Текст книги "Мой любовник"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 41 страниц)
ГЛАВА 50
– Какого хера, вы здесь делаете? – прошипела Хекс, опуская кинжал.
– Рив позвонил нам. – Выражение лица Треза подействовало на нее чертовски успокаивающе.
Как обычно Айэм просто молча кивнул и скрестив на груди руки, изобразил из себя возвышающийся над всем столетний дуб. Посмотрев на нее, близнецы стали невидимы, позволив видеть и слышать их только ей.
На мгновенье она пожалела, о такой их предосторожности. Трудно пнуть по яйцам, когда они в своей призрачной форме.
– Даже не обнимемся? – спросил Трэз, вглядываясь в нее. – Прошло уже столько времени, с тех пор как мы последний раз виделись.
Отвечая ему на частоте, на которой ни люди, ни лессеры их не услышат, она пробормотала:
– Я не любитель обниматься.
Но, несмотря на это, чертыхнувшись, она все же обняла здоровяков. Тени, как известно, очень искусно умели скрывать свои эмоции, почувствовать их было сложнее, чем человеческие или даже вампирские, но сейчас она смогла уловить их боль, за то, через что ей пришлось пройти.
Она хотела уже отстраниться, как Трэз обнял ее еще крепче и вздрогнул.
– Я… Боже Правый, Хекс… мы думали, что уже никогда не увидим тебя больше…
Хекс покачала головой.
– Господи. Прекрати. Здесь не время и не место. О’кей, я люблю вас обоих, да еще день выдался не из легких. Так что давай без этого.
Ну, не то чтобы уж совсем не из легких, если не думать о застрявшем (благодаря ей) в особняке и без сомнения сходившем с ума Джоне.
Ага, старо как мир.
– Прекращу еще до того как мы успеем увечить друг друга. – Трэз улыбнулся, ослепительно блеснув клыками на темном лице. – Мы просто рады, что ты в порядке.
– В полном. Иначе меня бы здесь не было.
– Не уверен, что в полном, – пробубнил он себе под нос, когда брат глянул в окно. – Вау. Кто-то там как следует оттянулся.
Колючий ветерок со слабыми порывами, принес с другой стороны запах детской присыпки, и все трое посмотрели в том направлении.
Объезжая грязь перед домом, подъехала машина, никак не вяжущаяся со здешним антуражем. Хонда Цивик смахивала на одну из тачек из фильма «Форсаж», и явно претерпела недурный апгрейд и обзавелась первоклассным мейкапом. С грязными разводами, спойлером, и трехдюймовым клиренсом[75], а также разукрашенная в серые, розовые и ярко-желтые цвета, она походила на среднезападную девушку, попавшую в порно.
И что вы думаете… у лессера за рулем было такое кислое выражение лица, будто его насильно затолкали в эту тачку.
– Готова поспорить на мой сороковой калибр, что это новый Главный Лессер, – высказалась Хекс. – Лэш ни за что на свете не допустил бы сделать из себя второго. Я провела целых четыре недели с этим ублюдком и знаю его как облупленного.
– Сменили главного, – кивнул Трэз. – У них это обычное дело.
– Вы должны проследить за машиной, – сказала она. – Быстрее, давайте же…
– Мы не оставим тебя одну. Приказ босса.
– Мать вашу, вы что издеваетесь? – Хекс переводила взгляд с машины на дом и обратно. – Ну же! Мы должны проследить за ней…
– Нет. Если только ты… сама не последуешь за ней, в таком случае мы присоединимся, верно, Айэм?
Когда Тень кивнул, Хекс почувствовала, будто ее закрыли алюминиевой обшивкой.
– Черт, это полная бредятина.
– Не думаю. Ты поджидаешь здесь Лэша и понятно не для того, чтобы с ним мило поболтать. Поэтому мы полюбому не оставим тебя… и не доставай меня этим «ты-мне-не-босс» дерьмом. У меня избирательная глухота, поэтому слышу только то, что хочу. – Айэм, наконец, заговорил:
– Что верно – то верно.
