Текст книги "Mass Effect"

Автор книги: Дрю Карпишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 69 страниц)

– Ах, вы так считаете? – воскликнул турианец. – А на каком основании? Я читал рапорты. Этот человек увлекался красным песком. Вы знали, что он раньше был агентом «Цербера». Зачем же приплетать сюда Жнецов, если мотивы его поступка и так очевидны?

– Вы совершенно правы, – согласилась Кали. – Грейсон был наркоманом. Но еще он был отцом одной из моих учениц. Очень талантливого биотика по имени Джиллиан. И Грейсон души не чаял в дочери. Громить ее школу было не в его интересах. И все-таки он на это пошел. И куда он направился в первую очередь? В исследовательскую лабораторию, где хранились все данные о наших студентах. Убив нескольких сотрудников, он ворвался в хранилище, куда поступали результаты всех испытаний и тестирований. Уже через мгновение он начал передавать информацию…

– У вас есть доказательства? – перебил землянин. – Сигналы, прошедшие через экстранет? Вы можете доказать, что Грейсон передавал информацию именно Жнецам?

– Нет, – ответил Андерсон. – Мы не можем этого доказать. Но организм Грейсона подвергся значительной модификации, и мы убеждены, что он имел возможность передавать информацию, не прибегая к помощи традиционных технологий связи.

– Даже если это и так, – рассудительно заметила азари, – разве не логично было бы предположить, что Грейсон действовал по заданию «Цербера»? И что информация предназначалась именно Призраку? Не хочу вас обидеть, адмирал, но Грейсон работал на «Цербер». Это прочеловеческая организация, которая ни перед чем не остановится ради достижения своих целей. И вы тоже человек. Мне была бы понятна попытка снять вину со своей расы. Не намеренно – я знаю, что для этого вы слишком хороший профессионал, – но, может быть, бессознательно. Что касается мисс Сандерс, – продолжала азари, – у нас есть сведения, что Грейсон уважал ее и относился с полным доверием. Этого могло быть достаточно, чтобы повлиять на ее суждения.

Андерсон ощутил растущее раздражение. Ему потребовалась вся дисциплина, выработанная за долгие годы службы во флоте, чтобы не одернуть азари.

– «Цербер» представляет определенную угрозу, – напряженным тоном произнес он. – Но если вы прочли все материалы, собранные мисс Сандерс и мной к сегодняшнему заседанию, вам должно быть известно, что тело Грейсона было исследовано тремя независимыми экспертами и все они высказали мнение, что происхождение имплантатов неизвестно. Более того, в тех случаях, когда имелась возможность их испытать, устройства демонстрировали слишком необычные функции, чтобы быть делом рук человечества. Но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. С вашего разрешения, я попрошу продемонстрировать вещественное доказательство.

Член Совета от Земли с демонстративным вздохом откинулся на спинку кресла:

– Делайте, что считаете нужным. Чем скорее закончится этот фарс, тем лучше.

Вспыхнул луч прожектора, и из пола с негромким свистом стала подниматься блестящая металлическая колонна. Установленный на ее вершине дисплей оказался точно посредине между членами Совета и Помостом Просителей. И тогда все увидели, во что превратился Грейсон. Его тело было заключено в прозрачный кокон стазис-поля. Случайно попадавшие на него пылинки ярко искрили.

Тело было обнажено, и кожа приобрела сероватый оттенок. В центре лба виднелись два пулевых отверстия, а тревожно открытые глаза были обращены вверх, словно смотрели на того, кто спустил курок. Имплантаты, интегрированные в конечности, бездействовали, лишенные оживляющей их энергии, но их было хорошо видно – под тонким полупрозрачным слоем кожи словно извивались змеи.

– Ох! – взволнованно воскликнула азари. – Я не могла себе такого представить! Бедняга!

– Да, бедняга, – хладнокровно согласился ее сосед-человек. – Можно себе представить, сколько ему пришлось выстрадать. Но как ни больно это признавать, люди способны быть беспредельно жестокими по отношению друг к другу. Я не могу сказать, как появились имплантаты Грейсона, как не могу определить и их назначение, но «Цербер» известен своей жестокостью. И ничто не указывает на связь с Жнецами.

