Текст книги "Единственный принцип - 1 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Хоменко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц)

ВОЛУН

Грулэм долго не мог прийти в себя после разговора с Флодином. Когда показывали его новое жилье и знакомили с правилами поселения волунов, ему казалось, что все это происходит не с ним. Еще совсем недавно он был крэторном, а теперь стал волуном. Но ведь в сущности своей Грулэм все еще оставался именно крэторном. Похоже, те, кто сейчас находился рядом с ним, прекрасно его понимали и старались не показываться ему на глаза без особой необходимости. Возможно, кое–кто из его новых знакомых сам прошел подобный путь. «Почему ты решил, что остался жив?», – этот вопрос Флодина не выходил у него из головы. Но ведь действительно почти ничего не изменилось в его состоянии. Грулэм не ощущал никаких изменений, которые указывали бы на то, что он мертв. Подумав это, он понял всю глупость подобного подхода. Откуда он мог знать, что происходит с крэторном, когда тот умирает. Он не мог знать это никоим образом. Потому что крэторны не верили в загробную жизнь. Потому что из–за этого им никогда не приходило в голову фантазировать на эту тему. Потому что они вообще не были способны создавать какие–либо фантазии в своем мозгу. В конце концов, Грулэм решил выяснить, изменилось ли вообще что–то.

Для начала, оказавшись в своем новом жилище, он попробовал не дышать. Какое–то время он сидел закрыв нос и рот руками, но очень скоро вынужден был сделать глубокий вдох. Потом он достал остатки еды, захваченной в крепости и стал неохотно жевать, прислушиваясь к своим ощущениям. Еда казалась безвкусной, но он мог ее есть. Потом он выпил воды с таким же успехом. Так Грулэм выяснил, что может дышать, есть и пить. Когда наступила ночь, он понял, что способен и спать, а утром, – что может просыпаться. Проснувшись, он сначала даже подумал, что все пережитое было только сном. Пока не осмотрелся вокруг. Теперь в голову приходил только один способ выяснить, крэторн он или волун. Грулэм поудобней устроился на своем ложе. Потом достал нож и сделал разрез на ладони. Потекла кровь.

За этим занятием его и застал Флодин, вошедший в пещеру. Некоторое время он с любопытством наблюдал за проделками Грулэма, пока тот не заметил его.

– Не пробовал воткнуть себе меч в сердце? – спросил Флодин.

– Нет, – спокойно ответил Грулэм.

– И не стоит пробовать, а то мы потеряем тебя, едва получив. – Предостерег он его и добавил, – ты все еще крэторн. Когда ты осознаешь себя волуном, тогда и проведешь свои опыты заново. Может быть результаты будут совсем другими. А может быть, ты и не захочешь ничего проверять.

– Почему бы тебе не объяснить все, что мне необходимо знать? – спросил Грулэм.

Флодин не спешил с ответом, о чем–то размышляя. Потом он вдруг потребовал у Грулэма закрыть глаза. Когда тот подчинился, он задал вопрос.

– Что я держу в руке?

– Откуда мне знать, если у меня закрыты глаза? – ответил вопросом на вопрос Грулэм.

Флодин похоже только такого ответа и ждал, поэтому, не реагируя на него, продолжил.

– Я держу в руке меч. Какого он цвета?

– Он прозрачный. – Последовал незамедлительный ответ.

– Почему ты так решил?

– Потому что он сделан из грима. А все, что сделано из грима прозрачно. По–другому не бывает.

– Открой глаза, – разрешил Флодин.

Когда Грулэм открыл глаза и посмотрел на его руки, то действительно увидел меч. Только не прозрачный, матово–черный. Флодин внимательно следил за его реакцией.

– Еще какое–то время твои глаза будут закрыты, и ты будешь пользоваться тем, что в тебе заложено от крэторна. Потом ты начнешь постепенно видеть все таким, каким его видит волун. И все станет на свои места. Нельзя понять то, что не видишь.

Грулэм продолжал смотреть на меч, слушая волуна. Потом он спросил.

– Значит, грим не всегда бывает прозрачным?

– Не всегда, – ответил Флодин и добавил, – и не всегда меч бывает сделан из грима.

– А из чего же еще? – В Грулэме развивалось чувство удивления, до сих пор существовавшее в нем только в виде зародыша.

Этот вопрос волун оставил без ответа и направился к выходу.

