Текст книги "Мой любовник"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 36 (всего у книги 41 страниц)
ГЛАВА 66
Джон в то же мгновение помчался за Хекс, как она покинула группу и убежала. Ему не понравилось, что она в одиночку, не сказав ни слова, рванула в неизвестном направлении – Хекс бежала по переулку, который мог оказаться тупиком, перекрытым кирпичной стеной.
Он догнал ее, схватив за руку, чтобы привлечь внимание. Это ни к чему не привело. Она не остановилась.
"куда ты?" – попытался сказать ей Джон, но трудно было обращаться к тому, кто не обращает на вас никакого внимания, да еще и двигается на полном ходу…
Он бы свистнул, но жто слишком легко проигнорировать, поэтому Джон попытался снова дотянуться до руки Хекс, но она стряхнула ее, сосредоточившись исключительно на цели, которую он не мог ни видеть, ни ощущать. Наконец он просто выскочил пред ней, преградив путь; затем заставил посмотреть на его руки.
"Куда, черт возьми, ты направляешься?"
– Я могу чувствовать его. Лэша. Он близко.
Джон вытащил кинжал и произнес губами:
"Где?"
Хекс оббежала его, возобновив свою погоню, и когда Джон последовал за ней, Тор присоединился к ним. Когда остальные двинулись за ними, Джон покачал головой и жестом указал им остаться. Дополнительная поддержка на поле боя была разумным делом, но слишком много стрельбы в тесноте узких переулков – не самая лучшая идея. Джон собирался прикончить Лэша, и последнее, в чем он нуждался – куча лишних стволов, в любую минуту готовых сразить ЕГО мишень.
Однако Тор понял. Он интуитивно знал, что Джон сам должен отомстить за свою женщину. И Куин должен согласиться с этим. Все дело в том, что на этом чаепитии больше никакие лишние чашки и блюдца не приветствовались.
Джон догнал Хекс… которая все-таки выбрала правильный переулок. Минуя тупик, неровная дорога сворачивала вправо и петляла меджу пустыми складами, ведя к реке. Он почувствовал, что они приблизились к воде, когда в нос ударил запах тухлой рыбы и водорослей, а воздух. казалось, стал прохладнее.
Они обнаружили черный "мерседес" AMG, припаркованный пред пожарным гидрантом. седан вонял лессером, и когда Хекс осмотрелась вокруг, словно в поисках нового направления, Джон был не в настроении ждать.
Он сжал руку в кулак и ударил по лобовому стеклу.
Взревела сигнализация, и Джон заглянул в салон. На руле была какая-то маслянистая жидкость, а кремовая кожа была запачкана пятнами – он был чертовски уверен. что черные были лессеровской кровью… а ржавого цвета дерьмо – человческим. Господи, заднее сиденье выглядело так, словно там побывала бешеная кошка: обивка была исцарапана, а в некоторых местах– разодрана в клочья.
Джон нахмурился, вспоминая дни в учебном центре. Лэш казался всегда таким дотошным в том, что касалось его вещей – от одежды, которую он носил, до дотошного порядка в его шкафчике.
Может это не его тачка?
– Машина его, – сказала Хекс, уперев ладони в капот. – Я повсюду чувствую его. Двигатель все еще теплый. Однако я не знаю где он.
Джон зарычал от мысли, что козел настолько близко подобрался к его женщине, что она узнавала его по запаху. Ублюдочный сукин сын…
Как только гнев стал окутывать Джона, Тор схватил его за шею и встряхнул.
– Дыши глубже.
– Он должен быть где-то здесь… – Хекс глянула на здание перед ними, а затем вдоль и поперек осмотрела переулок, в котором они находились.
Когда Джон почувствовал острую боль в левой надони, поднял руку. Он так крепко сжимал рукоять кинжала, что металл треснул в его ладони. Его взгляд скользнул к Тору.
– Ты получишь его, – прошептал Брат. – Не беспокойся об этом.
***
Лэш, скажем так, ожидал людей Бенлуиса, чтобы решить кое-какое дерьмо, когда заметил несколько качков с толстыми шеями. Он был отделен от них примерно десятью ярдами холодного воздуха. Людишки явно нервничали.
