Текст книги "Влияние"

Автор книги: Дуглас Престон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

ГЛАВА 16

Марк Корсо почувствовал, что в дверях его комнатки кто-то стоит, и, оторвавшись от работы, постарался, двигая локтем бумаги, незаметно прикрыть ими лежавшие на столе материалы по гамма-излучениям.

– Здравствуйте, доктор Дерквейлер! – воскликнул он, пытаясь изобразить уважение.

Дерквейлер вошел.

– Я просто хотел узнать, как там у нас с переданными радаром снимками.

– Почти готово.

Напевая себе под нос, руководитель взглянул ему через плечо на разложенные бумаги.

– И где же?

– Да вот… – Корсо не знал, где в общей стопке находится интересующее Дерквейлера, и не решился на поиски, боясь обнажить материалы по гамма-излучениям. – Я принесу вам к концу дня.

Протянув руку, Дерквейлер шустро, как бы невзначай, перевернул пару бумаг.

– Я смотрю, на столе порядок в отличие от большинства наших нерях. – От него пахло апельсиновым «тик-таком». Он двинул еще пару листков. – А это что? – И вытащил из стопки компьютерную распечатку данных по гамма-излучениям. – Если бы я не знал, что входит в ваши обязанности, то решил бы, что вы по-прежнему усиленно трудитесь над гамма-излучениями. Вы, кажется, обещали мне изображения с радара еще вчера.

– Я пока работаю над ними. До пяти они будут у вас на столе. Кстати, доктор Дерквейлер, в мои обязанности входит анализ всей поступающей информации, включая гамма-излучения.

Послышалось чавканье «тик-таком».

– Мистер Корсо, боюсь, на этой почве у нас могут возникнуть серьезные разногласия по поводу организации работы. Мы единое целое, и я возглавляю команду. Извините, но, мне кажется, я достаточно ясно объяснил вам, что вашей первоочередной задачей является обработка информации поверхностного радара. Я хочу, чтобы эти материалы – все материалы – вы представили в виде доклада на следующей неделе.

Корсо промолчал.

– Вам все понятно, мистер Корсо?

– Да, понятно, – ответил он.

Корсо подождал, пока Дерквейлер уйдет, и откинулся в кресле; его трясло. Этот тип невыносим: каким-то образом выбившаяся в руководители посредственность наслаждалась каждой секундой своего начальственного положения. Он покосился на оказавшиеся поверх других бумаг данные о гамма-излучениях. Теперь придется лезть из кожи вон, чтобы успеть закончить работу над материалами по радару к пяти. Почему ему так понадобились эти изображения? На Марс вроде бы никто в ближайшее время не собирался. А данные по гамма-излучениям действительно поражали. Ему удалось продвинуться в этом направлении чуть дальше Фримэна. И если для Дерквейлера это не представляло никакой ценности, то Чодри наверняка посмотрит на все иначе.

В раскрытую дверь робко постучали. Повернувшись, он увидел Марджори. Стройная, похожая на натянутый лук, она стояла, прислонившись к дверному косяку, согнув одну ногу, точно газель.

– Привет, – сказала она.

– Ушел? – улыбнувшись ей, кивнул Корсо.

– Поворачивает за угол.

– Заходи. – Он пригладил рукой волосы.

Она плюхнулась в стоявшее в углу кресло и откинула голову; волосы рассыпались по спинке.

– Пообедаем?

– Мне нужно обработать эти данные, – покачал он головой.

– Получается?

– Тяжело. Я почти все время занимался гамма-излучениями.

– Ну и как?

Корсо бросил взгляд на распахнутую дверь, и она, поняв намек, встала и закрыла ее.

– Потихоньку. Почти уверен – там что-то на поверхности. Периодичность слишком совпадает с вращением планеты, чтобы предполагать нечто другое. Я рассматривал изображения, пытаясь углядеть вероятный источник гамма-излучений. Марс большой, и у нас скопилось более четырехсот тысяч изображений с высоким разрешением – все равно что искать иголку в стоге сена.

