Текст книги "Возрожденный любовник (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 39 страниц)
Глава 10
– Позвольте мне.
Когда Ноу-Уан заговорила, доджены, за которыми она прокралась, повернулись словно стая птиц, все сразу. Среди собравшихся в этом скромном помещении были и мужчины и женщины, и каждый был одет соответствующе своему назначению, будь то повар, уборщик, пекарь или дворецкий. Она наткнулась на них, когда просто гуляла, и не могла упустить такую возможность.
Главный среди них, Фритц Перлмуттер, выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Опять же, давным-давно он был додженом ее отца, и больше остальных не мог привыкнуть к ней в роли служанки.
– Моя госпожа…
– Ноу-Уан. Теперь меня зовут Ноу-Уан. Прошу, обращайся ко мне только так. И как я уже сказала, я сама приберу в тренировочном центре.
Чем бы это место ни было.
Действительно, прошлая ночь с тем платьем стала своего рода благословением, работа занимала руки, и ей было на чем сосредоточиться на протяжении часов, которые она провела с удовольствием. На Другой Стороне было так же, ручной труд – единственное, что успокаивало ее и придавало опору ее существованию.
Как она скучала по цели в жизни.
По правде говоря, Ноу-Уан прибыла сюда, чтобы служить Пэйн, но женщина этого не хотела. И для того, чтобы попытаться наладить отношения с дочерью, но та была новобрачной, у которой свои заботы. Также Ноу-Уан хотела обрести некий покой, но с самого появления здесь ничегонеделание сводило ее с ума.
И это было до ее столкновения с Торментом ранее этим утром.
По крайней мере, он забрал платье. Его не было там, где она оставила, когда Тормент столь резко ответил на ее стук…
Вдруг Ноу-Уан заметила, что дворецкий выжидающе смотрит на нее, будто он сказал что-то, требовавшее ответа.
– Пожалуйста, отведи меня туда, – сказала она, – и покажи, что нужно сделать.
Судя по тому, что его старое морщинистое лицо омрачилось еще сильнее, наверняка, не такой ответ он надеялся услышать.
– Госпожа…
– Ноу-Уан. А вы, или один из ваших коллег, можете проводить меня прямо сейчас.
Все собравшиеся выглядели взволнованно, словно слухи о падающих небесах стали реальностью.
– Благодарю, – сказала она дворецкому, – за ваше содействие.
Очевидно, главный доджен осознал, что победить ему не удастся, и отвесил низкий поклон.
– Конечно же, я провожу вас, гос… Эм, Ноу… Эм…
Когда он не смог выговорить ее имя, будто соответствующий титул «госпожа» был проторенной дорожкой в его дыхательных путях, она сжалилась над ним.
– Ваша помощь неоценима, – прошептала она. – А теперь, показывайте дорогу.
Отпустив остальных, он вывел ее из комнаты, провел по кухне в фойе через дверь, которую она прежде не видела. Пока они шли, Ноу-Уан вспоминала себя в молодости, высокомерную дочь знатного семейства, которая отказывалась сама себе разрезать мясо, расчесывать собственные волосы или самостоятельно одеваться. А жаль. Теперь, не имея ничего, она точно знала, как проводить время с пользой: работа. Работа – ключ.
– Мы пройдем здесь, – произнес дворецкий, придержав потайную дверь под главной лестницей. – Позвольте дать вам коды.
– Спасибо, – ответила она, запоминая цифры.
Последовав за додженом в длинный узкий коридор подземного туннеля, Ноу-Уан подумала, что если она останется на этой стороне, ей нужно заняться работой по дому, даже если это оскорбляло додженов, Братство, шеллан… Лучше так, чем темница собственных мыслей.
Они вышли из туннеля через стенку шкафа и оказались в маленькой комнате со столом, металлическими ящиками и стеклянной дверью.
Доджен прокашлялся.
– Это тренировочный центр и медицинская часть. Тут есть классные комнаты, спортзал, раздевалка, тренажерный зал, зона физической терапии и бассейн, а также другие удобства. Есть персонал, который отвечает за тщательную уборку каждого отсека… – это было сказано строго, будто его не заботило, что Ноу-Уан – гостья короля, она не испортит ему график… – но доджену, убирающей в прачечной, прописан постельный режим, и она – доджен-митте[1], теперь ей вредно стоять на ногах. Прошу, нам сюда.
