Текст книги "Рыцарь (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 48 страниц)

Её слова прозвучали зловеще громко в тишине парка.

Ревик не потрудился затыкать ей рот.

Вместо этого он попятился прочь от тропинки и рядов тел, лежавших по обе стороны. Эти ряды тянулись вместе со склоном асфальта – буквально так далеко, сколько я могла видеть.

– Идём, – послал он через гарнитуру. – Тут меньше.

Усилием воли отведя взгляд от рядов мертвецов, образовывавших кошмарную процессию вдоль газона, пока тропа поднималась к деревьям, я лишь кивнула. Там, где стояли Ревик и Джон, возле тропы, которая вела вокруг травы, было почти чисто.

Когда ветер донёс до меня запах разложения и дефекации, я подавила очередной прилив желчи и пошатнулась назад. Ниила подхватила меня под руку и повела в сторону Ревика и Джона. Она тоже выглядела чрезмерно бледной, а взгляд глаз с золотым ободком выражал потрясение.

Юми присоединилась ко мне с другой стороны. Она всё ещё выглядела позеленевшей, её глаза блестели.

Я взяла её за руку и сжала – может, ради неё, может, ради себя самой. Она стиснула мои пальцы в ответ и не отпускала, пока ей не понадобилась эта рука, чтобы достать из кобуры пистолет.

Вместе мы стали красться вдоль деревьев по другую сторону Фултон-стрит, оценивая прогресс нашего продвижения через GPS.

С трудом выбросив из головы образы этих мёртвых лиц, я постаралась не думать о том, что мы можем найти в доме Джейдена.

Глава 47
Фултон-стрит

Ревик был на взводе. Не думаю, что когда-либо видела его настолько на взводе.

Даже держась почти вне Барьера, я чувствовала, что его свет искрил, как электрический разряд, скользил вокруг него так ярко, что я начинала нервничать. Я знала, что он наверняка держал телекинез наготове ещё до того, как мы приблизились к пересечению 33-ей и Фултон.

Чем дольше мы шли через деревья с краю парка, тем сильнее я сама начинала нервничать. Я пыталась твердить себе, что любой, кто попытается нацелиться на Ревика, сделает это только с расстояния. Учитывая это, наш полу-замаскированный курс через парк был в разы безопаснее, чем идти по Фултон-стрит средь бела дня, где снайпер в одном из высотных зданий мог уложить его с расстояния нескольких сотен ярдов.

Даже зная это, я испытывала лёгкие панические атаки при мысли, что кто-нибудь выстрелит в него дротиком через деревья.

Не помогало и то, что укрытие ограничивало нам обзор.

Я держала свой свет подальше от любых поверхностных резонансов в Барьере, которые хоть отдалённо напоминали мне Лао Ху. То первое сканирование, которое я провела, оказалось слишком близким к пределу допустимого. Оно не только напугало меня и заставило беспокоиться о том, что я могла подсказать Дитрини наше местоположение; это ещё и подбросило мне воспоминания, о которых я не хотела думать – воспоминания, которые лишь заставят меня больше резонировать с Лао Ху и Дитрини в частности.

А ещё это вызвало у меня паранойю.

Я осознала, что вспоминаю его слова, его угрозы, извращённые ментальные игры, в которые он играл. Меня беспокоило понимание, что я всё ещё боюсь его, что он всё ещё оказывает на меня такое влияние.

Проверив GPS в гарнитуре, я с облегчение обнаружила, что мы всего в нескольких кварталах от места назначения. Я знаю, что самый большой риск будет, когда мы доберёмся до самого дома, но в тот момент я жаждала отвлечения. Меньше всего мне нужно было срывать наше прикрытие из-за какой-то посттравматической стрессовой атаки, связанной с Дитрини.

Мы нашли ещё больше тел, в основном вдоль дорог, которые нам пришлось пересечь по дороге на запад. Хуже всего было вдоль парка Пресидио, где по обе стороны дороги лежали буквально горы мёртвых людей, по восемь-девять человек друг на друге. Чтобы обойти их, нам пришлось пройти несколько сотен футов вглубь парка, ища место, где мы бы смогли пересечь тропинку, не карабкаясь по трупам.