Она встала и потянулась; Корсо наблюдал, как задравшаяся блузка обнажила плоский животик. В голове отчетливо всплыли воспоминания о проведенной вместе ночи.

– Ну, если не удается пообедать, то, может, хоть поужинаем? – спросила она, откидывая волосы.

– С удовольствием.

– Я очень рада.

ГЛАВА 17

Форд поставил «лендкрузер» в ряд с видавшими виды мотоциклами и взглянул на написанную от руки по-кхмерски и по-французски вывеску государственного учреждения, именуемого Филиалом консульского отдела района Кампонг Крабей, коммуны Свай Пор. Форд вышел на жару, поднимавшуюся вокруг него волнами, искажавшими воздух.

– Помоги нам, Боже, – сказал Хон, жмурясь от солнца и глядя на шлакобетонное здание. – Надеюсь, у тебя с собой достаточно долларов.

Форд похлопал себя по карману.

Они постучали в деревянную дверь, и их пригласили зайти. Офис помощника консула состоял из одного помещения: цементные свежепобеленные стены и пол, стоящий в центре напротив двери стол с примыкающими по обеим сторонам столами секретарей да два металлических стула, формально ожидающие посетителей. Задняя дверь вела то ли во флигель, то ли в уборную позади дома. В помещении висел крепкий запах сигарет.

Помощник консула, видный мужчина со шрамом на лице, поднялся к ним навстречу с широченной улыбкой, обнажившей плотный ряд крупных зубов исключительной белизны, невиданной доселе Фордом и резко контрастировавшей с консульской грязно-оливковой рубашкой, мешковатыми синими штанами и шлепанцами. У него была мощная толстая шея, а лицо сияло прекрасным расположением духа.

– Добро пожаловать! Добро пожаловать! – воскликнул он по-английски, протягивая руки. Его физиономия выражала эмоции человека, только что выигравшего в лотерею. «А возможно, так оно и есть», – рассудил Форд, думая о неминуемых взятках.

Хон намеренно поприветствовал того по-кхмерски. Форд благоразумно промолчал, как обычно, не показывая знания языка.

– Мы говорим по-английски! – радостно возвестил помощник консула. – Прошу, садитесь, мои дорогие друзья!

Форд с Хоном уселись на жесткие металлические стулья.

– Hre min gnam sa! – рявкнул помощник одной из своих секретарш, которая, тут же подскочив, метнулась за дверь, успев на ходу дважды поклониться.

– Отличный день, а? – вновь заулыбался он, скрещивая на груди руки. Форд заметил, что на обеих отсутствуют большие пальцы.

– Отличный, – поддакнул Хон.

– Здесь очень здорово, в Кампонг Крабее.

– Да, отменный климат, – вновь поддакнул Хон. – Я сразу заметил, что тут охренительно хороший воздух.

– Да, отличный воздух! Район Кампонг Крабей – хорошо!

Форд и Хон, переглянувшись, улыбнулись и закивали.

Секретарша вернулась с тремя кокосами со срубленными мачете макушками и торчавшими из них соломинками.

– Прошу вас! – предложил чиновник. Они попили кокосового молока, оказавшегося теплым, поскольку плоды висели на дереве. Форд решил, что ничего подобного в своей жизни не пробовал.

– Великолепно, – сказал Хон. – Насколько вы гостеприимны здесь, в Кампонг Крабее!

– Лучшие кокосы! – воскликнул помощник, так яростно взявшись за соломинку, что та громко забулькала. Он со стуком поставил пустую скорлупу на стол, рыгнул и поинтересовался, разводя руками: – Так что вам угодно, друзья? Все к вашим услугам.

– Это мистер Керк Мэндрейк, – представил Хон. – Он искатель приключений, турист-экстремал. А я – Хон, его переводчик.

– Да-да, турист, – энергично закивал чиновник, явно не понимая, о чем речь. – Отлично!

– Он хочет побывать на развалинах храма под названием «Нокор Пхеас».

– Я не знать этот храм.

– Он очень глубоко в джунглях.

– Где храм? В районе Кампонг Крабей?

