Текст книги "Крайне аппетитный шотландец (ЛП)"
Автор книги: Донна Алам
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
– Но не с теми, кто поклоняется кабинкам с распылением загара, – она не улыбается, просто пристально всматривается в меня, словно ожидая некоторой искренности.
– Слушай, я знаю, – говорю я тихо. – Просто мне...
– Было наплевать, – тихо говорит она. – Что ж, пора начать снова заботиться о себе.
Она касается уголков моих глаз большими пальцами; может, чтобы подправить стрелки или вытереть вдруг появившиеся слезы.
– Тебе идет. Сейчас твои глаза еще больше похожи на кошачьи.
Я улыбаюсь ей в ответ, в моих глазах стоят слезы, хотя я почти уверена, что за ее словами скрывался комплимент. Очень мило с ее стороны сказать такое, однако, я не считаю свои глаза впечатляющими. Полагаю, что, сравнивая с кошкой, она, должно быть, имела в виду, что у меня тот зеленовато-голубой взгляд самой обычной кошки.
По-прежнему стоя передо мной, она скрещивает руки. Это могла бы быть защитная поза, если бы не выражение ее лица.
– Давай. Выкладывай.
– Ты скажешь, чтобы я закрыла эту тему, но я думаю, что знакомства могут быть хорошей идеей.
– Свидания? – повторяю я с недоумением. – Ничего не изменилось для меня, Нэт.
– Ты продолжаешь это повторять, но это не правда. Он, может быть, по-прежнему мертв, но он изменял тебе. Обманывал тебя.
– Я в курсе, – по крайней мере теперь. – Но знакомства не решат эту проблему.
– Ну, это не вернет его, так что можешь снова его убить, но я думаю, тебе необходимы, не знаю, страховочные колесики?
Иногда Нэт очень странная, но обычно она говорит разумные вещи.
– Подстраховка. Как у малышей на велосипедах.
– Я знаю, как они выглядят, мне просто интересно, на каких наркотиках ты сейчас, – я смотрю на нее, недоумевая и качая головой. – Ты, должно быть, под кайфом.
Я начинаю подниматься с кровати, когда она предупреждающе протягивает руку.
– Просто выслушай меня. Возвращаясь к сайтам знакомств —
– Мы говорили о сайтах знакомств?
– Послушай, мужчины регистрируются на сайтах знакомств не просто так, правильно?
– Конечно. Вероятно, надеясь на череду регулярных, но ни к чему не обязывающих минетов?
– Я говорю не о Синдер (сайт знакомств).
– Понятия не имею, о чем ты говоришь.
– Это что-то вроде приложения, чтобы подцепить кого-то. На твоем телефоне? Этакий цифровой рынок мяса. Закусочная для секса?
– Нет.
– Забудь. Слушай, если ты зарегистрируешься на приличном сайте знакомств, мужчины там, они вроде как нацелены на поиск партнера, так?
– Конечно... – говорю я, оставаясь при своем мнении и будучи не совсем уверенной, куда она клонит.
– Так что, это будет безопасным проникновением, – продолжает она, снова с намеком.
– Проникновение.
– Да. Погружение в воды знакомств. Через мелководье.
– Я действительно не знаю, что и сказать, – потому что я едва ли понимаю, о чем она толкует.
– Просто, ты тот тип женщин, которым нужен мужчина, подожди, не переворачивай все с ног на голову, – говорит она, когда я начинаю неуверенно спорить в ответ. – Может "нужен" слишком сильное выражение, но тут я не согласна с Айви. Некоторые люди просто нуждаются в других людях, не так ли? Понимаю, что я не знаю тебя настолько хорошо, как она, но я думаю, что ты одна из таких людей. Одна половинка пары. И, ты великолепна, верно? – мои губы все еще шевелятся, но я не могу издать ни звука, кроме небольших вздохов. – Так и есть. И все мужчины будут твоими. Ты выглядишь такой беззащитной и чувствительной.
– Ты на самом деле, должно быть, под кайфом, – усмехаюсь я. – Я язвительна и бесчувственна…
– И у тебя есть право быть такой, но я не думаю, что ты полностью понимаешь себя.
– Сколько ты выпила? – я показываю на пустую стопку позади нее.
