Текст книги "Доля дьявола (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Пока Джин ехала по аллее деревьев к ферме Самюэля Ти., ее ладони вспотели на руле «Фантома» и у нее началась головная боль.

Всякий раз, когда она забрасывала к нему Амелию или забирала отсюда, она чувствовала тоже самое. Ей было тяжело видеть Самюэля Ти., как совершенно незнакомого для нее мужчины – вежливого незнакомца.

О, кого она пытается обмануть.

Он с трудом смотрел в ее сторону. Но она не могла винить его за это. И было невозможно не увидеть и оценить влияние, которое он оказывал на Амелию. Дочка была безмерно счастлива, стоило ей побывать у него, ее глаза начинали сверкать, улыбка становилась яркой, она с жаром всегда что-то рассказывала, усиленно жестикулируя.

Джин нажала на тормоза и оставила двигатель на холостом ходу. Никто не вышел к ней с террасы, поэтому она заглушила двигатель и вышла из машины.

Вдалеке она услышала смех и задалась вопросом уместно ли ей пойти к ним. Она не обязана была дожидаться в определенном месте, но стоя здесь и слыша обрывки их разговора, ей казалась, что она подслушивает.

Она еще чуть-чуть подождала. Окрикнула их, но ответа так и не получила.

Набравшись уверенности, она пошла по лужайке, поглядывая на усадьбу, двигаясь вперед. Она потратила столько лет свободно приезжая и уезжая из этого милостивого старого дома, поступая так, как ей заблагорассудится, что теперь подобная свобода передвижения рядом с этим домом показалась ей неуместной.

Она зашла за угол и остановилась как вкопанная.

Самюэль Ти. и Амелия играли на траве в бадминтон, оба отбивали своими длинными руками с ракетками маленький воланчик.

Амелия увидела ее и помахала рукой.

– Привет, мам!

Самюэль Ти. развернулся и пропустил возвращающийся воланчик, который упал к его ногам.

– О, привет.

– Простите. – Она взмахнула назад. – Я кричала, но видно вы не слышали? Не волнуйтесь. Я могу подождать.

– Все хорошо. – Самюэль Ти. кивнул Амелии. – Она выбивала из меня дерьмо.

– Ты выиграл!

– Она лжет. Что я могу сказать? – Самюэль Ти. указал в сторону дома. – Вообще-то, Джин, у меня для тебя готовы все документы, они подписаны и заверены.

– О, слава Богу.

– Пойдем, ты заберешь их, они у меня в кабинете. Амелия, мы сейчас вернемся.

– Хорошо, папа, я все равно хотела пойти проверить рыбок в пруду. Мы пойдем же послезавтра выбирать?

– Конечно. Я больше ни с кем не пойду выбирать Дэдпул II.

«Папа. Вау», – мелькнуло у Джин.

Поднимаясь на крыльцо вместе с Самюэлем Ти., Джин спросила:

– Ты получил уже результаты анализа на ДНК.

– Да.

Джин глубоко вздохнула.

– Хорошо, я рада, что все разрешилось.

– Я тоже.

Самюэль Ти. прошел вперед, удерживая для нее открытую дверь, проходя мимо него, она почувствовала запах его одеколона, и у нее екнуло сердце.

Его кабинет был таким же, как и всегда, на полках выстроились тома в кожаных переплетах, которые он унаследовал, камин, который зажигался поздней осенью, стоял вдалеке с комплектом дров, густого цвета красный кожаный диван и кресла создавали впечатление, словно находишься в Англии, а не в Кентукки. Но Лоджи всегда предпочитали давние старинные вещи со своеобразным шиком, передавая из поколения в поколение, поэтому все тщательно и бережно заботились о своем имущество, воспитывая эту любовь потомству.

Самюэль Ти. открыл кожаный портфель своего прадеда, и пока он рылся в нем, выискивая ее документы, она изучила черты его лица, сильные плечи, элегантность, с которой он одевался с бессознательным изяществом.

– Вот копии документов с печатью суда. Я ускорил процесс. Судья хочет сходить со мной на охоту на перепелов в мой заповедник в Южной Каролине, поэтому он был рад мне угодить.

– Ты так быстро получил результаты ДНК?

– Не получил бы, если бы лаборантка не хотела бы быть подо мной стажером. Поэтому я устроил, чтобы все так и произошло, она задержалась в один из дней.

