Текст книги "Доля дьявола (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

В наступившей тишине он предположил, что может стоит ее спросить за что конкретно она извиняется, возможно, он получил бы некоторые объяснения из ее уст. Но… они оба знали, что было произнесено ею и сделано за все время их брак и до брака, особенно с ее стороны.

Он снова вспомнил ту вечеринку, когда встретил ее. Он мог с любой из присутствующих там женщин пойти к себе домой той ночью. И даже после той ночи, он мог больше с ней не встречаться. Сейчас оглядываясь назад, он точно не мог вспомнить, почему вдруг позвонил ей еще раз, почему вдруг пригласил ее на ужин пару дней спустя, почему, даже после этого, он согласился сопроводить ее на памятный вечер какого-то балета или оперы, или что это там было.

И он задавался вопросом – может судьба, таким образом, сыграла с ними злую шутку, заставив их пересечься, как разноцветные плитки мрамора на полу, создав случайную и бессмысленную связь? Или во всем этом был свой грандиозный план?

Он понял, чтобы на это сказала его мама. И он также знал, что мисс Аврора бы захотела, чтобы он ответил прямо сейчас.

– Ты тоже меня прости, – прошептал он.

И для него было полной неожиданностью… обнаружить, что он, на самом деле, всем сердцем просил у нее прошенья.

Лейн кивнул Шанталь и махнул рукой на прощанье, повернулся, и не оглядываясь вышел в коридор. Идя по коридору к лифтам, он испытывал очень странное чувство, но он понял, что больше никогда не увидит ее.

И такой конец их брака, как и многое другое, что в недалеком прошлом казалось невозможным, его вполне устраивал.

Глава 19

Когда Лэйн подошел к палате интенсивной терапии мисс Авроры, перед которой стояла толпа людей в коридоре, он направился к двум племянникам мисс Авроры, махнул в знак приветствия всем остальным. Мужчинам было за двадцать, один из них был принимающим игроком в американском футболе в «Индиана Кольтс», второй – центровым в «Майами Хит». Выражение лиц у обеих было грустным.

– Ди'Шон. – Лейн хлопнул в ладонь одного, потом другого. – Квентин. Как дела?

– Спасибо, что позвонил нам, парень. – Ди'Шон взглянул на своего брата. – Мы не знаем, как с этим справиться.

– Ты был у нее?

– Да, сэр, – ответил Квентин. – Только что. Сестры придут в конце дня.

– Мама сказала, что мы должны договориться о похоронах? – Ди'шон провел рукой по лицу. – Я имею в виду… Неужели пришло время?

– Да, думаю, да. – Лейн посмотрел на закрытую дверь, с опущенными шторами. – Я говорил с преподобным Найсом. Он сказал, что церковь наша, и он скажет несколько слов прихожанам.

– Ее имя уже занесли в список, чтобы молиться о ее душе. – Квентин покачал головой. – Не могу поверить. Она звонила мне в прошлые выходные. И говорила над каким ударом мне нужно работать в межсезонье.

Лейн хлопнул по спине мужчины.

– Она всегда гордилась тобой. Вами обеими. Она так хвасталась тобой. И она всегда говорила, что вы ее любимчики.

Лейн даже не понял, как его обхватили медвежьи объятия, сначала одно, потом другое. А потом также внезапно мужчины отступили.

– Ты говоришь им, что они ее любимчики?

При звуке голоса Лиззи он развернулся и улыбнулся.

– Когда ты приехала сюда?

Он протянул к ней руки, и Лиззи вышла вперед, обняв его.

– Только что. Я не хотела прерывать ваши объятия. Как прошло заседание правления?

– Достаточно хорошо. – Он убрал волосы с ее лица. – Я рад тебя видеть, и да, я говорю всем, что они ее любимчики.

– Как она? Ты уже был внутри?

– Нет, еще нет. – Лейн посмотрел на часы. – Давай посмотрим, сможем ли мы к ней попасть…

Вдруг выбежала медсестра из палаты и быстро оглядела собравшуюся толпу.

– Мистер Болдвейн! Она приходит в себя… она о ком-то спрашивает? Думаю, это вы!

Лейн не мог двигаться, поэтому всего лишь моргнул.

– Простите, что…

– Мисс Томс пришла в себя! Я немедленно должна привести к ней врача.