Хекс сосредоточилась на номере дурацкой «хонды», думая: «Вот дерьмо…» Хотя с другой стороны, если бы здесь не было братьев, она все равно осталась бы на месте, просто запомнив номер. Машину же всегда можно отследить.
– Будь хоть в чем-то полезен, – рявкнула она. – И дай мне свой чертов телефон.
– Звонишь заказать пиццу? Я голоден. – Трэз бросил ей сотовый. – Я люблю, когда много мяса, а брат предпочитает побольше сыра.
Хекс отыскала номер Рива и нажала вызов, потому что это был самый быстрый способ добраться до Братьев. Когда включилась голосовая почта, она оставила описание и номер той машины и попросила Вишеса отследить ее.
Закончив звонок, она бросила обратно телефон Трезу.
– Что, никакой пиццы из «Домино»? – пробормотал он. – Знаешь, у них есть доставка.
Проглотив ругательство, она нахмурилась, вспомнив, что Вишес давал ей свой номер. Черт… какая не сообразительность, на нее это не похоже.
– И еще один отдел слышал от… – Айэм не договорил.
Ее взгляд метнулся к дороге, перед домом остановилась машина без опознавательных знаков. Из нее вышел знакомый ей детектив из убойного отдела. Хосе де ла Круз.
По крайней мере, люди прислали опытного человека. Хотя с другой стороны, такая компетентность была совсем некстати. Чем меньше в этом участвуют люди, тем лучше, а у де ла Круза были инстинкты и нюх отличной ищейки.
Черт… это будет длин-н-н-ный сумасшедший день. Очень длинный, и очень сумасшедший день.
Наблюдая за столпотворением людей, вылезающих из своих тачек, она почувствовала, как ее телохранители воздействовали на ее разум. Правая рука задвигалась, и точно так, как ее учил Джон ее пальцы стали складывать:
А…
Б…
В…
***
Лэш проснулся со стоном и не в хорошем смысле этого слова.
С дикой головной болью он лежал, уткнувшись лицом в голый матрас все на том же дешевом ранчо. Третий удар стал именно тем, что, наконец, заставило его подняться, оставив на матрасе черные пятна.
На землю отбрасывалось что-то вроде тени, отражая то, что должно быть на самом деле.
Господи Боже. Он смахивал на парня по имени Нази из фильма «Индиана Джонс. В поисках утраченного ковчега», чье лицо в конце расплавилось… в дополнительных материалах на DVD говорилось, что этот эффект достигался за счет того, что Jell-O [76]попадал под струю горячего воздуха.
Не совсем та роль, которую он захотел бы сыграть в этом фильме.
Выйдя из кухни, Лэш почувствовал что трясется, как холодильник позади него, и Чертова Кукла тоже выглядела не лучше, лежа на полу у задней двери. Она была осушена таким образом, чтобы вывести ее строя, но этого было не достаточно, чтобы вернуться к Омеге.
Облом ей. Вечно находиться при смерти, ощущая удушье и боль, с осознанием того, что с другой стороны покоя и мира ей уже не видать. Этого вполне достаточно, чтобы попытаться убить себя.
Время посмеяться.
И все же… она не имела ни малейшего понятия, что собирается в никуда. Она навечно останется в таком состоянии. Наверное, лучше пока попридержать эту информацию… это будет его первым хорошим поступком за день.
Когда она издала жалкий стон, умоляя о помощи, он перешагнул через нее и направился проверить как там обстояли дела с остатками еды. По дороге сюда, чтобы сэкономить деньжат, на обед ему пришлось купить Мак-Дерьмо. Черт, еще немного и он скатится до собачьего корма, но то, что он взял было свежим и горячим, прямо с фритюрницы.
За время сна желудок не переварил и половины съеденного, поэтому есть ему не хотелось, но все же он заставил себя доесть, что осталось. Холодным. Стоя над смятым пакетом на кухонной стойке.
– Хочешь немного? – обратился он к женщине. – Да? Нет?
Все, на что она была способна, это умоляюще смотреть на него налитыми кровью глазами и открывать рот. Или… может, это была не мольба. Она выглядела испуганной… что означало, что даже в таком состоянии, в каком она сейчас находилась, его внешность была настолько пугающей и уродливой, что на мгновенье смогла вывести ее из агонии.