– Как я пойму, что уже стал волуном? – остановил его новым вопросом Грулэм.

Флодин ответил, не останавливаясь и не оборачиваясь, как будто говорил что–то само собой разумеющееся.

– Когда это произойдет, мне не будет смысла просить тебя закрыть глаза и ответить, какого цвета предмет в моих руках. Даже вопрос о том, что в моих руках, станет бессмысленным.

После этого разговора Грулэм перестал исследовать самого себя и занялся изучением новой для себя среды. Благо это не составляло особого труда. В поселении не было какого–то строго определенного распорядка жизни. Никто не указывал ему на его обязанности и не навязывал какую–либо точку зрения на происходящее вокруг. Если он задавал вопросы, на них отвечали. Если просил о помощи, ему помогали. Постепенно он стал вести себя так же. Но все еще не мог почувствовать себя одним из них, осознать себя волуном. Помощь пришла совершенно с неожиданной стороны.

Однажды он сидел на уступе скалы и наблюдал за парящими среди скал птицами. Потом одна из них мягко спланировала к тому месту, где сидел Грулэм. Она удобно устроилась рядом с ним и стала наблюдать за играми своих сородичей, совершенно не обращая на него внимание. Еще не одна птица добровольно не оказывалась так близко к крэторну. «сейчас к ней спустятся и остальные», – успел подумать Грулэм.

САТ

Сэтэрн неспешно подходил к незнакомцу, развалившемуся в его кресле. Его рука непроизвольно потянулась к мечу. Незваный гость заметил это движение, но даже не шелохнулся. Рассмотрев его поближе, повелитель Эйлефа отпустил рукоятку меча. Если бы он умел смеяться, то рассмеялся бы прямо сейчас. Для того, чтобы иметь возможность выложить свои ботинки на стол, существу пришлось подложить себе под зад все, что более–менее для этого подходило. Сэтэрн одним ударом вышвырнул его со своего места, сбросил с кресла весь хлам и занял свое законное место. Перекатившись несколько раз по полу, незнакомец, как ни в чем не бывало, встал, отряхнулся, огляделся вокруг и уселся на большой сундук у стены. Хозяин жилища тем временем отошел от неожиданности и взял инициативу в свои руки.

– Кто ты такой? – спокойно спросил он незваного гостя.

– Меня зовут Глум, также спокойно ответил тот.

Его ответ не устроил Сэтэрна.

– Я спросил кто ты такой, а не как тебя зовут. Еще пару неверных ответов, и твое имя не будет иметь никакого значения, даже для тебя.

– Я сат, – не обращая внимания на скрытую угрозу, уточнил Глум. – Я не из твоего мира. Просто у меня есть к тебе одно маленькое дельце, которое, я думаю тебя заинтересует. Особенно сейчас, когда у тебя появились определенные проблемы. Ты ведь понимаешь, что, убив Вэрла, ничего не решил.

– Откуда ты об этом знаешь? – удивился Сэтэрн. – Ты был там?

– Нет, я просто подсказал ему эту идею. – Нагло глядя ему в глаза, ответил Глум и пояснил. – Я знал, что ты с ним справишься. Вот и решил сделать тебе подарок, прежде чем показаться на глаза. Что может быть лучшим подношением, чем голова врага. К тому же, я вижу, это помогло тебе найти ответ на мучивший тебя вопрос.

С каждым его словом в глазах Сэтэрна появлялся все больший интерес к происходящему.

– Откуда ты пришел? – решил вернуться к началу разговора повелитель.

Глум воспринял этот вопрос как еще один признак заинтересованности и решил удовлетворить любопытство собеседника.

– Я прибыл из другого мира. Это странный мир. Внешне он очень похож на Эйлеф. Даже существа, которые им правят, очень похожи на крэторнов. Они также ходят, дышат, едят, спят. И даже убивают себе подобных. Они тоже делятся на повелителей и покоренных.

– Так в чем же разница? – не удержался от вопроса Сэтэрн.

– Их мир наполнен чувствами, ради которых они и живут. – Глум почему–то засмеялся и сказал еще одну непонятную вещь. – А еще они постоянно врут.

Ничего не поняв, Сэтэрн решил вернуться к более доступным его пониманию вещам.

– Какое у тебя ко мне дело?

Глум как–то даже весь подобрался, наконец–то услышав главный для себя вопрос.