Судя по прямоте рядов, они определённо использовали какой-то трактор или другую машину, чтобы столкнуть тела с асфальта. Я уже начинала злиться, пока мы шли по узкому проходу между горами гниющих людей.

После того как мы пересекли 30-ю Авеню, где тоже по обе стороны дороги лежали сваленные в кучи и спихнутые на обочину трупы, Ревик жестом показал нам остановиться.

Я видела впереди озеро Спрекелс. Я гадала, всё ещё ли оно кишит подселёнными черепашками, потому что несколько сотен жителей города на протяжении многих лет выпускали туда своих экзотических рептилий.

К счастью, сейчас ветер дул в обратную сторону от тел и не приносил запах.

Присев на корточки под небольшим скоплением деревьев, Ревик опустился на одно колено и посмотрел на остальных.

– Нам нужно провести разведку, – произнёс он по гарнитуре, глядя по сторонам. – Добровольцы?

Джон прочистил горло, но Ревик наградил его взглядом.

– Не ты, Джон, – сказал он.

– Почему нет? – раздражённо переспросил Джон. – Они знают меня. Они меня впустят… даже если Гара и остальных там нет. Я человек, так что если Зачистка прочёсывает район, они меня наверняка не потревожат. Даже мой имплантат должен по-прежнему показывать меня как местного…

– …или как сторонника террористов, – сказал Ревик.

– Ты исходишь из предположения, что они вообще потрудятся просканировать мой имплантат, – нетерпеливо возразил Джон. – В любом случае, Вик уже изменил его, чтобы очистить от всех связей с Элли.

– Ты сам упомянул имплантат, не я, – Ревик прищурился. – И ты исходишь из предположения, что агенты СКАРБ в этой части города не работают на Тень и Лао Ху… и что они не запомнили твою внешность, как часть СОП по захвату твоей сестры. А ещё ты человек с самым высоким рангом из Списка Смещения.

– СОП? – Джон покосился на меня.

– Стандартная операционная процедура, – пояснила я.

– Ответ «нет», Джон, – отрезал Ревик.

На канале гарнитуры воцарилось молчание. Джон посмотрел на меня, но я лишь пожала плечами, показывая жестом, что это решение принимает Ревик.

– Тогда зачем я здесь? – спросил Джон по субвокалке, глядя на нас. – Серьёзно. Это должен сделать я, и ты это знаешь. Ты не пускаешь меня только из-за Врега.

Воцарилось молчание.

Мы с Ревиком переглянулись. Прочитав мою реакцию на слова Джона, Ревик надул щеки воздухом и шумно выдохнул.

– Ладно, – послал он через субвокалку.

Клянусь, что услышала в этом слове его немецкий акцент, но он лишь ещё мгновение посмотрел на Джона, затем продолжил, взглянув на остальных.

– Ниила, ты идёшь с ним. Ты и Элли проецируете покров. Это самый быстрый способ получить представление, кто там. И Джон, gaos, если ты что-нибудь почувствуешь, вообще что угодно, дай нам знать. Адресуй это Элли, если сможешь… вы двое наиболее тесно связаны.

Джон закатил глаза и улыбнулся мне – наверное, чтобы приободрить меня, но это меня не успокоило.

В любом случае я понимала, что он нервничает.

Ниила выглядела откровенно смертоносной, и это больше успокаивало меня.

Ревик говорил мне, что она была одним из его лучших бойцов среди Повстанцев, но до сих пор я ни разу не бывала с ней на операции. Во время операции в Секретариате она была в команде Ревика, а я – в команде Врега. В любом случае, я не беспокоилась о том, что она не защитит Джона. Я больше беспокоилась о том, что может случиться с ней самой в процессе.

Ниила, которая уже была одета в мою одежду и выглядела похожей на меня по телосложению, росту, цвету и длине волос, была выбрана на эту операцию как мой двойник. Последние несколько дней и большую часть полёта досюда я помогала ей сплести покров, который изображал мой aleimi. Я также поработала с ней над щитами и практиковалась в проецировании моих телекинетических структур над её головой на случай, если кто-то решит присмотреться поближе.

Мне не нравилось посылать моего брата и Ниилу туда, где их потенциально могли пристрелить люди, охотившиеся на меня, но после небольшой паузы я кивнула.

