Текст книги "Mass Effect"

Автор книги: Дрю Карпишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 69 страниц)

Глава 25

Ник не мог усидеть на месте. Он все время посматривал на дверь столовой, где стояла капитан Хименез.

Он видел, что на поясе мисс Сандерс висел пистолет, но ее пальцы были повреждены, так что она все равно не смогла бы им воспользоваться. Что она станет делать, если наткнется на похитителей? Ведь она даже не биотик.

Сфокусировав взгляд на стоящем перед ним стакане, Ник немного сконцентрировался и заставил стакан скользить к нему по столу. Он поймал его как раз в тот момент, когда стакан уже достиг края стола и готов был упасть.

«Я мог бы вытянуть пистолеты из рук похитителей. Послать их в полет и разбить их головы о стены! Но они хотят, чтобы я сидел здесь, как какой-нибудь ребенок!»

Он посмотрел на сидевшего напротив Яндо. Младший мальчик смотрел на него во все глаза.

– Тебе нельзя это делать, – прошептал он.

Ник знал, что мальчик имеет в виду фокус со стаканом. Инструктора называли это «бесплатной демонстрацией» биотических способностей, и в проекте «Восхождение» к подобным шуткам относились, скорее, отрицательно. Никто не хотел, чтобы дети экспериментировали самостоятельно, ставя под угрозу свое здоровье. Но для Ника это было просто. Он уже не первый год использовал биотику и знал, на что способен, пусть даже другие и не верили в него.

– Слушай, Яндо, – сказал он, внезапно ощутив прилив вдохновения. – Мне нужна твоя помощь.

– В чем? – подозрительно спросил младший мальчик. Он не любил неприятности, но Ник знал, что в конце концов Яндо сделает все, о чем он его попросит.

– Иди к капитану Хименез и скажи, что тебе нужно в туалет.

– Но туалет же здесь, – сказал Яндо, показывая в дальний угол столовой.

– Я знаю. Ты просто скажи ей, что тебе нужно, но ты боишься. Попроси ее, чтоб она тебя проводила.

– Но она же женщина! Она не сможет зайти в мужской туалет!

Ник устало вздохнул:

– Она офицер безопасности. Она может зайти туда, куда ей надо. Дай я закончу.

– Извини, – пробормотал Яндо.

– Зайдешь в кабинку и досчитаешь до десяти. Потом начнешь плакать и кричать, как будто бы ты сильно испугался.

– Что? Никогда! Все будут смеяться надо мной и говорить, что я маленький!

– Я им не позволю, – успокоил его Ник. – Ты же знаешь, я тебя прикрою.

Это было правдой, Ник всегда заступался за Яндо. Но мальчик все еще сомневался.

– Ну давай, приятель. Мне очень надо, чтобы ты это сделал. Это важно.

– Почему? Что ты собираешься сделать?

– Я не могу тебе сказать, – ответил Ник. – Если я тебе скажу и попадусь, у тебя будут неприятности.

Яндо подумал немного, медленно покачивая головой. Но когда он заговорил, он не отказался:

– Хорошо. Я скажу ей.

– Молодчина! – сказал ему Ник. – Я знал, что на тебя можно положиться.

Ник повернулся на стуле и стал смотреть, как Яндо встал и направился через всю столовую к капитану Хименез.

Он не слышал, о чем они разговаривают, но видел, что Яндо переминается с ноги на ногу, как будто бы хочет в туалет.

В какой-то момент он подумал, что капитан Хименез откажется или пошлет с ним кого-нибудь другого. Но она посмотрела по сторонам и, взяв Яндо за руку, направилась вместе с ним к уборной.

Ник поднялся и стал осторожно пробираться к двери. На него никто не обращал внимания. Младшие дети дремали на стульях. Старшие собрались маленькими группками, обсуждая события сегодняшнего вечера. Инструктора и охранники разносили еду и напитки, пытаясь выглядеть так, как будто бы им известно, что происходит.

Он безмятежно стоял у двери. Наконец он услышал, как из уборной донесся крик – Яндо выполнил свое обещание.

Все повернулись посмотреть, что случилось, Ник открыл дверь и выскользнул в зал, аккуратно закрыв ее за собой. Он знал, что Яндо не выдаст его, и что вряд ли кто-то заметит его исчезновение.

Гордясь тем, что он придумал и осуществил такой великолепный план, он вдруг понял, что совершил одну ошибку: теперь, когда он был свободен и мог отправиться за Кали, он не знал, где ее искать.

