Текст книги "Влияние"

Автор книги: Дуглас Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 25

Такого тоскливого острова, как Эгг-Рок, Эбби еще не видела – просто груда обветренных камней в Атлантическом океане. Уже через пять минут стало ясно, что никакого кратера там нет. Побродив с обреченным видом, они решили отдохнуть на одном из высоких валунов. Над ними с криками кружили чайки. Среди торчавших неподалеку утесов рокотал океан.

– Ну что – облом? – Джекки села рядом.

Эбби сглотнула.

– У нас еще Шарк.

– Ну да.

– Туман наступает, – сказала Эбби. Он приближался с юга – серая полоса низко над горизонтом, – темневший вдалеке Монеган-Айленд начат исчезать, а через мгновение туман поглотил и Манану – маленький остров вблизи него. Каждые несколько секунд до Эбби доносился одинокий стон установленного на нем туманного сигнала.

Ее взгляд упал на далекий Шарк-Айленд – крохотную полоску земли милях в восьми от берега, величиной не более двух акров, лишенную деревьев и прочей растительности – последний остров из их списка. Если метеорита там нет… Мрачно задумавшись о перспективах их поисков на острове Шарк, она запустила в океан голыш. В небе сгущались облака, и на них опустилась тень; свет словно таял в воздухе, обволакивавшем их пахнущим водорослями холодом.

– Дождь будет, – сказала Джекки. – Пойдем на катер.

Эбби кивнула. Пройдя среди камней и выброшенного на берег мусора, они добрались до шлюпки и поплыли по водной глади. Океан, как обычно в преддверии тумана, будто притих. Эбби налегла на весла, и вскоре они уже залезали на корму. Вернувшись в рубку, Эбби мысленно пробежалась по памятке – топливо, аккумуляторы, трюм, – завела двигатель, и он послушно ожил. Эбби включала электронику, когда вошла Джекки.

– Давай найдем какую-нибудь уютную «берлогу», бросим якорь и закайфуем.

– Мы плывем на Шарк-Айленд.

– Ну не в тумане же, – застонала Джекки. – У меня еще голова болит после вчерашнего вина.

– Пройдет на свежем воздухе. – Эбби склонилась над картой. Шарк-Айленд омывался открытой Атлантикой, вокруг него было множество рифов и опасных течений. Пробраться туда – дело не из легких. Она включила метеорологический канал, и бесстрастный компьютеризированный голос стал читать метеосводку.

– Давай побудем здесь, пока не рассеется туман, – предложила Джекки.

– Нельзя упускать такую возможность: сейчас в океане относительно тихо.

– Но ведь туман же.

– У нас есть радар и навигатор.

Вместе с туманом океан поглощал зловещий полумрак.

Джекки плюхнулась в кресло рядом с приборами управления.

– Ну, Эбби, давай немного отдохнем и расслабимся. У меня похмелье.

– Погода меняется. Если сейчас не используем возможность, потом можем прождать неизвестно сколько. Послушай, нам только нужно туда добраться, а остров мы осмотрим минут за пять.

– Нет, прошу тебя.

Эбби положила руку на плечо подруги.

– Джекки, метеорит ждет.

Та саркастически фыркнула.

– Поднять якорь, старпом.

Джекки поволоклась вперед, а тем временем туман уже окутывал катер, сужая мир до нескольких ярдов сгущавшихся вокруг сумерек.

Джекки закрепила поднятый якорь.

– Знаешь, ты просто самый настоящий капитан Блай.[33]33
  Уильям Блай – капитан легендарного «Баунти», отправленного британским правительством в Тихий океан. В результате вспыхнувшего на борту бунта был низложен командой и на крохотном баркасе доплыл до о. Тимор.


[Закрыть] Поглядывая на навигатор, Эбби легонько тронулась вперед, направляя нос катера в сторону Шарк-Айленда.

– Держись, ибэй, мы все ближе к цели.