– Согласен, – добавил саларианец. – Но я считаю, что нельзя просто отмахнуться от вероятности участия Жнецов. Я предлагаю поручить адмиралу Андерсону и мисс Сандерс продолжить расследование. Если они не против.

Андерсон взглянул на Кали и заметил, как она кивнула. Он снова перевел взгляд на саларианца:

– Мы не против.

– Хорошо, – сказала азари, радуясь возможности завершить обсуждение. – Уберите, пожалуйста, тело. Мы видели достаточно.

Несмотря на то что публику из амфитеатра удалили, в зале оставались десятки служащих Цитадели. Когда погас прожектор и металлическая колонна опустилась в подсобное помещение под полом, один из одетых в униформу служащих бросил взгляд по сторонам. У него имелось сразу два работодателя. И второй обладал неутолимой жаждой информации. Человек выскользнул из зала.

Кали зашла в комнату ожидания и окинула взглядом кресла. Ника нигде не было. Большинство просителей уже разошлись, но саларианец все еще ожидал своей очереди.

– Простите, – обратилась к нему Кали, – мы оставили здесь мальчика… не знаете, куда он ушел?

Саларианец поднял взгляд от своего инструментрона:

– Он вышел минут пятнадцать назад.

Кали поблагодарила его, активировала свой инструментрон и произнесла имя Ника. В ответ прозвучала только запись: «Это Ник. Оставьте сообщение. Я перезвоню».

– Не отвечает? – спросил Андерсон.

– Только голосовая почта. – Кали беспокоилась, и это отразилось на ее лице. – Я ведь сказала ему оставаться здесь.

– Ты же знаешь Ника, – сказал Андерсон. – Вероятно, ему стало скучно и парень отправился в «Куб». Он все утро говорил об этом месте.

– Возможно, ты прав, – согласилась Кали. – Но надо бы проверить. Заедем в «Куб» по пути домой.

Андерсон считал, что Кали уделяет слишком много внимания всему, что касается Ника. В конце концов, парню уже восемнадцать. Однако она отвечала за Ника в Академии и согласилась опекать его во время пребывания в Цитадели. А к своим обязанностям Кали относилась очень серьезно.

Они воспользовались прозрачным лифтом, чтобы спуститься на нижний уровень, и подошли к главному входу. На посту стоял тот же самый турианец, и Кали задержалась, чтобы его расспросить.

– Сегодня утром мы проходили проверку вместе с пареньком по имени Ник Донахью. Вы его не видели?

Офицер охраны кивнул:

– Он вышел минут пятнадцать или двадцать назад.

Кали нахмурилась:

– И вы позволили ему уйти?

Ее замечание рассердило турианца.

– Моя обязанность не пропускать внутрь, а не наоборот. А если вы потеряли мальчишку, кто в этом виноват?

Андерсон решил вмешаться, не дав Кали ответить:

– Мы все поняли. Мальчик вышел один? Или с ним был кто-то еще?

– Он был один.

Андерсон повернулся к Кали:

– Это хорошо. Пойдем.

К зданию с вывеской «Куб» они добрались на машине минут за пятнадцать. Это заведение, построенное биотиками и для биотиков, стало местом, где они могли состязаться между собой и оттачивать свои способности. Тот, кто хотел попасть в клуб, должен был доказать свои способности – бросить, пригвоздить или перехватить какой-либо предмет. Или вызвать пространственное искажение, чтобы поразить цель быстро меняющимся полем.

Все азари от природы были биотиками, хотя некоторые из них обладали более выраженными способностями, чем остальные. А для всех других рас, включая кроганов, турианцев, саларианцев и землян, талант биотика проявлялся вследствие воздействия элемента Зеро, или Элзо. Большинство биотиков были снабжены особыми имплантатами, называемыми биоимп, которые усиливали и синхронизировали их таланты. В зависимости от силы и стабильности своих способностей все существа делились на группы Л-1, Л-2 и Л-3. Ник относился к группе Л-2 и усиленно тренировался в «Кубе», надеясь заслужить категорию Л-3.

