Текст книги "Возрожденный любовник (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 39 страниц)

Глава 44

В противоположной части коридора, Тор сидел в кресле напротив больничной кровати Рофа. Ему пора бы уйти.

Давно уже.

Ради всего святого, даже королева заснула на кровати, рядом со своим мужчиной.

Хорошо хоть, Бэт не возражала против его назойливости. Но, с другой стороны, они давно нашли общий язык, доказывая на деле, насколько благотворно влияет марафон Годзиллы[1] на отношения.

В самом углу, на кушетке «Орвис»[2] цвета овсянки Джордж развернулся из позы клубка, в которой спал, и посмотрел на хозяина. Не получив ответа, он опустил голову и тяжело вздохнул.

– Он поправится, – сказал Тор.

Уши собаки дернулись, и Джордж махнул пару раз хвостом.

– Ага. Обещаю.

Последовав примеру животного, Тор сменил позу и потер глаза. Блин, он совсем вымотался и хотел лишь одного – развалиться на кровати, как Джордж, и проспать целые сутки.

Проблема в том, что, несмотря на окончание драмы, его надпочечники все еще подпрыгивали при мысли о той пуле. Два дюйма вправо, и она задела бы яремную вену, отправив Рофа на тот свет. В действительности, по словам Дока Джейн и Мэнни, по счастливой случайности место, где застряла пуля, было единственным «безопасным»… учитывая, что парня сопровождал кто-то, кто мог, например, сделать трахеотомию с помощью пластиковой трубки и черного кинжала.

Господи Боже, ну и ночка.

И спасибо Деве-Летописеце за ангела. Если бы Лэсситер не сел за руль? Тор  задрожал при…

– В ожидании Годо? [3]

Взгляд Тора метнулся к кровати. Глаза короля были слегка приоткрыты, губы изогнулись в полуулыбке.

Эмоции волной нахлынули на него, заполоняя трансмиттеры[4], лишая его голоса.

И, казалось, Роф понял его чувства. Открыв свободную ладонь, он позвал его, хотя и не был в силах поднять руку.

Тор встал и подошел к кровати на ватных ногах. Оказавшись на расстоянии руки, он сел на колени рядом с королем и обхватил эту большую ладонь, перевернул… и поцеловал огромный черный бриллиант, блеснувший на пальце Рофа.

А потом, как последняя размазня, положил голову на кольцо, поверх костяшек.

Этой ночью они могли всего лишиться. Если бы Роф не выжил… изменилось бы абсолютно все.

Когда король снова сжал свою ладонь, Тор подумал о смерти Велси и ощутил откровенный ужас. От осознания, что есть близкие, которых он мог потерять, не становилось ни капли легче. Даже наоборот, тошнотворное чувство тревоги в животе закружилось еще быстрее.

Можно было подумать, что после смерти шеллан он уже никогда не испытает подобного горя.

Вместо этого, оказалось, что он просто опустился на более глубокий уровень.

– Спасибо, – хрипло прошептал Роф. – За то, что спас мою жизнь.

Подняв голову, он покачал ею.

– Это не только моя заслуга.

– По большей части – твоя. Я должен тебе, брат мой.

– Ты бы поступил точно также.

– Я. Должен. Тебе. – Отчеканил характерный аристократический тон.

– Значит, как-нибудь вечером купишь мне Сэма, чтобы сравнять счет.

– Хочешь сказать, моя жизнь стоит шесть долларов?

– Ты сильно недооцениваешь мою любовь к бутылочному пиву… – Огромная светловолосая голова собаки пролезла у него подмышкой. Опустив взгляд, Тор сказал: – Вот видишь? Я же сказал, что он будет в порядке.

Роф тихо рассмеялся, а потом поморщился, будто ему стало больно.

– Хэй, дружище…

Тор убрался с пути, чтобы хозяин и животное смогли воссоединиться… а потом подхватил девяносто фунтов меха цвета соломы и устроил Джорджа рядом с королем.

Роф буквально засиял, переводя взгляд  от своей спящей шеллан к животному, которое было готово стать его сиделкой.

– Я рад, что это была последняя встреча, – выпалил Тор.