ГЛАВА 26

Шли минуты; Форд оставался на веранде. Вокруг стояли солдаты с оружием наготове. Номер Шесть, покачиваясь в своем кресле, глядел на долину; качалка мерно поскрипывала – туда-сюда, туда-сюда. Жарило нещадно даже на веранде; воздух казался мертвым. Вокруг царила какофония звуков, разносившихся с шахты, где вереницы ободранных людей исступленно трудились в ужасной безысходности; раздававшийся время от времени выстрел безучастно возвещал о конце очередной жизни. Дети ковырялись в куче скалистых обломков; в раскаленное добела небо поднимался дым от костров с готовящейся пищей. Так стоял абсолютно неподвижно; его глаза были закрыты, словно во сне. Солдаты нервно топтались на месте, глядя то в небо, то на двуглавую гору.

Мерный скрип качалки прекратился. Взглянув на свой толстый «Ролекс», Номер Шесть поднял бинокль, чтобы осмотреть верхушку горы.

– Сорок минут. Ничего. Я дарю тебе еще десять.

Форд пожал плечами.

– Мы идем в дом, – поднимаясь из кресла, заявил Форду Номер Шесть. – Там прохладнее.

Вооруженные охранники толчками препроводили Форда за кухню, где была сделана пристройка рядом со свинарником. В помещении из нетесаных бревен стояли лишь деревянные стол и стул. Как только они туда вошли, снаружи начали оживленно похрюкивать и повизгивать свиньи.

Форд заметил на стуле запекшуюся кровь и небрежно подтертые кровавые разводы на полу. В жарком спертом воздухе роем жужжали мухи. Капельки крови вели к задней двери, выходившей непосредственно в свинарник.

Грубо усалив Форда на стул, солдаты связали ему сзади руки и привязали их к спинке стула; к ножкам клепкой лентой примотали ноги, а туловище в области талии пристегнули к стулу цепью от пилы; зубья больно впились в кожу.

Солдаты трудились с хорошо отработанной ловкостью. В помещение вошел Так и, скрестив свои длинные руки на груди, занял место в углу.

За стеной развизжались свиньи.

– Ну что ж… – Номер Шесть расположился перед Фордом и, улыбнувшись, вытащил из-под рубашки старый нож «Ка-бар».[34]34
  Знаменитый нож, разработанный одноименном фирмой для морской пехоты США во время Второй мировой войны.


[Закрыть] Он поддел острием верхнюю пуговицу рубашки Форда, и та отлетела. Номер Шесть перешел к следующей, затем – ниже, еще, пока рубашка полностью не распахнулась.

– Ты большой врун, – заявил он.

Оторвав последнюю пуговицу. Номер Шесть поддел лезвием майку Форда и легко распорол ее снизу вверх. Острие ножа уперлось Форду в подбородок, и Номер Шесть слегка надавил. Форд почувствовал укол и выступившую на подбородке кровь, которая потекла ему на колени.

– Ой! – воскликнул Номер Шесть.

Лезвие ножа молниеносно блеснуло наискосок по груди Форда, затем – крест-накрест снизу вверх. Форд напрягся, ощутив теплые ручейки крови. Нож был настолько острым, что он почти не чувствовал боли.

– Мистер Икс, – довольно сказал Номер Шесть.

– Наслаждаешься? – спросил Форд.

Так наблюдал за происходящим, оставаясь возле двери.

Лезвие ножа медленно прочертило линию от груди к животу, острие зацепило пуговицу брюк.

Глухой грохот прокатился по долине и эхом отозвался в горах. Номер Шесть с Таком словно застыли.

– Ой! – в тон Номеру Шесть воскликнул Форд.

Убрав нож, Номер Шесть переглянулся с Таком. Тот не торопясь направился на улицу. Через мгновение вернувшись, он кивнул Номеру Шесть. Камбоджиец что-то рявкнул своим солдатам – те отвязали Форда от стула, дали ему какую-то тряпку вытереть кровь и вывели через дом на веранду. Змеевидное облачко дыма и пыли начало рассеиваться над вершиной ближайшей горы.

– Не та гора, – заметил Номер Шесть, изучая в бинокль небо с облачком.

Форд пожал плечами.

– Там все горы одинаковы.

– Не вижу «Хищника».

– И не увидишь.

Форд заметил, что до сих пор вроде бы невосприимчивый к жаре Номер Шесть вдруг здорово вспотел.

– Теперь у тебя осталось шестьдесят минут, после чего здесь все будет уничтожено, а вас загонят и пристрелят как собак. Тебе лучше побыстрее определиться с решением.

Номер Шесть посмотрел на него в упор своими маленькими испытующими глазками.