– Не так много, по сравнению с тем, сколько выпьешь ты к тому времени, как заползешь в кровать сегодня вечером. Послушай, тебе нужен мужчина, потому что ты такая женщина – хорошая женщина. Ты заслуживаешь быть любимой и желанной и все такое, – она начинает говорить быстрее, намереваясь высказать все, что должна сказать, когда я начинаю вставать. – Речь не о случайном знакомстве на одну ночь. Я просто переживаю, что тобою воспользуются. Зарегистрируйся на сайте знакомств, ради всего святого. Сходи на десятки свиданий – на тысячи.
– Да, хорошо, спасибо за твой совет и оценку мира знакомств, но ничего не изменилось. Мне нужен мистер «Тот Самый» так же, как собаке пятая нога.
– Значит, ты собираешься продолжать отдавать себя человеку, который ничего не заслуживает от тебя – ни твоей скорби, ни уважения, и определенно, твоей любви.
Я начинаю собирать содержимое своей косметички, когда ее слова поражают меня прямо в сердце, словно острый нож. Но я не успеваю ответить, поскольку понимаю причину ее слов, сказанных второпях.
– Ну, Фин, разве ты не сногшибательна! – восклицание Джун привлекает мое внимание к дверному проему, где стоят она и смущенная Айви.
– Ты прекрасно выглядишь, душенька. Как кинозвезда.
– Она была бы похожа на Мортишу Аддамс, если бы осталась с тем макияжем, который сама себе сделала, – бубнит Нэт.
– Благодарю, Джун. Ты собираешься составить нам компанию за бокалом шерри? – я была бы не против. Это помогло бы этим двоим держать свои мысли при себе. Джун – хороший человек; иногда она становится голосом разума, в другие дни, она просто слегка сумасшедшая.
– О, нет. Айви просто попросила меня заглянуть. Она очень расстроилась, что ты обстригла волосы. Честно говоря, я подумала, что ты, должно быть, спятила, как та певица, Бритни, как там ее, и обрезала волосы разделочным ножом. Как же ее зовут? Память моя в последнее время...– Ах – Бриттани Спайкс!
Я не заморачиваюсь ее поправлять, лишь приподнимаю бровь, глядя на Айви, когда Джун хватает ее за локоть.
– Из того, что ты сказала, я ожидала, что девочка будет в полном раздрае. Ты хорошо поработала, Айви. Я, возможно, попрошу тебя сделать мне то же самое в следующий раз, – говорит она, приглаживая свои седые локоны. – Покончу с перманентной завивкой. Как ты считаешь?
– Я думала, что ты скажешь Фин, что ей следует отдохнуть после такого шока.
– Что? Ну уж нет. Она узнала, что мужчина, за которым она была замужем, был не тем, кем она его считала. С ней все будет в порядке. И молодость бывает только раз, скажу я вам. С такой прической она заслуживает славно покутить и оторваться, но не ты, – добавляет Джун, сразу указывая пальцем на свою внучку. – Наташа, если я увижу, что ты измазала своей помадой стекла моей входной двери, я вытащу тебя из постели на утреннюю литургию, поняла?
– Это было только один раз. И это было год назад. И, я только написала, почему меня не было дома.
– И оставила свои трусики на ступеньках, к тому же!
– Да, было дело, – соглашается она.
– Просто держи их сегодня при себе, мисси, потому что я не буду снимать свой слуховой аппарат.
Улыбка сползает с лица Наташи, как растаявшее мороженое.
– Это значит никаких незнакомцев в доме, да?
– Но, мне нравятся незнакомцы.
– Я серьезно.
– Реально, Джун, – фыркает Наташа. – Ты портишь мне на хрен все веселье!
Девятая глава.
Фин
– Перестань ворчать и двигай своей тощей задницей. – Наша троица, Нэт, Айви и я, идем по Парк Роуд. Ну, две из нас; думаю, Айви, ползет, передвигаясь со скоростью улитки. – Я думала, ты сказала, что в любом случае не пойдешь. – Поддразнивает Нэт.
– Кто-то же должен присматривать за вами.
– Мы всего лишь идем в местное заведение. В какие неприятности мы можем попасть?
