Текст книги "Mass Effect"

Автор книги: Дрю Карпишин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 69 страниц)

Глава 25

После сражения кворианцы взяли Грейсона под стражу. Почти неделю его судьба висела на волоске, пока Коллегия Адмиралов, Конклав и гражданский совет Айденны решали, что с ним делать.

Он спас десятки, а то и сотни жизней, предупредив их о взрывчатке. Но Кали и все остальные знали, что единственной причиной того, что все эти жизни вообще подвергались угрозе, были его действия. А на его руках и без этого было достаточно крови, за которую ему предстояло ответить. В ходе нападения погибло более двадцати членов экипажа Айденны, а также одиннадцать штурмовиков «Цербера» и Голо, предатель кворианец. Цена победы была высока, но она могла быть и куда выше.

Мол понимал все это и принял все это во внимание, когда по праву капитана выносил свой окончательный приговор Грейсону. Кали опасалась, что последствия могут затронуть и ее с Хенделом; ничего этого не произошло бы, если бы кворианцы не согласились принять их у себя. Однако она недооценила того значения, которое кворианская культура придавала обществу и команде. Их приняли как гостей на борту корабля, объяснил ей Мол. Они стали частью семьи Айденны. Он вовсе не собирался вышвыривать их прочь и не собирался возлагать на них вину за действия «Цербера».

В конце концов, капитан даже согласился позволить Кали забрать с собой Грейсона и доставить его в Альянс как преступника, на его же собственном шаттле. Лемм выразил готовность сопровождать ее в качестве пилота, а также, чтобы помочь ей охранять пленника.

Хендел и Джиллиан, однако, остались во флотилии.

– Ты точно в этом уверен? – спросила она Хендела, когда они прощались, стоя на стыковочной палубе.

– Это нужно Джиллиан, – сказал он. – Ты же видела, насколько она продвинулась с тех пор, как мы прилетели сюда. Не знаю, в чем дело: в корабле, костюмах, отсутствии наркотиков… все, что я могу сказать, так это что она счастлива здесь, на Айденне. А скоро она будет далеко за пределами чьей-либо досягаемости, даже Церберов, – добавил он после паузы.

Кали кивнула, как бы соглашаясь, что ей не удастся его переубедить.

Известие о том, что враг сумел пробраться в Странствующий Флот, глубоко потрясло кворианское общество. С ужасом осознав, что они уязвимы даже внутри своей флотилии, капитаны многих кораблей изменили свои взгляды на предложение отправить исследовательские экспедиции в глубины неизведанного космоса.

В Конклаве разыгрались нешуточные споры по этому вопросу, но под конец победу одержали те, кто также как Мол верили в необходимость экспедиций. Адмиралы могли отменить решение Конклава, но они, казалось, тоже сменили свою точку зрения на противоположную. Они согласились с этим решением, однако наложили жесткие ограничения на количество кораблей, отправляющихся в экспедиции и время их отбытия.

Не удивительно, что Айденна оказалась первым из этих кораблей. Через три недели она отправится в одну из незаселенных систем, к недавно обнаруженному ретранслятору, ведущему в неизвестность. Корабль непрерывно ремонтировали и переоборудовали, готовя его к автономному существованию на ближайшие пять лет без каких-либо внешних контактов или ресурсов. Однако чтобы такое путешествие стало возможным, необходимо было уменьшить численность экипажа с семи сотен до пятидесяти добровольцев, отобранных лично Молом.

Капитан уже разрешил Хенделу и Джиллиан лететь с ними.

– Ты и в правду думаешь, что Церберы перестанут искать ее через пять лет? – спросила Кали.

Хендел пожал плечами.

– Не знаю. Но, по крайней мере, у нее будет возможность подрасти немного, прежде чем она встретится с ними снова.

Он взглянул на шаттл, где в этот момент Джиллиан прощалась со своим отцом. Хендел поначалу был категорически против этого, но Кали смогла его переубедить. Грейсон заслуживал хотя бы этой малости.

– Как по-твоему, что он ей там говорит? – поинтересовался шеф охраны.

– Не знаю.