– Согласна, – я взглянула на Джона. – И, между прочим, к черту Врега. Я просто не хочу, чтобы мне пришлось самой тренировать всех этих чёртовых новичков-людей.

Джон улыбнулся. Затем он удивил меня, поцеловав в щёку.

– Перестань волноваться, сестрёнка. В любом случае, я уже сказал Врегу, что ему не разрешается мстить, если со мной что-то случится.

Ревик фыркнул.

– Ага. Это непременно поможет.

Юми засмеялась, прикрыв рот ладошкой. Даже Джораг улыбнулся.

Я стиснула запястье Джона.

– Серьёзно. Нахер Врега. Уж извини, но он меня беспокоит меньше всего. Останься в живых ради меня. Ты мне нужен. Ты нужен нам всем.

Закатив глаза, Джон слегка покраснел и покосился на Ниилу.

– Ты готова?

– Конечно, сэр.

Джон слегка опешил от «сэра», но когда он взглянул на Ревика, тот лишь пожал плечами, и его прозрачные глаза походили на стекло.

– Они знают цепочку субординации. И ты тоже о ней не забывай.

В этот раз Джон лишь кивнул.

Мы с Ревиком наблюдали, как он поднялся на ноги и подошёл к краю деревьев. Он взглянул на Ниилу, затем они оба протолкнулись через последнюю полосу подлеска и вышли на открытое место, прямо над улицей.

Ниила держалась возле его локтя, вытащив пистолет.

Её бдительность ободряла меня, хоть и не успокаивала мой свет.

Когда они спрыгнули с невысокой каменной стены на тротуар, я краем глаза увидела, как в руках Юми и Джорага появилось оружие, и тоже вытащила пистолет, бродя взглядом по окнам близлежащих зданий.

Я также уплотнила щит вокруг всех нас – особенно вокруг Джона и Ниилы.

Мне приходилось прикладывать усилия, чтобы оставаться вне Барьера. Мои взвинченные нервы требовали поискать Лао Ху, Дитрини, любые признаки того, что за домом наблюдают. Я сумела сдержать этот импульс и остаться далеко от краёв щита.

Джон и Ниила не тратили время впустую, а сразу пересекли дорогу и направились прямиком к парадному крыльцу ярко-синего викторианского дома на западном углу 33-ей улицы.

Я задержала дыхание, когда они поднялись по деревянной лестнице. Дом выглядел в точности таким, каким я его помнила. Это одновременно нервировало и успокаивало.

Мы все задержали дыхание, когда Джон постучал.

Я стиснула его свет буквально в захвате, пока Ниила прикрывала его спину с лестниц, пряча пистолет под курткой, но определённо не выпуская его из рук. С одной стороны окна дёрнулась занавеска, и я выдохнула, узнав появившееся там широкое лицо со шрамом.

– Это Гар, – послала я субвокально через гарнитуру.

Ревик тоже послал в мою сторону импульс облегчения.

– Погоди минутку, – сказал он. – Дождёмся сигнала от Джона.

Перед отъездом Ревик научил нас уникальным жестам-сигналам, в том числе и на такой случай. У Джона имелся сигнал, означавший, что всё в порядке; ещё один, говоривший, что там ловушка; и третий, сообщавший нам, что что-то не так, но он не мог сказать ничего точного.

На наших глазах дверь приоткрылась.

Я также видела сигнал Гара Нииле и Джону.

Ему выдали другой набор символов, обозначавших примерно то же самое. Я недостаточно хорошо видела, что происходило в тени у порога, чтобы знать, чем они обменялись. Мои пальцы напряглись, сжимая пистолет, когда Джон и Ниила повернулись как будто одновременно.

Они оба показали жест «всё чисто» и шагнули за дверь.

Ревик повернулся ко мне.

– Надень маску, Элли, – послал он через гарнитуру. – И капюшон.

Я кивнула, натянув лицевую маску, затем тёмно-синий капюшон. Я послала ему импульс заверения, но понимала, что толку от этого было мало.

– Иди сюда, – послал он.

Я знала, что тактически в этом нет смысла, но всё равно подошла к нему. Он удивил меня, обхватив моё тело рукой спереди и приставив глок к моей голове.

Когда я подняла взгляд, он лишь крепче стиснул свою хватку.