Он придержал стеклянную дверь, и они вышли в коридор, направляясь к комнате с двойными дверьми, оборудованной в точности как прачечная в главном здании, которой она пользовалась прошлой ночью. Следующие двадцать минут она повторяла, как управляться с техникой, а затем дворецкий показал ей шкафы, чтобы Ноу-Уан знала, где взять ведра и куда потом все вернуть.
А потом, после напряженной тишины и еще более напряженного прощания она осталась в блаженном одиночестве.
Стоя посреди хозяйственного помещения в окружении стиральных машин, сушилок и столов для сложенных вещей, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
О, прекрасное уединение и приятный вес обязанностей на плечах. Следующие шесть часов Ноу-Уан будет думать лишь о полотенцах и простынях: найти их, положить в машины, свернуть и вернуть на место.
Для прошлого и сожалений не оставалось места. Лишь работа.
Взяв тележку, она выкатила голубой контейнер в коридор и принялась за дело, начав с клиники, возвращаясь в прачечную, когда ее транспорт оказывался полностью забит. Выгрузив первую партию в глубокую машинку, она вернулась в раздевалку, обнаружив там гору белого белья. Чтобы забрать все эти полотенца, ей пришлось возвращаться два раза, а в центре самой прачечной она сложила их в кучу около водостока в сером бетонном полу.
Ее последняя остановка завела ее далеко влево, через весь коридор к бассейну. Пока она шла, колесики на тележке издавали слабый свистящий звук, ноги неровно шаркали, ее хватка на краю каталки придавала дополнительную стабильность и помогала идти быстрее.
Услышав музыку, доносившуюся со стороны бассейна, Ноу-Уан замедлилась. А затем остановилась.
Отрывки звуков и голосов не имели смысла, ведь все члены Братства со своими шеллан занимались своими делами. Может, кто-то не выключил музыку, закончив плавать?
Зайдя в небольшую переднюю, выложенную мозаикой с атлетами, она налетела на стену тепла и влаги с такой силой, будто наткнулась на бархатистую простыню. В воздухе витал странный химический запах, заставлявший ее гадать, чем они обрабатывают воду… на Другой Стороне все всегда было свежим и чистым, но она знала, что на земле все по-другому.
Оставив тележку в коридоре, она ступила в широкое пространство, походившее на пещеру. Вытянув руку, Ноу-Уан коснулась теплого кафеля на стене, проведя пальцами по голубым небесам и холмистому зеленому полю, но не затронув бегущих мужчин в одной лишь набедренной повязке с луками и фехтовальными принадлежностями.
Она любила воду. Безмятежность, облегчение боли в хромой ноге, ощущение недолгой свободы…
– О… боже… – ахнула Ноу-Уан, повернув за угол.
Бассейн в четыре раза превосходил по размерам самый большой на Другой Стороне, а его вода отсвечивала бледно-голубым… скорее всего из-за кафеля, которым были покрыты его стенки. Вдоль него пролегали черные линии, разделяя дорожки, а также на камне был столбик цифр, отмечавших глубину. Куполообразный потолок также был украшен мозаикой, к стенам приделаны лавочки, где можно сидеть. Музыка, отдаваясь эхом, становилась громче, но не чрезмерно, и печальная мелодия приятно резонировала.
Вокруг никого, и Ноу-Уан, будучи не в силах устоять, подошла и попробовала температуру босой ногой.
Соблазнительно. Так соблазнительно.
Но она не сдалась и сосредоточилась на обязанностях, вернулась к тележке, подкатила ее к большой плетеной корзине, а затем перенесла вес тела под тяжестью влажного махрового одеяния.
Приготовившись уйти, она остановилась и еще раз взглянула на воду.
Первая партия еще не закончила стираться. Судя по данным машинки, у нее есть еще минимум сорок пять минут.
Она посмотрела на часы, висящие на стене.
Может, всего несколько минут в бассейне, решила Ноу-Уан. Ей нужно облегчить боль в нижней части тела, а в ближайшее время по работе делать нечего.
Взяв одно из свежих свернутых полотенец, она перепроверила переднюю. Прошла дальше и выглянула в коридор.