– О, я не знаю. Может такие, которые заставили тебя снять свои трусики на садовой дорожке, – остроумно отвечает она.
Пока эта парочка обменивается колкостями, я молчу, закутавшись в воротник своей замшевой куртки. Острые каблуки моих сапог стучат по мокрым тротуарам улиц, таким вроде бы знакомым, но все же – не очень. Внутри у меня все кипит от волнения и трепета; я так давно не выходила в люди. Я чувствую себя странно, находясь на холодном вечернем воздухе. Воздух – влажный, и на улице темнеет, так как приближается ночь. Пока мы идем, уличные фонари периодически загораются и гаснут, из-за парадных дверей домов, расположенных стенка к стенке, доносится гул телевизоров и звуки семейной жизни.
– Кроме того, я за тебя не беспокоюсь, – тихо добавляет Айви, ее намек повисает в холодном воздухе. Конечно же, это за мной она следит. Я не виню ее. Она считает, что за последние несколько часов из скорбящей отшельницы я превратилась в фанатку стриженных волос, желающую поразвлечься. Мое объяснение, что мне нужно отдохнуть от заточения в четырех стенах, с ней не прокатило. Может, мне просто нужно было сказать ей, что я хотела отдохнуть от самой себя.
– В какой паб мы направляемся? – в деревне имеется три паба на выбор, и судя по направлению, куда мы идем, два из них выбывают из этого довольно небольшого списка. Я не совсем в восторге от того, чтобы провести вечер в одном из местных злачных мест; злачное место – это ключевой термин, учитывая, что некоторые из завсегдатаев уже сами через пару лет станут призраками. Я возможно слегка разоделась, но это лучше, чем сидеть и смотреть, как Айви приглядывает за мной...ожидая очередного эмоционального взрыва.
Время проходит. Время лечит. Время – отстой. Я устала, что мне постоянно говорят, что все, что мне нужно – это время, тогда как на самом деле мне нужна передышка. Передышка от жизни скорбящей вдовы. Передышка от участи обманутой жены.
– Мы идем в "County"? – я бы выбрала этот паб из двух, но Нэт отвечает нет, повторяя название паба, при этом не произнося букву О и превращая название в нечто гораздо менее приятное (County – в переводе с англ. – графство, Cunty – в переводе с англ. – гадкий, противный. Прим.пер.).
– В том месте полно старых недоумков, – добавляет она, останавливаясь у двери. – Мы пришли.
У меня сжимается сердце; старая бильярдная. Место, которое я бы с радостью избегала остаток вечности. Будучи подростком (избыток туши для ресниц, лака для волос и бушующие гормоны), я проводила здесь довольно много времени.
– Ах, не делай такое лицо. Будет весело.
– Знаю, в деревне выбор невелик, но в пабе мы, по крайней мере, сможем заказать что-нибудь поесть, а не только выпить, – возражаю я.
Прежде чем Наташа успевает ответить, открывается дверь, и на улицу просачивается приятное освещение, звуки тихой музыки и молодая парочка. Я отхожу в сторону, чтобы пропустить пару, когда Нэт начинает смеяться.
– Ты ведь не думала, что это все еще бильярдная, да? Разве я не говорила, что пока тебя не было, деревня стала более престижной? У нас даже есть пара полу-приличных ресторанов – а закусочная теперь стала высококлассной.
Я оборачиваюсь к Айви, которая стоит позади меня.
– Они избавились от бильярдной?
Айви уклончиво пожимает плечами.
– Внутри довольно мило.
***
– Именно это я и имею в виду относительно жизни в состоянии постоянного Небритября.
Выражение лица Айви становится угрюмым, когда мы входим внутрь. Официантка быстро спрашивает, заказывали ли мы столик, что сильно меня поражает – мы ведь не в Нью-Йорке – но, как только я осматриваюсь, то понимаю, почему.
То, что когда-то было обшарпанной бильярдной, теперь является стильным и оживленным рестораном. Как и в бывшей бильярдной, пространство разделено на два уровня. На нижнем уровне теперь располагается пользующийся большой популярностью бар, который тянется вдоль одной из стен; судя по всему, имеющий только стоячие места. Здесь также есть бильярдный стол, вероятно в дань уважения истории здания, только это стол выглядит так, словно принадлежит другой эпохе, может мужскому клубу.
