Текст книги "Нимфоманка"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 31 страниц)

95

Прошла неделя. Миле было плохо. Шок, связанный с последним нимфоманским «загулом» – тогда, в лесу, когда Север искалечил насильника, – почти изгладился из ее памяти, и болезнь грызла ее с новой, все возрастающей силой. Но Мила терпела. Она уже практически не могла говорить членораздельно – только кратко, задыхаясь на каждом слове, отвечала, если к ней обращались. У нее сводило ноги, так, что она при каждом шаге рисковала упасть. Ей снились запредельные кошмары, и она не могла проснуться, чтобы избавиться от них, сотрясаемая во сне страшными судорогами, после которых болели все мышцы, болели столь сильно, что по утрам невозможно было подняться с постели. Обычный секс облегчал ее состояние только на то время, пока он длился. После, сколько бы часов ни продолжались ласки, сколько бы оргазмов ни испытала Мила, ее мучения сразу начинались сызнова. Но девушка терпела.

Наконец не выдержал Север.

– Ты же умрешь так! – крикнул он однажды жене. Она сидела, забившись в угол, не способная делать что бы то ни было. – Умрешь, понимаешь?! Почему ты молчишь?! Почему не скажешь, что тебя приперло? Почему?!

– Я… больше… не хочу, – пробормотала Мила, еле выговаривая слова. – Я… тебя люблю. Хватит… наблядовалась!

– Ты умрешь! – повторил Север. – Ну не можешь ты жить иначе! Что, я должен тебя убеждать?! – Он сделал ударение на слове «я». – Не заставляй меня хоть этим заниматься! Нужно тебе – так скажи, не мучай себя и меня!

– Нужно, – тяжело произнесла Мила. – Но…

– Нужно – значит нужно, – перебил Север. – Пойду, поговорю с Сидором.

Сидор и Жанна сидели на кухне, обильно запивая ужин водкой, которая благодаря Белову у них теперь не переводилась. Север подсел к столу.

– Скажи, Сидор, правда, красивая у меня сестра? – начал Белов.

– Красивая, – согласился Сидор. – Одуреть можно.

Жанна скривилась – она терпеть не могла, когда при ней говорили о женской красоте.

– Скучно девушке одной, – пожаловался Белов. – Кавалеры нужны. Я-то по городу мотаюсь, пытаюсь свою коммерцию наладить, а она все со мной да со мной…

Север и Мила первые четыре дня действительно изучали город, сидели в кафе, ходили в кино, короче, активно отдыхали. Белов надеялся отвлечь таким образом жену хотя бы временно от ее болезненных фантазий.

– Дома сидеть одной скучно, – продолжал Север. – А мне в моем бизнесе она как гиря. Только мешает. Нашел бы ты ей, Сидор, кавалера…

– Наши кавалеры – народ опасный, – солидно предупредил Сидор. – Снасильничать могут…

– Ерунда! – махнул рукой Север. – Алла любит крутых и умеет с ними обходиться.

Аллой для хозяев была Мила – Белов назвал так жену по ассоциации с ее старой кличкой – Алая Роза. Сам Север представился Славой.

– С кем бы ее познакомить? – пробормотал Сидор, раздумывая.

– Она предпочитает самых отчаянных ребят, – пояснил Белов. – Есть такие, что не боятся ни черта, ни дьявола, ни милиции?

– Есть, конечно. Вот Сашка Урманцев, например. Он у нас в районе самый крутой парень. Кому хошь челюсть своротит. Или Кашалот. Тоже уважаемый человек, качок. Или Колян Подъездный. Кличка у него смешная, но ты не гляди на кличку – Колян мужик такой, что его даже Урманцев побаивается. А Подъездным его с детства прозвали – он по подъездам школьников подкарауливал и деньги отнимал.

– Сидел? – спросил Север.

– Нет, Бог его пока милует. Сядет, наверно, придет время. Или к настоящим бандитам прибьется. Пока он ларьки коммерческие грабит, иномарки «раздевает». Но ментам не попадался…

– Значит, сделаем так. Позови в гости всех троих. Я организую стол, музыку – магнитофон куплю. Пусть парни придут, а уж Алка выберет, с кем любовь закрутить. В случае нужды вы ей предоставите свободную комнату?

– Отчего ж нет? – ехидно влезла Жанна. – Пусть развлекается, дело молодое…

– Вы, естественно, тоже примете участие в нашей вечеринке, – заверил Север. – Жратвы, выпивки – всего будет вдоволь.

