Текст книги "Преданный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Б. Солсбери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

– Да. Старейшины племени приедут на открытие. Нас пригласили познакомиться с курортом, но мы будем там представлять «Норт Индастриз» и попытаемся заключить сделку на второе строительство.

Я хмурюсь.

– Почему послали тебя? Почему не кого-то из отдела продаж?

– Мы хотели послать кого-то из семьи. Было решено послать самого…

– Милого.

Он смеется, и звук получается очень звонким.

– Я хотел сказать «терпеливого».

Мягкость в выражении его лица кажется почти такой же пугающей, как хмурый взгляд Хейса. Внутренняя сирена предупреждает меня не поддаваться на флюиды хорошего парня. Я отворачиваюсь и делаю вид, что проверяю время.

– Когда наш рейс?

– Как только мы будем готовы.

Как будто весь самолет в его полном распоряжении?

– Я готова.

Хадсон кивает кому-то через мое плечо, затем встает и собирает свою сумку. Я протягиваю ему iPad, но он отмахивается от меня.

– Это твой. У меня есть свой.

Он только что подарил мне iPad? Уверена, что он захочет вернуть его, когда поездка закончится. Тем не менее, я прижимаю iPad к груди, размышляя, смогу ли посмотреть «Нетфликс» на этой штуке во время полета.

Я следую за ним к двери в дальнем конце комнаты. Она открывается на крытую тентом лестницу, ведущую на летное поле. Я готовлюсь к порыву холодного воздуха, который так и не приходит. Сверху льется тепло – под навесом стоят обогреватели, излучающие ярко-оранжевый свет и тепло. Мой желудок завязывается в узел, когда я замечаю красную ковровую дорожку, ведущую к перекатной лестнице. Эта лестница заканчивается у открытой двери маленького самолета с логотипом «Норт Индастриз» на боку.

Я резко останавливаюсь.

Хадсон притормаживает у основания лестницы и поворачивается, как бы давая мне возможность пройти вперед. Он замечает меня в нескольких футах позади.

– Ты в порядке?

– Мы летим на нем?

Он смотрит на самолет, как будто ожидая увидеть, что это волшебный дракон, затем поворачивается назад, смущенный.

– Какие-то проблемы?

Летим на частном самолете? На роскошный курорт? С моим новым боссом, который, оказывается, совсем не похож на Сатану?

– Нет, – пищу я. – Никаких проблем.

Заставляю свои ноги двигаться вперед, когда меня захлестывает первая настоящая волна паники.

Я влипла по самые уши.

Хадсон

Через проход Лиллиан выглядит крошечной на огромном кожаном сиденье, прижимая свою сумку к туловищу. Ее лицо прижато к окну. Ремень безопасности застегнут и затянут так сильно, что я задаюсь вопросом, не нарушает ли это кровообращение в ее ногах.

– Боишься летать?

Лиллиан резко поворачивает голову и смотрит на меня.

– Обычно нет. Я привыкла к большим самолетам. Мне кажется, что на маленьких больше шансов разбиться. Как Ричи Валенс. Или Аалия. Или Кеннеди-младший. Хвост – самое безопасное место во время крушения. – Она поворачивается, чтобы посмотреть на заднюю часть самолета, словно прикидывая, как быстро она сможет добраться туда, если мы спикируем вниз.

– Уверена, что с тобой все в порядке?

Девушка расправляет плечи.

– Я в порядке.

Ей хочется казаться храброй, но лепет доказывает, что Лиллиан напугана до смерти. Я просто счастлив, что ей некомфортно из-за полета, а не из-за меня.

Иван, наш стюард, приносит нам обоим по бокалу шампанского и приветствует нас на борту. Он вкратце рассказывает о том, в какое время будет подан обед и что входит в меню, а также предлагает закуски, если мы проголодаемся раньше. Лиллиан разевает рот, когда Иван заканчивает свою предполётную речь.

– Капитан Хорн – лучший в своем деле. – Я пытаюсь успокоить Лиллиан. – Не о чем волноваться.

– Я не волнуюсь. Кто сказал, что я волнуюсь? – Ее смертельная хватка на сумке ослабевает, но то, как дергаются ее пальцы, заставляет меня думать, что она заставляет себя выглядеть спокойнее, чем есть на самом деле. Девушка залпом выпивает свой бокал шампанского. – Это хорошо.