Мезонин над ним заставлен длинными деревянными столами и металлическими стульями; что-то вроде индустриального шика, вступающего в противоречие с массивными стеклянными люстрами и бронзированными зеркалами, развешанными по всему помещению. За обеденной зоной расположено огромное окно в оживленную кухню, привлекая к себе основное внимание. Кухонные работники, одетые в черную униформу, порхают по кухне, словно золотые рыбки. А посетители? Они друг другу под стать – прилизанные и чистенькие.
Нижнее пространство ресторана, кажется, больше ориентировано на мужчин, вероятно, потому что там подают домашнее пиво в розлив. Я замечаю это, когда мы следуем за официанткой, которая ведет нас к нашему столику. И вот тут я понимаю, чем недовольна Айви. Этих мужчин, кажется, привлекает жизнь хипстеров. Подвернутые узкие джинсы, очки в стиле ретро, бороды и ироничные дедушкины кардиганы.
– Прекрати. Ты уже один раз высказалась на этой неделе, – жалуется Нэт. – Косметолог – фашист.
– Я просто не понимаю увлечения всей этой... – Айви жестом указывает на свой подбородок, плюхаясь на стул за столом, к которому нас подвели. – Растительностью на лице.
– Да ты и не жила, если у тебя не было мужчины, чья щетина побывала на твоих женских прелестях, – отвечает Нэт.
– Тише! – с беспокойством я гляжу в спину уходящей официантке. – Не стоит всем слышать, что ты предпочитаешь его волосатым.
– Это не так! – возмущенно отвечает Нэт. – Мне нравится, когда они заботятся о нижнем уровне. – Мой взгляд автоматически устремляется на первый этаж ресторана. – Да не там, дурочка. Я имею в виду, мне нравится, когда основная часть их члена практически не имеет пушка. А вот с лицом – другое дело.
Нэт продолжает возмущаться, ее слова становятся приглушенными и неясными, пока я рассеяно высматриваю что-то на первом этаже. Я говорю что-то, хотя имею в виду кого-то, потому что его трудно не заметить, промокшего или сухого, когда он буквально выделяется из толпы. И не только голова и плечи слегка выделяются, хотя он высокий. Это мой промокший утренний посетитель, появившийся в салоне в прошлый вторник. Мое тайное напоминание о прошлом.
Рори.
Он поднимает голову, как будто это мой взгляд заставляет его, и его глаза встречаются с моими. Хотелось бы мне вспомнить их точный цвет. Тогда, в салоне, они запомнились мне темными. Одна из его черт, которые я никак не могу четко воскресить в памяти. Будь проклят его идеальный подбородок. Если бы была в мире справедливость, он был бы толстым. Или лысым. Или еще лучше, и тем и другим.
К сожалению, он не такой. И я понимаю, что неправильно так думать, но, когда он мне ухмыляется, мои мысли становятся откровенно непристойными. Мать честная. Если это не самая сексуальная вещь, что я когда-либо видела с...ну, с тех пор, как он вошел в салон в прилипшей к его телу одежде.
И от одного его взгляда меня одновременно обдает холодом и бросает в жар. Холод – от того, что он поймал меня, когда я пялилась на него, а жар – из-за того, что его похотливая ухмылка сексуальнее, чем грех. И на это раз я наслаждаюсь этим взглядом, не избегая его. И не только это. Я позволяю себе отвлечься, вспомнить прошлое, почему бы и нет, черт возьми? Прямо сейчас мне больше не о чем думать. Сегодня вечером я не виню себя ни в чем. Мне не нужно чтить чью-либо память.
Он такой большой и загорелый. Отблески света от люстры подчеркивают медные пряди на его каштановых волосах. Мои щеки горят, я определенно наслаждаюсь моментом, стараясь запечатлеть в памяти его дерзкий взгляд и насмешливо выгнутую бровь. Одетый не совсем так, как окружающие его хипстеры, он также выглядит совсем по-другому, нежели во вторник. Ботинки, промокшие джинсы, фланелевая рубашка, прилипшая к телу. Не то чтобы незабываемо или вроде того. Сегодня вечером он одет настолько стильно, что мог бы отправиться на тусовку в Лондон. Или Милан. Серые тонкие, облегающие брюки, жилетка в тон, белая рубашка с воротником, концы которого застегиваются на пуговицы, и такого же цвета пиджак, перекинутый через его руку. Стильный и уверенный в себе, но несмотря на его изысканный внешний вид, определенно в этом мужчине есть что-то первобытное. И это ему очень идет.