Она не могла себе даже представить, что сейчас переживал Грейсон. Все, что он сделал в своей сознательной жизни – каждое действие, каждое принятое им решение, – все это делалось в угоду Церберам и их так называемой высшей и благородной цели. Но в конце он все-таки выбрал свою дочь вместо каких-то призрачных идеалов. К сожалению для него, этот выбор означал, что ему придется расстаться с дочерью.

– Что ты собираешься рассказать Джиллиан, если она когда-нибудь спросит о нем? – спросила она Хендела.

– Я скажу ей правду, – ответил он. – Ее отец – сложный человек. В своей жизни он совершил несколько ошибок. Но он очень сильно ее любит и желает ей только добра. И он сделал правильный выбор.

Кали снова кивнула и обняла Хендела на прощание.

– Берегите себя, – шепнула она.

– Обязательно.

Они прервали объятия, когда сзади послышался знакомый лязгающий звук фиксатора Лемма.

– Можем лететь? – обратился он к ней.

Кали знала, что молодой кворианец желал поскорее отвезти ее и Грейсона на ближайшую колонию Альянса, чтобы успеть вернуться обратно и присоединиться к экипажу Айденны. Как и Хендел с Джиллиан, он тоже был выбран Молом для этого долгого и опасного путешествия.

Она уже попрощалась с Джиллиан, и сколь бы тяжело ей ни было отрывать Грейсона от дочери, им пора было лететь.

– Я готова, – сказала она.

До выхода из сверхсветового режима оставалось несколько часов – они подлетали к Куэрво, ближайшей колонии Альянса. Лемм уже заложил в бортовой компьютер нужный курс, а Кали послала на планету сообщение: когда они приземлятся, их встретит патруль Альянса, чтобы немедленно взять Грейсона под стражу.

Кворианец прилег вздремнуть в спальном отсеке, а Кали и Грейсон сидели в пассажирской каюте друг напротив друга. Руки Грейсона, закованные в наручники, лежали у него на коленях. В качестве дополнительной меры предосторожности у Кали были шокер и пистолет, на случай, если он вдруг решит передумать.

Она видела, что он начинает испытывать страх. Его глаза метались по каюте, будто он искал пути для бегства, а пальцы нервно постукивали по коленям.

– Вы же понимаете, что для меня это смертный приговор, – сказал ей Грейсон.

– Альянс защитит вас, – заверила его Кали. – У вас есть ценная информация о «Цербере». Они заинтересованы в том, чтобы с вами ничего не случилось.

– Они не смогут меня защитить, – ответил Грейсон, покачав головой. – Это случится через месяц, а может, через год, но рано или поздно один из их агентов внутри Альянса доберется до меня.

– Чего вы ждете от меня? – спросила его Кали. – Я не могу вас отпустить.

– Нет, – мягко произнес он. – Нет, полагаю, не можете.

– Вы не могли не знать, что все будет именно так, – сказала она ему. – Но все равно помогли нам. Полагаю, вы хотели искупить свои прошлые грехи.

– Хотелось бы думать, что смогу искупить их и остаться в живых, – проговорил он с мрачной усмешкой.

– Не забывайте, почему вы так поступили, – сказала Кали, надеясь поднять его настроение. – Это ради Джиллиан.

При упоминании о дочери на его тонких губах промелькнула печальная улыбка.

– Вы были правы, – сказал он. – Насчет того, что сказали мне, перед тем как я убил Голо. Теперь Джиллиан счастлива. Думаю, это все, чего я только мог пожелать для нее.

Кали кивнула.

– Вы сделали правильный…

Она не успела договорить, потому что в этот момент Грейсон неожиданно прыгнул на нее. Двигаясь быстро как змея, он целился головой в ее незащищенный нос. Кали уклонилась в сторону в последнее мгновение, и его удар пришелся ей в плечо.

Он придавил ее своим весом к сиденью, лишив возможности двигаться. Руки в наручниках пытались схватить ее, но ей удалось изогнуться и ударить его ребром ладони по горлу.

Задохнувшись и хватая ртом воздух, он свалился с нее, скатился на пол и свернулся в клубок. Кали вскочила с сиденья и встала над ним, готовая ко всему, если он бросится на нее еще раз.

