Текст книги "Нимфоманка"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 31 страниц)

ДМИТРИЙ ЩЕРБАКОВ
НИМФОМАНКА

Хочу выразить благодарность своей жене Елене Щербаковой за неоценимую помощь в создании этой книги.

Автор

Пролог
АМНЕЗИЯ

1

«Запорожец» взорвался вблизи Московской окружной дороги. Ужас заключался в том, что следом за ним по трассе ехал бензовоз. Пламя мгновенно перекинулось на его цистерну, тут же второй мощнейший взрыв огласил мирные равнины Подмосковья. Море пылающего бензина разлилось по асфальту. Машины вспыхивали как свечки. Обезумевшие горящие люди, выскакивая из автомобилей, беспорядочно метались вокруг. Огонь и паника пожирали их.

Пассажиров «запорожца» – парня с девчонкой – спасла невероятная, фантастическая случайность. Неказистое средство передвижения, в котором они находились, на самом деле было броневиком, лишь закамуфлированным под обычный «запорожец». Только дверцы были «родными». Эти-то дверцы взрывной волной и вышибло сразу. Та же волна подхватила сидевшую внутри молодую пару, отшвырнув их тела по разные стороны дороги. Спасительная случайность… Но спасительная ли?

2

Двое коротко стриженных, спортивного вида молодых мужиков втиснулись в кабинку междугородных телефонных переговоров.

– Цыганкова мне… – потребовал тот из них, что выглядел поумнее. – Да соедини ты, дура! – рявкнул он секретарше. – Скажешь, Бонифаций просит.

Парни звонили начальнику муниципальной милиции одного провинциального города.

– Да? – вскоре отозвался Цыганков.

– Работа выполнена! – доложил Бонифаций.

– Неужели? Как?

– Дурак летает…

– Ну?! – полувопросительно-полунасмешливо произнес Цыганков. – Не врешь, не путаешь? Как вы его вычислили?

– Венчаться вздумал… Да еще под своей настоящей фамилией… Урод!

– Согласен. Где он?

– В больнице…

– В какой, знаешь?

– Обижаешь, начальник…

– А девчонка?

– Ее мы не отслеживали. Тоже в больнице, в какой-то другой… На хрена она нам?

– Логично. Что ж, выезжаю. Проверю. Если все так – босс будет доволен! А ты свое получишь!

– Служу Советскому Союзу! – глумливо-радостно рявкнул парень.

3

Главврач с неприязнью поглядел на визитеров. Что-то смущало его в лощеном начальнике провинциальной муниципальной милиции, сопровождавшем не менее лощеного провинциального мэра.

– Зубцов, говорите? – доктор машинально перелистал лежавшую перед ним папку. – Такой не поступал.

– Сегодня, после катастрофы, – напомнил Цыганков.

– А, эти… Их много. Но кого как звать – мы не выясняли. Хотите взглянуть?

Мэр и Цыганков разом кивнули. Возглавляемые врачом, они двинулись по палатам.

– Большей частью ожоги, – комментировал главврач, демонстрируя своим гостям пациентов. – Там, говорят, было море бензина. Жуть. Интересно, какая сволочь так людей убивает? Хочешь убрать конкурента – прострели ему башку, и дело с концом. При чем здесь мирные граждане? Руки бы обрывал подобным взрывателям. Пиротехники, твою мать…

– Вот он! – прервал мэр монолог медика.

Они приблизились к койке, где лежал худощавый высокий парень, не подававший признаков жизни.

– Это и есть ваш Зубцов? – главврач быстро пролистал данные предварительного осмотра. – Не обгорел. Но можете считать его покойником. Ушибы такие, что несовместимы с жизнью.

– Точно? – подозрительно спросил Цыганков.

– Точно, точно, – махнул рукой доктор. – Да он уже умер, пульса-то нет. Убедитесь сами.

Мэр, главврач вспомнил его фамилию: Давыдов, торопливо схватил руку пария. Пульс действительно не прощупывался. Врачу показалось, что Давыдов облегченно вздохнул.