Посмотрев на них, он понадеялся, что они не станут изображать из себя Джона Уэйна[125] и вместо этого попробуют что-то другое. Парочка головорезов стала бы отличным дополнением к его растущей ораве – они знали торговлю и, очевидно, заработали уважение под началом Бенлуиса: в тех чемоданах в их руках находилось немало килограммов, но эти двое пытались казаться хладнокровными и спокойными.
А также вооруженными до зубов.
Как и Лэш. Проклятье, здесь была настоящая сходка со всем этим оружием и боеприпасами – и он не почувствует себя намного лучше, если его подстрелят. Хотя в этом плане тень была лучше, чем плоть.
– Вот заказанные вами произведения искусства, – сказал парень слева, взвесив чемоданчики. – Сэр.
А, да, тот, кто наблюдал за этим дерьмом, был тогда с Бенлуисом. Что объясняло, почему они оба были такими вежливыми.
– Давай посмотрим, что у вас есть, – пробормотал Лэш, продолжая целиться в них дулом своего пистолета сорокового калибра. – И пусть ваши руки остаются в покое и в поле моего зрения.
Демонстрация товара была эффективной и удовлетворительной, парни работали слаженно, перебирая и показывая товар.
Лэш кивнул.
– Оставьте товар. Идите.
Люди приняли эту игру в «Саймон говорит»[126] и оставили наркоту, пятясь назад, а затем быстро отошли в противоположную сторону, держа руки по швам.
Как только они завернули за угол, а эхо их удаляющихся шагов начало стихать, Лэш подошел к чемоданчикам и открыл их своими призрачными руками. По команде замки открылись, и два брикета с кокаином с асфальта воспарили в воздух прямо в его хватку…
Пронзительный рев автосигнализации заставил его повернуть голову. Безумный вой сирены раздавался из переулка, где он оставил свой AMG.
Гребаные человеческие куски дерьма из центра города…
Лэш нахмурился, когда его инстинкты вырвались на свободу и обнаружили то, что у него забрали.
«Она была здесь».
Хекс… его Хекс была здесь.
Когда то, что осталось от его вампирской стороны взревело с чувством собственничества, Лэш обнаружил, что его тело сотрясала крупная дрожь, пока ноги передвигали свою ношу, и тогда он взмыл над асфальтом, поднимая потоки воздуха, опираясь на движущую силу, которую он создал с помощью разума, а не ног. Быстрее. Быстрее…
Он завернул за угол. Там была Хекс, стояла у его машины, выглядя, как чистый секс в своих кожаных штанах и куртке. В то же мгновение, как он появился, она повернулась к нему, словно он позвал ее.
Даже без света, освещающего ее, она была бы ослепительна, но окружающее городской освещение сконцентрировалось на ее теле, словно ее внутренняя харизма требовала этого. Мать твою ну ничего себе. Она была горячей сучкой, особенно в бойцовской одежде, и когда призрачная пустота в передней части его бедер начала покалывать, он опустил руку вниз.
Что-то было твердым. Под его одеждой, что-то было там и оно было готово для нее.
С приливом адреналина, лучшим, чем любой сорт кокаина, которым он баловался, он подумал, насколько было бы забавно взять ее на глазах зрителей. Его член, в той или иной форме, вернулся, и это означало, что он снова был в деле – как раз вовремя.
Как только он встретился с ней взглядом, Лэш замедлился и сосредоточился на тех, кто был с ней. Брат Тормент. Куин – генетическая ошибка с разноцветными глазами. И Джон Мэтью.
Идеальная галерея лохов для какого-нибудь дерьмового фильма вроде «Заводного апельсина»[127].
Как. Мать. Твою. Роскошно.
Лэш опустился на землю и поставил чемоданчики на асфальт. Все придурки, с которыми она была, схватились за свои пушки… но не его Хекс. Нет, она была выше этого.
– Привет, детка, – сказал он. – Скучала по мне?