– Дорогой? – пробормотала я. – Ты что-то хочешь обсудить?

– Не особенно, нет, – он поцеловал меня в висок, прижался своей щекой к моей.

– У меня прямо ностальгия, – пошутила я. – По тому, что случилось, когда мы в последний раз были в СФ.

Он вновь поцеловал меня, послав мощный импульс жара. Его пальцы так крепко сжимали мою руку, что причиняли боль даже через бронированную рубашку.

Ревик пробормотал мне на ухо:

– Если этот мудак там, я хочу, чтобы он подумал дважды перед тем, как спустить курок, – он снова поцеловал меня, посылая импульс любви, от которого у меня перехватило дыхание. – Доверься мне, детка. Пожалуйста. Доверься мне.

Я кивнула, оборачиваясь к нему.

– Я тебе доверяю.

Стиснув зубы, он кивком головы показал Юми заходить первой.

Как только она перебралась через забор и спрыгнула с каменной стены, он повёл меня вперёд, чтобы я сделала то же самое. Он убрал пистолет от моей головы ровно настолько, чтобы мы перебрались через стену, затем привлёк обратно к своей груди, и дуло глока плотно прижалось к моему виску.

Мои пальцы лежали на рукоятке моего оружия, но я не вытаскивала его. Взглядом я на ходу сканировала окна.

– Ты его чувствуешь? – спросил Ревик, выводя меня на улицу.

Я покачала головой, но нервозность Ревика начинала сказываться на мне – слишком сильно, чтобы я хоть что-то почувствовала с настоящей уверенностью. Мы уже пересекли больше половины дороги, но путь казался до боли долгим. Когда мы добрались до деревянных ступеней, Ревик развернул меня вместе с собой, задом наперёд поднимаясь по шатким деревянным доскам.

Когда мы добрались до входной двери, она была уже открыта.

Он провёл меня через неё спиной вперёд, Джораг следовал за нами, также целясь назад. Как только мы все оказались внутри, дверь захлопнулась, и Ревик выдохнул.

Он убрал пистолет от моей головы. Он всё ещё держал его в руке, когда я поднесла руку, чтобы стащить маску со своего носа и рта, затем с Ревика. Он тут же скинул мой капюшон и поцеловал меня, стискивая в почти медвежьих объятиях, и только потом отпустил меня, посмотрев на остальную комнату.

Мои глаза начали привыкать к сумраку.

Я осознала, что стою в комнате, полной людей.

Прошло ещё несколько секунд перед тем, как я начала различать лица.

У окон стояли два мужчины в броне, держа оружие. Я узнала в одном из них Порэша. Он остолбенело смотрел на меня. Гаренше стоял у другого окна, его массивное тело пряталось за сегментом стены между двумя окнами, выходившими на фасад.

Мой разум тут же прокрутил всё на несколько шагов назад, оценивая, что я вижу.

Они собрали всех в одной комнате с отдельной конструкцией. Я не чувствовала никого в других частях комнаты, хотя уборная также включалась в конструкцию. Недавно здесь произошла какая-то перестрелка.

Я всё ещё стояла там, оценивая пространство, когда с другой стороны от меня раздался сердитый возглас. Он был громким.

Настолько громким, что мы с Ревиком оба подпрыгнули.

– Джейден? – позвал пронзительный голос. – Какого хера твоя психованная, е*анутая бывшая шлюшка-лахудра делает в моем доме?

Глава 48
Вечеринка в доме

Мой взгляд метнулся к дивану.

Я прищурилась, всё ещё силясь видеть в тусклом освещении и гадая, почему мои глаза так долго адаптируются. Свет на улице был ярким; те высокие облака по-настоящему слепили, когда солнце отражалось достаточно сильно, но это не объясняло, почему мои глаза видящей не могли совершить переход.

До меня дошло, что тут не просто задёрнуты шторы.

Окна заблокированы органическими панелями.

Ни единого луча солнечного света не пробивалось через такое покрытие, если не считать щёлки на одном окне, через которую Гаренше выглянул на улицу.

Видящий с пиратской внешностью на моих глазах вернул плоскую панель на прежнее место, аккуратно и бесшовно закрыв её, не оставив даже щёлочки света. Как только плоский прямоугольник встал на место, в комнате стало ещё темнее.