Он попытался решить, что же делать дальше. Он не мог вернуться в столовую после того, как приложил столько усилий, чтобы выбраться оттуда. Поэтому он направился к спальням, надеясь, что что-нибудь придумает на ходу, или ему просто повезет, и он встретит мисс Сандерс или похитителей.

***

Кай Ленг никогда не бывал в Академии Гриссома. К счастью, планировка школы была типичной, а для того чтобы в дни посещений родители учащихся могли с легкостью ориентироваться, на стенах висели подробные схемы.

Нетрудно было догадаться, что Грейсон направится в крыло проекта «Восхождение», особенно учитывая историю его дочери. Кай Ленг с легкостью нашел путь туда по схемам.

В коридорах царила пустота. Ему не встретился ни один патруль. Кай Ленг счел это дурным знаком – если бы он встретил кого-нибудь из охранников, то смог бы хотя бы разжиться каким-нибудь оружием. А пока что он мог рассчитывать только на свои навыки рукопашного боя.

Дойдя до входа в крыло проекта «Восхождение», он бегло изучил схему на стене. Уверенности не было, но его инстинкты подсказали ему, что Грейсон, скорее всего, направился в обширное помещение, обозначенное на схеме как «закрытая зона».

Но до того, как он добрался до места, он услышал юный голос:

– Не двигайся! Или я размажу тебя по стене!

Кай Ленг остановился и обернулся к неожиданной угрозе. Подросток с темными спутанными волосами одиноко стоял посреди зала.

– Я биотик, – предупредил мальчик. – Я могу отправить тебя в полет как баскетбольный мячик!

Он говорил твердо, но Кай Ленг видел, что он напуган.

Кай Ленг не сомневался, что сможет покрыть расстояние между ним и его противником до того, как тот соберет и выпустит биотическую силу. Но насилие не всегда является лучшим решением.

– Ты один из студентов Кали, – сказал он.

– Вы знаете мисс Сандерс? – неуверенно отозвался мальчик.

– Я пришел с ней, мы работаем вместе.

Мальчик выдохнул с облегчением:

– Извините… Я думал, вы один из похитителей.

Кай Ленг не совсем понимал, о чем он говорит, но решил подыграть:

– Если бы я был похитителем, разве бы у меня не было бы какого-нибудь оружия?

Мальчик пожал плечами:

– Может быть, вам оно не нужно. Вы и так выглядите опасным засранцем.

– Опасный засранец на твоей стороне, – успокоил он подростка. – Мне нужно найти Кали, ты знаешь, куда она пошла?

Мальчик покачал головой:

– Она сказал охранникам, чтобы они отвели нас всех в столовую, и убежала. Но я улизнул, чтобы помочь. Я самый сильный биотик в школе.

– Не сомневаюсь, – кивнул Кай Ленг. – Как тебя зовут?

– Ник. Ник Донахью.

– Меня зовут Стив. Может быть, ты сможешь мне помочь.

– Без проблем, – легко согласился Ник. – Что вам нужно?

– Схемы на стене показывают, что здесь есть закрытая зона. Ты знаешь, что там?

– Если я вам скажу, – ответил мальчик, – вам придется взять меня с собой.

– Договорились, – ответил Кай Ленг, понимая, что иметь в компании сильного биотика, даже такого молодого как Ник, не помешает, если он найдет Грейсона. К тому же, если ситуация выйдет из-под контроля, его можно будет использовать в качестве заложника.

– Там лаборатория и архивы, – объяснил Ник. – Вы думаете, мисс Сандерс направилась туда?

– Скорее всего. Покажешь мне, куда идти?

– Конечно. Идите за мной.

***

Кали вышла из-за угла и остановилась, увидев посреди зала Андерсона. Он не смотрел на нее, целясь из дробовика в дверь, ведущую в лабораторию.

Она уже собиралась позвать его, когда из двери появился Грейсон. Андерсон выстрелил, но пули попали в сияющий биотический барьер. Грейсон выбросил вперед кулак, и сильнейшая волна биотики прокатилась по залу. Она только успела заметить, что Андерсона, словно пушечным выстрелом, отбросило в ее направлении, как волна добралась и до нее. К счастью, она была довольно далеко, большая часть энергии уже иссякла, и ее просто сбило с ног. Но Андерсон был к Грейсону гораздо ближе и пролетел метров двадцать до того, как приземлился рядом с ней с ужасающим хрустом.