– Сейчас распоряжусь отправить мальчика в морг, – сказал медик. – Кстати, кто он?

– Бандит! – внушительно произнес Цыганков. – Крупный, опаснейший бандит. Волчара. Мы давно его ищем.

– Что ж… – Врач кивнул. – Отгулял, значит. Отмучился.

– Туда ему и дорога! – зло бросил Давыдов. – Спасибо, что помогли нам! – обернулся он к доктору. – Возьмите! – протянул стодолларовую купюру.

– Что вы, не надо, не за что… – начал было отнекиваться врач.

– За помощь! – приказным тоном сказал мэр. – И за добрую весть! Берите, берите, а нам пора!

…Вернувшись в свой кабинет, главврач устало опустился на стул. «Эх, времена! Раньше бы ты со своей сотней все ступеньки моей лестницы рылом пересчитал, – подумал он про Давыдова. – А теперь беру и кланяюсь. Куда деваться, если оклад смехоподобный, а дети кушать просят? Хер-рыночная экономика, мать ее!..»

– Павел Михалыч, Павел Михалыч! – раздался голос дежурной медсестры. Она подошла к столу, и он безотчетно залюбовался ее ладной фигурой. Лизочка… Славная девчонка и верная. После бегства его бывшей жены к новому американскому мужу именно Лиза из последних сил помогала Павлу растить двух малолетних пацанов, забытых и преданных родной матерью. Хотя и у самой Лизаветы на руках парализованная бабка, а больше и нет никого… Расписаться, что ли, с девчонкой, подумал главврач, она ведь только об этом и мечтает, счастлива небось будет, да и я… Нет, нельзя. Зачем объединять две беды? Станет только хуже. Минус на минус в нашем случае дадут один огромный минус, под тяжестью которого мы просто задохнемся… Лучше уж так.

– Что тебе, солнышко мое? – спросил Павел Михайлович девушку.

– Паш… – Она выглядела совершенно ошалевшей. – Пашенька, больной-то, Зубцов этот, ты еще велел его в морг отправить… Он ожил!

– Не может быть! – Главврач вскочил.

– Ожил! Задышал! Сама везла обратно в палату! – Ее глаза были полны ужаса.

– Вот мистика! Пошли смотреть! – Павел Михайлович кинулся из кабинета. Медсестра едва поспевала за ним.

4

– Меня зовут Север… Больше ничего не помню. Даже фамилии… – Парень глядел виновато.

– Север… Вы мне не врете? – Павел Михайлович встал, прошелся по кабинету.

– Почему я должен врать? – удивился Север.

– Видите ли… То, что произошло с вами, – чудо. За четыре месяца ваш организм полностью восстановился. Оправился от таких травм, от которых оправиться невозможно. Вы буквально заново родились, регенерировали, если вам понятно это слово. Больше того – я обнаружил некоторые отклонения…

– Какие? – спросил пациент испуганно.

– Странные… Но очень, если можно так выразиться, выгодные для вас. Вы не способны болеть. Ничем. Любая инфекция, попадающая в ваш организм, мгновенно уничтожается. Это в рамках теоретических представлений современной науки, но… встречать подобное мне не приходилось. Лет пятнадцать назад я бы выбил средства и стал изучать вас как феномен. Но сейчас… – Врач развел руками.

– Доктор, кто я? – тревожно произнес Север.

– Могу сказать только следующее: вы абсолютно здоровый, хорошо развитый физически мужчина приблизительно тридцати лет. Скорее всего русский.

– Русский. Это я помню.

– Помните? Может, вы и еще что-то помните, но не хотите говорить?

– Доктор, почему вы так подозрительны? Почему не верите мне?