– Удивляюсь я на тебя, Славка! – воскликнул Сидор. – Интересно, каким бизнесом ты занимаешься? Денег имеешь, по-моему, несчитано. Чем торгуешь-то?

– Коммерческая тайна! – рассмеялся Север и, наклонившись к Сидору, шутливо шепнул: – Ядерные боеголовки поставляю арабским террористам. Карманные.

Жанна захохотала, а Сидор махнул рукой.

– Да ну тебя! Не хочешь – не говори. Ребят я позову. Только вот на когда?

– Давай на послезавтра, – решил Север. – Годится?

– А то! – лихо подмигнул Сидор.

Вернувшись в комнату, Белов погладил по голове съежившуюся жену.

– Послезавтра будет тебе лекарство. В виде трех местных гопников. Так что готовься.

96

На вечеринку гопники явились расфуфыренные по последней моде – видно, Сидор расписал им Милу яркими красками. Сашка Урманцев был высоким рябоватым парнем с волосами до плеч. Кашалот действительно напоминал кашалота – широкий, мускулистый, морда со сковородку. Колян Подъездный походил на блатного – тощий, крепкий, с бегающими злыми глазами.

– Только не назови случайно Кольку Подъездным, – шепнул Белову Сидор. – А то вломит – зубов не соберешь. Он на это прозвище обижается. Несолидное.

Север кивнул.

Через два часа вечеринка была в разгаре. Гопников так поразила красота Милы, что парни даже несколько недоумевали – чем они могли заинтересовать такую девчонку? Ей место по меньшей мере в постели какого-нибудь бригадира или даже крупного авторитета, человека влиятельного и богатого. Впрочем, ребята не особо задумывались о причинах, побудивших Милу искать кавалера именно среди них. Повезло – так надо ловить рыбку, пока ловится.

Оживившаяся Мила по очереди танцевала со всеми троими, никому не оказывая предпочтения. Но от девушки исходили такие эротические волны, что у мужиков кружились головы. Они сглатывали слюну и начинали поглядывать друг на друга волчьими глазами. Дележка этой девки явно грозила окончиться дракой.

Сидор и Жанна, уже основательно упившиеся, налили себе по очередной порции водки.

– Давай, жена, последнюю – и спать! – сказал Сидор. Они чокнулись, выпили, поднялись из-за стола и на заплетающихся ногах двинулись вон.

– Третья комната в вашем распоряжении, молодежь! – объявил Сидор, выходя. – Веселитесь!

Север тоже вышел – в туалет. Возвращаясь, он наткнулся в коридоре на Коляна Подъездного.

– Слушай, Славка, – прошипел Колян. – Ты отличный пацан, и сеструха у тебя отличная. Но скажи – кого из нас троих она предпочитает? Сами мы не поймем никак. Боюсь, придется нам разбираться между собой… ну, ты понимаешь. А не хотелось бы. Но ребята на взводе, да и я… – Он сжал кулаки.

– Не волнуйся, Колян, – усмехнулся Север. – Она даст вам всем троим.

– Да ну?! Врешь! – Подъездный глянул недоверчиво.

– Точно говорю. У нее была травма головы, после которой девка словно взбесилась, – врал Север. – Теперь она всегда предпочитает с несколькими сразу.

– А ты потакаешь? – скривился Колян.

– Нас с ней двое на земле. Никого у нас больше нет. Родители умерли. Она мне родная сестра, единственная родная душа. Пусть тешится.

– Ладно, понял! – многозначительно осклабился гопник. – Как мне теперь поступить?

– Пригласи Алку танцевать. Предложи сходить с тобой в свободную комнату. Ребят предупреди, чтобы сразу шли следом за вами. И действуйте…

– Отлично! – ухмыльнулся Подъездный. – Ты золотой малый, Славка!

Когда гопники увели Милу, Север бессильно откинулся на спинку дивана. Ну, кажется, все нормально, все идет по плану… Бог даст, недельку Милка теперь продержится. Надо подаваться отсюда. Хотя, если сегодняшний вечер закончится благополучно, можно будет и задержаться. Надоело кочевать. А припрет Милку опять – снова воспользуемся услугами этих троих. Ей же все равно кто, лишь бы крутые…

В комнату вошел Колян.

– Ты уже отстрелялся? – равнодушно спросил Север.