Кали застонала от боли, неловко опершись на поврежденную руку. Лежащий у ее ног Андерсон не двигался и не издавал ни звука. Не успела она наклониться к нему, как Грейсон уже был рядом и направил в ее лицо пару пистолетов.

Грейсон знал, что Жнецы собираются убить Кали, и ничего не мог с этим поделать. Они заперли его внутри собственного тела, где он, беспомощный, никак не мог повлиять на свои физические действия.

В отчаянии он попытался в последний раз повлиять на контролирующие его чужеродные машины, осознавая, что это, возможно, последнее проявление его собственной воли – до того, как они его полностью поработят.

Но вместо того, чтобы бороться за физический контроль, он вложил всю свою энергию в единственную мысль: Кали слишком ценна, чтобы ее убивать.

Он не знал, сработала ли его уловка, но внезапно он почувствовал, что Женцы копаются в его памяти в поисках любой информации о Кали Сандерс. Даже не зная, что это возможно, он попытался направить их поиски в нужное ему русло.

«Она знает о проекте "Восхождение" больше, чем кто-либо другой. Она долгие годы изучала детей. Она всесторонне анализировала данные. Она – одна из самых блестящих ученых в галактике. Она гораздо ценнее живая, чем мертвая».

Вместо того чтобы нажать на курки, Жнецы убрали один из пистолетов. Свободной рукой они схватили Кали за предплечье, и она закричала от боли.

– Идем со мной, – сказали они и потащили ее за собой.

Кали не сопротивлялась, когда Грейсон схватил ее за руку и потащил за собой по коридору. Казалось, что он совершенно забыл об Андерсоне и полностью переключился на нее.

Она не могла узнать, жив ли еще Андерсон, но привлекать к нему внимание не собиралась.

Когда они завернули за угол и Андерсон скрылся из глаз, она решилась заговорить:

– Грейсон, пожалуйста, я знаю, что с тобой происходит. Я хочу тебе помочь.

– Грейсона больше нет, – ответил тащивший ее мужчина.

Они двигались так быстро, что он практически нес ее. Она перебирала ногами по полу в отчаянных попытках угнаться за ним и хоть немного ослабить хватку на раненной руке.

– Остановись! Мне больно!

К ее удивлению, они замедлили ход. Совсем немного, но достаточно, чтобы она смогла идти сама. Ей в голову пришло только одно возможное объяснение: где-то внутри этого ужасного существа, волочащего ее через залы Академии Гриссома, все еще жил Грейсон.

Глава 26

Дэвид Андерсон с трудом приходил в сознание.

Его возвращение началось с острой, пронизывающей боли, усиливавшейся с каждым вдохом. Мысли еще путались: он никак не мог сообразить, где он и как сюда попал. Но солдатская выучка позволила ему сконцентрироваться на своих ощущениях и попытаться определить степень тяжести повреждений.

Ребра сломаны. Легкое пробито.

Ни то, ни другое само по себе не представляло серьезной угрозы для жизни, но вместе оба эти фактора серьезно замедляли скорость передвижений. Он осторожно перекатился на спину и стал ощупывать свои раны. От этого простого усилия он чуть не потерял сознание.

Ключица сломана. Плечо, возможно, вывихнуто.

Он чувствовал себя так, будто по нему прошелся, на высокой скорости, поезд.

Или серьезная биотическая волна.

Внезапно он все вспомнил. Он не знал, ни сколько времени пробыл без сознания, ни почему Грейсон не прикончил его, но он все еще был жив. И это чего-то стоило.

«Давай, солдат! Поднимайся».

Стараясь не поворачиваться, чтобы не потревожить ребра и не шевелить рукой, что тут же откликнулось бы в сломанной ключице, он попытался встать на ноги… Только затем, чтобы снова рухнуть на пол, когда порванные сухожилия левой ноги не выдержали его веса.

Пока он падал, его захлестнула волна боли настолько сильной, что его стошнило прямо внутрь шлема. Рефлексивный спазм мышц живота отозвался дикой болью в ребрах, и он зашелся в кашле, отрывающем последние куски от поврежденного легкого – будто бы кто-то душил его изнутри.

Андерсон знал, что единственный способ прекратить этот эффект домино в непрерывной цепочке цепляющихся друг за друга болевых ощущений, это попытаться успокоиться и прекратить двигаться, что он и сделал, несмотря на нестерпимые боли в ноге, груди и плече.

