Текст книги "Преданный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Б. Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

– Дирк, – говорит она без особого чувства и, как я замечаю, не представляет нас друг другу.

Интуиция подсказывает мне, что нужно доставить Лиллиан в ее спальню, где она сможет запереться внутри, прежде чем я оставлю ее наедине с Дирком и его похотливыми взглядами. Я ищу коридор, ведущий в ее комнату, но замираю, увидев в углу гостиной неубранную двуспальную кровать. Черные простыни и соответствующий им плед разбросаны так, будто кто-то недавно спал на них. Здесь нет коридора. А единственное другое место для сна – пожелтевший клетчатый диван, который выглядит так, будто его вытащили из переулка.

Лиллиан складывает свои вещи в углу возле окна и ряда корзин, наполненных одеждой. Одну стену украшают музыкальные плакаты – от рэп-исполнителей до психоделических групп, о которых я никогда не слышал, а к другой прислонен десятискоростной велосипед. Ничто в этом помещении не похоже на жилище Лиллиан, за исключением печального на вид комнатного растения, которое выглядит так, словно находится в хосписе.

– Можешь просто положить все это на диван, – говорит она.

Я прохожу мимо крошечной ванной комнаты с признаками присутствия женщины – белое полотенце для рук с розовыми цветами рядом с щипцами для завивки волос.

Аарон опирается бедром о стойку мини-кухни и скрещивает руки на груди.

– Как прошли каникулы?

– Повезло. – Дирк заглядывает в холодильник, который, как я вижу, заполнен больше пивными банками, чем едой. – Я не был в отпуске с двенадцати лет.

– Это была деловая поездка, а не отпуск. – Лиллиан выглядит раздраженной, и я ее не виню.

Не могу себе представить, что мне пришлось бы возвращаться домой к двум парням, которые, похоже, замышляют что-то нехорошее.

– Слишком много покупок для деловой поездки. – Аарон наблюдает за тем, как она ищет, где разместить свои новые вещи в крошечной комнате. – У нас есть счета, знаешь ли.

Она игнорирует его подколку, как будто это что-то привычное.

– Хадсон, спасибо, что помог с вещами. – Она подталкивает меня к двери.

– Уверена, что все в порядке? – Я не решаюсь уйти. В основном потому, что мне не нравится атмосфера, которую создают эти парни. Моя мама боролась с злоупотреблением алкоголем и отпускаемыми по рецепту лекарствами с тех пор, как мы были детьми, и у этих засранцев такие же большие зрачки и невнятная речь, как у моей матери в один из ее плохих дней.

– Ага. Хочу принять горячий душ и хорошенько выспаться.

Интересно, как она собирается это сделать, когда эти парни пьют пиво и занимаются Бог знает чем всего в футе от ее кровати?

Она практически выталкивает меня за дверь.

– Увидимся в понедельник.

Ее прощание возвращает меня в реальность. Я не могу быть связан с Лиллиан, и ее жизненная ситуация – не мое дело.

– Кстати, об этом. – Я останавливаюсь прямо перед дверью. Мой желудок сжимается, когда я выталкиваю слова из горла. – В понедельник ко мне придет временный сотрудник. Ты можешь вернуться в юридическую службу. – Я не готов отпустить ее, но должен это сделать. Если нет, то никогда не перестану думать о ней. Никогда не перестану хотеть большего.

– Поняла. Доброй ночи. – Она закрывает дверь перед моим носом.

Ну вот и все.

Достаточно легко.

Теперь мне остается только уйти и больше никогда не думать о Лиллиан.

Проходит десять минут, прежде чем я покидаю ее здание.

Лиллиан

– Этот парень – мудак, – говорит Аарон, пока я ищу в чемодане свою зубную щетку.

Смешно слышать от человека, который заставил свою спутницу спать в ванной.

– Ты пьян? – Я нахожу ее и запихиваю свой открытый чемодан в угол. Распаковкой займусь в другой день. Сейчас я просто хочу уснуть и надеюсь, что когда проснусь, то больше не буду думать о Хадсоне Норте.

– Мы слегка навеселе, – говорит Дирк, его голос звучит слишком близко. – Почему бы тебе не выпить с нами?

