Текст книги "Мой любовник"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 41 страниц)
ГЛАВА 29
Дверь в послеоперационную палату закрылась, и Хекс почувствовала, что должна что-то сказать. Вслух. Ривенджу.
– Так. Э. – Она провела рукой по волосам. – Как ты…
Он оборвал ее бессвязное бормотание, стремительно зашагав к ней, стуча по плитке при каждом шаге своей красной тростью, и мокасинами с пятки на носок, с пятки на носок. Выражение его лица было свирепым, фиолетовые глаза пылали.
Одного это было достаточно, чтобы она почувствовала себя некомфортно.
Подтянув повыше к себе простынь, она пробормотала:
– Что, черт возьми, с тобой проис…
Рив раскинул загребущие руки и заключил ее в свои объятия, с особой осторожностью к ее повязке. Он склонился к ней, уткнувшись своим лбом в ее, когда его голос был глубоким и серьезным.
– Я думал, что никогда больше тебя не увижу.
Когда он судорожно обнял ее, она положила руки на его торс. Продержавшись так мгновение… она обняла его так же крепко, как и он ее.
– Ты пахнешь, как и прежде, – хрипло проговорила она, уткнувшись носом прямо в воротник его дорогой шелковой рубашки. – О… Боже, ты пахнешь все так же.
Пряный аромат дорогого одеколона вернул ее в те дни ЗироСама, когда они вчетвером появились там: он встал во главе, Айэм занялся бухгалтерской отчетностью, Трэз – управлением, а она – безопасностью.
Аромат был ударом, вырывающим ее и протаскивающим сквозь интимные подробности похищения, связывая ее с прошлым, заставляя заново пережить этот ужасный период последних трех с половиной недель.
Не смотря на то, что она не хотела этой связи. Потому что ее уход сделает его только тяжелее. Лучше погрузиться в предстоящие события и намеченные цели.
А затем просто исчезнуть.
Рив отстранился назад.
– Не хочу видеть тебя в таком состоянии, поэтому я не останусь. Просто мне было нужно… Да.
– Понимаю.
Они так и продолжали держать друг друга в объятиях, и как обычно она чувствовала, как их связь, их общие полукровные стороны захватывали их, когда симпаты делали так друг с другом.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросил он. – Еда?
– Док сказала никакой твердой пищи следующие пару часов.
– Ладно. Слушай, мы поговорим о будущем…
– В будущем. – Сказав это, она представила их в своей голове в глубоком споре. Единственное, что представлялось – чтобы обхитрить его на тут случай если он читает ее.
Хотя было не ясно, купился он на этот трюк или нет.
– Между прочим, сейчас я живу здесь, – сказал он.
– А где я нахожусь?
– В тренировочном центре Братства. – Он нахмурился. – Я думал, ты бывала здесь раньше.
– Не в этой части. Но, я так и думала, что именно сюда они меня и привезли. Между прочим, Элена действительно была со мной добра. Там. – Она кивнула в сторону операционной. – И прежде чем ты спросишь – со мной все будет в порядке. Док Джейн так сказала.
– Хорошо. – Он сжал ее руку. – Пойду, приведу Джона.
– Спасибо.
У двери Рив остановился, а затем бросил через плечо прищуренный взгляд аметистовых глаз.
– Послушай. – Мудак решился на невысказанное. – Ты много значишь. Не только для меня, но и для многих остальных людей. Поэтому делай то, что должна, и двигайся в верном направлении. И не думай, что я не в курсе того, что ты планируешь делать дальше.
Она злобно зыркнула на него.
– Гребаный пожиратель грехов.
– Ты это знаешь. – Рив поднял бровь. – И я знаю тебя слишком хорошо. Не будь идиоткой, Хекс. У тебя есть все мы, на твоей стороне, и ты сможешь пройти через это.
Когда он вышел, она нашла его веру в свои убеждения воодушевляющей. Но не купилась на это.