– Ничего, сука. Твой вид тоже не особо благотворно сказывается на моем аппетите.
Повернувшись, он посмотрел в окно на яркий солнечный день и почувствовал вес всего-дерьма-навалившегося-на-него-в-последнее-время.
Боже, ему не хотелось уходить отсюда, он был первым в списке претендентов на нарколепсию[77], а так же был очень истощен – в таком состоянии и при таком количестве врагов он ни за что не рискнет даже волоском на руке. Это был тот случай, когда нужно бежать, а не драться, не то схлопочешь пулю в лоб. Или еще чего похуже.
Что ж, по крайней мере, солнце еще было высоко, обеспечивая нужную ему передышку. Братство не покажется до темноты, и поэтому, каким он будет хозяином, если не подождет их там.
Долбаный жополиз Омеги может и начал партию, но Лэш, чтоб вас всех собирался, ее закончить.
Ему нужно было больше патронов, впрочем, и не только патронов, еще не помешало бы подкрепиться.
Схватив плащ и надев шляпу, он натянул перчатки и снова переступил через шлюху. Когда он открывал дверь, ее сморщенная рука потянулась к его обуви, кровавые пальцы царапали кожу.
Он посмотрел на нее. Она больше не пыталась что-то сказать, только ее воспаленные, навыкате глаза молили: помоги мне, я умираю, я не могу убить себя… сделай это, пожалуйста.
Видимо, она переборола к нему свое отвращение. Или, возможно, помогло то, что он прикрылся
Обычно, он просто бросил бы ее в таком состоянии, но ему никак не удавалось избавиться от воспоминаний своего отслаивающегося лица. Конечно, он не хотел думать о себе, как о вечно гниющем ужасном кошмаре, но что если это его судьба? Что если он продолжит разлагаться, до тех пор, пока станется не способным держать свой собственный скелет, и Лэш окажется в таком же положении, что и она – запертый в собственном теле, обреченный на вечные муки?
Лэш вытащил нож из-за спины и когда двинулся к ней, она не испугалась. Вместо этого она сама перекатилась на спину, открывая свою грудь.
Один удар и страдание мгновенно закончилось. Яркой вспышкой света, она растаяла в воздухе, оставив после себя лишь выжженный круг на ковре.
Лэш повернулся, чтобы уйти…
Не успев сделать и шагу, его тело отрикошетило обратно врезаясь в противоположную стену. Из глаз посыпались искры, когда на него обрушился поток силы
Потребовалось мгновенье, чтобы понять, что, черт возьми, произошло… и затем все стало ясно. То, что он дал проститутке, вернулось обратно.
«Вот, значит, как это работает», подумал он, сделав глубокий вздох и ощущая себя так, будто на полной скорости врезался в стену, катаясь на роликах.
Каким бы болезненным не был удар, он возвращал силу, так сказать, отправителю.
Ладно, возвращал ее, при условии, что до тебя первым не добралось секретное оружие Братства. Бутч О’Нил был ахиллесовой пятой Омеги, способный воспрепятствовать воссоединению, поглощая сущность зла, заключая убийцу в себе.
Почувствовав все на своей шкуре, Лэш теперь осознал, какой угрозой являлся О’Нил. Если к вам не возвращались пазлы вашего конструктора Лего, в конце концов, вы не смогли бы ничего построить – или еще хуже, если бы не осталось ничего, то, что тогда? Вы исчезали?
Да, избегать этого ублюдка Бутча будет задачей номер один. Ценная информация.
Отправившись в гараж, Лэш покинул ранчо на «мерседесе», направляясь к небоскребам в центре города.
Было чуть больше одиннадцати тридцати утра, повсюду сновали костюмы и галстуки, толпы ботинок стояли на перекрестках, ожидая сигнала светофора, затем переходили улицу прямо перед автомобилями. Все эти люди были так самодовольны, с высоко задранными подбородками и смотрящими перед собой глазами, словно не было ничего важнее собрания, обеда или быстрого выполнения мелкого поручения.
