Текст книги "Mass Effect"

Автор книги: Дрю Карпишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 69 страниц)

И вот пришло время уезжать. Он уже знал, что чем дольше он оставался с ней, тем труднее было расставаться. Поэтому он всегда устанавливал для себя четкую продолжительность визита; так было легче сделать то, что он должен был сделать.

– Джиджи? – мягко проговорил он.

Взгляд Джиллиан оставался прикованным к стене, она опять ушла куда-то в свои мысли.

– Джиджи? – произнес он немного громче. – Папе пора уезжать. Хорошо?

В прошлый раз, когда он уходил, она даже не отреагировала на его прощание. На этот раз, однако, она слегка повернула голову и кивнула. Он не знал, что было хуже.

Он поднялся с кровати и наклонился, чтобы поцеловать ее в макушку.

– Ложись, дорогая. Залезай под одеяло. Попробуй уснуть.

Двигаясь медленно, будто робот, подчиняющийся его словам, она сделала, как он просил. Когда она улеглась и закрыла глаза, он пересек комнату и открыл дверь.

– Выключить свет, – прошептал он. Дверь закрылась за ним, и комната погрузилась во тьму.

Джиро ждал его в коридоре.

– Здесь безопасно? – спросил его Грейсон; его голос прозвучал более резко, чем он рассчитывал.

– Вполне, – тихо ответил молодой человек. – Все еще спят. Мы можем пройти в мою комнату, если нужно время.

– Давай побыстрее покончим с этим, я хочу убраться к черту с этой станции, – сказал Грейсон, опускаясь на одно колено и кладя свой кейс на пол.

Он открыл замок, приподнял второе дно и вытащил пузырек, который дал ему Пэл. Затем он поднялся и передал его Джиро. Тот взял пузырек и поднял кверху, чтобы рассмотреть под лампой коридорного освещения.

– Похоже, они опять поменяли компоненты. Призрак, должно быть, хочет попробовать что-то другое. – Он сунул пузырек в карман. – Это ведь не должно попасть в ее медицинские отчеты, верно? Я имею в виду, препарат не оставит следов, я надеюсь?

– А ты как думаешь? – прохладно спросил его Грейсон.

– Ага, ясно. Дозы – такие же, как и раньше?

– Никаких новых инструкций мне не давали, – ответил Грейсон.

– Какие-нибудь идеи насчет того, как она может отреагировать на эту штуку?

– Я не задаю подобных вопросов, – резко заметил Грейсон. – И тебе не следует, если у тебя есть хоть капля ума. Боже, подумал он, лишь только слова сорвались с его языка, теперь я уже говорю в точности как Пэл. Сказать по правде, он не знал хорошо это или плохо, но его старый приятель наверняка нашел бы это забавным.

– Они не сделают ей ничего плохого, – добавил Грейсон, хотя и не был до конца уверен, пытается ли он убедить в этом Джиро или себя самого. – Она слишком ценна для них.

Джиро кивнул.

– Вот, самые последние данные всех учащихся из Проекта Восхождение, – сказал он, извлекая из кармана халата и протягивая Грейсону оптический диск. – Здесь также мои личные наблюдения за нашей героиней. – Он кивнул в сторону комнаты Джиллиан.

Грейсон молча взял диск и убрал его в кейс.

– Ты спишь с Сандерс? – спросил он, когда диск был надежно спрятан.

– Мне показалось, что это укладывается в рамки моей миссии, – с ухмылкой ответил Джиро. – Мне нужно выжать из нее информацию, вот я и прижимаю ее всякий раз, когда выпадает удобный случай.

– Смотри не влюбись, – предупредил его Грейсон, – чувства осложняют задание.

– У меня все под контролем, – ответил парень с раздражающе самоуверенной улыбкой.

Где-то, представил Грейсон, Пэл, должно быть, просто умирает со смеху.

Глава 8

Феда-Газу вас Айденна поправила пистолет у себя на поясе, когда выбиралась наружу из ровера. Во флотилии она никогда не носила оружие, но каждый кворианец, покидающий безопасные пределы Странствующего Флота, всегда был вооружен.