– Как мне получать этот миллион долларов?

– Верни мой рюкзак.

Номер Шесть что-то проорал – мгновенно исчезнувший солдат вскоре вернулся с отобранным у Форда рюкзаком.

– Давай сюда, – потребовал Форд.

Получив рюкзак, он достал из него конверт, уже оказавшийся вскрытым, и протянул его Номеру Шесть.

– Что это?

– Фирменный бланк швейцарского «Атлантик Фермёгенсфервальтунгсбанк». На нем – номер счета в обратном порядке и код авторизации. Сумма депозита – один и две десятых миллиона швейцарских франков, что составляет примерно один миллион американских долларов. С такими деньгами ты сможешь преспокойненько где-нибудь обосноваться и доживать свои дни в окружении детей и внуков.

Номер Шесть извлек из кармана салфетку и вытер лицо.

– Чтобы забрать деньги, тебе надо лишь предъявить это письмо с кодом, – сказал Форд. – И то и другое – на предъявителя, понятно? Кто бы то ни был. Но есть одно «но».

– Какое?

– Если я в течение сорока восьми часов не отмечусь в Сием-Рипе, деньги со счета исчезнут.

Номер Шесть вновь вытер лицо. Форд бросил взгляд на Така – тот не потел и подозрительно наблюдал, как над горой рассеивалось облачко.

– Какая-то маленькая ракета, – сказал он. – Думаю, надо кого-нибудь послать в горы проверить. – Повернувшись к Форду, он расплылся в улыбке.

Форд взглянул на часы.

– Что ж, пожалуйста – у вас осталось пятьдесят минут.

Так смотрел на него щелочками глаз.

– Времени достаточно.

Повернувшись к Номеру Шесть, он что-то сказал ему на диалекте, тот отдал приказ одному из солдат – невысокому крепкому парнишке на вид не старше восемнадцати лет, который, сняв с себя ружье и патронташ, разделся до черных трусов с майкой. Вынув из-за пояса девятимиллиметровый пистолет, Номер Шесть проверил магазин и отдал оружие парню вместе с портативной рацией. Мальчишка пулей скрылся в джунглях.

– Он доберется туда за пятнадцать минут, – сообщил Так. – И мы узнаем, была ли это ракета или что-то еще. – Он улыбнулся и посмотрел на Форда вытаращив глаза – впервые они открылись так широко, придав ему несколько комичный вид, от которого становилось еще более жутко.

Потянулось ожидание. Внешне Форд казался спокойным. Хон явно не успел добраться до двуглавой вершины. Похоже, и взрывчаткой он особо не разжился, раз взрыв получился таким невнятным.

Напряжение на веранде росло.

– Десять минут, – вновь отвратительно улыбнулся Так и слегка поежился.

Номер Шесть продолжал потеть. Он вновь просмотрел письмо, свернул его и, положив в конверт, убрал в карман рубашки.

– Пять минут, – сказал Так.

По долине вновь прокатился грохот, и над джунглями, устремляясь вверх, возникло огненное облако. Сдернув с пояса рацию, Номер Шесть заорал в нее, пытаясь вызвать на связь своего солдата. В ответ слышался только треск. Отшвырнув ее в сторону, он схватил бинокль и завопил:

– Не видеть «Хищника»!

Форд переключил внимание на Така. Старик оторвал взгляд от горы и не моргая сверлил его своими хитрыми карими глазами.

– Деньги получит тот, – медленно повторил Форд, – кто предъявит письмо, сам или через доверенное лицо. – Заканчивая фразу, он посмотрел на Така. И не ошибся в злонамеренной сообразительности последнего.

Одним ловким движением Так выдернул из-за пояса свой девятимиллиметровый пистолет, нацелил его в голову Номера Шесть и выстрелил. Седовласая голова дернулась с застывшей на лице маской удивления: мозги с всплеском разлетелись по полу веранды. Тело мягко повалилось на пол с широко раскрытыми глазами.

Солдаты подскочили так, словно выстрелили по ним, и, изумленно вылупившись, резко развернули оружие на Така.

– Теперь командую я, – спокойно по-кхмерски сказал тот. – Вы работаете на меня. Понятно? Каждый из вас прямо сейчас получит по сто американских долларов в качестве премии за сотрудничество.