– Ага. Заводная девка твоя Алла! Сейчас немного покурю и пойду отмечусь по второму кругу. Думаю, она против не будет.

– Не будет… – печально кивнул Север.

Вновь оставшись один, Белов задумался. Хорошо хоть не приходится наблюдать процесс «лечения» жены. А воображение можно загнать за Можай. Представить, например, что там, с Милкой, не просто трахальщики, а действительно врачи. И катись все…

В комнату опять заглянул Подъездный.

– Слав, там тебя Алка зовет…

– С ней все в порядке? – спросил Север подозрительно.

– В порядке, в порядке… Она довольная! Мы ее во все дырки… Ну, не во все… Но она довольная! Только вот попросила меня: позови, мол, брата, пусть зайдет.

Недоумевая, Север вышел в коридор. Сзади маячил Подъездный. Белов взялся за ручку двери комнаты, где развлекалась Мила, еще раз взглянул на Кольку.

– Входи, входи! – подбодрил тот.

Север отвернулся, открыл дверь, шагнул было внутрь, но тут почувствовал резкую боль в затылке – такую сильную, что перед глазами все поплыло. Белов слабо взмахнул рукой, словно пытаясь схватиться за воздух, и тяжело упал. Сознание затянула вязкая кровавая пелена.

97

Север очнулся, лежа на полу. Он был крепко связан кожаными ремнями. Затылок раскалывался. Рядом с Беловым лежала Мила – тоже связанная. Над ними обоими склонялось костистое лицо Коляна.

– Оклемался? – проговорил Подъездный со злорадством. – Вот и хорошо! Сейчас за вами приедут.

– Чем ты меня ударил? – спросил Север.

– Кастетом! – ухмыльнулся Колян. – Полезная штука. Всегда ношу с собой.

– Что вам от нас надо? – Белов обвел взглядом физиономии троих гопников.

– Шоколада! – сострил Кашалот.

– По-моему, шоколада вы от Аллы получили достаточно! – заявил Север. – Или нет?

– Достаточно, достаточно! – закивал Колян. – Эта девка куда слаще шоколада. Только никакая она не Алла.

– Мы сейчас будем орать, – предупредил Север. – Соседи вызовут милицию, вас повинтят…

– Не будете вы орать, – заверил Колян. – Потому что ты – Белов. Тебе самому милиция хуже черта. А если это не так – давай ори!

Подъездный подождал. Север молчал.

– Вот видишь! – ухмыльнулся Колян. – Ты Белов. Я тебя по твоей девке вычислил. Никакая она не Алла, а Мила. И никакая не сестра тебе, а жена. Верно?

– Откуда ты знаешь? – спросил Север.

– А мне один блатной рассказывал. Шершень. Телохранитель короля нашего города, Демида. «Братва» за твою поимку огромные деньги обещает.

– Отпусти нас, я заплачу тебе больше!

– Ну да! От Демида я не только получу деньги, он меня еще в дело возьмет, к себе приблизит. А это власть, возможности! Все, что угодно! Так что подавись своими бабками!

– Парни! – обратился Север к Кашалоту и Урманцеву.

– Не агитируй их, не агитируй! – перебил Колян. – Они тоже свою выгоду понимают. Я пойду вверх – и их за собой потяну, мы же друзья. Короче, я пошел звонить Шершню!

– Вот, похоже, и конец нам, Милка, – тихо сказал жене Север, когда Подъездный вышел из комнаты. – Ты хоть покайфовала напоследок?

– Будь он проклят, этот кайф! – прошептала Мила. Она опять была совсем нормальной, и даже не верилось, что еще вчера едва могла передвигаться.

– Сейчас за вами приедут! – сообщил вернувшийся Колян. – Надеюсь, Демид оценит мои старания!

– Оценит, оценит, не ссы! – зло бросил Север. – Шакал, подзаборник, Колян Подъездный самого Белова взял! Только учти, дебил, я не Белов!

– Ты, сука, шаха блядская, язык-то не распускай! – взъярился Колян. – А то как врежу!

– Да бей! – Север презрительно сплюнул в сторону. – Легко бить связанного. Мне терять нечего. А ты как был шестеркой, так шестеркой и останешься! Никакой Демид тебе, дегенерату, не поможет!

Подъездный рванулся было пнуть Белова, но Кашалот удержал приятеля.

– Не трожь ты его. Товар надо сдать целеньким. А то вдруг «братва» будет недовольна?

