Текст книги "Крайне аппетитный шотландец (ЛП)"

Автор книги: Донна Алам

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

– Пожалуйста, следи за дорогой. Мне нужно попасть в Глазго, а не в Инвернесс.

– Ладно, будь по-твоему.

– Если бы было по-моему, он был бы уже на дне океана. – Бурчит она себе под нос.

Оставшуюся часть поездки я беспокоюсь об Айви. А на обратном пути переживаю о встрече с Рори. Я не перезвонила ему в субботу, не после того, как Айви открыла то злополучное письмо. Я бы ни за что не бросила ее одну, особенно, когда она дала обет временного молчания и постоянно обеспокоенно хмурилась. После ухода Наташи и Джун, мы поднялись наверх, и Айви сразу же включила свой ноутбук, чтобы забронировать билет на самолет. При этом она упорно отказывалась обсуждать какие-либо причины, помимо того, что уже озвучила. Проблема с контрактом. Ей нужно вернуться обратно.

Я думала позвонить Рори и объяснить – может договориться на другой раз? – но мне показалось, что это уже слишком. Слишком интимно. Излишне уступчиво. Будто я с нетерпением ждала с ним новой встречи. Не позвонив, я решила, что тем самым откровенно намекнула ему. Подала знак высоко в небо, типа такого, каким вызывали Бэтмена, только мой говорит «Не столь уж и заинтересована».

Конечно же, я не продумала все должным образом. Не учла возможный исход того вечера, потому что прямо сейчас я еду на работу и уверена, что он будет там. И я заинтересована. То есть меня интересует, что он может предложить. А именно, потрясающий секс. Знаю, что мне не стоит этого делать. Я понимаю, что должна продолжать посылать эти «я не заинтересована» сигналы, но легче игнорировать человека тогда, когда не надо его постоянно видеть.

И я совершенно не умею сохранять бесстрастное лицо.

Не говоря уже о том, что в данный момент я одета так, чтобы предоставить лучший доступ. Черт побери, я надела платье на строительную площадку. И длинные, черные сапоги. Господи, я такая банальная.

Неловкость – это не то слово. Я собираюсь проводить свои дни, пуская по нему слюни. Разве нет? И все-таки, почему именно его наняли привести в порядок сады? Могу только надеяться, что Вселенная присматривает за мной, и сегодня он был вызван на другую работу. Хотя, не навсегда, потому что... смотрите выше упоминание о сексе.

Не думаю, что я устала от секса с ним... что, возможно, является знаком другого рода. Может, его необходимо поместить в красный треугольник и назвать опасным.

Ох, но секс. Он был просто великолепным. Лучшим. Я бы хотела повторить это... с ним... снова.

Ну вот, я думаю своим недавно появившимся метафорическим членом.

Или, может быть, у меня овуляция?

А может, он действительно оттрахал меня до потери мозга.

Какой бы не была причина, мое сердце бьётся в тревожном ожидании, когда я подъезжаю к дому.

Я паркуюсь позади главного дома у конюшни, как раз, когда Рори выходит из моего домика. Ну ладно, он не совсем мой. Скорее небольшое убежище, хотя, возможно, уже и нет. Заметив меня, он машет рукой и подходит к водительской двери. Черт. Я выключаю зажигание, крепко сжав руками руль, когда он открывает дверь.

– Сегодня без велосипеда? – спрашивает он, протягивая руку. Похоже он не раздражён тем, что я отшила его на выходных.

– Очевидно, нет. – И почему мой голос звучит таким сердитым?

– Ну?

– Что? – рявкаю я в ответ, проклиная его и его светлую футболку и гадая, понимает ли он, как сексуально выглядит.

– Ну... ты собираешься выходить из машины? Может, собираешься поработать сегодня немного? – уголки его губ приподнимаются в полуухмылке, воспламеняя тлеющий огонек гнева в моей груди. Особенно, когда он поворачивает запястье, многозначительно глядя на часы. У него хорошие руки. Сильные запястья. Шикарные предплечья. Небольшой загар и – мозг, заткнись уже, на хрен!

– И что это значит?

– Что ж, уже почти обед.