Кто-то издал рычание, которое напомнило Лэшу его ротвейлера, но как бы то ни было, теперь, когда завладел всеобщим вниманием, он собирался воспользоваться минутой славы. Под действием воли Лэша, капюшон опустился с его головы, он поднял руки, его призрачные ладони размотали черные лоскуты, скрывающие его лицо, открывая его черты.
– Иисус Христос… – пробормотал Куин. – Ты выглядишь, как гребаный тест Роршаха[128].
Он не потрудился ответить, в основном потому, что единственное, кто его заботил, была женщина в коже. Очевидно, она не ожидала его преображения, судя по тому, как отпрянула? Лучше, чем объятие и поцелуй. Ее отвращение было также приятно, как возврат к нему – и более забавно, когда он заберет ее и отправит их задницы на некоторое время в медовый месяц.
Лэш улыбнулся и прокричал своим новым улучшенным голосом в пространство.
–У меня имеются планы на нас двоих, сучка. Конечно, только тебе придется умолять меня об этом…
Проклятье, гребаная женщина исчезла.
Растворилась прямо в прозрачном воздухе.
В один момент она стояла у его машины, а в следующий момент – там не было ничего, кроме воздуха, в котором она находилась. Однако, эта сука все еще была в переулке. Он мог чувствовать ее, просто не видел…
Первый выстрел раздался совсем рядом с ним и попал ему в плечо… или скорее прошел сквозь него, как в данном случае. Его плащ пострадал при попадании пули, вырвавшей клочок материи, но несуществующая плоть под ним не могла повредиться, и все, что он почувствовал – это странный отголосок жжения.
Отли-и-ично. В противном случае это могло ранить его.
Он повернул голову, откровенно говоря, не впечатленный очевидностью того, что она оказалась там, и тем, насколько плох был ее прицел.
Кроме того, Хекс не единственная открыла огонь. Парни Бенлуиса появились с подкреплением, и хорошая новость состояла в том, что и они дерьмово целились. В последний раз, когда он проверял себя, его грудь все еще была твердой, поэтому пара дюймов вниз и к центру, и ему, возможно, прорешетили бы сердце.
Ярость, направленная на проклятых нервных наркодилеров, образовала в ладони Лэша шар гасите-свет-засранцы.
Дематериализовавшись к дверному проему, он бросил энергетический заряд в людей. Взрыв обеспечил чертовское шоу, когда, словно шар для боулинга он накатил на ублюдков, озарив их тела и взрывной волной раскидав в разные стороны.
К этому моменту прибыло еще больше Братьев и разношерстных людей, которые начали пальбу из разных видов оружия – что не было не такой уж большой проблемой, пока Лэш не словил пулю в бедро. Боль опалила все его тело, заставив заныть сердце в ответ. Он выругался и завалился на бок, в ярости оглядывая переулок, выискивая свои следующие цели. Черт, уроды успели попрятаться.
Джон Мэтью был единственным, кто оставался вне укрытия. Команда Братьев нырнула за «мерседес», а ребятки Бенлуиса укрылись за ржавым Джипом.
Но Джон Мэтью твердо стоял на земле в своих байкерских ботинках, опустив руки.
Придурок сделал из себя одну чертову мишень. Это было почти даже скучно.
Лэш призвал еще один энергетический шар в свою ладонь и закричал:
– Ты сам убиваешь себя. Это как приставить пистолет к своей башке, ты, гребаный ублюдок. Но не думай, что я против, малыш Джонни.
Джон двинулся вперед, клыки обнажены, холодный поток ярости волнами исходит от него.
В какой-то момент Лэш почувствовал напряжение в своем затылке. Это не могло быть так. Никто в здравом уме не пойдет на его решетку для гриля.
Чистое самоубийство.
ГЛАВА 67
Планы, планы, планы…
Или, другими словами – чушь, чушь, чушь…
У Хекс был идеальный план, когда она скрыла себя способностями симпата, прошептав "с глаз долой". Как профессиональный киллер, она гордилась собой не только из-за своего показателя эффективности, но и чутья, выработанного а годы работы, и все должно было сработать гладко. Ее план состоял в том, чтобы невидимой подобраться к Лэшу с фланга и перерезать ему горло прежде, чем ать ублюдку сдохнуть – пока она смотрела бы ему в глаза и улыбалась, как сумасшедшая сука, которой она и была.