«Куб» занимал помещение в скудно освещенном коммерческом квартале и был заметен только благодаря своей светящейся вывеске. Возле входа стоял похожий на рептилию кроган, чьей обязанностью было отваживать всех любопытствующих. Он был не меньше двух метров ростом и весил около ста пятидесяти килограммов. Подобно всем своим сородичам, он выглядел немного сутулым из-за сильно развитых мышц и кости, закрывающей могучие плечи наподобие раковины. На плоском грубом лице не было заметно никаких признаков носа и ушей. Маленькие, широко расставленные глазки злобно сверкнули, когда Андерсон направился к нему. Прозвучавший голос мало чем отличался от скрежета камнедробилки, работающей на малых оборотах.

– Только для членов клуба.

– Наш сын – член этого клуба, – солгала Кали. – Мы бы хотели взглянуть на его успехи.

– Имя?

– Ник Донахью.

Кроган перевел взгляд на терминал, отыскал требуемую фамилию и удовлетворенно хрюкнул.

– Можете войти, – проскрежетал он.

За дверью оказался тесноватый вестибюль, откуда члены клуба могли попасть в раздевалки и следующие помещения. Узкая лесенка вела на небольшой балкон, где зрители могли наблюдать за происходящим внизу.

– Пойдем, – предложила Кали. – Полюбуемся на его фокусы.

– А потом оборвем ему уши, – вполголоса ответил Андерсон, поднимаясь вслед за ней по лестнице.

На галерее никого не было. Кали и Андерсон подошли к ограждению, откуда открывался прекрасный обзор на все пространство кубического помещения, давшего название клубу. Неярко мерцающие стены были обиты мягким материалом, так что «отброшенный» саларианец, пролетев через всю комнату, отскочил от стены и упал на пол, не получив серьезных увечий. В одной из кабинок вспыхнул свет, послышалось жужжание, а затем механически генерируемый голос: «Пять – три в пользу Атилуса».

Но поединок еще не закончился, и противника саларианца – турианца – вдруг приподняло над застланным матами полом, а потом резко бросило вниз. Снова зазвучал механический голос: «Пять – четыре в пользу Атилуса».

– Я не вижу Ника, – сказала Кали, глядя вниз поверх перил.

Вдоль стен в главном зале сидело и стояло не меньше десятка биотиков. Кое-кто захлопал после объявления счета, но тотчас перестал, поскольку турианец взял реванш и саларианец снова отлетел к стене.

– Я думаю, офис где-то внизу, – добавила Кали. – Надо проверить, отметился ли он при входе.

Они вернулись к главному входу, спустились в полуподвал и отыскали скудно освещенный офис. За столом, беспорядочно заваленным бумагами, восседал кругленький коротышка-волус.

– Мы рады видеть у себя биотиков из рода землян. Будете записываться вдвоем или кто-то один?

– Мы не за этим пришли, – ответила Кали. – Мы хотим разыскать нашего сына, Ника Донахью. Он приходил сюда сегодня?

Волус повернулся к своему терминалу, ввел фамилию и покачал головой:

– Нет, его сегодня не было. Но вы могли бы продлить его членство. Двести пятьдесят кредитов за шесть месяцев.

– Спасибо, не в этот раз, – твердо отказался Андерсон. – Скажите-ка мне… были ли у него здесь друзья? Кто-то, с кем он проводил больше всего времени?

Волус пожал плечами:

– У меня нет времени следить за личными отношениями. Но вашего сына я видел в компании Окосты Лема и Аррия Саллуса. Они работают вместе.

– Кто они такие? – поинтересовалась Кали.

– Лем – саларианец, а Саллус – турианец. Оба имеют категорию Л-3.

– Они сегодня приходили?

Волус снова повернулся к терминалу:

– Нет.

– Где они живут? – спросил Андерсон. – Мы бы хотели с ними поговорить.