– Что? Так ты теперь говорящие часы? – не принимая его руки, я вылезаю из машины. – Еще нет и десяти... – я хватаю его запястье, намереваясь посмотреть точное время, следующие слова срываются с языка почти визгом – Это что Patek Phillipe? (Patek Phillipe – Швейцарская компания – производитель часов класса «люкс». Часы этой марки – одни из самых дорогих серийных часов в мире. Символ фирмы – крест испанского ордена Калатравы. Прим.пер.)

Я понимаю, что это они, когда наклоняюсь ближе, всматриваясь в часы. Я знаю, потому что Маркус носил ту же марку, только у этих мужской кожаный ремешок, а не безвкусный золотой, к которому я больше привыкла. Интересно, что стало с его часами. Как бы там ни было, за одни такие можно купить целый дом в большинстве мест планеты. И почему, черт побери, Рори носит такие? В сад?

– Это подделка, – говорит он, отнимая руку. – Я купил их в прошлом году на Ибице. Честно говоря, удивлен, что они все еще работают.

– О, – я опускаю руки по бокам, гнев сменяется облегчением.

– Итак, работа? – спрашивает он, теперь уже улыбаясь во весь рот, и засовывает руки в карманы джинсов.

– Да. Полагаю. – Я скрещиваю руки на груди, отводя взор в сторону, что-то – и я уверена, не в его часах дело – беспокоит меня.

– Давай, дорогуша, – он почти рычит. – Я знаю, что ты можешь это делать с энтузиазмом. Я видел.

И если его слова звучат недостаточно двусмысленно, то взгляд не оставляет никаких сомнений о том, что именно он имеет в виду. Затем его глаза спускаются вниз от моих губ и задерживаются на груди, соски напрягаются от его взгляда, который ощущается практически как настоящее прикосновение. Его губы подрагивают, и он намеренно не отводит глаз, явно наслаждаясь реакцией, которую во мне вызывает. Он давит на мои слабые места – да, как в прямом, так и в переносном смысле – и прекрасно знает об этом. И это ужасно раздражает. Пусть, он и хорош, и пусть, он сам об этом знает, но это не дает ему право заставлять... заставлять меня чувствовать такую злость!

Приятель, всему свое время и место, но не прямо сейчас.

Другими словами, я огрызаюсь. С большой злостью.

– А в чем дело? Чем я занимаюсь, тебя вообще никак не касается. – Эта проклятая улыбка снова появляется на его губах, и несмотря на то, что я представляю себе, как хватаю его за волосы и притягиваю его рот к своим губам, мое кровяное давление вот-вот подскачет до высшей отметки, и не в приятном, сексуальном плане. – К твоему сведению, по договору я работаю двадцать часов в неделю, а на прошлой неделе я провела здесь втрое больше времени. Я не обязана отчитываться перед тобой, но даже если и должна, я бы сказала, что мне не было необходимости появляться сегодня на объекте раньше полудня, потому что тренажерное оборудование доставят после обеда, а еще я могу не возвращаться сюда до среды, когда я встречаюсь с новыми строителями. Понятно?

– Строители?– сведя брови, повторяет он, его голубые глаза темнеют.

– Именно. – Обнаружив, что положила руку на бедро – вызывающе – я быстро меняю позу и скрещиваю руки на груди. – Вижу, со слухом у тебя все нормально.

– Я думал строительный объект законсервировали или что-то вроде того.

– Возможно. – Произношу я чересчур язвительным тоном, надеясь, что он отстанет, может быть, уйдет, а не будет стоять и смотреть на меня... в ожидании ответа. Чуть позже становится ясно, что мне не выиграть это противостояние, поэтому я отворачиваюсь, открываю дверь машины и вытаскиваю свою сумочку. – Насколько я понимаю, стройка приостановлена из-за каких-то договорных споров, но мне кажется нелепым терять время и не закончить тем временем хоть что-то. – С сумочкой в руке, я с силой захлопываю дверь и разворачиваюсь к нему. – Я спросила одного друга, кого бы из местных он порекомендовал для завершения кое-каких работ.

– Каких работ?

