Текст книги "По следу пламени (СИ)"

Автор книги: Доктор Вэнхольм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)

Однако же от мощного удара в челюсть это его не спасло. Разбойник попытался защититься, но не успел. Кулак с хрустом пришёлся ему по зубам, отчего парочка вылетели на землю. Вторым Марисса вырубила его. Котяра потерял равновесие, зашатался и, пусть ещё пытался её атаковать, был уже не опасен. Третий, последний, утихомирил его окончательно.

Как только тот обмяк, демонокровная подбежала к Скайлору, взяла его бессознательное тело на руки и понесла в повозку. Благо, рядом никого из сообщников Джо’Руна не оказалось, и она смогла передать демонокровного на попечение Розе. Та знатно занервничала, но сразу принялась оказывать ему помощь.

Положив рогатого на живот, она быстро разворошила вещи в поисках фляжки со спиртом. Ничего другого не было, да и сама Роза видела, как Кора обрабатывала ей раны. В качестве повязки пришлось использовать куски собственной одежды. Рукав, хоть и было жалко, но он оставался единственным чистым элементом «наряда».

Лекаря в ближайшее время им вряд ли было суждено увидеть, поэтому Роза продолжала усердно потрошить вещи в поисках хоть чего-то, что могло помочь. К собственному несчастью, таковой являлась только бутылочка из запаса Норико на чёрный день. Энгширская смола, универсально полезное средство в различных ситуациях, но ужасно дорогое в текущем положении дел в банде. И часть её пришлось потратить, чтобы обеспечить пострадавшему хоть сколько-то нормальное и скорое заживление.

***

Норико же помощь, наоборот, совсем не требовалась. Дождавшись, когда лучники начнут выпускать стрелы, он, пользуясь деревьями и камнями, перебираясь от укрытия к укрытию, сократил дистанцию, а затем разобрался с обоими. Стреляли они косо, да и отбиваться не пытались. Будто их единственной целью было остановить, а сама команда выполнялась отнюдь не по своей воле, а приказом извне.

Галантию же пришлось чуть менее сладко. Три противника с саблями против эльфа с двумя кинжалами. Сначала он попытался использовать излюбленные дротики, однако ничего не вышло. Яд будто вовсе не подействовал на них, и тёмные фигуры как шли механическими шагами, так и продолжили шагать. Поняв, что это бесполезно, цианец убрал трубку, достал оба кинжала: и свой, и полученный у Риззара, – а затем вступил в бой. Отведя одного в сторону – благо, реагировали они с какой-то странной задержкой, – он подрезал тому сухожилия, а затем добил, пробив череп.

Со вторым и третьим разобраться удалось практически также. Вот только от удара с одного из них слетел капюшон, и Галантий увидел отнюдь не человеческое лицо. Рожа, помятая и расцарапанная вереницей шрамов, бледная, как мрамор, и застывшая бесчувственной маской. Глаза его, посеревшие и потемневшие, с несколько секунд после того, как тело окончательно обмякло, продолжали светиться, и только после затухли.

Это был мертвец. Мертвец, управляемый чёрной магией, недоступной даже для многих чародеев и осуждаемой простым людом. Галантий вытащил кинжал у из пробитой черепушки, с лёгкой дрожью взглянул на того ещё раз, с отвращением решив даже не прикасаться к телу в поисках ценностей, а затем направился в фургон под воцарившуюся тишину.

***

С нападавшими удалось разобраться на удивление быстро. Пока остальные «Чёрные соколы» добивали последних, Марисса вернулась к Джо’Руну. Она проверила его карманы, ничего странного в них не обнаружила. Разбойник вообще был пуст до нитки. При нём не было ровным счётом ничего, даже никакого оружия кроме его протезов. Перегородившая дорогу повозка также оказалась пуста, и это было странно.

Подошедший Норико сказал, что на них напала нежить. Он, как и Галантий, проверил, как он думал, разбойников, и обнаружил на их месте не очень-то живых созданий. Марисса оказалась этим фактом крайне недовольна, однако начала проверять после этого шерсть своего товарища.