Волус колебался, не решаясь выдать информацию частного характера, но, когда Андерсон положил на стол сжатые кулаки и нахмурился, он сдался. Через три минуты люди снова вышли на улицу. Кали уставилась в листок бумаги:

– У Лема и Саллуса один и тот же адрес.

Андерсону все это совсем не нравилось, но он решил пока держать при себе свою тревогу. Они спустились на два уровня и зашагали по тесным улочкам, застроенным барами и стриптиз-клубами. Кое-кто из прохожих окидывал их взглядом хищника, ищущего жертву. Но внешний вид играл немалую роль. Поскольку Андерсон и Кали вели себя как люди, знающие, что они делают, их никто не задевал.

– Это здесь, – сказала Кали, остановившись перед строением весьма убогого вида.

Вывеска над входом гласила: «Сансу электронике». Административное здание явно не подходило для проживания биотиков.

Андерсон открыл дверь, и они вошли внутрь. За столом сидела женщина средних лет.

– Я могу вам чем-то помочь? – спросила она с улыбкой.

– Да, – ответила Кали. – Мы разыскиваем Окосту Лема и Аррия Саллуса. Нам сказали, что они живут здесь.

Администратор нахмурилась:

– Это какая-то ошибка. Здесь никто не живет. Кроме крыс в канализации… Но у них нет имен.

– Вы уверены?

Женщина кивнула:

– Уверена. У нас трое сотрудников, и все они на ночь уходят домой.

Они поблагодарили ее и вышли. Оказавшись на улице, Кали снова попыталась позвонить, но результат оказался тем же. Ник пропал.

ГЛАВА 2

Где-то в туманности Полумесяца

Призрак сидел у овального окна, демонстрирующего просторы ледяной планеты в туманности Полумесяца. На переднем плане перед ним раскинулись руины заброшенного горнодобывающего комплекса, а дальше вплоть до изломанной линии горизонта не было ничего. Отвратительное место, но оно гарантировало уединение, а это было очень важно.

После негромкого сигнала вызова раздался женский голос:

– Кай Лэнг прибыл по вашему вызову.

Призрак развернулся лицом к двери:

– Впустите.

Створки двери с шипением разошлись, и в кабинет вошел Кай Лэнг. Этот оперативник уже не раз себя проявил и давно стал важной составляющей работы «Цербера». Его темные волосы и узкие карие глаза говорили о китайских предках, но очертания лица и цвет кожи говорили и о присутствии славянских корней. Гостевое кресло вздохнуло под его весом.

– Вы за мной посылали?

– Да, – ответил Призрак, взяв с металлической поверхности стола серебряный портсигар. – Надо поговорить. – Глава «Цербера» выбрал сигарету, прикурил и сделал глубокую затяжку. Ему нравился и сам процесс, и вкус, и ощущение никотина, поступающего в кровеносную систему. Слова срывались с его губ, смешиваясь с дымом. – Несколько минут назад поступил звонок. От агента в Цитадели. Похоже, что Пол Грейсон свидетельствовал не в нашу пользу.

Лэнг удивленно приподнял брови:

– В это трудно поверить. Я сам послал ему в голову две пули.

– Да, конечно, – согласился Призрак и стряхнул пепел в черную ониксовую пепельницу. – Но не забывай, что, покидая нашу базу, мы были вынуждены оставить Грейсона. Дэвид Андерсон и Кали Сандерс продемонстрировали его труп на заседании Совета Цитадели. Несмотря на все усилия Андерсона и Сандерс предостеречь членов Совета об участии Жнецов, Совет обвиняет в случившемся «Цербер». Мне это не нравится. Наша репутация под угрозой.

Любой другой оперативник мог бы ответить на это какой-то банальностью. Но только не Лэнг. Сохраняя невозмутимое выражение лица, он просто сидел и ждал. Это Призраку понравилось. Он сделал еще одну затяжку.

– Есть еще кое-что. Совет разрешил Андерсону и Кади продолжать расследование. Так что я хочу, чтобы ты отправился на Цитадель и присмотрел за ними. И забери у них тело Грейсона.