– Пас, – говорю я, как всегда, утомленная его приглашениями поучаствовать. – Ребята, вы не против перенести эту вечеринку в другое место? – Я беру что-нибудь, чтобы переодеться в постель, и направляюсь в ванную. – Мне рано на работу.

– Ты получила бонус за поездку? – Лицо Аарона немного бледное, а глаза красные. Как будто последние сорок восемь часов он провел на вечеринке. – Нам нужны продукты.

– Может, если бы ты не тратил все свои деньги на пиво, то смог бы сам купить продукты. – Я проталкиваюсь мимо хихикающего Дирка, который намеренно стоит у меня на пути.

– Пиво – это продукты. – Аарон смеется.

– К тому времени, как я выйду, чтобы вас уже не было. – Я закрываю за собой дверь ванной.

– Нужна помощь там… Ай! – стонет Дирк.

– Это моя сестра, урод!

Я закатываю глаза и запираю дверь.

Теперь, оставшись одна, я позволяю чувству унижения опуститься на землю. Выражение лица Хадсона, когда он увидел нашу крошечную студию. Его губы скривились в отвращении, когда он заметил кровать Аарона и сделал вывод, что я сплю на отвратительном диване. Я должна была заставить его ждать в коридоре или, еще лучше, в машине. Теперь он не только думает, что я какая-то жаждущая члена женщина, которая набросилась на него в командировке и надеялась на второй шанс сделать то же самое, но и прекрасно понимает, что я не из его мира. Я не богатая светская львица или обеспеченный молодой сотрудник. Или даже жительница Нью-Йорка среднего класса с большими целями. Я импульсивная, забывчивая авантюристка с целым списком диагнозов, которая живет со своим незрелым, ленивым старшим братом в крошечной однокомнатной квартире. О, и бонус! Я плачу за такую жизнь!

По дороге домой меня осенило, что Хадсон прав. Нам не суждено исследовать все чувства, растущие между нами. Неважно, что это – временный психоз от пребывания в таком прекрасном месте или мимолетные фантазии двух людей, которые слишком долго были одни. В любом случае, все это не имеет значения. Мы с Хадсоном живем в совершенно противоположных мирах. И нет моста, который бы их соединил.

 ГЛАВА 11

Хадсон

Четыре чашки кофе ни черта не сделали для моего настроения. Думал, что возвращение домой, к своей рутине поможет расставить приоритеты, но я ошибался.

После того как отвез Лиллиан в пятницу вечером, я пошел ужинать один, что обычно мне нравилось делать. Но в этот раз мне не хватало человека, с которым можно было бы поговорить. В меню был суп из лягушек, и мне было интересно, какие красочные комментарии предложила бы Лиллиан. Я приготовил себе закуски на скорую руку дома, распаковал вещи, сходил в спортзал и долго принимал горячий душ. Использовал свою руку в надежде избавиться от сексуальной неудовлетворенности. Дважды.

Каждая разрядка приносила лишь минутное облегчение, прежде чем моя тяга к Лиллиан возвращалась в десятикратном размере.

Я не мог заснуть и в итоге запутался в простынях, думая о Лиллиан в той крошечной квартирке. Представлял, как ее хрупкий позвоночник прижат к ржавым металлическим пружинам старого дивана. Вся эта мягкая, нежная кожа против натирающего текстиля и дешевых простыней. Если бы она была моей, я бы предложил только лучшие воздушные ткани и роскошный матрас. Потом позволил себе представить жизнь, в которой она приходила бы ко мне домой каждую ночь. Жизнь с ней в моей постели, с ее задницей на моем диване, пока я готовлю ужин. С ее щипцами для завивки волос и гребаными цветочными полотенцами в моей ванной.

Почему я так одержим этой женщиной?

Чем она так отличается от всех, кого я встречал раньше?

Лиллиан великолепна, в этом нет сомнений. Но я был рядом с десятками красивых женщин, и ни одна из них не покоряла меня таким образом.