Ему захотелось вжать педаль газа в пол и превратить их всех в кегли для боулинга, но у него и так было достаточно проблем, о которых предстояло позаботиться в самое кратчайшее время. Его пункт назначения? Торговая улица и центр города с барами и ночными клубами. Которые, в отличие, от деловой части города, в это время суток еще пустовали.
Переехав через реку, его озарило, что две части города были как инь и янь – прямыми противоположностями друг друга. В солнечном свете здания финансовых корпораций со своими стеклянными панелями и стальными каркасами искрились и сверкали. В то время, как сторона с темными переулками и неоновыми вывесками выглядела старой потрепанной шлюхой: грязной, использованной и унылой.
А люди? В первом случае улицы были заполнены продуктивными и целеустремленными людьми. Во втором – хорошо, если встретишь более парочки бомжей.
Именно поэтому в этом месте он и заключал сделки.
Направившись к мостам-близнецам Колдвелла, он проехал мимо пустыря, огороженного забором, и немного замедлился. Иисусе… именно здесь располагался ЗироСам, пока не превратился в груду камней. Снаружи висела табличка «Продается».
Разве не так все происходит? Скверно, как природа, не переносящая пустоту… как если новый клуб, вроде МакГивера постигнет та же участь что и клуб Рива, его место быстро займет другой клуб.
Как и в ситуации с его отцом. Что и говорить, в самое короткое время его заменили каким-то отбросом из переулка.
Заставив почувствовать себя всего лишь расходным материалом. «А что не так?»
Чтобы найти под мостами то, что он ищет, не займет много времени, но хотел, обойтись без этого. Его приезд распугал местный народ, спящей в картонных коробках или сгоревших машинах, и Лэш подумал, как сильно они были похожи на бродячих собак: влачащие свое жалкое существование, ставшие подозрительными, благодаря горькому опыту, и изобилующие болезнями.
К тому же зараженные чесоткой.
Также как и они, он не был придирчив. Скоро на пассажирском сиденье оказалась женщина, охая и ахая не от кожаного салона AMG, а от пакетика кокса, который он дал ей. Когда она извлекла немного кокса и втянула его в себя, он отвез ее к темному подвалу, образованному во время закладывания рабочими бетонного фундамента при строительстве моста.
Все, что она получила – один нюх.
Через мгновение, он уже был на ней, и чтобы это ни было – его сила или ее слабость – он полностью подчинил ее себе, пока пил из нее.
На вкус ее кровь была как помои.
Закончив, он вышел из машины, обошел вокруг и дернул шлюху за воротник. Цвет кожи с самого начала бледный, сейчас был серым, как окружавший их бетон.
Она скоро откинет копыта, если уже не сдохла.
Он остановился и посмотрел на ее лицо, отмечая толстые линии вен и лопнувшие капилляры, придавшие ей нездоровый румянец. Когда-то она была новорожденным младенцем, пришедшим в этом мир в свеженьком виде.
Время и опыт, несомненно, потрепали ее, и теперь она собирается подохнуть, как какое-то животное – в грязи и одиночестве.
Бросив ее, он наклонился вперед, чтобы закрыть ей веки…
Господи… Боже.
Подняв руку, он увидел реку через ладонь.
Больше не гниющая плоть, лишь темная тень… похожая… он не смог подобрать слов.
Задрав повыше рукава плаща, он увидел, что запястья все еще были материальны.
Сквозь него прошла волна силы. Потеря кожи больше не была чем-то горестным, став источником радости
Каков отец… таков и сын.
Он не собирается закончить, как шлюха, которую он продырявил. Он отправиться на территорию Омеги не гния… а преобразовавшись.
Лэш начал смеяться, огромные волны удовлетворения, зарождавшиеся в его животе, проходили чрез грудь, бурлили в горле и выливались изо рта. Он опустился на колени рядом с мертвой женщиной и позволил облегчению…
Резко отскочив он бросился в сторону и начал извергать из себя испорченную недавно высосанную кровь. В наступившей паузе, он вытер подбородок рукой и посмотрел на блестящую красную жидкость, покрывавшую смутные очертания того, что когда-то было плотью.
Не время восхищаться его новой зарождающейся формой.