Лэнг поднялся:

– Это все?

– Да.

Призрак дождался, пока Лэнг выйдет, а затем нажал кнопку вызова. Через мгновение в дверях появилась красивая брюнетка в отлично скроенном жакете, мини-юбке и на высоких каблуках. В руках поднос с бутылкой «Джим Бим Блэк» и один стакан. Женщина поставила поднос на стол, налила в стакан на три пальца янтарной жидкости и удалилась.

Проводив ее взглядом, Призрак взял стакан и снова повернулся к окну. Ледяной пейзаж был подобен всей Вселенной. Такой же холодный и враждебный к человеческой жизни.

«Но раса людей выживет, – подумал про себя Призрак. – Любой ценой».

На борту работоргового корабля «Слава Кхар’Шана»

Кораблю «Слава Кхар’Шана» было уже больше ста лет, и выглядел он соответствующе. Но у него был крепкий корпус, практически новые двигатели и отличное вооружение. А это имеет немалое значение в Галактике, где на рабство смотрели косо и суда вроде «Кхар’Шана» попадали под прицел как правительственных, так и пиратских орудий. Но ни Хал Макканну, ни остальным ста тридцати двум существам, сгрудившимся в вонючем трюме, не было дела до преимуществ «Кхар’Шана».

Единственным источником света в этом мрачном месте служил ряд люминесцентных дисков, протянувшийся через весь отсек. Изогнутые шпангоуты напоминали огромные ребра, так что с того места, где сидел Макканн, казалось, будто они заключены в чреве гигантского зверя. Струйки конденсата на покрытых ржавчиной стенах и постоянная вонь немытых тел только усиливали это впечатление, так же как и периодический рокот в трубах канализации, предшествующий «смыву». Смыв заключался в ураганном ливне, который, вероятно, должен был очистить рабов и унести в корабельную систему рециркуляции продукты их жизнедеятельности. Как заметил один из невольников, им приходилось пить собственную мочу.

Но ничего другого не оставалось. Только терпеть санитарные водные процедуры, мечтать о свободе или дремать. Именно этим он и занимался, как вдруг получил удар по лицу от батарианца.

– Проснись, церберская крыса! Или предпочитаешь лишиться ног?

Макканн выругался и поднял голову. Перед ним стоял батарианец, похожий на человека, насколько это доступно существу с четырьмя глазами, восьмью ноздрями и разбухшими щеками.

– Пропади пропадом все твои четыре глаза, – проворчал Макканн. – И весь твой лишенный матерей род.

Это стоило ему еще одного удара, после чего взвыли механизмы и над каждым из невольников опустилась тесная клетка, так что всем пришлось выпрямиться, чтобы не попасть под прутья. Система фиксации позволяла хозяевам изолировать и контролировать буянов, а также защищать рабов, если кораблю надо было совершить маневр, вызывающий сильные перегрузки. Макканн понял, что батарианцы готовились к одной из двух возможных ситуаций. Но к какой именно?

Он получил ответ, когда прозвучал сигнал и в динамике раздался громкий голос:

– Говорит капитан. Экипажу корабля приготовиться к бою! Всем членам команды доложить о прибытии на боевые посты. Орудия первого, второго и третьего рубежей готовы. Расчетное время до контакта – сорок семь минут. Это все.

Теперь и рабам кое-что известно. Но некоторых важных фрагментов информации не хватало. Собираются ли батарианцы на кого-то напасть? Или кто-то атакует их? А если так, то ради чего? Разузнать подробности он был не в состоянии. Какая-то женщина разрыдалась, и турианец приказал ей заткнуться. А Макканн неожиданно понял, что желает победы своим похитителям.

Потому что в случае поражения их корабль будет уничтожен и его жизнь на этом закончится.