– Да, сейчас я хотел бы выйти с пистолетом…

– Я больше не позволю тебе вытворять такую хрень. Ты ведь понимаешь это? – Тор уставился на предплечья короля, скользнул взглядом по ритуальным татуировкам, отображающим его кровную линию. – Ты должен быть жив к концу каждой ночи. Для тебя действуют иные правила.

– Слушай, в меня стреляли и раньше…

– Больше этому не бывать. Не под моим присмотром.

– И что это, черт возьми, должно значить? Собираешься заковать меня в подвале?

– Если потребуется.

Брови Рофа низко опустились, и его голос стал тверже.

– Ты можешь быть настоящим занудой, в курсе?

– Личность тут не причем. И это очевидно. Иначе тебе бы не пришлось затыкать рану собственными трусами.

– Я не ношу белье. – Король снова улыбнулся. – Я здесь голый валяюсь.

– Ну, спасибо за напоминание.

– Знаешь, технически, ты мне приказывать не можешь.

Роф был прав, черта с два ты станешь указывать королю. Но встретив слепой взгляд Рофа, Тор говорил не с правителем расы, а со своим братом.

– Пока Кор не будет нейтрализован, мы не станем рисковать…

– На встречу с Советом я пойду. И точка.

– Таковых не будет. Если мы сами не пожелаем ее созвать… и в настоящий момент? Ты нужен нам здесь.

– Гребаный ад! Я король… – Когда Бэт нахмурилась во сне, он понизил голос. – Мы можем обсудить это позднее.

– Незачем. Мы закончили… и Братья, все до единого, поддержат меня в этом вопросе.

Тор не отвел глаз, когда на него обратили  взгляд, который, вопреки слепоте, мог прожечь сквозную дырку в его черепе.

– Роф, – хрипло сказал он, – взгляни на ту, что рядом с тобой. Хочешь оставить ее одну? Хочешь, чтобы она оплакивала тебя? К черту всех нас… что насчет твоей Бэт?

Нечестно втягивать в разговор шеллан, но любое оружие в битве…

Роф выругался и закрыл глаза.

И Тор понял, что одержал победу, когда мужчина повернул лицо к волосам Бэт и сделал глубокий вдох, будто втягивая запах ее шампуня.

– Мы достигли понимания? – требовательно спросил Тор.

– Катись к черту, – пробормотал король, прижимаясь к своей любимой.

– Хорошо. Я рад, что мы разобрались с этим.

Спустя мгновение Роф снова перевел взгляд.

– Они достали пулю из моей шеи?

– Достали. Нам нужна лишь винтовка, из которой та вылетела. – Тор погладил квадратную голову Джорджа. – И это просто обязана быть Шайка Ублюдков…. Кор – единственный, кто мог на такое решиться.

– Мы должны выяснить, где они живут.

– Они осмотрительны. Умны. Понадобится чудо.

– Тогда начинай молиться, мой брат. Начинай молиться.

Тор снова проиграл в своих мыслях нападение. Немыслимая дерзость… доказывающая, что Кор способен на что угодно.

– Я убью его, – сказал он низким голосом.

– Кора? – Когда Тор кивнул, Роф ответил: – Думаю, тебе придется встать в очередь… если, конечно, мы сможем «привязать» его к стрелку. Хорошо, что будучи лидером Шайки, он ответственен за действия своих бойцов… так что если курок спустил один из его солдат, мы сможем прижать его.

Тор обдумал эту мысль, и то чувство в животе стало невыносимым.

– Ты сказал, что должен мне… ну так вот чего я хочу. Я хочу убить Кора, я один.

– Тор… – Когда он продолжил упрямо смотреть перед собой, Роф пожал плечами. – Я не смогу отдать его тебе без доказательств.

– Но ты можешь постановить, что в случае его виновности, Кор мой.

– Окей. Он твой с потрохами… если мы получим доказательство.

Тор вспомнил лица Братьев в коридоре.

– Ты должен заявить об этом публично.

– Да ладно тебе, если я сказал…

– Ты же знаешь их. Если Кор перейдет дорожку одному из Братьев, от него мокрого места не останется. В настоящий момент мужчина навешал на свою спину больше мишеней, чем в стрелковом тире. К тому же официальное заявление не отнимет много времени.

Роф ненадолго смежил веки.