Его с такой силой выворачивало на изнанку, что сыпавшие из глаз звезды ослепляли его.
ГЛАВА 51
Сидя в своих личных покоях, Пэйн смотрела на далекий пейзаж Той Стороны. Повсюду простирались, чередуясь с зеленой травой, тюльпаны и жимолость, отрезаясь только кольцом деревьев окружающим лужайку. А над всем этим, всеобъемлющее молочное небо, протянувшееся от одних пушистых верхушек деревьев до других, будто крышка платяного сундука.
Она по собственному опыту знала, что если подойти к кромке леса и нырнуть в его тени, то в итоге окажешься… там, где и начал.
Отсюда не было выхода, за исключением личных покоев Девы-Летописецы. Она единственная была обладателем ключа от незримого замка, запрещающего Пэйн пройти… даже в дом Праймэйла на Другой Стороне, что было позволено всем остальным.
Доказывая, что эта женщина прекрасно понимала, кого породила. Она отлично осознавала, что если однажды Пэйн удастся покинуть это место, то она уже никогда не вернется. О чем Пэйн не уставала ей говорить, а точнее орать так, что лопались ее барабанные перепонки.
Если разобраться, то ее вспышка была лишь победой над честностью, но никак не наилучшей стратегией. Куда разумнее было бы держать себя в руках и, может быть только тогда ей позволили бы пройти на Другую Сторону… и в конечном итоге остаться там на всегда. Но не похоже, что ее мать вообще намеревалась возвращать ее в страну живых статуй.
Ну, по крайней мере, теоретически.
Она тут же подумала о Лейле, только что вернувшейся от своего мужчины. Сестра вся так и лучилась счастьем и удовлетворенностью, никогда еще не познанными Пэйн.
Что только сильнее оправдывало ее желание покинуть это место. Даже если на Другой Стороне ее ничего не ждало, кроме того, что ей запомнилось из своей кратковременной свободы, она бы сделала свой выбор самостоятельно.
Воистину, странное проклятие родиться и не иметь возможности жить. Если только не убить ее мать – она застряла в этом месте навечно, но какая сильная не была бы ненависть к этой женщине, она не собиралась идти этим путем. Во-первых, она сомневалась, что выйдет победителем в этом конфликте. Во-вторых… она и так уже избавилась от своего отца. Матереубийство не тот опыт, который принес бы что-то новое или очаровательное для нее.
«Ох уж это прошлое, болезненное, жалкое прошлое». Как ужасно застрять здесь навечно без будущего, под тяжким бременем слишком мрачного прошлого, проживая с непрекращающимися мыслями о содеянном. По сравнению с этой пыткой, прерванная жизнедеятельность была своего рода настоящим подарком… по крайней мере, в замороженном состоянии ее разум не был способен блуждать, бесконечно сражаясь с сожалениями, с тем, что еще не познала, и тем, что никогда не суждено ей познать…
– Не желаете чего-нибудь отведать?
Пэйн оглянулась через плечо. Но'Уан с подносом в руках склонилась в поклоне в дверях ее комнаты.
– А да, спасибо. – Пэйн отогнала невеселые мысли. – А ты не присоединишься ко мне?
– Благодарю за любезность, но я обслужу вас и уйду. – Служанка поставила поднос с едой на подоконник рядом с Пэйн. – Пока вы с королем будете решать свои физические конфликты, я вернусь забрать…
– Могу я спросить тебя кое о чем?
Но'Уан склонилась в поклоне.
– Чем я могу вам служить?
– Почему ты никогда не ходишь на Другую Сторону как все остальные?
Наступила долгая пауза… затем женщина склонилась над кроватью, на которой спала Пэйн и с трясущимися руками, принялась расправлять постель.
– Тот мир не представляет для меня никакого интереса, – ответила она из под своего одеяния. – Здесь я в безопасности… в отличие от того места.
– Праймэйл – Брат, отлично владеющий рукопашным боем, а так же превосходными навыками владения кинжалом. Под его опекой тебе ничего не угрожает.
Из-под капюшона послышался неразборчивый звук.