На руке, не заменённой протезом, на запястье обнаружилась руническая метка, нанесённая странными чернилами. Демонокровная взяла из повозки фляжку со спиртом, как смогла, нарушила контур, а затем перетащила, при помощи всё того же Норико, разбойника в фургон. Не хотелось ей верить, что товарищ мог так просто взять и встать на кривую дорогу.

Но сейчас было опасно оставаться в лесу. Дождь превратился в морось. До Хадрии оставалось не так уж и много, но встать на отдых «соколы» решили не в городе. На тот случай, если объявления о награде за их головы дошли и до местной стражи. Так что, отправив всех в фургон отсыпаться, Марисса заняла место кучера и погнала Черногрива и Бурого, – так звали коня, выданного «соколам» в Гриобридже, – до более-менее подходящего места ночлега…

Глава 18

Солнечный свет, пробивающийся полосками своих лучей в полумрак повозки, ознаменовывал приход утра. Засыпать в тесноте, когда невозможно даже нормально разогнуться, было и легко, и сложно. Усталость давала о себе знать, но гнетущие мысли о засаде, ждущей их не на самой очевидной дороге, занимали голову куда больше всего остального. Они же и не позволили полноценно отдохнуть.

Островитянин поднялся раньше всех. Марисса, надо сказать, увезла их не слишком далеко от места стычки, остановившись для передышки на небольшом плато, откуда на рассвете открывался живописный вид на протянувшуюся зелёным ковром равнину, расписанную чуть более тёмными пятнами кустарников, чёрточками различных трав и петляющей линией протоптанной колеи.

Норико открыл глаза, немного поводил челюстью, что вошло у него в привычку после того унизительного ранения, потянулся. На миг замер, осознавая, что что-то не так, а после подскочил. Он резко разогнулся, затем внимательно оглядел своих спящих товарищей. Все были на месте. Все, кроме Скайлора. На его месте осталась лишь окровавленная простыня. Их «пленника» Джо’Руна также не имелось внутри, хотя его кастет лежал рядом, любезно оставленный своим хозяином. Чуть распрямившись, воин выглянул через квадратное окошко на место кучера и не обнаружил там демонокровной. Затем, переступив через практически свернувшуюся клубком Розу, островитянин выбрался на улицу, и глазам его открылась не самая приятная картина.

На траве будучи разбросанными в разные стороны валялись вещи Скайлора: его мешок, разодранный в клочья, обрывки одежды и тот самый тубус со свитком. Между ними проплешинами приминались следы драки, причём, судя по тому, что Марисса и Джо’Рун ворковали чуть поодаль, устроившись на краю обрывистого склона, зачинщиком её был именно рогатый…

***

– Ночью ты был готов прикончить меня, а теперь со всей милостью помогаешь, – рассуждала демонокровная, глядя на сидящего перед ней разбойника. Тот молчаливо взглянул на неё, улыбнулся, а затем аккуратно нанёс мазь на правую щёку, где очень неприятно красовался свежий ожоговый шрам.

– Тебе прекрасно известно, что по своей воле я бы не причинил тебе вреда, – Джо’Рун говорил абсолютно спокойно. – Ночью я был не я. А сейчас на твоём мес-сте я бы больше беспокоился за твоего дружка.

– С этим мы разберёмся, – Марисса скривилась, сжав зубы. – Что произошло ночью?

