Текст книги "Влияние"

Автор книги: Дуглас Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 45

За ужином Эбби так и не придумала, что сказать отцу, и сейчас, в шесть часов утра, волоча вниз по лестнице свой чемодан, по-прежнему понятия не имела, как преподнести ему новость.

Он сидел на кухне с «Портленд пресс гералд» и пил кофе. Ее поразил его усталый вид – небритый, с редкими светло-русыми прядями, будто прилипшими колбу, и поникшими плечами. Он был невысокого роста, но всегда держался прямо и выглядел крепким и мускулистым. Теперь его словно наполовину сдули. С тех пор как она погубила катер, будто лишив его жизненной энергии, отец перестал донимать ее и с учебой, и с планами на будущее. Он больше не упоминал о потраченных деньгах и словно махнул рукой на Эбби, а заодно и на свою жизнь. И ей от этого стало только хуже.

Заметив возле двери чемодан, он недоуменно посмотрел на нее.

– Куда это ты? Уезжаешь?

Она попыталась изобразить бодрую улыбку.

– У меня новая работа.

Он удивленно вскинул брови.

– Сядь, выпей кофе и расскажи мне.

Солнечный свет струился в окно, и вдалеке синела гавань с рыбацкими лодками; из другого окна был виден широкий луг с высокой зеленой травой. До приезда машины оставалось полчаса. Взяв из буфета кружку, она налила себе кофе, положила свои обычные четыре ложки сахара, плеснула щедрую порцию сливок, размешала и села.

– Уже не работаешь официанткой?

– Уже нет. Устроилась на серьезную должность.

– В «Рейлиз маркет»? Я видел, они давали объявления насчет летних вакансий.

– Я еду в Вашингтон.

– В Вашингтон? Тот, что в округе Колумбия?

– На пару недель. Потом, возможно, вернусь. Работа предполагает деловые поездки.

Он подался вперед в явном недоумении.

– Поездки? А чем же ты будешь заниматься?

Она сглотнула.

– Буду работать на астрогеолога. В качестве его помощника.

Отец внимательно посмотрел на нее, прищурив глаза.

– Разве ты разбираешься в геологии?

– Это не геология, а астрогеология. Речь идет о планетах, пап. Даже скорее астрономия. Этот ученый руководит фирмой, которая консультирует правительство. – Она замолчала, вспомнив о договоренности. – Пару дней назад он зашел в ресторан, и мы разговорились. Он предложил мне поработать помощницей. – Глотнув кофе, она натянуто улыбнулась.

– Ну что ж, Эбби, это же здорово! И какова зарплата, прости за нескромный вопрос?

– Великолепная. К тому же там есть еще такой поощрительный бонус…

– Что-что?

– Поощрительная премия. Знаешь, при устройстве на работу иногда выплачивают поощрительную премию.

Он вновь сощурился.

– Да, но это касается людей, обладающих высокопрофессиональными навыками. А какими навыками обладаешь ты?

Эбби ненавидела врать.

– В Принстоне я брала курсы физики и астрономии.

Он посмотрел на нее в упор.

– Ты уверена, что там нет ничего противозаконного?

– Ну конечно! Послушай, через пятнадцать минут за мной приедет машина, так что нам пора прощаться. Но мне еще нужно тебе кое-что сказать…

– Машина? За тобой?

– Да. Вот такая услуга – транспорт до аэропорта. Я лечу в Вашингтон.

– Я хочу познакомиться с твоим работодателем. Хочу с ним поговорить.

– Пап, я уже выросла и могу сама о себе позаботиться. – Сглотнув, она посмотрела в окно.

Отец, нахмурившись, поставил кофе на стол.

– Я хочу с ним познакомиться.

– Познакомишься, обещаю. – Она показала в окно. – Взгляни-ка на гавань.

– Что? – Отец от волнения раскраснелся.

«Сейчас или никогда», – подумала Эбби.

– Погляди-ка, что это там на твоей стоянке?

Прищурившись, он посмотрел в кухонное окно и раздраженно заерзал на стуле.

– Опять там какой-то паразит болтается!

– Ох, чертовы курортники, – поддержала Эбби. Это была старая песня: летом отдыхающие частенько занимали пустующие места на причалах рыбацких лодок.

– Приплывают из Массачусетса как к себе домой.

– Надо узнать название судна и сообщить портовой инспекции.