На самом деле, одна только мысль о каком-нибудь будущем после кончины Лэша вызывала волну истощения пробегающей по ее крови. Она со стоном закрыла глаза и взмолилась, ради любви ко всему, что было свято, чтобы Ривендж держался подальше от ее дел…
Хекс со стоном проснулась, не имея понятия, как долго она проспала. Или где Джон…
Что ж, один вопрос отпал сам собой: Джон был на полу напротив ее постели, лежа на боку, с головой, покоившейся на сгибе его руки, которую он подложил вместо подушки. Даже во сне он выглядел изнуренным – брови напряжены, рот сложился в усталой гримасе.
Видеть его стало огромным облегчением для нее, но она не стала этому сопротивляться. Не было достаточно сил – и кроме того, здесь не было свидетелей.
– Джон? – неожиданно произнесла она его имя.
Он резко вскочил с линолеума, принимая боевую стойку, разместив свое тело воина между ней и дверью, ведущей в коридор. Становилось довольно ясно, что он готов был разорвать в клочья все, что ей угрожало.
Это было… довольно мило.
И всяко лучше, прикроватного букета, который заставил бы ее чихать.
– Джон… иди сюда.
Он застыл на мгновение, склонив голову, словно прислушивался к звукам. Затем опустил кулаки и расслабился. В момент, когда он посмотрел на нее, его брутальный, воинственный взгляд с обнаженными клыками сменился выворачивающим внутренности состраданием.
Он подошел к своему блокноту, написал что-то и перевернул.
– Нет, спасибо. Я еще не голодна. – Что всегда для нее было правдой. После кормления, она могла не есть несколько часов, иногда весь день. – Чего бы мне хотелось…
Ее взгляд метнулся к ванной комнате в углу.
«Душ», написал он и показал ей.
– Да. Боже… мне бы не помешало немного горячей воды.
Он был как нянечка-медсестра – отправившись включить душ, приготовить полотенца, мыло и зубную щетку, половив ее на столешницу.
Чувствуя себя сачком, она приняла сидячее положение… и стало ясно, что кто-то намотал вокруг ее торса целый дом; и ощущалось буквально так же, словно она приподняла двухэтажный дом в колониальном стиле. Чтобы спустить ноги с матраса ей потребовалось немало усилий – и убеждений, что если она не сможет хоть частично принять сидячее положение самостоятельно, он позовет доктора и она останется без душа.
Джон подошел к ней, как только ее босые ступни коснулись пола и он был уже Джонни-тут-как-тут с протянутой рукой, помогая ей подняться. Когда с нее упала простыня, у них обоих настало мгновение… срань господня – совсем голая. Но вряд ли сейчас было подходящее время для скромности.
– Что мне делать с «украшением»? – пробормотала она, смотря вниз на свой белый бандаж, простирающийся через ее таз.
Пока Джон смотрел на свой блокнот, словно пытаясь решить, сможет ли он дотянуться до него, пока держит ее, она сказала:
– Нет, я не нуждаюсь в Доке Джейн. Я просто собираюсь снять это.
Она перестала держаться за угол и покачнувшись на ногах, поняла, что, скорее всего, было бы разумнее остаться лежать – оставаясь под наблюдением врача. Но пошло оно все к черту.
– Ох…, – выдохнула она, когда медленно показалась линия черных стежков. – Проклятье… Женщина Ви хороша с иглой и нитью, не так ли.
Джон отправил окровавленную марлю и что-то сетчатое в ведро в углу, а затем просто ждал, как будто был уверен, что она сейчас вернется обратно в постель.
По какой-то причине мысль о том, что ее тело было вскрыто, заставила просветлиться в ее голове.
– Давай сделаем это, – упрямо сказала она.
Он позволил ей сделать шаг, который оказался лишь на самую малость стал быстрее предыдущего.
– Не мог бы ты выключить свет? – спросила она, пока они волочились вперед, с ее детскими шажками длиной не более трех дюймов. – Я не хочу увидеть, как выгляжу в зеркале, висящем над раковиной.