Железнорукий котяра оторвался от обработки ран, поморщился, а затем сказал:

– Мы увидели, как какие-то гады с повязками прут по тракту на юг. Там, южнее Хадрии, – котяра махнул рукой по направлению. – Думали, гонцы спешат, а оказалось вон оно как. По нам магией долбанули, так Пит и Ржавый сразу в мир иной отправились, упокой Творец их души, – разбойник замолчал под тяжестью своего рассказа. Эти люди были ему практически родными, а теперь… Теперь их раз – и нет больше. – Мы после этого поняли, что на ублюдков каких-то нарвались. Даже не на простых магов. Ржавый своё прозвище оправдал: от его тела только крошево и осталось. Бежать пытались, так они за нами погнались. Целенаправленно убить решили. Мы ближе к границе рванули. Думали, может патруль какой хотя б поможет, но тщетно. Всех выцепили по одному. Когда возле города были, я в одну сторону погнал, а Лия с Атерносом – в сам город. Дальше мозг уже не помнит, глаза и то смутно. Они свезли тела, старые, уже разваливающиеся в лес. Там была какая-то баба. Стрижка короткая, и с посохом. Говорила, что нежити нужен генерал. Живой. А дальше ты знаешь… С-с-сука! – внезапно прошипел он. – Я их каждого из неволи выкупил, каждого защищал. И они ведь не ушли, остались со мной. А я их… На собственную смерть привёл…

– Ты же в этом не виноват, – утешающе процедила Марисса. – Ты не знал, кто это будет. Никто не знал, что Гриобридж будет гореть. Никто не знал, что эти ублюдки будут так одержимы людскими смертями. Они увели сотни людей в рабство, и никто не знает, сколько из них ещё живы. Мы следуем за ними, но, кажется, изрядно опаздываем.

– Марисса, – за разговором ни демонокровная, ни Джо’Рун не заметили, как к ним подошёл Норико. – Что произошло? Куда делся рогатый?

Островитянин не стал ходить вокруг да около и был предельно ясен. Исчезновение товарища, пусть и не самого близкого, было явлением чрезвычайно странным, чтобы оставаться спокойным. Оглядев примятую, местами покрасневшую траву, он понял, что здесь имела место драка. А увидев, как неприятный шрам уродует весьма привлекательное девичье лицо, так и вовсе застыл на миг в сомнениях. Если Скайлор сумел серьёзно ранить демонокровную, что на глазах самого Норико могла с абсолютно дьявольской кровожадностью расправиться сразу с несколькими противниками и даже бровью не повести, то дело приобретает крайне скверный оборот.

– Ушёл, – Марисса же, наоборот, видом была предельно спокойна.

– В каком смысле «ушёл»? – в голове островитянина картина никак не складывалась, чтобы их, можно сказать, «лидер», который и подписал их на это крайне мутное дело, просто взял и свалил подобно крысе. – Он ведь только едва не сдох! У него три дыры в спине! Сам даже подняться не мог! Каким образом!?

– Буди остальных. Соберите его вещи. Расскажу по дороге…

***

Ясней не стало. Судя по словам Мариссы, Скайлор очнулся незадолго до Норико. Буквально минут за пятнадцать до него. Как он только не услышал драки. Мысли об этом даже немного сбивали. Так вот, практически сразу после пробуждения рогатый самостоятельно выбрался наружу. Демонокровной показалось это странным, хотя частично и можно было списать на какую-то особую восприимчивость к снадобьям. А вот то, что он явно шёл к ней с недобрыми намерениями, не укладывалось ни какие рамки. Его глаза чернели бездной, хвост хлестал по бокам будто у злящегося зверя. Слова на него не подействовали, и он практически сразу напал на Мариссу.

Дрался он так, что явно хотел умертвить демонокровную, но слабость после ночной стычки дала о себе знать. В ответ на точный порез Скайлор получил оплеуху огнём и раненым бросился в бегство.

Почему Марисса сразу не попыталась его остановить? Собственные раны. Несмотря на то, что Скайлор был слаб, но драться умел, а проснувшаяся в нём бесовщина словно благословила его на тьму, появившуюся внутри. Сама она на вопрос, что же происходит, ответила лишь метафорично. «В нём пробудился внутренний демон», – что же значили эти слова, Норико не ведал. Да и логики в действиях обычно хладнокровной и рассудительной девушки он не видел.

Впрочем, она явно знала, что делает, и единственная сохраняла спокойствие. Норико всё же был насторожен, ибо не понимал, чего можно ожидать от взбесившегося демонокровного. Розу эта ситуация перепугала, хотя она больше волновалась не за них, а за жителей ближайшего города и боялась того, что Скайлор может там чего-нибудь натворить.

