я отвернулась. Это предупреждение содержало в себе обещание информации, но я понятия не имела, что это будет.

Я взглянула на Ревика. На что бы ни ссылался 'Дори, судя по выражению Ревика, он тоже не имел ни малейшего понятия.

Я кивнула Балидору, стиснув зубы.

– Организуй это, – я наградила его тяжёлым взглядом. – Ни одну меру предосторожности не считаем излишней паранойей, ладно? Я не хочу, чтобы она сумела даже плюнуть на него, – я взглянула на Врега. – Я хочу, чтобы ты там тоже присутствовал. И держал ботинок на её горле, если придётся.

Балидор слегка закатил глаза, но Врег улыбнулся.

– Конечно, Высокочтимый Мост, – сказал лидер Повстанцев, склонив голову.

Осознав, что это собрание, скорее всего, уже исчерпало себя – по крайней мере, пока мы все находимся в одной комнате – я встала на ноги.

– И я хочу увидеть эти списки, – добавила я, не обращаясь ни к кому в особенности. Я взглянула на Ревика, затем посмотрела обратно на Балидора. – …Все три.

– Конечно, Высокочтимый Мост, – пробормотал Балидор, склонив голову.

Что-то в том, как он взглянул на Вэша и приподнял бровь, заставило меня задаться вопросом, не врёт ли он и на этот счёт.

Но все начали вставать, включая его. Все, кроме Вэша и Джона, которые что-то обсуждали за другим концом стола. Учитывая обилие экс-Повстанцев и Адипана в комнате, я решила повременить и не отводить Балидора в сторонку, пока это не станет менее очевидным.

Ну, хотя бы когда Врега не будет рядом.

Я наклонилась через стол, чтобы взять графин с водой, и в итоге встретилась с Ревиком примерно на середине, когда он наклонился ко мне. Как только я оказалась достаточно близко, он поймал моё запястье, и я подняла взгляд, вздрогнув.

– Я хочу поговорить с тобой, – сказал он, и в его взгляде читался какой-то подтекст.

Я понизила голос.

– Мы можем сделать это внизу? Нам обоим надо поесть. И мне надо переговорить с Вэшем, пока он не отправился обратно в медитацию или…

– Это важно, Элли. У меня есть идея, которую я хотел бы обсудить с тобой. По поводу Южной Америки.

Я встретилась с ним взглядом и пристальнее всмотрелась в его глаза.

– Сейчас?

– Да. Как только они уйдут, – он поколебался. – Я хочу, чтобы мы пришли к соглашению. Прежде, чем выносить это на суд остальных. Это касается тамошних работных лагерей.

Не подумав, я прикоснулась к его лицу. На мгновение, учитывая, как он смотрел на меня, стало сложно вернуться мыслями к остальным присутствующим в комнате.

Однако я сделала это и опять кивнула.

Я собиралась ответить ему на словах, когда мой взгляд привлекло новое лицо, появившееся в комнате. При обычных обстоятельствах я могла и не заметить, учитывая всё движение вокруг нас, но что-то в энергии его появления дёрнуло мой свет.

Не совсем в знак предостережения… но вот почему-то.

Я наблюдала, как видящий протискивался мимо других, потому что все выходили. Некоторые из них хлопали его по плечу, подшучивали над его опозданием.

Балидор уже ушёл. Он выскользнул, пока я отвлеклась на Ревика – наверное, чтобы я не загнала его в угол. Врег говорил по гарнитуре у двери, наверное, пытаясь узнать, где они разместили Рейвен.

Так что когда у двери появился взволнованный Дорже, с бледным лицом на фоне тёмной кожаной куртки, думаю, только я по-настоящему посмотрела на него.

Помню, я поразилась тому, как он выглядел.

Наверное, я никогда прежде не видела его таким. Обычно он был таким спокойным.

В этот раз он тяжело дышал, его кожа была одновременно слишком бледной и слишком раскрасневшейся на разных участках его лица и шеи. Его глаза ярко блестели под потолочным освещением, раскрытые шире обычного и нетипично помутившиеся. Он выглядел лишённым света, будто что-то в Барьере крепко ударило по нему. Я собиралась заговорить, спросить, что случилось, когда…

Джон заметил его.

Как только его взгляд нашёл лицо Дорже, он, должно быть, увидел то же, что и я.