Он открыл рот и сделал несколько медленных, осторожных вдохов, не обращая внимания на отвратительный вкус своего вчерашнего обеда во рту. Как бы ни был противен вкус во рту, запах внутри шлема был еще ужаснее.

Когда острая боль, наконец, сменилась ноющей, он медленно поднял здоровую руку и расстегнул шлем, позволив ему просто упасть с головы. Борясь с желанием неистово глотать чистый воздух, он очень аккуратно сел.

Ему даже удалось подняться, опираясь на правую ногу и держась за стену. В нескольких метрах он заметил на полу свой дробовик.

Встроенные в скафандр системы жизнеобеспечения впрыскивали в его тело панацелин небольшими порциями, с таким расчетом, чтобы передозировка этого волшебного препарата не вызывала потерю сознания. Конечно, этих микроскопических инъекций не хватало для того, чтобы вылечить его раны, но они значительно облегчали боль.

Ступая медленно и осторожно, он направился за дробовиком, морщась от боли всякий раз, как наступал на левую ногу. Он поднял дробовик и взял его в раненую руку. Вес оружия оттягивал ее, отдаваясь пульсирующей болью в ключице, но иного способа нести дробовик не было. Правая, здоровая рука нужна была ему для того, чтобы держаться за стену.

Стиснув зубы, он ковылял по направлению к зоне высадки, надеясь застать Грейсона до того, как тот успеет улететь. Разорванное легкое ограничивало его дыхание до коротких, неглубоких вздохов, превращая его спотыкающиеся шаги в изматывающий спринтерский забег.

Через некоторое время концентрация панацелина в его теле достигла критической точки, болевой шок прошел, а передозировка вызвала приятное головокружение.

«Сконцентрируйся, солдат. Расслабишься после выполнения задания».

***

Кали пыталась придумать, как достучаться до Грейсона. Когда она пыталась обращаться к нему напрямую, Жнецы просто выключали его. Но когда она попросила Жнецов двигаться помедленнее, ей показалось, что Грейсон, все же, имеет на них какое-то, пусть небольшое, но влияние. Ей показалось, что если отвлечь внимание Жнецов, направить его на что-то не связанное с Грейсоном, то последний вздохнет свободнее.

– Почему вы здесь, – спросила Кали. – Чего вы от нас хотите?

Она не была уверена, что Жнецы ответят. Она только надеялась, что завладеет вниманием Жнецов настолько, что у Грейсона появится возможность сопротивляться. Как и чему он будет сопротивляться она, впрочем, не представляла.

– Мы ищем спасения, – к немалому ее удивлению, ответил Грейсон. – Нашего и вашего.

– Спасения? Ах вот, чем занимались Коллекционеры! Они спасали этих колонистов? И это же вы сделали с Грейсоном?

– Его предназначение изменилось. Он стал несравненно большим, чем простой набор клеток и биомассы.

– Эта простота и делала его уникальным, – не унималась Кали. – Она делала его не таким, как все.

Она заметила, что шаги Жнецов стали ровнее и размереннее. Если Грейсон все еще был внутри, если он мог как-то влиять на ход событий, значит, он использовал это влияние, чтобы замедлить ход Жнецов. Он пытался купить ей время для побега. В этой ситуации самым лучшим для нее было бы продолжать говорить.

– Но почему вы просто не оставите нас в покое? Почему вы не дадите нам спокойно прожить наши жизни?

– Мы – хранители цикла. Создатели и уничтожители. Ваше существование – лишь искра. Мы можем потушить ее – или разжечь. Сдайтесь нам и мы сделаем вас бессмертными.

– Я не хочу быть бессмертной, – сказала Кали. – Я просто хочу быть собой.

Теперь они двигались еле-еле. Грейсон смог превратить их бешеный побег из Академии в слабое, медленное продвижение вперед.

– Органическая жизнь живет, умирает и забывается. Вы не можете понять ничего из того, что стоит за этим. Но есть существование за пределами вашего понимания.

Что-то странное было в словах Грейсона. Она знала, что он говорит от имени Жнецов, но казалось что он – или они? – на самом деле хотят от нее понимания. Это выглядело так, как будто бы они хотели убедить ее, хотели, чтобы она согласилась, но не могли найти нужных, понятных ей слов. А может быть, и не было таких слов, которые бы заставили органическую жизнь понять сверхразумную машину.