Годы были милосердны к нему. Он все еще лидер, но в настоящее время он бы пробовался на роль сурового мужчины, предпочитающего держать контроль в своих руках, нежели на роль школьной любви. И дома он определенно воплотил бы фантазию Нэт о дровосеке. Или может о викинге – нет, о марадёрствующем викинге.
И внезапно мне захотелось, чтобы мой сарай сгорел дотла.
– Ты меня слушаешь?
Не очень ангельский голосок Нэт вырывает меня из задумчивости, гул ресторана заполняет мой слух, и резкий укол вины пронзает мою грудь. Небольшое, но болезненное напоминание о моем вдовьем статусе, но в свете утренних событий, я задвигаю его подальше, к чертям собачьим.
– Ага. Да, – отвечаю я, не поворачивая головы. – Внизу – лысо, сверху – заросли, как у китайской хохлатой. – Потеряв Рори из виду на лестнице, я перевожу взгляд обратно на эту парочку.
– Мы уже сменили тему. – Айви хмурится. Присмотревшись получше, я вижу, что она сидит с каменным лицом, ее взгляд похож на грозный взгляд горгульи. – Если каждый раз открывая холодильник, тебе на голову падает банка с джемом, в какой-то момент ты перестаешь открывать холодильник, верно?
– А? – Наташа опережает меня, ее замешательство также красноречиво, как и выражение моего лица. – Откуда это взялось, черт возьми? – но Айви не обращает внимание на ее слова, она пристально смотрит на меня. – В любом случае, – продолжает Нэт, не замечая нашего молчаливого противостояния, – какой придурок держит джем в холодильнике? Это верный способ остудить твой тост раньше, чем он попадет к тебе в рот.
– Финола? – язвительно произносит Айви сквозь зубы, злость просто сочится из нее.
– Айви? – отвечаю я, копируя ее тон.
– Вот, черт. Я не собираюсь это выслушивать. Если вы, двое, собираетесь ссориться, делайте это где-нибудь в другом месте. Я еще даже не поела!
– Мы не ссоримся, – отвечает Айви снисходительным тоном. Она избегает моего взгляда, концентрируясь на важной задаче по перестановке столовых приборов. – Я просто указываю на то, что безумие определяется повторением тех же ошибок с ожиданием других результатов.
Я чувствую, как мое лицо кривится.
– Какие те же ошибки? Я просто смотрела на него, а не лапала. В чем, черт побери, твоя проблема?
– Сначала ты говоришь, что собираешься путешествовать, а теперь кокетливо заглядываешься на парней.
– Ты говоришь, как Джун, – резко отвечаю я, почти признаваясь, что знаю его. Только это не защита, а повод для множества других вопросов. – И с каких пор смотреть на парней – преступление? Мне позволено смотреть! Это не значит, что я обесцениваю его память, – я не могу заставить себя произнести имя Маркуса – потому что на данной стадии вдовьих игр его память стоит примерно столько же, сколько у меня на текущем счете.
– Ты не просто смотрела. Ты посылала ему серьезный приди и трахни меня взгляд.
Я заливаюсь смехом, этот неожиданный взрыв удивляет нас всех.
– Как это вообще работает? Я даже не знаю, с чего начать. Как насчет демонстрации? Давай, покажи мне этот взгляд.
Айви борется с улыбкой, в конце концов, сдается и, словно на бис, косит глазами, при этом высовывая свой язык.
– О, Боже. С таким видом ты распугаешь всех парней!
И вот так, наша ссора прекращается, хотя я делаю себе мысленную заметку выяснить, что на самом деле происходит в ее голове.
– Вы, двое, биполярны или что-то в этом роде. – Ворчит Нэт, скрестив руки на груди. – Неужели мы не можем провести один спокойный вечер вместе?