До этого он наклонялся к Вэшу, но теперь выпрямился.

– Дорж, – в голосе Джона звучало нечто среднее между беспокойством, смятением и раздражением. – Ты где был, приятель? Собрание закончилось, – он посмотрел на свои старомодные наручные часы и нахмурился. – Мы даже начали попозже из-за Элли и Ревика. Я пытался связаться с тобой… много раз. Ты отключил гарнитуру?

Дорже просто стоял там, дыша слишком тяжело и слишком часто. Вопреки его запыхавшемуся дыханию, я не могла сказать, то ли он утомился, то ли пребывал в каком-то шоке.

– Дорж? – спросила я. – Что случилось?

Он взглянул на меня, но как будто не видел.

Голос Джона привлёк его взгляд к другой части комнаты.

– Куда ты делся? – в эмоциях Джона преобладало беспокойство. – Я знаю, что ты не забыл. Это ты напомнил мне быть здесь в час.

Дорже просто смотрел на него, с трудом дыша.

Я почувствовала, как застыл Ревик, но я уже отреагировала на что-то, будоражившее мою внутреннюю систему тревоги. Беспокойные звоночки срабатывали по всему моему свету. Я схватила Ревика за руку, как будто желая защитить, когда он начал отодвигаться от меня. Всё развивалось слишком медленно и слишком быстро, искажая хронологию от момента, когда я увидела тибетского видящего, и до момента, когда я поняла, что что-то не так.

Прежде чем я успела облечь в слова эту тревогу своего света, Дорже уже держал пистолет.

– Прости, кузен, – сказал он Джону.

Он задохнулся этими словами. Я видела слезы в его глазах, слышала омертвевшее горе в его голосе. Тревога в моём свете завыла настоящей сиреной.

Я ощутила реакцию Ревика, яркий импульс света из его aleimi, скользнувший к структурам над его головой…

Ни один из нас не оказался достаточно быстрым.

Прицелившись, Дорже быстрой чередой выпустил четыре органически модифицированные «умные» пули девятимиллиметрового калибра.

Две последние свернули с курса, врезавшись в стену и взорвавшись – столкнувшись с жёстким импульсом света Ревика, который ощущался почти материальным.

Я инстинктивно пригнулась, а пальцы Ревика стиснули мою руку.

Меньше чем через секунду после первого выстрела он схватил меня и потащил к себе через стол. Я помогла ему, метнувшись в его сторону и ища на нём кровь сразу же, как только я осознала, что меня не ранили.

Однако Дорже не смотрел на нас, и внезапно мои глаза нашли настоящую мишень, когда Джон издал вопль, полный ужаса.

– Пресвятые боги! – его голос сделался хриплым, в нём звучал ужас, паника, надломленное горе. – Вэш! Боги… сделайте что-нибудь! Кто-нибудь, сделайте же что-то! Вэш!

Он ринулся к пожилому видящему. Он схватил Вэша за плечи, уставился на него, словно не зная, что делать.

Мой мозг на мгновение приказал Джону пригнуться, повалить Вэша под стол вместе с собой, убрать с траектории выстрела. Но по большей части я знала, что это уже ничего не даст.

То, что вот-вот должно случиться, уже случилось.

Мой взгляд нашёл Вэша.

Древнего сарка сбили с ног два первых выстрела.

Теперь его тело замерло в воздухе, почти в вертикальном положении от силы выстрелов… словно металл пригвоздил его, прорываясь через его грудь, раздирая его плоть. Пули взорвались спустя доли секунды после столкновения. Кровь запятнала его горло, возможно, от шрапнели, разлетевшейся внутри. Она стекала к маленьким дыркам, темневшим на одеянии песочного цвета, которое он носил с самой первой нашей встречи.

Я могла лишь смотреть. Пол ушёл из-под моих ног.

Ещё один завиток света выстрелил из Ревика, и Дорже рухнул на ковёр, как марионетка с оборванными ниточками. Ревик дёрнул меня за себя, оттеснил назад, подальше от стола и за пределы видимости от дверей конференц-зала.

Я позволила ему, но не могла отвести взгляда от Вэша.

Я смотрела, как меркнет свет в его тёмных глазах. Я видела это, но отказывалась верить – хотя на его губах оставалась лёгкая улыбка в сочетании с озадаченным выражением, когда последние следы его сущности покинули его тело, а затем и комнату.