– Ну... – Я откидываю челку со лба. – Должен прийти плотник, занимающийся реставрационными работами, чтобы взглянуть на лестницу второго этажа, потому что она абсолютно не внушает доверия в ее нынешнем виде. А второй парень, он своего рода оформитель торговых помещений, и я попросила его рассчитать стоимость завершения работ в зоне регистрации постояльцев и баре на первом этаже.

– А тебя кто-нибудь просил это делать?

– Нет. Я просто навожу справки. Как раз собиралась переслать эту информацию начальству. – Я делаю глубокий вдох, хотя не совсем понимаю, почему. – Это называется инициативой, если ты не в курсе.

Он выглядит потрясенным, хотя мгновение спустя, выражение его лица снова меняется.

– Да, – он почти мурлычет. – Об инициативе я знаю всё.

Опять эти короткие предложения с глубоким смыслом.

– Пфф. – Потому что на самом деле мне особо нечего сказать на это, не заняв его рот чем-то другим. Например, притянув к себе. – П-почему ты еще не закончил? – я машу рукой в сторону сада, расположенного за домом. – Я думала, что ты пробудешь здесь всего пару дней.

– А что такое, Фин? Пытаешься от меня избавиться?

Упаси меня боже от мужчины, который умеет грассировать "р", потому что я знаю, как ощущается эта самая вибрация – что она вызывает – в определенных чувствительных местах.

Рори подходит ближе, и я делаю шаг назад. Сердце замирает, когда моя задница упирается в дверь машины. Всё происходит словно в замедленном действии, он вынимает руки из карманов, упираясь ладонями в крышу автомобиля, тем самым зажав меня.

– Я собираюсь задержаться на какое-то время. – Он так близко, что его чувственная угроза опаляет разгоряченную кожу на моих щеках. Рори скользит взглядом по моему телу; оно оживает под его вниманием. От его намерений. – Как думаешь, сможешь с этим смириться? – Его глаза опускаются на мои губы, когда я делаю вдох, пытаясь ответить, хотя и не в состоянии найти слова. – Видишь ли, у меня были планы на ту субботу. Большие планы. К сожалению, все пошло не так, как мне хотелось бы... – Пока он медлит, я перестаю дышать. Я почти уверена, что сейчас услышу, как он прошепчет «крошка», потому что у него именно такой тон. Когда этого не происходит, я испытываю сильное разочарование.

– О? – представляю, как мои брови смешно ползут вверх, пока я пытаюсь обуздать свои чувства.

– Да. – Одно слово, произнесенное едва уловимым шепотом, может означать что угодно. Но когда он наклоняется ближе, я думаю, это значит, что он собирается поцеловать меня. И что я разрешу ему, несмотря на мое позерство. И что я, вероятно, позволю ему нагнуть себя над капотом пять минут спустя.

У меня бешено колотится сердце, и я на самом деле взвизгиваю, когда он наклоняется еще ближе, едва касаясь моих губ и затем уха, отталкивается от машины... и выпрямляется. А потом немного отходит, что мне не очень нравится.

– Но, как ты говоришь, мне есть чем заняться. Полагаю, пора приняться за работу.

У меня нет слов, ничего умного не приходит в голову. Все мысли поглощены тем, что он сказал. Приняться за работу. Предпочтительно за меня.

– Тебе что-то в глаз попало? – улыбаясь, спрашивает он.

– Что? Н-нет. Почему ты спрашиваешь?

– Просто ты очень часто моргаешь.

– Я просто думала, – отвечаю ему немного резко, надеясь отвлечь его от хода моих мыслей.

– Надеюсь, о чем-нибудь хорошем. – И опять этот чертовски сексуальный хриплый тон.

– Всего лишь о работе, – огрызаюсь я.

– Полагаю, это намек, что мне пора, – на это раз улыбаясь, говорит он. Снова засунув руки в карманы, он начинает разворачиваться.

– Подожди... – Я протягиваю руку, но быстро опускаю ее. – Что ты там делал? – жестом указываю на конюшни позади него, а точнее, на маленький домик, в котором я ночевала.

– А вот и вопрос, – говорит он с ухмылкой, и мне хочется поцеловать – то есть пнуть – его за это.

– Да, я в курсе, что это вопрос. Так и предполагалось. – Я скрещиваю руки на груди, словно защищаясь от этой ухмылки. – Общественные условности предписывают, что за ним обычно следует ответ.