– Выкинешь еще что-нибудь подобное, и я тебя пристрелю, – предупредила она, но в ее угрозе было больше предостережения, чем действительно угрозы.

Ее сердце колотилось в груди, а кровь наполнилась адреналином, но он почти не задел ее. Она ожидала чего-то подобного уже некоторое время – его начинало охватывать отчаяние. Если кого-то и следовало винить, так это ее, потому что она упустила из виду, что он все еще может быть опасен.

– Ну хватит, – сказала она более мягким тоном, отступая на шаг назад. – Не так уж и сильно я вас ударила. Поднимайтесь.

Он перекатился на бок, и Кали увидела, что он сжимает что-то в своих по-прежнему скованных руках. Через секунду она поняла, что это ее шокер – он, должно быть, сумел выхватить его во время их борьбы!

Она попыталась что-то крикнуть Лемму, но Грейсон выстрелил, и она провалилась во мрак.

Когда она пришла в себя, Лемм стоял над ней с озадаченным видом. Оглядевшись, она поняла, что лежит в постели в спальном отсеке шаттла, но после удара шокером она чувствовала себя сбитой с толку и дезориентированной.

– Где мы? – спросила она, пытаясь сесть.

– На Далеоне, – ответил Лемм, – небольшой колонии волусов.

– Я думала, мы должны были приземлиться на Куэрво, – сказала она, стараясь осознать происходящее своим затуманенным разумом.

Лемм пожал плечами.

– Знаю лишь, что кто-то вырубил меня шокером. Когда я пришел в себя, мы уже были в космопорте Далеона.

– Где Грейсон? Что с Грейсоном?

– Исчез, – ответил Лемм. – Можем поискать его, если хотите. Возможно, он все еще здесь, на Далеоне.

Кали тряхнула головой, осознавая произошедшее.

– Его уже и след простыл. Нам никогда не найти его.

– Так что теперь? – спросил кворианец.

– Забирай шаттл и возвращайся на Айденну, – сказала она. – Тебе еще нужно как следует подготовиться к экспедиции.

– А как же вы?

– Высадишь меня в Академии Гриссома, – сказала она. – В Проекте Восхождение осталось еще много детей, которым нужна моя помощь. – Улыбнувшись, она добавила, – уверена, я смогу убедить дирекцию взять меня обратно.

Эпилог

Раздался короткий сигнал, и видеоэкран мигнул, сообщая о входящем звонке. Призрак оторвался от чтения отчета, который изучал, сидя за столом у себя в кабинете, и увидел, что вызов идет по закрытому каналу.

– Ответить, – сказал он, и на экране появилось лицо Пола Грейсона.

Призрак моргнул в некотором удивлении. Он полагал, что попытка проникнуть в кворианскую флотилию потерпела провал, потому что с тех пор прошло уже две недели, а ему никто ничего не докладывал. Он мог узнать общие сведения о большинстве из миссий «Цербера» из выпусков новостей, но так как ни одно СМИ не освещало события, происходящие внутри Странствующего Флота, то он пребывал в таком же невежестве относительно этого, как и любой другой, обычный человек.

– Пол, – произнес он с еле заметным кивком. – Наш человек возвращен?

– Ее зовут Джиллиан, – ответил тот. В его голосе явственно слышалась враждебность.

– Хорошо, Джиллиан, – холодно уступил Призрак. – Как прошло задание?

– Отряд погиб. Все они мертвы. Голо. Все.

– Кроме тебя.

– Я все равно, что покойник, – ответил Грейсон. – Я стал невидимкой. Вам никогда меня не найти.

– А что насчет твоей дочери? – спросил Призрак. – Как долго она сможет выдержать, прячась и скрываясь? Вечное бегство – это не жизнь для нее. Верни ее, Пол, и мы сможем обсудить лучшее будущее для Джиллиан.

Грейсон рассмеялся.

– Она сейчас даже не со мной. Она на кворианском экспедиционном судне, находящемся в какой-то неизвестной системе за пределами галактики. Вам никогда не найти ее.