Что за дерьмо с его лицом? Первые морщины? ЧтоЮ, мать твою, произошло с ним с тех пор, как она видела его в последний раз? картина, открывшаяся ее взгляду, когда он снял с головы свою дурацкую шапку, ввела ее в шоковое состояние. на его лице не осталось плоти, не осталось ничего, кроме черных, гладких мышечных волокон и костей, его ярко-белые зубы составляли контраст в флуоресцентном свете. И с руками было что-то не так. Они имели форму, но не содержание. в темноте ночи… они были ничем, просто темнотой более глубокого оттенка.
Слава Богу, она убралась от него, когда подвернулась такая возможность… хотя может все это разложение оказалось причиной того, что она смогла выбраться из своей тюрьмы. Казалось логичным предположить, что его силы тоже ослабли.
Но какой была… вторая ее проблема в стране под названием "План"? Джон. Прямо сейчас стоящий посреди переулка без всего, кроме таблички "СТРЕЛЯЙ МНЕ СЮДА" на своей груди.
Чертовски очевидно, что сейчас на него не подействуют никакие логические доводы: даже если она примет форму рядом с его ухом и закричит ему прямо в мозг, Хекс знала, что Джон не отступится. Он зверь. столкнувшийся со своим врагом: его обнаженные клыки были как у льва, тело наклонено вперед, словно он собирался одним прыжком налететь на парня.
Довольно большие шансы, что он погибнет, если не окажется в укрытии, но Джона, казалось, это не заботило по очевидной причине. Его связующий аромат был громче любого шума, который мог вырваться из его горла, темные специи перекрыли все остальные запахи от специфического городского запаха до вони лессера, что исходила от гниющей плоти Лэша.
Стоя в грязном переулке, Джон превратился в первобытного мужчину, защищающего свою женщину, и в данной ситуации ей только этого и не хватало. Очевидно, что в этот конкретный момент собственная безопасность ничего для него не значила – его цель перевесила весь здравый смысл и спецподготовку.
Итог? Он не выживет после того энергетического шара, который Лэш держал в руках… и это полностью все меняло в ее первоначальном плане.
Новый план. Никакой больше маскировки. Никакого – вывести из строя, разоружить, расчленить. Никакого причинения боли за ту агонию, через которую ей пришлось пройти, никакой рутинной работы «Джека Потрошителя», делаемой лишь для того, чтобы почувствовать удовлетворение от его пытки.
Когда она приняла форму и сделала выпад в сторону Лэша – это было ради спасения Джона, а не из-за собственной мести. И теперь дойдя до этого, стоящий под прицелом Джон стал единственным, что имело для нее значение.
Хекс обхватила Лэша за талию в тот самый момент, когда он уже начал бросок своим шаром-нокдауном, и хотя она увлекла его с собой на асфальт, ему удалось скорректировать направление своей цели… и попасть Джону прямо в грудь.
Удар подбросил ее мужчину над тротуаром, сметая его назад, едва не вырывая его из ботинок.
– Ты ублюдок! – закричала она в раскуроченное лицо Лэша.
Руки сукиного сына сжались вокруг нее, удерживая Хекс с невероятной силой. Он перевернул ее, придавив собой к асфальту, дыша прямо в лицо жарким зловонием разлагающейся плоти.
– Попалась, – усмехнулся он, потираясь своими бедрами об ее, его эрекция причиняла ей боль.
– Иди на хрен! – Стремительным рывком она ударила его прямо в… ну, то, что осталось от его носа… головой, заставив его взреветь.
К сожалению, ей не удалось провести еще один чистый удар, когда они, катаясь по земле, боролись за контроль; их ноги переплелись, его ужасная эрекция вдавилась в нее. Ему удалось перехватить одно из ее запястий, но тем не менее, она продолжала изо всех сил бороться второй рукой.
А это значит, что когда подвернулся подходящий момент, Хекс смогла протянуть руку между ними, схватить его яйца и так жестко скрутить их, что если бы на нем не было штанов, она бы вырвала их к чертовой матери.