Рори делает глубокий вдох, его плечи приподнимаются и опускаются. Он склоняет голову, глядя на землю, как будто размышляет об обоснованности моих слов. Но я особо не обращаю на все это внимание; его движения едва регистрируются в моем сознании, которое занято совершенно другими вещами.

Например, тем, как при вдохе футболка под клетчатой рубашкой плотно облегает его грудь, выставляя на показ накаченные, твердые мышцы под ней. Как прямо сейчас мне очень хочется провести руками по его телу под этой одеждой. Как я провела бы языком по его коже, опускаясь ниже. Я уже знаю, что его тело загорелое, теплое и твердое, и я в курсе, что его рубашка будет пахнуть божественно, когда уткнусь носом в изношенную ткань. Стиральным порошком. Сандаловым деревом и мужчиной.

Его хриплый, низкий смех вызывает трепет между ног и одновременно заставляет меня поднять взгляд от его груди. Мой мозг, должно быть, завис, пока я наслаждаюсь его напряженным, сверкающим взглядом и в конечном итоге, замечаю улыбку у него на губах.

Я была знакома с красивыми мужчинами. Мужчинами, чья привлекательная внешность обеспечила им безбедное существование, позволив расхаживать по подиумам от Нью-Йорка до Милана. Мужчинами, с так называемыми сокрушительными улыбками, которые благодаря своему телосложению могли конкурировать с греческими богами. Но ни один из них не мог сравниться с Рори, потому что то, как прямо сейчас он смотрит на меня, практически убивает.

С неистово колотящимся сердцем, я закрываю глаза, стараясь молча принять несколько истин. Например, то, что он ужасно бесит, и уже по одной этой причине мне не следовало бы желать раздвинуть перед ним ноги.

И еще небольшой пустячок – сегодня я вроде как на работе.

Черт возьми, мне вероятно придется надеть пояс целомудрия, пока мы работаем рядом.

– Хочешь знать, что я там делал. – Он жестом указывает на здание, о котором идет речь. Его голос словно хорошее виски и теплый мед. Я киваю в ответ. Дважды. – В соответствии с общественными условностями? – Несомненно. – И социальными нормами?

– Да. – В моем ответе слышны злоба и предвкушение. Слишком нетерпеливо?

– Почему бы тебе не зайти, и я покажу.

– Покажешь мне, – повторяю я, хотя и не спрашиваю. Я представляю. У меня перед глазами всплывают образы того, чем мы занимались там в прошлый раз.

– Потому что некоторые вещи лучше пережить, вместо того, чтобы объяснять.

Я облизываю губы, и вижу по его взгляду, этот засранец знает, что я в его власти. То, что я знаю об этом, не имеет для меня никакого значения. Не могу думать ни о чем, кроме необузданной страсти, которую он во мне вызывает. Мне хочется ударить и поцеловать его. Дернуть за волосы и... ничего. Мы оба замираем на месте, когда у него где-то начинает звонить телефон.

Быстро достав его из заднего кармана, Рори, кажется, собирается отключить звук, но прежде бросает взгляд на экран и хмурится. После чего, не говоря мне ни слова, он отвечает на звонок и, отойдя на пару шагов, отворачивается.

Я немного успокаиваюсь, когда вижу, как его грудь вздымается под футболкой. Но едва обращаю внимание на эту мысль, в основном, потому что в данный момент я ужасно злюсь и прикрываю рот рукой. Я сержусь не потому, что он ответил на звонок. Нет, это возможно даже к лучшему. Так благоразумнее. Я злюсь на себя. Меня просто бесит, что несмотря на то, что он безумно раздражает, я была готова провести день, трахаясь с ним до потери сознания.

Я пытаюсь контролировать свое дыхание, стараясь не подслушивать его разговор по телефону. Я не знаю, кто ему звонит, хотя совершенно очевидно, что Рори тщательно подбирает слова. Он засовывает руку в карман, а затем быстро вытаскивает обратно, выронив на землю пачку двадцатифунтовых купюр. Когда он наклоняется вперед, чтобы подобрать деньги, джинсы плотно облегают его задницу и бедра. Не могу их винить, я имею в виду джинсы. Я бы не задумываясь прижалась к его заднице. Да, по-прежнему. Пока он выпрямляется, я рассматриваю его широкую, крепкую спину, наблюдая, как рубашка натягивается на накаченном бицепсе, когда он поднимает руку, чтобы провести пальцами по волосам.