– Нет, уже за пределами. Чтобы туда попасть, нам придется пройти через весь ваш район в северо-восточном направлении.

Улыбка на лице помощника консула слегка померкла.

– За моим районом – ничего! Никого! Нет храма!

Хон встал и разложил на чиновничьем столе карту.

– Храм – здесь, в горах Пном Нгуэ.

Теперь улыбка пропала полностью.

– Там плохое место. Очень плохо.

– Мой клиент, мистер Мэндрейк, хочет увидеть этот храм.

– Вам туда нельзя. Слишком опасно.

Хон продолжил, словно не слушая, что тот говорил:

– Мистер Мэндрейк хорошо заплатит за разрешение. Еще ему нужно, чтобы вы помогли нам нанести путь на карту. Ну и, разумеется, нам бы хотелось обойти мины. Район вам известен, и у вас есть карты разминированных маршрутов.

– Слишком опасно. Я скажу по-кхмерски, чтобы вы поняли. Ничего, если я буду говорить по-кхмерски, мистер Мэндрейк? – Он вновь ослепительно улыбнулся.

– Конечно.

Тот заговорил на кхмерском, и Форд внимательно слушал.

– Вы спятили? – начал чиновник. – Там полно красных кхмеров. Теперь это просто бандиты, которые занимаются контрабандой камней и похищают людей с целью выкупа. Если они доберутся до вашего клиента, у меня возникнет большущая проблема. Понятно?

– Понятно, – ответил на кхмерском Хон. – Но моему клиенту очень хочется посмотреть на развалины храма. Он приехал в Камбоджу издалека лишь ради этого. Мы только туда и обратно, без задержек. Поверьте, я знаю, что делаю. Мне уже приходилось работать с такими людьми, как он. В прошлом месяце я водил американцев в Бантей Чмар.

– Я не могу разрешить такое.

– Он вам хорошо заплатит.

Чиновник развел руками.

– Что мне с его денег, если потом придется разбираться с похищением – он же небось американец? Я не хочу терять работу. В районе сейчас все тихо и спокойно, все счастливы. А ведь это только недавно так стало.

– Может, за крупную сумму все-таки стоит потерпеть некоторые неудобства?

Последовала пауза.

– Сколько?

– Сто долларов.

Чиновник вскинул руки.

– Вы смеетесь? Тысяча.

– Тысяча? Я должен посоветоваться со своим клиентом.

Повернувшись к Форду, Хон сказал по-английски:

– Разрешение будет стоить тысячу долларов.

Форд нахмурился.

– Это большие деньги.

– Да, но… – пожал плечами Хон.

Насупившись, Форд сдвинул брови и решительно кивнул.

– Хорошо, я заплачу.

– И еще сотню долларов за карты с маршрутами по разминированной местности, – вставил по-кхмерски чиновник.

Хон повернул голову.

– Еще сто долларов? Теперь вы решили посмеяться?

– Тогда пятьдесят.

– И еще пятьдесят долларов за карты, – передал Хон Форду.

– А мотоциклы? Нам же нужны мотоциклы, – сказал Форд, притворяясь, будто начал сердиться. – Сколько еще придется платить?

Препирательства продолжались минут пятнадцать, однако договоренность все же была достигнута: тысяча сто сорок долларов за разрешение, карты, аренду двух мотоциклов, заправку, кое-какой провиант и сохранность «лендкрузера» во время их отсутствия. Форд протянул деньги помощнику консула, который взял их обеими руками, почтительно и ослепительно улыбаясь, и тут же запер в своем столе.

Форд с Хоном вышли на улицу и в ожидании двух мотоциклов из ближайшей деревни уселись в тени хлебного дерева.

– А ты советовал мне брать с собой пять тысяч долларов, – сказал Форд. – Бедный мужик и понятия не имел, сколько мы готовы были заплатить.

– Этот мужик получил сейчас свою зарплату за два года. Он счастлив, мы довольны – зачем гневить Бога лишними вопросами?

Два тощих подростка доставили громыхающие мотоциклы; с фырканьем и чиханьем те остановились.