– Хорошо, хорошо… перестань спорить и приведи свидетеля.

Тор выглянул в коридор...  к счастью или к несчастью, но первым он увидел… Джона Мэтью.

Парень сидел на полу, напротив послеоперационной палаты, рядом с обеспокоенным Блэйлоком, руки сжимали голову, будто внутри черепа звенела пожарная сигнализация.

Но потом он повернул голову вправо и показал знаками: «Роф по-прежнему в порядке?».

– Да. – Тор посмотрел вниз по коридору, когда Блэй произнес благодарственную молитву. – Он поправится.

«Кого-то ищешь?».

– Мне нужен свидетель…

«Я им буду».

Брови Тора взлетели вверх.

– Хорошо. Спасибо.

Джон Мэтью встал на ноги с громким скрипом, будто его спина кричала «МНЕ НУЖНА МАНУАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ». А потом, когда он, хромая, подошел, Тор осознал, что парень был ранен.

– Док Джейн видела это?

Джон наклонился и задрал хирургическую форму, в которой был. Его голень была забинтована.

– Пуля или лезвие? – спросил Тор.

«Пуля. И да, ее они тоже сохранили».

– Хорошо. А ты как, Блэй?

– Только поверхностная рана на руке.

«И все?» – молча усомнился Тор. Потому что парень выглядел совсем убитым… но, с другой стороны, для всех выдались тяжелые сутки.

– Я рад, сынок. Мы скоро вернемся.

– Я никуда не собираюсь.

Когда Джон подошел к распахнутой настежь двери, Тор отошел в сторону, а потом последовал за ним.

– Ты как, сынок? – спросил Роф, когда паренек подошел к нему и, наклонившись,  поцеловал кольцо.

Джон показывал знаками, а Тор переводил:

– Он говорит, что нормально. Он говорит… если вас это не оскорбит, то он и Блэй хотели бы вам кое-что сообщить.

– Да, конечно. Выкладывай.

– Он говорит… он был с… с Куином в доме… после того, как тебя ранили, но перед тем как появилось Братство… Куин вышел наружу один… эм, Блэй говорил с парнем недавно. Блэй сказал, что… Куин сказал ему, что он сцепился с… Кором… чтобы… погоди, Джон, не части. Спасибо… Окей, он сцепился с Кором… чтобы ты смог спокойно уехать в том минивэне…

Бэт зашевелилась, ее глаза распахнулись, а брови нахмурились, будто она уловила часть разговора.

– Ты серьезно? – выпалил король.

– Он бился с Кором… один на один…

Срань Господня, подумал Тор. Он слышал, что парень вышел в одиночку, но чтобы так.

Роф выдохнул со свистом.

– Достойный мужчина, на самом деле.

– Погоди, Джон, дай мне перевести. Один на один… чтобы нейтрализовать Кора, который ждал возможности  напасть на минивэн. Он… Джон то есть… хотел узнать, есть ли какой-нибудь официальный знак уважения… которым ты можешь наградить Куина? Что-нибудь отличительное… для его выдающейся… службы? И –  п.с., – Тор говорил от своего имени, – что касается меня, то я полностью «за».

Мгновение Роф молчал.

– Прости, хочу прояснить. Куин вышел из дома после появления Братьев, верно?

Тор продолжил переводить.

– Джон говорит, что нет. Он был один, без подмоги и защиты, пока не прибыли Братья. Куин сказал… что он должен сделать все возможное, дабы убедиться, что ты в порядке.

– Вот ведь идиот.

– Скорее герой, – внезапно сказала Бэт.

– Лилан, ты проснулась. – Роф мгновенно переключил внимание на свою возлюбленную. – Я не хотел беспокоить тебя.

– Поверь, это чистый рай – просто слышать твой голос… можешь будить меня таким образом в любое время. – Она легонько поцеловала его в губы. – С возвращением.

И Тор, и Джон заняли себя разглядыванием пола, пока влюбленные обменивались ласковыми словами.

Потом король снова появился в открытом доступе.

– Куину не стоило делать этого.

– Я согласен, – пробормотал Тор.

Король перевел взгляд на Джона.

– Да все верно. Мы сделаем что-нибудь для него. Не знаю что… но его поступок эпичен. Глуп, но эпичен.