– У тебя хорошо все получается.

– Да, хорошо. – Он передал ей еще одни документы. – Кроме того, из-за высокой стоимости обручального кольца, я был вынужден настоять, чтобы Пфорд передал его тебе, чтобы ты могла им владеть на законных основаниях. Возможно, это был перебор, но тебе не придется беспокоиться о том, что он может позже попросить его вернуть.

– О, спасибо. – Она просмотрела документы. – Это здорово.

– Я знаю, что ты очень хотела этот бриллиант, – сухо произнес он.

– Ну да, я заменила камень подделкой. Было бы неловко отдавать ему фианит.

Джин даже не заметила, что Самюэль Ти. пялиться на нее во все глаза, поэтому направилась в сторону двери.

– Еще раз спасибо, – сказала она, – я предполагаю, что ты заберешь Амелию, когда вы пойдете в кино. Если хочешь, чтобы я забрала ее от сюда, с удовольствием. Просто напиши мне.

Джин начала выходить, но Самюэль Ти. схватил ее за руку.

– Что ты сказала?

– Я заберу Амелию от тебя…

– Нет, насчет кольца.

– О. Я продала камень. Ради Амелии. Не говори никому об этом, пожалуйста, хотя, как мой адвокат, я не думаю, что ты можешь говорить кому-то такие вещи, не так ли? В любом случае, если бы мне пришлось вернуть кольцо, Ричард узнал бы об этом и потребовал бы все компенсировать деньгами. А у меня их нет. – Она пожала плечами. – Я просто решила, что пришло время начать проявлять заботу к своей дочери… нашей дочери.

Она подождала его реакции. Но он продолжал пялиться на нее, тогда она взмахнула рукой и вышла из кабинета.

На крыльце она окрикнула Амелию, и ее дочь поднялась с травы у пруда, Джин была рада тому, как все закончилось.

Конечно, это не касалось ее и Самюэля Ти. А что еще между ними могло произойти?

Джин была рада, что ее дочь теперь узнала своего отца и что у Амелии теперь появилась мать, вернее, женщина, которая, наконец, вспомнила о своих материнских обязанностях. Для завершающегося дня, это было вполне не плохо.

И она могла бы попробовать существовать без любви всей своей жизни. Люди постоянно так делали в той или иной форме.

Кроме того, ей необходимо было искупить свои грехи, и потеря Самюэля Ти., скорее всего, была единственной вещью, которая была слишком болезненной и слишком чувствительной.

Глава 40

Что-то разбудило Лэйна, его глаза распахнулись, тело мгновенно напряглось. Не двигаясь, он посмотрел на часы на прикроватной тумбочке – начало третьего ночи.

Что его разбудило?

Он прислушался, но ничего не услышал, Лиззи тихо спала рядом, никто не ходил по коридору второго этажа Истерли, не скрипели открывающиеся двери, в коридоре была полнейшая тишина.

У него был соблазн повернуться на бок и опять заснуть, но нет. Он встал и подошел к окну.

«Сукин сын», – подумал он, как только взглянул вниз.

В саду снова кто-то был – в темноте, между фруктовыми деревьями, двигался человек от дома. В начале третьего ночи.

«Ради любви», – подумал Лейн, натягивая шорты и доставая свой пистолет из ящика стола. Кто-то определенно передвигался по саду, и он точно знал, что на этот раз не Гэрри МакАдамс.

Все фонари прекрасно светили с внутренней части дома, Лэйн и Лиззи знали это точно, поскольку плескались в бассейне перед тем, как пойти спать. Фонари работали просто отлично.

– Лейн? Ты куда?

Он спрятал пистолет за спину.

– Кто-то шастает в саду. Наверное, …я не уверен может это Джефф.

Лиззи стала подниматься с кровати.

– Нет, оставайся здесь.

– Может мне позвонить шерифу Рэмси?

– Я не хочу беспокоить его и его жену. Возможно это… Я не знаю. Но я справлюсь.

Лиззи встала и подошла к окну, когда он вышел в коридор. И если уж быть до конца честным, то Лейн уже много ночей не включал сигнализацию в доме, поэтому он не услышал тревожного звоночка, поскольку забыл включить эту чертовую вещь, снова, он спустился по лестнице особняка, который казалось пребывал в полной тишине.