Призрак слегка стиснул зубы, когда понял, что девочка оказалась вне пределов его досягаемости. То, что Грейсон дразнил его, выдавая информацию о ее местонахождении, явно доказывало всю тщетность попыток ее отыскать. Он полагался на снабжавшую его непрерывным потоком информации сеть осведомителей и агентов «Цербера» в Пространстве Совета и в Граничных Системах. Вне этой сети он был буквально слепым.

– Мне казалось, что ты веришь в наше дело, Пол.

– Верил, – ответил Грейсон. – Но после того как я увидел, какие люди разделяют вашу точку зрения, я пересмотрел свои убеждения.

Призрак презрительно усмехнулся в экран.

– Я занимаюсь тем, что спасаю жизни, Пол. Человеческие жизни. Ты должен был понять это. Теперь же ты как будто вдруг решил попытаться спасти свою душу.

– Думаю, мою душу уже поздно спасать.

– Тогда зачем ты звонишь? – требовательно спросил Призрак; в его голосе прозвучал тончайший намек на разочарование.

– Я хочу вас предупредить, – ответил его собеседник по ту сторону экрана. – Держитесь подальше от Кали Сандерс. Если с ней что-то случится, то я отправлюсь прямиком в Альянс со всем, что мне известно.

Призрак пристально изучал изображение на экране. Он заметил, что обычные признаки применения красного песка – налитые кровью глаза, тончайшая светящаяся пленка на зубах, – отсутствовали. И понял, что этот человек не блефует.

– Почему она так много для тебя значит?

– Какая разница? – возразил Грейсон. – Для вас она вряд ли что-то значит. В отличие от тех маленьких грязных секретов, что мне известны. Полагаю, мое молчание в обмен на ее безопасность – хорошая сделка.

– Мы найдем тебя, Пол, – пообещал Призрак угрожающим шепотом.

– Может быть, – признал Грейсон. – Но я не поэтому звонил. Кали Сандерс – мы договорились?

Помолчав немного и взвесив предложение, Призрак согласно кивнул. Потеря Джиллиан отбросит их биотические исследования на целое десятилетие назад, но кроме этого у «Цербера» оставалось слишком много других проектов, которыми он не мог рисковать. Грейсон улыбнулся с экрана. Через мгновение экран погас, когда он прервал связь.

Он не пытался отследить звонок – Грейсон слишком умен, чтобы попасться на чем-то подобном. Вместо этого Призрак просто сидел неподвижно, в течение долгого-долгого времени всматриваясь в черный экран и медленно сжимая и разжимая зубы.

Возмездие
ПРОЛОГ

Призрак сидел в своем кресле, устремив взгляд в огромный иллюминатор, занимавший целую стену в его личном кабинете.

Безымянная станция, которую он сделал своей базой, находилась на орбите красного гиганта М-класса. Полукруглый край пылающего солнца закрывал всю нижнюю часть иллюминатора, подавляя, но не полностью заглушая своим свечением рассыпанные позади него звезды.

Эта звезда перешла на последний этап своего жизненного цикла длиной в шесть миллиардов лет. Грандиозным финальным аккордом ее существования станет коллапс и возникновение на ее месте черной дыры, которая поглотит всю систему. Планеты и спутники, которые звезда породила в момент своего возникновения, будут сожраны неотвратимой гравитационной силой темной, бездонной пасти, оставшейся от погибшего светила.

Эта сцена воплощала собой образ галактики с точки зрения Призрака: прекрасная, величественная и смертельно опасная. Жизнь могла возникнуть в самых маловероятных местах и в самых невероятных формах только лишь для того, чтобы исчезнуть в мгновение космического ока.

Он не собирался допустить, чтобы нечто подобное произошло с человечеством.

– Закрыть иллюминатор, – произнес он, и стена стала непрозрачной, оставив его одного в большой, слабо освещенной комнате. – Включить освещение, – сказал он, и с потолка брызнул поток света.

Он развернул кресло, оказавшись спиной к иллюминатору, лицом к круглой голографической площадке в центре комнаты, использовавшейся для приема вызовов. Во время работы эта площадка проецировала трехмерное изображение собеседника, создавая почти полную иллюзию присутствия.