Я протягиваю ей свой нетронутый бокал.

– Спасибо. – Она выпивает половину одним глотком.

– Иван может принести еще.

– Я в порядке. – Выпивает остаток и ставит пустой стакан на стол рядом с первым. – Правда.

Самолет катится вперед, и девушка быстро втягивает воздух.

Ага, в порядке, моя задница.

Я бы хотел, чтобы она не чувствовала необходимости разыгрывать передо мной крутую девчонку. Хотя, почему бы и нет? Она не знает меня достаточно хорошо, чтобы чувствовать себя в безопасности, потеряв бдительность. И мой внешний вид, такой же как у ее мучителя, не помогает. Я завоюю ее доверие. В конце концов.

– Итак, расскажи мне, как ты оказалась в «Норт Индастриз»? – Я подумал, что если вовлеку ее в разговор, то это может успокоить ее нервы.

– Я подала заявление.

Маленькая лгунья. Хейс никогда и никого не принимает по заявлению. Он нанимает сотрудников только по личным рекомендациям уважаемых им людей.

– Серьезно?

Капитан Хорн подруливает самолет к взлетной полосе.

Ее нервный взгляд переходит на меня.

– Хейс не нанимает персонал без личных рекомендаций. Ты должна знать кого-то.

Она отворачивается от меня, чтобы посмотреть в окно.

Интересно.

– Где работала до «Норт Индастриз»?

– Я была студенткой, – говорит она, глядя в окно. – И работала неполный рабочий день в рекламной компании.

– Какого рода реклама?

Девушка смотрит на меня, ее голубые глаза ясны, а лицо ничего не выражает.

– Человеческие рекламные щиты.

– Что? – В одном предложении эта женщина стала еще более интригующей.

– Щиты с рекламой с двух сторон…

– Да, я знаю, что это такое. Ты была человеком-билбордом?

– Это намного сложнее, чем кажется. – Она снова смотрит в окно. – Люди не придают этому должного значения.

Я прочищаю горло, чтобы сдержать смех. Представить себе эту женщину, с рекламной вывеской у магазина сотовых телефонов, это… ну, это трудно себе представить.

– Что привело тебя в город?

– Я… эм… – Она вцепляется в подлокотники, когда двигатели набирают обороты, и самолет рвется вперед, набирая скорость.

– Продолжай. – Просто продолжай говорить.

– Бросила учебу. – Ее глаза расширяются, когда самолет отрывается от земли.

Хейс скорее вытатуирует член на своем лице, чем наймет кого-то без высшего образования. И серьезно, сколько ей лет? Я бы предположил, что около двадцати. Она моложе?

– Должно быть, тебя рекомендовал Хейсу кто-то важный. Кто это?

– Никого из тех, кого ты знаешь.

Я пожимаю плечами.

– Испытай меня.

Самолет кренится вправо, из-за чего кабина наклоняется.

– О, боже…

– Кто-то из Гарварда?

Никакого ответа.

– Ты в родстве с кем-то из «Норт Индастриз»?

Самолет снова кренится. Она закрывает глаза и задерживает дыхание.

– Или твоя семья связана с…

– Элли! – выпаливает она и не открывает глаза, пока самолет не выравнивается. – Женщина по имени Элли.

Элли? Ну ни хрена себе. Любимый эскорт Хейса. Откуда, черт возьми, Лиллиан знает Элли? Мой разум придумывает наилучший возможный ответ. Новенькая в большом городе, отчаянно нуждающаяся в работе… Лиллиан определенно красива. Мужчины готовы платить за то, чтобы держать ее под рукой. Мысль о том, что Лиллиан продает себя, свое время, свое внимание, возможно, даже свое тело, заставляет мой желудок сжиматься и скручиваться.

Я уважаю женщин, которые добровольно работают в секс-индустрии. Те, кого я встречал, уверены в себе, сильны и делают этот выбор, как правило, чтобы позволить себе получить степень магистра или доктора наук. Элли в том числе. Так почему же мысль о том, что Лиллиан продает себя, вызывает у меня такой… зуд?

– Элли. Интересно.

Лиллиан смотрит вниз на сумку, которую все еще крепко сжимает в руках.

– Ты знаешь ее? – тихо спрашивает она.