Не думаю, что я осознавала, что кричу, пока Ревик не стиснул меня в объятиях и не окружил нас обоих толстым щитом. Его грудь тяжело вздымалась.

Я могла лишь стоять и смотреть на сломанную куклу, которая некогда была телом Вэша – единственной формой, в которой я когда-либо знала его. Он говорил мне, что были и другие – что мы знали друг друга в историях до этой, и что мы узнаем друг друга вновь – но сейчас это не имело для меня значения.

Я не была готова попрощаться с этим Вэшем.

Я не была готова к его смерти.

Я всё ещё кричала, наблюдая, как он испускает дух передо мной.

Глава 21
Погребальные ритуалы

Я находилась в комнате Джона.

Не уверена, как долго я здесь пробыла.

Я не могла без дополнительных усилий точно припомнить, что случилось между моментом, когда Дорже рухнул на ковёр, и настоящим временем. Даже тогда мой разум рикошетил.

Казалось, будто я бесконечно долго просидела с Джоном на диване в его с Дорже номере, окутывая моего брата как можно большим количеством света, делая для него всё, что в моих силах… а, надо признаться, могла я мало.

Дорже погиб.

Ревик этого не делал. Они сказали, что Дорже принял яд, как какой-то русский шпион в фильме про Холодную Войну. Медики потом сказали мне, что он уже умирал, когда Ревик его вырубил.

В любом случае, он больше не приходил в себя.

Не знаю, сколько вообще из этого Джон осознавал в данный момент.

Я сама слышала это вполуха, всё ещё пытаясь уложить у себя в голове случившееся с Вэшем и дыру, которую я ощущала после его смерти. Я пыталась изобразить какое-то деловое мышление, пока стояла и слышала отчёты медиков, разведчиков, военных тактиков Врега, но я слышала от силы каждое второе или третье слово.

В итоге я прилагала максимум усилий, чтобы оставаться в настоящем моменте, быть рядом с Джоном, насколько это возможно. Я не была рядом, когда умерла мама, или когда он проходил через ад в тех горах с Терианом. Я хотя бы могла быть рядом сейчас.

Из-за меня он и так потерял почти всех, кто был ему дорог.

Из-за меня он потерял всю свою жизнь. Он потерял возможность полноценно пользоваться рукой, любимую работу, всех своих друзей в Сан-Франциско. Он оставил позади многообещающую компанию-стартап, бойфренда, в которого начинал влюбляться. В отличие от меня, он неплохо оброс связями перед тем, как его сестру объявили видящей, а потом и супер-известной террористкой-тире-мифическим существом.

Так что да, меньшее, что я могла для него сделать – это быть сейчас рядом.

И всё же, должно быть, кто-то мне помог.

Я знаю это потому, что у меня в голове всё тоже размылось.

Я не уверена, как попала в комнату Джона. Я не знала, то ли я пришла сюда сама, то ли меня привёл Джон, Ревик… кто-то из других видящих.

Я помнила, что Балидор побыл здесь. Должно быть, он вернулся, потому что я помнила его в конференц-зале перед нашим с Джоном уходом. Он предложил позаботиться об обоих телах. Я помнила, что они группой обсуждали, почему Дорже мог сделать это, стояли с мрачными лицами и пытались решить, надо ли переправить тело Вэша в Памир или Сиртаун, где похоронен его сын, Йерин, и если да, то как.

Я слышала, как Локи говорил что-то о том, что семья Дорже пропала.

Обсуждались теории, например, что тот, кто заказал убийство, мог захватить семью Дорже – но всё это лишь спекуляции.

Я помню, что наблюдала, как Ревик обнимал Джона, гладил его по спине и крепко стискивал руками, ласково баюкал в объятиях. Я помню, как отошла, чтобы дать им уединение, и гадала, не стоит ли мне уйти, когда Джон начал плакать. Сначала беззвучно, словно он задыхался, сотрясаясь от душераздирающих рыданий, на которые даже смотреть было сложно.

Ревик держал его в коконе тепла, света и любви, а я могла лишь стоять там и тупо смотреть, испытывая к нему такую благодарность, что не могла выразить словами.

Со мной Джон тоже плакал.