Лэш прохрипел проклятие и замер, доказывая, что может, в темном мире он и был полубогом, но все же был гребаным смертным, когда дело касалось удара по его драгоценному месту.
Теперь контроль в этой игре на земле перешел к ней. Хекс перекатила его на спину и схватила с двух сторон.
– Попался, – рявкнула она ему.
Пока Хекс удерживала его внизу, ее охватил гнев… вместо того, чтобы воспользоваться ножом, она схватила его шею и сжала в удушающем захвате.
– Не поимеешь то, что принадлежит мне, – прорычала она ему.
Уродливое лицо Лэша исказилось злобой, и каким-то образом его голос преодолел ее хватку на его гортани.
– Его и так уже хорошо поимели. Или он не рассказал тебе, как человек…
Хекс с такой силой вцепилась в сукиного сына, что не могла отвечать за свои последующие действия.
– Не смей продолжать говорить…
– Я буду говорить все, что мне, мать твою, вздумается, дорогуша.
С этими словами Лэш исчез, превратившись в призрака, но это не продлилось долго. Мгновение спустя, он схватил Хекс сзади и прижал к своему телу. В следующие несколько секунд, она смотрела на стонущих лежа на асфальте людей, а затем ее развернули и использовали в качестве щита, когда Лэш столкнулся с Братьями.
Хекс не тратила время на проверку позиций ее команды за «мерседесом» или оценивание того, что их оружие было направлено в ее с Лэшем сторону.
Имел значение только Джон.
И Слава Богу, Деве-Летописеце… или тому, кто смилостивился… что он сел и встряхнулся от кошмара световой вспышки, уложившей его на задницу.
Он хотя бы был жив.
Скорее всего она уже не жилец, но Джон… он будет жить. При условии, что она и Лэш уберутся отсюда.
– Возьми меня, – прошипела она ублюдку, – Возьми только меня и оставь их.
Послышался лязг металла о металл, а затем перед ее лицом появился нож, лезвие мелькнуло прямо перед ее глазами так близко, что она могла разглядеть надпись названия фирмы-производителя.
– На самом деле тебе так же нравится лично заниматься грязной работенкой, детка. – Искаженный неправильный голос Лэша вибрировал в ее ухе. – Если судить по тому, что ты сделала с тем придурком Грейди. Устроила для него чертову последнюю трапезу… интересно, любил ли он колбасу при жизни так же, как это было при смерти?
В поле ее зрения появилось острие ножа… а затем она почувствовала, как оно вдавилось в ее скулу и ползет медленно вниз.
Ветерок был прохладным. Ее кровь была теплой.
Но все, что она могла сделать – это повторить, закрывая глаза:
– Возьми меня.
– О, я так и сделаю. Не беспокойся об этом. – Что-то влажное появилось на ране… его язык слизал то, что выступило. Затем он произнес: – Ты так же хороша на вкус, как я и запомнил… Эй, вы! Стоять – где стоите. Если кто-то сделает еще хоть шаг, я без раздумий перережу ей глотку.
Приставив лезвие к ее горлу, Лэш начал пятиться, волоча ее за собой. На подсознательном уровне она попыталась проникнуть в его сознание, на случай если ее симпатская сторона могла влиять на него, но Хекс была заблокирована, словно перед ней была непробиваемая кирпичная стена. Не удивительно, у засранца имелись реальные силы…
И тут она задалась вопросом, почему он не скрыл их обоих…
Лэш хромал. Он был куда-то ранен, и когда она полностью сосредоточилась на этом, то смогла уловить запах его крови и рассмотреть ее блеск на асфальте.
Пока Лэш продолжал идти, те бестолковые людишки снова появились в поле зрения, и выглядели они, как трупы: бледные и окоченелые до такой степени, что она удивилась, как они вообще могли создавать какой-либо шум. «Их машина, – подумала Хекс. – Лэш пытается добраться до машины, на которой приехали те ребята». Хотя в какой-то степени он находился под угрозой, его хватка на ней была до жестокости сильной, а тот нож – непоколебимым и готовым к действию.