– А вот почему. В тот самый день, когда вы поступили к нам, сюда приезжали какие-то мужчины. Искали некоего Зубцова. Это оказались вы. Тогда мы сочли вас мертвым, и они уехали удовлетворенные. Они, кстати, утверждали, что этот Зубцов – опасный бандит, и явно обрадовались вашей смерти. Мне кажется, узнай они о том, что вы выжили, то постарались бы вас убить. Вероятно, вы их боитесь, поэтому и разыгрываете потерю памяти.

– Нет, доктор, я действительно ничего не помню. Кроме того, из ваших слов я понял, что практически бессмертен… – усмехнулся Север.

– Ну нет, не бессмертен! – возмутился врач. – Возможно, раньше ваш организм был способен на большее, но сейчас, после своего воскрешения, вы обычный человек. Только болеть не можете и после мелких травм восстанавливаетесь несколько быстрее нормы. А убить вас не сложнее, чем любого другого.

– Жаль…

– Возможно. Но такова действительность. Пока вы лежали, я позволил себе несколько поэкспериментировать с вами… Простите, любопытство ученого. Поэтому все мои слова – правдивы, не сомневайтесь.

– Я правда бандит? – спросил Север удрученно.

– У меня есть друг, – отозвался Павел Михайлович, – сотрудник уголовного розыска. Я передал ему ваши приметы. Он проверил по своим каналам. Такой человек нигде не числится. Правда, существует легенда про некоего «неуловимого мстителя» Зубцова… Этакий Робин Гуд наших дней. Но тот Зубцов, если когда-нибудь и существовал, давно погиб.

– А я не могу им быть?

– Вряд ли. Мой друг долго смеялся, когда я это предположил.

– Почему?

– Дело в том, что он, работник органов, прекрасно знает конкретных исполнителей многих дел, приписываемых Зубцову. Так что… – Врач развел руками.

– Но кто же я тогда? – с отчаянием воскликнул Север.

– Ваши документы сгорели. Ничего не осталось, кроме носильных вещей. Мы можем только предполагать… Но личность вы странная. Человек без отпечатков пальцев…

– Как это?! – изумился Север.

– Нет, если покрыть ваши пальцы специальной краской, отпечатки можно получить! – заверил врач. – Очень четкие индивидуальные отпечатки. А вот если не покрывать… Видите ли, – принялся объяснять он, – в основе дактилоскопии лежит тот факт, что рисунок папиллярных линий на коже – вещь сугубо индивидуальная, у каждого свой. Тончайший слой жира, передающий этот рисунок, остается на всяком предмете, к которому прикасается человек. Так вот, после вашего прикосновения остаются только бесформенные сальные пятна. Идентифицировать их практически невозможно!

– Боже мой! – простонал Север. – Может, я и не человек вовсе?!

– Биологически – человек. Но странный человек…

– Что же мне делать?!

– Держать вас здесь я больше не могу – вы вполне здоровы. Новые документы вам выдадут. Советую не брать фамилию Зубцов – боюсь, ваши друзья, приезжавшие четыре месяца назад, захотят вас убить из-за этой фамилии. Возьмите другую – скажем, Белов. Символично – человек, память которого чиста, как белый лист бумаги. Пиши что хочешь. Вам есть где жить?

– Откуда?! Поверьте вы наконец, я действительно полностью потерял память! Родственники меня не искали, значит, я нездешний.

– Ладно, могу помочь. Хотите пойти работать учеником автослесаря? Жить можно в гараже – там есть каморка. По совместительству будете исполнять обязанности ночного сторожа. Согласны?

– Куда мне деваться? Конечно, согласен.

– Хорошо. Получите паспорт, я вас выпишу и направлю в гараж. Имущество ваше мы сохранили, хотя имущества – только одежда: свитер, джинсы, носки, сапоги. Правда, все отличного качества, совершенно не пострадало во время катастрофы. А к зиме прикупите того-сего, не волнуйтесь. Эх, вернуть бы проклятые тоталитарные времена! – бормотал Павел Михайлович, провожая Севера до палаты. – Я бы для изучения вашего организма целую лабораторию выбил! Представляете: вы можете поддерживать отличную физическую форму без всяких тренировок! Не жиреете, не теряете сил, быстроты реакции, мускулы не становятся дряблыми, даже если вы целыми днями вообще не двигаетесь! Загадка! Изучить бы… да кто денег даст?