– Почему бы тебе не принять его в Братство? – встряла Бэт.

В последовавшей тишине Роф распахнул рот от удивления… и челюсти Тора и  Джона были солидарны.

– Что? – воскликнула королева. – Разве он не заслуживает этого? Разве он не всегда был рядом, когда мы нуждались в нем? И он потерял всю семью… да, он живет здесь, но порой у меня возникает впечатление, что он чувствует себя чужим. Есть ли лучший способ отблагодарить его, чем сказать, что он свой? Я знаю, вы не сомневаетесь в его силе на поле боя.

Роф прокашлялся.

– Ну, согласно Древнему Праву…

– К черту Древнее Право. Ты – король… ты волен делать, что пожелаешь.

Снова повисла гробовая тишина, заглушающая даже звуки вентиляционной системы, которая подавала теплый воздух через отверстия в потолке.

– Что скажешь, Тор? – спросил король.

Тор посмотрел на Джона, желая даровать такую честь своему почти что сыну. Но они вели речь о Куине.

– Я думаю… да, я думаю, это неплохая идея, – услышал он свой голос. – Куина нужно выделить, и Братья уважают его… Черт, он блистал не только этой ночью. Он выдающийся воин, и, что более важно, успокоился за последний год. Так что да, думаю, сейчас он сможет справиться с ответственностью, чего я не сказал бы в другое время.

– Хорошо, лилан, я подумаю над этим. Это прекрасное предложение. – Король обратил взгляд на Тора. – Перейдем к одолжению. Подойди ко мне, брат мой, опустись на колени… сейчас у нас два свидетеля, так даже лучше.

Когда Тор подчинился и обхватил руку короля, Роф произнес на Древнем  Языке:

– Тормент, сын Харма, готов ли ты взять на себя, себя одного, смерть Кора, сына неизвестного родителя? Она станет твоей за покушение на мою жизнь прошлой ночью… в случае, если содеянное, прямо или косвенно, будет доказано и ляжет на руки Кора?

Положив свободную руку на бьющееся сердце, Тор мрачно сказал:

– Готов, мой господин.

Роф посмотрел на свою супругу.

– Элизабет, урожденная дочь Брата Черного Кинжала Дариуса, состоящая в браке со мной, твоим королем, согласна ли ты стать свидетелем той милости, которую я дарую этому мужчине, передать мои слова другим и подписать пергамент, заверяющий мое заявление?– Она ответила утвердительно, и Роф обратился к Джону. – Тэррор, урожденный сын Брата Черного кинжала Дариуса, также известный как Джон Мэтью, согласен ли ты стать свидетелем той милости, которую я дарую этому мужчине, передать мои слова другим и подписать пергамент, заверяющий мое заявление?

Тор перевел с языка жестов:

– Да, мой господин, он согласен.

– Значит, властью, переданной мне моим отцом, я приказываю тебе, Тормент, сын Харма, исполнить возмездие за нанесенное мне оскорбление… если оно будет подтверждено вещественными доказательствами… и вернуть мне в будущем тело Кора, сына неизвестного родителя, в качестве знака службы своему королю и своей расе. Сей подарок – знак уважения твоей кровной линии, прошлому, настоящему и будущему.

Тор снова наклонился к кольцу, которое носили поколения семьи Рофа.

– В этом и во всем другом я подчиняюсь твоим приказам, мое сердце и тело ищет лишь покорности твоей монаршей власти.

Когда он поднял взгляд, Роф улыбался.

– Я знаю, ты приведешь сюда этого ублюдка.

– Так и будет, мой господин.

– А сейчас проваливайте отсюда. Нам втроем пора уже, блин, поспать.

Они обменялись разнообразными прощаниями, а потом Тор и Джон оказались в коридоре – в неловком молчании. Блэй в коридоре у двери послеоперационной палаты, но он не отдыхал… лицо его было нахмурено, будто он был погружен в раздумья даже в объятиях Морфея. Джон хлопнул его по плечу, и Тор переключил внимание.

«Спасибо», – показал парень.

– За что?

«За то, что поддержал Куина».

Тор пожал плечами.

– Это было логично. Черт, не сосчитать, сколько раз парень бросался грудью на амбразуру? Он заслуживает этого… к тому же, кандидаты в Братство должны отбираться не по кровной линии, а за достоинства.