– Знаю. Вы двое… работали вместе?

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть мне в лицо.

– О чем именно ты спрашиваешь?

Я пожимаю плечами.

– Думаю, ты знаешь.

– Это не твое дело.

Ее защитная реакция – весь ответ, который мне нужен.

– Я не стыжу тебя.

Девушка опускает подбородок, и сжимает пальца на сумочке.

– Можем поговорить о чем-нибудь другом?

– Конечно. Прошу прощения, что настаивал.

Она со вздохом откидывается на спинку кресла, и между нами тянется несколько молчаливых минут. Я уже собираюсь оставить весь этот разговор и заняться работой на ноутбуке, когда она заговаривает.

– Можно пройтись, или мне придется сидеть здесь весь полет? – Она наконец-то сдвигает свою сумку с колен и ставит ее на пол у своих ног.

– Вперед. В задней части есть кровать, если ты…

– Если я что? – Ее глаза сверкают.

– Устала. – Я встречаю ее пристальный взгляд своим, но мой сопровождается улыбкой. – А что, по-твоему, я собирался сказать?

И снова легкий румянец появляется на ее щеках.

– Ничего. Забудь об этом. – Она отстегивает ремень безопасности и идет в конец самолета.

Я обнаруживаю, что продолжаю улыбаться и после того, как Лиллиан ушла.

Лиллиан

Хадсон не шутил, когда сказал, что в задней части самолета есть комната с кроватью. Я предположила, что он имел в виду сиденье, которое раскладывается в кровать, или что-то вроде откидной койки. Не-а. Через единственный дверной проем в задней части самолета находится полностью меблированная спальня с телевизором с плоским экраном и наушниками с шумоподавлением. В миллион раз более роскошная, чем моя общая студия. Я прошу стюарда вкратце показать мне все вокруг. Он объясняет, как управлять телевизором, автоматическими шторами и освещением с одного пульта. И бонус! «Нетфликс»!

Остаток полета я провожу за просмотром сериала «Эмили в Париже» и просмотром фотографий курорта на iPad, добавив немного информации о Седоне. А также несколько раз попрыгала на кровати, потому что кто может похвастаться тем, что прыгал на кровати на высоте сорока тысяч футов в воздухе? Я могла лежать, сидеть, скрестив ноги, ходить и сидеть на диване. Смогу ли я когда-нибудь снова летать коммерческими рейсами?

Хадсон ни разу не пришел проверить, как я. Он, должно быть, сказал Ивану, чтобы тот подал мой обед в спальню, заставив меня задуматься, так ли чувствует себя кто-то важный. Например, королева или Кардашьян.

– Мисс Лиллиан, – зовет стюард с порога.

– Входи. – Я пододвигаюсь к краю кровати, не желая выглядеть слишком уютно устроившейся в пространстве, которое мне не принадлежит.

Ивана это, похоже, не волнует, так как он ставит серебряный поднос на соседний столик.

– Мы начнем наш спуск в Седону через пятнадцать минут. Возможно, вы захотите освежиться и вернуться на свое место.

Я рассматриваю вещи на подносе – предметы первой необходимости и парящую белую мочалку, пахнущую лимоном и лавандой.

– Вау, спасибо.

Он кивает и выходит из комнаты.

Я использую все предметы, включая одноразовую зубную щетку и лосьон для рук, потому что почему бы и нет? Со свежим дыханием и мягкими руками возвращаюсь на свое место, но останавливаюсь в паре метров позади Хадсона, чтобы собраться с мыслями. Даже при том, что знаю, что он не Хейс, мой пульс все равно учащается при взгляде на его лицо. Я настраиваюсь, затем занимаю место через проход от него, избегая смотреть на мужчину.

Он щелкает клавишами на своем ноутбуке, одновременно разговаривая с кем-то, кого, как я предполагаю, может слышать через беспроводные наушники в ушах. Я поворачиваюсь лицом к окну и наблюдаю, как в поле зрения появляются красные скалы Седоны.

– Я знаю, Ромео. Тебе не нужно убеждать меня в этой идее. – Снова слышаться щелчки по клавишам ноутбука. – Сейчас я смотрю на план.

Ромео и Джульетта. Это было бы легко запомнить. Неужели люди действительно теперь так называют своих детей? А что, если Ромео совсем не романтичен? Этому имени придется соответствовать.