– Обязательно. – Порывшись в газетнице, он достал оттуда бинокль и, щурясь, стал его наводить. – Что за черт?

– Ну, как оно называется?

– Что это за шутки?

Эбби уже не могла больше сдерживаться.

– Пап, да это же «Мареа II» – тридцатишестифутовый «Уиллис Бил»[41]41
  Марка катеров.


[Закрыть] с двухсотпятнадцатисильным двигателем «Вольво», отработавшим менее двух тысяч часов; построен в две тысячи втором на «Ар Пи Боутуоркс»:[42]42
  Американская компания – производитель катеров.


[Закрыть] подъемник ловушек, баки для сырой воды, полное рыболовное оснащение – словом, готов к работе. Он, конечно, не новый, но у меня было всего сто тысяч.

Бинокль в его руках задрожал.

– Черт… да как же?..

На улице раздался сигнал машины.

– Оп, вот и мой транспорт.

– Да я же не смогу за него расплатиться…

– Он уже полностью оплачен. Я купила его тебе на свой поощрительный бонус. Все документы на борту. Мне надо бежать.

– Эбби… постой, ты что, купила мне новый катер? Погоди же, ради Бога…

– У меня с собой сотовый, я позвоню тебе по дороге.

Она выскочила из дому и, бросив вещи на заднее сиденье, запрыгнула в машину. Все еще потрясенный, отец появился в дверях. Она помахала ему, пока внедорожник, шурша гравием, выезжал на главную дорогу.

ГЛАВА 46

Стоило Форду войти в сверкающий стеклянно-хромированный вестибюль отеля «Уотергейт», как к нему, выскользнув из-за стойки, устремился, видимо, поджидавший его помощник управляющего. Это был щупленький человечек со страдальчески-угодливой физиономией.

– Мистер Форд? – Он сцепил перед собой руки, точно в мольбе.

– Да?

– Простите за беспокойство, но это касается девушки, проживающей в забронированном вами номере.

В его взволнованном голосе Форду послышались нотки упрека. Наверное, не стоило селить ее в «Уотергейте». Были в Вашингтоне отели и подешевле, и поспокойнее. Он вскинул брови.

– Что случилось?

– Она два дня не выходит из номера; не пускает к себе персонал для уборки и пополнения мини-бара; предпочитает еду с улицы, и ей всю ночь носят заказы; не отвечает на внутренние телефонные звонки. – Это прозвучало как крик души. – А час назад поступили жалобы на шум.

– Шум?

– Крики. Вопли. Нечто похожее на… буйную вечеринку.

Форд постарался сохранить серьезность.

– Я разберусь.

– Мы несколько обеспокоены. У нас недавно был ремонт. Гости несут ответственность за сохранность интерьера… – Скорбный монолог сошел на нет, закончившись многозначительной недоговоренностью.

Форд вложил мужчине в руку двадцатку.

– Все будет хорошо, поверьте мне.

Презрительно глянув на купюру, тот сунул ее в карман и удалился за свою стойку. Форд направился к лифтам, подумывая, что деловое предложение обходится ему несколько дороже, чем предполагал.

Эбби открыла дверь на его стук. В номере царил бардак: грязная посуда, коробки от пиццы и из-под китайской еды загромождали переднюю, источая соответствующий запах; из переполненного мусорного ведра сыпались пустые банки из-под диетколы; на фоне усеянного бумажками пола красовалась сбитая постель.

Она заметила его взгляд.

– В чем дело?

– В хороших гостиницах типа этой принято пользоваться услугами горничных. Не приходилось сталкиваться с таким замечательным сервисом?

– Мне трудно сосредоточиться, когда они вокруг меня шебаршатся.

– Ты говорила, это займет около часа.

– Я ошиблась.

– Ты – и ошиблась?

– Слушайте, может, вам стоит присесть и взглянуть, до чего я докопалась?

Он внимательно посмотрел на нее – она сильно осунулась: с нечесаными волосами, воспаленными глазами и в мятой ото сна одежде. Но с сияющей физиономией.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что полностью справилась с задачей?

– На каждый унитаз найдется своя задница.

Он поморщился.

– Тебе стоит составить словарь собственных афоризмов.

Открыв маленький холодильник, она вынула оттуда банку диетколы.

– Хотите?

– Нет уж, благодарю, – деланно передернулся он.

Она уселась в кресло напротив компьютера, а он устроился в соседнем.

