Текст книги "Доля дьявола (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 34

Лейн стоял, прижавшись к Лиззи, но все ее тело было напряженным, как доска. Из всех вариантов, которые она прокручивала в голове, как он может отреагировать на ее слова, такого она не ожидала.

Направляясь из Индианы к мосту Большой Пятерки, она рассматривала несколько вариантов: в первом – Лейн ужасно обрадовался, от чего пропали все его опасения и безразличие, а в другом, он испытывал просто головокружительное счастье, поскольку они разделили между собой такой необычный секрет.

О, пора было снять розовые очки.

Да, все любят мечтать и фантазировать, превращая «шведский стол» жизни в тарелку а ля карт с ничем иным, как испорченным, вязким или переваренным. И каждый раз это были макароны с сыром, прекрасные ребрышки и свеже сваренная кукуруза. А на десерт шоколадный пирог. И стакан ледяного молока.

Господи… Она никогда не думала, что ей придется поставить колышки и огородить территорию «Я Сохраню Этого Ребенка».

Когда Лэйн немного отодвинулся, она готова была уже нанести удар в ответ на его слова, типа: «Все будет хорошо, мы пройдем через это вместе, бла-бла-бла…» другими словами, позиция хорошего парня, очутившегося не в том месте, не в то время и пытающегося сделать все, как можно лучше.

Потому что с ним случилось так, что он любил женщину, которая забеременела от него по ошибке.

Но для нее это было недостаточно. Не таких слов она ждала.

– Послушай, Лэйн…

– А что, если я причиню ему боль.

Эти ужасные слова, произнесенные им с мрачным видом, оказались для нее полной неожиданностью, она даже отшатнулась. Она была шокирована, он протянул к ней руки, не отводя взгляда, словно выискивал ответы в ее глазах, способен он на такое или нет.

И в этот момент истина, через что ему пришлось пройти в детстве, озарила Лиззи. Она всегда знала, что Уильям Болдвейн был ужасным человеком, жестоким и злым по отношению к своим детям, и похоже Лэйн подумал о своей наследственности, требуя от нее сочувствия и понимания, боясь ее ожиданий, что для него что-то может послужить спусковым крючком.

По ее мнению, роскошь Истерли и привилегий, предоставленных ему и братьям, а также сестре, буферизовали характер неправильного обращения, злоупотреблений, которым они все подвергались.

И в данный момент он словно «обнаженный» стоял перед ней.

Он поднял на нее глаза, наполненные ужасом, практически умоляя ее из своего прошлого.

– Что если я похож на своего отца?

Лиззи схватила его за руки.

– Ты не похож. Боже мой, Лэйн, ты совсем на него не похож. Вообще. Ты будешь замечательным…

– Что если я разрушу нашего ребенка?

Теперь Лиззи притянула его к себе и крепко обняла. Закрыв глаза, она так разозлилась на Уильяма Болдвейна, что готова была дать ему пинка под зад даже мертвому.

– Ты не такой, Лейн. Я знаю, что ты не такой.

– Как? Откуда ты знаешь?

– Потому что я люблю тебя, а я никогда не полюбила бы мужчину, который мог бы причинить вред ребенку. Это не ты, Лэйн. И если ты мне не веришь, это не важно. Потому что время докажет, что я права.

Он тоже обнял ее, и они долго так простояли в объятиях друг друга, у нее даже стали болеть ноги, но ее это мало беспокоило. Она была готова остаться в этой ванной и продолжать обнявшись стоять с ним.

– Мне так страшно, – произнес он ей в волосы.

– Это тоже еще одна причина, что ты совсем не похож на своего отца. – Она стала растирать ему спину медленными кругами. – Все будет хорошо. Я просто чувствую это. У нас будет ребенок, и мы будем любить его и друг друга. И все будет хорошо, обещаю.

– Я люблю тебя.

Она закрыла глаза и почувствовала облегчение, хотя ей не нравилось, что он расстроен. Нет, она ненавидела, когда он был в таком состоянии. Но оказывается, он ни не хотел иметь детей. Лейн прояснил ситуацию по поводу нее и ребенка, потому что он был таким человеком, это было в его характере, у него внутри. Он доказывал ей это неоднократно, при каждом непредвиденном повороте событий, который сваливался на него.

– Я тоже тебя люблю, – сказала она. – Всегда.

В спальне зазвонил его сотовый, который они оба проигнорировали, он выпрямился и потер лицо.

– Ладно, скажи мне. – Он сделал глубокий вдох. – Как ты себя чувствуешь?

– Немного больной. – Она улыбнулась. – Но это нормально. Я должна так себя чувствовать.