В фойе он остановился, нахмурив брови. И направился в главную гостиную, следую на свежий ветерок.

Французские двери были широко открыты, прекрасный ночной ветерок обдувал дом, неся с собой ароматы ночного сада.

«Стоит проверь дом? Или проверь сначала снаружи», – задался он вопросом.

Неужели, если к ним забрался вор, он оставил свою лазейку открытой на глазах у всех?

«Черт побери», – ему следовало сказать Лиззи, чтобы она заперла дверь на замок.

Лейн быстро прошелся по комнатам, выискивая кого-то, кто бы пытался украсть серебро или портативную электронику или…

Когда он добрался до дальнего угла столовой, он замедлился… и остановился. Сквозь окна, он замерев смотрел куда-то вдаль, до конца не веря своим глазам.

Но именно в этот момент все понял.

Его мать в своей прозрачной белой ночной рубашке спускалась в сад, освещаемая со всех сторон фонарями с задней части особняка, делая ее неземной красоты и превращая в настоящую богиню.

Но… она была не одна.

Мужчина поднялся к ней навстречу по каменным ступенькам, он был широкоплеч и в рабочем комбинезоне, мужчина снял с голову свою кепку и с почтением приклонил перед ней голову.

Гэрри МакАдамс.

Они встретились на верху лестницы, ведущей к цветникам и статуям, и о-о, какими глазами этот южанин смотрел на маленькую В.Э. – с любовью и обожанием, которые отражались на его обветренном лице, превращая эмоции в стиль жизни, несмотря на одежду простолюдина.

Вытащив из-за спины, Гэрри протянул Маленьким В.Э. розу, и ее улыбка осветила все ее лицо. Она взяла ее и что-то сказала, и Лейну показалось, что у мужчины покрылись щеки румянцем, отчего он тут же вспомнил о всех безумно дорогих драгоценностях, которые дарил ей Уильям на день рождения или юбилей. Она принимала все от него и естественно их носила, но никогда не смотрела на них с таким восторгом.

И эта сцена была доказательством того, что любовь дарящего могла поднять ценность ничего… и отсутствие любви любой дорогой подарок мог сделать дермовым.

Лейн услышал, как по полу столовой неслись босые ноги, он оглянулся через плечо.

Лиззи была вся на эмоциях.

– Ты видишь это? Ты…

– Тсс. Давай сюда и молчи.

Лиззи встала у него за спиной, и они оба молча наблюдали, как Гэрри предложил Маленькой В.Э. руку, она с удовольствием приняла, а затем пара стала впускаться по ступенькам, двигаясь вперед по кирпичным дорожкам, вышагивая бок о бок.

– Похоже, они встречаются не первый раз, – прошептала Лиззи.

– Однозначно, нет, – ответил Лейн. – Не первый.

Через минуту Лэйн перевернул Лиззи к двери столовой, поцеловав ее в макушку, сказав:

– Давай дадим им уединение. Они заслужили его.

Глава 41

На следующее утро рассвет был красивым и чистым, Лейн залез в свою гардеробную, чтобы выбрать черное: черный костюм, черные носки, черный ремень и галстук, а также ботинки. Единственное, что было белом на нем – белая рубашка на пуговицах и боксерки.

Он также не забыл вложить красный платочек в верхний боковой кармашек пиджака.

Когда он вышел, Лиззи как раз выходила из ванной, выглядев строгой и красивой в черном платье.

– Насколько плохо ты себя чувствуешь сегодня? – поинтересовался он.

– Плохо. Но это не плохо, ты же помнишь об этом?

– Я взял с собой имбирный эль. И соленые крекеры. Я положил это в машину, а также три мешка «Крогера», рулон бумажных полотенец, запасную зубную щетку и пасту, воду в бутылках и жевательную резинку Wrigley's, твою любимую.

– Я так тебя люблю, – ответила она, закрыв глаза. – Когда ты все успел, пока я была в душе?

– Просто быстрее передвигался. Иначе бы тебе пришлось это делать самой.

Они обнялись на мгновение, встретившись напротив кровати.

– Ты готов? – спросила она его.

– Как никогда.

– Я буду рядом с тобой все время. Если мне придется отойти, то я вернусь, как только смогу.

– Я люблю тебя.

– Я тоже.