Ещё один аргумент в пользу того, что отпускать его не следовало, однако Марисса ответила, что было гораздо хуже, если бы ей пришлось его удерживать. Опять же, последствия знала только она.

Кора хоть на вид и была абсолютно равнодушна к произошедшему, мол, раз он решил уйти, так скатертью ему дорога. Но на деле же испытывала по этому поводу определённое беспокойство. При всех своих разногласиях с демонокровным, девушка прониклась к нему уважением, да и между ними так и не состоялось несколько важных разговоров. А вот Галантий был одновременно печален и зол. И вовсе не из-за переживаний за своих, а из-за того, что у Скайлора при себе хранились все их заработанные «честным» ремеслом финансы. И, к сожалению, ни кошель, ни мешочек с монетами Риззара на поляне не обнаружились, отчего эльф впал в откровенное уныние.

***

Дорога была спокойной. После ночного ливня повозка ползла по размытой колее едва ли быстрее увязшей в смоле улитки, однако верно подбиралась к городу. Благо, что такая дорога была не на протяжении всего пути, и уже близ Хадрии грязь сменилась на хоть сколько-то вымощенную камнем тропу.

Говоря об этом поселении, хочется сказать, что оно является весьма интересным городком. Ваш покорный слуга посещал его достаточно давно, но, судя по новостям и слухам, что как перелётные птицы мотаются туда-сюда, он не особо-то изменился, так и оставшись, по сути, большой деревней.

Хадрию отличало от других то, что даже несмотря на своё местонахождение практически на пересечении границ сразу трёх стран, она так и не разрослась. Хотя, по-хорошему, подобные места обычно служат прекрасными перевалочными стоянками, но это совсем не про здешний город. Это поселение основали прямо у истока реки Фонте. Широкой, судоходной реки, уходящей в земли Империи. Абсолютно идентично обозвали и деревушку, а уже многим позже, когда на месте стоял пусть ещё совсем маленький, но уже город его переименовали в честь одного родившегося в этих землях известного мореплавателя – Хаджара Бартоломея Эль-Хадрии.

С самого своего зарождения место выполняло сугубо промышленные функции. Через него доставляли материалы по реке даже в те времена, когда границ в радиусе дневного перехода здесь не было и близко. Однако свою известность он приобрёл сначала во время Великой Войны или Войн Магов – называйте этот период, как хотите. Хадрия стала одной из тех крепостей, что прославились своей стойкостью. Таким был Тэйвинхэм, таким был Эрден, и другие города, но о них, может быть, в другой раз. Хадрия под своими знамёнами, под жёлтыми щитами с чёрным парусником в центре объединила тысячи людей, да и нелюдей, надо сказать. Кочевники, что властвовали в степях южнее города, встали на его защиту бок о бок с местными жителями. Потом, конечно, всё вернулось на круги своя, но память в головах людей осталась, и памятник Защитникам Хадрии до сей поры монументом украшает городскую площадь.

– Смотрите, дым идёт, – приметила Роза на подъезде к городу. – Это может быть Скайлор? – обеспокоенно спросила она.

– Вряд ли, – безразлично ответил ей Норико. – На пожар или взрыв не похоже. Скорее, из трубы с какой-нибудь фабрики валит.

В этом островитянин был стопроцентно прав. Уже в современной своей истории землевладения близ Хадрии, включая и сам город, перешли в собственность одного сугарийского клана, развернувшего здесь бурную деятельность.

Судостроение здесь процветало и раньше, а, когда пришли бородачи, так и вовсе по всему городу открылось несколько мануфактур, занимающихся переработкой строительных материалов. Жизнь зашагала своим чередом в каком-то себе привычном ритме. Однако в отличие от своих безликих, погружённых в серую рутину собратьев, Хадрия сохранила некий шарм.