– Задача оказалась несколько сложнее, чем я думала. – Эбби не торопясь глотнула колы, словно растягивая удовольствие. – Любой объект в Солнечной системе описывает дугу – эллипс или гиперболу. Гиперболическая орбита подразумевает, что объект попал в Солнечную систему извне и покинет ее вновь со скоростью, превышающей скорость освобождения. Однако наш Объект Икс двигался по эллиптической орбите.

– Объект Икс?

– Ну надо же было как-то его назвать.

Форд подался вперед.

– То есть ты хочешь сказать, что он образовался внутри Солнечной системы.

– Совершенно верно. Я знала угол, под которым он вошел в Землю, и у меня была картинка его появления. Однако я не знала его скорости. Но оказалось, что у Мэнского университета, в Ороно, есть станция слежения за метеороидами. Изображения Икса у них не было, зато они зафиксировали акустический сигнал на пленке – звуковые удары – и точную скорость, равную двадцати целым и девяти десятым километра в секунду. Кстати, намного меньшую, чем те сто тысяч миль в час, о которых писали в газетах.

Форд кивнул.

– Пока улавливаю.

– Итак, орбита оказалась эллиптической. Вершина, наиболее удаленная от Солнца точка, – то самое место, откуда он скорее всего и начал свое путешествие.

– Понятно.

Она пробежала пальцами по клавиатуре, и на экране возникло схематическое изображение Солнечной системы. Она ввела какую-то команду, и появился эллипс.

– Вот орбита Объекта Икс. Обратите внимание: вершина находится прямо на орбите Марса. А вот и самое интересное: если экстраполировать в обратном направлении, то как раз в той точке, откуда начал свой путь Объект Икс, окажется на своей орбите и Марс.

Она откинулась назад и заявила:

– Мистер Икс прилетел с Марса.

В комнате наступило долгое молчание. Форд продолжал смотреть на экран. Услышанное казалось невероятным.

– Ты уверена?

– Перепроверяла трижды.

Почесав подбородок, Форд тоже откинулся назад.

– Похоже, придется обратиться к тем, кто много знает о Марсе.

– И где это?

Форд на секунду задумался.

– Сейчас в НЛРД – Национальной лаборатории реактивного движения в Пасадене, Калифорния, – как раз занимаются картографией Марса. Отправимся туда и попробуем разузнать, не известно ли им что-нибудь.

Эбби посмотрела на него, склонив голову набок.

– Одного не уловлю, Уаймэн, зачем вам все это? Что вам за дело? Ведь, если я правильно понимаю, вам же за это не платят?

– Как-то тревожно. Внутреннее чутье почему-то не дает мне покоя, и я не угомонюсь, пока все не разузнаю.

– Что именно вас тревожит?

– Эта малютка – черная дыра – могла стать и предсмертным поцелуем. И мы оказались бы на волосок от уничтожения. А что, если там, откуда она прилетела, есть и другие?

ГЛАВА 47

Харри Бёрр ждал на автостоянке фешенебельного торгового центра «Коннектикут», облокотившись на буферную решетку своего желтого «фольксвагена-нью-битл» и покуривая сигарету «Американ спирит». Сообщение с пометкой «срочно» поступило к нему накануне вечером. Бёрру еще не доводилось выполнять не срочные задания. Желающие чьей-то смерти никогда не говорили: «Не торопись, все идет своим чередом».

Он покрутил сигарету большим и указательным пальцами, ощущая упругость фильтра, наблюдая, как от мерцающего пепла колечками поднимается дым. Дурная пролетарская привычка – и для здоровья вредно, и не модно. Солидные люди в твидовых костюмах не курят, а если и курят, то бриаровую трубку. Он кинул окурок на цементный пол автостоянки и хорошенько растер носком ботинка, пока тот не превратился в лохмотья. В свое время он бросит, но не сию минуту.

Проехало несколько машин, и вот одна из них, завидев его, притормозила. Это была отвратительная американская модель – последняя «краун-виктория» – и, разумеется, черная. Его работодатели, кто бы они ни были, вероятно, смотрели слишком много боевиков. Он любил своего «жука» – тот идеально подходил для его работы. Никому бы и в голову не пришло, что наемный убийца может приехать на «жуке». Или, например, надеть твидовый пиджак от дорогого портного с кожаными заплатами на локтях в сочетании с модными летними брюками из твида и носками с рисунком в виде разноцветных ромбиков.