Лейн взглянул на Лиззи, вокруг все громко заговорили, быстро перебросившись парой фраз с семьей было решено, что он должен пойти к ней, так как был ее доверенным и имел право исполнять волю больной, а также являлся душеприказчиком имущества мисс Авроры.

И он не мог войти к ней без Лиззи, поэтому потянул ее через стеклянную дверь за собой.

Лейн остановился сбоку у кровати.

– Мисс Аврора? – Он взял ее прохладную руку. – Мисс Аврора?

На мгновение он подумал, что это всего лишь была жестокая шутка. Но потом он увидел, как ее губы задвигались. Она очень тихо что-то бормотала, настойчиво, поток слов лился из уст его мамы.

Лейн пытался связать разрозненные слоги воедино.

– Что ты говоришь? Тебе что-то нужно? – Он посмотрел на Лиззи. – Ты слышишь, что она говорит?

Лиззи перешла на другую сторону кровати.

– Мисс Аврора?

Бормотание усилилось, и Лэйн мимолетно подумал, что ему не хотелось бы, чтобы сейчас зашла медсестра… ему моет потребоваться немного больше времени. Если эти слова были последними от его мамы, он хотел бы их понять, ему не хотелось бы, чтобы кто-то их прерывал.

Внезапно Лиззи выпрямилась.

– Эдвард? Хочет увидеть Эдварда?

В этот момент мисс Аврора открыла глаза.

– Где Эдвард? Мне нужен Эдвард…

Казалось, что она не могла сфокусировать взгляд, ее зрачки были расширенными и двигались.

– Эдвард! Мне нужен Эдвард!

Вдруг, словно скоростной поезд, ее руки начали двигаться, затем последовали ноги, и все тело пришло в движение, словно от внутренней паники.

– Эдвард!

Пришел лечащий врач с медперсоналом, Лейн отступил, чтобы белые халаты смогли встать вокруг постели.

Он не хотел это признавать, но его это убило, из всех людей его мама хотела увидеть… его старшего брата, а не его. Это казалось чем-то… неправильным.

Главное, что она была в сознании.

– Что происходит? – потребовал он ответа от персонала, когда Лиззи встала рядом с ним. – Она… С ней же все нормально?

Ну же. Он подумал, что она только что победила этот чертовый рак.

Ответила та же медсестра, что и выбежала из палаты.

– Я попрошу вас выйти. Простите, но нам нужно место для работы.

– Что происходит? Я не уйду, пока вы не скажете.

– Наверное, это морфий. При таких дозах он может вызвать галлюцинации. Один из врачей все вам объяснит позже, хорошо?

– Пойдем, – произнесла Лиззи. – Мы подождем в коридоре.

Лейн позволил себя вытянуть обратно в коридор. И начал шагать туда-сюда, взад-вперед. Время текло, семья разместилась в креслах в коридоре, он не поднимал головы, чтобы не встречаться ни с кем глазами, только смотрел себе под ноги. Он не доверял даже самому себе встретиться с добрым взглядом Лиззи, которая глядя на него очень волновалась.

Какого черта она хотела поговорить с Эдвардом?

– Лейн.

– Хм? – Он остановился перед Лиззи и покачал головой. – Прости, что?

– Мне нужно тебе кое-что сказать, – прошептала Лиззи, глядя на стеклянную дверь.

Она быстро заговорила, но очень тихо, и когда закончила, он стоял и ошеломленно пялился на нее.

Затем Лейн достал свой мобильный телефон и позвонил, тому, кого он мог назвать своим единственным спасителем.

Время для приема пищи в тюрьме распределялось в зависимости от вахтового метода режима работы участвующих (людей, готовивших пищу) и раздающих, и Эдварду пришлось привыкать к ранним завтракам в шесть утра, к одиннадцати – второму завтраку и обеду в четыре часа дня.

Поэтому, когда дверь в его камере открылась, он конечно же подумал, что пришло время обеда, поэтому с трудом стащил себя с койки, готовясь выйти с другими заключенными в коридор и встать в ряд, чтобы отправиться в столовую. Но оказалось, что время приема пищи еще не пришло.

Охранник, открывший дверь его камеры, оказался тем же самым, который приходил к нему незадолго до ланча, сказав, что его брат хотел с ним увидеться.