Форд уставился на два древних чуда техники, которые не рассыпались лишь благодаря клейкой ленте и проволоке. У одного из них сзади была приделана бамбуковая клетка, измазанная запекшейся поросячьей кровью.

– Ты издеваешься?

Хон расхохотался.

– А ты ожидал «харлей»?

ГЛАВА 18

Первое, что увидел Форд, оказавшись на небольшой полянке, были синеющие вдали вершины гор. Проколесив часов пять по бесконечному лабиринту тропок в джунглях, он был измотан и чувствовал себя мешком с костями. Остановив мотоцикл, он выключил двигатель; Хон притормозил рядом. Он наблюдал, как камбоджиец бережно достает из рюкзака и раскладывает карту – несмотря на всю трогательную заботу, она на глазах распадалась по швам от влажности и активного использования по назначению. Прищурившись, Хон внимательно изучил ее сквозь толстые линзы очков и поднял глаза.

– Это горы Пном Нгуэ, а за ними – горная цепь вдоль тайской границы.

– Ну и жарища. И как ты еще жив?

– В каком смысле?

– Подтянут, невозмутим.

– Надо уметь сохранять внешнее спокойствие, – ответил тот, сворачивая карту своими аккуратными пухленькими пальчиками. – У подножия тех гор находится деревня Трей Нхор – дальний рубеж суверенной Камбоджи, дальше – ничейная земля.

Форд, кивнув, вытер потное лицо и руки, перекинул ногу через мотоцикл, завел дребезжащий двигатель, газанул, и они вновь покатили, подпрыгивая и лавируя по пересеченным тропкам. На небольшом отрезке пути им попалось несколько селений – кучка соломенных домиков на сваях, запряженный в повозку буйвол, хор детских голосов, читающих что-то в унисон в соломенной хижине-школе, – затем тропа уходила в горы. Впереди показался хребет с пробивавшимся сквозь верхушки деревьев дымком.

– Трей Нхор, – сказал Хон.

Они поехали по лесу; мотоциклы завывали, словно рой насекомых. Форд наслаждался легким ветерком, хотя его едва ли можно было назвать прохладным. Через несколько миль показались деревенские хижины, разбросанные среди гигантских хлопчатых деревьев с ребристыми стволами и корнями, расползавшимися в разные стороны точно змеи. Вскоре они выскочили на грязную площадку, окруженную бамбуковыми строениями с соломенными крышами. В центре, будто тощие демоны, стояла кучка культовых жердей – «шесты предков». Форд огляделся – деревня казалась опустевшей.

Откинув подпорки, они поставили мотоциклы и спешились. Крохотный пятачок со всех сторон окружал необъятный лес, и человеческое присутствие терялось среди могучих деревьев.

– А куда все подевались? – спросил Форд.

– Похоже, убежали. Только одного оставили. – Хон кивнул в сторону навеса, и Форд увидел иссохшую женщину, сидевшую на плетеном мате. Хон вытащил из своей поклажи пакетик конфет, и они направились к ней.

– В этих местах во времена «Полей смерти»[23]23
  Места в Камбодже, где при правительстве красных кхмеров (1975–1979) было убито и захоронено большое количество людей.


[Закрыть] погибло много людей, – сказал Хон. – Они до сих пор боятся незнакомцев.

– Узнай у нее насчет дорог в горы Пном Нгуэ.

Столько не живут: женщина выглядела настолько древней, что казалась старше всех обитателей Земли – скелет, прикрытый обвисшей морщинистой кожей, – однако, несмотря на это, была неожиданно бодрой. Сидя на мате по-турецки, с окурком сигары, она улыбнулась Форду, обнажив единственный зуб. Хон угостил ее конфетами, и она, запустив в открытый пакет руку, цапнула оттуда хищной лапкой чуть ли не половину.

Хон заговорил с ней на местном диалекте. Женщина оживленно отвечала на его вопросы, выразительно кивая и жестикулируя костлявыми пальцами.

– Советует нам туда не ходить.

– Скажи ей, мы все равно пойдем и нам нужна ее помощь.