Она умная. Веселая. И говорит все, что думает. Ее честность так же освежает, как и ее невинность. Невинность не в сексуальном смысле – то, как она целовала меня и жестко скакала на мне, доказывает, что она женщина, которая знает, что ей нравится. Это другой вид невинности, как будто у нее нет конечной цели. Лиллиан вообще не заинтересована в игре. А может быть, даже не знает о ней. В Нью-Йорке у каждого есть конечная цель и соответствующая ей программа действий. Успех больше зависит от того, кого ты знаешь, чем от того, насколько усердно ты работаешь. И как бы мне ни было неприятно это признавать, корпоративный Манхэттен по-прежнему остается мужским клубом. У женщин, которые охотятся за такими мужчинами, как я, есть драйв в глазах. Они видят во мне средство, чтобы добраться из пункта А в пункт Б. У Лиллиан ничего этого нет. Как будто она просто существует, принимая каждый день таким, какой он есть, и впитывая жизнь из прожитого.

Ничто в ней не наиграно. Ни ее смех, ни ее улыбка, ни ее радость. Она самый естественный человек, которого я когда-либо встречал. А естественность – редкая находка в моем мире.

– Сэр, вы не можете войти туда…

Я поднимаю взгляд от стола в том момент, когда Хейс врывается в мой кабинет. Он показывает пальцем через плечо.

– Кто это, черт возьми?

– Бекки. Моя временная сотрудница.

Бекки просовывает голову в открытую дверь, ее глаза расширяются, когда она переводит взгляд с Хейса на меня. Должно быть, ей странно видеть меня в одной комнате с моей генетической копией.

– Мистер Норт, мне очень жаль. Я просила его подождать, но…

– Все в порядке. Не принимай это на свой счет. Этот засранец никого не слушает.

Хейс опускается в кресло перед моим столом.

– Кофе. Черный, – кричит он свой заказ Бекки.

Я качаю головой.

– Она не официантка.

Бекки отходит от двери. Пошла ли она за чашкой кофе для Хейса или в туалет, чтобы побушевать, я не знаю. Надеюсь, что последнее.

– Я думал, ты используешь Джиллингем в качестве секретаря. – Он проверяет часы, как будто у него есть более важное дело.

– Помощника. И нет. У меня уже есть временный сотрудник, так что Лиллиан снова в твоем распоряжении. – И почему от этого факта мне хочется перевернуть стол и зарычать, как гребаное животное?

– Получил то, что хотел, теперь избавляешься от нее, да? – Он подмигивает.

– Только не это снова…

– Просто признай это, брат. Я вижу это по твоему лицу.

Я прищуриваюсь на него.

– И что ты видишь на моем лице?

– Напряжение исчезло. Раньше у тебя здесь было столько напряжения. – Он проводит пальцем по своему лицу вокруг глаз и на лбу. – Этот нахмуренный вид, типа «я такой раздраженный, потому что к моему члену не прикасались лет пять».

– Ты идиот.

– И вот здесь, вокруг рта. – Он показывает на свой рот и поджимает губы. – Мне так грустно, потому что у меня нет киски, – говорит он насмешливо высоким голосом.

Я не могу удержаться от смеха.

– Чего ты хочешь?

– Август созвал собрание.

– Прямо сейчас? – Я оглядываю свой стол и смотрю на все то дерьмо, которое мне нужно сделать.

– Через час.

– Я не могу. У меня запланирован звонок и встреча в другом конце города…

– Перенеси.

– Я должен бросить свои дела из-за Августа?

Хейс отвечает взглядом, который говорит: «Да, тупица».

– Мистер Норт. – Бекки вбегает в мой кабинет с кружкой кофе, стараясь не расплескать его, хотя ее сильно трясет. – Ваш кофе.

Он берет его у нее, даже не поблагодарив.

– Спасибо, Бекки. Почему бы тебе не сделать перерыв.

– Сэр…

– Хадсон, помнишь? – поправляю я ее.

– Хадсон, сэр, я только час назад приехала.

– Все в порядке. Я справлюсь с телефонами. Возьми перерыв минут на пятнадцать.

Она слегка кланяется, выходя из комнаты.

Хейс отпивает кофе и делает кислое лицо, прежде чем поставить чашку на мой стол.

– Хорошего помощника теперь так трудно найти.

– Ты претенциозный мудак.

– Я просто честен. – Он встает и поправляет галстук. – С нетерпением жду возможности узнать все о вашей поездке. Нам всем не терпится приступить к работе над этим новым проектом. – Его пристальный взгляд удерживает мой, пока он ждет, когда я расколюсь и признаюсь, бросая вызов сказать ему правду. Правда в том, что я не подписал контракт. Нового проекта нет.