Хекс посмотрела на Джона и поняла, что будет помнить великолепный вид мстительного воина вечно…
Она нахмурилась, когда ощутила его эмоции. Как… странно. Та тень, которую она всегда ощущала в его сетке, больше не была простой секундной вспышкой – она была столь же материальна и ярка, как та, что всегда лежала первичной конструкцией в основе его души.
На самом деле, когда он устремил свой взгляд в переулок, две его части… стали едины.
***
После того, как Джона ударило той энергетической бомбой, он был ошеломлен и дезориентирован, но заставил свою голову вернуться к игре, и так или иначе, сумел подняться с земли. Он частично не чувствовал свое тело, а та, другая половина, которая не была онемевшей, кричала от боли, но ничто из этого не имело значения. Смертоносная цель оживила его, заменив биение сердца превращая в двигатель для его тела.
Джон устремил взгляд на развернувшееся перед ним действие, его руки дернулись, плечи напряглись. Лэш использовал Хекс в качестве живого щита. Все тело ублюдка было скрыто за ней, пока он тащил ее прочь.
Тот нож у ее горла находился прямо на ее вене. Давил на нее…
На долю секунды реальность исказилась и деформировалась, его зрение расплылось и снова стало ясным, только чтобы потерять контроль над переулком, в котором они все еще все находились. Резко моргнув, Джон проклял трюки из лэшовского арсенала…
Проблема была не в том, чем Джон был сражен. Это было что-то внутри него самого – видение. Видение, поднимающееся из глубины его разума, стирая реальную картинку…
Поле у конюшни. В темноте ночи.
Он тряхнул головой и вздохнул с облегчением, когда переулок колдвеллский переулок вернулся назад…
Поле у конюшни. В темноте ночи… все, что имеет значение – похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина.
И затем он резко вернулся в настоящее, возвращаясь обратно, в складской район… где все, что имеет значение – похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина.
О, Господи… он чувствовал, что уже оказывался в точно такой же ситуации.
Твою мать… он уже с этим сталкивался.
И как всегда бывало после каждого дежа вю, его накрыл эпилептический припадок, запущенный по его нейронам, отправляя его в полет, вырывая из собственной шкуры.
Обычно он оказывался на заднице, но связанный мужчина в нем удержал его в вертикальном положении, предавая ему силу, исходя из самой души, а не тела. Его женщина находилась в руках убийцы, и каждая клеточка в теле Джона собиралась исправить ситуацию настолько быстро, насколько это было возможно.
Или даже может быть еще немного быстрее. И гораздо кровавее, черт возьми.
Он сунул руку под плащ за пистолетом… Но вот дерьмо, во что стрелять? Лэш не оставил Джону ни малейшего шанса попасть тому в жизненно важные органы, а его уродливая голова находилась слишком близко от ее головы, не оставляя ни малейшего пространства на ошибку.
Ярость Джона кричала в нем…
Периферийным зрением он заметил нацеленный пистолет.
Вспышка.
Поле у конюшни. В темноте ночи… все, что имеет значение – похищенная злом, с приставленным к горлу ножом женщина. Пущенное в ход оружие…
Вспышка.
Возвращение обратно в Колдвелл, к любви всей его жизни в руках его злейшего врага.
Вспышка.
Выстрел пистолета…
Взрыв прямо у уха Джона потряс его, возвращая обратно в реальность, и он испустил бессловесный вопль, делая выпад вперед, словно мог поймать пулю.
«Нет!» – закричал он беззвучно. – «Не-е-ет…»
Это был идеальный выстрел. Пуля вошла в висок Лэша приблизительно в двух дюймах от головы Хекс.
Медленным движением Джон повернулся и оглянулся через плечо. Сороковой калибр Тормента находился прямо напротив тела парня. Пистолет не дрогнул на холодном ветру.
По каким-то причинам ни стрелок, ни точность не были неожиданностью, даже притом, что это был «Гранд Мэри[129]», один на миллион.
«О, Господи. Они уже делали это прежде, не правда ли? Точно… так же».
Действительность вернулась на место и Джон снова тряхнул головой. Через дорогу, Хекс действовала блестяще: когда Лэш пошатнулся, она нырнула вниз присев на корточки, открывая Тору цель и, когда была выпущена вторая пуля, уже почти полностью убралась с дороги.