Последовал продолжительный диалог между Хоном и женщиной.

– Она говорит, милях в полутора отсюда на север находится буддийский монастырь; до него можно добраться только пешком. По ее словам, монахи – глаза и уши леса. Сначала нам следует идти туда, и монахи покажут нам дорогу. А она за остаток конфет постережет наши мотоциклы.

Тропа, извиваясь среди корявых хлебных деревьев, уходила в довольно густые горные заросли. Форд чувствовал, как чудовищная жара с каждым вдохом проникает в его легкие. Полчаса спустя они оказались у разрушенной стены из гигантских латеритных блоков, опутанной лианами, и древней, ведущей в гору лестницы. Взобравшись по ней, они увидели покрытую травой площадку с вросшими в землю блоками, а за ней полуразрушенные башни, поднимающиеся из цепких джунглей; четыре лика Вишну на каждой из башен глядели по сторонам света. Это был древний кхмерский храм.

Среди развалин возвышался разбомбленный буддийский монастырь гораздо более современной постройки – щербатые каменные стены без кровли темнели на фоне неба. За ними Форд увидел торчавшие среди листвы позолоченные башенки ступ или мавзолеев. В тяжелом воздухе гудели пчелы, пахло тлеющим сандалом.

Перед монастырем возле лишенного двери входа стоял монах с обритой головой в одеяниях шафранового цвета. Маленький, усохший, с подвижным лицом, он внимательно смотрел на них своими живыми черными глазками, поблескивавшими в окружении многочисленных морщин. Две крохотные ручонки держали полы его облачения.

Хон и монах поклонились друг другу и заговорили, но Форд вновь не разобрал диалекта. Монах жестом пригласил Форда.

– Добро пожаловать, – сказал он по-кхмерски. – Проходите.

Они зашли в храм без крыши. Полом служила подстриженная трава – гладкая и ухоженная, словно на поле для гольфа. С одной стороны стояла позолоченная статуя Будды – в позе лотоса, с полузакрытыми глазами, усыпанная цветами. Вокруг нее пучки горящих благовонных палочек источали ароматы сандала. За Буддой, словно заняв оборону, плотной кучкой застыли около дюжины монахов в робах; некоторые из них едва достигли подросткового возраста. Стены храма были сложены из осколков древних развалин – из вновь сформованных строительных блоков торчали то рука, то торс, пол-лица или причудливо согнутая конечность танцующей апсары. По одной из стен неровными линиями тянулись следы от пуль, выпущенных из автоматического оружия. Форд предположил, что это место служило для расстрелов.

– Прошу вас, садитесь, – сказал монах, жестом приглашая их к лежавшим на траве камышовым матам. Свет полуденного солнца, падая на восточную стену, окрашивал ее золотом; в его лучах витал дым благовоний. Какое-то время они сидели молча; другой монах принес старый литой чайник с потрескавшимися чашками, поставил их на мат и налил крепкого зеленого чая. Когда чаепитие закончилось, настоятель поднялся.

– Вы говорите по-кхмерски? – поинтересовался он у Форда птичьим голосом.

Тот кивнул.

– Что же привело вас на край света?

Форд вытащил из кармана фальшивый «медовый» камень. Ахнув, настоятель проворно поднялся и отпрянул; другие монахи тоже шарахнулись прочь.

– Уносите отсюда этот дьявольский камень.

– Это подделка, – успокоил Форд.

– Вы – торговцы драгоценными камнями?

– Нет, – ответил Форд. – Мы ищем месторождение этих «медовых» камней.

Впервые по лицу монаха скользнуло некое подобие эмоции. Похоже, он колебался, поглаживая свою сухую бритую голову. Пальцы с чуть слышным шорохом скользили по едва отросшей щетине.

– Зачем?

– Я работаю на правительство Соединенных Штатов. Мы хотим найти шахту и положить этому конец.

– Там много солдат из бывших красных кхмеров; они вооружены винтовками, минометами и гранатометами. Это очень жестокие люди. Вы собираетесь пробраться туда и вернуться живыми?