– Я отменю дела на утро. – Беру телефон, чтобы позвонить и изменить свой день.

Хейс ухмыляется. Уверен, что он подозревает, что я провалился, и с нетерпением ждет моего унижения. Он живет ради возможности стать любимым сыном Августа. Мои неудачи дают ему прекрасную платформу.

Через час после этого я вхожу в конференц-зал, где уже ждут мои братья. Александр сидит рядом со своей помощницей, миссис Джонс. Хейс кричит своей «секретарше» мисс Ньютон о том, что он хотел бы получить сегодня горячий обед, а не «холодную жижу», которую она подала в прошлый раз. Я не взял Бекки с собой на эту встречу. Я ожидаю, что она будет короткой и некрасивой.

– Где контракт? – спрашивает Александр, прежде чем моя задница опускается на сиденье.

Он всегда был немного другим. Прямолинейным. Парню незнакомы такие понятия, как обаяние и утонченность. Это одна из тех вещей, которые я люблю в нем больше всего.

– С Новым годом, брат. Что вы с Джордан делали, чтобы встретить Новый год? – Я явно тяну время. Лучше нанести смертельный удар, когда все стороны будут присутствовать, и, как всегда, мы ждем Августа.

Алекс быстро моргает, как будто мой вопрос сбил его с толку. Медленная улыбка растягивает его губы.

– Ничего такого, о чем бы я тебе рассказал.

– Понял, – говорю я, ухмыляясь.

Я не видел своего брата таким довольным за все годы, что его знаю. Александра нелегко любить. Он никогда не открывался женщине. Но Джордан разорвала его и вонзилась в центр его груди, отказываясь сдвинуться с места.

Дверь распахивается, и входит мой младший брат Кингстон, как будто весь мир ждет его присутствия и время не начнет отсчет, пока он не скажет.

– Здравствуйте, братья. Надеюсь, я не опоздал.

– Что ты здесь делаешь? – Я был готов к своему полному унижению перед двумя братьями, но не перед всеми тремя. Кингстон здесь больше не работает. Зачем Августу понадобилось приглашать его на эту встречу?

– И почему ты одет как гигантская козявка? – рычит Хейс.

На нем оливково-зеленый костюм и шелковая рубашка цвета розовой жвачки. Его воротник расстегнут у горла, демонстрируя толстую цепочку с золотым медальоном с выгравированным именем «Габриэлла».

– Думаю, я мог бы позаимствовать что-нибудь из твоего гардероба и одеться как крошечный вялый член.

– Это не имеет смысла, – говорит Алекс.

Миссис Джонс хихикает и кашляет.

Кингстон задирает нос к Хейсу, разворачивает кресло и грациозно опускается в него.

– Это ведь собрание по поводу контракта с «Ит ох», верно? Август хочет, чтобы я подал заявку на дизайн интерьера.

В моей голове раздается визг тормозов и хруст металла. Это будет чертова катастрофа. Я проверяю свой телефон. Август опаздывает на десять минут. Мне хочется скорее покончить с этим, вернуться к своим делам и дать всем время остыть.

– Я звоню Августу, – бормочет Алекс. – У меня нет времени, чтобы сидеть здесь и…

– Нет необходимости. – Хейс хмурится на экран своего телефона. – Он уже в пути.

Мой желудок подпрыгивает, а пульс учащается. Мне снова тринадцать, я жду в кабинете Августа, когда он накажет меня за то, что огрызнулся или проявил неуважение к нему в присутствии людей. Тогда я слышал его шаги по коридору. Теперь вижу его сквозь стеклянные стены конференц-зала… и он не один.

– Черт, – шепчу я и опускаю подбородок. Подумав, что, возможно, у меня галлюцинации, я поднимаю взгляд как раз в тот момент, когда он входит в дверь. Лиллиан следует за ним по пятам.

– Мальчики, – приветствует Август. – Спасибо вам всем, что пришли.

Как будто у нас был выбор.

Я ловлю взгляд Лиллиан, который мечется между мной и Хейсом. Хочу, чтобы она увидела разницу и вспомнила, что нас связывало, тем самым увидела меня, а не его. И облегченно выдыхаю, когда ее взгляд быстро находит мой. Ее глаза расширяются, как бы говоря: «что я здесь делаю?». Она выглядит испуганной, и не то чтобы я ее винил. Ее загнали в логово льва.