Он подождал, пока мы не вернулись в его комнату, на этот самый диван. Когда он плакал со мной, в этом было что-то более юное, более уязвимое. Может, потому что мы вместе прошли через это после смерти папы, хотя это было как будто миллион лет назад, вообще в другой жизни.

Может, просто потому, что я знала его, когда он по-настоящему был ребёнком.

Не знаю, как долго мы просидели там в тумане наших эмоций. Не помню, чтобы делала что-то, только сидела, гладила его по спине через рубашку, а он свернулся калачиком и положил голову мне на колени. Я знала, что мы опять остались одни, и Ревик ушёл.

В остальном всё вокруг нас как будто попросту остановилось.

Я попыталась подумать о самом Дорже, который тоже был моим другом. Я не могла связать того, кто держал пистолет, со знакомым мне парнем. Я не могла всё это осмыслить, так что это не помогло мне поверить в случившееся.

Я гадала, как там Ревик.

Вэш был для него как отец – пожалуй, самое близкое к отцу с тех пор, как его настоящего отца убили. Он знал пожилого видящего почти сто лет своей жизни.

Однако когда я попыталась узнать, как у него дела, он лишь ласково оттолкнул меня. Он сказал мне, что несколько дней они будут проводить погребальные ритуалы, и он будет принимать в них участие.

Он сказал, что ритуалы обычно помогали умершему пересечь Барьер и уйти в места за его пределами; в случае с Вэшем, поскольку он был таким высшим мастером, он в этом не нуждался. Ритуалы по Вэшу будут проводиться для живых – как средство оплакивания и принятия того, что Вэш хотел передать живущим.

Ревик сказал, что он придёт за нами и отведёт на часть этих ритуалов, если это покажется уместным, но пока что мне нужно сосредоточиться на Джоне, ибо Джон больше нуждался во мне.

Так я и сделала.

Не знаю, как долго я этим занималась, но за окнами комнаты Джона стемнело… затем снова рассвело.

Я ощущала частицы первого этапа ритуалов, возможно, через Ревика.

На нас лился Барьерный свет, и Джон спал.

Я помню, что тоже спала – или, по крайней мере, проснулась через несколько часов. Мне снился Вэш, золотистые океаны и красно-золотые облака. Я видела вспышки того мира, и не все они были хорошими, но я помнила, как тоже сидела там, как будто часами говорила с пожилым видящим, хотя не помнила, что мы обсуждали.

Я помнила белый меч, умирающее солнце.

Я помнила, как он говорил мне, что есть и другие миры.

Снова стемнело, затем рассвело, и время как будто размылось, и было ещё больше ритуалов. Ещё больше света лилось на нас каскадами, ещё больше образов этого мира и следующего.

Я чувствовала Вэша – и позднее Дорже.

Я так часто слышала в голове церемониальное пение, что не могла понять, то ли оно доносилось из Барьера, то ли извне. Я не могла понять, то ли оно поступало через разум Ревика, то ли через мой разум, то ли даже через Вэша. Джон проспал большую часть самих ритуалов, но временами на нём было столько света, что я гадала, не стоит ли его разбудить. Я гадала, не расстроится ли он, что упустил это, упустил последний шанс поговорить с Вэшем, а может, с Дорже.

«Позволь ему спать», – тихо сказал мне голос один раз, когда я едва его не разбудила.

Не знаю, чей это был голос, но я подчинилась.

Всё время мы с Джоном не оставались одни, даже в физическом мире.

Люди приходили и уходили, некоторые задерживались дольше других. Я помнила, что тут был Викрам, который, пожалуй, являлся лучшим другом Дорже, не считая Джона. Я знала, что они вместе выросли в Адипане, будучи примерно ровесниками.

Я помнила, что отвечала на вопросы, хотя не могла вспомнить, о чём именно. Я помнила, как несколько раз приходил Балидор. Он клал ладонь на моё плечо, говорил со мной и Джоном о ритуалах и приготовлениях.

Конечно, они делали ритуалы и по Дорже, заверил он Джона.

В какой-то момент до меня дошло, что я не могу позволить себе просто сидеть там.

Я не могла позволить себе быть такой же потерянной, как Джон.

Как только эта мысль отложилась в сознании, что-то во мне как будто собралось.

Частицы паззла сложились в относительно связную картинку, и внезапно я оказалась в комнате, глядя на нас двоих на диване.