– Вы нам поможете?

– Да, – без тени сомнения ответил монах.

– Что вам известно о месторождении?

– Около месяца назад в лесу был мощный взрыв. Вскоре появились они – стали прочесывать местные деревни и забирать людей на добычу этих дьявольских камней. Они заставляли их работать до смерти, а потом набирали новых.

– Вам что-нибудь известно о месторасположении шахты, количестве солдат и руководителях всего этого?

Настоятель подал знак сидевшему в другом конце помещения монаху, и тот, поднявшись, удалился. Спустя несколько секунд он вернулся со слепым ребенком лет десяти в монашеском облачении. Его лицо и голова казались буквально испещренными блестящими шрамами, не было носа и одного уха, на месте глазниц огненно зияли едва зарубцевавшиеся раны. Тело под робой выглядело крохотным, тощим и жалким.

– Ребенку удалось сбежать из шахты, – пояснил настоятель.

Взглянув повнимательнее, Форд понял, что это девочка, одетая в мальчишескую одежду.

– Узнай они, что мы ее прячем, никого бы из нас уже не было в живых, – сказал монах и повернулся к малышке. – Подойди к нам, дитя, и расскажи этому американцу все, что знаешь, даже то, о чем трудно вспоминать.

Девочка заговорила монотонным безучастным голосом, словно читая в школе зазубренный урок. Она рассказала о взрыве в горах, о появлении бывших красных кхмеров, о том, как они напали на деревню, убили ее мать и отца и силой погнали оставшихся в живых через джунгли на шахту. Она рассказала, как медленно слепла, копаясь среди осколков скал в поисках этих камней. Затем довольно четко и подробно описала план месторождения, расположение солдат, местонахождение босса и схему работы шахты. Закончив, она поклонилась и отступила назад.

Отложив свой блокнот, Форд глубоко вздохнул.

– Расскажи мне, что это был за взрыв?

– Похожий на бомбу, – ответила она. – В небо поднялось облако, а потом несколько дней шел грязный дождь. Он погубил много деревьев.

Форд повернулся к монаху.

– Вы видели взрыв? Что это было?

Настоятель испытующе посмотрел ему в глаза.

– Демон, возникший из недр преисподней.

ГЛАВА 19

Эбби закрепила якорь штифтом и, вернувшись, спрыгнула в рубку.

– Поплыли отсюда. – Взявшись за штурвал, она запустила двигатель и начала выруливать от только что осмотренного ими Марш-Айленда.

– Засомневалась, – раздраженно сказала Джекки.

– Минус два плюс три. – Эбби старалась придать бодрости своему голосу. – Не унывай – найдем.

– Хорошо бы. Меня уже достало ползать в этих кустах – просто мешок с дикими кошками. Смотри! – Она показала подруге свою исцарапанную руку.

– Боевые раны. Потом будешь хвастаться перед внуками. – «Мареа» огибала северную часть Марш-Айленда. Солнечный закат над далеким материком походил на кроваво-красный апельсин; в воздухе висела легкая дымка. Эбби проверила маршрут до следующего по списку острова – Рипп; он виднелся на морском горизонте, в нескольких милях от старой наземной станции на острове Кроу. Эта станция всегда казалась там неуместной: громадный пузырь, поднимающийся с неприветливых островов точно гигантский надувной гриб. По воде плыла горстка огней – паром между Кроу-Айлендом и Тенантс-Харбор.

– Помнишь, как мы ездили туда в поход? – спросила Джекки, проследив за ее взглядом. – А тех трех типов, что круглосуточно дежурили на станции?

– Это было, когда со станции посылали сигналы на Сатурн, на зонд.

– Интересно, какие же идиоты могли согласиться на такую работу – на каком-то острове, на краю Земли?! Помнишь того, с кривыми зубами, что все время на нас косился? Как думаешь, чем они там весь день занимаются?

– Может, шлют сигналы инопланетянам?

– Эй, поосторожней с «экстази», – сказала Джекки.

Эбби рассмеялась.

– Кстати о психотропных – хочу заметить, что солнце ниже нок-реи. – Она подняла бутылку «Джим Бим».