Короткое замешательство, и все встало на свои места. Сложив ладони, солдаты по очереди поклонились Таку.

Долговязый сутулый камбоджиец аккуратно вытащил конверт из кармана Номера Шесть за мгновение до того, как по полу растеклась лужа крови. Спрятав его, он с едва заметной улыбкой повернулся к Форду.

– Что дальше?

– Прикажи своим солдатам очистить место, чтобы не осталось никого – ни их, ни пленных, ни рабочих. Если ЦРУ обнаружит, что бомбы упали на оставшихся людей, деньги ты не получишь. Бомбежка начнется через, – он взглянул на часы, – тридцать минут.

Так молча зашел в дом и вскоре вынес оттуда завернутую в целлофан пачку двадцаток. Отсчитав каждому солдату по пять купюр, он раздал всем еще по одной и приказал очистить лагерь, прогнав людей в джунгли: через тридцать минут американцы начнут бомбить.

Когда они бежали по тропинке вместе со стрелявшими в воздух солдатами, Так протянул Форду руку.

– Я всегда любил иметь дело с американцами, – сказал он с намеком на улыбку.

С трудом пересиливая себя, Форд улыбнулся в ответ.

ГЛАВА 27

Эбби следила за зеленой индикацией радиолокатора: со скоростью пять узлов «Мареа» пробиралась в густом тумане; по стеклам рубки струился конденсат.

– Ох, моя бедная головушка, – ныла Джекки. – Господи, избавь меня от этого.

– Мы почти на месте.

– Все-таки ты настоящий Блай. – Она вытряхнула из упаковки тайленола две таблетки, открыла пиво и, запив пилюли щедрым глотком, протянула его Эбби. – Не хочешь подлечиться?

Не отрывая глаз от радара, Эбби потрясла головой.

– Опять эта лодка.

– Лодка? Что за лодка?

– Да вот. – Она показала на зеленую точку на экране, примерно в половине морской мили позади них.

– А что это?

– Не знаю. Какая-то малютка. Такое впечатление, что она нас преследует.

– А почему это не может быть ловец лобстеров?

– Кто будет в таком тумане ловить лобстеров? – Эбби пробовала усилить прием радара. – Не видно ни черта.

– Выключи двигатель, – сказала Джекки.

Двигатель смолк, и они прислушались.

– Слышишь?

– Да, – отозвалась Джекки.

– Эта зараза уже пару часов сидит у нас на хвосте.

– Зачем нас кому-то преследовать?

Эбби вновь завела двигатель.

– Чтобы украсть наши сокровища.

Джекки рассмеялась.

– Ты себе льстишь.

Поглядывая на маленькую зеленую точку, Эбби прибавила газу, ожидая, что та тоже начнет движение, но лодка осталась на месте.

Эбби хотела не спеша подойти к Шарк-Айленду с подветренной стороны. Осмотреть его пара пустяков. По сути, он представлял собой безжизненный бугор посреди океана – пологий склон с одной стороны и отвесный берег с другой, – издалека напоминавший акулий плавник. Она никогда не плавала на этот остров, и не знала никого, кто там бывал. Туман настолько сгустился, что Эбби едва различала носовое ограждение.

– Черт, Эбби, ты что, действительно думаешь, будто мы найдем этот метеорит?

Эбби пожала плечами.

– Когда сомневаешься, надо курнуть.

– Нет, спасибо.

Джекки стала скручивать сигаретку.

– Нам вообще-то есть чем заняться, – раздраженно заметила Эбби. – Не терпится?

– Джекки и дело разумеет, и позабавиться умеет.

Эбби вздохнула, глядя, как подруга возится с зажигалкой, которая отказывалась гореть в такой сырости.

– Я иду вниз.

Они находились примерно в полумиле от Шарка. Глядя на навигатор с сонаром, Эбби сбавила обороты. Остров окружали рифы и скалы, и не стоило рисковать, подплывая ближе во время отлива. Она переключилась на нейтральную скорость.

– Джекки, бросаем якорь.

Та поднялась с самокруткой в руке и посмотрела по сторонам.

– «Вышел месяц из тумана…» сказал бы мой дедушка. – Затушив окурок, она прошла вперед и вынула якорный шплинт. – Готова?

– Давай.

Вытащив якорь, Джекки отпустила его до самого дна. Эбби чуть сдала назад, и Джекки закрепила якорь.