– Это верно… – Колян отошел, присел. – Что-ж, станем ждать. Шершень обещал сам явиться.

Бандиты прибыли минут через пятнадцать. Беловых по отдельности завернули в специально привезенную для этой цели плотную ткань и упаковали в виде тюков, предварительно пластырем заклеив обоим рты.

– Ты, Колян, молоток! – слышал Север голос одного из бандитов. – Вот, возьми бабки. Если подтвердится, что эти двое – те, кого мы ищем, Демид пригласит тебя к себе поговорить. Так что надейся!

Беловых вынесли на улицу, погрузили в багажники автомобилей и куда-то повезли. Ехали долго. Север понял: их вывозят за город. «Зачем? – размышлял он. – Убивать? Не исключено. Однако старшина бандитов сказал Подъездному: они хотят убедиться, что пленники – те самые Беловы, которых разыскивает вся блатня страны. Значит, скорее всего сразу не убьют. Кто-то должен прежде опознать нас. Интересно, кто? Столетник? И, главное, каким образом?»

Наконец машины остановились. Север чувствовал, как его вытаскивают из багажника, несут куда-то вверх по лестнице. Открывались и закрывались какие-то двери, слышались тихие переговоры. И вот «тюк» бросили на пол, развязали. Белов хмуро осмотрелся. Он находился в большой комнате с камином, отделанным лепниной. Рядом лежала Мила. Хорошо, гопники хоть догадались одеть ее, подумал Север.

Дверь комнаты отворилась. Вошли двое: рослый, физически неплохо развитый парень и стройная девушка. Четверо бандитов, доставивших пленников, подобострастно бросились к вошедшим.

– Вот, Демид, привезли! – воскликнул один из бойцов. Север узнал его по голосу – это был тот, кто выдавал деньги Коляну.

– Молодец, Шершень! – похвалил Демид и, велев одному из шестерок содрать пластырь с лиц пленников, обратился к своей спутнице: – Взгляни, Ника, это и есть пресловутый Белов. А рядом – его, так сказать, жена.

– Почему «так сказать»? – спросила Ника.

– Да какая же она жена, если ложится под каждого встречного? Кстати, она ведь проститутка московская, Алая Роза. Помнишь, гремела на всю Москву? Знаменитость. Помнишь?

– Помню, помню… Неужели сама Алая Роза?

– Она, точно! Эй, девка! – крикнул Демид Миле. – Ты ведь Алая Роза, верно?

– Пошел ты… – пробормотала Мила и отвернулась.

– Слушай, командир, – сказал Демиду Север, – не знаю уж, за кого вы нас приняли, но здесь явная ошибка. Моя фамилия не Белов, а Кантемиров. И ее тоже. Только не жена она мне, а сестра. Бомжи мы.

– Ага, плети, – кивнул Демид. – Бомжи, тоже мне…

– Ну гадом буду, хозяин! – воскликнул Север плаксиво. – Я приторговываю тем-сем, мотаемся из города в город… Мы жили в Азербайджане, наш дом сожгли, родителей убили. А сестренку так по башке треснули, что у нее с тех пор бешенство матки. Никакая она не проститутка, а просто больная. Несчастная девка. Порой даже ко мне лезет, это к родному-то брату… Я, конечно, от себя ее отгоняю, но вынужден искать ей мужиков. Отпустил бы ты нас, командир, а? Или лучше пристрой меня к делу. Нам жить негде…

– Врет как пишет! – восхитился Демид. – И до чего натурально! Ты только посмотри на него, Ника!

– А может, правду говорит? – усомнилась девушка.

– Сейчас мы это проверим! – в руках у Демида вдруг оказался фотоаппарат «полароид». Бандит сфотографировал сначала отдельно Севера, затем отдельно Милу, а потом – обоих вместе. – Ты же знаешь, Ника, я зря никого не убиваю, – сказал Демид, дожидаясь, пока фотографии проявятся. – Сейчас отошлем эти карточки Федору Ильичу, пусть он и определит – те это люди или не те. Да ты сама посмотри, Ника! – удивленно воскликнул Демид, изучая готовые снимки. – Оба они выглядят не так, как на только что сделанных фотографиях!

Север ругнулся про себя и мгновенно расслабился. Как же он забыл! Искоса взглянув на Милу, Белов убедился – она тоже уже все поняла и перестала отводить глаза присутствующим.