5

– Сынок, помнишь ту девицу, что разбилась четыре месяца назад? – спросила Мария Филипповна за ужином.

– Это та, которая чудом выжила и ничего о себе не помнит, кроме имени? – уточнил Олег.

– Во-во. Мила. Не Людмила, а просто Мила! – хохотнув, процитировала врачиха странную пациентку.

– И что с ней? Калекой осталась? – перебил Олег мать.

– Представляешь, нет! Полностью выздоровела! Даже шрамов нет. Ни одного! Фантастика!

– А вспомнила, кто она такая?

– Тоже нет. Мила и Мила. Завтра мы ее выписываем.

– А мне-то ты зачем про нее рассказываешь? Просто так?

– Не совсем… Видишь ли, загадочная она девка. Никакая инфекция к ней не пристает. Я ей тайком даже СПИД прививала. И хоть бы что! Все реакции отрицательные.

– Действительно интересно… Она красивая?

– Вот, посмотри! – Мария Филипповна протянула фотографию. – Сегодня щелкнула «Полароидом»…

Увидев снимок, Олег присвистнул. Оценивать внешность женщин он умел профессионально.

– Да-а… Если телочка еще и без комплексов…

– Шалава! – горячо воскликнула врачиха. – Совсем оторва! Нимфоманка! Из мужиков нашей больницы только ленивый на Милочке не отметился! Девка словно спринтерскую дистанцию бежит: двое, трое, пятеро одновременно – ей все нипочем! Будто ищет кого-то… Видно, сильно она башкой треснулась…

– Хочешь пристроить ее к делу?

– Суди сам. Жить ей негде. Родных, друзей, близких, себя самое – всех забыла. Темперамент американский, мужики хвастались. Стерильна – еще ребенком перенесла тяжелую операцию, если верить обследованию. Красива…

– Годится, мать! Итак, на какой день ты ее к нам пригласила?

– А почему ты думаешь… – Мария Филипповна даже смутилась. – Ладно, тебя не проведешь! – Она рассмеялась. – На завтра и позвала. Но! Если дело выгорит, двадцать штук мне!

– Двадцать штук гринов?! Озверела, мать?! В пять раз больше, чем обычно! Не стыдно грабить родного сына?!

– Дурень! Товар-то какой! Ты за неделю все вернешь! Не жлобься. Чай, не чужой тете деньги отдашь.

Олег еще раз взглянул на фотографию.

– Какого она роста? – деловито спросил он.

– Среднего. Самое оно девочка, первоклассная.

– Ладно, по рукам, мать! – заключил парень. – Завтра приводи.

6

В один и тот же день из разных больниц выписывались два человека – молодой мужчина и молодая женщина. Ни он, ни она не помнили своего прошлого, не знали, что совсем еще недавно были близко знакомы и даже женаты. Что безумно любили друг друга. Теперь им, бездомным, безродным, предстояло плыть в одиночку по бурному течению современной страшной жизни.

НИМФОМАНКА

1

Вечером мужики опять притащили в мастерскую проституток. Эта процедура повторялась каждую пятницу и безумно раздражала Севера. Обычно он запирался в своей каморке, стараясь выходить пореже. Но от звуков деваться было некуда.

Алкогольно-сексуальное мероприятие всегда проводилось одинаково. Семь-восемь пьяных самцов скидывались и отлавливали двух-трех баб подешевле, но поприличней. Им платили вперед, после чего, подпоив, пускали по кругу. Впрочем, с обоюдного согласия.

Прошел год с тех пор, как Север начал здесь работать. Он обнаружил, что является отличным автомехаником. Правда, это открытие доставляло ему одни неприятности: платить продолжали как ученику, а пахать заставляли без продыха. Уволиться он не мог: здесь имелось хоть какое-то жилье.