Наблюдая за подкатывающей машиной, Бёрр не знал, да и не хотел знать, кто его нанимал, однако почти не сомневался, что это чуть ли не государственный заказ. Подобного рода работы у него в последнее время поприбавилось.

«Краун-вик» остановился, и его тонированное – а какое же еще! – стекло опустилось. Показался мужчина азиатского вида, в синем костюме и темных очках, с которым ему уже приходилось иметь дело. Тем не менее тот все же не преминул устроить маленький спектакль типа «пароль – отзыв».

– Ваше место освобождается?

– Не раньше чем через шесть минут.

Что поделаешь – ну любили они подобные штучки. Вслед за этим рука протянула пухлый бежевый конверт. Взяв его, Бёрр проверил содержимое – солидную пачку денег – и кинул на пассажирское сиденье.

– Кроме всего прочего, мы хотим еще и жесткий диск, – сказал мужчина. – В связи с этим мы увеличили бонус до двухсот тысяч. Диск нужен в целости и сохранности. Все понятно?

– Понятно. – Вежливо улыбнувшись, Бёрр махнул машине, чтобы та отъезжала. Демонстративно взвизгнув шинами, «краун-вик» рванул с места. «Кретин просто не мог не привлечь к себе внимания, а как же иначе?» – отметил про себя Бёрр.

Он сел в свою машину и, раскрыв конверт, высыпал из него содержимое: листок с данными, фотографии и деньги. Много денег. А будет еще больше. И работа хорошая, можно даже сказать – отличная.

Сунув деньги в бардачок, он взглянул на фотографии, прочел листок с заданием и присвистнул. Дело представлялось несложным: добыть диск и кончить придурка. На диске, должно быть, что-то сладенькое.

Он вытащил из общей пачки глянцевый снимок компьютерного устройства и, посмотрев на него, сунул назад; проглядел другие и пробежал глазами листок с данными. Вечером он займется этим более обстоятельно, кое-что уточнит и завтра примется за дело. Теперь уже трудно себе представить, как бы все это выглядело в прошлом – до появления поисковых программ, позволяющих вторгаться в частную жизнь, проникая в различные базы данных. За какие-нибудь полчаса он мог сделать то, на что раньше ушла бы неделя.

Отложив бумаги, Харри Бёрр позволил себе некоторое самосозерцание. Он был достойным человеком и являлся таковым не просто потому, что имел среднее образование или мог назвать латинские существительные первого склонения, а потому, что не любил убивать. Это не доставляло ему удовольствия. Тяги к подобному у него не было, это не являлось для него насущной потребностью, как еда или секс. Он мог считать себя достойным, поскольку сочувствовал своим жертвам. Отдавая себе отчет в том, что те являются реальными людьми, он представлял себя на их месте, умел посмотреть на мир их глазами. А потому и убивать их ему было проще.

И наконец, Харри Бёрр отличался целесообразностью. Этому его обучил отец еще в Гринвиче, когда он был сопливым подготовишкой по имени Горди Хилл. У отца имелся неиссякаемый запас афоризмов, которые он выдавал на-гора: решил делать – делай; если у тебя куча денег – никого не интересует, как они заработаны; ради достижения победы все способы хороши. «Победителя никогда не спросят, говорил ли он правду» – с этими словами старик вышел из кухни, прикончив его мать. Больше его не видели. А несколько лет спустя Харри узнал, что отец цитировал Гитлера. Чудеса, да и только.

Харри Бёрр улыбнулся. Он был «не в себе» – по крайней мере в этом его пытались убедить многочисленные школьные психологи, социальные работники, адвокаты и прочие профессиональные «советчики», готовые за сотню долларов в час поделиться наставлением с кем угодно. Так почему бы тогда не сделать на этом карьеру? Вытащив из кармана сорочки мятую пачку, он зажег последнюю сигарету. Как там выразился святой Августин? «Боже, дай мне целомудрие, но не сию минуту». Он в свое время бросит, но не сейчас.

ГЛАВА 48

Эбби держалась позади, когда Форд постучал в открытую дверь кабинета доктора Чарлза Чодри, руководителя Марс-проекта. Ей было жарко и неуютно в костюме, который Форд заставил ее носить, да еще летом в Калифорнии.

Директор поднялся и вышел из-за стола, протягивая руку.

– Моя помощница Эбби Стро.