– Да нет, вроде так… – сказала Ника, разглядывая снимки и сравнивая их с оригиналами. – Убедись сам.

– Черт, верно! – поразился Демид. – Показалось… Но все равно, я уверен – это Беловы. Жаль, мне самому ни разу не довелось видеть Алую Розу в бытность нашу в Москве…

– Может, ты с ней и любовь закрутить хотел бы? – ревниво спросила Ника и полушутливо добавила: – Смотри у меня!

– Ты возникать будешь?! – неожиданно обозлился Демид. – Вспомни!.. – тут он осекся.

– Да помню я, помню… – потупилась Ника. – Прости, Стас.

– Короче, так! – Демид развернулся к своим бойцам. – Шершень! Отвезешь эти фотографии в Москву, Федору Ильичу. Гони всю ночь! Чтобы к утру был обратно!

– Понял, шеф! – Шершень схватил снимки и мгновенно исчез.

Демид подошел к шкафу, вытащил оттуда четыре пары наручников, протянул их троим оставшимся парням.

– Нацепите им на руки и на ноги, – распорядился он. – Так надежнее, А то ремни какие-то, веревки… Белов – он все же Белов.

– Есть, шеф! – хором воскликнули парни и со злыми прибаутками принялись за дело.

– Да не Белов я! – Север демонстрировал отчаяние.

– Ага! – усмехнулся Демид. – Ты не Белов, ты хуже. Твоя настоящая фамилия Зубцов. Легендарная фамилия! Ну, что скажешь?

– Ерунда какая-то… – Север отвернулся, изображая недоумение.

Проследив за выполнением своего приказа, Демид велел шестеркам:

– Ступайте вниз. Пусть в банкетном зале накроют праздничный стол. Гулять будем. Самого Белова взяли!

Парни вышли.

– Вот так-то, Ника! – Демид радостно прошелся по комнате. – Теперь у нас с тобой огромное будущее! Опять вернемся в Москву, я стану человеком из свиты Столетника, ты будешь продолжать заниматься своим искусством, но уже для себя, а не ради заработка… Довольна?

– Довольна, – произнесла девушка. – Только, Стас… Не рано ли ты затеял праздновать победу? Вдруг это все же не Белов?

– Да Белов, точно! – отмахнулся Демид.

– Ошибаешься, командир! – вновь подал голос Север.

– А ты молчи, козел! – рявкнул Демид. – Пошли, Ника, к себе. Оттянемся перед застольем…

Север и Мила остались одни.

– Похоже, мы погибнем, девочка, – сказал Белов печально. – Рвать металл я, к сожалению, не умею.

– Прости меня, Север, – шепнула Мила. – Я во всем виновата. Но знай: несмотря ни на что, ни на какие мои залеты и загулы, несмотря на всю эту мерзость, любила я всегда только тебя одного. Знаю, трудно поверить в это, но ты верь, пожалуйста, верь! Мне ни к чему врать перед смертью.

– Я верю, девочка, верю, – успокоил Север. – Просто мне было очень больно. Я буквально с ума сходил от боли. Я ведь очень ревнивый в душе. Собственник.

– Прости… Прости меня, прости нимфоманку окаянную! Ты до конца оставался благородным рыцарем, что бы там ни говорила Лидка!

– А что она говорила? – насторожился Север.

– Ну, говорила же она тебе: мол, зверем ты стал, Белов! Говорила, правда же? Когда ты убеждал их оставить нас? Уехать в Москву?

– Откуда ты знаешь?

– А я подслушивала. Вышла на балкон нашей квартиры, а окно в комнате, где вы сидели, было открыто?.. Вот и слышала. У меня слух хороший.

– А зачем подслушивала?

– Я чувствовала – Лидка последнее время сильно переменилась ко мне. Хотелось узнать, почему… Впрочем, ясно было почему. Хотелось узнать, до какой степени.

– Узнала?

– Да. И знаешь, она права, во всем права. Ну, в отношении меня… Только я все равно люблю ее. Она золотой человек. Повезло Витьке. А вот тебе не повезло…

– Брось! Знаешь… – Миле показалось, что Север задыхается. – Знаешь… Я был счастлив! – отчаянно воскликнул он наконец. – С тобой счастлив! И никого другого не хотел!

– Север… Если бы я могла отдать свою жизнь, чтобы сохранить твою, я бы сделала это не задумываясь, в любой момент!

– Знаю. Знаю, маленькая.