Лидж и Анве, двое из ее команды, которых она отобрала для этой встречи, тоже вылезли из машины и заняли позиции по обе стороны от нее. Она чувствовала, что они нервничают. Их тревога передавалась ей и отражала ее собственное волнение.

Она не доверяла Голо. Он тоже был кворианцем, но также и преступником, столь подлым и опасным, что его изгнали с Флота. Именно поэтому она отказалась встречаться с ним на Омеге: на этой станции есть слишком много возможностей для засады. Поначалу он стал возражать, но, в конце концов, согласился провести встречу на Шелбе, пустынной необитаемой планете в соседней системе Вайносс.

Атмосферу Шелбы можно было назвать пригодной для дыхания – с большой натяжкой, – но температура здесь всегда держалась значительно ниже нуля, что делало невозможным колонизацию и заселение. Кора Шелбы состояла преимущественно из обычных, малоценных металлов и минералов, и не представляла особого интереса для горнодобывающих компаний. Поэтому планету забросили – она оставалась неразвитой и пустой. Если Голо собирался обмануть ее, то встреча в подобном месте могла заставить его изменить свои намерения, если бы подготовка западни потребовала от него дополнительных усилий.

Феда дрожала, несмотря на скафандр, защищавший ее от пронизывающего холода. В глубине души она хотела забыть об этой сделке; просто развернутся и уйти. Но Голо обещал продать ей партию спиралевидных воздушных фильтров и химических компонентов для очистки воздуха, а несколько кораблей во флотилии отчаянно нуждались в запасных частях. Каковы бы ни были ее личные предубеждения, совесть не позволяла ей отклонить его предложение.

– Смотрите, – выкрикнул один из ее людей, указывая через обширное открытое пространство синей равнины и сверкающих зеленью скальных пород, составлявших поверхность этой пустынной планеты.

Небольшой ровер приближался к ним издалека, оставляя за собой шлейф бирюзовой пыли. Феда еще раз огляделась по сторонам, не появятся ли другие машины на горизонте. К своему облегчению, она ничего не обнаружила.

Расположившись на вершине высокой скалы изумрудного оттенка примерно в миле оттуда, Пэл наблюдал за прибытием кворианцев через прицел своей снайперской винтовки Волкова. У него оставались сомнения насчет того, появятся ли они вообще, учитывая репутацию Голо среди его собственного народа. Но кворианец заверил его, что они будут там.

Кажется, маленький ублюдок оказался прав.

Кворианцы вышли из машины.

– У нас тут три цели, – прозвучал голос по рации, встроенной в шлем его защитного скафандра.

– Отряд Альфа берет на себя правого, – ровно ответил он. – Отряд Бета берет на себя левого. Мне оставьте среднего.

– Отряд Альфа – вижу цель, – ответил голос.

– Отряд Бета – вижу цель, – подтвердил другой голос, женский.

Рассматривая место встречи через оптический прицел, он не сомневался, что его команда сможет поразить цели с такого расстояния. Но кворианцы как один были в броне, и вряд ли пули смогут пробиться через кинетические барьеры их щитов до того, как они успеют отступить под прикрытие машины. Голо все равно должен был выполнить свою часть плана, если они надеялись на успех.

– Не стрелять до моего сигнала, – приказал он, беря на прицел фигуру в центре.

Кворианцы терпеливо ждали, пока подъедет их контакт. Феда уже могла различить рев мотора ровера и скрип шин по грубой, неровной поверхности – тонкая атмосфера придавала каждому звуку острый, ломкий оттенок.

Когда до ровера оставалось около пятидесяти метров, Феда подняла вверх руку ладонью вперед. Машина замедлила движение и остановилась. Через пару секунд оттуда вылез кворианец и медленно двинулся к ним, держа руки над головой. Он остановился метрах в десяти от них, в точности как она ему велела, когда они обсуждали детали встречи. Лидж и Анве подняли штурмовые винтовки, нацелив их на новоприбывшего.

– Голо? – спросила она, уточняя, кто именно скрывается за маской.