Эбби ответила на надменное рукопожатие. Лицо у Чодри было вытянутое и худощавое, с красивыми чертами и темно-карими глазами; выглядел он подтянуто, спортивно и довольно привлекательно. Его волосы были собраны в небольшой, туго стянутый хвостик, что среди калифорнийцев определенного возраста казалось весьма распространенным.

– Проходите, пожалуйста, – произнес он мелодичным тенором.

Форд устроился в кресле, и Эбби последовала его примеру. Ей хотелось как-то скрыть свою нервозность. Отчасти ее будоражили «шпионские страсти» – личина, под которой им удалось сюда проникнуть. Этот Форд поначалу представлялся ей весьма правильным и тривиальным, но на деле оказался настоящим диверсантом. И ей это в нем нравилось.

Офис был на удивление просторным; из окон открывался вид на горы, громоздившиеся за огромной автостоянкой. Две заставленные книгами стены создавали атмосферу научной обители. Повсюду царила клиническая чистота.

– Итак, – начал Чодри, – вы пишете книгу о нашем Марс-проекте.

– Совершенно верно, – подхватил Форд. – Большая книга с великолепными фотографиями. Как мне сказали, вы руководите процессом картографии и фотосъемки поверхности.

Чодри кивнул.

Форд с энтузиазмом продолжал в деталях описывать книгу – ее макет, содержание и, конечно, красочные снимки. Изумленно внимая этой восторженной болтовне, Эбби вспоминала его манеру говорить – обычно сухую и сдержанную. Чодри вежливо слушал, сложив руки домиком.

– Поскольку, как я понимаю, это проект НАСА, фотографии в Интернете открыты для общего доступа. И мне бы хотелось ознакомиться с имеющимися у вас снимками с высокой четкостью.

Чуть подавшись вперед, Чодри развел руками.

– Вы правы – фотографии действительно выложены в Интернете. Но не высокоразрешающие.

– В книге будут развороты и вкладки, и нам по возможности хотелось бы иметь изображения с самым высоким разрешением.

Руководитель откинулся назад.

– Боюсь, такие изображения строго засекречены. Не беспокойтесь, мы снабдим вас всем необходимым, и четкости снимков для вашей книги будет более чем достаточно.

– А почему засекречены?

– Стандартная процедура. Технология получения подобных изображений строго засекречена: мы не хотим, чтобы наши противники узнали, насколько она совершенна.

– И сколь же велико это самое высокое разрешение?

– Повторяю, я не вправе обсуждать с вами технические особенности. Говоря общим языком, с орбиты мы можем разглядеть на поверхности предмет величиной до пятидесяти дюймов. А при помощи нашего поверхностного радара заглянуть на глубину до ста ярдов.

Форд присвистнул.

– Удалось увидеть что-нибудь интересное?

Чодри улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.

– Все, что мы видим, кажется нам интересным и необычным. Мы точно Колумбы, открывающие Америку.

– А что-нибудь такое… сверхъестественное?

Улыбка начала сползать с лица Чодри.

– Что вы имеете в виду? – холодно поинтересовался он.

– Ну, скажем, вы бы вполне могли увидеть на поверхности нечто такое… например, инопланетный космический корабль, – с легкой усмешкой предположил Форд. – Как бы вы тогда себя повели?

Теперь уже улыбка исчезла окончательно.

– Прошу вас не шутить на эту тему, мистер Форд. У нас тут хватает – повторяю, вполне хватает – шутников, выдвигающих свои безумные теории. А перед зданием собирались и настоящие демонстрации, требовавшие обнародовать снимки обнаруженных нами инопланетных цивилизаций. – Он прервался, затем продолжил: – Вы ведь просто пошутили, мистер Форд? Или у вас имеются какие-то особые основания для подобных вопросов?

– Я пошутил, – ответил Форд.

– Вы правы, доктор Чодри, – вступила Эбби. – Я где-то прочла о том, что чуть ли не сорок процентов американцев свято верят в существование разумной жизни во Вселенной. Подумать только – какая глупость!

Чодри неуютно поерзал.

– Что ж, – покосившись на Эбби, бодро сказал Форд, – вы нам очень помогли, доктор Чодри.

Чодри поднялся с явным облегчением.

– Мистер Форд, мы рады сотрудничать с вами в создании книги. Все снимки – на нашем веб-сайте. Просто выберите те, которые нравятся, и моя пресс-служба предоставит вам изображения с самым высоким – официально допустимым – разрешением. – Подарив им весьма натянутую улыбку, он привычным жестом проводил их из кабинета.