Рядом никого не было. И сейчас для этого самое время… персонал будет убирать второй этаж особняка, и им необходимо закончить работу между Первой и Последней Трапезами. В клинике никого не лечили, по крайней мере, сейчас.
Ей нужно быстро с этим управиться.
Прохромав к мели, она развязала мантию, сняла капюшон и разделась до белья. Слегка поколебавшись, она сняла и его… нужно не забыть взять второй комплект, если она хочет снова поплавать. Лучше сохранять скромность.
Сложив свои вещи, Ноу-Уан неторопливо оглядела искалеченную ногу, проследив взглядом переплетающиеся шрамы, рисовавшие на ее плоти ужасную рельефную карту гор и равнин. Когда-то та прекрасно функционировала и была прелестной, как на картине художника. Теперь же служила символом того, кем и чем была Ноу-Уан, напоминанием падения, сделавшего из нее человека мелкого… но в то же время лучшего.
К счастью, около ступенек был поручень, и она ухватилась за него для равновесия, медленно заходя в теплую воду. Ноу-Уан уложила косу на макушке, спрятав конец, чтобы держалась прическа.
А затем она… скользнула в воду.
Блаженно закрыв глаза, Ноу-Уан предалась невесомости, вода легким ветерком касалась ее кожи, ее тело покоилось в миролюбивых руках бассейна. Доплыв до середины, она пренебрегла решением не намочить волосы и перевернулась на спину, рисуя руками круги, чтобы держаться наплаву.
На какое-то время Ноу-Уан позволила себе что-то почувствовать, распахнув дверь ощущениям.
И они были… хороши.
***
Оставленному на ночь в особняке Тору было нечего делать; он застрял внутри и страдал похмельем: все три составляющие плохого настроения.
Хорошие новости – когда большинства людей нет в особняке, или когда они занимаются своими делами, ему не приходилось распространять яд на кого-то еще.
На этой ноте он направился в тренировочный центр, одевшись в одни лишь плавки. Тор был наслышан, что добрая доля похмелий вызвана обезвоживанием, поэтому решил не только пойти в бассейн и погрузиться в воду… но еще захватить с собой напитков. Ну, каково это для здоровья?
Что он взял? О, отлично, водку – не разбавленную, и, кстати, внешне та походила на воду.
Остановившись в туннеле, он глотнул «Гуза» Ви…
Черт. То, как Джон топнул, не уступая по шуму колокольному звону, он никогда не забудет. Как и то, что паренек показал на него пальцем.
Пора для очередного глотка…и хэй, почему бы не сделать еще один?
Продолжив идти, скорее всего, навстречу вечеринке утопленников, Тор понял, что был ходячим клише: он видел своих братьев в таком состоянии время от времени, с кислой миной, кружащейся головой, отталкивающим внешним видом, со сжатой в ладонях бутылкой убойного пойла. До того, как у него забрали Велси, он никогда не понимал причину этого.
А теперь же? Судите сами.
Приходится как-то убивать время. А ночи, когда нельзя выйти в город для сражений, были хуже всего – если только ты не борешься с сияющим весь день знаком «проход воспрещен». Это было невыносимо.
Выйдя из кабинета и направившись к бассейну, Тор был рад, что ему не надо надевать на лицо маску, следить за языком, остужать пыл.
Когда он открыл дверь в переднюю, его кровяное давление понизилось в ответ на омывшую его теплую приветливую волну влаги. Музыка также помогла: лившаяся из музыкального центра старая-добрая песня U2[2] «The Joshua Tree» эхом разносилась по залу.
Первым намеком на то, что что-то не так, послужила кучка одежды у ступенек. И может, если бы он не напился, то сложил бы два и два, прежде чем…
В центре бассейна на спине плавала женщина, ее обнаженные груди блестели, соски напряглись от теплого воздуха, голова запрокинута.
– Дерьмо.
Сложно сказать, что произвело больше шума: слово на букву «д» или разбившаяся бутылка «Гуза»… или всплеск в середине бассейна, когда Ноу-Уан вздрогнула и замахала руками, прикрываясь и пытаясь держать голову над водой.