До меня дошло, что они, скорее всего, были пуленепробиваемыми, что объясняло, почему Гар собрал всех в передней комнате.

– Кто-нибудь мне ответит? – спросил тот пронзительный голос. – …Или я говорю сама с собой, как обычно?

– Успокойся, Тина, – произнёс другой голос.

Этот звучал более знакомым.

Я почувствовала, как Ревик застыл.

Его взгляд метнулся в том же направлении, что и мой. Я знала, что он намного лучше меня видит в темноте – отчасти благодаря тренировкам в ночных условиях, а отчасти из-за ужасных вещей, которые случались с ним в детстве. Я всё ещё пыталась сфокусировать взгляд, когда кто-то зажёг лампу на низком журнальном столике.

Я уставилась на столик и опешила, осознав, что мне он знаком.

Я сама расписывала этот столик, наносила на него те самые узоры из чёрных и белых завитков, которые придавали ему сходство с резьбой по древесине, изображавшей горы с высокими облаками. Над этими облаками парила механического вида пирамида, окружённая лучами света, похожими на молнии. Я посмотрела на образ мальчика в углу поля.

Найдя его, я сжала ладонь Ревика, почти сама того не осознавая.

На удивление почувствовав себя вновь самой собой, я обернулась и посмотрела на диван.

В этот раз я увидела пару голубых глаз, которые шокировали меня. В последний раз я видела эти глаза (воочию, по крайней мере) в этой самой комнате.

Джейден уставился на меня с нескрываемым ошеломлением.

Он смотрел на меня так, будто не узнавал меня или не мог поверить своим глазам. Я удерживала его взгляд всего несколько секунд, но и это оказалось слишком долго для девушки с надутыми губками, которая шлёпнула Джейдена по руке с такой силой, что тот вздрогнул.

– Ты серьёзно пялишься на эту сучку? – потребовала она. – Ах ты мудак!

Гар издал сдавленный смешок.

Я отвернулась от них двоих, сосредоточившись на ближайшем неодушевлённом предмете, который могли найти мои глаза – это оказалась масляная лампа. Её зелено-оранжевый медный корпус покрывала резьба из лиц в стиле Хэллоуина, а также кляксы расплавленного свечного воска. Лампа тоже выглядела зловеще знакомой.

– У вас нет электричества.

Я посмотрела на Деклана, который зажёг лампу. Он всё ещё зажигал свечи по всей комнате и остановился, чтобы посмотреть на меня и кивнуть в знак подтверждения.

Как и остальные, он, похоже, удивился, увидев нас.

Особенно меня.

– Что ты делаешь здесь, Высокочтимый Мост? – Гаренше пересёк комнату за несколько широких шагов и встал передо мной. – Ты не получила наше предупреждение? Мы послали обратно того китайского разведчика. Сурли. Он сказал, что предупредит тебя не приезжать.

Я уставилась на него, чувствуя, как мою грудь сдавило.

– Ты послал его? Сурли?

– Конечно! – сердито отозвался Гаренше. – Разве он вам не сказал?

Я стиснула зубы, посмотрев на Ревика.

Выражение его лица не изменилось.

Я всё ещё хотела успокоить его, как-то ободрить, хотя он стоял неподвижно, как глыба гранита. Я не могла точно сказать, что с ним происходит, но прижимая меня к своему боку, он ощущался как туго натянутая струна.

Гаренше тоже смотрел на Ревика с открытым обвинением во взгляде.

– Сэр, мы думали, что вы ни за что на свете не позволите ей приехать сюда. Этот мудак из Лао Ху ждёт её появления. Он больше недели следит за этим домом. Мы разослали все возможные официальные сводки, пытаясь убедить его и остальных, что вы ни за что на свете не приедете сюда.

Когда я взглянула на Ревика, он стиснул зубы.

– Почему вы не сказали это Балидору? В одном из сообщений? – спросила я у Деклана.

Мне ответил Гар, раздражённо прищёлкнув языком.

– Этот мудак Дитрини отслеживает наши коммуникаторы, – сказал он, буквально выплюнув его имя. – Слежка провоцируется ключевыми словами. Осознав это, мы всё протестировали. Твоё имя в любой форме посылает такие искры, что за сотню чёртовых миль видно, ilya. Вместо этого мы послали Сурли, когда он встретился с нами в карантине. Когда Балидор сказал нам, что он у вас, мы решили, что вы получили сообщение.