– Ты не меня должен убеждать, – говорит Хадсон. – Привлеки Алекса на свою сторону и… нет, Хейс не будет тебя прикрывать, пока ты не пробьешь Августа. Он будет засовывать юридические последствия в твою задницу, пока ты не подавишься ими.

Я фыркаю-смеюсь, а затем съеживаюсь, надеясь, что он меня не услышал.

– Сделай правки, о которых мы говорили, и отправь его мне. – Его голос звучит как-то ближе, как будто мужчина повернулся ко мне лицом. – Мне нужно идти, мы приземляемся. Сделаю. Позже.

Я слышу тихий звук закрывающегося ноутбука и шорох, когда он убирает его в сумку.

– Как прошел полет? – спрашивает он меня в затылок.

– Хорошо. – Я вдыхаю, задерживаю дыхание и поворачиваюсь. Его карие глаза заставляют мой пульс подскочить, но мне удается не вздрогнуть. – А твой?

– Без происшествий.

– Именно такие полеты мне и нравятся.

Как будто в ответ на это, самолет начинает резко снижаться.

Я втягиваю воздух.

Его выражение лица становится любопытным.

– Тебя беспокоит только взлет или посадка тоже? – Он смотрит на мои руки, которые крепко сжаты на коленях.

– Я в порядке, – удается сказать мне без дрожи в голосе.

Самолет издает странный звук, и я представляю, как листы металла отслаиваются от фюзеляжа.

– Кто такой Ромео? – выпаливаю я.

Хадсон поворачивает свое тело ко мне, насколько это возможно в его кресле.

– Лиллиан.

– А? – Я смотрю в окно, чтобы убедиться, что крылья все еще целы.

– Лиллиан, – мягко мурлычет он. – Посмотри на меня.

Я смотрю. Что может быть ошибкой, потому что тепло его взгляда заставляет мой пульс учащаться сильнее, чем этот дурацкий самолет.

– Привет, – говорит он с улыбкой.

Я тяжело сглатываю.

– Привет.

Мужчина наклоняется ближе, ставя локоть на подлокотник.

– Ромео – это то, как я называю своего брата, Кингстона. Ты встречалась с ним, помнишь? – говорит он, имея в виду рождественскую вечеринку.

Я киваю, не в силах подобрать слова, когда он так близко и говорит так тихо. Особенно когда его лицо напоминает мне о Хейсе и той ужасной ночи, которую я никак не могу забыть.

– Сейчас он занимается дизайном интерьера. – Его улыбка превращается в улыбку гордости. Такую улыбку я представляю себе на лице гордого отца. То, чего я никогда не испытывала лично. – У него это блестяще получается. Он всегда придумывает новые идеи…

Хадсон продолжает, а я наблюдаю за движением его рта и замечаю, что его верхняя губа полнее нижней. У него ровные зубы, и мне интересно, родился ли он таким или у него были брекеты. Мужчина облизывает губы, когда говорит. Не специально, скорее это как застенчивый тик. Не думаю, что когда-либо видела, чтобы Хейс так делал. Так вот как люди могут их различать? Я ищу на его коже родимое пятно, веснушку или родинку, которая выделяла бы его на фоне брата, но ничего не нахожу. Кожа вокруг его глаз морщится, когда мужчина улыбается, и если бы мне нужно было угадать его возраст, я бы предположила, что ему около тридцати.

– …что-то на моем лице?

Я моргаю, выныривая из своих мыслей.

– Что?

Он усмехается, облизывает губы, потом говорит:

– У меня что-то на лице? Потому что я бы предпочел, чтобы ты сказала мне сейчас, а не узнать об этом потом, когда окажусь лицом к лицу с нашим клиентом.

– Нет, твое лицо… – Приводит в замешательство . – В порядке.

– В порядке? – Он хмурится. – Не уверен, что кто-то раньше называл мое лицо «в порядке».

– Прости. Я имею в виду, что все в порядке.

– Так не лучше. – Он игриво прищуривает один глаз. – Попробуй еще раз.

– Хорошее?

Он слегка пожимает плечами.

– Знакомое?

На этот раз Хадсон смеется и кивает.

– Ладно, давай начнем с «хорошего».