Въехав в поселение, наши герои сразу же оказались на городской площади. В глаза, возвышаясь перед каменным зданием местной ратуши, сразу бросился памятник, слепящий отблесками металлического серебра. На огромном постаменте, выстроившись в героических позах, стояли орк в типичных одеяниях кочевников, вооружённый огромным молотом, больше него самого размерами, дварф в латах, держащий в руках некое самодельное подобие корабельной пушки, а в центре – человек с мечом и знаменем, ведущий всех на священную битву. «В память Храбрым Защитникам Хадрии». Этот памятник являлся символом прошедших событий, символом объединения тех, кто раньше бился насмерть, тех, кто встал на одну стороны ради победы над злом. Этот союз частично существует и сейчас, ведь в Хадрии практически с самого её основания проживают не только люди: сюда приезжают горные бородачи к своим товарищам, ведущим бурную деятельность, и приходят ушедшие из племён кочевники, будь то их собственная воля или же изгнание. Хадрии рабочие нужны всегда, а, значит, практически любая душа сможет найти себе какой-никакой кров и занятие.

Помимо памятника и парочки административных зданий здесь, выстроившись по дуге полукруга, находилось несколько церквей: Собор Великих Семи, а также парочка местных, совсем не блещущих на фоне главенствующей. А уже близ дороги, расположившись на коврах, корзинах и простынях, восседали торгаши разной мелочью: безделушками, бижутерией и какими-то склянками. Да и в целом на площади было довольно много людей. Не толпы, конечно, что снуют по улицам Катраса, например, но тем не менее. Стража, бедняки, ребятишки-карманники и просто работяги, плетущиеся по собственным делам. Город жил своей жизнью.

Остановив фургон близ поворота на местные конюшни, Марисса наставила остальных, дабы они прошерстили места, куда теоретически мог направиться Скайлор. Его следы были видны по дороге в город, но, судя по тому, что здесь и сейчас нет никакого переполоха, нет снующей стражи и прочего, он пока ничего не натворил.

Норико смекнул, что его рогатый товарищ был не прочь посидеть в придорожных кабаках, поэтому вылез наружу, спросил рядом стоящего патрульного, а затем, захватив с собой Розу, быстро направился проверять парочку подходящих мест. Стражник сказало трёх заведениях, находящихся неподалёку. Рыбацкий паб «Старый Угорь» островитянин отмёл сразу. Скайлор терпеть не мог подобные трактиры из-за рыбного смрада, как он сам однажды говорил. А вот таверна с названием «Жемчужный приют», на городском плане находящаяся чуть поодаль от главной улицы, была вполне перспективной точкой.

К сожалению, Норико прогадал. Местная хозяйка – девушка по имени София – на вопрос, не появлялся ли утром подозрительный демонокровный или, может, есть об этом какие-то новости, ответила отрицательно, а из утренних событий в городе чем-то необычным являлся лишь переполох в алхимической лавке. Впрочем, сама она отметила, что с большой вероятностью старик просто перепутал ингредиенты. Расспросив об этом чуть подробнее, Норико узнал, что чуть менее часа назад в одном из заведений, где можно было прикупить каких-нибудь снадобий, что-то довольно мощно рвануло, даже выбив пару стёкол. Туда направили стражу, но чем всё это дело кончилось, девушка не знала.

***

Кора и, к сожалению для неё, Галантий отправились искать рогатого по чуть менее злачным местам. Со слов Мариссы Скайлор являлся приверженцем поклонению богине Софи – хозяйке преисподней, причём в Учении о Двоемирии – весьма своеобразной версии главенствующей религии, придуманной астелланами.

Учение о Двоемирии от каноничного отличалось не сильно. Те же учения, тот же жизненный итог и практически те же объекты поклонения. Разве что на первые главенствующие роли, ставились не Деймон и Лексорон, как создатели миров, а Дарриус и Софи, где Райские врата и преисподняя возносились куда выше, нежели людской мир. Уточнив у патрульного, есть ли в городе где-то собрание верующих в это учение, они оба испытали некое разочарование, ведь пришлось посетить ещё и собор.