– Вы что, хотите меня ограбить? – произнес он вместо ответа, кивая в сторону нацеленных на него винтовок. Он держал руки высоко поднятыми. В отличие от Феды и ее команды, на нем не было никакой брони.

– Я не хочу сюрпризов, – ответила она. – Только не с тобой.

Существовало несколько типов преступлений, которые влекли за собой изгнание с Флота: убийство, постоянные угрозы насилия, вандализм или саботаж против Материнских Кораблей или запасов пищи. Но преступление Голо – попытка продать нескольких кворианцев Коллекционерам, – выглядело особенно гнусно. Преданность являлась краеугольным камнем кворианской культуры; само существование Странствующего Флота зависело от сплоченности их общества. Попытка продать другого кворианца для получения личной выгоды, была предательством всего того, во что верила Феда, грехом, не знающим прощения.

– Ты один? – спросила она.

Голо кивнул.

– Запчасти в прицепе, если хочешь, можешь посмотреть.

Феда достала пистолет и, наведя его на Голо, кивнула Лиджу, чтобы тот проверил багажник. Лидж медленно приблизился, все еще держа оружие наготове. Ровер был обычным грузовиком, с небольшой двухместной кабиной и прицепом сзади. Прицеп оказался не более чем прямоугольным металлическим коробом, с открывающейся вверх задней дверцей.

Лидж нажал на панель на боковой стенке прицепа, но вместо того, чтобы открыть дверцу, панель резко пискнула и мигнула красным.

– Заперто.

– Какой код? – потребовала Феда, грозно поведя пистолетом в направлении Голо.

– Семь, два, шесть, девять, – ответил он, и Лидж набрал цифры. И в этот момент разразился гром.

– Приготовиться, – произнес Пэл в свой передатчик, когда один из кворианцев приблизился к машине Голо.

Спустя мгновение они увидели яркую вспышку – это взорвалась бомба, спрятанная в ровере Голо. Взрывная волна подбросила в воздух стоящего рядом с машиной кворианца и швырнула всех остальных, включая Голо, на землю.

– Огонь, – спокойным голосом проговорил Пэл, мягко и ровно нажимая на спусковой крючок снайперской винтовки.

Взрыв сбил Феду с ног. Она тяжело ударилась о землю, но быстро вскочила на ноги и подняла пистолет, чтобы застрелить в Голо, который все еще лежал на земле, закрывая голову руками.

Феда резко надавила на курок, но ничего не произошло. Бросив быстрый взгляд на индикатор оружия, она увидела, что он мигает красным – перегрузка системы автонаведения. Проклиная все на свете, она щелкнула переключателем ручного режима на рукоятке пистолета, прекрасно понимая, что тот импульс, который вывел из строя оружие, скорее всего, разрядил и щиты ее скафандра.

Мучительное пламя боли вспыхнуло в ее плече, когда сверхускоренный снаряд размером не больше иглы беспрепятственно прошил внешние пластины ее брони и взорвался, достигнув плоти. От силы удара она развернулась на месте, и пистолет вылетел из ее руки. Падая на землю, она почувствовала, как ее колено разлетается на куски от следующей пули, и ее крик смешался с треском мощных выстрелов, прорезавших разреженный воздух.

Она увидела перед собой тело Лиджа, лежавшего там, куда его отбросило взрывом. Стекло шлема разбилось, лицо под ним превратилось в кровавое месиво от близкого взрыва. Она хорошо видела один его глаз; он смотрел на нее мертвым, немигающим взглядом. Тело дернулось и подпрыгнуло, когда в него ударили вражеские пули – бесполезно потраченные на труп выстрелы.

«Доберись до машины!» – кричало ее сознание, и она поползла на животе в сторону ровера. Она так и не почувствовала, как пуля вошла ей в затылок, оборвав ее жизнь.

Пэл, продолжал стрелять, всаживая пулю за пулей в неподвижные тела, пока не услышал голос Голо в своем шлеме.

– Думаю, уже достаточно. Они все мертвы.

Поднявшись, Пэл сложил оружие и закрепил его у себя на спине.

– Отряд Бета, ждите меня внизу на месте встречи. Отряд Альфа, следите, не появится ли подкрепление.