– Я пришел тебе помочь.

Он снова говорил непонятные для крэторна вещи.

– Зачем тебе это?

– Не просто так, конечно, – успокоил его сат. – Я помогу тебе, а ты, если захочешь, поможешь мне.

– А если не захочу?

– Захочешь, – уверенно заявил собеседник.

– Я внимательно тебя слушаю, – поддержал его тон повелитель Сэтэрна.

То, что он услышал, заставило его напрячься и полностью сосредоточиться.

– Речь пойдет о волунах. – Начал Глум, следя за реакцией собеседника. – Я знаю, что ты не веришь в их существование, но тебе они сейчас очень даже пригодились бы. Ты подчинил своей власти всех крэторнов и теперь тебе нужен новый противник. Если, конечно, ты хочешь надолго сохранить свою власть. Волуны подходят для этого как нельзя лучше. Никто их не видел, но при этом любой крэторн считает их врагами. Выступив против волунов, ты вернешь смысл в жизнь Эйлефа, и обезопасишь себя от новых нападений. А, победив их, ты станешь во много раз сильнее.

– И где же мне искать этих волунов. Предания гласят, что их уничтожили первыми.

Глум не выдержал и громко засмеялся.

– Как можно уничтожить тех, кто владеет тайной жизни и смерти?

Сэтэрн не обратил внимания на поведение сата. Он о чем–то усиленно думал. Потом задал следующий вопрос.

– Как я их найду, если их никто не видел испокон веков?

– Для этого я и пришел, – успокоил его сат. – Это не составит большого труда. Ты бы справился и без меня, если бы очень этого захотел. Главное – это поверить в то, что волуны действительно существуют.

– Сколько для этого потребуется сил?

– Все, что у тебя есть. Все крэторны должны по твоему приказу искать волунов. Они должны заглянуть в самые дальние уголки твоих владений. Они должны забыть обо всем, кроме поиска волунов.

– А если они никого не найдут? – решил уточнить этот момент Сэтэрн.

– Они и не найдут, – уверенно заявил Глум. – Ты найдешь. Когда придет время.

Смысл его слов начал понемногу доходить до Сэтэрна. Повелитель Эйлефа даже как–то по–другому стал смотреть на сата. Тот был гораздо умнее любого жителя Эйлефа. Возможно, даже умнее любого волуна.

– А что ты потребуешь взамен? – поинтересовался Сэтэрн, похоже, окончательно согласившись с предложением своего незваного гостя.

– Сущую мелочь, которая тебе самому совсем не нужна, – ответил Глум, разглядывая белые носки своих ботинок. – И вообще никому не нужна на Эйлефе. Даже волунам.

ЛАЛИН.

Волуны, в отличие от крэторнов, по характеру мало походили друг на друга, хотя внешне принадлежали к одному типу. Физическая сила и красота были общей для всех чертой. В этом смысле они были еще более совершенны, чем крэторны. Непохожесть их характеров не проявлялась внешне. Заметить это можно было, только будучи волуном, обладая их способностью воспринимать то, чему другие не придают никакого значения. У каждого из них была своя история, своя судьба, свой внутренний мир, свое предназначение. Их, по сути, объединяли только общее отличие от крэторнов и знания, которыми они обладали. Грулэм долго не мог понять, что они делают на этом горном плато, в этих необычных пещерах. Но со временем он заметил, что никто из них не задерживается подолгу в этом месте, то исчезая, то через некоторое время появляясь вновь. В поселении никогда одновременно не находилось более двух десятков волунов. Только Флодин практически никогда не отлучался с плато. Похоже, именно он отвечал за все, что здесь происходило. И еще та молодая женщина, которая первой встретила Грулэма, появлялась здесь чаще остальных. Ее звали Лалин. При каждом своем появлении она не забывала пообщаться с новичком и ответить на его вопросы. Может быть, поэтому тот старался держаться возле нее при каждом ее появлении. Спрашивая Лалин, Флодина и реже других волунов, Грулэм воспринимал новый для себя мир, все новые и новые знания. Если поначалу многое для него становилось настоящим откровением, то со временем открытие чего–то нового воспринималось уже как нечто обыденное и само собой разумеющееся. Как будто для восприятия чего–то нового достаточно просто этого захотеть и открыть глаза. Грулэм иногда задумывался над тем, какой была бы его прошлая жизнь крэторна, обладай он тогда таким восприятием окружающего его мира. И приходил к выводу, что тогда бы он просто не был крэторном. Именно способность воспринимать то, что нельзя попробовать на ощупь, услышать или увидеть, отличала волунов от крэторнов. И дело не в том, что одни могли, а другие нет. А, скорее, в том, что одни хотели, а другие нет.