Они поцеловались, а потом спустились на первый этаж, где встретились в Джеффом, который был тоже одет в черное, на последней ступеньке лестницы стояла Амелия, не в состоянии оторваться от своего телефона, Джин еще не спустилась.

– Где твоя мать? – как бы между прочим спросил Лейн, проходя мимо племянницы.

– Поглощает смузи, я думаю.

Лейн склонился к ней и взглянул на экран телефона.

– Ты должна показать мне, как играть в эту игру. Как она называется?

– Dymonds. Через «у». Дай свой телефон.

Лэйн достал свой телефон из нагрудного кармана.

– Пароль один, один, один, один.

Она закатила глаза.

– Дядя Лэйн, это самый не безопасный пароль.

– А мне нечего скрывать.

Амелия начала листать мобильные приложения или… он до конца не понял, что она делала…

– Постой, – резко произнес он. – Что это такое?

– Я скачиваю приложение к этой игре.

– Покажи мне это.

На экране скачивающегося приложения, или называйте как хотите эту штуковину, стояло название и логотип игры, рядом компания, создавшая ее.

Tricksey, Inc.

– Джефф? Джефф… Посмотри на это. – Лейн взглянул на парня, который зарылся в своем телефоне, без сомнения, выискивая информацию на эту чертовую игру. – Джефф. Иди сюда.

Парень перевел на него свое внимание и направился в его сторону, немного согнувшись, поскольку Лэйн поднял экран телефона вверх.

– Это именно то, что я вижу? – спросил он.

– Tricksey, Incorporated.

– Ну, да, это же разработчик Dymonds. Кроме этой игры они создали еще кучу игр. Соседка из общежития, племянница владельца или что-то в этом роде, сказала, что они только что выкупили оставшуюся долю…

Лейн моментально выпрямился также, как и Джефф, они оба молниеносно все просчитали в уме, и не сказав ни слова, ринулись вверх по лестнице по коридору, чуть не сбив по дороге Джин, шибанув на распашку дверь в офис бывшего главного бухгалтера компании, и очутившись перед Гретой.

– Где третья стопка…

Немка подняла глаза от бумаг на столе. В отпуске она смогла выдержать менее сорока восьми часов, и вернулась в Истерли в семь часов утра, переживая за финансовые документы, которые систематизировала и разобрала, те, что было вынесены из кабинета Уильяма, предварительно отсканировав каждую страницу, в свой компьютер.

– Што ви ищете? – спросила она.

– Третья стопка! – Лейн опустился на ковер и начал вытаскивать папки. – Стопка, где мы не знаем, что это такое!

– Сейчас, – произнесла она. – Не путайте мне все тут!

У нее явно сорвались с губ совершенно не лестные ругательства на немецком, но, по крайней мере, она поняла суть дела, почему вдруг Лейн и Джефф стали рыться в множественных ящиках.

Лейн нашел договор во втором ящике.

– Я нашел, нашел его…

Джефф опустился с ним рядом на ковер, и в этот момент в кабинет вошли Амелия, Джин и Лиззи, а Лейн не мог толком с первого раза прочитать, поскольку буквы плясали перед глазами. Но…

– Сорок девять процентов. – Лейн ошарашенно взглянул на Лиззи. – Сорок девять процентов компании. Уильям три года назад купил половину компании за четверть миллиона долларов.

Джефф схватил документ и внимательно его просмотрел еще раз.

– Он действует. Этот договор до сих пор в силе.

Амелия начала искать что-то на телефоне. А потом сказала:

– Да, вот эта новость, в разделе New York Times, касающемся бизнес-технологий. Они выкупили долю…

– Ну? – поторопил Лейн племянницу. – За сколько они выкупили?

Она медленно подняла голову и повернула экран телефона к ним.

– За два миллиарда долларов.

Никто не двигался и не дышал.

– Прости, – произнес Лейн. – Ты сказала миллиарда, не миллионов?

– Да, именно так.

Лейн плюхнулся на задницу, а Джефф начал хохотать.

– Похоже, Маку удастся сохранить свой новый дрожжевой штамм.

О, какое пьянящее облегчение. О, какая чудесная, волшебная удача.

Кто-то начал аплодировать, Лиззи встала перед Лейном на четвереньки, и они начали вместе хохотать. При таком раскладе их компания поднималась совершенно на другой уровень, поскольку теперь легко сможет выплатить все долги банкам. Значит компания «Брэдфорд бурбон» выживет и будет процветать.