Август смотрит на Лиллиан, которая все еще стоит.

– Почему бы тебе не присесть рядом с Хадсоном, милая.

Мы с Лиллиан одновременно съеживаемся.

Кингстон с отвращением бормочет:

– Мистер Сексизм наносит новый удар.

Девушка обходит стол и занимает место рядом со мной. Даже на расстоянии полуметра я чувствую жар ее присутствия. Или, может быть, это из-за моего надвигающегося публичного позора.

Я улыбаюсь Лиллиан – ей невозможно не улыбнуться – и она, кажется, немного расслабляется, когда говорит:

– Привет.

– Какого хрена она здесь делает? – говорит Хейс в своем типичном возмущении.

– Милая. Она. – Алекс хмурится, переводя взгляд между Хейсом и Августом. – У мисс Джиллингем есть имя. Используйте его. – Понимаете, о чем я? Прямолинейный.

Все взгляды устремляются на Лиллиан.

Ее руки крепко сжаты на коленях, и я хочу дотянуться до них и распутать, только чтобы снова переплести их со своими.

– Лиллиан.

– Мисс Лиллиан, – говорит Кингстон, выражение его лица расслабленное, если не сказать немного удивленное. – Рад видеть тебя снова. – Он имеет в виду рождественскую вечеринку, и хотя упоминание об их короткой встрече, вероятно, смущает ее, его искренность не вызывает румянца на ее щеках.

– Я тоже рада снова тебя видеть…

– Хватит уже. – Хейс поворачивается к Лиллиан. – Давай поговорим о подписанном контракте. – В его глазах появляется блеск, тот самый, который радуется чужим неудачам.

– Подписанный контракт? – Лиллиан смотрит на меня, прежде чем снова повернуться к Хейсу.

Я прочищаю горло.

– У нас было очень мало времени наедине с мистером Чатто…

– Хадсон. – Август останавливает меня, поднятой ладонью. – Дай женщ… мисс Лиллиан сказать. – Он улыбается Лиллиан так, что напоминает мне волка, показывающего зубы. – Продолжай.

Она кладет свою дрожащую ладонь на стол. Замечает это и опускает руку обратно на колени.

– Мы провели немного времени с Бодавеем.

– Хм, называешь нашего клиента по имени. – Хейс наклоняет голову, чтобы поймать ее взгляд. – Мне кажется, ты провела с ним много времени.

– Он настоял, чтобы я так его называла… – Ее худенькие плечи опускаются, как будто она хочет сильнее вжаться в кресло. – Хадсон пытался уговорить его подписать контракт, но он не был заинтересован во втором отеле.

Атмосфера в комнате натянута от напряжения. Алекс излучает энергию, которую я чувствую на своей коже, а лицо Августа наливается кровью. Глаза Хейса загораются гневом, но злая ухмылка растягивает его губы. И Кингстон откидывает голову назад с бормотанием:

– Начинается.

– А что его заинтересовало, если ты не против поделиться. – Насмешливый тон Августа вызывает воспоминания о моем детстве. Когда я не получал пятерки с плюсом и не попал в баскетбольную команду. Когда я все еще был девственником в восьмом классе, сохраняя отношения со своей школьной подружкой, а она хотела отложить секс до свадьбы. Поддразнивания в доме Нортов были безжалостными.

Август не стал бы играть с Лиллиан, если бы уже не знал, что произошло в Седоне. Он собрал нас всех здесь, чтобы разоблачить Лиллиан. Публично опозорить ее, чтобы проверить меня и узнать, на чьей стороне моя верность. Он хочет, чтобы я встал на ее защиту, чтобы доказать, что в эти выходные я провалил дело из-за женщины.

– Почему? – рявкает Август. – По какой причине он не подписал контракт?

– Хадсон пытался. Бодавей был настороже. А потом он спросил меня, что я думаю.

– И что вы об этом думаете, мисс Джиллингем? – Дергающийся мускул на челюсти Августа выдает его безобидный тон.