За год, прошедший после больницы, Север привык к своей новой фамилии Белов. Первое время отчаянно пытался вспомнить, кем все-таки он был раньше. Но не получалось. Ему казалось, что родился он год назад, очнувшись на больничной койке.

Работяги в гараже были большей частью кавказцами, беженцами. Русских они ненавидели, едва скрывая это. За что ненавидели, Север не понимал: вероятно, за то, что русские не воспрепятствовали силой оружия возникновению национальных войн на Кавказе. Впрочем, в любом случае все равно бы ненавидели, думал Север.

…Вопли из цеха стали совершенно невыносимыми. Похоже, начиналась женская истерика. Север понял – пора вмешаться. Иначе потом не простишь себе…

Он открыл дверь, вышел. Картинка напоминала дурной сюрреалистический сон. Девчонка, вся заблеванная, слабо отбивалась от наседавшего Гасана. Остальные «кавалеры» глумливо скалились.

– Гасан, оставь ее! – крикнул Север. Тот словно не услышал. Белов решительно подошел и грубо отшвырнул его прочь.

– Что случилось? – встряхнул Север проститутку.

– Маринка сбежала… – прорыдала девка. – С деньгами… А я больше не могу…

– Пусть отрабатывает! – встрял Аслам.

– Давай ты мне отработаешь! – Север взбесился. Он резко развернулся к Асламу, сверкая глазами. – Всю ту работу, что я за тебя делаю! Договорились?

– Ты, козел! – чеченец вскочил. – Что хочешь сказать, ты за меня работаешь?!

– А нет?! Из тебя автомеханик, как из меня жопа гомосека!

– Ты ответишь! – взвыл Аслам. – Ты ответишь! Сам станешь жопой гомосека!

Остальные тут же похватали монтировки. Они думали напугать Белова. Но Север только сплюнул в сторону.

– Ну, козлы! Вашу маму ишак драл! Подходите, грязь!

Кавказцы двинулись полукругом. Север шагнул вперед. Страха не было. Убьют – и убьют. Это тоже не жизнь.

…Монтировка, свистя, рассекла воздух. Белов отклонился, длинным ударом достал подбородок нападавшего. Тот рухнул, клацнув переломанной челюстью. Остальные ринулись вперед, но Север кувырнулся через голову, вскочив позади врагов. Схватил монтировку. Двое чеченцев, обернувшиеся первыми, мгновенно оказались без оружия и рухнули с переломанными ногами. Оставшиеся застыли. Север яростно выматерился.

– Козлы! – крикнул Белов. – Козлы, козлы, козлы!!!

Он врезал монтировкой по корпусу ближайшего «мерседеса», просадив машину почти насквозь. Затем начал крушить стекла автомобиля. Не удовлетворившись этим, искорежил весь кузов. Джигиты молчали, пораженные.

– Бросить монтировки! Ну! – заорал Север. Кавказцы повиновались. – Аслам! Говно черножопое! Расчет мне!

Аслам быстро ушел в контору, но вернулся не с деньгами, а с револьвером.

– На колени! – крикнул он. – На колени, русская свинья! Мы всегда будем трахать ваших баб как захотим! И вас, говно русское! На колени!

Падая, Север метнул монтировку. Железяка перебила предплечье Аслама. Пуля прошла мимо. Белов, рыча, ринулся на поверженного горца. Миг – и лицо джигита превратилось в кровавый бифштекс.

Север встал, подхватил револьвер.

– Эй, вы! – крикнул он. – Деньги мне, что заработал! Быстро!

Кто-то сбегал, принес деньги.

– Отлично! – Белов схватил проститутку за руку, потащил к выходу. – Теперь ложитесь на пол! Ну! – Он несколько раз выстрелил под ноги мужикам. Они мгновенно улеглись.

– Чао! – бросил Север. – Счастливо оставаться!