На борту кварианского корабля «Иденна»

Джиллиан Грейсон была на дежурстве, когда раздался сигнал тревоги. Учебные тревоги были обычным делом на борту «Иденны», и она была уверена, что капитан Йисин’Мал Вас Иденна решил провести очередные учения для экипажа, пока в интеркоме не раздался его голос:

– Боевая тревога! Повторяю, боевая тревога! К нам приближается пиратское или невольничье судно, и, судя по предварительной информации сенсоров, до контакта остается сорок две минуты. Всем взрослым занять боевые посты, а младшим укрыться в приюте. Кеелах селай, – закончил он словами молитвы. (Как того желают наши предки.)

В свои восемнадцать лет Джиллиан считалась взрослой, хотя то обстоятельство, что она была одной из двух присутствующих на корабле людей, да еще и биотиком третьей категории, ставило ее в особое положение. Достаточно сказать, что она была единственным биотиком третьей категории на «Иденне». Именно поэтому ее включили в абордажный отряд вместе с ее наставником и защитником Хенделом Митрой, бывшим солдатом Альянса и главой службы безопасности проекта «Восхождение». Назначение было особенно важным, поскольку в случае абордажного боя десантный отряд должен сыграть решающую роль в защите корабля.

Пираты или работорговцы в погоне за добычей постараются захватить корабль. Уничтожать жертву невыгодно. Этим занимаются только рейдеры гетов. Джиллиан поспешила облачиться в кинетический скафандр. Он был оранжевого цвета и состоял из гладкого шлема с визором и плотно облегающего защитного комбинезона. Надев на спину ранец с системой подачи воздуха, Джиллиан была готова в случае необходимости сражаться в вакууме. Так же, как и сновавшие вокруг нее кварианцы. Они давно привыкли к присутствию землян. Настолько, что дали ей имя Джиллиан Нар Иденна, что означало «Джиллиан, дитя Иденны».

У девушки еще осталось время, чтобы достать из ящичка пистолет «Хахне-Кедар» и пристегнуть кобуру. Появился Хендел, возвышающийся над кварианцами на целую голову. Его скафандр был белым с черными вставками, а из личного оружия Хендел выбрал автомат «соколов» и такой же, как у нее, «Хахне-Кедар».

– О чем ты думала? – с мрачной усмешкой спросил он. – Оранжевый цвет тебе совсем не идет.

– Хочу, чтобы они меня видели издалека.

Хендел рассмеялся, но смех быстро затих под надетым шлемом. Это уже, как отметила про себя Джиллиан, не было разговором между взрослым и ребенком, как в Академии Гриссома. Впервые они встретились, когда она была двенадцатилетней девчонкой. Шесть лет спустя их отношения стали отношениями двух взрослых людей. Хенделу пришлось нелегко, но мало-помалу он избавился от образа строгого наставника, похожего на умудренного годами дядюшку. А она выросла как человек и как биотик, хотя до сих пор легко теряла самообладание. Он, впрочем, тоже.

Абордажным отрядом командовал кварианец по имени Уго. Молча пересчитав всех собравшихся, он скомандовал: «Следуйте за мной» – и повел отряд к главному коридору. Оттуда им предстояло пройти на палубу, которая на кораблях Альянса называлась служебной: здесь обычно располагался камбуз, спальные капсулы и медицинский отсек. Пространство же этой палубы было поделено на боксы. Один бокс предназначался для шестерых, от соседних спален отделялся не доходящими до потолка перегородками, а вместо дверей проемы занавешивали цветастые тряпки. Сейчас все тканевые перегородки были сдвинуты в одну сторону и закреплены, чтобы не мешать прохождению ремонтных бригад.

Затем отряд спустился в помещение, называемое кварианцами «торговой палубой». По всему периметру стояли шкафчики по числу членов экипажа, в которые выкладывались предметы, которыми кто-то не пользовался, но готов был поделиться. Система «Бери, что тебе нужно» помогала предметам попасть к нуждающимся в них людям и очень хорошо подходила для ограниченного свободного пространства корабля. Как и в жилых отсеках наверху, на торговой палубе было чисто и все ящички закрыты крышками.