Сила тяготения на Шелбе составляла 0,92 земного, поэтому он мог двигаться быстро, даже несмотря на ограничения защитного костюма. Путь до места бойни занял у него всего 5 минут. Голо ждал его там вместе с двумя женщинами из отряда Бета. Они уже снимали одежду и снаряжение с мертвых кворианцев. Темные лоскуты материи были изорваны пулями и испачканы кровью, но вряд ли кто-то заметит это, пока не станет слишком поздно.

Пэл был слишком крупным, чтобы сойти за кворианца, но женщины как раз подходили по росту и телосложению. Их лица будут скрыты шлемами, а тела закрыты защитными костюмами и слоями тряпья, так что их будет невозможно отличить от их жертв.

– Ты определил местоположение корабля? – спросил Голо, когда Пэл подошел ближе. Также как и женщины, он маскировался лоскутками ткани, снимая их с одного из убитых.

– Мы обнаружили их, когда они приземлялись, – ответил Пэл. – Это где-то в десяти километрах отсюда.

– Вероятно, на борту осталось еще трое или четверо, – сообщил ему кворианец. – Скорее всего, они вооружены, но на них не будет боевой брони. Не забывай, что ты хотел захватить одного из них живым. Пилота, если удастся.

Хило-Джа вас Айденна, пилот разведывательного корабля Синиад, приписанного к Айденне, сильно удивился, когда увидел ровер Феды, показавшийся из-за горизонта и направляющийся прямо к ним.

Он протянул руку и нажал кнопку связи.

– Феда? Это Хило. Как слышишь?

Секунду спустя пришел ответ, но из-за сильных статических шумов он ничего не смог разобрать.

– Я тебя не слышу, Феда. Все в порядке?

На этот раз ответ полностью утонул в пронзительном визге радиопомех, столь громком, что Хило поневоле вздрогнул и выключил передатчик.

– Приготовьтесь, – передал Хило по корабельной связи. – Феда возвращается.

– Почему она ничего не сообщила? – донесся из динамика вопрос пару секунд спустя.

– Похоже, у них какие-то проблемы с радио.

– Я же чинил его только на прошлой неделе! – воскликнул протестующий голос.

– Полагаю, тебе придется чинить его еще раз, – ответил Хило с усмешкой. – Будьте наготове, на всякий случай.

Поломки были для Синиада не в диковинку. Как и все прочие корабли, аппараты и машины во Флоте, их ровер знавал и лучшие дни. У большинства других рас его бы уже давно списали или отправили на свалку. Кворианцы же из-за недостатка материалов и ресурсов не могли позволить себе такую роскошь.

Хило нередко задавался вопросом, сколько еще их ремонтные ухищрения смогут сохранять ровер на ходу до тех пор, пока им не придется окончательно признать свое поражение и разобрать его на запчасти. Можно надеяться, еще как минимум пару месяцев. Быть может, целый год, если им повезет.

Удача – это не то слово, которое обычно ассоциируется с нами, кворианцами, размышлял он, когда вездеход, подкатившись ближе, остановился под створками грузового отсека.

Наружу выпрыгнули трое. Один из них жестами просил корабль открыть грузовой люк, чтобы они могли завезти внутрь контейнер. Хило встал со своего кресла и направился в трюм помочь выгрузить и рассортировать товар. Он был уже на полпути туда, протискиваясь мимо стола и стульев в их тесной кают-компании, когда услышал звуки выстрелов и крики.

Выхватив пистолет из-за пояса, он пинком отшвырнул в сторону стулья и бросился на помощь своим друзьям. Он быстро спустился, почти съехал по лестнице, ведущей в грузовой отсек, не переставая думать при этом, что может не успеть туда вовремя.

Он рванул в трюм и застыл на месте, пораженный открывшейся перед ним сценой.

Грузовой контейнер стоял открытым, но внутри было пусто. Тела членов его экипажа валялись по всему трюму, там, где их застала смерть. Несколько вооруженных и закованных в броню фигур, слишком больших, чтобы быть кворианцами, осматривали помещение в поисках выживших. Все это он успел осознать в течение секунды. Однако ему бросилось в глаза то, что Феда, Лидж и Анве стояли с взведенным и направленным в его сторону оружием. Даже с такого близкого расстояния Хило не сразу разобрал, что перед ним самозванцы.