Я посмотрела на Джона, который всё ещё прислонялся ко мне почти всем весом.

От него мой взгляд переключился на тележку для обслуживания номеров и несколько подносов на журнальном столике. Один из этих подносов оставался неприкрытым, и поначалу это сбило меня с толку, пока я не увидела, что Джон держит сэндвич, от которого откушен один кусок. Он всё ещё жевал его, глядя на новостной монитор, который показывал всего лишь воду и трёхмерных голографических рыбок. Они плыли по дальней стене, выпуская мягкие импульсы пузырьков.

Я невольно задалась вопросом, осознает ли Джон, что он делает – или насколько давним может быть этот сэндвич.

Когда он откусил ещё кусок, создавалось ощущение, будто электрические сигналы приходили в его мозг откуда-то издалека и говорили ему, как совершать правильные моторные функции. Я не видела в его глазах ничего от знакомого мне Джона, когда он проглотил еду.

Однако от наблюдения за тем, как он ест, мой желудок заурчал.

– Где Ревик? – спросила я, не подумав.

– Он сказал, что вернётся.

Я кивнула, гладя Джона по волосам. Я не хотела, чтобы вопрос прозвучал так. Я скорее гадала, не хочет ли Ревик тоже быть здесь и помогать мне заботиться о Джоне.

Зная Ревика, он наверняка думал, что будет только мешаться.

– Ревик этого не делал, – сказал Джон, отвечая на вопрос, которого никто не задавал. Его взгляд сделался таким пустым, что я едва его узнавала. – Он не убивал Дорже. Дорже сам убил себя.

Я кивнула, не отвечая. Я поправила воротник его рубашки, наблюдая за его лицом, пока он бездумно жевал еду.

Джон тупо добавил:

– Они пытались привести его в чувство. Они пытались, но он уже умер.

Я кивнула, не говоря Джону, что я всё это знала, что я стояла там, рядом с ним, когда медики всё это объясняли. Я невольно заметила, каким измождённым он выглядел, каким совершенно выжатым ощущался его свет.

– Хочешь выпить, Джон? – спросила я. – Что-нибудь, что поможет тебе уснуть?

Он покачал головой, затем посмотрел на меня, словно впервые осознав моё присутствие.

– Разве тебе не нужно уйти? Ты же опять новобрачная, верно?

Я покачала головой, мягко щёлкнув языком.

– Мне и здесь нормально. И Ревику тоже.

– Ты в этом уверена? – он попытался улыбнуться. – Я слышал, что вы, ребята, наделали немало шума. Перед собранием… – он нахмурился, когда воспоминание всплыло, затем откусил ещё еды. – В любом случае, – сказал он. – Я так слышал.

То, что несколько дней назад меня смутило бы, теперь стало желанным отвлечением. Я закатила глаза в манере видящих и выдавила улыбку.

– Что ж, – сказала я, массируя плечо Джона. – Они сами виноваты, разве нет? Может, если бы в конструкции не было столько любопытных ворон, сующих везде свой нос, они бы не начали истерить, когда нам с Ревиком наконец-то удалось побыть наедине без вооружённых охранников. Клянусь, мы как будто опять очутились в старших классах… или принимаем в гостях маминых назойливых кумушек из церкви.

Джон фыркнул, откусив ещё кусок сэндвича.

Его взгляд потихоньку становился прежним. На самом деле, настолько прежним, что я хотела задержать его ещё на несколько минут.

– Они действительно слетели с катушек? – спросила я. – Я поражаюсь, что на этом этапе кто-то ещё удивился. Они должны были знать, что это лишь вопрос времени, – я пожала плечами. – Но Ревик говорил, что что-то происходит. В конструкции, имею в виду.

Джон взглянул на меня, и его ореховые глаза отразили свет. После очередной паузы он пожал плечами, словно возвращая свои мысли к нашему разговору.

– В основном они шутили об этом, – сказал он. – Я понимал, что нескольким из них было некомфортно. Наверное, скорее, от раздражения, нежели от брезгливости, – поколебавшись и безуспешно попытавшись выдавить ещё одну улыбку, он добавил: —…Балидору было непросто. Он хорошо скрывал, но ты же знаешь. Ему будет сложнее. Пока он не привыкнет к этому.