– Хорошо, – произнес Уго, как только они подошли к главному люку. – Обстановка вам известна. Если безродные мерзавцы попытаются захватить корабль, они будут прорываться через этот люк. Остальные слишком малы, чтобы пропустить больше двух бойцов одновременно. Их будет защищать наша молодежь. Так что принимайтесь за перестановку барьеров, сами они с места не сдвинутся. Джиллиан, нам надо перекинуться парой слов.

Барьеры представляли собой металлические пластины метровой высоты, двух метров в длину и девяносто сантиметров толщиной. Внизу у них имелись ролики, позволяющие легко и быстро переставлять барьеры, а также крючья, которыми их можно было закрепить на палубе. Установленные соответствующим способом препятствия направляли поток атакующих и создавали необходимое прикрытие защитникам. Расстановка барьеров по заранее нанесенной на палубе разметке сопровождалась оглушительным грохотом.

Уго не отличался особой общительностью, и Джиллиан понимала, что ее ожидает не разговор, а очередные приказы. Визор шлема полностью скрывал лицо Уго, и лицо Джиллиан тоже, так что о зрительном контакте говорить не приходилось. Голос Уго звучал ровно и бесстрастно:

– Капитан попытается уничтожить вражеский корабль раньше, чем он к нам приблизится. В этом наше преимущество. Мы можем воспользоваться орудиями дальнего боя, а они, если хотят заполучить корабль, на это пойти не могут. Но в том случае, если им удастся подойти вплотную и взорвать люк, нам придется сдерживать натиск до подхода подкрепления. Вы двое – единственные биотики на корабле, и ваше участие может сыграть решающую роль. Особенно если нам удастся застать их врасплох. Так что держитесь позади, накапливайте энергию и ждите моего приказа. Понятно?

Джиллиан видела, насколько встревожен Уго, и ощутила на своих плечах груз ответственности. Справится ли она? Достаточно ли она опытна, чтобы повлиять на ход боя? В животе внезапно образовалась сосущая пустота. Джиллиан кивнула:

– Понятно.

– Отлично. Принимаемся за работу.

На борту корабля «Слава Кхар’Шана»

Капитан Адар Адрони сидел перед пультом управления «Кхар’Шана», слева от похожего на трон командирского кресла расположился первый помощник, а справа – штурман. Перед ними светился изогнутый экран, на котором бортовой компьютер отметил местоположения ближайших планет, преследуемый корабль и все необходимые сведения, выстроившиеся столбцами по обеим сторонам монитора.

Сигнал тревоги прозвучал в тот момент, когда «Кхар’Шан» шел своим курсом, намереваясь доставить партию рабов на один из горнодобывающих комплексов. Встреча была чистой случайностью. Удачной случайностью для Адрони и несчастной – для кварианцев.

Итак, благодаря счастливому случаю Адрони мог получить бонус. Кварианские рабы очень ценились благодаря техническим познаниям, да и их корабль тоже стоил немало. Размышления Адрони прервал голос первого помощника:

– Капитан, на нас идут две разрывные торпеды. Расчетное время контакта – одна минута и двадцать две секунды.

Адрони кивнул:

– Выпустить четыре перехватчика! Попарно. Этого должно быть достаточно.

Он был прав. Две пары последовательных взрывов уничтожили обе торпеды. После чего, когда дистанция стала еще меньше, кварианский корабль развернулся и открыл огонь по батарианцам из двух магнитоускорительных пушек. Это оружие особенно опасно в ближнем бою, и перехватить снаряды практически невозможно, так что батарианцам оставалось только принимать удары и ждать, пока суда сойдутся вплотную.

Однако на корабле Адрони имелось оснащение и для такой ситуации. Кроме стандартного сверхсветового двигателя «Тантал», «Кхар’Шан» был оборудован батареями, работающими на водородном топливе, и их мощности хватало, чтобы генерировать надежное защитное поле и отражать шквал летящих снарядов.

Но все же защитный барьер батарианцев не выдержал; поле рассеялось, оставив судну только броню корпуса. Снаряды кварианцев стали достигать бортов, и тогда Адрони отдал приказ, которого уже с нетерпением ждал командир артиллерии:

– Гасители!