– Принято.

Эбби сделала глоток и протянула бутылку Джекки; та тоже глотнула виски. Блеснув на горизонте, солнце уступило место сумеркам, быстро распространившимся над зеркальным заливом.

– Так-так! – воскликнула Эбби, вглядываясь в даль. Она взяла с приборной панели бинокль и навела на остров. – В доме горит свет. Похоже, адмирал уже вернулся с Джерси на летний сезон.

– Черт.

По мере приближения к острову огромный особняк рос на глазах; его многочисленные башенки и фронтоны подсвечивались прожекторами.

– Этот адмирал – он же полоумный, – сказала Джекки. – Говорят, воевал в Корее и угробил кучу женщин и детей.

– Байки-страшилки.

– Я к тому, что, может, ну его, этот Рипп?

– Джекки, линия проходит как раз посередине острова. И мы осмотрим его ночью, сегодня же.

Джекки застонала.

– Если метеорит и упал на Рипп, то адмирал наверняка его уже нашел.

– Адмирала здесь еще не было, когда он упал. К тому же остров большой.

– Говорят, у него там охрана.

– Ну да – пара гомиков, просиживающих свои толстые зады на кухне у телевизора.

Эбби осматривала в бинокль гавань с домом. Адмиральский катер – «Краунлайн» с подвесным мотором – был привязан к плавучему причалу, а большая моторная яхта стояла на якоре в бухточке. В окнах дома виднелась некоторая активность.

– Пришвартуемся с другой стороны.

– Осторожно – там на западе сильное течение, – предупредила Джекки. – Довольно опасно. Лучше всего – с юга или юго-запада под углом двадцать градусов.

– Хорошо. – Эбби повернула штурвал, меняя курс, чтобы подойти к острову с дальнего конца. Они бросили якорь в сотне футов от берега. На небе появлялись звезды. С приглушенными якорными огнями и электроникой катер погрузился в темноту; Джекки тем временем собирала в небольшой рюкзак все необходимое: металлическую флягу с виски «Джим Бим», «водолазный» нож, бинокль, еду, спички, фонарики, батарейки и баллончик «Мейс».[24]24
  Разновидность слезоточивого газа, применяющегося в т. ч. и с целью самозащиты.


[Закрыть]

Они забрались в шлюпку. Блестела темная водная гладь; впереди угадывался чернеющий остров. Эбби гребла, осторожно разворачивая весла, чтобы уменьшить всплески. Лодка с шуршанием накатила на песок, и они торопливо выбрались из нее. Свет от дома едва проглядывал сквозь деревья.

– И что теперь? – шепотом спросила Джекки.

– За мной. – Эбби направилась вперед по компасу – пересекла берег и, продравшись сквозь прибрежные розовые кусты, вошла в лес. Сзади доносилось дыхание Джекки. В лесу казалось темно, как в пещере. Эбби включила фонарик и, прикрывая его рукой, двинулась сквозь мшистые заросли, направляя луч то вправо, то влево в поисках кратера. Время от времени подруги останавливались, чтобы свериться с компасом.

Прошло минут десять, но они ничего не обнаружили. Продолжая свой путь через остров, они оказались в болоте, и им по грудь в воде пришлось преодолевать вброд какую-то вялотекущую водную преграду; Эбби держала рюкзак над головой. За болотом открылось поле. Прячась в деревьях, Эбби осмотрела его в бинокль, пока Джекки выливала из обуви болотную воду.

– Я околеваю.

Уходившее вверх по склону поле сменялось ухоженным лугом с теннисным кортом, за которым возвышался огромный дом. В одном из окон она увидела движение: мелькнула чья-то тень.

– Нам надо перебраться через поле, – прошептала Эбби. – Кратер может быть там.

– А не лучше обойти?

– Нет! Все как наметили.

Они замерли.

– Страшно? – Эбби слегка толкнула подружку.

– Да. И мокро.

Она вытащила из чехла флягу и протянула Джекки; та, глотнув, вернула ее назад, и Эбби тоже сделала глоток.