Выстрел номер два сбил Лэша с – обутых в дорогие мокасины – ног, приземляя его на спину.
Джон стряхнул остатки головокружения и рванул вперед к своей женщине; бедра напряглись, направляя всю силу в ноги, когда он пришел в движение, байкерские ботинки просто поглощали метры земли между ними.
Его единственной мыслью было спасти Хекс, он взялся за оружие, в котором нуждался: шестидюймовый черный кинжал, находившийся в нагрудных ножнах. Он подбежал к ним, занеся руку над головой, готовый набросится на своего врага и нанести удар Лэшу сзади…
Запах крови Хекс изменил все, заставляя опустить оружие.
О, Боже… У этого гребаного ублюдка было два ножа. Один он приставлял к ее горлу. А второй он вонзил ей в живот.
Хекс перекатилась на спину, схватившись за бок с гримасой на лице.
Пока Лэш извивался, зажимая голову и грудь, подоспели Тор с Куином и Блэем и остальными Братьями, все их оружие было направлено на врага, так что Джон не беспокоился о прикрытии, пока пытался оценить причиненный ей ущерб.
Джон наклонился к Хекс.
– Я в порядке, – выдохнула она. – Я в порядке… в порядке…
Да ни черта не в порядке. Она едва дышала, а ладонь, прижатая к ране, вся была покрыта блестящей, свежей кровью.
Джон начал отчаянно показывать:
«Позвоню Доку Джейн…»
– Нет! – воскликнула она, хватая его руку своей окровавленной ладонью. – Сейчас меня беспокоит только одно.
Когда ее взгляд остановился на Лэше, сердце Джона загромыхало в грудной клетке.
Над его головой Зи произнес:
– Бутч и Ви подгонят «эскалейд» от Экстрим-парка… Твою ж мать! У нас компания.
Джон глянул в переулок. В поле зрения показались четыре лессера… доказывая, что адрес регистрации «цивика» оказался верным, даже если время сейчас было совершенно неподходящим.
– Мы разберемся с ними, – прошипел Зи. Братья на полных парах ломанулись к новоприбывшим.
Звук смеха отвлек Джона. Лэш широко ухмылялся, безобразной маской своего лица растянувшейся в сумасшедшей улыбке.
– Джон, мальчик… я трахал ее, Джон… я трахал ее жестко, и ей понравилось это.
Раскаленная добела ярость накрыла Джона, связанный мужчина в нем кричал, кинжал в его руке снова поднялся.
– Она умоляла меня, Джон… – Вдох, сделанный им, был рваным, но удовлетворенным. – В следующий раз, когда будешь с ней… помни, что я имел ее так…
– Я никогда не хотела этого! – выплюнула Хекс – Никогда!
– Грязная шлюха, – усмехнулся Лэш. – Такой ты была, такой и останешься. Грязной и моей…
Все замедлилось для Джона, все: от их троицы, собравшейся вместе, и со слабыми порывами дувшего в переулке ветра, до разразившейся в сотне ярдах от «мерседеса» драки.
Он подумал о собственном изнасиловании, произошедшем много лет назад на лестничной клетке. Представил, Хекс прошедшую через подобное унижение чести и достоинства. Вспомнил, как Зи рассказал, что сам прошел через это. Вспомнил, как страдал Тор.
И в разгар воспоминаний, он почувствовал эхо чего-то очень давнего, какого-то другого похищения: другой женщине причинили боль, разрушили другую жизнь.
Ужасающее лицо Лэша и его немощная тающая форма стали воплощением всего этого: мерзость, гниль, материальное воплощение всего мирового зла, всей немыслимой боли, всей жестокости, унижения и злорадства.
Все сделанное в следующее мгновение, имело последствия, которые длились всю жизнь.
– Я трахал ее, Джон, мальчик…
С резким взмахом кинжал в руке Джона обрушился вниз.
В последнюю секунду он вывернул свое запястье так, чтобы основание рукоятки врезало Лэшу по лицу. И связанный мужчина в нем хотел сделать то, что он сделал с убийцей в том особняке – полное уничтожение, чтобы ничего больше не осталось от сукиного сына.