Гасители были специализированным оружием, предназначенным не для уничтожения, а лишь для вывода из строя движущей установки корабля. Их эффективность проявлялась только на короткой дистанции, когда перехватить и уничтожить мелкие ракеты было уже невозможно. Но это условие было выполнено, и Адрони удовлетворенно хмыкнул, увидев, как снаряд одного из двух имевшихся гасителей преодолел завесу огня и ударил в корпус корабля. И не где-нибудь, а в том месте, где взрыв мог разорвать связь между главным двигателем и остальной частью судна. Это повреждение нетрудно исправить, но потребуется время, в течение которого кварианцам придется обойтись резервной энергетической установкой.

– Идем на сближение! – приказал Адрони, убедившись, что повреждение уменьшило скорость корабля противника. – Абордажной команде приготовиться. Для них есть работа.

На борту кварианского корабля «Иденна»

Космические корабли сошлись бортами, и сильный толчок сбил Джиллиан с ног. После этого послышался приглушенный взрыв.

– Они уже здесь! – крикнул Уго в микрофон переговорного устройства, помогая ей подняться.

Наружная крышка люка уже была взорвана, значит, батарианцы проникли в шлюзовую камеру. Через несколько секунд металл вокруг контрольной панели внутреннего люка покраснел, потом плазменный резак пробил преграду и начал обводить вокруг замка огненную окружность. Послышался резкий свист улетающего в вакуум воздуха, затем металлический лязг: кто-то из работорговцев ударил по контрольной панели ногой и вырезанный фрагмент упал на палубу «Иденны».

Воздух вырывался наружу, унося с собой все незакрепленные предметы, а когда батарианцы сорвали крышку люка, утечка стала еще интенсивнее. Обе стороны открыли огонь.

В вакууме не осталось никаких звуков, кроме тех, что поступали по внутренней связи непосредственно в скафандр. Джиллиан не слышала перестрелки, но появление на «Иденне» фаланги батарианцев в тяжелой броне вызвало бесконечный поток приказов и замечаний.

Массивные доспехи замедляли продвижение работорговцев, зато отражали большую часть снарядов кварианцев.

– Бейте в упор! – кричал Уго. – Пробивайте броню. Мы должны остановить их еще до барьеров.

Со своей позиции на задней линии, почти скрытая последними барьерами, Джиллиан могла оценить правильность распоряжений Уго. Сражающиеся с обеих сторон использовали оружие, посылавшее частицы со скоростью, близкой к скорости света. Это означало, что в магазинах содержится великое множество зарядов. Но непрерывная стрельба вела к тому, что оружие раскалялось. Одно неверное движение при попытке заменить горячую кассету на свежую могло привести к блокировке оружия, и тогда его владелец становился практически беззащитен. Это было одной из многих вещей, о которых Джиллиан не имела права забывать.

Непрерывный поток снарядов из кварианского оружия все же пробил многослойную броню батарианца, добрался до плоти и кости, и работорговец упал. Из пробоины в скафандре ударил жуткий гейзер. От одного этого зрелища Джиллиан ощутила тошноту, но навела свой пистолет на одного из захватчиков и спустила курок. Яркие искры на броне отметили попадание снаряда, но выстрел не оказал никакого видимого воздействия, и батарианец продолжал неуклюже двигаться вперед.

А затем, когда в схватку вступил наемник-кроган, и без того сложная ситуация обострилась еще сильнее. Джиллиан не слишком хорошо разбиралась в огнестрельном оружии кроганов, но ей и не потребовалось его разглядывать, чтобы убедиться в колоссальной мощи, – двое ее товарищей уже упали под выстрелами, а Уго поднялся, чтобы бросить гранату. Вспышка была яркой, но эффект оказался минимальным.

Кроган выстрелил в Уго, и тот едва успел уклониться. Но второй выстрел пробил кинетическую броню кварианца, и снаряд вонзился в плоть. Образовавшееся отверстие было настолько большим, что скафандр Уго раскололся. Джиллиан с ужасом наблюдала, как вакуум выдернул из грудной клетки кварианца внутренние органы и разбросал их по палубе.