Именно в этот день, когда должны состояться похороны его мамы, совершенно неожиданная удача была единственной вещью, которая могла поднять дух Лэйна.

И это было также единственной вещью, которую сделал его отец, чтобы как-то помочь своей семье.

Баптистская Церковь Чарлмонта располагалась в Вест-Энде, когда Лейн припарковал «Фантом» на своем месте на стоянке, опустил окна, чтобы каждый в машине мог приветствовать людей, собравшихся на службу. Народу было полно, собрались члены общины в черных одеждах, чтобы отдать последнюю дань уважения его маме. И встречаясь с людьми, он поймал себя на мысли, как красиво все были одеты – джентльменты в темных костюмах, дамы в шляпах во всем черном.

За исключением популярного красного цвета Университета Чарлмонта.

Выйдя из машины и обогнув ее, он заметил, что поставил роллс между «Мерседесом» и «Лексусом», затем сообщил Лиззи, где им следует сесть в церкви. Затем он присоединился к пяти племянникам мисс Авроры у катафалка, которые собирались нести гроб. Денни Браун, очень хороший человек позаботился о мисс Авроры, начиная с больницы и сейчас, лично привезя его к церкви.

– Хочешь посмотреть на него? – спросил он, как только они пожали друг другу руки.

– Да, пожалуйста.

Денни открыл заднюю дверь катафалка и все шестеро заглянули внутрь. Гроб был идеальным, в цветах Университета Чарлмонта, красный с блестящими медными петлями и ручками.

– То, что надо, – сказал Лейн. – Он просто прекрасен.

Они непринужденно болтали целых двадцать минут, и хотя Лэйну было жарко на солнце, он все равно не собирался снимать пиджак. Неа, хотя он жарился на солнце также, как и племянники мисс Авроры, которые все время вытирали свои брови и лоб носовыми платками, но ни один из них не снял пиджака, очевидно, они все были в одной лодке.

И после всего, когда Лейн уже должен был получить свою королевскую награду, последнее, что ему было нужно, чтобы мисс Аврора устроила ему нагоняй прямо у райских врат за то, что он не соответствующее одет на ее похоронах.

За десять минут до начала церемонии, из боковой двери показался преподобный Найс.

– Вы готовы? – Произнес священник с Библией в руке, и его ряса в красных тонах делала чем-то похожим на Святого.

– Готовы, – Лейн обнялся с мужчиной. – Я знаю, что она следит за нами.

– Готов поспорить, что именно так. – Преподобный улыбнулся, а потом стал здороваться с каждым племянником в отдельности, пожимая руки и обнимаясь. – Вы должны подвезти гроб к этим дверям. Затем поднять его, и перенести в сторону притвора. Когда я начну службу, хочу, чтобы вы встали с гробом перед закрытыми дверями, которые ведут в церковь. Я подам знак, двери откроются, и вы внесете гроб к алтарю. Сами все сядете слева в первом ряду.

– Да, сэр, – ответил Лейн.

– Все понятно?

Все дружно ответили, что все понятно, только тогда преподобный удалился, а Лейн встал в шеренгу с племянниками с задней части катафалка, по три с каждой стороны.

Денни произнес:

– Ее голова здесь, поэтому Лейн ты должен встать здесь. Ладно, давайте вытащим ее. Приготовьтесь, гроб тяжелый.

Лейн занял место впереди справа, Денни оказался прав, гроб был очень тяжелым. Медленными, скоординированными движениями шестеро мужчин последовательно брались за ручки, пока извлекали гроб, затем вместе пошли, направляясь к двери, открытой женой племянника.

Лейн успел кивнуть женщине, входя внутрь. Он хотел что-то сказать, но у него так колотилось сердце, а глаза жгло от слез.

Он не ожидал, что эмоции от потери огромной волной набросятся на него сейчас.

Внутри церкви было прохладно, и его голова немного прояснилась, кроме того ему пришлось сосредоточиться, чтобы опустить гроб на каталку. Один из помощников преподобного Найса положил сверху красивую атласную ленту, а затем одна из жен племянников положила венок из красно-белых роз.

И они покатили гроб с мисс Авророй по проходу.