Это ужасно несправедливо.

И непозволительно.

Ему не следует тут находиться, особенно когда он такой совершенный.

Как просмотр порно в офисе, этот мужчина небезопасен для работы.

Я перекидываю сумочку через плечо и, хотя мой взгляд все еще прикован к его заднице, заставляю себя отвернуться, и топаю прочь.

Глава двадцать восьмая

Рори

– Кит. – Резко отвечаю я, кровь отхлынула от определенной части моего тела к голове.

– Я ожидал увидеть тебя сегодня утром в офисе.

– Кое-что случилось. – Пожалуйста не спрашивай, что, потому что на данный момент ответом будет мой член.

– Так ты не вернулся домой в эти выходные?

На самом деле я не думал, что он так быстро заметит мое отсутствие. Обычно он слишком занят, занимаясь руководством компании.

– Я собирался, но ты ведь знаешь, как бывает. – Я стараюсь отвечать уклончиво и уверен только в одном: Кит понятия не имеет, что менеджером на его строительной площадке является женщина, иначе, он сообразил бы что к чему. А затем, прилетел бы сюда, чтобы выдворить меня с объекта. Кит обвинил бы во всем меня, заявив, что это вошло в систему, но это не так. Я не горю желанием перетрахать всех наших сотрудников. Контракт Анны на тот момент уже закончился, а Фин не работала на нас... ну по крайней мере, в наш первый раз. Кроме того, если бы я мог все исправить, то не стал бы связываться с Анной. Но с Фин я ничего не стал бы менять.

– Полагаю, ты нашел, с кем можно потрахаться на выходных, и прячешься в какой-нибудь крошечной квартирке.

– В таком случае, твои предположения неверны. – По большей части.

Он издает горловой звук, свойственный шотландцам, и полный скептицизма, за которым следует очень язвительный вопрос:

– Так ли это?

– Ага. – Услышав, шорох гравия под удаляющимися шагами Фин, я понимаю, что могу говорить более открыто. – Я в особняке. Решил взглянуть на сады. Осмотреть их более тщательно.

– Серьезно?

– Это ведь ты попросил меня. Разве нет?

– Да, но...

– Тогда не задавай вопросов. Я собирался вернуться, но теперь ввязался в это. – Прости, мама. Подняв глаза вверх, я обращаюсь к небесам, тупой придурок, вот кто я.

– Ты говорил, что не хочешь над ними работать.

– Я и не хочу.

– Ладно... Успокойся.

– Я спокоен. Совершенно спокоен.

– Ты совершенная задница.

– И ты знаешь это... потому что эксперт по задницам?

– О, ради всего святого, – говорит он, со смесью ворчания и смеха. – Я не хочу обсуждать это с тобой.

– Жестоко, – отвечаю я, прикидываясь оскорбленным. – Я думал, что братья должны делиться.

– Пока мы обсуждаем тему обмена... – Внезапное напряжение в его голосе подсказывает мне, к чему все идет.

– Бет, – договариваю я. – Что случилось?

– Думаю, я достиг небольшого прогресса. Она подумывает о том, чтобы позволить бригадам вернуться на объект.

Я раздраженно смеюсь, но не уточняю подробности. Она передумала не потому, что так велело ей сердце, которого у нее нет. Она просто думает, что получит то, что хочет.

Звонок прерывается на секунду, голос Кита то появляется, то пропадает, когда он сообщает что-то важное.

– Просто замечательно, мать твою, – ворчу я. – Почему звонок не мог быть таким с самого начала?

– Что ты сказал?

– Ничего. Что ты там говорил о Бет?

– Что? Ты уже встречался с менеджером объекта?

Да чтоб тебя!

Не желая отвечать, я стучу ногтем по крошечному микрофону, почти заглушая Кита.

– Черт возьми!

– Что? Я тебя не слышу. Связь дерьмовая. Позвоню тебе завтра с материка, и мы все обсудим.