Тор развернулся и закрыл глаза руками…
Но в это время разбившееся стекло вонзилось в голую ногу, боль лишила равновесия… будто для этого нужна помощь, – спасибо очень тесному знакомству с водкой. Выбросив руку, он попытался остановиться… но в итоге полоснул еще и правую ладонь.
– Гребаный ад, – закричал он, вытаскивая из себя осколки.
Он перекатился на спину, когда Ноу-Уан выбежала из воды и обернула мантию вокруг обнаженного тела; длинная коса распалась, когда она натянула капюшон.
Тор с очередным проклятием поднял ладонь, чтобы посмотреть на рану. Превосходно. Прямо в середине боевой руки, два дюйма в длину, и дрянь была пару миллиметров в глубину.
Одному Богу известно, что он сделал со ступней.
– Я не знал, что ты здесь, – сказал Тор, не поднимая на нее взгляд. – Прости.
Уголком глаза он увидел, как к нему приближается Ноу-Уан, ее босые ноги показывались из-под полы мантии.
– Не подходи ближе, – рявкнул он. – Здесь повсюду стекло.
– Я сейчас вернусь.
– Ладно, – пробормотал он, поднимая ногу для осмотра.
Отлично… длиннее. Глубже. Сильнее кровоточит. И из нее все еще торчала бутылка.
Зарычав, он уцепился за маленький стеклянный треугольник и вытащил его. Кровь на осколке была красной словно краска, и, поворачивая стекло, Тор наблюдал за ее игрой.
– Думаешь о хирургии?
Тор посмотрел на Мэнни Манелло, доктора медицины, человека-хирурга, хеллрена близняшки Ви. Парень принес с собой аптечку, а также внешний вид в духе «я правлю этим миром».
Что такое с этими хирургами? Они почти ничем не отличались от воинов. Или королей.
Человек присел рядом с ним.
– Ты истекаешь кровью.
– Да что ты.
Тор не успел задуматься, где Ноу-Уан, как женщина появилась с метлой, тележкой на колесиках и совком. Не глядя на него или на человека, она начала осторожно подметать.
По крайней мере, она надела обувь.
Господи Иисусе… Ноу-Уан действительно была обнаженной.
Пока Манелло тыкал и колол раненую руку, а затем вводил анестезию и зашивал, Тор наблюдал за женщиной краем глаза… никакого зрительного контакта. Не после того, как…
Боже… черт, действительнообнаженной…
Ладно, пора прекратить думать об этом.
Сосредоточившись на хромоте женщины, он заметил ее очевидность и гадал, навредила ли она себе в поспешном выходе из бассейна и последующем одевании.
Он видел ее в неистовстве и раньше. Но только раз.
Той ночью, когда они спасли ее от симпата.
Он убил ублюдка. Выстрелил ее похитителю в голову, завалив его. Затем они с Дариусом устроили ее в карете и повезли в семейный дом. Они планировали вернуть ее им. Вернуть ее родственникам. Тем, кто по всем правилам должен был помочь ей вылечиться.
Но когда они подъехали к величественному особняку, девушка выпрыгнула из кареты, хотя лошади все еще шли быстрым шагом. Он никогда не забудет, как она в белой ночной сорочке мчалась по полю, бежала, будто ее преследовали, хотя с ее похитителем было все кончено.
Она знала, что беременна. И поэтому убежала.
Тогда она тоже хромала.
То была ее единственная попытка сбежать. Ну, если не считать предпринятую после родов, ту, что принесла результат.
Боже… он так нервничал, находясь рядом с ней, пока они жили у Дариуса. У него совсем не было опыта общения с благородными женщинами: да, он рос в их окружении, пока жил с матерью, но он тогда был ребенком, претрансом. Как только он прошел через свой переход, его выдернули из дома и бросили в яму тренировочного лагеря Бладлеттера под названием «тони или плыви» – где он был слишком занят попытками выжить, и на заботы о шлюхах времени не оставалось.
Тогда он еще ни разу не встречался с Велси лично. Данное ей обещание было обязательством, устроенным его матерью, когда ему исполнилось двадцать пять, а она еще даже не родилась…
Дернувшись, он зашипел, и Манелло оторвался от иглы с нитью.
– Прости. Хочешь больше лидокаина?[3]
– Я в норме.
Капюшон Ноу-Уан резко сдвинулся, когда она обернулась. Через секунду она вернулась к уборке.