Говорящие с ним, конечно же, также могли видеть его. Именно поэтому площадка располагалась так, чтобы давать изображение кресла на фоне иллюминатора. Когда иллюминатор работал, Призрак представал перед собеседником на фоне того астрономического чуда, вокруг которого станция пролетала в данный момент – это был грандиозный и впечатляющий визуальный фон, призванный подчеркнуть тот образ, который он столь тщательно создавал все эти годы.

Ему захотелось выпить. Но не того синтетического инопланетного пойла, которое бармены по всей галактике подсовывали ничего не подозревающим людям. Он хотел чего-то настоящего. Чего-то чистого.

– Бурбон, – громко произнес Призрак. – Неразбавленный.

Через несколько секунд на противоположном конце комнаты отворилась дверь, и одна из его помощниц – высокая роскошная брюнетка – появилась на пороге с пустым стаканом в одной руке и бутылкой в другой. Каблуки остро процокали по мраморному полу кабинета, и ее длинные ноги, несмотря на обтягивающую их черную узкую юбку, в несколько шагов преодолели расстояние комнаты.

Она не улыбнулась и не произнесла ни слова, передавая ему бокал, ее поведение было чисто профессиональным. Затем она поднесла ему бутылку, чтобы он убедился в качестве виски.

«"Джим Бим Блэк", – гласила этикетка, – безупречная очистка из Кентукки».

– На три пальца, – велел ей Призрак в качестве одобрения.

Помощница наполнила бокал чуть выше середины и замерла в ожидании.

Как и всегда, первый глоток унес его к легким временам его молодости. В те дни он был обычным человеком, типичным представителем земной аристократии – богатым, спокойным, наивным.

Он смаковал вкус, ощущая приступ тоски по тем давно ушедшим безмятежным дням – до того, как он основал «Цербер», до того, как стал Призраком, самопровозглашенным защитником человечества, до того, как Альянс и их инопланетные союзники из Совета Цитадели заклеймили его и его последователей террористами.

До того, как появились Жнецы.

Из всех врагов в известной части галактики и за ее пределами, из всех опасностей, что когда-нибудь приведут к уничтожению человечества, ни одна не могла сравниться с той угрозой, что таилась где-то в пустоте темного пространства за краем галактики. Это были Жнецы – огромные разумные боевые корабли, безжалостные машины, полностью лишенные сострадания и эмоций. На протяжении десятков тысяч лет – а может и дольше – они наблюдали, как космические цивилизации развивались и эволюционировали, выжидая идеального момента, чтобы прийти и уничтожить всю органическую жизнь в галактике.

Тем не менее, несмотря на ужасную угрозу, которую они представляли, большинство людей ничего не знали о Жнецах. Совет засекретил все официальные доклады о нападении Жнецов на Цитадель, скрывая улики и отрицая правду в стремлении избежать распространения паники по всей галактике. И, конечно же, Альянс, как верная собачонка своих новых инопланетных хозяев, пошел у них на поводу без малейших возражений.

Ложь проникла столь глубоко, что даже те, кто помогал скрывать правду, были убеждены, что Жнецы это всего лишь миф. Они продолжали жить своей повседневной жизнью, слишком слабые и слишком глупые, чтобы разглядеть ужасную судьбу, ожидающую их.

Но Призрак посвятил всю свою жизнь встречам лицом к лицу с неприятными истинами.

Когда Альянс отвернулся от проблемы исчезновения человеческих колоний в Граничных Системах, «Цербер» взял на себя его обязанности. Им удалось даже привлечь в свои ряды коммандера Шепарда, величайшего героя Альянса, для помощи в расследовании этой загадки. И то, что выяснил Шепард, потрясло Призрака до глубины души.

Призрак отпустил помощницу легким кивком головы. Женщина изящно повернулась на каблуках и оставила его наедине со своими мыслями.

Сделав еще один глоток, Призрак поставил стакан на подлокотник кресла. Затем он сунул руку во внутренний нагрудный карман пиджака и вытащил тонкий, продолговатый серебряный футляр.