Я заканчиваю звонок, яростно нажимая на кнопку отбоя, прежде чем Кит успевает возразить, и засовываю телефон обратно в карман.

Почему я до сих пор здесь? А хрен его знает. Я отменил свой рейс в надежде снова увидеть Фин. И не только увидеть. Но намного легче ответить на вопрос, что я на самом деле делал в ее крошечном убежище. Легче, хотя, наверное, немного безумно. Будет определенно не по-мужски признаться, что спал на чьей-то подушке ради того, чтобы просто насладиться запахом этого человека.

Поскольку выходные пошли не совсем так, как я планировал, оставшись без дела, я отважился отправиться в сад, куда поклялся никогда не ступать. Я пообещал себе лишь мельком взглянуть на него, учитывая, что мне всё равно было нечем заняться, и к закату я уже составил план по его восстановлению. Мне едва хватило времени, чтобы принять душ, прежде чем отправиться на материк для встречи с женщиной, которая только что утопала прочь.

Судя по ее настроению этим утром, не только у меня были дерьмовые выходные.

Даже самые лучшие планы часто идут наперекосяк, поэтому я не провел выходные, укрывшись в маленьком домике Фин и погрузившись в нее по самые яйца. Более того, из-за нее я просидел весь вечер субботы в одиночестве в переоборудованном бильярдном зале. Первый раз в жизни меня так продинамили. Это был первый опыт, хотя я не горю желанием его повторить.

И я ожидал, что разозлюсь, увидев, как она выходит из машины. Но нет. Возможно, это как-то связано с тем, чем я занимался в ее домишке. Очень может быть, что я немного порылся в ее ящиках, ее же все равно не было, чтобы возмутиться. Вот если бы она вернулась, у меня были бы дела поинтереснее. Приносящие большее удовольствие. А так, пришлось удовлетворять свое любопытство. Я спал на ее подушке, что немного глупо, и я чувствую себя дураком, признаваясь в этом. Но не все так плохо. Я обнаружил, что у Фин есть очень даже сексуальное белье.

И это маленькое открытие чертовски возбудило меня.

Настолько, что я пополнил список своих мелких правонарушений.

Ладно, возможно я подрочил в ее домике.

И, возможно, не далее, как пять минут назад я предложил ей показать это ещё раз.

Не понимаю, что в ней такого особенного, знаю только, что еще не закончил с ней. Фин намного сложнее, чем кажется на первый взгляд; она многое не договаривает. Многое не стыкуется. Начнем с часов. Обычный потребитель не смог бы отличить марку Patek Phillipe от Casio. А то обстоятельство, что она прячется тут?

Не буду врать, меня это немного напрягает, хотя я изо всех сил стараюсь отогнать эти мысли. Мне бы очень не хотелось обнаружить, что ее бывший причинил ей какой-то вред. Очевидно, что она жила тут какое-то время, и я не уверен в правдивости ее слов.

Поэтому, я всё ещё здесь. Нахожусь в ожидании. Даже если мне самому интересно, почему.

Я полагал, что за выходные вытрахаю ее из своей головы, но мы знаем, как все сложилось. И теперь, после сегодняшнего утра, думаю, я должен оставить всё как есть.

В Фин определенно есть что-то загадочное, что-то тайное. И черт меня подери, если это не добавляет ей очарования.

Мой телефон в заднем кармане джинсов вибрирует, я достаю его и вижу сообщение от Кита:

«Рад, что ты осматриваешь сады. Не терпится увидеть твои планы. Не знаю, понял ли ты, что я тебе говорил, но эта проблема с Бет; нам надо поговорить».

Внезапно я чувствую холод. На улице светло и солнечно, но, мать твою, ужасный дубак. Продолжая чертыхаться себе под нос, я направляюсь к каморке садовника, будучи уверенным, что оставил там свою куртку.

Глава двадцать девятая

Фин

Я решила провести остаток дня подальше от Рори, по большей части скрываясь в малюсеньком офисе стройплощадки, который когда-то, я уверена, был кладовкой. Полагаю, я должна чувствовать облегчение, что это помещение находилось в доме и не имело окон. Что означало, я могла избежать нечаянных взглядов на копну этих медных волос и не пускать слюни на его обтянутую джинсами задницу. И определенно никаких страстных взглядов, пока он потел над цветочными клумбами.