Я сглотнула, кивнув.

Когда я снова посмотрела на Ревика, его взгляд сделался откровенно убийственным. Я не приблизилась к его свету, чтобы определить точную причину, но я могла предположить.

Скорее всего, он представлял, как душит Сурли голыми руками.

Он не отпустил меня, а продолжал крепко обнимать меня и прижимать к своему телу. Я ощущала собственничество в его свете, почти агрессию, зарождавшуюся в менее осознанных участках его aleimi, и осознала, что Джейден тоже на него влияет.

Покосившись на диван с обивкой из мятого бархата, который мы с Джейденом смеха ради купили на гаражной распродаже в Кастро, я осознала, что смотрю на самого Джейдена, затем на его девушку.

Мисс Надутые-Губки, та самая фанатка, которую я однажды ночью полоснула разбитой бутылкой в баре Мишн-дистрикта как будто миллион лет назад, продолжала сверлить меня гневным взглядом.

– Я спрошу ещё раз, – рявкнула она. – Что эта психованная сучка делает в моём доме?

Боги всемогущие, я надеялась, что её имени нет в списке.

– Её там нет, – сказал Гаренше, глядя на меня и улыбаясь. То напряжение не уходило из его глаз, но теперь я видела, что это как минимум отчасти утомление. – …И поверь мне, ilya, не ты одна благодаришь за это Предков за Барьером.

Широко улыбнувшись ему, я отодвинулась от Ревика ровно настолько, чтобы сграбастать Гаренше в объятия.

Видящий стиснул меня в ответ, и я ощущала в его ладонях благодарность.

– Не думай, что мы не рады видеть тебя, ilya, – сказал он, целуя меня в щёку, затем покосился на Ревика и виновато улыбнулся. – Даже если мы все отнюдь не немного раздражены, что вы не повременили со свадьбой до нашего возвращения, – Гаренше широко улыбнулся мне, многозначительно поиграв бровями. – Я слышал, вечеринка была огонь.

Затем, словно заметив что-то, он покосился на Джона и окинул его повторным взглядом. Его ореховые глаза выражали любопытство. Затем взгляд сделался оценивающим, пробежался по телу Джона – и тут из его света вышел разгорячённый импульс чего-то вроде боли.

Я шлёпнула его по руке и предостерегающе навела на него палец.

– Ты не хочешь продолжать в этом направлении, брат Гар, – предупредила я его. – Поверь мне.

Когда Гаренше посмотрел на Ревика, я увидела, что Ревик кивнул, слегка улыбаясь и косясь на Джона, а потом показал примирительный жест одной рукой.

– Тебе лучше быть настроенным очень серьёзно, брат мой, – сказал он, приподняв бровь. – Тебя ждёт адова драка.

Джон выглядел раздражённым. Покачав головой, он щёлкнул языком на нас троих, затем скрестил руки на груди и убрёл в сторону, глядя по сторонам и притворяясь, будто нас не существовало. Однако я даже в свете лампы видела, что его уши опять покраснели.

– Я слышал от Джакса, что твоя кузина та ещё секси-штучка, – добавил Гаренше, словно пытаясь развеять напряжение. – Мне можно соблазнить её?

Я снова шлёпнула его по руке, рассмеявшись.

– Нет! – воскликнула я, улыбаясь. – Я рада, что с тобой всё хорошо, извращенец ты этакий… но оставь мою кузину в покое. У Джакса слишком длинный язык, – когда Гаренше признал мою правоту усмешкой, я добавила: – И простите, что не ввели вас в курс дела заранее. У нас не было выбора.

Я покосилась на Ревика, который, похоже, всё ещё настороженно наблюдал за Джейденом на диване. Ощутив на себе мой взгляд, он посмотрел на меня, и его лицо слегка смягчилось. Он кивнул и жестом одной руки показал мне продолжать.

– У нас были причины приехать вот так… – сказала я, посмотрев на Гаренше.

Гар кивнул, переключившись в деловой режим и положив руки на свою мощную талию.

– Я понял. Устали, что вечно кто-нибудь ссыт вам в пунш?