С бессознательным изяществом, выработанным за долгие годы, он открыл крышку, вытащил сигарету и закрыл футляр одним, казалось, непрерывным движением. Футляр исчез в кармане пиджака, а на его месте в руке Призрака появилась тяжелая черная зажигалка. Быстрое движение большого пальца, короткая затяжка сигаретой, и зажигалка исчезла вслед за футляром.

Призрак сделал долгий, медленный вдох, позволяя дыму заполнить легкие. Табак был частью земной культуры на протяжении столетий, а курение – обычным ритуалом почти всех развитых народов на земле. Забавно, что эта вездесущая привычка последовала за человечеством и в космос. Разнообразные сорта табака стали важным предметом экспорта для ряда колоний – человеческих и не только.

Находились даже те, кто имел наглость утверждать, будто некоторые из видов генетически выведенных саларианцами листьев превосходили все, что когда-либо выращивало человечество. Призрак, однако, предпочитал табак – равно как и виски – только домашнего производства. Эта конкретная сигарета была сделана из урожая, собранного на обширных полях центральных районов Южной Америки – одного из немногих действующих сельскохозяйственных регионов Земли.

Традиционные опасности для здоровья, связанные с курением, более не являлись проблемой для людей XXII столетия – достижения в химии и медицине искоренили такие болезни как эмфизема и рак. И все же, до сих пор еще оставались те, кто питал глубокую ненависть к этой скромной привычке. Древние законы перекочевали в середину XXII века, и запрет на курение табака все еще действовал на некоторых отдельных национальных территориях Земли. Многие смотрели на сигареты, как на нравственно недопустимую вещь: символ бессердечных и неразборчивых корпораций, сгубивших миллионы жизней в погоне за личной выгодой.

Но для Призрака курение олицетворяло собой нечто совершенно иное. Вкус, обвивающий язык и спускающийся по горлу, щекотание дыма, разливающегося по легким, и теплая волна никотина, распространяющаяся по телу, приносили с собой одновременно и успокоение от любимого процесса, и удовлетворение физического желания – два неотъемлемых элемента состояния человека. Курение нужно было прославлять, как ритуал… особенно теперь, когда само существование человечества поставлено под угрозу.

«Кури, если есть что, – думал он, вспоминая строчку из давно забытой книги, – потому что никому из нас не суждено увидеть завтра».

Призрак затянулся еще несколько раз и раздавил сигарету о дно пепельницы, встроенной в подлокотник кресла, а затем сделал очередной глоток.

Сколь бы жуткими не казались перспективы, он не собирался впадать в меланхолическое отчаяние. Он был человеком, привыкшим встречать проблемы лицом к лицу, и эта не была исключением.

Коммандер Шепард выяснил, что колонистов похищали Коллекционеры – затворническая инопланетная раса, которая, без сомнения, исполняла волю Жнецов. Хотя и пребывая в заточении в темном пространстве, эти огромные разумные корабли каким-то образом могли управлять своими несчастными слугами даже с расстояния в миллионы световых лет.

Действуя по воле механических хозяев, Коллекционеры собирали людей, отправляя их на свою родную базу в центре галактики. Там похищенных ждала новая цель – трансформации, мутации и, наконец, превращение в органическую слизь, как часть жуткого эксперимента по созданию нового Жнеца.

Шепард – с помощью «Цербера» – остановил деятельность Коллекционеров. Но Призрак знал, что Жнецы так просто не сдадутся. Человечеству нужно было лучше понять своего безжалостного и беспощадного врага, чтобы подготовиться к неизбежному возвращению Жнецов. Им предстояло изучить их сильные и слабые стороны, выявить и использовать в своих интересах их уязвимые места.

«Цербер» собрал основные части технологии, оставшиеся от базы Коллекционеров. Уже начались работы по созданию комплекса, где будут проводиться первые осторожные, контролируемые испытания этой странной чужеземной технологии. Однако, в конечном счете, был лишь один способ заполучить нужное им знание – рано или поздно им придется возобновить эксперименты Коллекционеров на живых людях.

Призрак полностью осознавал всю бесчеловечность своего плана. Однако этика и мораль должны быть отброшены в сторону, когда речь идет о выживании всего вида. Вместо миллионов похищенных колонистов, они тщательно отберут небольшое количество подопытных. Страдания нескольких жертв были необходимы ради защиты и сохранения всей человеческой расы.