Как только он достиг цели, Джон скользнул рукой по выключателю и щелкнул им на стене.
– Спасибо.
Ощущение влажного воздуха и звука льющейся воды расслабило ее разум и позвоночник. Проблема состояла в том, что напряжение помогало поддерживать ее в вертикальном положении, а теперь она покачнулась.
– Джон… – Это был ее голос? Такой слабый и писклявый. – Джон, пойдем со мной. Пожалуйста.
Разговор прервало затянувшееся молчание. Затем в свете, льющемся из комнаты с кроватью, он кивнул.
– Пока раздеваешься, – сказала она, – можешь закрыть дверь, а я воспользуюсь туалетом.
Сказав это, она схватилась за кронштейн, ввинченный в стену, принимая равновесие. Последовала еще одна пауза, а затем Джон сделал шаг назад и источник света потускнел.
Позаботившись о деле, она привела себя в порядок и скрипнула дверью.
Выйдя, перед своим лицом она увидела блокнот:
«Я бы оставил на себе боксеры, но я не ношу их под кожаными штанами».
– Все в порядке. Меня вряд ли назовешь застенчивой.
Хотя вышло не совсем так, когда они двое оказались в душевой кабинке. Можно подумать, в конце концов, что на ней была кожа, и она была в темной комнате с мужчиной, которому доверяла и с которым уже была, и это не должно было быть важным событием. Но было.
Особенно, когда его тело потерлось о ее спину, пока он закрывал стеклянную дверь.
«Сконцентрируйся на воде», приказала она себе, задаваясь вопросом, не растеряла ли она окончательно свой гребаный ум.
Склонив голову, она начала крениться в сторону и его большая рука скользнула под ее руку, удерживая ее в вертикальном положении.
– Спасибо, – резко сказала она.
Какой бы неуклюжей не была ситуация, горячая вода чувствовалась прекрасно, стекая по ее волосам, и мысль о том, что она наконец-то могла помыться, внезапно стала намного более значимой, чем Джон Мэтью без одежды.
– Черт, я забыла мыло.
Джон сделал еще один наклон и выпад, вжавшись в нее своими бедрами. И хотя она напряглась, готовя себя к чему-то сексуальному… он оказался не в возбужденном состоянии.
Это стало настоящим облегчением. После того, что с ней сделал Лэш…
Когда в ее ладони оказалось мыло, она выкинула все мысли о том, что произошло в той спальне, и просто подставила брусочек под струи воды. Вымыться. Вытереться. Вернуться в постель. Это все, о чем она должна думать.
В воздухе распространился сильный, четко выраженный аромат Диола и ей пришлось быстро заморгать.
Это был именно тот аромат, что она выбрала бы сама.
***
«Потрясающе», подумал Джон, стоя позади Хекс.
Если бы ты глянул на свой член с яйцами и пригрозил им, на тот случай, если они вздумают вести себя плохо, то ты отрежешь их нахрен и похоронишь на заднем дворе, они и правда бы тебя послушались.
Надо будет это запомнить.
Душевая кабинка была достаточно просторной для мужчины, но тесной, когда они находились там вдвоем, и ему приходилось вжиматься задницей в холодную плитку, чтобы на сто процентов удостовериться, что мистер Гениальная Идея и его близнецы-ассистенты – Тупой и еще Тупее держались от нее подальше.
В конце концов, поговаривали, что закалка духа творит чудеса, но он не собирался проверять это на деле.
Кроме того, он остался шокирован настолько слабым состоянием Хекс, что ему приходилось поддерживать ее в вертикальном положении – даже после кормления. Опять же, невозможно просто избавиться от четырех недель ада двухчасовым сном. А именно столько она и поспала, судя по его часам.
Нанеся шампунь, она выгнула спину и ее мокрые волосы потерлись об его грудь перед тем, как она развернулась, чтобы смыть пену. Он перемещал свою руки, поддерживая ее по мере необходимости, сначала за верхнюю часть правой руки, затем левой, затем снова правой.