Может, это алкоголь ударил в голову, но Тор вдруг плюнул на правила. Он позволил себе в открытую пялиться на женщину, пока хороший доктор заканчивал работать с ладонью.
– Знаешь, мне придется дать тебе костыль, – пробормотал Манелло.
– Если вы скажете мне, что вам нужно, – тихо произнесла Ноу-Уан, – я принесу.
– Идеально. Иди в комнату с аппаратурой в конце тренажерки. В кабинете физиотерапии ты найдешь…
Когда парень снабдил ее инструкциями, Ноу-Уан кивнула и ее капюшон качнулся. Почему-то Тор попытался представить ее лицо, но образ получился туманным. Он уже несколько веков не видел ее должным образом… тот краткий миг не считается, потому что это произошло на расстоянии. А когда она открылась ему с Хекс перед церемонией, он был слишком потрясен, чтобы уделить этому полное внимание.
Но она была блондинкой, это он знал. И всегда предпочитала тени… или, по крайней мере, так было в лачуге Дариуса. Тогда Ноу-Уан тоже не хотела, чтобы на нее смотрели.
– Окей, с этой все, – сказал Манелло, осматривая свою работу. – Давай обернем ее и перейдем к другой.
Ноу-Уан вернулась как раз в тот момент, когда хирург заправлял конец бинта.
– Можешь смотреть, если хочешь.
Тор нахмурился, но затем понял, что Манелло обращается к Ноу-Уан. Женщина колебалась, и если бы капюшон мог отображать выражение ее лица, Тор сказал бы, что она волнуется.
– Просто предупреждаю. – Манелло опустился вниз. – Здесь рана хуже, чем на руке… но ладонь важнее, потому что ею он сражается.
Ноу-Уан не решалась, и Тор пожал плечами.
– Можешь смотреть сколько угодно, если твой желудок выдержит.
Она подошла и встала позади доктора, сунув руки в рукава своей мантии, тем самым напоминая религиозную статую. Только она была очень даже жива: когда он вздрогнул от иголки с анестетиком, она, казалось, глубже спряталась под капюшоном.
Словно его боль была ей небезразлична.
Тор отвел взгляд, пока Мэнни работал над ступней.
– Итак, все готово, – сказал Манелло спустя несколько минут. – И пока ты не спросил, я отвечу «да, возможно». Учитывая, как быстро вы излечиваетесь, ты будешь в порядке к завтрашней ночи. Бога ради, вы как машины… получили вмятину, заехали в автосервис, а затем – снова на дороге. У людей на выздоровление уходит гораздо больше времени.
Ну да, конечно. Тор не хотел уподобляться «Додж Рэм».[4] Истощение, которое он волочил за собой, означало, что ему нужно кормиться… и эти относительно незначительные раны затянутся не сразу.
Если не считать тот раз с Селеной, он не брал вену с тех самых пор, как…
Неа. Не думать об этом. Незачем открывать ту дверь.
– На эту ногу не наступать, – наказал хирург, стягивая перчатки. – По крайней мере, до рассвета. И не плавать.
– Без проблем. – Особенно про последнее. Увидев то, что плавало посреди чертова бассейна, он, возможно, больше никогда не войдет в него. Ни в этот, ни в любой другой.
Единственное, что не дало ситуации превратиться в полный кошмар, это отсутствие сексуальной реакции с его стороны. Да, он был поражен, но это не значило, что он хочет… ну, знаете, трахнуть ее.
– Один вопрос, – сказал доктор, встав и протянув руку.
Тор ухватился за ладонь и был немного удивлен, когда твердо встал на ноги.
– Какой?
– Как это произошло?
Тор взглянул на Ноу-Уан… которая отвернулась так быстро, что всем телом развернулась в противоположном направлении.
– Бутылка выскользнула из руки, – пробормотал Тор.
– А, ну… бывает. – Тон «ну да, конечно» предполагал, что парень ни йоту не верил в эту чушь. – Звони, если понадоблюсь. Я в клинике до конца ночи.
– Спасибо, приятель.
– Ага.
А затем… они с Ноу-Уан остались наедине.
[1] Митте-доджен – беременная доджен, по словам Уорд.