Там, к сожалению, им никто не помог. На утренней службе никто не следил за прихожанами, а каких-то выделяющихся подозрительных личностей среди них не было. Здешний священнослужитель лишь пожал плечами и направил их в другой храм.

Тамошний настоятель оказался куда более сговорчивым. Стоило этой парочке войти в церквушку по соседству, куда меньшую в размерах и будто притаившуюся за густой оградой из аккуратно постриженного кустарника, как Галантий тут же округлил глаза и начал с азартом оглядывать внутреннее убранство. Причиной тому стали стенды с бронёй и щиты с оружием на стенах. Отнюдь не простым, а явно зачарованным. Такое на рынке стоило достаточно дорого, и далеко не каждый торговец-оружейник располагал подобными диковинками. Здесь же оно находилось не ради красоты или хвастовства, а ради памяти. Под каждым щитом, рядом с каждым доспехом были установлены позолоченные таблички с датами. Да и сам потёртый вид этих предметов говорил о том, что когда-то они переживали суровые битвы. Возможно, их носители трагически погибли, а напоминание о них, о поступках сохранилось здесь, в святилище.

Оставив Галантия «любоваться» оружием, Кора направилась через здание, проходя меж рядов длинных скамей, протягивающихся перпендикулярно продольной стороне здания. Настоятель после утренней службы понемногу убирал следы с пола. Заметив Кору, он отставил метлу и, сложив руки, обратился к девушке:

– Приветствую, сеньора, если вы прибыли на службу, то, боюсь, опоздали, – голос его звучал спокойно, с некоторыми протяжными бархатными нотками. – Если в ином случае, то что привело вас сюда?

– К вам сегодня утром заходил человек с рогами? – тут же, выпалив, спросила Кора. – Чёрные глаза, красная кожа, хвост.

– Демонокровный, полагаю? – уточнил священник.

– Да.

– Сегодня утром минут за двадцать до начала службы сюда вошёл демонокровный с внешностью, как Вы описали, – без каких-либо вопросов ответил он. – Зашёл, бросил несколько серебрянников в корзину с подношениями, обратился молитвой к своей хозяйке, а затем быстро вышел. Когда я подошёл спросить, не нужна ли ему помощь, ведь он был ранен, он посмотрел на меня таким взглядом, в котором не читалось ничего доброго. Поэтому я оставил его и вернулся к своим делам.

– Вы не знаете, куда он пошёл?

– Сказать вам точно не могу, – настоятель с досадой покачал головой. – Видел лишь, что он пошёл по улице в сторону набережной, а куда дальше… Только богам и известно.

– Спасибо, – коротко поблагодарила Кора.

– Не за что… Уважаемый, я попрошу вас положить на место предмет, который вы взяли!

***

Галантию их разговор был абсолютно не интересен. Он вальяжно прогуливался вдоль стен, внимательно смотря на висящие предметы и таблички под ними. Защитники Хадрии – все эти вещи принадлежали им. Имя и годы жизни, дата смерти имелись для каждого орудия, каждой брони. Эти ценности были так близки, и так далеки одновременно. Их нельзя было забрать, хотя так хотелось. Вместо этих местами ржавых, хоть и начищенных до блеска железок эльфу уже представлялся звон золотых монет в кошельке. И всё же он казался недостижимым.

Как вдруг на глаза Галантию попалась цепочка. Она бесхозно лежала на тумбе меж икон, словно забытая кем-то. На вид – обычная серебряная цепочка с не особо примечательным тёмно-зелёным камнем. Вполне вероятно, что подделка, но за такую вполне могут что-то дать. Он взял украшение, поднял его на свет, внимательно рассматривая, и в этот момент услышал обращённый к нему голос.

– Уважаемый, я попрошу вас положить на место предмет, который вы взяли!