Проблема наступила тогда, когда она наклонилась, чтобы намылить свои ноги.
– Дерьмо… – Ее равновесие так быстро пошатнулось, что его рука не удержала ее за скользкий мыльный бицепс и она упала прямо на его тело.
На его лице появилось кратковременное, яркое выражение от скользкого, влажного и теплого тела, а затем он прижался спиной к стене, обеспечив наименьший контакт, продолжая удерживать ее в вертикальном положении.
– Хотела бы, чтобы здесь был стул, – проворчала она. – У меня не получается сохранить это чертово равновесие.
Последовала пауза… а затем он забрал у нее мыло. Медленно передвигаясь, он поменялся с ней местами, освобождая для нее место в углу, и опустил свою задницу, положив ладони Хекс себе на плечи.
Встав на колени, он намылил руки до образования обильной пены, пока вода стучала по его затылку и стекала вниз по спине. Плитка под его коленными чашечками была твердой и жесткой, а пальцы одной ноги упирались в слив так, словно там были зубы, которые принялись грызть их, но его это не заботило.
Он собирался прикоснуться к ней. И это все, что имело значение.
Обхватив рукой ее лодыжку, он осторожно потянул ее на себя, и спустя мгновение, она перенесла вес тела на другую сторону, подняв к нему свою ногу. Он положил кусок мыла на пол рядом с дверью и начал намыливать ее ступню и пятку, массируя, смывая…
Слава богу, он не ожидал ничего взамен.
Он двигался медленно, особенно когда поднимался вверх по ее ноге, время от времени останавливаясь, чтобы убедиться, что не надавил ей ни на какой синяк. Ее икроножные мышцы были каменно-твердыми, а костяк, поднимающейся к колену, казался мощным, как у мужчины, но она по-своему была изящной. По крайней мере, для него.
Двинувшись еще выше к ее бедру, Джон оставался на его внешней стороне. Последнее, что ему хотелось, так это чтобы она беспокоилась, о его приближении к заветному месту, и когда он добрался до ее бедра, то остановился и снова взял мыло.
Сполоснув ее ногу, он похлопал по второй лодыжке и почувствовал облегчение, когда она услужливо предоставила ему шанс проделать то же самое и со второй ногой.
Неспешный массаж, размеренное движение рук, постепенное продвижение… и только по внешней стороне по направлению вверх.
Закончив, он поднялся, прохрустев коленями, кода выпрямился во весь рост и подставил ее под струи воды. Снова поддерживая ее за руку, он передал ей мыло, чтобы она смогла вымыть все остальное.
– Джон? – позвала она.
Было так темно, что он просвистел в ответ мол: «Что?»
– Ты такой хороший мужчина, тебе известно об этом? Действительно хороший.
Она потянулась и взяла в ладони его лицо.
Все произошло так быстро, что он и опомниться не успел. Позже он будет воспроизводить все снова и снова, растягивая момент до бесконечности, переживая его… снова и снова.
Однако, она тут же опустила руки. Это был порыв с ее стороны. Целомудренное вознаграждение, в благодарность за полученную целомудренную услугу.
Хекс поднялась на цыпочки и прижалась губами к его губам.
Ох, такие мягкие. Ее губы были невероятно мягкими и нежными. И очень теплыми.
Контакт был слишком мимолетным, но с другой стороны, он мог продолжаться часами и все равно оставался бы недостаточно долгим.
– Приляг со мной, – попросила она, открывая дверь душевой и выходя наружу. – Мне не нравится, что тебе приходиться лежать на полу. Ты заслуживаешь гораздо большего.
Как в тумане, он выключил воду и последовал за ней, принимая полотенце, протянутое ему. Они вместе вытерлись, потом она завернула в него все свое туловище, а он – только бедра.
Выйдя, он первым оказался у больничной койки, и казалось было самой естественной вещью в мире – широко раскрыть свои объятия. Если бы он подумал об этом, то не сделал бы этого делать, но он не думал.
Что было неплохо.