– А как ты узнала? Я имею в виду…

– Как я сказала, пописала на палочку. – Она подняла вверх палец, чтобы он обратил внимание на ее слова. – Но не на руку. Я горжусь этим, если честно. И подождала, пока не увидела знак плюса.

– В одиночестве?

– Ну, это интимные вещи.

– Хотелось бы мне быть рядом с тобой, чтобы тоже увидеть. – Лэйн взял ее за руку. – Стой. Я хочу покончить с этим раз и навсегда.

– С чем?

Он прижал ее к столешнице, на которую положил коробочку.

– Давай сделаем это снова. Давай иди сюда. Давай напьемся воды и сделаем это опять.

Лиззи начала смеяться.

– Ты серьезно?

– Да, я хочу увидеть то, что увидела ты. Чтобы поддержать тебя… и когда я уже окончательно отошел от шока и ужаса, ну, ты понимаешь, всей это мужской чуши. Я хочу тоже увидеть.

– Что ж, я как раз собиралась сегодня сделать повторный тест.

– Так давай сделаем это прямо сейчас. – Он извлек новый тест и разорвал упаковку. – Давай все сделаем вместе.

Он протянул ей палочку, она глубоко вздохнула, понимая, что нервничает. Многие беременности у женщин заканчивались неудачно даже прежде, как женщины свыкались с этой мыслью, что они беременны. Что, если она тоже потеряет своего малыша?

Сегодня она чувствовала себя не так уж плохо. Может потому, что она поела крендельков?

Она кивнула.

– Вообще-то, было бы здорово, если бы ты был здесь в этот момент.

– И я хочу быть с тобой все время рядом. Когда ты пойдешь на УЗИ, к врачу, за одеждой для беременных, если у тебя будут отекать ноги или ломить спину. Я имею в виду, я хочу пройти через все это вместе с тобой.

«Вполне понятно, что Лейн собирается сделать», – подумала она. Таким образом, он предполагал, что его отцовство не будет ужасным, если он начнет проявлять активные действия во время ее беременности, Лиззи восприняли это как еще один хороший знак того, что она была права насчет него и им не о чем было беспокоиться.

– Хорошо, давай сделаем это вместе.

По быстренькому она пописала на палочку… очень аккуратно, соблюдая осторожность. Ей показалась, что она стала уже профессионалом в этом деле.

А потом положили палочку на столешницу и опустилась рядом с ним на край ванны.

Они сидели, отсчитывая секунды на его Audemars Piguet, держась за руки.

– Я бы хотела, хотя бы иногда проводить время с ребенком на ферме, – произнесла она.

– Мы можем туда переехать.

Она посмотрела на него.

– Ты можешь все здесь оставить?

– А зачем мне здесь оставаться? – Он сжал ее руку и поцеловал в губы. – Если моя семья будет в Индиане.

Лиззи начала улыбаться. А потом она разразилась слезами.

Словно поняв, о чем она думала, он притянул ее к своей груди и крепко обнял.

– Ты будешь замечательной матерью. Не могу дождаться, когда это произойдет.

А потом он посмотрел на часы.

– Ладно, пора. Ну же, мамочка, давай.

Они оба глубоко вздохнули, подошли к столешнице и уставились на палочку, словно это была бомба или неожиданный рождественский подарок.

Поддерживая друг друга, Лиззи начала улыбаться, а потом взглянула на Лейна, его глаза были настолько широко открытыми, что казалось готовы были выпрыгнуть из орбит, и он немного побледнел.

Потом он развернулся, поднял ее вверх и начал кружить.

– Мы беременны. У нас будет ребенок. Давай, скажи это со мной! Мы беременны!

Она могла повторить за ним все, что угодно, и в глубине сердца знала, что все будет хорошо. Он будет потрясающим отцом, а она будет очень любящей мамой, и они будут счастливы на ее ферме все вместе.

Как семья.

– У нас будет ребенок! – громко произнесла она.

Лейн поцеловал ее один раз, Потом еще один. И… еще несколько.

Сотовый телефон опять зазвонил в другой комнате, Лейн опустил Лиззи на толстый пушистый ковер перед ванной. Быстро они скидывали одежду друг с друга, а потом занимались любовью, передавая и даря своеобразную магию, чудо… О Боже, и это сработало, весь этот секс дал свой результат.

Они собирались стать родителями.

И самое смешное, что никто, особенно Лиззи всего несколько недель назад не могла предположить такой поворот событий, судя по тому как развивались их отношения.