– К вам пришел еще один посетитель.

– Я же сказал, если это Лейн Болдвейн, то я не намерен с ним встречаться.

– Это не он.

Эдвард замолчал, выжидая, когда ему назовут имя посетителя.

– И как его…?

– Это женщина.

– Хорошо, с ней тоже нет. – Он опустился обратно на койку. – Я не хочу видеться с Шелби Лэндис.

– Дело в том, что я получил указания по телефону от моего руководства. И он отчетливо дал мне понять, что я обязан вас препроводить к ней. Или мне придется объясняться перед ним, почему я не смог этого сделать. И если я, на самом деле, не смогу вас к ней доставить, мое руководство поставит меня на не очень хорошую смену до конца этого месяца…

– Это не законно, ты же знаешь. Давление начальства на работе расценивается, как использование служебного положения в своих личных интересах…

– …но у меня появилась новая девушка, и мне необходимы выходные. Так что извини, парень, вам придется пойти со мной.

– И кто твой начальник? – спросил Эдвард, хотя и так уже знал.

– Шериф Рэмси.

– Конечно, я даже не сомневался. – Эдвард прикрыл глаза. – Послушай, на самом деле, совершенно не нужно…

– Давай, я отведу вас в комнату для свиданий, хотя бы на пять минут. Потому что шериф Рэмси позвонит, чтобы удостовериться, что вы пошли на встречу.

– Постой, дай-ка угадаю, ты даже готов перебросить меня через плечо и вытащить отсюда, если возникнет такая необходимость?

– Да. – По крайней мере, парень был честен с ним и похоже искренне огорчен происходящем. – Простите, но я обязан выполнять приказы руководства.

Эдвард встал и подумал о двух вещах: первое, что родители беспрерывно говорили своим детям давнишнюю фразу: «Если кто-то скажет прыгнуть тебе с моста, ты сделаешь это?» и второе, что, в принципе, он задолжал шерифу Рэмси свою жизнь, но этот долг почему-то стал растягиваться со всей этой херней с посетителями.

Почему они не могли просто вынести окончательный приговор и, в конце концов, увезти его из штата?

За исключением того, что очевидно же, что поезд не собирался давать по тормозам. Итак, на данный момент был он и подчиненный Рэмси, который был помешан на новой девушке, но никто не считался с его потребностями – разрешить ему оставить жизнь на плахе, а не проходить один и тот же путь, который Эдвард уже прошел вчерашней ночью.

Когда его впустили в комнату для допросов, он сел на тот же стул, что и ранее.

Должно быть, это Шелби попытается его еще раз уговорить. Что же получается, что она с Рэмси стала лучшими друзьями, так что ли? Ради кого еще, кроме нее, этот парень мог зайти так далеко?

У Эдварда не было других мыслей.

На этот раз, он будет жестче с этой молодой женщиной. Он готов был согласиться на телефонный звонок или два в неделю, но поскольку она так упорно уклонялась от своих обязанностей на ферме, проезжая весь этот путь в город, к нему в тюрьму, пытаясь докопаться до него? Это было основанием для увольнения…

Он все понял по запаху духов.

Когда дверь комнаты для свиданий открылась, он закрыл глаза и глубоко вздохнул. Улавливая аромат Картье.

А потом раздался легкий едва различимый цокот дорогих туфель на каблуках по полу.

А затем последовал низкий, очень хорошо поставленный женский голос:

– Спасибо.

Охранник заикаясь произнес что-то необычное для человека в форме, адресованное Саттон Смайт. А потом дверь закрылась и ее заперли.

По звукам шпилек по полу и шуршанию одежды, Эдвард понял, что она села напротив него.

– Ты не хочешь поднять на меня глаза? – мягко спросила Саттон.

Его сердце стучало как безумное, он почувствовал, как стало пылать его лицо. И единственная причина, по которой он открыл глаза – ему не хотелось казаться перед ней таким слабаком, каким он себя чувствовал.

Иногда гордость была единственным мечом и щитом для этого бедняги.

О… дорогой Бог.

Красный костюм от Армани. Кремовая блузка. Волосы брюнетки, собранные вверх. Ногти окрашены в красный цвет, как и костюм. Нить жемчуга на шеи, на лице немного макияжа, только лишь, чтобы придать цвет коже. И все же ничего этого Эдвард толком не разглядел.