Но некоторые вопросы Грулэм, почему–то не спешил задавать даже Флодину. А тот в свою очередь не спешил сам на них отвечать. Возможно, потому, что Грулэм сам еще не готов был услышать ответы. Решить эту проблему ему помогла Лалин. Однажды она зашла в его жилище и позвала с собой.

Путешествие с Лалин напомнило Грулэму о том, как он попал к волунам. Те же горные перевалы, сменяющие друг друга, и та же неизвестность впереди. Вот только время как будто остановилось, и ночь никак не хотела приходить на смену дню. И Грулэм был уже другим. Он прекрасно понимал, что, скорее всего, можно было обойтись без этого длительного путешествия точно так же, как они обходились без еды и воды. Ведь время и пространство воспринималось волунами по их собственному желанию. Каждый из них мог свободно перемещаться в обоих измерениях. Недоступным было только то, что зависело не от их собственной воли. Даже волуны не были повелителями в этом мире. Они были всего лишь его частью, имеющей собственное предназначение. И то, чем они обладали, было всего лишь достойной платой за это предназначение. А заодно и средством его осуществления.

Когда они начали спускаться в долину и наконец–то стали сгущаться сумерки, Грулэм понял, что их путешествие подошло к концу. В долине они оказались тогда, когда ночь окончательно вступила в свои права. И он как будто снова стал крэторном, ощутив на себе ночную прохладу. Трава тихо шуршала у них под ногами. Но это были не единственные звуки, раздававшиеся в ночи. Где–то впереди был слышен шум водопада. Вскоре они увидели его в свете появившегося ненадолго из–за облаков Гроола. На берегу реки стояло небольшое строение из грима, напоминающее дома крэторнов. Вблизи сходство оказалось еще большим. Дверь в дом оказалась со стороны воды. Внутри жилища все было так, как будто крэторны только что его покинули, решив оставить путешественников наедине. Стены излучали тепло, полученное за день от Ролэнга, и свет подаренный Гроолом. Грулэм заметил кровать в углу комнаты и почувствовал усталость. Уловив его состояние, Лалин сказала первые с момента выхода из поселения волунов слова.

– Располагайся. Здесь мы проведем ночь.

Грулэм, ни о чем не спрашивая, прилег на кровать и закрыл глаза. У него не было сил даже думать. Когда Лалин легла рядом, он уже уснул крепким сном уставшего с дороги крэторна. В эту ночь он как будто заново прожил всю свою прошлую жизнь и окончательно попрощался с ней.

Когда Грулэм проснулся, Ролэнг еще не показался из–за гор. Лалин рядом не было. Волун вышел из дома и направился к воде. Раздевшись на берегу, он вошел в прохладную воду, окунулся и поплыл к водопаду. Вдоволь насмотревшись на падающий со скалы мощный поток воды, он вернулся на берег. Одеваясь, Грулэм уже рассматривал долину. До восхода Ролэнга она была темно–зеленой. Но как только тот показался из–за горных вершин, вся долина стала наливаться всевозможными красками. Это цветы раскрывали свои лепестки, встречая первые лучи. Вскоре вся долина была укрыта ярким и красочным ковром. Неожиданно среди всего этого волун заметил Лалин, собирающую цветы. Потом она прошла мимо него в дом и занялась чем–то у очага. Вскоре Грулэм последовал за ней. Когда он вошел, женщина наливала только что сваренный напиток в чаши. Потом она молча подала еще горячую чашу мужчине.

– Что это? – спросил Грулэм, сделав несколько глотков.

– Напиток из цветов Долины Странников, – ответила ему Лалин.

– Расскажи мне об этом, – попросил он ее.

Женщина посмотрела на него испытывающее. Потом начала свой рассказ.

– Это место, куда каждый может вернуться, пройдя свой путь до конца. И найти здесь то, что искал. Найти покой. Здесь хватит места для всех, кто к этому стремится. Возможно, когда–то ты тоже сможешь вернуться сюда. Для этого я и привела тебя сюда. А еще для того, чтобы открыть тебе тайну цветов.