– Просто потеря времени, – пробормотала Эбби, пока они шли подлинным коридорам.

Форд поскреб подбородок и, оглядевшись, направился за угол в неизвестном направлении.

– Эй, Эйнштейн, – окликнула его Эбби. – Вы заблудились.

На лице Форда появилась хитрая усмешка.

– Черт возьми, такое большое здание – не знаешь, куда идти. Немудрено потеряться. – В очередной раз свернув за угол, он продолжил путь по коридору.

Эбби едва поспевала за ним.

– Просто не отставай, – сказан Форд, вновь сворачивая за угол, и Эбби поняла, что он, похоже, знал, куда шел. Они остановились перед закрытым кабинетом. Форд постучал.

– Войдите, – раздался довольно раздраженный голос изнутри.

Форд распахнул дверь и вошел. Эбби увидела весьма объемного человека с неприятно мясистым лицом, в рубашке с короткими рукавами и пухлыми руками. В помещении было жарко и пахло потом.

– Доктор Уинстон Дерквейлер? – с ходу начал Форд.

– Да?

– Я из управления, а это моя помощница, – кивнул он на Эбби.

Дерквейлер переводил взгляд с него на нее и обратно.

– Из управления? Какого управления?

– Около месяца назад, – словно не слыша его, продолжал Форд, – убили одного из ваших ученых.

Эбби была потрясена: она не предполагала такого поворота событий – Форд до последнего не раскрывал свои карты.

– Да, – ответил Дерквейлер, – но, насколько я понял, дело закрыто.

Форд повернулся к Эбби.

– Мисс Стро, прошу вас, не закроете дверь?

– Конечно, сэр. – Захлопнув дверь, Эбби для пущей убедительности повернула замок.

– Дело-то, может, и закрыто, но следствие по поводу нарушения безопасности продолжается.

Дерквейлер удивился:

– Нарушение безопасности? Я не совсем понимаю…

– Скажем так – доктор Фримэн оказался несколько неосмотрителен.

– Ничего удивительного.

– Рад, что вы меня понимаете, доктор Дерквейлер.

– Благодарю.

– Мне сказали, я могу рассчитывать на вашу помощь, – улыбнулся Форд. – И в этом случае хотел бы получить список сотрудников вашего отдела.

Дерквейлер помялся.

– Поскольку речь идет о безопасности, я… мне необходимо взглянуть на ваш пропуск или удостоверение…

– Разумеется! Прошу прощения. – Форд вынул весьма потертый жетон, на котором Эбби успела разглядеть сине-бело-золотистую штамповку со словами «Центральное разведывательное управление».

– Ах вот вы из какого управления! – воскликнул Дерквейлер.

Жетон вновь исчез в кармане костюма.

– Но это только между нами, договорились?

– Несомненно. – Порывшись в своих папках, Дерквейлер выдернул листок бумаги и протянул Форду. – Вот, сотрудники моего отдела: имя, должность, контактная информация.

– А бывшие?

Сосредоточенно сдвинув брови, Дерквейлер вновь обратился к папкам.

– Здесь сведения за последний квартал. Если вам нужна более ранняя информация, советую обратиться непосредственно в отдел кадров.

Пять минут спустя они уже были на большой автостоянке сбоку от здания. В машине оказалось нестерпимо жарко, а сиденье раскалилось как сковорода. Эбби никогда не бывала в Южной Калифорнии и очень надеялась никогда туда не возвращаться. Как можно жить в таком климате? Сейчас бы в январский Мэн.

Форд завел машину, и из кондиционера вырвался залп горячего воздуха. Эбби, прищурившись, посмотрела на него.

– Отлично сработано, специальный агент Форд.

– Благодарю. – Форд вытащил из кармана полученные у Дерквейлера листочки и протянул ей. – Отыщи мне какого-нибудь обиженного бывшего сотрудника – желательно уволенного.

– Думаете, они что-то скрывают?

– В таких местах всегда что-то скрывают. Это их сущность. Любая бюрократия – не важно, из какой области – неизменно стремится контролировать информацию, расширять свой бюджет и продлевать срок пребывания у власти. Если они и обнаружат что-то необычное на Марсе, то, можно не сомневаться, утаят это. Слава Богу, есть обиженные сотрудники – кто ж, как не они, привнесет долю открытости в дела государственной важности?