Он был слишком занят тем, чтобы подальше отодвинуться задницей со стулом, хотя он был привернут болтами к полу.

Боже, она по-прежнему носила его серьги, те рубиновые, которые он купил у Van Cleef & Arpels. И когда он сосредоточил свое внимание на них, ее кончики пальцев дотронулись до одной.

– Я прямо с работы, – произнесла она. Как будто это что-то объяснило. – Я решила заглянуть к тебе.

Его мысли крутились в одном лишь направлении – она носила его подарок, хотя не собиралась с ним видеться.

Эдвард откашлялся.

– Как дела? Растешь в своей новой должности в качестве генерального директора?

– Очень. – Ее глаза сузились. – Мы будем вести вежливую беседу?

– Ты только что начала управлять многомиллиардной корпорацией. Это не вежливая беседа.

– А тебя арестовали за убийство.

– Мне кажется, что у нас двоих жизнь несколько изменилась. Уверен, что твои изменения происходят с лучшей зарплатой и едой.

– Черт возьми, Эдвард.

Он замолчал и попытался проигнорировать блеск в ее глазах.

Через минуту он сказал:

– Прости.

– За что? Что ты не предоставил мне выбора прямо перед тем, как сел в тюрьму? Или за убийство своего отца?

– Саттон, ты не должна сталкиваться с таким, – начал он отвечать, – в своей жизни. Я знал, что попаду сюда. Что ты ожидаешь от меня услышать?

Она наклонилась вперед.

– Я ожидала, что ты не лишишь меня моего выбора. Так поступают взрослые люди с другими взрослыми людьми.

– Ты новый глава корпорации «Ликеро-водочные заводы Саттон», которой всю свою жизнь руководил твой любимый отец. Тем, кем ты стала сейчас, …. сейчас ты более чем когда-либо должна следить за своим окружением, и ты знаешь, что…

– Хватит, – она немного повысила голос. – Хватит пытаться скрывать, что ты струсил.

– Ты пришла сюда, чтобы спорить со мной? Потому что я не верю, что твоя повестка дня подразумевает посещение тюрьмы.

– Нет, я пришла сюда, потому что твой брат попросил меня увидеться с тобой, и еще потому что Лэйн достаточно умен, поняв, что если не подключить к этому вопросу Рэмси, ты тоже откажешься со мной встречаться.

Эдвард скрестил руки на груди.

– Лейну уже давно стоит оставить все так, как есть.

– Мисс Аврора спрашивала о тебе. В больнице.

Теперь Эдвард внимательно смотрел на нее, прищурившись.

– Она пришла в себя? Последнее, что я слышал, она плохо себя чувствует.

– Очевидно пришла, потому что она снова и снова требует тебя к себе.

– Я удивлен, что не Лейна.

– Я думаю, он тоже несказанно удивлен. – Наступила пауза. – У тебя есть предположения, почему она вдруг почувствовала необходимость увидеться именно с тобой прямо перед смертью?

Эдварду стало тяжело дышать, однако он не показывал этого.

Он медленно отрицательно покачал головой, сделав все, чтобы не показывать своего волнения.

– Нет. Без понятия.

Глава 20

Саттон сидела напротив Эдварда, и внутренне разрывалась перед выбором. Ей хотелось выяснить все по поводу их отношений (или, черт возьми, что это было между ними?), но вопрос сейчас стоял более важный и более значимый. Когда ей Лейн позвонил из больницы, она поняла, что он был раздражен и шокирован одновременно, судя по тому, что он ей рассказал с шокирующей откровенностью, она поняла, почему он был так расстроен.

И, конечно, она сама вызвалась посетить Эдварда.

Она не лелеяла в себе мысль, что сможет оказать волшебное влияние на человека, хотя Лейн думал, что только она и сможет. Эдвард Болдвейн всегда шел своим путем, и она была бы полной дурочкой, если бы вдруг предположила, что сможет до него достучаться.

Но она обязана была попробовать.

– Совсем никаких предположений? – подсказала она ему. – Ты не представляешь, почему с губ мисс Авроры слетело твое имя?

– Может, она беспокоится о Лэйне и хочет, чтобы я ему помог. Я не знаю. Спроси ее.

– Ты знаешь, что на ферме Red&Black имеются камеры наружного наблюдения?