[2] U2(произносится «Ю Ту») – рок-группа изДублина,Ирландия. Сформированная в1976 году,U2, начиная с середины 80-х, является одной из самых популярных и успешных групп в мире. Было продано около 140 миллионов копий альбомов группы.
[3] Лидокаин – лекарственное средство, обладает местноанестезирующим действием.
[4] Dodge Ram – полноразмерный пикап, выпускаемый автоконцерном Chrysler.
Глава 11
Наблюдая, как уходит целитель, Ноу-Уан поняла, что хочет отойти от Тормента. Казалось, что в отсутствие других людей он вдруг стал ближе. И гораздо крупнее.
Повисла тишина, и у Ноу-Уан возникло ощущение, что они должны бы разговаривать, но ее разум был затуманен. Скорее омертвел, но и это было преуменьшением, и Ноу-Уан казалось, что если у нее получится объясниться, то это чувство исчезнет.
Вместе с этим, его тело было слишком огромным, чтобы чувствовать комфорт рядом с ним. Он был очень высоким… дюймы и дюймы – на целый фут выше нее. И не таким стройным, как она: хотя Тормент похудел с тех пор, как они виделись в последний раз, и стал гораздо легче своих Братьев, он все еще был шире и мускулистее любого мужчины из Глимеры…
Куда подевался ее язык? – гадала она.
Но даже думая над этим, Ноу-Уан могла лишь разглядывать его широченные плечи, массивные очертания его накачанной груди, и эти длинные, мощные руки. Но не потому, что считала его привлекательным. Внезапно вся эта физическая сила испугала ее…
Но шаг назад сделал Тормент, и на его лице было выражение отвращения:
– Не смотри на меня так.
Встряхнувшись, Ноу-Уан вспомнила, что этот мужчина спас ее. Он ни разу не навредил ей. И никогда этого не сделает.
– Прошу прощения…
– Послушай, я хочу, чтобы ты четко кое-что усвоила. Мне ничего от тебя не надо. Не знаю, в какую игру ты играешь…
– Игру?
Тормент вытянул мускулистую руку, указывая на бассейн:
– Лежать там и ждать моего прихода…
– Что? – отпрянула Ноу-Уан. – Я не ждала ни тебя, ни кого-либо другого…
– Чушь собачья…
– Я все проверила, дабы убедиться, что рядом никого нет…
– Ты была обнаженной, плавала как какая-то шлюха…
– Шлюха?
Они перебивали друг друга, их повышенные голоса рикошетом отдавались от стен, словно пули.
Тормент наклонился вперед.
– Зачем ты пришла сюда?
– Чтобы прибрать…
– Не в тренировочный центр… а в этот чертов особняк.
– Я хотела увидеться с дочерью…
– Тогда почему ты не проводишь время с ней?
– Она только что обручилась! Я пыталась установить контакт…
– Да, я знаю. Но не с ней.
Ей хотелось отпрянуть из-за неуважения, звучавшего в этом низком голосе, но несправедливость мужчины придала опору.
– Я не знала, что вы собираетесь войти сюда. Я думала, что все ушли на ночь…
Тормент сократил расстояние между ними:
– Говорю лишь раз. Для тебя здесь ничего нет. Женатые мужчины, живущие в этом доме, связаны со своими шеллан, Куин не заинтересован, как и я. И если ты пришла сюда в поисках хеллрена или любовника, то тебе не повезло…
– Не нужен мне мужчина! – заткнула она его, закричав, но этого было мало. – Я тоже говорю лишь раз… я лучше покончу с собой, чем приму в себя другого мужчину. Я знаю, почему ты ненавидишь меня, и понимаю, но я не хочутебя или кого-то еще. Никогдане захочу.
– Тогда, может, начнешь с того, что не будешь разгуливать нагишом.
Ноу-Уан ударила бы его, если б смогла дотянуться. Ладонь даже начало покалывать.
Но она не подпрыгнула, чтобы силой стереть ужасное выражение с его лица. Подняв голову, она произнесла с как можно большим достоинством:
– В том случае, если ты позабыл, что сделал со мной последний мужчина, заверяю тебя, что не забыла я. Веришь ты мне или предпочитаешь заблуждаться, это уже не мое дело… не моя забота.
Она проковыляла мимо него, жалея, что ее нога не здорова: гордость гораздо лучше сочетается с ровной походкой.