– Что-то типа того, – прильнув к Ревику, я легонько погладила его по груди и послала импульс тепла. – Ему не нравится играть роль мышки, – когда я улыбнулась ему, из его света выплеснулся импульс боли, и Ревик взял меня за руку.

– Так каков план? – спросил Деклан, подходя ближе.

Я заметила, что он тоже выглядел усталым, как и Порэш. Однако я ощущала, что все трое начинают расслабляться, словно какое-то неосязаемое напряжение начало уходить из комнаты. Они определённо нуждались в подкреплении, как бы они ни твердили, что не хотели, чтобы я приезжала.

После вопроса Деклана я взглянула на Ревика, который одной рукой показал, что можно им рассказать.

Прежде чем я успела начать, раздался другой голос. В этот раз он донёсся с другого дивана в комнате – того, что стоял под теперь уже закрытым окном, где я раньше сидела часами, рисовала, пила кофе и смотрела на парк.

Этот голос звучал скорее жалобно, чем агрессивно, но я невольно подпрыгнула от его знакомого звучания.

– Эй! Кто-нибудь, типа, скажет нам, что происходит? Или мы типа… мебель или что? Иисусе, Элли-кин.

Я удивлённо обернулась.

На меня смотрело круглое лицо, тёмные глаза и клочковатая козлиная бородка – Сасквоч, самоанский повар из «Счастливого Котика», закусочной, где я проработала позорное количество лет. Мы с Сасквочем разделили не одно соревнование по распитию алкоголя на задней кухне, пока закрывали заведение. Мы пили стопки с металлического стола, пока он подкатывал к Касс, в которую был по уши влюблён как минимум три года.

Теперь он сидел с приоткрытым ртом, прямой как палка, и к его боку льнула та миниатюрная японская девушка с зелёными прядями в волосах, чьё лицо также шарахнуло по мне, как удар под дых.

Фрэнки.

Она была одета в армейские ботинки и чёрную юбку с рюшами, которая выглядела как настоящий антиквариат. Её обнажённые руки и большую часть шеи покрывали татуировки. Увидев татуировку с символом Моста на её руке, прямо возле золотистого лотоса, который я сама набила ей несколько лет назад, я уставилась на неё, разинув рот.

Почему-то Джейдена и его подружку-фанатку игнорировать было проще.

– Иисусе, – повторил Сасквоч, сглотнув. – Это действительно ты. Какого чёрта с тобой случилось, Элли-детка? Ты выглядишь как… амазонка. Как сверх-женщина. Как тяжёлая артиллерийская версия Элли со специальными наворотами…

Прежде чем я успела ответить, он взорвался:

– Что тут за дела творятся? Ты послала за нами этих мордоворотов? Чтобы они согнали нас как скот? Подготовили рёбрышки к жарке, когда ты закончишь кайфовать от этого своего хобби «убить их всех»?

Я моргнула, уставившись на него.

Я покоилась на Ревика, который выглядел так, будто прикладывал все усилия, чтобы не заржать в голос.

– И ты, типа, выросла? – спросил Сасквоч, переводя взгляд с меня на Джейдена и остальных. – Я один это вижу? Она же стала выше, верно? Типа… явно выше?

– Она определённо стала выше, – согласилась Фрэнки. В отличие от Сасквоча, она смотрела на меня так, будто я была какой-то знаменитостью или кинозвездой. Она взглянула на Ревика, и её глаза буквально просияли. – Это он, Элли? Это Сайримн?

– Иисусе, – выдохнул Сасквоч. – Это Сайримн. Это убийца детей, тот чувак с Первой Мировой, стреляющий лазерами из глаз Сайримн. Ты встречаешься с Сайримном. То есть… это тот парень, с которым ты играешь в «спрячь салями»[6]6
  «Спрячь салями» – это англоязычное выражение, обозначающее совокупление.


[Закрыть]. Какого чёрта, Элли-тортик?

Я взглянула на Ревика, который приподнял одну бровь, подавляя очередную улыбку.

Растерявшись, я посмотрела на Джона.

– Ты не хочешь разобраться с этим, Джон?

Джон нахмурился.

– Серьёзно? Теперь ты включаешь в список моих должностных обязанностей «усмирение местных»?