– Ну так где там остров? – подошла она к ней.

– В двухстах ярдах прямо на юг. Больше приблизиться не решилась.

– Двести ярдов?! Я не гребу.

– Грести буду я.

Помимо обычного набора – спички, «мейс», фонарики и фляга с водой, – Эбби закинула в шлюпку еще кирку, лопату, ведро, моток веревки и рюкзак с бутербродами и кока-колой.

– Зачем кирка-то с лопатой? – спросила Джекки.

– Потому что там должен быть метеорит. – Она пыталась придать своему голосу уверенности. Кого она обманывала? Все у нее в жизни так – сплошные бредовые идеи.

Чуть не свалившись с планширя, Эбби забралась в шлюпку и вставила весла в уключины, а Джекки расположилась на корме.

– Следи за компасом, – сказала Эбби.

Джекки оттолкнулась, и Эбби начала грести. «Мареа» скрылась в тумане. Вскоре они миновали скалу, торчавшую из воды, будто черный зуб, обросший водорослями. Затем еще одну, и еще. Прибой мягко вздымался и опускался, точно масляный. В воздухе не было ни ветерка. Эбби чувствовала, как туман проникает в ее волосы, облепляет лицо, струится по одежде.

– Понятно, почему ты не захотела подплывать сюда на катере, – заметила Джекки, окидывая взглядом торчавшие в пелене скалы; некоторые достигали высоты шести футов и походили на стоявшие в воде человеческие фигуры. – Жутковато.

Эбби продолжала грести.

– Возможно, мы первые люди на Шарк-Айленде, – сказала Джекки. – Надо поставить флаг.

Эбби молча гребла. На душе у нее было невесело. Дело подходило к концу и никакого метеорита не обещало.

– Послушай, Эбби, извини, что я на тебя наехала. Даже если мы ничего не найдем, все равно здорово. Приключение.

Эбби покачала головой.

– Я просто думаю о том, что ты говорила насчет моего идиотизма бросить колледж. Отец годами копил деньги на мою учебу. И вот мне уже двадцать лет, а я болтаюсь дома, работая официанткой в Дамарискотте. Балда.

– Перестань, Эбби.

– Я задолжала восемь тысяч долларов, которые все еще висят на моем отце.

– Восемь тысяч? Ух ты. Я и не знала.

– Отец встает в полчетвертого и идет заниматься своими ловушками, работает как пес. Он же воспитывал меня один после смерти мамы. А я – вот; сперла его катер. Просто какое-то жалкое недоразумение, а не дочь.

– Родители и должны трудиться на благо своих детей. Такая у них судьба. – Джекки попыталась свести все к шутке. – Оп! Приехали.

Эбби обернулась – позади проступали темные очертания острова. Не было ни намека на побережье – только обросшие водорослями скалы в тумане.

– Готовься мокнуть, – сказала она.

Лодка ткнулась в первый оказавшийся на пути плоский камень, и Эбби, обогнув его сбоку, выпрыгнула. Она ухватила носовой фалинь, пытаясь устоять, пока забурливший в ногах прибой не отступил. Джекки выкинула из шлюпки кирку с лопатой и рюкзак и выбралась сама. Затянув шлюпку повыше, они осмотрелись.

Вокруг царило сплошное уныние. Перед ними высилось нагромождение расколотых гранитных глыб; среди выброшенных на берег обломков дерева виднелись истрепанные рыболовные снасти, разбитые буи и обрывки каната. Скалы были белыми от гуано – помета чаек, а над ними, выражая злобными криками свое недовольство, кружили невидимые птицы.

Эбби надела рюкзак на плечи. Миновав полосу прибрежного мусора, они добрались по покатым скалам до поросшего меч-травой луга. Остров под углом поднимался к краю обрыва, который венчал гигантский осколок гранита, словно оставленный ледником дольмен. Меч-трава сменилась колючим кустарником с восковником. Дойдя до гранитной глыбы, они двинулись мимо нее к началу обрыва.

Не веря своим глазам, Эбби остановилась возле дальнего ее края как вкопанная.

– О Господи!

Перед ней зиял свежий кратер около пяти футов в диаметре.