Часом позже мы достаточно сыты – еда представляет собой своего рода фьюжн копченых продуктов. Это место определенно не для вегетарианцев, как отмечает Айви. Также мы достаточно выпили благодаря банкам с завинчивающимися крышками, наполненными мутными коктейлями со льдом (Банка с завинчивающейся крышкой, Банка Мейсона – запатентована жителем г. Нью-Йорка Дж. Мейсоном в 1857. Весьма популярный вид посуды для домашнего консервирования в конце XIX в. Вновь вошла в употребление в наше время после того, как возникла мода на натуральные продукты питания. Прим.пер.). На данный момент, это мой третий коктейль, хотя Айви и Нэт на два впереди и уже на том этапе вечера, когда все может пойти очень хорошо или очень плохо. Но, по крайней мере, Айви расслабилась, возможно, благодаря употреблению большого количества фруктовых коктейлей и ужину, состоящему в основном из салата.
– Что насчет него?
– Неа, слишком тощий, – отвечает Нэт, бесцеремонно разглядывая бородатого парня, на которого указала Айви, как на красавчика номер два. – Я скорее всего задушу его. И не доставляющем удовольствие, сексуально извращенным способом.
– А разве есть приятный способ, чтобы задохнуться? – это был риторический вопрос, но Наташа все равно отвечает.
– Мне говорили пару раз, что не прочь задохнуться в этих.
Она обхватывает ладонями свои груди и сжимает их вместе, как будто они нуждаются во внимании, что совсем не так. Они – или она? – все равно получают достаточно внимания от группы парней, стоящих рядом и явно наслаждающихся бесплатным шоу.
– Не оборачивайся, там один отделяется от стада, – бубнит Айви, без особого восторга.
Нэт хихикает, пока парень – в узких джинсах и с бородой – направляется прямо к нашему столику. Сейчас мы сидим внизу, в зоне бара; кожаные диваны с низким столиком, мужские, в деревенском стиле книжные полки, заставленные фальшивыми книгами. А может и нет, когда я достаю с полки искусственно состаренную копию Кентерберийских рассказов.
– Стадо хипстеров? – Айви морщит свой курносый нос, задумавшись на мгновение. – Как думаешь, это собирательное существительное? Хэштег хипстеров? Может, ориентация?
– Стиль хипстеров? – добавляю я.
– Может, – отвечает Айви. – Или, может, они воображалы!
– Я знаю, – кричит Нэт, вскидывая руки, чтобы заставить нас замолчать. – Пучок хипстеров.
Самый бородатый член пучкастого племени все также уверенно продолжает приближаться к нашему столику, определенно у него больше смелости, чем у остальной кучки.
– Думаю, я позвоню ландшафтным архитекторам. – Его голос рокочет так, словно громкость может компенсировать отсутствие роста. Содержимое его стакана немного выплескивается, когда он указывает на всех нас пальцем. – Потому что прямо передо мной находится участок великолепной природной красоты! Дамы...– говорит он, поднимая вверх руку, словно пишет заголовок в воздухе. – Вас должны занести на карту!
Это такой чудовищный подкат, что я хихикаю в свой бокал.
Моя мать, благослови, Господь, ее запутавшееся сердце, утверждает, что шотландские мужчины обладают, как она любит это называть "льстивым языком бесов".
Странно, но я не чувствую желания сорвать с себя трусики прямо сейчас.
– Это потому что мы представляем собой холмы и долины? – кокетливо спрашивает Нэт. Думаю, она уже слышала это раньше.
– О, да. Еще и какие, – отвечает он, шаря глазами по каждой из нас, прежде чем неизбежно остановить свой взгляд на Наташиной груди.
– Тогда, считайте меня смотрителем этого замечательного пейзажа, – продолжает она. – А плата за просмотр – оплата нашей выпивки.
Волосатый хипстер выглядит так, словно он вот-вот подавится своим пивом, которое принёс с собой, решив засмеяться. В конце концов он издает черт, она проделывала такое раньше звук. И, полагаю, он прав.
– Что будете пить, дамы?