Но, когда он понял это, было уже слишком поздно. Один из них выстрелил, пуля вошла Хило в бедро, разрывая плоть. Он вскрикнул и выронил оружие. Они тут же бросились на него: двое пригвоздили его к полу, а третий грозной тенью навис над ним с оружием наготове. Хило стал яростно сопротивляться, его ошеломленный горем разум не воспринимал ни мучительную боль, толчками поднимающуюся из раненого бедра, ни пистолет, направленный ему в голову.

– Прекрати, и мы оставим тебя в живых, – пригрозила стоящая над ним тень на чистейшем кворианском.

Даже в таком загнанном состоянии, его разум смог понять, кто именно произнес эту фразу. Феда предупреждала их о том существе, с которым они должны были встретиться: с изгоем, предавшим свой народ. Теперь команда Айденны попала в его ловушку. Тело Хило сделалось безвольным, когда он осознал всю безнадежность и отчаянность положения.

Кворианец нагнулся к нему, непринужденно поигрывая пистолетом в руке.

– Кто ты?

Он не ответил.

– Я спросил твое имя, – повторил стоящий над ним кворианец, саданув его рукояткой пистолета по голове. Перед глазами поплыли звезды.

– Кто ты?

И снова он не ответил.

Пистолет врезался в его голову еще раз, и его зубы щелкнули по языку. Он почувствовал вкус крови во рту, но умудрился не потерять сознание.

– Я Голо-Мекк вас Юзила. Я спрошу тебя в последний раз. Кто ты?

Голо из экипажа Юзилы.

– Ты не имеешь право носить это имя! – выкрикнул Хило, его слова отдались эхом внутри шлема. – Ты вас Недас! Голо нар Таси!

Из экипажа Ничто; Голо дитя Пустоты. Изгой. Одиночка. Отвергнутый.

На этот раз пистолет ударил в лицевой щиток его шлема с такой силой, что стекло треснуло. Незнакомый, ужасный запах неотфильтрованного воздуха – воздуха, полного бактерий и микробов, – влился внутрь шлема.

Всплеск адреналина, вызванный чистым, инстинктивным страхом, придал Хило новую силу, и он сбросил с себя противников. Он поднялся на колени, и попытался встать на ноги и бежать, но пуля, попавшая ему в бедро, превратила мускулы в бесполезное месиво плоти. Вместо того чтобы бежать, он упал лицом вперед, прямо на стальную палубу трюма.

Кто-то прыгнул ему на спину, столь сильно, что весь воздух вылетел у него из легких. Через секунду он ощутил острый укол боли в задней части шеи, и его сознание заволокла теплая голубая пелена.

Он чувствовал, что его куда-то волокут, но не мог сопротивляться. Он лежал на спине, глядя на лампы над головой, не способный ни двигаться, ни говорить. Голубая дымка становилась плотнее, поглощая его, и мир начал уплывать прочь. Последнее, что он услышал, прежде чем окончательно потерять сознание, были слова, произнесенные человеком: «Ты разбил его маску. Если он что-то подхватит и умрет, мой босс будет очень недоволен».

Глава 9

Джиллиан шла через столовую медленными неуверенными шагами. Остальные дети разговаривали и смеялись; она изо всех сил старалась игнорировать этот оглушительный гул жутких, бессмысленных звуков.

Она аккуратно несла перед собой поднос с обедом, пытаясь сохранять его в равновесии, и шаг за шагом осторожно продвигалась к незанятому столу у дальней стены. Она сидела там каждый день, в одиночестве, как можно дальше от шума и неистовства других детей. Изредка особенно громкий звук – пронзительный смех или грохот падающего на пол подноса, – заставлял ее голову резко дергаться, как от удара. Тем не менее, она всегда была достаточно аккуратна и ни разу не уронила свой поднос.