Потому что она подошла к нему, и как вода в душе, пропитала его своим теплом, просачиваясь прямо в его кожу и в его мозг.
Но, естественно, Хекс проникла еще глубже. Как и всегда делала.
Он словно отдал ей свою душу, впервые увидев ее.
Когда он выключил свет, и она сильнее прижалась к нему, это ощущалась так, словно она насквозь прожгла его заледеневшее сердце и поселилась там, растопив его душу своим теплом, когда он сделал первый честный-по-отношению-к-Богу глубокий вдох за несколько месяцев.
Джон закрыл глаза, не собираясь засыпать.
Он все же он уснул. И очень, очень хорошо.
ГЛАВА 30
В комнате для персонала в особняке Самсона, Дариус завершил свою встречу с прислугой дочери.
– Благодарю вас, – сказал он, поднимаясь на ноги и кивая женщине. – Я ценю вашу откровенность.
Доджен низко поклонилась.
– Умоляю, найдите ее и верните домой, господин.
– Мы постараемся именно так и сделать. – Он взглянул на Тормента. – Не будешь ли ты так любезен, привести управляющего?
Тормент открыл дверь для миниатюрной женщины, пропуская ее в пред, и оба вышли за дверь.
В их отсутствие Дариус ходил кругами по голому полу, его кожаные ботинки описали круг у письменного стола в центре комнаты. Горничная ничего важного не поведала. Она была совершенно открыта и скромна – и не добавила ничего нового в решении этой головоломки.
Тормент вернулся с управляющим и снова занял позицию прямо около двери, соблюдая тишину. Что было кстати. Вообще-то, во время допроса гражданского, нет необходимости более чем в одном следователе. Однако, от мальчишки была иная польза. Его проницательный взгляд ничего не упускал, поэтому, возможно бы нашлось что-то, что он мог подметить из того, что мог упустить Дариус во время допроса.
– Благодарю за вашу беседу с нами, – сказал Дариус управляющему.
Доджен низко поклонился.
– Для меня удовольствие быть полезным вам, господин.
– Безусловно, – пробормотал Дариус, присаживаясь на твердый табурет, который использовал при разговоре с горничной. Доджены по природе своей были склонны к соблюдению протокола и поэтому предпочитали, чтобы в данной ситуации высшие инстанции сидели, в то время как они оставались стоять. – Как вам угодно, управляющий.
Еще один низкий поклон.
– Я Фритцзелдер Перлмуттер.
– И как долго вы пробыли с семьей?
– Я родился семьдесят семь лет назад. – Управляющий убрал руки за спину и расправил плечи. – И с гордостью служил семье с пятой годовщины моего рождения.
– Длинная история. Так вы хорошо знали дочь?
– Да. Она достойная женщина. Ее рождение – радость для ее родителей и всего рода.
Дариус внимательно посмотрел в лицо управляющего.
– И вы не знали ничего такого… что могло бы привести к такому исчезновению.
Левая бровь слуги дрогнула один раз.
Затем последовала долгая тишина.
Дарий понизил голос до шепота.
– Если это облегчит вашу совесть, у вас есть мое слово как Брата, что ни я, ни мой коллега никому не раскроют то, что вы скажете. Даже самому королю.
Фритцзелдер открыл рот и вздохнул через него.
Дариус продолжил соблюдать тишину: Подталкивание бедного мужчины, только замедлит процесс откровения. В итоге, он либо заговорит, либо нет и поощрение, только задержит его решение.
Управляющий полез во внутренний карман своей униформы и извлек снежно-белый носовой платок, сложенный в аккуратный прямоугольник. Промокнув верхнюю губу, он стал возиться, складывая его обратно.
– Ничто не покинет этих стен, – прошептал Дариус. – Ни одна мелочь.
Управляющий дважды откашлялся прежде, чем обрел слабый голос.
– Воистину… она была безупречной. В этом я абсолютно уверен. Не было… связи с мужчиной, о котором не знали ее родители.
– Но…, – помог Дариус.