2

– Так, паспорт здесь, – Белов проверил потайной карман свитера. – А больше у меня и нет ничего. Прощай, родное автохозяйство!

Ярость медленно отступала.

– Зря ты влез, – вяло сказала проститутка. – Они теперь будут мстить. А мне придется искать новый участок работы… Тоже не подарок.

– Что ж ты орала, аж цех дрожал?! – возмутился Север.

– Минутная слабость… – Девчонка раздраженно фыркнула. – Маринка сука! Бросила одну… Найду – устрою разборку…

– Ладно, разбирайся, раз так! – Белов обиженно отвернулся. – Извини, что нарушил твои планы. Привет!

– Постой! – Девка схватила его руку. – Проводи хоть! Ночь почти! Зря ты ствол бросил…

– Он все равно уже без маслят, – сказал Север, остывая. – Толку от него… ментов дразнить. Пошли!

– Хорошо, хоть живу не здесь, – рассуждала дорогой проститутка. – Мне б Аслам задал…

– Свободу независимой Чечне! – неожиданно провозгласил Белов.

– Ты серьезно? – подняла глаза шлюха.

– Абсолютно! При соблюдении трех обязательных условий. Первое: отселение оттуда всех русских, освобождение рабов. Второе: депортация всех чеченских семей вон из России без всяких компенсаций. Это враги! И третье: граница. Чтоб ни одна сволочь сюда не сунулась!

– Будет постоянная пограничная война, – сказала девчонка грустно.

– Соображаешь! – удивился Север. – Так вот: за каждую вылазку чеченских банд стирать с лица земли соответствующий аул! Воздушным ударом! Пусть знают!

– Никто на такое не пойдет, – тоскливо протянула девчонка. – Да и не поможет. У нас своей дряни хватает…

Вскоре она блестяще подтвердила правильность последних слов. Когда подошли к ее подъезду, Север спросил:

– Может, пустишь ночевать? Мне идти некуда… Лезть не буду, обещаю.

– Извини, отец! У меня золотое правило: домой никого не пускать. Мой дом – моя крепость. Прости! – Девка нырнула в подъезд.

3

Сука, подумал Белов, вот сука! Куда теперь податься?! Он огляделся – район глухой, незнакомый. Тоска…

Север брел пустынными улицами, совершенно не представляя, что делать дальше. Вдруг глаза резанула реклама ночного клуба. Эх, были бы деньги… А кстати, сколько имеется денег? Ого! Струхнули джигиты, целую кучу баксов отвалили!.. Впрочем, за год почти бесплатной каторжной работы – нормально…

Так, внешний вид… Если кабак молодежный – сойдет. Если нет – могут не пустить. Впрочем, терять один черт нечего…

Кабак оказался молодежный, но дико дорогой. Публика соответствующая: детишки «новых русских» и примазавшейся к ним «творческой интеллигенции», темные дельцы, воры, мафиозные боевики, шлюхи – короче, вся демократическая грязь, шакалье. Сделав заказ, Север попросил официанта:

– Пожалуйста, никого ко мне не подсаживайте, ни девочек, никого. Хочу посидеть один.

Тот понимающе кивнул. Клиент платил щедро, валютой, таких следует уважать. Халдей даже позволил себе дать совет:

– У нас потрясающий стриптиз. Рекомендую обратить внимание.

Белов взглянул на сцену.

– Ничего потрясающего не вижу! – буркнул он.

– Подождите! Это все чушь, прелюдия! Вот выйдет Алая Роза, тогда смотрите! Уверяю вас – глаз не отведете!

– Что ж, посмотрим, – Север кивком отпустил официанта, выпил водки, вилкой поддел гриб. Сегодня гульнем, а завтра – хоть трава не расти. На стройку или куда-нибудь еще, где дают общагу… Интересно, чеченцы будут мстить? Небось будут… Может, уехать?

– Алая Роза! – торжественно объявил конферансье, Зал притих. Свет стал медленно гаснуть.