– Мы – вершина эволюции, – продолжали они. – Но мы видим ваш потенциал. Мы можем возвысить вас. Слабостью органического тела можно пренебречь.

Кали эти слова не казались убедительными, но она чувствовала, что для Жнецов они имеют серьезное, глубокое значение.

– Ваше понимание ограничено вашей генной памятью. Вы не можете разглядеть дальше, чем пределы вашего существования. Но наше знание бесконечно, как и мы.

Чем больше Грейсон говорил, тем больший смысл обретали его слова – на глубоком, почти подсознательном уровне.

– Законы Вселенной нерушимы. Непреложны. Ваше сопротивление ведет лишь к вашему уничтожению. То, что мы есть – то, что мы делаем, – неизбежно.

Кали уже не замечала, что попала под влияние Жнецов настолько, что стала согласно кивать им головой.

***

Кай Ленг услышал приближающийся голос. Слишком слабый и отдаленный, чтобы разобрать слова, но достаточный для того, чтобы понять, что этот голос принадлежит Грейсону.

Он положил руку на плечо Ника, останавливая его. Мальчик не услышал голосов, поэтому обернулся и с удивлением посмотрел на Кай Ленга. К его чести надо сказать, что он уже понял достаточно, чтобы не издать ни звука.

Убийца продолжал прислушиваться к отдаленным голосам до тех пор, пока ему не стало понятно, что они приближаются. Тогда он показал пальцем на открытый кабинет. Они вошли вовнутрь, Кай Ленг закрыл дверь и включил свет.

– Я слышал что-то в коридоре. Похитители идут сюда, – прошептал он.

– Что мы будем делать? – спросил Ник. Его юный голос дрожал от страха и возбуждения.

– Я думаю, что они направляются в посадочную зону. Они пройдут мимо нас.

Ник кивнул, чтобы показать, что он все понял.

– У меня нет оружия, но у тебя есть, – продолжал Кай Ленг. – Если мы подождем здесь, ты сможешь сконцентрироваться достаточно для того, чтобы нейтрализовать их биотическим ударом?

– Ты имеешь в виду, убить их? – изумленно спросил Ник.

– Это опасные люди, – предупредил его Кай Ленг. – Если мы не убьем их, они убьют нас.

– Я… я никогда никого не убивал…

Кай Ленг сочувственно кивнул:

– Это ничего. Я понимаю. В твоем возрасте это сложно. Может быть, нам стоит просто спрятаться и подождать, пока они пройдут.

– Нет, – упрямо ответил Ник. – Я не хочу прятаться! Я смогу.

– Ты уверен? Это будет непросто.

– Я смогу, – повторил Ник.

– Отлично. Тогда план таков: мы ждем здесь за закрытой дверью, в темноте. Когда они пройдут, я открою дверь, а ты выскочишь в зал и ударишь их всем, что у тебя есть, до того как они успеют обернуться.

– Но это же удар в спину!

– Это не игра, Ник. Сейчас не до честности.

– Да. Хорошо. Я понял.

– Я выключаю свет. Ты готов?

Ник кивнул, и Кай Ленг погрузил комнату в темноту. Поначалу им ничего не было видно, но через несколько секунд их глаза начали приспосабливаться и замечать слабое освещение, идущее от различных объектов в кабинете: мерцание уведомления о новом сообщении на терминале экстранета, подсвечиваемые выключатели компьютерной консоли и видеодисплея, рассеянный зеленоватый свет дверной панели, показывающий, что дверь не заперта. Этого было немного, но достаточно, чтобы они могли различать силуэты друг друга.

Кай Ленг прижал ухо к двери и внимательно прислушался. Он слышал голос Грейсона. Иногда доносился голос Кали. Он не стал говорить Нику о Кали – мальчик мог бы отказаться атаковать их, а Кай Ленг был вполне готов пожертвовать ею, чтобы избавиться от Грейсона.

Он взглянул на Ника и с удивлением заметил, что вдоль его позвоночника бегут искры. Он видел, как подросток накапливает силу: искры разгорались ярче, и их становилось все больше, по мере того, как его тело начинало вырабатывать темную энергию.

До двери они добирались дольше, чем рассчитывал Кай Ленг. Когда они прошли, он подождал несколько секунд, дав им удалиться еще на пару метров, нажал на дверную панель и отпрыгнул в сторону.