«Как думаешь, Роф сделает это?».

– Я не знаю… вопрос сложный. Придется со многим разбираться… придется изменить Древнее право. Уверен, что король сделает для него что-нибудь…

В дальнем конце коридора, из дверей вышла Ноу-Уан, будто ее привлек звук его голоса.

Увидев ее, Тор мгновенно потерял мысль, и его вниманием завладела фигура в мантии. Гребаный ад… он был слишком диким, чтобы находиться рядом с ней, слишком голодным для жизнеутверждающего общения, совсем не желающим поступать правильно.

Господь помоги им обоим, но если он доберется до Ноу-Уан, то непременно овладеет ею.

Краем глаза он увидел, как Джон что-то показывает.

Потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы повернуть голову к парнишке.

«Она сильно беспокоится о тебе. Она ждала снаружи. С нами… она думала, что тебя ранили».

– О… ну… черт.

«Она любит тебя».

Окей, от этого он заметно задергался.

– Нет, она просто… знаешь, сострадательна.

Джон прокашлялся, а его руки тем временем показывали, «Кажется, я не знал, что между вами все серьезно».

Вспоминая, как парень тогда расстроился, Тор отмахнулся от комментария.

– Нет, я имею в виду, ничего серьезного. Честно. Я знаю, кого люблю… и кому принадлежу.

Но это отрицание было ему не по духу… ни для языка, ни для ушей… ни для центра его груди.

«Мне жаль, что я… знаешь, срывался раньше»,– показал Джон. «Просто… Велси – единственная мама, которая у меня была… не знаю. От мысли, что ты с кем-то, меня буквально тошнило… пусть это и было нечестно».

Тор покачал головой и понизил голос.

– Никогда не извиняйся за то, что заботишься о нашей Велси. А что до любви, я вынужден повторить. Как бы это не выглядело со стороны, я буду любить одну-единственную женщину до конца своей жизни. Что бы я ни делал, с кем бы ни был, как бы все не выглядело, в этом можешь быть уверен. Ясно?

Было сложно вынести резкое объятие Джона… потому что он с трудом отпустил парня, и едва удержался, чтобы не вернуть жест.

Также трудно от того, что убежденность Тора была честной и шла от сердца… а также из-за судьбы Велси. Ведь так.

Боже, они никогда не найдут выход из этого беспорядка?

Когда эта паническая мысль дошла до него, он перевел взгляд на изящную, неподвижную фигуру Ноу-Уан.

Позади нее появился Лэсситер и просто посмотрел на него, разочарование на лице парня было столь очевидным, что он наверняка каким-то образом услышал его слова.

Может, даже весь разговор.

[1] Годзилла (англ. Godzilla) – гигантский ящер, персонаж комиксов, мультфильмов и кинофильмов. Годзилла – это вымышленный доисторический гигантский ящер, проснувшийся изанабиозапосле ядерной бомбардировки Хиросимы и Нагасакив1945 годуи вследствие этого мутировавший.

Всего о Годзилле было снято28фильмов, не считаяремейки.

[2] Фирма, занимающаяся производством кушеток для собак.

[3] «В ожида́нии Годо»(фр. En attendant Godot,англ. Waiting for Godot)  – пьесаирландскогодраматургаСэмюэля Беккета. Пьеса признана «самым влиятельным англоязычнымдраматургическимпроизведениемXX века» . Главные герои пьесы «В ожидании Годо» – Владимир (Диди) и Эстрагон (Гого) словно завязли во времени, пригвождённые к одному месту ожиданием некого Годо, встреча с которым, по их мнению, внесет смысл в их бессмысленное существование и избавит от угроз враждебного окружающего мира. Сюжет пьесы не поддается однозначному истолкованию. Зритель по своему усмотрению может определить Годо как конкретное лицо, Бога, сильную личность, Смерть и т. д.

[4] Трансмиттеры (биол.) – вещества, осуществляющие перенос возбуждения с нервного окончания на рабочий орган и с одной нервной клетки на другую.

Глава 45

Когда Тор направился к Ноу-Уан, Джон вернулся на свое место на линолеуме возле палаты Куина.