Земля за окном становится все ближе, и я готовлюсь к удару колес о взлетно-посадочную полосу. Толчок при приземлении обычно вызывает в равной степени ужас и облегчение, но в этом полете посадка мягкая. Рывок тормозов – это все, что я чувствую, и когда мы сбавляем скорость и выруливаем, я разжимаю мертвую хватку своих рук.

– Я же говорил тебе. – Он кивает в сторону кабины. – Лучший в своем деле.

Я собираю свою ручную кладь и иду вслед за Хадсоном к выходу из самолета. Когда выхожу на улицу, солнце ярко светит над головой и согревает мою кожу. В воздухе чувствуется легкая прохлада, но это не сравнится с Нью-Йорком. У подножия лестницы на холостом ходу стоит большой черный внедорожник.

Из него выходит мужчина в сером деловом костюме, но вместо галстука на нем боло из серебра и бирюзовых камней. У него длинные волосы, разделенные посередине и заплетенные в тугие косы, которые спадают до пояса.

– Мистер Чатто, – приветствует Хадсон и протягивает руку. – Рад наконец-то познакомиться с вами.

– Спасибо, что приехали, – благодарит царственный мужчина глубоким голосом, прежде чем его взгляд переходит на меня.

– Лиллиан. Рада познакомиться с вами, сэр. – Я крепко пожимаю его руку и заставляю себя держать зрительный контакт, несмотря на то, что этот мужчина более шести футов ростом с пугающими карими глазами.

– Пожалуйста, зови меня Бодавей. – Он показывает на открытые задние двери внедорожника. – Пойдемте? Нали возьмет ваши сумки.

Бодавей. Как я это запомню? О! Жилье. Вдали. Вдали от дома. Как, курорт. Бодавей 6 .

– Мистер Норт! – Стюард подняв руку, бежит к нам. – Ваш iPad. – Он передает устройство, за которое отвечала я, Хадсону, который передает его мне.

– Извини, – бормочу я и хватаю его, как будто у него есть ноги, чтобы убежать.

Потом забираюсь во внедорожник и надеюсь, что выражение моего лица остается безразличным, хотя я ругаю себя за забывчивость. Снова. Слова Хейса проносятся в моем сознании. Ты действительно пустая трата кислорода . Убирайся из моей головы, ты, жалкий сукин сын. Только я имею право оскорблять себя в моей голове, черт возьми!

Разговор в машине вертится вокруг нашего полета и пейзажей. Я киваю и улыбаюсь, но чувствую себя крошечной и неуместной. Нервная энергия смешивается с неослабевающим желанием внести свой вклад, и я выпаливаю первое, что приходит мне в голову.

– Где вы держите пришельцев?

Мой вопрос встречен с тихим удивлением.

– Я серьезно. Я читала, что Седона – это что-то вроде стоянки инопланетных кораблей. – Я смотрю между мужчинами, которые позабавлено хихикают. Хадсон даже кажется немного очарованным.

– Я подумал, что вас больше заинтересует наш спа-салон, – говорит мужчина с косами.

– Спа? – Не совсем.

– Конечно. Не так ли, Лиллиан? – Голос Хадсона вырывает меня из моих грез об НЛО. Он поднимает брови, ожидая энтузиазма, который я не могу выразить. Он подталкивает меня, отвечая Бодавею: – Ей очень не терпится побывать в спа-салоне.

Ладно, похоже от меня ждут лжи.

– Я действительно с нетерпением жду этого, да.

Глядя на одобрительную улыбку Хадсона, заставляю себя сдержать дрожащий вздох, и напоминаю себе, не отвлекаться до конца поездки в отель. Даже если тема инопланетян более заманчива, чем спа. Считайте меня сумасшедшей, но носить только халат в окружении незнакомых людей, а потом остаться один на один в комнате с человеком, с которым только что познакомилась, и лежать обнаженной на столе, чтобы он мог касаться руками моего тела, звучит совсем не похоже на расслабление. Массаж – это больно, уход за лицом – неприятно, а осуждение за напряженные плечи и сухую кожу не способствует спокойствию. И люди платят за это!

– Как обстоят дела с бронированием на большое открытие на следующей неделе? – спрашивает Хадсон, перенаправляя разговор.

– У нас все забронировано, – говорит Бодавей. – Стопроцентная заполняемость.