– С чего вдруг мы стали говорить о моей ферме? Я думал, дело касается мисс Авроры.

– Камеры. – Она подняла палец и указала на потолок. – Под крышами конюшен?

– Мне кажется, что мое время закончилось, я должен идти…

– Сядь, – она подскочила, как только он стал подниматься на ноги.

Брови Эдварда приподнялись. И видно на ее лице отразилась такая решимость, что он медленно опустился назад на металлический стул.

«Хороший ход с его стороны», – подумала она, потому что она была готова бороться с ним, если придется.

– Ты не покидал ферму в ночь убийства, – объявила она. – Не отрицай. На камерах нет ничего, ты и никто другой не покидали территории… и ты не использовал грузовик, ни ты, ни кто другой, хотя ты сказал обратное, но кадров на пленки нет.

– Ты делаешь одолжение моему брату, не так ли? Скажи ему пусть остановится на теории.

– Лиззи нашла нож в квартире мисс Авроры этим утром.

– Она шеф-повар. И как известно, шеф-повара пользуются…

– В полиэтиленовом пакете. За фотографией в рамке Лейна.

Эдвард положил руки на стол и подтолкнул себя вверх.

– Я ухожу. Путь у тебя в жизни будет все хорошо, Саттон… и я желаю тебе именно то, что сказал.

Саттон позволила ему подняться и похромать к двери, даже разрешила ему постучать в дверь. Но почему-то никто не появился.

– Охрана, – позвал он.

– Они не ответят тебе, – сказала она, не оборачиваясь.

– Почему?

– Потому что я попросила их этого не делать.

Он стал громче стучать.

– Охрана!

– Расскажи мне о ноже, Эдвард. Ты что-то знаешь. Ты защищаешь кого-то? Я прекрасно тебя понимаю, это как раз в твоей природе. Но вот в чем дело, Лейн не отступит, пока ты не выйдешь на свободу, и я тоже.

– Что, черт возьми, с вами не так, люди?! – Он развернулся и вернулся к столу. будет хорошо Вы живете полноценной жизнью! У вас есть компании, перед которыми вы имеете обязательства… какого черта вы оба…

Она вскочила и встретилась с ним лицом к лицу.

– Потому что мы любим тебя! И когда человек, которого ты любишь делает что-то не так, ты хочешь остановить его!

Ярость у Эдварда затмила глаза почти чернотой, вены на шеи вздулись.

– Ты даже не член моей семьи… ты не считаешь? Занимайся своими делами!

«О, нет, даже не думай, – подумала Саттон. – Я не куплюсь на грубость и не позволю сменить тему».

– Это мисс Аврора убила Уильяма Болдвейна?

Спросила она совершенно спокойно, хотя вопрос был, однозначно, глупым. В конце концов, именно за такого рода информацией она и пришла, и поэтому сосредоточилась только на этом, теперь уж после его вспышки гнева, ничто не могло сбить ее с пути. В этом и была ее лучшая черта характера.

– Конечно, нет, – сказал Эдвард, начав расхаживать по комнате, волоча больную ногу. – Как, черт возьми, ты можешь предложить что-то подобное?

– А как же нож на полке?

– Не знаю. Почему ты спрашиваешь меня об этом?

– Тебе не приходило в голову, если этот нож будет передан полиции на нем могут обнаружить кровь твоего отца?

Это заставило Эдварда остановиться. А потом Эдвард снова заговорил, но прошло уже прилично времени.

– На самом деле, я, действительно, неважно себя чувствую и чертовски устал говорить всем, чтобы оставили это дело в покое.

– Поэтому перестань сопротивляться, – сказала Саттон

– Мисс Аврора умирает. Дай ей уйти с миром, Саттон.

– Тебе не кажется, что она тоже хочет уйти со спокойной совестью? Иначе зачем женщине, лежащей в реанимации, впадать в панику и призывать тебя к себе? Ты не думаешь, что ее совесть – единственное, что удерживает ее на земле?

«Ну давай же, – подумала Саттон. – Поговори со мной…»

Но она готова была поспорить, потому что слишком хорошо его знала – Эдвард наоборот замкнется и больше не произнесет ни слова.

– Мисс Аврора любит тебя, как сына, – не сдавалась она. – Ты настолько для нее бесценен. Она не сможет упокоиться с миром, если узнает, что ты лжешь, чтобы ее защитить.