– И что же в них таинственного, кроме красоты?

Лалин улыбнулась.

– Скоро ты и сам все поймешь. Красота цветов скрывает то главное, что они нам дают. Став волуном, ты уже увидел их красоту. Но из–за этих новых для тебя впечатлений, ты не видишь остального.

– В мире крэторнов нет места цветам, – попытался найти объяснение Грулэм, – поэтому они оказали на меня столь сильное впечатление. Они как будто окончательно открыли мне глаза на то, что мир не делиться на черное и белое, что в нем много разных красок. Если бы крэторны могли видеть цветы, их жизнь была бы совершенно другой.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что тогда бы они искали красоту и в остальном.

– Тогда бы они перестали быть крэторнами, – грустно заметила женщина.

– И стали бы волунами, – возразил ей Грулэм. – Разве это так плохо?

– У каждого свой путь. Да и не все волуны, как ты, прежде были крэторнами.

Волун сделал еще один глоток из чаши и посмотрел на Лалин.

– А ты? – спросил он и увидел в ее голубых глазах бездну.

– Я видела рождение первых крэторнов и волунов, – тихим голосом ответила она.

– Кто же ты? – снова спросил Грулэм, с трудом выговаривая каждое слово от внезапно свалившейся на него усталости.

– Я храню тайны цветов, и жду.

Эти слова стали последним, что услышал волун, засыпая крепким сном.

КРИСТАЛ МИРОЗДАНИЯ

Отряд крэторнов во главе с самим Сэтэрном уже несколько дней подымался в горы, следуя указаниям Глума. Никто, кроме правителя Эйлефа, не знал точно, куда они направляются. Да и тот еще не до конца осознал, что им предстоит сделать. Единственное, что он знал наверняка, это то, что у него нет выбора. Внизу его ждала смерть, впереди – жизнь и новые свершения. Нужно только найти волунов и надеяться на то, что они достаточно сильны, чтобы противостоять крэторнам. Сэтэрн не опасался этого, потому что был уверен в собственных силах. К тому же они вернут смысл в жизнь крэторнов, да и самого повелителя.

Думая обо всем этом, Сэтэрн в который уже раз оценивающе посмотрел на сата. Ведь все, о чем сейчас размышлял Повелитель, теперь зависело только от него. Что–то в поведении Глума указывало на то, что этот поход для него не менее важен, чем для крэторна. Что–то притягивало его впереди с неимоверной силой, заставляя все время держаться во главе отряда. Но Сэтэрн пока не задумывался над тем, к чему он так стремится. Пока что для него гораздо важнее было то, что получал он лично.

Внезапно Глум остановился и поднял вверх руку, приказывая остановиться остальным. Он что–то долго высматривал на одной из виднеющихся вдали скал. Сэтэрн попытался рассмотреть, что его так заинтересовало. Но не заметил ничего, кроме парящих над скалой птиц.

– Они там, – сказал сат, повернувшись лицом к нему.

Его голос дрожал, а глаза блестели. Повелитель еще раз более пристально посмотрел на скалу, но снова ничего не заметил. Тем не менее, он отдал приказ приготовиться к возможному бою и только тогда снова двинулся в путь.

Когда они добрались до цели, Ролэнг уже опускался за горные вершины. На плато их встретила полная тишина и парящие в небе птицы. На возможное присутствие живых существ указывали только несколько пещер. Сэтэрн тут же отдал приказ солдатам проверить их, но те вскоре вернулись ни с чем. Крэторны сгрудились вокруг своего вождя, не зная, что им дальше предпринимать. Но тот тоже не знал и испытывающее поглядывал в сторону сата. Тот молча наблюдал за парящими птицами, как будто не обращая никакого внимания на происходящее вокруг. Повелитель Эйлефа тоже поднял голову. Поведение птиц показалось ему странным. Обычно они, завидев крэторнов, улетали куда подальше, а не кружили над их головами. Мало того, через какое–то время, самая мелкая из них начала медленно опускаться к ним. Сделав несколько небольших кругов, она как будто опустилась на плечо какого–то невидимого существа и начала с ним играть, поклевывая его. Весь отряд молча наблюдал за необычной картиной, пока Глум не подал голос.

– Он здесь, – почему–то шепотом сказал он.