В этот момент дверь широко распахнулась, и появился дворецкий, впустивший их в дом. Он был абсолютно не удивлен встречей и излучал крайне неодобрительное отношение к этому. Без сомнения один из его подчиненных его проинформировал.
– Вы управляете такой прекрасной группой персонала, – похвалил Дариус мужчину, – Мой коллега и я очень впечатлены.
Низкий поклон не сделал выражение лица мужчины менее подозрительным.
– Благодарю за любезность, господин.
– Мы как раз собирались уходить. Ваш хозяин неподалеку?
Дворецкий выпрямился, с нескрываемым облегчением.
– Он удалился, и именно поэтому я пришел, чтобы встретиться с вами. Он хотел проводить вас как подобает, но ему необходимо присматривать за любимой шеллан.
Дарий поднялся на ноги.
– Ваш управляющий как раз собирался показать нам территорию перед нашим уходом. Поскольку только что прошел дождь, я уверен, что вы предпочтете, чтобы по мокрой траве нас сопроводил один из ваших слуг. Мы возвратимся сюда после заката. Благодарим за удовлетворение наших требований.
Не последовало никакого другого ответа, кроме единственного, произнесенного мужчиной:
– Ну конечно.
Фритцзелдер поклонился своему старшему, затем протянул руку в сторону двери в дальнем углу.
– Сюда пожалуйста.
Снаружи, воздух нес в себе мало обещанного весеннего тепла. Было действительно по-зимнему холодно, когда они пробирались сквозь туман.
Фритцзелдер в точности знал куда их вести, управляющий шел целенаправленно к дальней части садов, на которую выходила спальня женщины.
«Ну не отлично ли сработано», подумал Дариус.
Управляющий остановился прямо под окном дочери Самсона, но не стал поворачиваться к толстым каменным стенам дома. Он смотрел на окружающую местность… через цветники и лабиринт изгородей… на имение по соседству. И затем он сознательно повернулся лицом к Дариусу и Торменту.
– Взгляните на деревья, – сказал он, указывая на дом, как будто описывая что-то стоящее – так как за ними, несомненно, велось наблюдение из-за свинцовых окон особняка. – Внимательно присмотритесь к планировке.
Действительно, среди бесплодных ветвей деревьев имелась прореха – которая, как они видели, находилась за пределами видимости со второго этажа особняка.
– Эта перспектива создана не нашим хозяином, господин, – тихо проговорил доджен. – И я заметил это приблизительно за неделю до… того как она пропала. Я убирал комнаты наверху. Семья удалилась в подземелье на дневное время. Я услышал звуки рубки деревьев и посмотрел в окно, после чего я и обнаружил вырубленные ветви.
Дариус прищурил взгляд.
– Вырубка деревьев – весьма подозрительно.
– Весьма. Но тогда я ничего такого не подумал, кроме как на людей, проживающих по соседству. Но теперь…
– Теперь вы задаетесь вопросом, что если целью этого было что-то другое, чем благоустройство территории. Скажите, вы упоминали об этом кому-нибудь еще?
– Дворецкому. Но он умолял меня сохранять молчание. Он хороший человек, хороший слуга семьи. И для него нет большего желания, чем найти ее…
– Но старается избежать любой теории о том, что, возможно, она могла попасть в руки людей.
В конце концов, они только что ушли от того, чтобы принять во внимание верхушку крыс глимеры.
– Благодарю, – сказал Дариус. – Вы отлично справились со своими обязанностями.
– Просто найдите ее. Прошу. Меня не заботит источник похищения… просто верните ее домой.
Дариус сосредоточился на доме священника по соседству, пытаясь разглядеть как можно больше.
– Мы сделаем это. Так… или иначе.
Ради всего святого, он молился, чтобы люди на этой территории не посмели захватить одного из них. Что если другая раса, которую следовало избегать по приказу короля, имела неосторожность напасть на вампира? Тем более женщину из благородной семьи?
Дариус убил бы их всех в их же кроватях и оставил бы тела гнить, превращаясь в зловоние.