С одной стороны – он не хотел видеть, как Брат идет вдоль по коридору к другой женщине. Это было в корне неправильно, будто один из законов вселенной кардинально изменился или вообще прекратил свое действие. Черт, проводя параллель со своей собственной жизнью, мысль, что у него будет другая женщина, кроме Хекс, казалась Джону анафемой: несмотря на непрерывную агонию, в которой он пребывал без нее, он так сильно любил ее, что потерял интерес к сексу с другими женщинами.

Но, с другой стороны... она была жива.

И сложно поспорить с тем, что эти отношения благотворно сказались на Торе. Он вернулся к прежним габаритам, таким Джон встретил его впервые – огромный, сильный, несгибаемый. И, да ладно, он ведь уже несколько месяцев не прыгал с моста, к примеру, и не кидался под пули.

Куин заменил его на этом поприще. Как здорово.

К тому же, сложно не уважать Ноу-Уан: она не была фифой… скорее, тихой. Скромной. Выглядела очень даже неплохо.

В мире полно кандидатур и похуже. Авантюристки. Заносчивые аристократки из Глимеры. Чокнутые грудастые хохотушки.

Откинув голову назад, к бетонной стене, Джон закрыл глаза, услышав их разговор. Вскоре голоса затихли, и он предположил, что они ушли, вероятней всего, направились в постель…

Окей, об этом он думать не станет.

Предоставленный своему одиночеству, он прислушался к тихому дыханию Блэя и непроизвольным шорохам от смены положения, решительно отказываясь думать о Хекс.

Забавно, этот период «жди-и-волнуйся» напоминал прежние времена… когда они с Блэем ждали Куина.

Блин, им повезло, что парень вообще вернулся живым…

Память извергла воспоминания о том особняке у реки, он увидел Рофа, падающего на пол, и Ви с пистолетом у лба Эссейла… Тора, укрывающего своим телом короля. Потом они с Куином прочесывали дом… спорили у раздвижных дверей… он противился решению лучшего друга выйти из укрытия без подмоги и защиты.

«Ты должен позволить мне сделать все, что в моих силах».

Глаза Куина были столь решительны и абсолютно бесстрашны, потому что он знал свои способности, понимал, что может выйти из дома под «Аве Марию» и порвать всех в клочья. Несмотря на то, что он мог не вернуться живым, Куин знал, что был достаточно силен, и уверен в своих боевых навыках, чтобы сделать все возможное и снизить этот риск.

И Джон отпустил его. Хотя сердце его кричало, в голове поселился звон, а тело было готово загородить собой выход. Хотя снаружи Куина ждали не новобранцы-лессеры, а Шайка Ублюдков – тщательно натренированные, с багажом опыта, абсолютно беспощадные. Хотя Куин был его лучшим другом, мужчиной, много значившим для него, чья потеря пошатнула бы его мир…

Дерьмо.

Джон прикрыл лицо руками и хорошенько его потер.

Но это совсем не поможет изменить то открытие, которое он только что сделал, нежеланное и неоспоримое.

В мыслях он увидел Хекс на встрече с Братством прошлой весной, когда она предложила найти ночлежку Кора: «Я могу об этом позаботиться… особенно если нападу в дневное время».

У нее был трезвый взгляд и ясная голова, она была уверена в себе и своих способностях. « Вам всем нужна моя помощь».

Когда дело коснулось его лучшего друга? Ему это не понравилось, но он отошел в сторону и позволил мужчине сделать то, что он должен был, во благо… хотя ему угрожала смертельная опасность. Если бы с парнем что-то случилось, и он умер? Джон был бы полностью сломлен… но это – кодекс солдата, кодекс Братства.

Кодекс мужчины.

Конечно, потерять Хекс еще страшнее, потому что он был связанным мужчиной. Но реальность такова, что Джон, пытаясь спасти Хекс от худшей участи, вовсе потерял ее. У них не осталось ничего, ни страсти, ни общих разговоров, ни теплоты… лишь редкие встречи. И все потому, что его потребность защищать взяла верх.

Это была его вина.

Он женился на воине… а потом заистерил, когда риск ранения из гипотетического перешел в разряд реального. И Хекс была права… она не хотела видеть его мертвым или в руках врага, но позволяла ему сражаться каждую ночь.