– Порядок?

– Нет.

– Давай-ка побыстрее покончим с этим. – Эбби ощутила разлившееся внутри тепло и двинулась вперед.

Падавшего от дома света вполне хватало, и она убрала фонарик в рюкзак. Медленно, на четвереньках, да еще и пригнувшись, они стали пробираться в густой жухлой траве.

Девушки были где-то посередине, когда вдалеке залаяла собака. Они инстинктивно припали к земле. Из дома слабо донесся и стих голос Фрэнка Синатры – кто-то открыл и закрыл дверь. Они подождали.

Вдалеке вновь раздалось тявканье. Эбби почувствовала, как по спине струйками стекает ледяная вода, и задрожала.

– Эбби, прошу тебя, давай сматываться отсюда.

– Тсс.

Уже готовая подняться, Эбби вдруг заметила две метнувшиеся из-за угла дома тени; устремившись на лужайку, они стали носиться по ней, принюхиваясь к земле.

– Собаки.

– Еще не хватало.

– Сваливаем отсюда. На «три» бежим к воде.

Джекки заскулила.

– Раз, два, три. – Эбби вскочила и рванула через поле; Джекки – за ней. Позади раздался свирепый лай. Они прыгнули в воду; медленным, но мощным течением их увлекло в сторону леса. Погрузившись всем телом, Эбби, высунув лицо, старалась дышать ртом. Лай приближался, и вскоре она увидела прыгающие на склоне лучики фонариков: в их сторону по полю бежали двое мужчин.

Теперь лай доносился сверху по течению, где они, видимо, вошли в воду. Раздались крики подоспевших мужчин, прогремел выстрел.

Течением ее унесло в лес, и чернота сомкнулась вокруг. Она пыталась высмотреть Джекки, но было слишком темно. Бег воды становился быстрее, омывая отшлифованные булыжники и толстые корни хвойных деревьев. Она различила звук – шум воды – на фоне все ускорявшегося потока.

«Водопад». Она дернулась к берегу, попыталась ухватиться за булыжник, но тот оказался скользким от тины, и ее потащило дальше. Шум усиливался. Бросив взгляд вниз по течению, она различила в темноте тонкую белую линию. Метнулась к очередному булыжнику и на мгновение сумела зацепиться, однако стремнина, закрутив ее, заставила выпустить камень.

– Джекки! – захлебываясь, прохрипела она и почувствовала неодолимо влекущую ее силу, неожиданную невесомость, рев белой пены вокруг и стремительное погружение в темноту холодного водоворота. На мгновение потеряв ощущение верха и низа, она яростно бултыхалась, пытаясь достичь хоть какого-то равновесия, и наконец вырвалась на поверхность. Задыхаясь, отчаянно размахивая руками и стараясь удержать голову над бурлящим потоком, она озиралась вокруг в стремлении выдраться из этого водоворота и вскоре оказалась в тихой заводи. Ночное небо, океан – она была недалеко от берега. Ее вынесло течением к гравийным отмелям, и она, пытаясь нащупать дно, почувствовала под ногами рыхлую гальку. Откашливаясь и выплевывая воду, Эбби выбралась на отмель и стала вглядываться в темноту, но вокруг царила тишина. Не было слышно ни людей, ни собак.

– Джекки! – прошипела она.

Через мгновение та показалась из воды, поднимаясь на колени и отплевываясь.

– Джекки, ты жива?

– Твою мать… да, – послышался хриплый ответ после некоторой паузы.

Придерживаясь кромки деревьев, подруги вдоль берега дошли до шлюпки, подтащили ее к воде и отчалили. Вскоре они уже были на катере и, с минуту помолчав, дружно расхохотались.

– Ладно, – отдышавшись, сказала Эбби, – давай сниматься с якоря и валить отсюда на фиг, а то они еще пустятся за нами на своей здоровенной яхте.

Они сняли мокрую одежду, развесили ее на поручнях и, оставшись нагишом, развернули катер в темноту ночного океана, поочередно передавая друг дружке бутылку «Джим Бим».