И для них двоих в данный момент совершенно было не важно, что будет с Истерли и КББ, и остальной недвижимостью семьи Лейна, жизнь улыбнулась им и приготовила потрясающий подарок, и они хотели сохранить свою любовь друг к другу и к своим детям и именно так и идти по жизни дальше.

Глава 35

Лейн изо всей силы давил на акселератор Porsche, у него имелась веская причина для такого эксцентричного поведения на дороге. Не более двадцати минут назад он занимался любовью с Лиззи и пытался привыкнуть к невероятной мысли, что они вместе создали человеческую жизнь… А теперь он гнал к больнице, лелея надежду, что не упустил время, пока разделял радость с Лиззи, и успеет еще попрощаться со своей мамой.

Затормозив перед больницей, он поставил 911 в нейтральное положение на ручной тормоз. Лиззи и он вышли, быстро поцеловались, и она села на его водительское место, а Лейн рванул по ступенькам вверх.

– Я приду, как только поставлю на парковку. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

Лейн уже вбегал через вращающиеся двери, махнув администратору, взглянувшую на него.

– Я знаю, куда идти. Спасибо.

Он не стал дожидаться лифта, а понесся верх через две ступеньки по лестнице. Когда он выскочил на четвертом этаже, побежал по коридору мимо людей и чуть не рванул к детям, которые играли в салочки, хотя здесь не следовало этого делать.

Его не остановили, и он не стал выспрашивать у медсестер на их посту в какую сторону ему идти. Они поняли, почему он здесь.

Но что же задержало его? Дело в том, что рядом с комнатой мисс Авроры стояли двое полицейских, а также Макс и Taнеша.

– Она в сознании? – спросил Лейн, подбежав к ним и кивнув брату.

– Да, – ответила Танеша, они быстро обнялись, – и полностью в здравом уме. Ее терапевты снизили дозу морфина сегодня утром, пытаясь убрать галлюцинации. Я подозреваю, что это послужило причиной, что она очнулась.

– Какого черта она говорит?

Лейн подошел к закрытой двери и потянулся к ручке, но один из офицеров остановил его.

– Сэр, я прошу вас остаться здесь…

– Это может быть последний раз, когда моя мама пришла в сознание, так что нет. Я не буду стоять здесь и ждать.

Отодвинув парня с дороги, он широко распахнул стеклянную дверь, Мерримак тут же поднял на него глаза от своей писанины.

– Хорошо, – сказал детектив. – Я рад, что вы здесь. Она спрашивала о вас.

Лейн прошел к кровати.

– Мама?

Мисс Аврора медленно повернула голову в его сторону. И смущенно улыбнулась, будто она извинялась, что вовремя не успела на самолет или поезд.

– Мой мальчик.

Она подняла руку и попросила его присесть с ней. И когда он накрыл ее руку своей, она улыбнулась еще больше, хотя и не могла долго удерживать свою улыбку, видно ей было очень больно.

– Спасибо, мэм, – тихо произнес Мерримак. – Я очень ценю то, что вы сделали.

– Вы сделаете все правильно, молодой человек. – Она посмотрела на детектива по расследованию убийств. – Я знаю ваших родителей.

– Да, мэм. Я обо всем позабочусь.

– Не напутайте ничего.

С одной стороны, было удивительно видеть Мерримака испуганным. А с другой? В этом была вся мисс Аврора.

– Постараюсь, мэм. Спасибо, мэм.

А потом детектив ушел. Краем глаза Лэйн увидел, что Мерримак разговаривает с другими офицерами у дверей, но потом перестал обращать на них внимание.

– Привет, – сказал он, когда мисс Аврора перевела на него взгляд.

– Ты пришел вовремя. – Голос ее был очень тихим, она закрыла глаза и глубоко вздохнула. – Точно в срок. У тебя есть мое завещание?

– Да, мэм.

– Ты должен проследить, чтобы все…

– … получили то, что ты завещала каждому.

– Прощание…

– Будет в твоей баптистской церкви Чарлмонта. Я все обговорил с преподобным Найсом.

– Хороший мальчик. – Мисс Аврора содрогнулась. – Я так устала. Мне так больно, мой мальчик. Я устала от боли.

Он прочистил горло.

– Твой Господь ждет тебя.

– Наш Господь. Он наш Господь.

Они молчали какое-то время. Лейн понятия не имел прошла ли минута или час. Потом он вдруг заволновался.

– Мисс Аврора? Ты все еще со мной?

– Да, мой мальчик.

– У меня будет ребенок.

Ее глаза снова открылись.

– У Лиззи?

– Да, мэм.

– Тебе лучше жениться на ней, или я буду преследовать тебя всю жизнь.