– И только болезнь, моя проклятая болезнь!.. Ее я победить не смогла. А ты… Не ты стал зверем! Это они все! Все, кто вокруг, кого ты убивал! Это они – зверье! Хуже зверья! Это они виноваты во всем, что происходило с нами! Ненавижу их!

– Почему же ты стремилась иметь дело именно с такими?

– Не знаю, милый… Правда, не знаю. Не в моей этой власти.

– Ладно, оставим. Вот что я скажу, Милка. Бог нам с тобой судья. Только Бог. Больше никто.

– Только Бог… – повторила Мила.

Они долго еще разговаривали, вспоминая свою жизнь – но, конечно, не кровавые приключения и не дикий секс, а те дни и часы, которые провели вместе. Беловы словно прощались.

Внезапно запертая дверь скрипнула. Кто-то отомкнул замок и скользнул внутрь. Загорелся свет – неяркий ночник. Он осветил гибкую девичью фигуру. Вошедшая приблизилась к пленникам.

– Здравствуй, Север! Или ты… не Север?

– Здравствуй, Ника! – оскалился Белов. – Что, пожалеть пришла бедненьких жертвенных барашков? Не трудись. Мы славно пожили, славно постреляли всякой сволочи вроде твоего Демида! Так что не трудись.

– Ты… Ты не узнал меня, Север?

– Узнал, девочка, узнал. Ты сделала хорошую карьеру – из банальной проститутки превратилась в фаворитку блатного лидера. Не самого крупного, конечно, но все же… Молодец, Ника! – Север с особым смыслом подчеркнул ее имя.

– Да не зови меня Никой! – раздраженно скривилась девушка. – Вера я. Нику Стас придумал. Сказал: Вера – это как Вероника, значит, будешь Никой. Красиво, по-западному… и нет вопросов.

– Чего ты явилась? Уходи. Меня не интересуют твои сложные взаимоотношения с любовником. Оставь нас. Дай людям хоть проститься спокойно.

– Злым ты стал, Север. Тогда ты таким не был… – Вера грустно улыбнулась уголками губ.

– А ты как была проституткой, так ею и осталась. Только продаешься теперь по-крупному.

– Что ты знаешь обо мне?! Как смеешь осуждать?! – вспыхнула девушка.

– И знать ничего не хочу. Мне достаточно того, что я вижу.

– А может, я люблю Стаса?

– Любишь? Человека, который убивает ради денег? Ну-ну, люби…

– А ты не убиваешь ради денег?!

– Я убиваю, защищаясь! Или защищая! Нас травят, как волков, нам деваться некуда!.. А ты?! Раньше ты хоть честно торговала телом. Пусть это грязно, но по крайней мере откровенно. А теперь предпочитаешь сладко жрать на деньги, добытые твоим хахалем за счет крови сотен невинных и нищеты миллионов соплеменников!

– А твоя жена?! Разве она не еще худшая проститутка, чем я?! Знаем мы, кто такая Алая Роза! Все московские шлюхи ее знают!

– Моя жена больна! – выкрикнул Север. – Ей лечиться надо, а ее затравили так, что даже лучший сексопатолог не может докопаться до причин ее болезни! Потому что Милка не доверяет даже врачам. Зато она не торгует собой ради жирного куска!

– Перестань, Север… – вдруг словно сдувшийся шарик поникла Вера. – Перестань и извини… Извини, что я ввязалась в глупый спор. Только я не торгую собой ради жирного куска, ты не прав.

– Вали отсюда, – буркнул Белов устало. – Говорю же; дай людям проститься, хоть поговорить друг с другом напоследок. Не надо нам твоей жалости.

– Ты не понял, Север… Ты спас мне жизнь. Ведь я знаю, что Тенгиз убил бы меня тогда, независимо ни от чего. А не убил бы он – добрался бы Столетник… А ты меня спас. Я пришла отдать долг.

– Что?! – Север даже приподнялся. – Ты пришла освободить нас? А как же карьера твоего Демида? Как же ваш отъезд в Москву, блестящее будущее? А?

– Дурак ты, Белов, – улыбнулась девушка. – Совсем изуверился в людях. Раньше другой был… Вот! – Она подняла вверх руку. Ее пальцы сжимали маленький плоский ключик. – Это ключ от наручников. Замок у этих наручников особый, они сделаны по спецзаказу. Стас с ключом никогда не расстается. Но сейчас он спит. Я сняла ключ с его пояса.