Нет окон – нет проблем. Лишь масса воображения.

Оборудование для тренажерного зала привезли вчера после обеда, и, хотя сам особняк был еще совсем не готов для приема богатых клиентов, помещение тренажерного зала теперь может предоставить им отличную возможность поработать над своими телами. Светлые деревянные полы и сверкающие зеркала, тренажеры, которые несомненно стоят десятки тысяч долларов, и сауна, настолько огромная, что способна вместить целую футбольную команду. Такими помещениями обычно гордятся отели с мировым именем. И это понятно. Именно здесь я навожу порядок на следующий день. Рори, похоже, взял пример с меня, следуя моему руководству по игнорированию, потому что я не видела его весь день.

– Прекрасная Финола!

Я перестаю оттирать отпечатки пальцев, оставленные на зеркалах, и разворачиваюсь, зная только одного человека, который посмеет так ко мне обратиться. Мак. Это у его компании был контракт на поставку оборудования, доставленного вчера.

– Ты опоздал.

– Да ладно. Не похоже, что здесь большая движуха.

– Дело не в этом, – отвечаю я, засовывая тряпку в задний карман джинсов и скрещивая руки на груди. – Очень непрофессионально назначить встречу и не появиться. Особенно с друзьями.

– Знаю, знаю, – говорит он и примирительно поднимает руки вверх. – Я бы позвонил, но у меня возникла небольшая проблема, видишь? – Он вытаскивает из кармана пластиковый пакет на молнии, в котором лежит его телефон. И много коричневого риса.

Стараясь не захихикать, я прикрываю рот рукой и кашляю.

– Что случилось?

– Нэт позвонила мне сегодня утром. В салоне возникли проблемы с одной из раковин, – говорит он насмешливым тоном, расстегивая куртку и убирая в сторону сумку. – Так вот, будучи хорошим братом, я пошел посмотреть в чем дело.

– Больше похоже на желание снискать кое-чье расположение. – А вовсе не ради Айви.

– Да, так вот, – продолжает он, не обращая внимания на мои слова. – Когда я наклонился над раковиной, мой телефон выпал из кармана рубашки и свалился в воду. И эта чертова штуковина теперь не работает.

– О, какая жалось. А чья идея с рисом?

– Бабуси, которая руководит в салоне. Она бы даже Гитлеру дала сто очков вперед.

– Оставь Джун в покое. Она классная.

– Да у нее не все дома. Сначала она положила мой телефон в пакет с вареным рисом.

Похоже на правду.

– Она хотела как лучше.

– Я ей не нравлюсь.

– Хм-м, интересно, почему?

– Ну, я, может быть, заскочил вчера вечером в салон, ну знаешь, удостовериться, что все в порядке, как просила Айви...

– Она только вчера уехала.

– Да, ну...

– И я бываю там каждый день.

– Знаю, но...

– Но тебе нравится Наташа, и, вероятно, ты надеялся застать ее одну?

Мак усмехается, потирая щетину на подбородке. Растим бороду для одной пергидрольной блондинки?

– Жаль, что вместо нее я наткнулся на бабусю.

– Только не говори, что ты устроил ей такое же шоу, как тем вечером.

– Вряд ли я зашел бы в салон сестры, держась за свой член.

– Ну, не знаю. – Я окидываю его взглядом. – Конечно, ты не похож на извращенца, но тот небольшой трюк, что ты выкинул, доказывает обратное.

– Небольшой? Следи за тем, что говоришь. Ладно? – Он подходит ближе и, положив руки мне на плечи, смотрит на меня насмешливо суровым взглядом. – Вы сами вломились ко мне. Я не знал, что у меня будут гости, и, если уже нельзя спокойно подрочить в своем собственном доме, что ж, я не хочу жить в таком мире.

– Ой, у меня прямо сердце кровью обливается, но, насколько я помню, Айви сказала, что ты должен избавиться от дивана, над которым надругался. И я цитирую ее слова: "ты извращенец".