– Мы поженимся.

– И в моей баптистской церкви Чарлмонта, чтобы я смогла посмотреть свадьбу.

У него вертелись слова на кончике языка, которые он хотел произнести, чтобы она не покидала его, и самолично могла увидеть их свадьбу, но ему показалось, что это было бы жестоко.

– Только там, мисс Аврора, другого места не будет.

Она глубоко вздохнула и снова содрогнулась.

– У меня все было хорошо. Но… это подкосило меня.

– Ты же пережила другие серповидно-клеточные кризисы. Ты сможешь…

– Не в этот раз.

Наступила тишина.

– Мама? – позвал он.

– Я все еще здесь, мальчик.

– Ты никогда не рассказывала мне, как делать цыпленка по-карибски. – Он вдруг запаниковал, потому что раньше многое воспринимал как должное и не видел смысла что-то узнавать у нее. Но сейчас у него было такое чувство, будто часть его покидает землю вместе с ней. – А как же печенье из сдобного пресного теста…

– Все рецепты в коробке на полках. У моего стула. Позови Пейшен, если тебе потребуется помощь. Моя мать учила нас вместе.

– Я не хочу, чтобы ты умирала.

– Я тоже не хочу. Но мое время пришло. – Ее глаза снова открылись. – Когда ты загрустишь, я хочу, чтобы ты вспомнил то, что я всегда говорила тебе: «Господь дал, Господь и забрал». И у меня есть ты и моя вера, поэтому я была самым богатым человеком… не по карману.

Он с трудом сморгнул слезы. И ему пришлось откашляться, прежде чем повторить:

– Не по карману.

– И с тобой будет то же самое. Дети – это радость, которая все остальное делает терпимым, и ты был моим. Ты всегда был моим ребенком, хотя и родился от другой женщины.

– Ты – моя мама. Единственная, которая когда-либо у меня была.

Слезы катились у него по лицу, он почувствовал, как она в последний раз сжала его руку. А потом ее хватка ослабла, а он продолжал удерживать ее за руку.

Лейн еще какое-то время просто сидел рядом с ней, наблюдая за ее дыханием. Когда зазвонил аппарат, подающий ей жизнеобеспечение, он протянул руку и выключил его.

За стеклянной дверью он заметил, как стали собираться врачи, но Танеша Найс загородила собой вход в палату, давая ему возможность еще побыть с мамой.

– Мама? Ты все еще со мной?

На этот раз мисс Аврора не ответила.

Из уважения к семье Лиззи держалась подальше, давая племянникам и племянницам, сестрам и братьям поближе встать к двери. Тут же стоял и медицинский персонал, много людей в белых халатах, но как только Танеша объяснила, кем Лейн приходится мисс Авроре, они отступили назад, как только замолчал сигнал тревоги.

Через стекло Лиззи поняла, что мисс Аврора умерла. Несмотря на то, что Лейн продолжал сидеть рядом с ней, ее смерть пригнула его плечи и заставила опустить голову.

Он оставался там с ней дольше, чем положено, держа женщину за руку.

Затем он встал и открыл дверь. Как только он увидел собравшуюся толпу, он тихо произнес:

– Она вернулась домой.

Люди начали плакать, держась друг за друга, искать утешения. Все направились к Лейну, высказывая соболезнования и обнимая.

Лейн разделял их горе и печаль, и его такие яркие, но сейчас покрасневшие глаза, выискивали Лиззи над головами. Он, казалось, постарел лет на сто.

Когда он, наконец, подошел к ней, они просто взялись за руки. А потом он выпрямился.

– Если у нас будет девочка, мы назовем ее Аврора, – сказал он.

Люди мгновенно затихли и успокоились. Тем более, что Лиззи кивнула.

– А если мальчик, то он будет Томас.

Потом последовало согласования панихиды и всего, что было связано с погребением. И все вместе пытались помочь и решить – не было раздора, не было амбиций, не было ничего, кроме семьи и общины, которая потеряла одного из своих самых уважаемых членов, поэтому все пытались помочь почтить память этой женщины.

Лиззи пришлось пару раз извиниться, ее утренний токсикоз растянулся до полудня. И каждый раз, когда она возвращалась в коридор, она чувствовала на себе взгляд Лэйна, наблюдающий и проверяющий все ли с ней в порядке.

Постепенно все стали расходиться. Почти ушли все, кроме Макса.

Лиззи чувствовала себя неловко с этим мужчиной. Он был таким отстраненным и недружелюбным, даже в разгар всеобщего горя. Возможно, особенно из-за этого.