Раньше она постоянно оставалась в классе, когда звонил звонок на обед и все остальные дети бежали в столовую. Тогда Хендел или мисс Сандерс приносили ей обед, и она ела за своей партой в блаженной тишине и одиночестве. Но теперь она так больше не поступала. Теперь она старалась быть как все.

Джиллиан мучительно осознавала, что она другая, и больше всего на свете она хотела быть обычной. Но дети боялись ее. Они все были такими быстрыми, такими шумными. Они всегда касались друг друга. Мальчики шлепали друг друга по спинам или обменивались хлопками по плечам; иногда они толкались и пихались, громко смеясь над шутками, которых она не понимала. Девочки, собираясь тесными группками, прикладывали ладони к губам, и, наклонившись к уху подружки, шепотом пересказывали тайны. Они визжали и смеялись, хватая друг друга за запястья, или сжимали ладони подруг в своих руках. Иногда они начинали заплетать друг дружке косы. Она не могла себе даже представить, как можно жить в мире, где от физического контакта плоть не пылает адским огнем, и ее не пронзают иглы холода.

Хорошо хоть никто не дразнил ее и не смеялся над ней – во всяком случае, не прямо ей в лицо. Чаще всего они избегали ее, сохраняя дистанцию. И все же Джиллиан не могла не замечать выражений их лиц – замешательство, недоверие, смущение. Она была некоей диковинкой, которую лучше оставить в покое. Но она пыталась стать обычной. Каждый день она выдерживала суровое испытание, проходя через всю столовую с подносом в руках, медленно и аккуратно неся его к столу в самом углу. Она наделась, что привыкнет со временем, что после долгих повторений этот процесс перестанет быть столь невыносимым. Но все оставалось по-прежнему.

Добравшись до места назначения, она села на тот же самый стул, на котором сидела каждый день, спиной к стене, так, чтобы видеть перед собой всю столовую. Затем она начала есть, медленно откусывая маленькие кусочки, глядя при этом на других детей с ужасом и тоской, не в состоянии постигнуть их мир, но, все еще надеясь, что однажды она сможет стать такой же, как они.

Ник наблюдал за Джиллиан, за тем, как она шла по центральному проходу столовой. Когда она проходила мимо их стола, он издал визгливый лай, словно собака, которой наступили на лапу. Девочка вздрогнула, но больше никак не отреагировала на него. И, к его великому разочарованию, не уронила свой поднос.

– Ха! Говорил же я тебе! – ликующе гоготнул Сешон.

Ник, хмуро отдал ему свое шоколадное пирожное – ставку в проигранном им пари.

– Так что же с ней такое? – спросил он, адресуя обычный вопрос полудюжине мальчишек, сидевших за его столом.

– У нее какое-то психическое расстройство или что-то в этом роде, – предположил один, – Я слышал, Хендел как-то говорил об этом.

Ник скорчил рожу при упоминании этого имени. Он до сих пор сердился на Хендела за то, что тот посадил его под замок.

– Почему она в нашем классе, если она умственно отсталая? – не унимался он.

– Она не умственно отсталая, придурок, – ответил Сешон. – Она просто странная.

– Могу поспорить, что она даже не биотик, – продолжал Ник, разглядывая ее.

Она тоже глядела в его сторону, хотя он и не мог с уверенностью сказать, смотрела ли она на него или на кого-то другого.

– Она ходит на все тренировки, – возразил один из мальчиков.

– Ага, но она только сидит там. И никогда не выполняет упражнений.

– Это потому, что она странная, – повторил Сешон.

Сейчас Ник был совершенно уверен, что она разглядывает именно его. Он махнул рукой над головой, но это не вызвало никакой реакции с ее стороны.

– Машешь своей подружке?

Ник показал Сешону один жест рукой, которому научился совсем недавно.

– Не желаешь пойти и поцеловать ее? – дразнил его Сешон.

– Не желаешь пососать у меня?

– Просто пойди, сядь и заговори с ней. Посмотрим, как она поступит.

– Хендел говорит, что никто не доложен беспокоить ее, – произнес один из мальчишек.

– К чертям этого Хендел, – механически ответил Ник, но при этом бросил взгляд через плечо на переднюю часть столовой, где начальник охраны обедал вместе с другими преподавателями.