Я покачала головой, невольно фыркнув.

– Я сильно сомневаюсь, что это связано со мной, – вспомнив наш последний спор, я издала очередной отрывистый смешок и мягко щёлкнула языком. – Слышал бы ты, как он отчитывал меня, когда я в первый раз заявилась в комнату Ревика. Если уж на то пошло, он, наверное, испытывал облегчение, что ему больше не придётся нянчиться с нами двоими. Чёрт, да он же знал. Он знал на протяжении месяцев.

Когда я перевела взгляд, всё ещё улыбаясь, лицо Джона оставалось серьёзным.

– Он знал, – сказал Джон. – Конечно, он знал. Но знать и знать – это две разные вещи, Эл. Ты должна это понимать.

Осознав, что он имеет в виду Джейдена и то, что случилось, когда я впервые увидела Джейдена с Тиной, девушкой, с которой он мне изменил, я сглотнула и кивнула.

– …В любом случае, – добавил Джон. – Как бы он на тебя ни злился, и как бы он ни орал на тебя, чтобы это оправдать, я не думаю, что всё дело в защите Ревика. Думаю, он злится из-за истории с Лао Ху, из-за того, что ты бросила его… и что ты хочешь Ревика… он злится сильнее, чем показывает. Даже на себя самого, наверное.

Испытывая неловкость от выражения его лица, я пожала плечами.

– Ну, вероятно, это поможет, – неуклюже ответила я. – Может, теперь он двинется дальше.

– Да, – согласился Джон, кивая. Он стиснул ладонь. – Думаю, это поможет. Но, пожалуй, обходись с ним полегче. Думаю, он действительно старается быть хорошим парнем в отношении всего этого.

Я кивнула, не зная, что ещё сказать.

Я попыталась удержаться за юмор, хотя бы ненадолго.

– Может, тебе надо свести его с кем-нибудь. Найти ему хорошую женщину… или мужчину. Думаю, у большинства этих старших видящих нет чётких гендерных предпочтений, ведь так? И тебе это даётся намного лучше, чем мне.

Джон фыркнул, крепче сжимая мою ладонь.

– Мне жаль тебя расстраивать, Эл, но никому это не даётся хуже, чем тебе.

Я улыбнулась, стискивая его руку в ответ.

– Верно, – пробормотала я.

Я не могла решить, то ли Джон пытается утешить меня потому, что ему проще сосредоточиться на мне, чем на себе, то ли мы просто по привычке переключились в эти роли. Первая мысль ободряла чуть лучше второй, но обе заставили меня сомневаться, стоит ли пытаться переменить положение дел или оставить всё как есть, раз ему так явно легче.

После очередной паузы я увидела, как на его лицо возвращается то другое выражение.

Вместо попытки заговорить я подвинулась ближе на диване.

Оказавшись достаточно близко, я обхватила его руками и прижала к себе, когда он мне позволил. Я обнимала его даже слишком крепко, словно пытаясь компенсировать тот факт, что никакие мои слова не могли ему помочь. Я не была уверена, надо ли пытаться его отвлечь. Я не знала, стоит позволять ему слишком углубляться в это, пока он явно пребывает в шоке. Я не хотела угождать в лёгкую ловушку и говорить те вещи, которые помогут мне почувствовать себя полезной, но ни черта не сделают для него.

Он вытер своё лицо ладонью, и я крепче обняла его.

– Всё хорошо, – сказал он почти как видящий, словно услышав фрагмент моих мыслей. – Я просто рад, что ты здесь, Элли.

И вновь я осознала, что всматриваюсь в эту скорбь в его глазах.

Однако он, похоже, не мог вынести, чтобы я долго смотрела на него. Вытерев лицо, он выбрался из моих объятий, и его лицо опустело.

– Тебе надо поесть, – подтолкнул он, показывая на закрытое серебристое блюдо третьим пальцем своей изувеченной руки. – Пока не протухло, Элли.

Я подчинилась скорее потому, что он попросил.

Я знала, что моё тело как минимум должно испытывать голод.

Я не помнила, чтобы ела что-то после того, как вышла из гибернации с Ревиком, хотя по идее должна была, иначе сейчас я была бы намного слабее. Ещё до встречи с Вэшем и остальными, мы с Ревиком говорили, как сильно мы оголодали, и где нам поесть после собрания.