– Там любые обстоятельства умудряются вплестись в раздор и хаос. Простые решения неуклонно приводят к последствиям, которые могут потрясти. В то время как здесь, во всем порядок.
«Говорит так, словно пережила налет, произошедший в этом святилище семьдесят пять лет назад», подумала Пэйн. В тот ужасный вечер, с Другой Стороны сквозь барьер прорвались мужчины, сея повсюду хаос и насилие, так часто встречающийся в их мире.
Многие были убиты или ранены, в том числе и Праймэйл.
Пэйн снова взглянула на неподвижный, прекрасный горизонт… и сразу поняла мысли женщины, но все же не согласилась с ними.
– Здешний порядок – угнетает меня. Я бы стремлюсь избежать такого рода ошибочности.
– Разве вы не можете уйти, когда захотите?
– Нет.
– Но это не правильно.
Пэйн глянула на женщину, занятую складыванием ее одежды.
– Никогда бы не подумала, что ты можешь сказать хоть что-то против Девы-Летописецы.
– Я люблю нашу дражайшую прародительницу всей расы, прошу, не поймите меня не правильно. Но оставаться в заточении пусть даже и в роскоши – это неправильно. Я сама приняла решение остаться здесь и никогда не жалела об этом, но вы должны быть вольны идти куда захотите.
– Как я тебе завидую.
Но'Уан, кажется, дернулась под своим одеянием.
– Вам никогда не следует делать этого.
– Может и так.
В последовавшем за этим молчании, Пэйн вспомнила разговор с Лейлой у бассейна. Тот же обмен мнениями, только на оборот. Тогда Лейла завидовала отсутствию желания Пэйн, когда дело доходило до секса и мужчин. Здесь же удовлетворенность Но'Уан была в бездействии, в котором были свои плюсы.
«И круг за кругом мы идем», подумала Пэйн.
Повернув голову обратно к «виду» из окна, она посмотрела на траву затравленным взглядом. Каждая травинка была идеальной формы и правильной высоты, создавая поляне вид, скорее ковра, вместо лужайки. И конечно же, эта трава не нуждалась в скосе. Как и тюльпаны на клумбах с вечными бутонами на своих стройных ножках, и постоянно цветущие крокусы с розами, распускающие свои пышные лепестки, словно не было ни жуков, ни сорняков или клещей.
А так же роста.
Вся ирония заключалась в том, во взращивании всей этой культуры, никто не принимал никакого участия. Да и кому нужен садовник, когда есть божественная способность к созданию всего в наилучшем виде… и поддержании в таком состоянии.
В некотором смысле все, что делала Но'Уан – было чудом. И то, что ей было позволено провести свою жизнь здесь и дышать этим неподвижным воздухом, несмотря на то, что она не была совершенна.
– Мне это не нужно, – сказала Пэйн. – Ничего этого не нужно.
Когда не последовало никакого комментария, она оглянулась через плечо… и нахмурилась. Женщина ушла так же, как и пришла – без шума и суеты, оставляя после себя все улучшенным благодаря ее заботливым рукам.
Когда внутри нее зародился немой крик, Пэйн знала, что от сюда надо как-то выбраться, иначе она просто сойдет с ума.
***
Все там же в пригороде Колдвелла, Хекс, наконец, получила доступ в дом, после того, как копы покинули его к пяти часам вечера. Выйдя наружу, эта кучка в униформе выглядела так, словно ей требовался не то чтобы ночной отдых, а целый недельный отпуск – затем чтобы снова на несколько часов застрять в доме со свернувшейся кровью, чтобы выполнить свою работу. Заперев и опечатав входную и заднюю двери, они позаботились о том, чтобы двор оцепили по периметру желтой полицейской лентой, после чего забрались в свои машины и покинули это место.
– Давайте внутрь, – сказала она Теням.
Дематериализовавшись, она приняла форму в центре гостиной – Трэз с Айэмом сразу за ней. Без разговоров, они разделились и переступая через беспорядок, принялись искать те вещи, на которые люди и не подумали бы обратить внимание.
Двадцать минут проведенных среди всей этой мерзости на первом этаже и тонной пыли на втором, оставили их ни с чем.