Зайдя в переднюю, она оглянулась. Тормент не повернулся, поэтому Ноу-Уан обратилась к его плечам… и имени шеллан, вырезанному на его коже.
– Я больше никогда не подойду к этой воде. В одежде или без нее.
Хромая к двери, ее трясло с ног до головы, и лишь почувствовав холодный удар воздуха в коридоре, она поняла, что оставила внутри тележку, щетку и белье.
Ноу-Уан не станет возвращаться за ними, это точно.
Оказавшись в прачечной, она заперлась и прислонилась к стене около двери.
Внезапно ей показалось, что она задыхается, и Ноу-Уан сдернула капюшон с головы. Действительно, ее тело было горячим, и не из-за тяжелой ткани. Внутри нее что-то горело, используя желудок для растопки, раскаленный дым от огня наполнял легкие, вытесняя кислород.
Невозможно было узнать мужчину, которого она знала в Старом Свете, в том, кого встретила сейчас. Прежний был неуклюжим, но всегда уважительным, с доброй, нежной душой и каким-то образом преуспевал в жестоких подвигах на войне… в то же время сохраняя способность к состраданию.
Эта же версия мужчины была лишь горькой его оболочкой.
Подумать только, она считала, что подготовив платье, принесет пользу.
Ей повезет больше в попытках передвинуть особняк силой мысли.
***
Когда разгневанная Ноу-Уан ушла, Тор решил, что если не принимать во внимание тот факт, что пока Джон Мэтью не порезал руку и ступню, у них было много общего: благодаря своему темпераменту они оба обрядились в костюм Капитана Придурка… в комплекте с которым, без какой-либо наценки, шли плащ бесчестия, ботинки стыда и ключи от напортачь-мобиля.
Господи, что слетело с его губ?
«В том случае, если ты позабыл, что сделал со мной последний мужчина, заверяю тебя, что не забыла я».
Застонав, он сдавил себе переносицу. С чего он взял, почему ему даже на секунду вздумалось, что эта женщина будет питать сексуальный интерес к мужчине?
– Ты посчитал, что нравишься ей и перепугался, вот почему.
Тор закрыл глаза.
– Не сейчас, Лэсситер.
Естественно, падший ангел не обратил никакого внимания на вербальную полицейскую ленту, которую нельзя пересекать. Идиот с черно-белыми волосами подошел и сел на одну из лавочек, упершись локтями в колени, обтянутые кожаными штанами, а в его странных белых глазах читались уверенность и серьезность.
– Пришла пора нам с тобой поговорить.
– О моих навыках общения? – Тор покачал головой. – Без обид, но лучше я приму совет от Рейджа… и это о чем-то да говорит.
– Ты когда-нибудь слышал о Небытии?
Тор неуклюже развернулся на невредимой ноге.
– Меня не интересуют какие-то дефиниции. Спасибо.
– Это очень даже реальное место.
– Как и Кливленд. Детройт[1]. Прекрасный центр Бербанка[2]. – Он был фанатом «Лаф-Ин»[3] в шестидесятые. И что с того? – Но о них мне тоже знать не обязательно.
– Там Велси.
У Тора замерло сердце.
– О чем, черт подери, ты говоришь?
– Она не в Забвении.
Итак. Отлично. Возможно, ему стоило сказать: «Что за чушь ты несешь?» Однако вместо этого он просто уставился на парня.
– Она не там, где ты думаешь, – пробормотал ангел.
– То есть, она в аду? – сумел произнести Тор с пересохшим горлом. – Потому что это единственная альтернатива.
– Вот и нет.
Тор сделал глубокий вдох.
– Моя шеллан была достойной женщиной, и она в Забвении… нет причин полагать, что она в Дхунде. Что до меня, то на сегодня мне хватит цепляться людям в глотку. Поэтому я выйду через эту дверь… – он показал в сторону передней, просто чтобы подчеркнуть свои слова – … и ты позволишь мне уйти. Потому что для этого у меня нет настроения.
Отвернувшись, он начал идти, хромая, опираясь на костыль, который принесла Ноу-Уан.
– Ты чертовски уверен в том, о чем не имеешь ни малейшего понятия.
Тор остановился. Снова закрыл глаза. Вознес молитву за эмоции, любые эмоции кроме нужды в убийстве.