– Отлично. Не сомневаюсь, что и остаток года будет таким же. – Хадсон смотрит на меня, как будто я могу что-то добавить.

– На следующей неделе? Разве сейчас отель еще не открыт?

Глаза Хадсона слегка расширяются, и я внутренне съеживаюсь, явно ляпнув что-то не то.

Бодавей, похоже, не обеспокоен моими вопросами.

– Мы проводим предварительное открытие в канун Нового года. Только несколько VIP-персон. Заполняемость двадцать пять процентов, чтобы дать нашим сотрудникам возможность отработать все нюансы.

– Очень умно, – говорю я, звуча очень не умно.

– Курорт будет почти в нашем полном распоряжении, – говорит Хадсон. – О, вау, посмотри на это… – Его голос затихает с чувством удивления.

Я слежу за его взглядом из окна и… Вау…

Сверкающая стена из стекла, встроенная в край красного утеса, сияет вдали, как маяк. Чудо инженерной мысли, которое изображения на iPad не передают в полной мере.

– Невероятно. – Я стараюсь не прижиматься носом к стеклу и не оставлять неловких следов.

– Добро пожаловать в «Цеэ». – Хадсон произносит это, повышая голос в конце, как будто задает вопрос.

Ничто на участке не выглядит неуместным, все строения спроектированы так, чтобы органично вписываться в ландшафт. Насколько могу судить, в отеле менее пятидесяти номеров, что делает его скорее роскошным бутик-отелем, чем курортом. Даже дорога к вестибюлю вымощена бетоном под цвет окружающих нас красных скал. Местные растения окружают строение и вестибюль – колючие кактусы, причудливо выглядящие сосны и зеленые деревья. Ни одной пальмы, как я ожидала увидеть в Аризоне.

Мы пропускаем регистрацию, и вместо этого нас передают сотруднику, типа дворецкого с именем, которое я не могу вспомнить. Он напоминает мне Альфреда из «Бэтмена», только без акцента. Мужчина провожает нас к лифту, встроенному в каменную стену, и во время поездки рассказывает краткую историю скальных жилищ коренных народов.

– Можно сказать, что древний народ синагуа построил первые кондоминиумы. – Лифт останавливается на третьем этаже, и мужчина ведет нас по коридору, вырубленному в естественной стене скалы. – Знаете ли вы, что названия коренных племен, которые вы слышите сегодня, обычно давались им колонизаторами? Синагуа было названо испанскими поселенцами и означает «без воды».

– Похоже колонизаторы были не слишком изобретательны, да? – Я игриво пихаю Альфреда локтем.

Похоже, он не понимает моего чувства юмора.

Я прочищаю горло.

– Просто хочу сказать, что синагуа построили замки в горах, а все, что видели испанцы, это отсутствие воды?

– Отличное наблюдение, – говорит он немного неловко, затем указывает на две последние двери в конце коридора. – Это ваши. Здесь нет двух одинаковых комнат.

Наши комнаты находятся рядом друг с другом, и Хадсон дает мне право выбора. Я выбираю комнату с половиной стены из натурального красного камня, которая разделяет спальню и ванную.

– У меня есть кое-какая работа, еще нужно сделать пару конференц-звонков, – говорит Хадсон, протягивая Альфреду сложенную купюру. – Загляни в спа, прогуляйся, поплавай в бассейне…

– Черт. – Вот что я забыла. Купальник.

Он усмехается, и то, как сверкают его карие глаза, заметно отличается от всего, что я видела у его брата-близнеца.

– В холле есть специализированный магазин, где, я уверен, продаются купальники. Включи в счет номера.

Я уже качаю головой.

– Я не могу этого сделать.

– Как твой временный босс, я настаиваю.

Почему мои щеки вспыхнули от того, как он это сказал? Я действительно не хочу испортить эту возможность, сделав что-то не так.

– Как временный сотрудник, я говорю тебе спасибо.

Мгновение мы молча смотрим друг другу в глаза, прежде чем он внезапно достает свой телефон из кармана пальто и проверяет время.

Точно. Возвращаемся к делу.

– Есть ли расписание нашего пребывания здесь? У тебя есть для меня поручения?

– Обсудим сегодня за ужином. Дай мне свой номер. – Он протягивает мне свой телефон, и я ввожу свой номер. – Свяжусь с тобой позже. – Хадсон набирает что-то на своем телефоне, и я чувствую, как мой вибрирует в моей сумке. – Позвони мне, если возникнут проблемы. – Он поворачивается, чтобы направиться в свою комнату.