– По бокалу Олд Фэшн, пожалуйста (Old Fashioned – Коктейль-аперитив Международной ассоциации барменов. Смешивается в бокале на основе бурбона, скотча или ржаного виски. В качестве гарнира украшается долькой апельсина и коктейльной вишней. Входит в число официальных коктейлей Международной ассоциации барменов, категория «Незабываемые»). – Отвечает Нэт приторно милым голосом.
– Что? – спрашивает она, глядя налево и направо на наши ошеломленные лица. – Это сразу отобьет у него охоту льстить. Немного сдачи он получит с тридцати фунтов. Куй железо, пока горячо, девчули!
Через несколько минут поклонник Нэт возвращается, его пиво теперь стоит на подносе. Когда он передает Нэт ее напиток, она берет его, как модель из телевизионного шоу.
– Видишь этот напиток? – ласково спрашивает она. – В нем ведь нет ни грамма снотворного, правда?
– Что? Нет! – восклицает он.
В ответ она протягивает руку и проводит ею вниз по его бороде.
– В наши дни нельзя быть слишком осторожным, да? – затем она дерзко подмигивает ему.
Стулья пододвигаются ближе, и наши две группы в конечном итоге объединяются в одну. Нэт и Айви в ударе, сыпят остротами, как профессионалы, и вскоре Айви близка к критической стадии опьянения.
– В таком случае, хипстер Гарри, – говорит она заплетающимся языком. – Расскажи нам о значении твоих тату. – У парня, сидящего рядом с ней, борода как у Людей – Ястребов из комикса Флэш Гордон. И выражение лица такое же суровое.
– Меня зовут Стивен, – отвечает он.
– Через ш-ф? – спрашивает Нэт, стараясь не захихикать. Это трудно, когда мы обе знаем, что последует за этим.
– Штифен! Мифен! – хихикая, напевает Айви.
Парень-ястреб просто поднимает свое пиво, даже не улыбнувшись, хотя, трудно сказать, что происходит под этой бородой.
Я пытаюсь. На самом деле, пытаюсь, но чувствую себя кукушкой, сидящей в гнезде, полном птиц, которые щебечут неизвестную мне мелодию. Может это брачный зов одиночек? Я стараюсь держаться бодрячком, быть как все, но это трудно. Девочки уже почти напились, и, хотя я не трезва, как стеклышко, но понимаю, что моя выпивка не является достаточной анестезией. К тому же, я совсем не заинтересована знакомиться ближе ни с одним из этих мужчин.
И я чувствую, что мое чувство юмора просто выключено.
Чертов Маркус.
Я провожу языком по своим зубам, задаваясь вопросом, способна ли я все еще разговаривать. Одинокая и открытая к новым знакомствам? Больше как грустная и готовая улизнуть домой. Я чувствую себя потерянной. Эта жизнь, сидя с друзьями в пабе, болтая о всякой ерунде и общаясь с противоположным полом, кажется мне чужой, и я начинаю думать, что прийти сюда сегодня вечером было ошибкой. Я не чувствую, что что-то изменилось. Не чувствую себя сильной или полной женских чар, что должно было, вроде как, стать смыслом этой вылазки. Вместо этого, я просто чувствую себя брошенной на произвол судьбы.
Раздумывая над преимуществами тайного побега, я мельком замечаю знакомую голову с каштановыми волосами. Это своего рода приятный пинок под зад, особенно, когда причина нашей ранее произошедшей стычки, кажется, направляется в нашу сторону. Я снова ощущаю эту искру, только на этот раз ее эффект более очевиден – я выпрямляюсь, словно меня ударило током.
Не знаю, каким он мне больше нравится, промокшим или сухим.
Я пожираю его глазами. Этот мужчина настоящий качок, не то, чтобы вы могли пользоваться этим термином тут. У него много других значений. Вы просто не можете назвать шотландца качком ни при каких обстоятельствах, хотя это звание ему очень подходит. Он высокий и широкоплечий, и выглядит так, словно серьезно относится к своему телу. Когда он приближается с этой сексуальной полуулыбкой и этим похотливым взглядом, я замечаю цветные татуировки, выглядывающие из-под рукавов его рубашки. Эти определенно новые. Никогда не была фанатом татуировок, но понимаю, что прямо сейчас не могу придерживаться своего двойственного отношения к ним.