Она позволяла делать ему все, что он мог, чтобы помочь.

Она не позволяла эмоциям мешать ему выполнять свою работу… но если бы попыталась? Ну, тогда бы он терпеливо и с любовью объяснил ей, что рожден для сражений, что он осторожен и что…

Чья бы корова мычала, да?

К тому же, как бы он отреагировал, если кто-нибудь счел бы его неспособным сражаться из-за его немоты? Как бы он поступил, если бы ему сказали, что он, несмотря на навыки и способности, природный талант и инстинкты, не может выйти на поле боя из-за того, что не способен говорить?

Быть женщиной – не значит быть немощной, ни в коем смысле. Но он вел себя, будто это так, да? Он решил, что раз Хекс не была мужчиной, то, несмотря на ее навыки и способности, она не может выходить на поле боя.

Будто наличие груди делало войну еще опаснее.

Джон снова потер лицо, голова запульсировала от давления. Его связующая часть разрушала его жизнь. Точнее нет… уже разрушила. Поскольку чтобы он не сделал сейчас, Джон сомневался, что сможет вернуть Хекс.

Однако в одном он был уверен.

Внезапно он подумал о Торе и той клятве.

И понял, что должен сделать.

***

Когда Тор подошел к ней, Ноу-Уан перестала дышать: его огромное тело покачивалось из стороны в сторону в ритме его походки, пылающий взгляд не отрывался от нее, будто мужчина собирался поглотить ее целиком.

Он был готов к сексу, подумала Ноу-Уан.

Дражайшая Дева-Летописеца, он шел, чтобы взять ее.

«Я хочу трахнуть тебя».

Рука поднялась к поясу мантии, и Ноу-Уан с шоком поняла, что была готова распахнуть одеяние прямо сейчас. Не здесь, сказала она своим пальцам. Где угодно, но не…

Не было ни мыслей о симпате, ни тревоги о том, будет ли больно, ни ощущения, что она может пожалеть. Лишь резонирующее спокойствие в центре ее тела, пульсирующая нужда, что этот мужчина – тот, кого она хотела; этого она ждала так долго и терпеливо.

Они оба были готовы.

Тормент замер перед ней, его грудь вздымалась и опускалась, ладони сжимались в кулаки.

– Я дам тебе шанс убраться от меня подальше. Прямо сейчас. Уходи из тренировочного центра, а я останусь здесь.

Его голос был искажен, такой низкий и глубокий, что слов было почти не разобрать.

Ее же, с другой стороны, был весьма четким:

– Я не оставлю тебя.

– Ты понимаешь, что я говорю? Если ты не уйдешь… То я буду в тебе через мгновение.

Она вздернула подбородок.

– Я хочу тебя – в себе.

Из его груди вырвался внушительный рык, такой звук при другом контексте мог бы  привести ее в ужас. Но стоя лицом к лицу с этим восхитительным, возбужденным мужчиной? Ее тело ответило, удивительно расслабившись, еще больше приготовившись к нему.

Он не был нежен, когда подошел к ней и сгреб в охапку, высоко подняв ее ноги и просунув руку под коленями. И он едва ли медленно устремился в сторону бассейна… будто, если бы он направился в особняк, к кровати, то потерял бы драгоценное время.

Пока он шел, держа ее словно приз, Ноу-Уан всматривалась в его лицо. Его брови были низко опущены, губы приоткрылись, обнажая клыки, от предвкушения к щекам прилила краска. Тормент хотел этого. Нуждался в этом.

И нет пути назад.

Не то, чтобы она захотела повернуть. Ей нравилось, какие чувства он будил в ней в этот момент. Но она решила, что будет вероломно принимать отчаяние, с которым он держал ее, за комплимент. Тор по-прежнему любил свою мертвую супругу. Но с другой стороны, он хотел ее, Ноу-Уан… и этого было достаточно. Это, вероятно, все, что она когда-либо получит… и все же, как она сказала ему – это больше, чем она могла надеяться.

Повинуясь воле Тора, стеклянная дверь в бассейн широко распахнулась перед ними, а потом, когда она закрылась позади, Ноу-Уан услышала щелчок замка. Затем они быстро пересекли переднюю и завернули за угол, ступая в само помещение бассейна, от теплого, влажного воздуха которого ее тело плавилось еще больше…

Слаженным движением лампы над головой потухли, и голубовато-зеленый свет бассейна усилился, отбрасывая на все аквамариновое свечение.