– Ну, давай, – давил на него Сешон, – иди туда. И поговори с ней.

Ник оглядел сидящих за столом мальчишек. Они лыбились в предвкушении, желая посмотреть, примет ли он вызов.

– Сделай это, и я отдам тебе твое пирожное, – сказал Сешон, в буквальном смысле подслащивая свое предложение.

Ник колебался. Тут его живот заурчал, делая выбор за него. Он отодвинул стул и вскочил на ноги прежде, чем смог бы передумать. Он глянул назад, чтобы еще раз убедится, что Хендел все еще занят разговором с другими учителями, и побежал по проходу к столу Джиллиан.

Затормозив, он плюхнулся на стул напротив нее. Она смотрела прямо на него, но ничего не говорила. Внезапно он почувствовал себя неуклюжим и смущенным.

– Привет, – сказал он.

Она не ничего не ответила, просто продолжала жевать. Он заметил, что ее поднос до сих пор почти полный: тарелка супа, два сандвича, яблоко, банан, кусочек ванильного пирога, и почти пол-литра молока.

Количество пищи на ее подносе было вполне обычным – одним из первых уроков, который усваивали дети, гласил, что биотикам нужно есть больше, нежели другим людям. Но Ник не мог понять того, как она ела свой обед. Каждое блюдо на подносе было надкушено, даже пирог.

Он зачарованно и недоверчиво наблюдал, как она откусила кусок от одного из сандвичей, положила его, пережевала медленно и тщательно, проглотила, потом взяла второй сандвич. Откусив один-единственный кусочек, она перешла к яблоку, потом к банану, потом к пирогу, затем отхлебнула молока, съела ложку супа и снова вернулась к первому сандвичу. За все это время она так и не произнесла ни слова.

– Почему ты ешь вот таким образом? – наконец смущенно спросил он.

– Я голодна, – ответила она. Ее голос был ровным и невыразительным, и Ник поневоле поверил, что она не шутила.

– Никто так не ест, – сказал он ей. Когда она не ответила, он добавил, – сначала ты должна съесть суп и сандвичи. Потом фрукты. А в конце пирог.

Она перестала жевать; яблоко в ее руке замерло на полпути между ее ртом и столом.

– Когда же я должна пить молоко? – спросила она тем же монотонным голосом.

Ник только покачал головой.

– Не может быть, чтобы ты говорила серьезно.

Отсутствие ответа, кажется, удовлетворило ее, потому что она вернулась к еде, придерживаясь все того же принципа и по очереди откусывая по кусочку от каждого блюда.

Обернувшись назад, Ник посмотрел на стол, за которым сидели Сешон и остальные. Они смеялись и показывали ему непристойные жесты. Он повернулся обратно к Джиллиан; она как будто ничего не заметила.

– А почему ты никогда ничего не делаешь на уроках по биотике? – спросил он ее.

Она, казалось, чувствовала себя неловко, но промолчала.

– Ты вообще разбираешься в этом? Я довольно хорош в биотике. Могу показать тебе парочку трюков, если хочешь.

– Нет, – коротко ответила она.

Ник нахмурился. Он почувствовал, что тут происходит что-то, чего он не совсем понимал, будто она насмехалась над ним каким-то образом. Тут ему в голову пришла идея.

– Осторожней со своим молоком, – сказал он с ядовитой ухмылкой на лице. – Похоже, оно собирается пролиться.

Лишь только произнеся эти слова, он сосредоточил свое сознание и толкнул. Стакан с молоком опрокинулся, заливая сандвичи, и молоко, затопив поднос, перелилось через край на колени Джиллиан.

В следующее мгновение Ник обнаружил, что летит назад.

Джейкоб Берг, преподаватель математики Академии, как раз добрался до середины анекдота про азари и волуса, зашедших в кроганский бар, когда Хендел уголком глаза заметил нечто одновременно невероятным и ужасающее.

Через столовую от задней стены летел Ник. Он пролетел двадцать футов и плюхнулся вниз на один из столов. От удара подносы с едой подскочили в воздух, а ножки стола подломились, обрушившись на пол. Несколько учеников, сидевших за столом, вскрикнули от удивления, а затем в комнате повисла оглушительная тишина; все пытались понять, кто же это натворил.