Я тяжело сглатываю, не в силах прекратить этот праздник для глаз или отвести свой взгляд от его уверенной походки. Мое тело почти дрожит, пока я пытаюсь оставаться спокойной снаружи. Это место, должно быть, проклято. Как будто я превратилась в подростка с бушующими гормонами, которым когда-то была. Я буквально чувствую, как пот тонкой струйкой стекает по моему позвоночнику, когда притворяюсь, будто что-то за его правым плечом очень заинтересовало меня, не желая выглядеть так, будто я ожидаю, что он заговорит со мной.
Не то, чтобы мне это нужно, но, как оказывается секундой позже, он молча проходит мимо нашего столика.
Он направлялся в бар, идиотка.
– Что это было? – спрашивает Наташа.
– Ты о чем? – отвечаю я на автомате, пока наблюдаю за прекрасной удаляющейся задницей, вытесняя боль, которую испытываю, от того, что меня отвергли.
– Эта пародия на твоего Человека дождя и это перекошенное лицо.
Значит, у меня получилось не так спокойно, как я надеялась.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Может, у тебя случился инсульт.
Может, мне нужно помастурбировать. Дома, позже. Думая о нем.
Я даже не осознаю, что до сих пор наблюдаю за Рори, вид сзади почти так же хорош, пока не понимаю, что моя голова поворачивается на голос Айви.
– Не стоит, – тихо говорит она, в ее глазах больше нет веселья и легкости. Я хмурюсь, не сразу понимая, о чем она. – От добра добра не ищут, – добавляет она, отпуская всю в татуировках руку парня-ястреба.
Я смотрю на Рори, а затем обратно на нее.
– Ну и что? Тебе, значит, позволено напиваться и флиртовать с пушистиком, а мне даже посмотреть нельзя?
– Я не пушистик.
– Заткнись, принц Валтан, – хрипит Айви. – Но ты не просто смотрела, – продолжает она уже более трезвым голосом, чем пару минут назад. Наклоняясь ближе, она подчеркивает каждое свое следующее слово, постукивая пальцем по моей руке. – Я тебя знаю.
– А, так теперь ты читаешь мысли? – злость подступает к горлу, словно желчь; это не мы. Мы никогда не ссоримся. Препираемся, да. Используем сердитые голоса? Никогда. – Не ты ли говорила, что мне нужно двигаться дальше? Снова начать жить?
– Сначала тебе нужно поработать над своим самоконтролем.
– Что? Да о чем ты вообще говоришь?
– Минус на минус – не всегда плюс.
– Да ты ничего не знаешь, – шиплю я в ответ. – Ничего не знаешь о моих чувствах.
– Я знаю, что ты не сможешь найти счастье в ком-то другом.
– Так ли это? – даже я слышу враждебность в этих словах, также как слышу, что те, кто сидит рядом с нами, начинают неловко ерзать на своих местах. Мои щеки горят от стыда и смущения, но более того, мне просто больно. – Но может, я смогу найти немного счастья с кем-либо еще в себе!
– Время пописать! – громко вмешивается Нэт, пытаясь стащить нас обоих за руки с наших мест.
Десятая глава.
Фин
– Какие проблемы? – я сверлю взглядом отражение Айви в зеркале, я настолько зла, что уверена, у меня уже рожки растут или, по меньшей мере, вены выступают на голове.
– Какие проблемы? Что ж, забавно, что ты спрашиваешь, Финола Розали. – Она произносит мое второе имя немного невнятно и с отвращением. – Потому что это ты – ты моя проблема!
– О, нет, ты не сделала этого, – говорю я, нахмурившись, потому что никто не называет меня полным именем.
– Прекратите это дерьмо сейчас же, вы, обе. – Наташа качает головой, все ее тело превращается в машину нескончаемой раздраженности. – Я сейчас разрыдаюсь! Вы словно парочка бешеных сучек. Она – большая девочка, – говорит Наташа, обращаясь к Айви, хотя показывает пальцем в мою сторону. – Она может принимать свои собственные решения, и, если одно этих решений – оттрахать того чувака так сильно, что ее веснушки осыпятся, то это ей решать.