– Итак, – сказал Лейн, глядя на стеклянную стену палаты.

Медицинский персонал предоставил всем возможность попрощаться с мисс Авророй, и Лиззи, безусловно, это оценила. Но работники больницы сталкивались со смертью и первыми моментами траура постоянно. Горе родных для них было еженедельным, если не ежедневным событием в этом отделении.

– Я не хочу оставлять ее одну, – пробормотал Лейн. – Я просто хочу убедиться, что с ней все будет в порядке, понимаешь?

– Здесь все хорошие люди. – Лиззи сжала его руку. – Они будут обращаться с ней достойно.

Как по команде, появился афроамериканец в костюме со шляпой в руках со стороны сестринских кабинетов.

– Мистер Болдвейн?

– Да?

– Я из похоронного дома «Браун и Харрис». – Он протянул визитную карточку. – Я сын Билла Брауна, Денни. Я здесь, чтобы позаботиться о ней. Я останусь с ней, когда разрешат ее забрать из палаты, и она переедет в мою машину. Она не будет одинока, и ей будет предоставлено такое же уважение, как и при жизни.

– О, слава Богу.

Взяв карточку, Лэйн схватил парня за плечи и сцепил в жестком объятие, мужчина, видно, привык к такому обращению, поэтому с такой же силой обнял Лейна.

– Думаю, я знаком с твоим братом Майком? – спросил Лейн, как только они оторвались друг от друга. – Он же учился в школе Чарлмонт Кантри Дэй?

– О, да. Майк все еще там. Теперь он директор.

– Моя племянница собирается перейти осенью в эту школу, в старшие классы.

– Как ее зовут?

– Амелия. Амелия Болдвейн.

– Я скажу Майку, чтобы он присмотрел за ней. – Денни улыбнулся. – Это хорошая школа. Я был в классе…

– Моем классе, – проговорил Макс. – Ты был в моем классе.

Денни нахмурился. А потом у него на лице отразилось удивление.

– Макс?

– Да, это я. – Макс вышел вперед. – Давно не виделись.

– Да, да. – Они пожали руки. – Ну, я начну процесс оформления в больнице, хорошо? А ты можешь позвонить мне в любое время. Если напишешь мне смс-ку, я сообщу тебе новости по мере продвижения процесса, чтобы ты удостоверился, что с ней все в порядке. Дата похорон назначена, я прав?

– Да, и ее похоронят в Киндерхуке с мамой и папой. – Лейн глубоко вздохнул. – Отправляйте все счета мне. Я хочу, чтобы ее имущество сохранилось для племянников и племянниц, ясно?

– Ее сестра умерла около трех месяцев назад, и тогда она выбрала себе гроб…

Лейн нахмурился.

– Самый дешевый, не так ли? Она всегда была чертовски скромной.

– Ну, я уверен, что он…

– У вас есть что-нибудь красное? В цветах нашей университетской баскетбольной команды?

– На самом деле, есть. В этом городе, как вы знаете, много любителей баскетбола.

– Я хочу, чтобы у нее был самый дорогой красный гроб, который у вас есть. Мне плевать, сколько он стоит… и если она даже на меня разозлится, то может преследовать меня до конца моей жизни. Тогда мне не придется так сильно скучать по ней.

– Да, сэр. – Денни поклонился. – Я все понял.

– Спасибо. Спасибо большое.

Денни исчез за дверью сестринской, Лэйн повернулся к брату.

– Итак?

Лиззи тоже задавалась этим вопросом, может ей стоит оставить их одних на какое-то время, Макс кивнул.

– Да, я хочу уехать.

– Многое происходит в Чарлмонте сейчас. Возможно, ты захочешь немного задержаться. Мисс Аврора хотела бы, чтобы ты спел на ее службе. У тебя прекрасный голос, она так любила тебя слушать.

Макс пожал плечами.

– У них имеется хор. Без меня получится все отлично.

Лейн покачал головой, но было очевидно, что у него нет сил спорить.

– Оставайся на связи. Если сможешь.

– Да. Конечно.

Они оба неловко обнялись, а затем Макс подтянул свои заляпанные джинсы и зашагал прочь.

– Ну вот и все, – грустно произнес Лэйн, последний раз взглянув на стеклянную палату. – Нужно ехать домой. Я думаю буду плакать как маленькая девочка на пассажирском сиденье, поэтому не поведу машину. И еще хвалебная речь, которую я собираюсь произнести на ее поминках, просто окончательно меня убивает.

Лиззи пошла с ним в ногу. А потом вдруг ее осенило.

– Значит Эдвард скоро будет дома?