Вера подошла к пленникам и отомкнула «браслеты» на их руках и ногах. Растирая запястья, Север и Мила встали.

– Но ты страшно рискуешь, Верка, – пробормотал Белов.

– Ни фига. Все перепились, вплоть до последней прислуги. Я добавила в выпивку сильное снотворное. Весь дом как вымер…

– Где мы, кстати, находимся?

– В нашем особняке. То есть в особняке Стаса… Я не обольщаюсь на свой счет.

– Кто он такой, этот Стас-Демид?

– Станислав Демидов, бывший директор того московского борделя, где я работала. Тогда, когда ты меня освободил, все сначала пошло как по писаному. Люди Столетника считали, что я убита – во-первых, ты так сказал, а потом, видели же служащие ресторана, где мне встретился Тенгиз, как он меня увозил. Ну вот… Устроилась я к той портнихе, что ты посоветовал, быстро всему научилась, стала шить сама, появились клиенты. И вдруг объявляется Стас. Видишь ли, пока я у него работала, то всегда была под рукой, он меня трахал, когда хотел, и особого внимания не уделял – есть девка и есть. А исчезла – затосковал, не поверил в мою смерть, стал искать. Столетник его сильно возвысил – Стас давно с ним работает, верный человек, а из окружения Федора многие погибли, вот он и подключил резервы. Послал Демида в этот город своим представителем – местного «смотрящего» как раз пришили «отмороженные». Столетник объявил город своей зоной влияния, а Стаса отправил сюда наводить порядок. Вот перед самым отъездом Демид меня и нашел. Да я уже тогда не особо скрывалась – модной портнихе нужна реклама. Я думала, с прошлым – все. И вдруг объявляется Стас. Говорит, не могу, мол, без тебя, бросай дела, едешь со мной. Я не хотела, звонила тебе, искала защиты, но тебя уже в Москве не было. Ну и поехала… Теперь у меня собственный модный салон – естественно, купленный на деньги Стаса. Я становлюсь известным художником-модельером… – Вера тяжело вздохнула.

– Чем же ты недовольна? – чуть насмешливо спросил Север.

– Надоело жить среди уголовников. Среди крови, страха, грязи… Устала. Да и Стаса я не люблю… Он меня бросит рано или поздно, такова судьба всех фавориток. Боюсь, опять останусь у разбитого корыта. Поэтому работаю как проклятая, чтобы было имя, популярность, чтобы не зависеть от прихоти Демида. А он недоволен. Говорит, мало внимания мне уделяешь, да и несолидно, когда жена высшего городского авторитета так много работает… Он меня женой называет. Хотя какая я ему жена?

– «Отмороженных»-то он прижал? – поинтересовался Север.

– Прижал… Кого взял под свое крыло, кого пострелял. Столетник, если речь идет о власти, рядовых бойцов не жалеет, поэтому предоставил Стасу неограниченное число людей для войны. Но все обошлось малой кровью, Демид хитрый…

– Ладно, скажи лучше вот что. Ты действительно не рискуешь, освобождая нас?

– Действительно. Никто про снотворное не догадается, тем более, когда вы уйдете, я и сама напьюсь. А ключ повешу обратно на пояс Демиду. Здесь никто не знает, что я знакома с тобой. Мое прошлое Стас скрывает, а про ту историю с Тенгизом я наплела, будто Тенгиз ничего у меня не выпытывал, а устроил обычный «прокат». Зверски оттрахал и выпустил. Демиду известно о жутком характере Тенгиза, поэтому поверил. А взаимоотношения Кунадзе и Столетника не интересовали Стаса, он не был в них посвящен. Ведь кем он тогда являлся? Сутенером, хоть и директором. Это сейчас он поднялся.

– И все же? Если возникнет вопрос, как мы ушли, на тебя подозрение не падет?