Да катись все к черту, она чувствовала тела и их эмоциональные сетки, обозначающие страдание, но ощущались, как отражение в воде – она просто не могла добраться до форм, что оставляли на ней рябь.
– Есть ответ от Рива? – спросила она, поднимая один ботинок и проверяя, на сколько глубоко погрузилась в кровь ее подошва. До кожи. Прекрасно.
Трез покачал головой.
– Нет, но я могу набрать его еще раз.
– Не утруждайся. Он, должно быть в отключке. – Дерьмо, она надеялась, что он получил ее сообщение и уже начал отслеживать номер машины.
Заглянув в столовую из прихожей, она остановила свой взгляд на столе, который определенно послужил в качестве разделочной доски.
Маленький дружок Омеги, тот гонщик, возомнивший себя Вин Дизелем[78], должен был вернуться за новыми рекрутами. Пока они были скрыты таким образом, от них не было толку, если предположить, что блокировка работала точно также как и в ее случае с Лэшем. Они не могли покинуть параллельной плоскости, пока их не освободят.
Если только заклинание не работало на расстоянии.
– Нужно задержаться и посмотреть, кто еще здесь покажется, – сказала она.
Она направилась с Тенями на кухню, оставляя после себя свежие кровавые следы на растрескавшемся линолеуме, что без сомнения поставит всех полицейских на уши.
НЕП.
Не. Ее. Проблема.
Она бросила взгляд на настенные часы. Сосчитала пустые бочонки, бутылки из-под ликера и пивные банки. Посмотрела на след, оставленный от дорожек кокса.
Еще раз взглянула на часы.
А солнце снаружи, кажется, решило отсрочить свой закат, словно золотой диск боялся быть нанизанным на ветви деревьев.
Забыв про обыск, она ни о чем другом не могла думать, кроме как о Джоне. Должно быть, он сейчас лезет на чертовы стены, накручивая себе в голове, потому что вы бы вряд ли захотели, чтобы кто-то из ваших близких повстречался со своим врагом. Теперь он будет зол на нее, обезумев, набирая обороты не в том направлении.
Она могла позвонить и поговорить с ним, но он не мог ей ответить.
А то, что она хотела ему сказать, было не из той серии, о чем бы вы захотели написать.
– Что случилось? – спросил Трез, когда она стала нервничать.
– Ничего. Просто мне уже не терпится надрать чью-нибудь задницу, а противника все так нет.
– Так я тебе и поверил.
– И-и-и-и мы можем прекратить этот базар прямо сейчас, большое спасибо.
Десять минут спустя она опять взглянула на настенные часы. Черт, она не могла больше здесь оставаться.
– На пол часика смотаюсь в дом Братства, – сказала она. – Оставайтесь здесь и позвоните мне, если кто-то объявится.
Как только она оставила им свой номер, эти придурки сделали себе одолжение и перестали задавать лишние вопросы. И опять же, Тени были как симпаты – они всегда знали, что чувствует человек.
– Ладно, – ответил Трез. – Мы дадим тебе знать, если что-то изменится.
Дематериализовавшись, она приняла форму у особняка Братства и широким шагами пересекла гравийную дорожку. Зайдя в вестибюль, она подставила лицо камере.
Через мгновение Фритц открыл дверь и низко поклонился.
– Добро пожаловать домой, мадам.
Слово на букву «Д» потрясло ее.
– Э… спасибо. – Она огляделась вокруг в пустом фойе. – Я собираюсь подняться наверх.
– Я приготовил вашу прежнюю комнату.
– Спасибо. – Но она не собиралась туда.
Ведомая ароматом крови Джона, она поднялась по главной лестнице и направилась к его комнате.
Постучавшись, она подождала, и не получив ответа, тихонько приоткрыла дверь и ступила в темноту. Послышавшийся шум включенного душа и горизонтальная полоска света на ковре указала на то, что он был за закрытой дверью ванной комнаты.
Пройдя по азиатскому ковру, она сняла свою кожаную куртку, кинула ее на спинку кресла и постучала в дверь ванны. Не мешкая. Громко.