Невозможно было сравнить то, что происходило сейчас с похоронами его отца. Тогда он чувствовал обязанность, которая домокловым мячом висела над ним, поэтому делал все по заведенному порядку по единственной причине, он не хотел оставлять прах чертового мертвеца в доме.

И весь процесс напоминал скорее поездку, словно они отправились за продуктами в магазин.

Теперь, когда он шел по проходу с другими мужчинами, склонив голову, сжимая медную ручку гроба с такой силой, словно собирался согнуть металл, он не знал, как переживет всю эту процедуру.

Тем более, что ему стало еще тяжелее, когда они разместили гроб у закрытых двойных дверей перед алтарем. И через витражи он увидел тысячу людей, сидящих на скамейках, но еще больше стояло у стен, каждый квадратный дюйм огромного пространства был занят.

И кругом было очень красиво: свечи, цветы и алтарь, мерцающий заревом небес.

Я не готов… о, дерьмо, хотя должен быть готов…

Лейн попытался успокоиться, сделав пару глубоких вздохов.

Но время шло, и вдруг двери настежь отворились, начала играть музыка, двести человек хора в красных одеждах стали раскачиваться взад и вперед позади алтаря.

Музыка его спасла.

Когда первые строчки «Господь хранит меня» зазвучали, он невольно улыбнулся. Они выбрали соответствующую песню для мисс Авроры, и он был очень рад. Она в течение многих лет пела здесь в хоре, музыка и пение всегда была ее самой любимой частью службы, и эта песня была одна из самых ее любимых песен Евангелия…

И вдруг Лейн обратил внимание на особенный мужской голос… мужской голос, который вел за собой весь хор…

Лейн чуть не споткнулся, двигаясь по проходу, на середине пути.

Впереди хора в такой же красной длинной рясе… с чисто выбритым лицом и подстриженными волосами, стоял Макс. У него были закрыты глаза, он немного отклонил голову назад и пел, держа микрофон, его невероятный голос наполнял все пространство вокруг.

Лейн промокнул носовым платком слезы, и встретился взглядом через все пространство со своим братом.

Прежде, чем Макс перешел к следующему стиху, Лейн показал ему большой палец, типа супер, Макс слегка кивнул головой.

Многие собравшиеся мужчины и женщины точно также вытирали слезы. Здесь присутствовали многие с кем мисс Аврора встречалась за свою жизнь – новое поколение шеф-поваров, которым она передавала свое мастерство, стояли среди певцов хора, двоюродные братья и дальние двоюродные братья, друзья и знакомые по церкви и баскетбольным университетским играм. Присутствовали люди, которых Лейн не знал, а также которых считал своей семьей, и старые друзья, которых не видел годами.

Они остановились перед алтарем, Лейн внимательно окинул собравшихся, несмотря на рабочий день, выкроив время, придя сюда даже со своими маленькими детьми, просто чтобы отдать дань уважения этой потрясающей женщине.

Ему тяжело было представить, что кто-то мог осуждать ее за то, что она убила их отца. Она оказалась именно той положительной силой, которая смогла вытащить часть адского зла, из их семьи, возможно, отец бы не пережил свой инсульт. Но в любом случае, мисс Аврора все время видела его злость, ярость и ненависть, и была свидетелем царствования террора в этом доме, где поселилась печаль и страх до тех пор, пока она не вытащила их.

И только она могла пойти на это, потому что такой она была.

Лейн подумал о своей матери и Гэри МакАдамсе. Эдвард и Саттон тоже теперь счастливы. Он и Лиззи, Джин наконец-то заключила мир с Амелией и продвинулась вперед сообщив Самюэлю Ти., что он отец ребенка.

Действительно, мисс Аврора фактически сплотила и восстановила семью… после того, как чертовски столько лет Уильям ни во что не ставил и не считался ни с женой, ни со своим подрастающим поколением.

Нет, решил Лейн, подавленный количеством пришедших, глубиной любви и нескрываемым трауром по ней. Никто, ни он, ни кто-либо не осуждал и не обвинял его маму, что она таким образом позаботилась о своей семье, больше оплакивая ее, нежели того человека, который получил то, что получил.

«Скажи мне, кто грешник, а кто святой», – подумал Лейн, присаживаясь рядом с Лиззи на скамью. Кто беден…

…а кто безмерно богат.