Хендел, как и все остальные, был потрясен, увидев Джиллиан, стоящую в глубине комнаты с воздетыми кверху руками и лицом, искаженным гневом и яростью. А затем к своему ужасу он понял, что все еще только начиналось.

Стол перед нею перевернулся, пустые стулья, стоящие вокруг него, кувырком отлетели в стороны, будто их ударил невидимый гигант. Подносы по всей столовой резко взмыли к потолку, окатив учеников градом еды и столовых приборов, и упали обратно вниз.

Началась паника. Дети с криками повскакали со своих мест и бросились к выходу, толкаясь и сбивая друг друга с ног в стремлении поскорее выбраться отсюда. Их пустые теперь стулья, в беспорядке разбросанные по всему помещению, только добавляли хаоса происходящему.

Хендел был уже на ногах. Двигаясь навстречу хлынувшей толпе, он отчаянно пытался пробиться ближе к Джиллиан. Несмотря на его рост и силу, ему все равно было трудно пробраться сквозь море тел, стремящихся покинуть столовую.

– Джиллиан,– закричал он, но его голос потонул в криках толпы.

Ник все еще лежал на полу, среди обломков стола, на который приземлился. Хендел припал на одно колено рядом с ним, чтобы удостовериться, что он жив: мальчик был без сознания, но дышал.

Вскочив обратно на ноги, Хендел продолжил двигаться вперед. В отчаянии он грубо распихивал детей в стороны, пока не выбрался из их массы. Теперь до Джиллиан оставалось не больше тридцати футов.

Пространство между ними выглядело так, будто там пронесся ураган: повсюду валялись опрокинутые столы и стулья, пол был скользким от пролитой еды, молока и сока. Джиллиан все так же стояла у задней стены с поднятыми вверх руками. Она пронзительно визжала, и от этого резкого вопля по шее Хендела побежали мурашки.

– Джиллиан! – выкрикнул он, бросившись к ней. – Прекрати немедленно!

Он перепрыгнул через перевернутый стол, едва не поскользнувшись на остатках чьего-то обеда разлитого на полу с другой стороны. Он замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но тут его сбил с ног летящий стул, которого он не видел.

Удар отозвался резкой болью, но особого вреда не нанес. Хендел кое-как поднялся на ноги, один его рукав и колени брюк были заляпаны молоком и кусочками мятого, намокшего хлеба.

– Джиллиан, – закричал он снова. – Ты должна прекратить!

Она не отвечала, и казалось, она даже не замечает его присутствия. Шеф охраны пошел вперед, его рука легла на шокер, прикрепленный к поясу. Но он колебался, и вместо того, чтобы вытащить оружие, предпринял последнюю попытку докричаться до нее.

– Пожалуйста, Джиллиан! Не заставляй меня делать это… – Слова оборвались, когда его накрыла невидимая волна биотической силы. Словно молот ударил ему в грудь, выбив воздух из легких. Его оторвало от пола и отбросило назад так, будто сзади кто-то дернул за привязанную к нему веревку. Он врезался в опрокинутые столы и стулья, стукаясь о них головой, и так сильно ударился локтем, что правая рука полностью онемела.

Проскользив двадцать футов, он остановился среди груды стульев и подносов. Пошатываясь, он попытался подняться на ноги. От усилия он закашлялся и почувствовал во рту привкус крови.

Хенделу потребовалось некоторое время, чтобы собраться с силами и призвать свои собственные биотические способности. Через секунду он преобразовал накопленную энергию в мощный гравитационный барьер, чтобы оградить себя от летающей мебели и новых биотических атак Джиллиан.

Присев за мерцающей стеной барьера, Хендел нащупал шокер у себя на поясе. Его правая рука еще не отошла после удара локтем, и ему пришлось тянуться к оружию левой рукой.

– Пожалуйста, Джиллиан, не заставляй меня делать этого! – прокричал он еще раз, но девочка не могла слышать его из-за собственных воплей.