– Пути назад нет, – сказал Тормент, словно давая ей последнюю возможность прекратить это.

Когда она едва кивнула ему, мужчина вновь зарычал и опустил ее на деревянную скамейку, укладывая на спину. Он был верен своему слову. Не стал ждать или колебаться; Тормент выгнулся над ней и смял ее губы в поцелуе, прижимая свою грудь к ее, устраивая свои бедра между ее ног.

Обвив его шею руками, Ноу-Уан притянула его к себе еще ближе, пока его губы двигались поверх ее, а язык проникал внутрь. Изумительные поцелуи поглощали настолько, что она не заметила, как он начал развязывать пояс ее мантии.

А потом его руки были на ней. Его ладони обжигали сквозь льняное полотно, когда он ласкал ее груди и продолжил опускаться ниже. Еще шире раздвигая для него бедра, она задрала ткань и получила то, к чему стремилась, его ласка добралось до ее лона, нежа ее, подводя к острой грани разрядки… но не дальше.

– Я хочу поцеловать тебя, – прорычал он у ее губ. – Но я не в силах ждать.

Он ведь уже целовал ее?

Прежде, чем она успела ответить, он приподнял свои бедра и спешно затеребил молнию на кожаных штанах.

А потом что-то горячее и округлое уткнулось в нее… дергаясь… скользя у  лона.

Ноу-Уан выгнулась и выдохнула его имя…. и  он взял ее: когда ее голос эхом отдался от высокого потолка, он вошел, прокладывая себе путь, твердый и, тем не менее, бархатно-нежный.

Голова Тормента рухнула рядом с ее, когда он соединил их, а потом мужчина прекратил все движения… и это хорошо: чувство растяжения и попытка приспособиться к его размерам граничили с болью… но она не отказалась бы от него ни за что на свете.

Из глубин его горла вырывались стоны, и Тор начал двигаться, сперва медленно, потом с нарастающей скоростью, его тело раскачивалось, когда он обхватил ее бедра и сжал. Их накрыла огромная волна страсти, каждое ощущение усиливалось стократно, разумом Ноу-Уан была здесь и одновременно улетела куда-то далеко, от того, как он доминировал над ней, не причиняя боли.

Когда ритм движений вырвался из-под контроля, Ноу-Уан изо всех сил вцепилась в мужчину, ее тело парило, хотя она была прижата под ним. Ее сердце разбилось и в то же мгновение собралось воедино, когда удовольствие внезапно достигло предела, а потом перебросило ее через край. Воистину, от оргазма ее лоно сжималось вокруг его плоти в том же ритме, разрядка отличалась от того, что она испытывала прежде… более интенсивная, она длилась дольше. И оргазм, будто, перекинул Тормента через его собственную грань, его таз содрогался напротив ее бедер.

Казалось, все длилось целую вечность, но, как бывает с любым полетом, они, в конце концов, лишились свободы небес и спустились на землю.

Ясное сознание – тревожная ноша, приходящая постепенно.

Тормент был все еще одет, как и она, мантия по-прежнему укрывала ее плечи и руки. Скамейка врезалась в ее лопатки и затылок. А воздух вокруг них был уже не таким горячим, как в минуты страсти.

Как странно, подумала она. Хотя они столько всего пережили вместе, эти мгновения возвели между ними высокую стену.

Она гадала, что он чувствовал после произошедшего…

Тормент поднял голову и взглянул на нее. Его лицо ничего особенно не выражало – ни радости, ни печали, ни вины.

Он просто смотрел на нее.

– Ты в порядке? – спросил Тор.

Голос, казалось, покинул ее, и она кивнула, хотя и не была уверена, как себя чувствовала. Физически, ее тело было в порядке… а на самом деле, оно по-прежнему с радостью принимало Тормента. Но пока она не узнает, как себя чувствует он, она не сможет быть уверена в чем-либо другом.

Последняя женщина, с которой он был – это его шеллан… несомненно, именно эта мысль кружила в его голове в повисшем напряженном молчании.