Не повезло.
Он обернулся через плечо.
– Ты ведь ангел, так? Тебе положено быть сострадательным. Я только что назвал шлюхой женщину, которая была изнасилована и впоследствии забеременела. Ты, правда, думаешь, что я смогу выдержать вынос мозга о том, где сейчас моя шеллан?
– В загробной жизни существует три места. Забвение, где воссоединяются любимые. Дхунд, куда попадают нечестивые. И Небытие…
– Ты слышал, что я только что сказал?
– … где души застревают. Оно отличается от тех двух…
– Тебе-то что?
– … потому что Небытие для каждого свое. Прямо сейчас твоя шеллан и твой малыш застряли там из-за тебя. Вот почему я пришел… я здесь, чтобы помочь тебе, помочь им попасть туда, где они должны быть.
«Боже, отличное время для ранений», – подумал Тор, поскольку внезапно потерял всякое равновесие. Либо так, либо тренировочный центр вращался на оси дома.
– Я не понимаю, – прошептал он.
– Ты должен жить дальше, приятель. Прекрати держаться за нее, чтобы она могла уйти…
– Чистилища не существует, если ты об этом…
– А откуда, по-твоему, я взялся?
– Действительно хочешь, чтобы я ответил? – произнес Тор, изогнув бровь.
– Не смешно. И я серьезно.
– Нет, ты лжешь…
– Ты когда-нибудь задумывался, как я нашел тебя в том лесу? Почему я торчу здесь? Ты спрашивал себя, почему я трачу на тебя время? Твоя шеллан и твой сын в ловушке, и меня послали сюда, чтобы освободить их.
– Сын? – выдохнул Тор.
– Да, она носила маленького мальчика.
На этом ноги Тора подкосились… к счастью, ангел прыгнул вперед и поймал его, прежде чем он что-нибудь сломал.
– Иди сюда. – Лэсситер подвел его к лавочке. – Садись и опусти голову между коленями… ты бледный как смерть.
На этот раз Тор не противился, он позволил заду опуститься, а ангелу – обходиться с ним как с пьяным в стельку. Открыв рот и пытаясь дышать, он вдруг заметил, что кафель на полу не был однотонно-голубым, на нем были белые, серые и синие крапинки.
Большая ладонь начала выписывать круги на его спине, и, как ни странно, Тора это успокоило.
– Сын… – Тор чуть поднял голову и провел ладонью по лицу. – Я всегда хотел сына.
– Как и она.
Тор резко посмотрел на ангела:
– Она никогда мне этого не говорила.
– Велси молчала, так как не хотела, чтобы ты раздулся от гордости от того, что в твоем доме будет двое мужчин.
Тор засмеялся. А может, это был всхлип.
– Это так в ее духе.
– Да.
– Значит, ты видел ее.
– Да. И дела ее плохи, Тор.
Вдруг он почувствовал…
– Меня сейчас стошнит. – Что лучше слез. – Чистилище?
– Небытие. И тому, что о нем никто не знает, есть причина. Если удается выбраться, ты оказываешься в Забвении… или Дхунде, и опыт о Небытии забывается, словно плохое воспоминание. А если твое окно закрывается, ты остаешься там навсегда, поэтому никаких отчетов написать не сможешь.
– Я не понимаю… она жила порядочной жизнью. Она была достойной женщиной, жизненный путь которой слишком рано прервали. Почему она не попала в Забвение?
– Ты слышал, что я только что сказал? Из-за тебя.
– Меня? – Тор вскинул руки. – И что же, черт возьми, я сделал не так? Я живу, дышу… не покончил с собой и не собираюсь…
– Ты не отпустил ее. Не отрицай. Брось, посмотри, что ты только что сделал с Ноу-Уан. Ты увидел ее обнаженной, в чем она совсем не виновата, и сорвался, думая, что девушка пыталась тебя соблазнить.
– А что такого в нежелании, чтобы на тебя смотрели с вожделением? – нахмурился Тор. – Кроме того, откуда ты знаешь, что здесь произошло?
– Ты ведь не думаешь, что теперь будешь оставаться наедине с собой. И проблема не в Ноу-Уан. А в тебе… ты не хочешь чувствовать притяжение к ней.