– Ах, простите, что вызвал это недоразумение, – Галантий тут же выпрямился, не выпуская цепочку из рук, и взглянул на священника, после расслабленно зашагал в сторону алтаря. – Моё имя Гервассиус, я являюсь ювелиром одного эльфийского дома, и увидел эту занимательную вещицу, бесхозно лежащую на тумбе. Будто её или забыли, или вовсе выбросили за ненадобностью. Мне это показалось странным, и я подумал, может, её стоит передать в местное бюро, дабы владельца данной… Судя по всему, фальши разыскали.

– Прошу вас, это собственность храма, – служитель по-прежнему спокоен даже к лёгкому удивлению Коры. Ей эта ситуация не нравилась, ведь подобные поступки эльфа могли привести к весьма неприятным последствиям, а с учётом того, что ночью она была готова убить его, каждая его выходка могла стать последней каплей…

***

Твари были мертвы. Их тела развеивались дымом. От тех, что когда-то были простыми разбойниками, а ныне превратились в нежить, не осталось и следа. Пока Роза и Марисса оказывали помощь Скайлору и Джо’Руну – демонокровная хотела допросить того на предмет произошедшего, ведь раньше между ними царило в каком-то роде товарищеское соперничество – Норико бродил по месту стычки и осматривал кучки праха, размываемые дождевой водой. Ни одежды, ни вещей, совсем ничего. Разве что пожранные ржавчиной, рассыпающиеся в крошево сабли, мечи и обломки стрел.

Кора, не возвращаясь к человеческому облику, бродила медведем по округе. Обращаться обратно было неприятно. После всаженной стрелы тело мерзостно жгло, и пока боль не утихала, она старалась не подходить ближе к повозке, дабы в приступе ярости ненароком не навредить кому-нибудь или чему-нибудь.

На глаза внезапно попался Галантий. Эльфа ни о чём не просили, ведь прекрасно знали, что он может что-то по-своему растолковать и сделать так, что последствия придётся разгребать всем. Вот он и ходил близ дороги, черкая кинжалом на деревьях. Свой продемонстрировавший эффективность нож остроухий более из рук не выпускал.

Кора бросила на него взгляд и направилась прочь, намереваясь оставить заносчивого эльфа где-то в стороне, но рычащий стон, вырвавшийся вместе с пронзительным приступом боли, всё же привлёк его внимание.

– Что такое? Неужели нашей девочке вновь стало больно? – не удержался он от язвительного комментария.

В любой другой ситуации Кора просто бы его проигнорировала. Но сейчас вкупе с накопившейся усталостью, болью, что пробивалась где-то внутри, ощущениями того, что она только что растерзала людей, в голове её что-то стрельнуло. Она брела прочь, как вдруг резко развернулась и медленно, но верно зашагала в сторону Галантия. Он смотрел на неё с туповатой ухмылкой, а уже через миг это идиотическое выражение пропало с его морды.

Оказавшись перед ним, девушка внезапно встала на задние лапы и с силой впечатала эльфа в землю. Тот этого явно не ожидал и, разумеется, даже не пытался выбраться. Опешив, он рухнул под весом и выронил полюбившееся в битве оружие. Кинжал смачным хлюпом воткнулся в грязь, и лишь отблеск витающего фонаря, стоящего на повозке, отражался в кусочке его лезвия, оставшемся на поверхности.

– Эй-эй-эй, ты что!? – начал драть глотку Галантий. – Ты что, убить меня хочешь?

Медведица смотрела ему прямо в глаза, и эльфу в самом деле стало жутковато. Его фразочки были занозой в одном месте у многих, но не настолько, чтобы нападать. Галантий попытался нащупать оброненный кинжал, но рука лишь зачерпнула густую коричневу, и тот скривился, не зная, злиться ему или бояться.

Кора взревела так, что где-то неподалёку с кроны одного из деревьев в воздух взмыла пара птицы. А затем, к удивлению эльфа, развоплотилась и, схватив кинжал, приставила к горлу эльфа.

– Что ты сделал полезного? – медленно проговорила она каждое слово. – Почему я не должна тебя прикончить?