Эдвард пробормотал что-то себе под нос.

– Что ты сказал? – спросила Саттон.

– Я беспокоюсь не о ней.

Эдвард поймал себя на мысли, что услышал свои слова, как бы со стороны, и ему захотелось засунуть эти слова назад к себе в глотку.

– Что ты сказал?! – опять спросила Саттон.

Он все так прекрасно просчитал. Все игроки были поделены на уровни действий и общения, никак не пересекаясь между собой. Найти концов было невозможно.

Но, как и настоящие убийцы, он пропустил одну маленькую деталь. Хотя он был осторожен, делая все, чтобы полиция обнаружила его след, когда он стер записи с камер безопасности в Истерли, он совсем забыл про такое же круглосуточное наблюдение, ведущееся у него на ферме Red & Black, которое может оказаться проблемой.

Черт.

Что еще он упустил? А что если мисс Аврора очнется и окончательно придет в себя?

Подойдя к стулу, он опустился и стал барабанить пальцами по столу.

– Саттон…

Она отрицательно покачала головой.

– Нет. Тебе не удастся, очаровав меня, выйти из этой ситуации. Я сильно разозлилась на твою выходку. Так что твой очаровательный и вежливый тон ничего тебе даст.

Он чуть не улыбнулся. Она изучила его слишком хорошо: если гнев не срабатывал, он пробовал, очаровывая уговаривать. Если уговоры не помогали, отвлекал другими способами.

Естественно, ему пришел в голову поцелуй, но он также прекрасно знал, когда она в таком состоянии, лучше даже не стоит и пытаться. Она поставила перед собой задачу – разбить его чертову оборону и вывести его на чистую воду.

– Ну? – подсказала она. – Что ты хочешь мне сказать, перед тем, как мы закончим?

– Не многое. Учитывая, что ты исключила меня из числа подозреваемых.

– Потому что ты пытался скормить мне очередную ложь. – Саттон покачала головой. – И чтобы ты знал, Лэйн пойдет в полицию после нашего разговора. Он сейчас едет в Истерли, чтобы забрать нож и сдать его полиции. И знаешь, каков его будет следующий шаг?

– Мне все равно.

– Он обратится к прессе. И скажет им, чтобы они…

– Вот тогда он и скормит им ложь. – Почему, черт возьми, его голос звучал совсем не уверенно? – Выставив себя полностью чертовым идиотом.

– …оказали давление на окружного прокурора. И до того, как он покинул больницу..? – Эдвард выглядел так, словно она нависала над ним и давила, как пресс. – Он сказал мисс Авроре, что ты признался во всем и сидишь в тюрьме.

Эдвард прикрыл глаза.

Но Саттон продолжила:

– Хочешь узнать, каков был ее ответ?

– Нет.

– Она начала плакать… и сказала, что это сделала она, а ты ее покрываешь. Так что да, теперь мы в курсе дела. – Саттон подошел к двери и стукнула всего один раз. – Охрана?

Дверь тут же распахнулась, Саттон уже стала выходить, остановившись в проеме.

– Я думаю, ты выйдешь отсюда через два дня. Максимум три. И если ты захочешь мне доказать, что ты не трус, то встретишься со мной и извинишься за то, что прогнал меня тогда из своей жизни навсегда.

– Ну и что тогда? – с горечью спросил он. – Долго и счастливо?! Я не подхожу для тебя в качестве романтического героя.

– О, нет, я думала о первобытном сексе с тобой. Пока я не смогу прямо ходить, вот о чем. Пока, Эдвард.

Также, как и охранник, приведший ее сюда, Эдвард чуть не скончался от ее сексуального голоса и картинок, которые замелькали у него перед глазами, когда она просто-произнесла-эти-слова. Саттон вышла с гордо поднятой головой, расправив плечи, и шлейфом французских духов.

Да, эта женщина знала, как эффектно уйти.

Ему несказанно повезло.

А что касается бардака с мисс Авророй? Единственное, что он мог предпринять – это молиться, чтобы все перестали говорить всякую чушь, а полиция осталась верна своему первоначальному выводу.

Потому что Лэйн, однозначно, не верил в мысль, что его мама может оказаться убийцей.

Это могло просто убить Лейна наповал.