Чувствую, как девушка смотрит на меня, словно ища подсказку, но я продолжаю смотреть вперед, чтобы не втянуть ее еще глубже в семейную драму Нортов. Хейс уже думает, что мы спим вместе. Если я сейчас защищу ее, помогу ей хоть как-то, он воспримет это как подтверждение.

Она прочищает горло.

– Я поделилась с ним своим видением другого вида единения с природой. Лучшей идеей. – Гордость в голосе Лиллиан, ее абсолютная искренность вызывают у меня желание броситься к ней, чтобы защитить от летящей шрапнели.

– Лучшей идеей? – говорит Алекс.

– Не могу дождаться, чтобы услышать это. – Хейс откидывается назад в своем кресле, но его глаза – крошечные щели, направленные на Лиллиан. – Расскажи нам о своей блестящей идее.

Девушка нерешительно оглядывает стол, выглядя так, будто только что начала задумываться, не сказала ли она что-то не то.

– В тот вечер, когда мы с Хадсоном пошли на фестиваль зимнего солнцестояния…

– Фестиваль, да? – Август качает головой. – Как здорово выкроить время из своей командировки, чтобы посетить фестиваль. – Его взгляд устремляется на меня. – Черт возьми, Хадсон, у тебя было одно задание! Одно гребаное задание! – Он хлопает ладонями по столешнице, заставив Лиллиан подпрыгнуть.

– Я не могу силой заставить парня подписать контракт. – Я знаю, что мои слова останутся без внимания, но все равно продолжаю. – Он обеспокоен такого рода инвестициями, не имея никаких веских доказательств того, что «Цеэ» будет успешным в долгосрочной перспективе.

– Чушь собачья, – ворчит Хейс.

– Дайте ему немного времени. Курорт только что открылся. Дайте ему возможность увидеть цифры, а не давите на него ради второй сделки.

– Так и знал, что надо было послать Хейса. – Август машет рукой в сторону моего близнеца. – Он скорее кастрирует себя, чем вернется без подписанного контракта.

– Он прав. – Хейс пожимает плечами и смотрит на меня с презрением. – Где были твои яйца, когда ты должен был работать с Чатто, чтобы заключить эту сделку, а?

Кингстон чешет горло.

– Вся эта токсичная мужественность вызывает у меня зуд.

Хейс переводит взгляд на Лиллиан.

– Держу пари, я знаю, где были его яйца…

– Достаточно. – Я встаю и отодвигаю стул Лиллиан. Напряжение в комнате становится удушающим, когда все взгляды фокусируются на мне, помогающем девушке встать со стула. – Пойдем, тебе не нужно терпеть это дерьмо.

Август вскакивает с места, его ноздри раздуваются.

– Собрание еще не закончилось!

Я смотрю ему в глаза.

– Закончилось. – Кладу руку на поясницу Лиллиан, чтобы вывести ее из комнаты. Замечаю, что все трое моих братьев заметили этот контакт, но в данный момент мне наплевать. Пусть строят свои предположения.

– Джиллингем! – орет Хейс.

Как будто произнесение ее фамилии переключает какой-то внутренний переключатель послушания, девушка резко останавливается и поворачивается к нему лицом.

– Ты уволена. Немедленно. – Хейс смотрит на Августа в поисках подтверждения.

– Хорошее решение, сынок. – Август смотрит на меня, словно призывая бросить ему вызов и возразить.

Я не могу. Думаю, Лиллиан заслуживает гораздо большего, чем получает в «Норт Индастриз».

Мы ее не заслуживаем.

Никто из нас не заслуживает.

Лиллиан

Я уволена. Хейс наконец-то получил то, что хотел. Повод выгнать меня.

Вместо того чтобы плакать или устраивать скандал, я сосредотачиваюсь на руке Хадсона на моей спине. Его большая теплая ладонь лежит на моем позвоночнике, а его пальцы почти касаются моего бедра. Мое сердце бешено колотится, пока он ведет меня к двери. Все взгляды в комнате направлены на меня, и от них у меня мурашки по коже.

Предполагаю, что Хадсон проводит меня к лифту, чтобы я могла собрать свои вещи и уехать. Вместо этого он направляет меня в свой кабинет.

– Это было ужасно, – шепчу я, мой голос дрожит.