За исключением того, что он обманывал бы себя в этой ситуации своего рода божественной кары, дарованной лишь единицам. Его прошлое никогда не исправить – оно, как и тот человеческий кусок дерьма, что причинил ему боль, не исчезнет из мыслей и не сотрется из памяти. И то, плохое, случившееся с Тором – никогда не исправить, потому что Велси никогда не вернется назад.
Но Зи получил свое удовлетворение.
И, черт побери, почему бы его не получить и Хекс… даже, если это последняя вещь в этом мире, которую она сделает.
У Джона на глазах выступили слезы, когда он отвел от раны ее окровавленную ладонь… широко открывая ее.
Перевернув кинжал, он вложил рукоять в ее ладонь. Когда в ее глазах вспыхнул огонь, он сжал ее пальцы вокруг своего оружия и обошел вокруг, чтобы поддержать ее и помочь нанести удар.
Грудь Лэша приподнималась и опадала, его освежеванное горло сжималось, при каждом вдохе и выдохе. Когда его озарил свет, и Лэш представил, что его ждет впереди, глаза без век расширились в глазницах, а безгубый рот обнажил зубы в улыбке, прямо как в фильмах ужасов.
Он пытался что-то сказать, но никак не мог облачить это в слова.
И хорошо. Он и так сказал уже слишком много, совершил слишком много, принес слишком много боли.
Пришел его час расплаты.
В своих руках, Джон почувствовал, как Хекс собирается с силами, смотря, как она отняла вторую руку от своей раны, чтобы крепче обхватить оружие. Ее взгляд пылал ненавистью, и как только она это сделала, внезапный прилив сил в теле поднял ее руки, создавая арку над грудной клеткой Лэша.
Ублюдок знал, что произойдет неизбежное, хотя и блокировал удар, прикрывая свою грудь.
О, черт, нет. Джон бросился вперед и схватил парня за бицепсы, заставляя засранца распластаться на земле, открывая ей пространство для идеального удара.
Когда она подняла глаза на Джона, в них блестел предательский красный цвет, со светящимися от слез зрачками. Вся боль, которую она несла в своем сердце, была такой же открытой, как уродливость Лэша. В этом взгляде проявилась вся тяжесть ноши, как на ней, так и внутри нее.
Когда Джон кивнул ей, его кинжал в ее руках скользнул вниз и ударил Лэша прямо в сердце….
Крик зла эхом разнесшийся между зданий, отрикошетил обратно, набирая крещендо в объеме, пока не превратился в один большой «Бум!», сопровождаясь яркой световой вспышкой.
Вернувшей Лэша к его дьявольскому папочке.
Когда звук и свет исчезли, все, что осталось – это слабый выжженный на асфальте круг, и запах жженого сахара.
Плечи Хекс поникли, и по асфальту лязгнул кинжал, когда она откинулась назад, и силы оставили ее. Джон поймал ее прежде, чем она упала на землю, тогда она посмотрела на него; слезы, смешавшиеся с кровью на ее лице, ручейками сбегали по шее, мимо бьющегося пульса, показывающего, как стремительно убывали её жизненные силы.
Джон крепко прижал Хекс к себе, ее голова идеально устроилась под его подбородком.
– Он мертв… – Она разрыдалась. – О, Господи, Джон… он мертв…
Так как у него были заняты руки, все что ему оставалось – это кивнуть, так чтобы она знала, что он с нею согласен.
«Делу конец», подумал он, глядя на Блэя и Куина, сражающихся бок о бок с Зейдистом и Торментом против объявившихся там убийц.
Господи, на него снизошло странное чувство целостности. Они с Хекс, возможно, на мгновение сошли с тропы войны, получив эту минутную передышку в стороне от продолжающейся борьбы. Но борьба в тени переулков Колдвелла собиралась продолжиться без…
«Нее».
Джон закрыл глаза и зарылся лицом во вьющиеся волосы Хекс.
«Это был конец игры, которого она хотела, – подумал он. – Добраться до Лэша… а после уйти из жизни».