ГЛАВА 28

Проследовав за солдатами к шахте, Форд увидел настоящее олицетворение хаоса: пыль столбом, в панике разбегающиеся вояки и сбитые с толку, обескураженные рабочие – одни в ужасе метались на месте, другие целыми семьями пытались скрыться в лесу, уводя и унося больных и раненых близких.

Форд огляделся в поисках Хона и наконец увидел знакомую кругленькую фигурку, бегущую от леса с сумкой в руках. Добежав до Форда, он попытался отдышаться; пот градом катился по его физиономии.

– Приветствую, мистер Мэндрейк!

– Здорово сработал, Хон. – Расстегнув принесенную им сумку, Форд вынул из нее портативный радиометр и включив его, сделал замер. – Сорок миллирем в час – ничего.

Хон увидел на рубашке Форда кровоподтеки.

– Что они с тобой сделали?

– Ты несколько припозднился со своим фейерверком, друг мой, чуть было совсем не опоздал.

– Украсть из сарая динамит оказалось не так-то просто, и я успел добежать только до ближайшей горы.

– А что с солдатом, отправленным проверять?

– Я предвидел это и поделил взрывчатку пополам – из второй части сделал мину-ловушку. Бедняга попался.

– Хитер. – Форд достал из рюкзака цифровую камеру и Джи-пи-эс, который протянул Хону. – Разберись с месторасположением, а я поснимаю.

– Есть, босс.

Выставив радиометр, Форд приблизился к стволу шахты. Кратер был несомненно метеоритным, что подтверждал радиальный рисунок выбросов – брекчиевые горные породы и трещиноватые конусы.

– Восемьдесят миллирем, – сказал Форд. – Довольно низкий. Можно пробыть здесь около часа.

Он опасливо заглянул в шахту. С глубиной кратер становился круче, превращаясь в вертикальный ствол диаметром около десяти футов с оплавлено-стекловидными стенками. К ним крепились провода освещения и две бамбуковые лестницы, спускавшиеся до слоя с россыпями камней. Из построенного рядом сарая доносился звук продолжавшего работать генератора. На массивной бамбуковой конструкции над стволом шахты крепились лебедка и грузовая сеть для спуска и подъема оборудования Форд смотрел в это жерло как завороженный. Кратер был невероятно глубокий – он казался бездонным, словно упавший объект продолжил свой путь. Форд сделал несколько снимков ствола шахты и панорамные снимки вокруг, а также ряд замеров радиометром с фиксированных расстояний.

Хон вскоре вернулся с Джи-пи-эс.

– Готово.

Место практически опустело, если не считать валявшихся вокруг трупов.

– Давай-ка взорвем все это сооружение, пока наши друзья не поняли, что их обманули, – предложил Форд. – А то они вернутся и все начнется заново. – При виде разбросанных тел его охватывал гнев. Некоторые были еще живы и пытались уползти.

Форд и Хон проломили двери сарая с динамитом и нагрузили брошенную телегу ящиками со взрывчаткой, детонаторами, таймерами и проводами. Подтянув телегу к шахте, они переставили ящики на расстеленную на земле грузовую сеть. Форд закрепил на каждом из них по детонатору с проводами, ведущими к таймеру, и установил его на тридцать минут.

С помощью электрической лебедки они подняли сеть, направили ее в ствол шахты и стали опускать с расчетом примерно на сто футов, придерживая и расправляя провода, идущие от взрывателей. Опустив импровизированную бомбу на бамбуковую площадку, Форд вывел из строя моторную лебедку, ударив металлическим прутом по электрощитку и оборвав провода.

– Двадцать пять минут, – сказал он, взглянув на часы. – Давай-ка убираться отсюда.

Они побежали к джунглям и вскоре очутились на знакомой им тропке, по которой пришли. По пути они обгоняли медленно двигавшиеся группки изможденных жителей местных деревень. Никто не обращал на них никакого внимания. Солдат не было видно.

– Прорвались, – сказан Форд, чувствуя, как внутри что-то нестерпимо сжалось. Никогда в жизни ему не доводилось быть свидетелем более чудовищной сцены человеческого горя, жестокости и эксплуатации. В каких же неизведанных уголках национального камбоджийского характера таилось то, что позволяло по натуре добрым, мягким и кротким людям опуститься до таких низов?

Они остановились передохнуть на валуне в пересохшем речном русле. Взрыв прогремел точно по расчету.