– Да. Ужасно. – В его голосе слышен гнев, и я думаю, не злится ли Хадсон на меня. Но его рука все еще лежит на моей пояснице. Стал бы он прикасаться ко мне, если бы был зол?

– Мистер Норт, уже вернулись? – Симпатичная брюнетка с большими карими глазами вскакивает со своего рабочего кресла. – У меня для вас есть несколько сообщений…

– Спасибо, Бекки, – говорит Хадсон, когда мы проходим мимо нее в его кабинет. Он наконец-то убирает руку с моей спины. – Придержи их. Я скоро присоединюсь к тебе.

– Да, сэр…

Он прерывает ее, хлопнув дверью.

Хадсон поворачивается ко мне и в два шага преодолевает расстояние между нами. Поднимает руки к моему лицу, но останавливается, едва не коснувшись его. Мой разум спотыкается и заикается, думая, что мужчина собирается поцеловать меня. Но тот этого не делает. Он опускает руки и делает шаг назад.

– Мне чертовски жаль, что так получилось. – Его взгляд путешествует от моего подбородка вверх, изучая каждый миллиметр моего лица. – Ты в порядке?

Я сглатываю свое неуместное разочарование. Знал ли он, что меня вызвали на это собрание, чтобы уволить? Без работы у меня ничего нет. Мы с Аароном зависим от моей зарплаты. Мои родители зависят от моей зарплаты. Что, блядь, мне теперь делать?

– Меня только что уволили. Нет, я не в порядке. – Я перехожу к окну в дальнем конце комнаты, чтобы оставить между нами как можно больше расстояния. Солнце мерцает на фоне Нью-Йоркского залива, отчего кажется, что он усыпан бриллиантами, как и его самые богатые жители. Мне здесь не место.

– Если тебе нужны деньги, я дам тебе столько, сколько…

– Боже, пожалуйста, прекрати. – Как будто он может заплатить за решение моих проблем? Избавить себя от чувства вины. – Мне не нужны твои деньги.

– Позволь мне помочь. Я хочу помочь. – Воздух смещается, как будто мужчина придвигается ближе. – У них нет законных оснований для увольнения…

– Я сорвала огромную деловую сделку, Хадсон. – Закрываю глаза. Почему я ни разу не задумалась о том, как сильно облажалась в Седоне? Мне показалось, что у меня была хорошая идея, и я поделилась ею. Действия имеют последствия, Лиллиан.  Теперь я слышу своего школьного психолога. Особенно импульсивные . А теперь у меня нет работы. Сколько еще раз мне придется выучить этот урок, прежде чем он закрепится?

Хейс был прав, уволив меня. Я сделала себя бесполезной для этой компании. И больше врежу, чем помогаю.

– Эй, – говорит Хадсон у меня за спиной, прерывая мою внутреннюю вечеринку жалости. – Ты не сделала ничего плохого.

Не доверяя своему голосу, я просто качаю головой в знак несогласия.

– Бодавей все равно не собирался подписывать его. – Он придвигается ближе. – Решение было принято еще до того, как ты открыла рот.

Моргаю и поворачиваюсь к нему. Как это возможно, что мужчина становится все более привлекательным каждый раз, когда я его вижу? Даже если он все еще выглядит идентично смердящей куче дерьма, соседу по утробе матери.

– Ты этого не знаешь. Он мог бы подписать контракт, если бы я все не испортила. – Вспоминаю, как гордилась своей идеей, Боже, я, должно быть, выглядела такой дурой, подрывая интересы собственной компании. – Мне следовало солгать, сказать ему, чтобы он подписался на второе строительство. Не знаю, почему не подумала об этом в тот момент. – Знаю, почему – меня легко отвлечь и я импульсивна.

– Ты завоевала доверие. Такие мужчины, как Бодавей, уважают честность. – Он прячет руки под мышками. – И моя семья поймет это, когда все остынут, и я объясню им все еще раз.

– Что объяснишь? – Как я сидела там и без умолку болтала о своей блестящей идее, не задумываясь о том, что это может навредить Хадсону? Подождите… а почему тот позволил мне это сделать? Он сидел рядом со мной. Так что мог вмешаться, перенаправить, послать мне гребаное текстовое сообщение, чтобы я заткнулась! Прищуриваюсь и смотрю на него, задаваясь вопросом, видела ли я его ясно все это время или видела только то, что он хотел, чтобы я увидела. Неужели он гораздо больше похож на своего близнеца, чем говорит? – Почему ты ничего не сказал? Ты позволил мне вырыть себе могилу в Седоне, а потом сам же меня в нее и затолкал!