– Мистер Норт?

Он улыбается через плечо.

– Мой брат – мистер Норт, помнишь?

– Прости. Хадсон. Ты уверен, что не хочешь, чтобы я участвовала в конференц-звонках или еще в чем-то? Я могу делать заметки или…

– Нет, все нормально. Наслаждайся отдыхом.

Он боится, что я все испорчу? Может, Хейс послал его сюда с предупреждением не доверять мне ничего важного. Зачем брать с собой помощника, если он не собирается использовать меня для помощи?

Я остаюсь в своем роскошном номере и со свободными часами в сутках, чтобы делать все, что захочу.

Похоже, я слишком много думаю.

 ГЛАВА 5

Хадсон

Я решаю не отвечать на звонящий телефон. После нескольких часов разговоров у меня наконец-то появилось свободное время, чтобы принять душ и сделать коктейль из множества местных спиртных напитков в мини-баре. Проверяю определитель номера, чтобы убедиться, что это не Лиллиан, и вижу имя моего брата Александра. Нажимаю «Принять».

– Алекс, как дела?

– Ты презентовал второй отель?

Типичный Александр. Всегда сразу к делу.

– Полет прошел хорошо, спасибо, что спросил. Здание великолепно. Я думаю, это твой лучший проект.

– Ты не ответил на мой вопрос.

Я закатываю глаза, хотя он меня не видит.

– Нет. Пока нет. Я провел с Чатто в общей сложности тридцать минут с тех пор, как приехал сюда. Дай мне немного времени, чтобы наладить отношения.

Он издает полурычание-полуворчание.

– Это не имеет смысла.

– Позволь мне делать свою работу, брат.

– Хорошо. Пока.

Нажимаю «Завершить разговор» и проверяю время. Я написал Лиллиан пару часов назад и сообщил, что у нас заказан ужин на восемь часов. Наверное, нам уже пора идти туда, поэтому отправляю ей короткое смс, сообщая, что уже иду в ее номер.

С тех пор как мы расстались сегодня днем, от нее не было никаких вестей. Мне стало интересно, чем она занимается, но в основном я задавался вопросом, не попала ли она в какие-нибудь неприятности.

Лиллиан совсем не такая, какой я ее представлял после той ночи, когда она значительно снизила количество моих сперматозоидов. В одну секунду она смелая, в следующую робкая. Девушка говорит, что думает, и все же иногда, могу с уверенностью сказать, что она держит язык за зубами. Я не могу понять, что заставляет ее вести себя так или иначе, и во многом она напоминает мне Александра. Как будто под ее хаотичной внешностью скрывается кто-то по-настоящему замечательный, кого никто не обнаружил, потому что не потратил время на поиски. И ее загадка вызывает у меня желание покопаться.

Я стучу в дверь ее гостиничного номера.

– Иду. Ай! Вот дерьмо на палочке, сукин сын, ублюдок!

Дверь открывается, и Лиллиан стоит там, слегка согнувшись, положив одну руку на бедро, с искаженным от боли лицом.

– Привет, – ворчит она.

– Что случилось? – Я закрываю за собой дверь и иду за ней внутрь. Ее чемодан лежит раскрытый на кровати, а рядом с ним валяется куча одежды в два раза больше чемодана.

Девушка сердито вскидывает руку в сторону выступающей из стены природной скалы.

– Обратная сторона слияния с природой. – Она потирает бедро, привлекая мое внимание к тому, что на ней надето.

Облегающее платье кремового цвета с длинными рукавами и подолом выше колен. Черный пояс подчеркивает ее узкую талию и округлые бедра. Вырез низкий и открытый, а из-за того, как она наклонена, виден намек на белый кружевной бюстгальтер. Я перевожу взгляд на столик, где на полотенце лежат белые трусики. В панике я отвожу взгляд в сторону, и мои глаза встречаются с ее.

– О, боже. – Лиллиан подбегает к столу, хватает трусики и прячет их за спиной. – Мне так жаль, что тебе пришлось это увидеть.

Я пожимаю плечами с отточенным с детства безразличием.

– Веришь или нет, но женское белье меня не пугает. – Несмотря на мои слова, мое сердце бьется чуть сильнее.