Она морщилась от боли, хоть раны на плече и не было видно. Ей было тяжело стоять на ногах: организм требовал отдыха и покоя хотя бы на короткое время, однако злость, копившаяся всё это время, пробила то равнодушие, с которым девушка смотрела на всё. Сейчас этот небольшой комментарий подвёл черту под её мыслями так, что забивающее её голову до этого, заменилось на искреннее желание если не прибить Галантия окончательно, то, как минимум, проучить того так, чтобы больше у него не возникло никакого желания до подобных фраз.

– Я-я… А кто бандитов бил? Кто этих чертей в могилу отправил? – эльф заметно занервничал. Другие передряги всегда имели какой-то выход, а в нынешней ситуации всё было куда сложнее.

– Это. Делали. Все, – сквозь зубы проговорила девушка. – Почему твой друг рискует жизнью, а ты только и делаешь, что приносишь нам неприятности?

– Вы, оба – в повозку! Отправляемся, – спасением, к счастью для Галантия, стала Марисса. Заметив их стычку, она приказала обоим разойтись. Сейчас и Кора, и Галантий не получили никаких наказаний. Оно и понятно: встреча с нежитью на всех оставила отпечаток. Однако, если эти двое остались к этому по-своему равнодушны и разошлись, скаля зубы, то демонокровная это запомнила и ткнула, что в случае ещё одной такой провинности обоих ждёт очень серьёзное наказание.

– Сегодня. Живи, – Кора бросила рядом с Галантием кинжал и направилась в фургон, – В следующий раз, такого шанса не будет…

***

– Ах, в таком случае, мне ничего не остаётся, кроме как передать её вам, – эльф с той же вальяжностью направился в сторону священника, покручивая цепочкой.

Поднявшись к Алтарю, Галантий действительно отдал цепочку. Склонился в реверансе, затем улыбнулся и подошёл к гобелену.

– А скажите, кто изготовил сие чудесное полотно? – поинтересовался он с, казалось, неподдельным вниманием, чем вызвал лёгкое недоумение даже у Коры.

– Боюсь, его создатель уже давно не с нами, – служитель сам печально взглянул на действительно великолепный гобелен.

При том, что он висел в храме уже не один десяток лет, ничуть не потерял в своей красоте. Полотно было разделено на две половины, одна из которых являла взору изображения райских садов, врат, величественных дворцов и ангельской красоты мира, хранимого Дарриусом, а другая – тёмные адские бастионы, демонов, чертей и непотребства под предводительством Софи.

– Крайне печально, надо сказать, – эльф понимающе закивал.

После он, было, направился от алтаря, но то ли судьба с ним сыграла злую шутку, то ли специально он так оступился, что зацепился за чуть выпирающую доску и рухнул на пол, да ещё и так, что рука его перевалила коробку с пожертвованиями. Моментом эльф уже стоял на ногах и собирал обратно выпавшие предметы. Поставив её на место, он отряхнулся, затем наигранно вежливо извинился и думал пойти на выход, как священник сердито остановил его и потребовал вернуть нечестно взятое. Галантий остановился, недоумённо посмотрел на того, затем похлопал себя по карманам, словно задумавшись в непонимании, и вытащил из кармана плаща золотую монетку.

– А, так это ваше, – с досадой цыкнул он, – Что же, тогда вынужден извиниться, – эльф бросил её в коробку, а после наконец отправился на выход. Стоило ему выйти на улицу, как священнослужитель процедил:

– Господь велел нам прощать недругов наших. Не убивать. Не воровать. Пущай этот вор сегодня испытает милосердие… Я прошу прощения за то, что вам пришлось это наблюдать, – обратился он к всё ещё находящейся рядом Коре. Она в ответ лишь коротко поклонилась из вежливости, сказала «До свидания» и последовала за эльфом.

– Ты идиот! – в сердцах произнесла она, стоило им отойти на пару десятков метров от храма, – Почему ты никогда не думаешь своей головой?

Его хотелось прибить, вот только сейчас было нельзя. Не на оживлённой улице. Кора молча направилась в сторону набережной.