Сэтэрн понял это и без него. Он как раз медленно доставал из ножен свой меч, стараясь не спугнуть птицу. Когда ему, наконец, удалось это сделать, он нанес молниеносный удар немного ниже того места, на котором сидела птица, и где, по его мнению, должно было находиться сердце невидимого существа. При этом он почувствовал, как меч вошел в живую плоть. Но какое–то время ничего не происходило. Только птица снова взлетела в небо, издав истошный крик, как будто это именно ее пронзило оружие крэторна. Потом по мечу стали стекать капли крови и медленно капать на камни. Лишь за тем стало появляться тело пронзенного Сэтэрном существа.

Повелитель удерживал оружие в теле поверженного волуна и рассматривал его. Это был мужчина приблизительно его возраста, немного уступающий ему в комплекции. На его суровом лице появились капли пота, а из плотно сжатых губ сочилась кровь. Похоже он умирал, но из последних сил пытался удержаться на ногах. При этом он не отрывал взгляда от Сэтэрна, как будто пытался его запомнить. Наконец, превозмогая боль, волун начал медленно отступать назад к краю плато. Сат первым догадался о его замысле и, бросившись вперед, сбил волуна с ног. Затем он двумя руками вцепился в камень, висящий у того на шее, и пытался его сорвать. Он даже не заметил, что лежащий на спине враг смог достать из ножен черный меч и занес его над головой Глума. В этот момент Сэтэрн одним ударом отсек ему руку с оружием. Сат по прежнему ничего вокруг не замечал, пытаясь зубами разорвать шнурок, на котором держался камень. Наконец ему это удалось, и он торжествующе вскочил на ноги, прижимая свою добычу к груди. Повелитель Эйлефа тем временем, как настоящий солдат оценивал меч волуна и остался доволен своим трофеем. Ему тут же представился случай им воспользоваться, когда более десятка волунов появились из воздуха и пытались с боем прорваться к телу погибшего собрата. Численно превосходящим крэторнам лишь ценой больших потерь удалось с ними справиться. Никто из них не попал в руки к врагам живым.

Сэтэрн наблюдал за тем, как его солдаты стаскивают в кучу трупы убитых волунов и, добив тяжело раненых крэторнов, вместе с погибшими сразу, засыпают их камнями. Потом он повернулся к стоящему рядом сату и задал ему вопрос.

– И это все?

– Это только начало, – ответил тот, и безумное выражение его глаз было лучшим подтверждением этих слов.

– Так вот за чем ты охотился, – продолжил крэторн, рассматривая необычный камень в руках Глума. Он был из такого же материала, как и меч волуна, и представлял собой две правильные трехгранные пирамиды, вершины которых равномерно выступали из оснований друг друга. Со всех сторон этот камень имел форму шестиконечной звезды.

– Дай мне свою добычу, – потребовал Сэтэрн.

После его слов сат инстинктивно отступил назад и хотел было воспротивиться, но потом решил подчиниться. Он протянул камень повелителю Эйлефа. Тот взял его в руку и тут же ощутил невыносимую боль в ладони, как будто засунул ее прямиком в огонь. Крэторну стоило огромных усилий не выдать ничем своих ощущений. Немного подержав жгущий предмет, он вернул его сату. Тот с нескрываемым интересом наблюдал за происходящим. Выражение его глаз выдавало, что он знал, что сейчас испытывает Сэтэрн.

– Этот камень только мой, – спокойно объяснил он.

– И что теперь? – вернулся к началу разговора повелитель, придя в себя.

– Теперь все изменится. Иди за мной, и ты все сам увидишь и поймешь.

Глум направился к входу в одну из пещер.

– Твои воины пускай ожидают нас на плато, – сказал он, не оборачиваясь, и вошел внутрь.

Сэтэрн последовал за ним. Они долго шли туннелем, ведущим куда–то вниз. Его стены были обложены гримом, излучающим мягкий зеленый свет. Потом свечение несколько раз менялось. Когда он снова стало зеленым, повелитель Эйлефа увидел и дневной свет в конце туннеля. Сат, все это время молчавший, снова заговорил.

– Все, что ты сейчас увидишь, может стать твоим. Если ты, конечно, этого захочешь. И если будешь все делать так, как я скажу.

– Я всегда делаю только то, что сам считаю нужным, – возразил ему Сэтэрн.

Глум остановился и, оглянувшись, посмотрел ему прямо в глаза.

– Боясь, что в этот раз ты сам не справишься.