– Я не понимала, пока не начала готовиться к ужину, – говорит она, убегая в ванную, – что забыла упаковать, гм, все необходимое. – Когда возвращается, то отказывается встречаться со мной взглядом. Останавливается у края кровати, где на полу стоит пара черных туфель на каблуках. – Решила постирать их, чтобы надеть завтра. Ладно, наверное, тебе не к чему такие подробности. Я лучше помолчу. – Она нервно смеется и наклоняется, чтобы надеть туфли.

И тут меня осеняет.

У нее только одна пара нижнего белья. И эта пара сейчас сушится в ванной. Что означает… Мой взгляд опускается на ее задницу, когда девушка переминается с ноги на ногу, чтобы надеть другую туфлю.

Под платьем на ней ничего нет.

Мое тело наполняется жаром, а кожа кажется слишком натянутой. Я слепо смотрю в пол, пока она заканчивает с туфлями.

Красивая женщина. Ужин наедине. Никаких гребаных трусиков. Блядь.

– Я готова, – объявляет Лиллиан, держа сумочку в одной руке и iPad в другой.

– Тебе не понадобится… – Я прочищаю горло, удивляясь, какого черта, я вдруг заговорил хрипло, как Барри Уайт. – Можешь оставить iPad здесь.

Ее и без того пухлые губы становятся еще пухлее.

– Мне не нужно будет делать заметки?

Прекрати пялиться на ее рот, придурок.

Я разворачиваюсь и направляюсь к двери.

– Нет, не сегодня. – Я держу дверь открытой для нее. – У тебя есть ключ?

Она резко останавливается, разворачивается, берет ключ с прикроватной тумбочки и засовывает его в клатч.

Мы идем бок о бок по коридору к лифту, и я стараюсь не зацикливаться на том, как хорошо от нее пахнет. Ничего подавляющего, как у большинства роскошных духов, которые пахнут совершенно неестественно, а что-то более мягкое. Более нежное. Чистое. Я ловлю себя на том, что наклоняюсь ближе, чтобы наполнить легкие.

– Стой. – Она отходит от лифта. – Телефон. Подожди, я сейчас вернусь!

Я позволяю себе секунду понаблюдать, как двигается ее округлый зад под тканью платья, пока девушка спешит по коридору в свою комнату. Затем отворачиваюсь и напоминаю себе, что это не свидание. Это бизнес. Я профессионал. Мастер самоконтроля.

Или я так думал.

Проходит несколько минут, и я уже собираюсь пойти убедиться, что она не упала и не ударилась головой, когда Лиллиан выбегает в коридор.

– Еле нашла свой телефон. – Ее лицо направлено вниз на экран. – О, ты написал мне сообщение. – Она присоединяется ко мне у лифта и смущенно улыбается. – Извини.

– Ничего страшного. – Мы заходим в лифт, и я стараюсь не думать о том, что нахожусь наедине с красивой женщиной в платье и без нижнего белья. Потому что только подонок мог бы так поступить. А я не подонок. Это не свидание. Я повторяю себе это снова и снова и отказываюсь смотреть куда-либо ниже ее подбородка.

– Я иногда бываю немного забывчивой. – У нее глаза ледяного голубого цвета, которые, кажется, искрятся, когда она моргает. – Уверена, что это главная причина, по которой твой брат меня ненавидит. – Она самоуничижительно смеется.

– Если бы он тебя ненавидел, то уже давно уволил.

– А разве нет? – Она имеет в виду, что он перепоручил ее мне.

Я уже собираюсь открыть рот, чтобы объяснить, что Хейс должен был найти в ней что-то хорошее.

– В любом случае, спасибо, что ты относишься к этому спокойнее, чем твой брат. – Двери лифта открываются на этаже ресторана. Я решаю оставить эту тему. Хейс – всегда убийца настроения, как в мыслях, так и своим присутствием.

Жестом приглашаю ее выйти впереди меня. Лиллиан так и делает, но ждет, пока я пойду рядом с ней к ресторану.

– Хейс не был бы таким понимающим. – Она хмурится и прижимает сумочку к животу. – Ты, – она выдыхает, – освежаешь.

– Пожалуйста, не будь обо мне слишком высокого мнения. Я обязательно разочарую тебя.