– Что? – Его лицо бледнеет, а выражение лица становится отсутствующим. – Нет, я…

– Ты не остановил меня. Даже потом ты ни разу не упомянул о моей ошибке. – Прилив осознания приходит вместе с тошнотой. – Ты хотел, чтобы эта сделка провалилась, просто не хотел, чтобы это была твоя вина.

Он отшатывается.

– Это неправда.

– Это имеет смысл. – Я смахиваю единственную слезу, которую отказываюсь дать ему увидеть. – Хейс уже ненавидел меня. Меня можно заменить. Я подставила себя, а ты поставил меня под прицел. Какой отличный способ поделиться этим со своей семьей.

– Ты думаешь, я бы поступил так с тобой? После всего… – Хадсон изучает выражение моего лица, и беспокойство закрадывается в его глаза. – И Хейс не ненавидит тебя.

– О, пожалуйста…

– Он ненавидит себя. – Стальная убежденность в его голосе удивляет меня. – И вымещает это на других.

Я смеюсь и смахиваю слезы.

– Бедный Хейс. – Я невесело смеюсь. – Настоящая жертва.

– Лиллиан… – Он подходит ко мне, раскрыв руки, чтобы притянуть меня к своей груди. Я так сильно хочу упасть в его объятия. Но не делаю этого.

Я не могу. Я не доверяю ему. Он же Норт, в конце концов.

– Мне нужно идти. – Когда подхожу к двери, могу поклясться, что слышу, как Хадсон шепчет мое имя.

А может, мне это показалось.

 ГЛАВА 12

Лиллиан

Я опаздываю на тридцать минут на работу, которой у меня нет. К счастью для меня, Аарон спит, поэтому, когда выскальзываю из нашей квартиры, он ничего не замечает.

Меня уволили из «Норт Индастриз» два дня назад.

Я не сказала брату, что меня уволили, и не скажу, пока не найду другую работу. Последнее, с чем мне хочется иметь дело, это его разочарование. И моих родителей. Потому что я знаю, что когда Аарон узнает, те будут первыми, кому он расскажет. Они будут беспокоиться о тех дополнительных нескольких сотнях долларов, которые я посылаю им каждый месяц, так же, как Аарон будет беспокоиться о своем уменьшающемся продуктовом фонде. Поэтому планирую продолжать уходить каждое утро и возвращаться домой вечером в то же время, что и раньше, когда я работала.

Я иду по мокрому тротуару, надеясь придумать план до того, как доберусь до метро, иначе мне придется весь день колесить по туннелям, пока не станет безопасно ехать домой. Не получив рекомендации от «Норт Индастриз», я, похоже, снова возвращаюсь к выгулу собак. Как можно перейти от работы в одной из самых престижных компаний страны к выгулу собак? О, знаю. Я попала в прекрасно расставленную ловушку. Незрелая игра между мужчинами, пытающимися доказать, чей член больше. Но расплачиваюсь за это я.

Мой шаг ускоряется, а гнев нарастает.

Дует ветер, и с неба падает ледяной дождь. Впереди маячит кофейня, и я решаю, что, вместо того чтобы весь день ездить на метро, лучше выпить кофе и попытаться понять, что мне делать дальше.

Не могу поверить, что поцеловала его. Хадсона, появившегося в роли милого близнеца. Очаровательный и уважительный Норт. Идеальная уловка, чтобы нанести максимальный ущерб. Во многих отношениях он хуже Хейса, который хотя бы открыто выражает свое мудачество.

Я заказываю очень большой латте и занимаю столик в углу. Достаю телефон и открываю контакты, надеясь, что она одна.

После нескольких гудков сонный женский голос отвечает на звонок.

– Лили?

– Элли, привет. Извини, я не хотела тебя будить.

– Поздно легла, – говорит она сквозь зевоту. – Все в порядке?

– Да, конечно… – Я ковыряю ногтем картон кофейного стаканчика. – Вообще-то… не совсем. Меня вчера уволили.