– Ты маленькая зараза, вот ты кто, – говорит он, легонько встряхнув меня за плечи.

– Гонцов не убивают, – смеясь, отвечаю я. – Но Джун замечательная, поэтому, что бы ты там не натворил, расстроив ее, тебе лучше все исправить.

– Старушка просто смутилась. Я зашел в салон, а она пела – увлеченно так, во все горло. По-моему, находясь под влиянием хереса.

– Слышала, тебе нравятся подвыпившие дамочки. По твоим словам, они более уступчивы.

– Где ты это услышала? – хмурясь, спрашивает он.

– Из первых уст. Лет десять назад.

– Хочется верить, что мои навыки соблазнителя больше не зависят от того, сколько пинт сидра выпила моя спутница. – Говоря это, он прижимает меня к своей груди. – А бабуля Джун относится скорее к кобылам, чем кобылкам и немного старше предпочитаемой мной возрастной группы.

– Фу! – Я изворачиваюсь в его объятиях, отлично представляя, что он собирается сделать – он не просто так притянул меня к себе с таким знакомым блеском в глазах. Мои догадки подтверждаются, когда Мак обхватывает рукой мою талию, прижимаясь грудью к моей спине. – Отстань, – произношу я сквозь смех, пытаясь увернуться от щелбана.

– Что здесь происходит? – В зале раздается знакомый низкий голос, но в нем совсем не слышно обычной легкости и беззаботности.

– Рори, – запыхавшись, произношу я и перестаю смеяться.

– Ты в порядке?

– Да. Я...в порядке. – Пытаюсь отстраниться от Мака, но он еще крепче прижимает меня к себе. – Прекрати! – Я расстраиваюсь, услышав в своем голосе умоляющие нотки, даже несмотря на то, что не могу справиться со своей улыбкой. В основном потому, что ужасно боюсь щекотки. – Мак, я серьезно, – говорю я, хихикая и выворачиваясь, и шлепаю его по руке. – Отпусти. – Последнее звучит более резко из-за смущения, которое я испытываю.

– Ты слышал ее. – Рокочет низкий тембр Рори. Он не кричит, и это не похоже на рычание, но становится очевидно, что он недоволен. Абсолютно.

Мак отпускает меня, и его губы изгибаются в ироничной усмешке.

– Обычно она не поднимает такую шумиху, правда, дорогуша?

Его слова и тон могут означать что угодно, хотя они заставляют мое сердце сжаться.

– Правда зал выглядит здорово? – интересуюсь я, подходя ближе к Рори. – Мак владеет компанией, которая установила это оборудование.

– Ага. Замечательно. – Его слова звучат неубедительно, Рори не отрывает взгляда от пространства позади меня, где находится Мак. Я встаю в пол-оборота, пытаясь понять молчаливый разговор, которым обмениваются эти двое. – А владелец компании всегда сам контролирует выполнение заказа?

– Только для особых клиентов, – отвечает Мак, не обращая внимания на враждебный тон Рори. И забавы ради, он подмигивает мне. Вот черт!

Я перевожу взгляд с одного на другого, в комнате внезапно становится очень тихо, и я кожей чувствую взгляд Рори на себе. Пристальный взгляд. Довольно напряженный, хотя трудно понять причину. Это гнев? Разочарование? Желание? Неприязнь? Что бы это ни было, каждая клеточка моего тела остро реагирует на него, и, сжав ладони в кулаки, я чувствую, как крошечные волоски на шее встают дыбом.

Меня внимательно рассматривают.

– Ладно, хорошо, – вздыхая, произносит Рори, словно ему неприятно это говорить. – Не буду вам мешать. – Бросив напоследок еще один бесстрастный взгляд, он выходит за дверь.

– Что это было?

Я поворачиваюсь на изумленный тон Мака, прижимая руки к щекам, которые вдруг просто запылали.

– Это был Рори.

– Я не спрашивал, кто. Я спросил, что.

Чувствую, что хмурюсь, не зная, что ответить.

– Кому-то стало немного жарковато. И кто-то слегка покраснел.

– О чем ты? – интересуюсь я, убирая руки от лица.

– Рури, правильно? – Тон Мака граничит с восторгом, его акцент придает имени новое, абсолютно другое звучание.