– Нет. Ты не представляешь, Север, насколько все блатные тебя боятся. Какие легенды ходят о тебе в их среде! Колдун, убийца, неуловимый монстр. Ребята и упились-то сейчас не только благодаря снотворному, но еще и потому, что хотели упиться. От страха. Белов в доме – смерть рядом… Поэтому и сброшенные наручники, и ваше исчезновение сквозь запертые двери – все это будет воспринято как нечто для тебя естественное. Белов есть Белов…

– Но ведь Демид не до конца верил, что я есть я…

– Вот потому и затеял пьянку. Видишь ли, прикончить тебя сразу для него означало подорвать свою репутацию в глазах местной «братвы». Окажись ты действительно безобидным бомжем, Стас, убив вас обоих, показал бы бойцам, как он боится Белова. Настолько, что прикончил какого-то доходягу с сестрой. А Демид здесь пришлый, ему надо демонстрировать свою крутость, свое бесстрашие. Ведь многие местные блатняки ропщут, что «королем» города Столетник назначил чужака, да еще и не сидевшего. Но вдруг ты все-таки знаменитый Север? Вдруг прямо на глазах у всех сбросишь наручники и передушишь народ голыми руками? Вот Стас и решил забыться до утра… Утром должен вернуться Шершень с ответом от Столетника.

– Ясно. А как, кстати, мы все же отсюда выйдем?

– Я выведу. Я достала ключи от всех дверей. Они были у того из телохранителей Демида, который неотлучно находится в доме. Но он упился вместе со всеми. Так что идемте.

Сквозь бесконечные коридоры, отпирая многочисленные двери, Вера вывела Беловых во двор.

– Ну, счастливо, ребята. Берите любую машину. – Она указала на стоящие перед домом автомобили. – Завести сумеешь, Север? Без ключей?

– Завести-то сумею, а сигнализация?

– Здесь не ставят на сигнализацию. Территория вокруг дома огорожена совершенно глухой железобетонной оградой. У ворот – вооруженная охрана. Так что машины даже не запирают.

– Как же мы выберемся за ворота? – спросил Север озадаченно.

– Тут уж я ничем помочь не могу, – смутилась Вера. Придумай что-нибудь сам. Впрочем, каждая из машин принадлежит одному из приближенных Демида. Попробуй это использовать.

– Оружие бы какое-нибудь…

– Оружие хранится в подвале. Там на двери кодовый замок. Код Стас каждый день меняет и не доверяет даже мне. Так что могу предложить только нож. Из коллекции Стаса…

– А личное оружие бойцов?

– Во время попоек Демид его отбирает и складывает опять же в подвал. Во избежание пьяных перестрелок. Такое было однажды, вот он и страхуется. Оставляет только себе свой «ТТ». В принципе ты мог бы его взять. Но тогда возникнет вопрос, почему ты при этом не убил Стаса. А я не хочу, чтобы ты его убивал. Кроме прочего, смерть Демида оставит меня без всякой защиты. Поэтому извини уж…

– Ладно, давай хоть нож.

Вера вернулась в дом и вскоре вынесла красивый обоюдоострый клинок с крестовой рукоятью.

– Подойдет?

– Хорошо! – похвалил Север. – Ого, а почему здесь свастика?

– Эсэсовский. Вообще-то это копия. Подлинники висят в нашей комнате, Стас их очень ценит. А копии сработаны для развлечения гостей. Но сработаны качественно. Они даже лучше подлинников.

– Противно пользоваться фашистским ножом, – скривился Белов. – Ну да ладно. Он все равно не настоящий.

– Давай прощаться, – сказала Вера тихо. – Наверно, больше не увидимся…

– Подожди! – остановил ее Север. – Сколько охраны у ворот?

– Четверо автоматчиков. Они сейчас, наверно, спят. Кто решится сунуться к самому Демиду? Но ворота закрыты. Придется тебе посигналить, разбудить ребят.

– А может, нам лучше уйти пешком, перелезть через ограду?

– Ничего не выйдет. По верху ограды пущена колючая проволока. Спиральная, несколькими слоями. Преодолеть ее невозможно. А если кто в ней запутается, она начнет дергаться, и у охранников в караулке поднимется звон. Там к концам проволоки небольшие колокола прицеплены, вместо сигнализации. Дешево и надежно. Если полезете – мало того, что издерете всю кожу, еще и охрана прибежит с автоматами. Так что уж лучше попробуйте прорваться через ворота.

– Спасибо, Вера! – Север крепко пожал девушке руку. – Спасаешь ты нас.

– Долг платежом красен…

Неожиданно Мила порывисто обняла Веру и горячо расцеловала.

– Спасибо, сестренка! Я сначала о тебе плохо подумала… Прости! И будь счастлива!

У Веры даже слезы на глазах выступили.

– Вы выберитесь сначала…

– Выберемся! – Мила гордо вскинула голову. – Север – да что б не выбрался! Шутишь!