Ник выскочил в зал с яростным криком. Накопленная биотическая энергия причиняла Нику ощутимый физический дискомфорт. Его зубы сводило, как будто он жевал фольгу, глаза слезились, в ушах звенело. Но это того стоило, если он мог помочь остановить похитителей и тем самым произвести впечатление на мисс Сандерс.

Он высвободил всю свою энергию, направив ее против врагов. Слишком поздно он понял, что одним из этих врагов, которых он вознамерился сокрушить со всей своей молодой биотической силой, была Кали.

Еле сдерживаемая сила переполняла его, выливаясь неконтролируемым потоком, и ему не хватило выучки отключить ее. Единственное, что он смог сделать, это попытаться ее перенаправить. Вместо концентрированного смертельного удара, он рассеял поток в волну, прокатившуюся по всей ширине коридора.

Кали и человек рядом с ней обернулись на его крик. Он увидел их лица, их глаза, распахнувшиеся от удивления, и то, как они поднялись в воздух и разлетелись в стороны, прежде чем упасть на пол у разных стен.

– Ударь еще раз! – закричал из кабинета человек в татуировках, называвший себя Стивом. – Прикончи их!

Но Ник только смотрел в ужасе на странное нечто, выглядевшее лишь наполовину как человек, а наполовину – как машина, которое поднялось на ноги и повернулось к нему.

Крик Ника дал Кали достаточно времени, чтобы понять, что происходит, и приготовиться действовать. Однако биотическая волна ударила ее так сильно, что пистолет вылетел из кобуры и откатился в сторону.

К счастью, она ударилась о стену плечом, а не головой, и поэтому не потеряла сознания. Она не знала, как Ник нашел их, она знала только, что напав на Грейсона, он зарекомендовал себя как угроза в глазах Жнецов.

Не думая, она поднялась на ноги и бросилась наперерез Грейсону, налетев на него как раз в тот момент, когда он поднял пистолет и начал стрелять в Ника. Она смогла сбить его с ног, но когда они оба коснулись земли, она услышала выстрел и вскрик Ника.

Грейсон вскочил на ноги и свободной рукой схватил ее сзади за ремень. Он поднял ее, как мешок с мукой, и отбросил в сторону.

Она полетела, неуклюже болтая руками и ногами. На этот раз у нее не было времени подготовиться, и она со всего размаху упала на пол лицом вниз.

От удара у нее из глаз посыпались искры. Оглушенная, она не могла даже повернуться, чтобы посмотреть что происходит.

Кай Ленг увидел, как застрелили Ника: пуля попала ему в живот. Когда мальчик, крича от боли, падал на колени, Кай Ленг уже действовал.

Он видел, как пистолет упал с пояса Кали, и знал, что ему надо добраться до него, чтобы выжить.

Грейсон отбросил Сандерс и в этот момент отвлекся, подарив Кай Ленгу несколько бесценных долей секунды. Он прокатился по полу и в прыжке дотянулся до пистолета, перекатившись на спину, чтобы выстрелить в Грейсона.

Но Жнецы были быстрее. Он еще тянулся за пистолетом, а они уже были рядом. Нога Грейсона выбила пистолет у него из руки с такой силой, что раздробила ему запястье.

Убийца понял, что для него все кончено. Готовясь встретить смерть, он вгляделся в склоняющегося над ним монстра. Вздрогнув от громкого выстрела, он только через секунду понял, что стреляли не в него. Грейсон начал клониться в сторону. За ним стоял Андерсон, прижимая к животу дробовик, который он держал одной рукой. Правая рука безжизненно висела.

Он выстрелил еще раз, и Грейсон осел на пол.

Грейсон лежал на спине, глядя в потолок и хватая ртом воздух. Он чувствовал, что Жнецы покидают его тело. Их оболочка разрушилась, и они отправились обратно в глубокий космос, оставив Грейсона одного в последние минуты его жизни.

Освободившись наконец от их влияния, он повернул голову, и мир начал расплываться. Он увидел, как Кали пытается подняться на ноги, и улыбнулся.

Он отвернулся и снова посмотрел в потолок. В поле его зрения возникли голова и плечи темноволосого азиата. Грейсон узнал его, это был тот человек, который напал на него в камере «Цербера».

Жизнь замедлялась, и он услышал знакомый двойной выстрел из пистолета – стандарт каждого убийцы «Цербера». Две пули вошли в его череп, и в последний раз все погрузилось в темноту.