Дверь открылась сама, слегка качнувшись на петлях, высвободив влажный воздух и рассеянное освещение лампочек, встроенных над Джакузи.
Джон оказался прямо перед ней за стеклянной панелью, по его груди, шести кубикам пресса и бедрам струилась вода. Его член дернулся, наливаясь в тяжелую эрекцию в момент, когда их глаза встретились, но он не двигался, и не выглядел особо довольным тем, что видит ее.
На самом деле его верхняя губа скривилась, но не это было самое худшее. Его эмоциональная сетка была полностью закрыта от нее. Ее блокировали и она не была так уверена, что он делал это осознанно. Она не могла сконцентрироваться на чем-то из того, что всегда так ясно ощущала прежде.
Хекс подняла правую руку и неуклюже показала:
«Я вернулась».
Он нахмурился. Затем начал показывать жестами куда плавнее и быстрее ее:
«С информацией для Рофа и Братьев, верно. Чувствуешь себя героиней? Мои поздравления».
Он закрыл воду, вышел и потянулся за полотенцем. Не для того, чтобы прикрыться, а просто вытереться. И было чертовски тяжело не обращать внимания на его покачивающуюся от каждого движения и наклонов эрекцию.
Кто бы мог подумать, что ее отличное периферийное зрение станет для нее проклятием.
– Я ни с кем не разговаривала, – сказала она.
Это заставило его замереть с полотенцем на спине – одна рука поднята вверх, другая – опущена. Естественно, эта поза только подчеркнула его пресс, и позволила мускулам на бедрах полностью расслабиться.
Он встряхнул полотенце, повесил его себе на плечи и так и оставив его висеть, начал показывать жестами:
«Тогда затем ты здесь?»
– Хотела увидеть тебя. – Боль в ее голосе заставила Хекс пожалеть, что она не использовала американский язык жестов.
«Почему?»
– Я переживала…
«Хотела проверить, держу ли я себя в руках? Или хотела узнать, каково это провести последние семь часов гадая мертва ты или…»
– Джон…
Легким движением он сорвал полотенце с плеч и щелкнул концом в воздухе, заставляя ее замолчать.
«Хочешь знать как я справился с мыслью, что ты погибла, сражаясь там в одиночку, или и того хуже, вернулась туда, где была? Твоя симпатская сторона нуждается в небольшом отвлечении вроде побоев с хихиканьем?»
– Боже, нет…
«Уверена? Ты не носишь свои шипованные скобы. И возможно, уже утолила тот голод, перед тем, как вернуться сюда…»
Хекс отвернулась к двери, ее эмоции были слишком сильны, чтобы справиться с ними, вина и печаль душили ее.
Джон схватил ее за плечи и в конечном итоге они оказались у стены, где он припечатал ее своим телом, пока жестикулировал у нее перед лицом.
«Нет, черт возьми, тебе не удастся удрать. Только не после всего через что ты заставила меня пройти, и снова сбежать к чертям собачьим только потому, что не смогла иметь дела с дерьмом, которое сама же и заварила. Как я не мог сбежать сегодня весь день, вынужденный оставаться здесь взаперти, так что, черт возьми, будь добра». – Ее глаза хотели сфокусироваться на чем-нибудь еще, но тогда она не смогла бы уследить затем, что он говорил своими руками. – «Хотела знать как я? Чертовски решительно настроен, вот как я. Здесь и сейчас мы стоим с тобой на перепутье. Говоришь, что имеешь право пойти за Лэшем? Не больше моего».
«Та раздевалка, в душе», подумала она. Печально, что она не знала тогда всех подробностей, но все, что она чувствовала, сводилось к тому, что произошло с Джоном, когда он был еще совсем юн, одинок и беззащитен.
«Это совместное дело. Мы работаем вместе, чтобы найти его, добраться до него и убить. Работаем, как одна команда, что означает – где один, там и другой. И, в конце концов, кто бы его ни уничтожил, в любом случае награда обеспечена. И только так».
Хекс с облегчением выдохнула, мгновенно осознав, что это верный ответ. Ей не нравилось, как она себя чувствовала в фермерском доме вдалеке от него. Это казалось неправильным.