План по возобновлению экспериментов Коллекционеров будет осуществляться в тайне, без посвящения в него Шепарда или его привлечения. Союз «Цербера» и самого прославленного героя человечества был, по меньшей мере, непростым – ни та, ни другая сторона до конца не доверяли друг другу. Возможно, в будущем им еще предстоит поработать вместе, но сейчас Призрак желал действовать только через своих собственных первоклассных агентов.

Мягкий звонок, раздавшийся сверху, означал входящее сообщение от одного из таких оперативников.

– Включить иллюминатор, – скомандовал Призрак, выпрямляясь в кресле и переводя взгляд на голографическую площадку.

Освещение погасло автоматически, как только стена позади него стала вновь прозрачной. Умирающее солнце у него за спиной осветило комнату оранжево-красным сиянием.

– Принять, – проговорил Призрак, и образ Кай Ленга материализовался над площадкой.

Как и большинство людей, он был настоящим «сыном всей Земли» – китайское происхождение ясно прослеживалось в его темных волосах и глазах, но строение челюсти и носа неуловимо намекало на наличие славянских или русских предков.

– Мы нашли его, – доложил Кай Ленг.

Призраку не нужно было спрашивать, о ком именно шла речь. Первоклассный убийца «Цербера», Кай Ленг вот уже почти три года охотился за одной-единственной целью.

– Где? – спросил Призрак.

– На Омеге.

Жгуты мускулов на шее Кай Ленга на мгновение напряглись от отвращения, когда он произнес это название – это была целиком непроизвольная, но объяснимая реакция. Эта космическая станция олицетворяла все то, что «Церберы» презирали в культуре инопланетян: беззаконие, варварство и жестокость. От этой рефлекторной реакции голова Кай Ленга повернулась, открыв на миг часть татуировки на задней стороне его шеи – змея, пожирающего собственный хвост.

Уроборос часто использовался как символ вечности, но Призрак знал, что у него есть и более мрачное значение: уничтожение. Что, по-своему, тоже было вечным процессом.

«Цербер» нашел Кай Ленга около 10 лет назад и освободил его из тюремного лагеря Альянса. Призрак пристально изучил его прошлое, прежде чем взять к себе: этот пехотинец Альянса, прошедший особую подготовку по программе N7, был арестован за то, что в баре на Цитадели убил в драке крогана во время своего временного увольнения.

Альянс сурово обошелся со своим бывшим лейтенантом, сделав его случай примером для остальных. Его лишили звания и приговорили к двадцати годам военной тюрьмы. Длинный список зафиксированных случаев жестокого обращения Кай Ленга с инопланетянами, без сомнения, сыграл свою роль в суровости наказания. Для Призрака же его анти-инопланетные наклонности были доказательством характера. Это, в сочетании с тем фактом, что ему удалось убить крогана, имея при себе один лишь штатный боевой нож, сделало его идеальным кандидатом.

За десятилетие, прошедшее с момента его побега, организованного «Цербером», Кай Ленг стал одним из лучших в организации оперативников, специализирующихся на «мокрых» делах. Но он был не просто безжалостным убийцей. Он понимал необходимость соблюдения осторожности и знал, как планировать и приводить в исполнение сложные и изящные операции.

Теперь, когда он отыскал свою цель, первым побуждением Призрака было отдать приказ на уничтожение. Но затем ему в голову пришла одна идея. Ему все еще требовались подопытные для грядущих экспериментов – так почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом?

– Верни его, – сказал он. – Живого. Но не забудь замести все следы.

– Об этом я никогда не забываю, – ответил Кай Ленг.

Удовлетворенный разговором, Призрак пробормотал «отключить», и голографическая проекция убийцы мигнула и исчезла.

Он откинулся на спинку кресла, рассеяно поболтав содержимое стакана, прежде чем допить остатки одним долгим глотком.

«Долго же я ждал этого дня, Грейсон, – думал он. Его настроение значительно улучшилось, по сравнению с тем, что было всего пару минут назад. – Но не сомневайся, ожидание того стоило».