– Там же значится «командующий», верно? – я уклончивым жестом показала на диван. – Ну, вот и… командуй. Формально это твои люди. Они попадают под сферу твоей ответственности.

– Ладно, – сказал Джон, скрестив руки на груди. – Нет проблем. Но тебе надо сказать им что-нибудь, Эл, – он понизил голос, окинув взглядом комнату. – Они же твои друзья, верно?

Я посмотрела на Сасквоча и Фрэнки, затем на Джейдена и его девушку, Тину. Почему-то до сих пор мне удавалось избегать запоминания её имени.

Но Джон прав. Я знала, что он прав, но невольно ощущала, что сейчас это не лучшее использование моего времени.

Повысив голос, я обратилась ко всем людям в комнате, которых, как я теперь осознала, здесь было минимум одиннадцать или двенадцать.

– Ладно, – сказала я, переключившись на свой командирский тон. – Слушайте. Вы, наверное, знаете, что имена большинства из вас появились в списке, верно? Списке людей, которые должны сыграть важную роль в грядущей войне? – мои слова вызвали паузу, и я добавила: – Списке людей, которых мы пытаемся защитить? Не дать им погибнуть от рук видящих из Южной Америки и Китая?

Все они тупо уставились на меня.

По другую сторону от Джейдена и Тины я заметила свою подругу Анжелину вместе с тремя другими людьми, которых я не знала. Одной из них была афроамериканская девочка-подросток в узких джинсах и ярко-красной футболке. Другим был мужчина лет сорока пяти в костюме, который выглядел так, будто он спал в этой одежде неделю. Третьей была белая женщина, которая походила на тридцатилетнюю домохозяйку с типично мамской причёской и дизайнерской сумочкой.

– А может, и нет, – хмуро произнесла я, посмотрев на Деклана. – Что им известно?

Он посмотрел на круг людей, рассевшихся на ковре и диванах, и пожал плечами.

– Они думают, что мы террористы, Высокочтимый Мост, – сказал он будничным тоном. – Мы сказали им, что ты послала нас, чтобы безопасно вытащить их из города и защитить, но только одна… – он показал на Анжелину. – …нам поверила. Они слышали по новостям, что ты погибла. Или что ты работаешь на китайцев. И что ты стоишь за этим вирусом. О… – добавил Деклан, словно запоздало сообразив. – …И они, наверное, травмированы. Два дня назад они видели, как несколько тысяч людей выгнали на улицы и перестреляли. Вероятно, из-за заражения, но мы не знаем точно.

Мой желудок совершил мощный кульбит. Я повернулась.

– Что?

Ревик оказался возле меня ещё до того, как я успела отреагировать, и положил руки на мои плечи. Он адресовал свои слова Деклану.

– Те тела, которые мы видели? В парке?

– Не все, босс, – сказал Порэш, ответив за Деклана. – Некоторые из них, да. Они также сбрасывали трупы из пунктов сбора и медицинских центров, так что я не знаю, что именно вы видели. Мы всё ещё не знаем точно, почему они это сделали. Может, кому-то в СКАРБе так и хочется нажать на курок? А может, они засекли у них болезнь на ранней стадии. В любом случае, в последние дни полиция, похоже, переключилась с лечения больных на истребление инфекции и забила на количество жертв. Они даже не ждут, выработается ли у людей иммунитет.

Его лицо напряглось, когда он добавил:

– Мы гадали, не стоит ли за этим Лао Ху. Но потом в Мишн-дистрикте начались беспорядки, так что они убрали армию из этой части города. С тех пор в других районах почти каждую ночь случались пожары, – он взглянул на меня. Пока что самый крупный был на пристани прошлой ночью, но в Сансет-дистрикт мы тоже видели дым.

– Я думал, что у вируса практически нулевой инкубационный период, – Джон взглянул на Порэша. – Как они вообще сумели определить больных до того, как те оказались на грани смерти?

Однако Порэш был слишком занят тем, что пялился на Джона.

Я ощутила, как его свет реагирует на то, что он почувствовал от Джона, и вовсе не в нейтральной манере. Я бросила взгляд на Ревика, но Ревик уже опередил меня. Он послал Порэшу сигнал, и этого хватило, чтобы тот сдал назад, по крайней мере, своим светом.