Текст книги "Нимфоманка"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 31 страниц)

43

Электричка приближалась к очередной станции.

– Пожалуй, нам следует выйти да пересесть, – сказал Север. – Если этих уродов, которые нас кинули, возьмут менты, будет плохо…

– Да, верно, – согласилась Лида. – А тот, кого вы в окошко отправили, если живой, далеко не уйдет.

Мила молча прижалась к мужу, готовая принять любое его решение.

– Короче, выходим! – поднялся Чекан. – Север, ствол я пока спрячу.

– Угу, – рассеянно кивнул Белов.

Они вышли на плохо освещенную платформу одного из городков дальнего Подмосковья.

– Пойдем, глянем расписание, – предложил Север. – Решим, куда ехать.

Оказалось, что ближайшая электричка будет не раньше, чем через два часа. Друзья прошли в зал ожидания.

– Поспим, ничего другого не остается, – предложил Витька. – Девочки, устраивайтесь.

Девчонки пошушукались, затем Лида заявила:

– Мальчики, мы оставим вас ненадолго…

– Витя, проводи на всякий случай, а я вещи постерегу… – Север присел на неудобный деревянный диванчик, оставшись сторожить две большие спортивные сумки с нехитрыми пожитками невольных путешественников. Остальные двинулись по направлению к видневшейся в отдалении полустертой табличке WC.

Белов прикрыл глаза. Усталость давала себя знать. Хотелось запереться где-нибудь на тысячу засовов, зарыться в постель и спать, спать, спать… И чтобы рядом обязательно лежала Мила…

Внезапно Север почувствовал, как кто-то ткнул его в плечо чем-то жестким. Он поднял взгляд. Перед ним стоял милицейский патруль: два сержанта с резиновыми дубинками и сопровождавший их штатский. Видимо, вокзальный опер, подумал Север.

– Ваши документы! – потребовал один из сержантов. Белов молча вытащил паспорт, протянул милиционеру.

– Север Белов, – пробормотал сержант, сличая фотографию. – Куда едете?

– К родственникам…

– А почему нет прописки?

– Беженец я… – завел Север старую байку. Он слишком устал, чтобы выдумать что-то новое. – Еду к родне, Бог даст, пропишут. Паспорт новый, – кивнул он на документ. – Старый сгорел.

– Откуда сам-то? – спросил сержант дружелюбно.

– Из Грозного…

– Я там служил, еще до войны, – вздохнул милиционер. – Ох и мразь же эти чечены! На черта нам нужны такие сограждане? Обрубить им все коммуникации, обложить границей, чтоб мышь не проскочила, эвакуировать наших… И пусть вольные ичкеры жрут друг друга… или как хотят. А то они русских ребят убивают, а мы же еще их и корми… Прав я? – спросил парень, возвращая паспорт.

– Целиком и полностью! – улыбнулся Север. – Только один пункт забыл: вымести из России всех чеченов поганой метлой. В их родные горы. По национальному признаку.

– Точно! – улыбнулся сержант в ответ. – А сколько тогда жилплощади освободится! Они ж жадные, квартир нахватали – всех русских беженцев расселить можно. Ладно, браток, удачи тебе! – Мент козырнул.

– Ну-ка постой! – вдруг вмешался штатский. – Дай-ка еще раз твой паспорт!

Север, внутренне холодея, протянул документ оперу.

– Итак, Север Белов… – усмехнулся оперативник. – Имя у тебя редкое, парень. Пройдем-ка.

– В чем дело?

– Пройдем, пройдем. Ребята, обыщите его!

Враз посуровевшие сержанты приказали Белову встать, быстро обыскали его. Слава Богу, ствол у Витьки, подумал Север.

Боковым зрением он видел, что Чекан издали наблюдает за развитием событий. Появившихся было девчонок Витька загнал обратно в туалет. «Вот молодец!» – мысленно зааплодировал другу Белов.

– Пустой! – констатировал между тем сержант, служивший когда-то в Грозном. – Может, отпустим его, товарищ капитан?

– Нет! – отрезал штатский. – Есть у меня материальчик на этого парня… Где твоя жена? – обратился он к Северу.

– Жена осталась у знакомых… пока я устроюсь.

– Где – не скажешь, конечно. – Опер взглянул с иронией. – Ладно, вещи твои? – Он кивнул на сумки.

Отпираться было бессмысленно – поблизости никто больше не сидел.

– Мои, – вздохнул Север. «Хорошо хоть, оставшиеся деньги у ребят с собой, а не в сумках», – подумал он.

– Прихватите, потом обыщем! – приказал капитан сержантам. – Идем, дорогой!

…Витька видел, как Белова увели. Он остановил направлявшуюся в туалет женщину.

– Извините, пожалуйста! Там стоят две такие девушки, красивые, вы их сразу узнаете. Они небось причесываются. Лида и Мила. Пожалуйста, поторопите их, скажите, их Витя ждет!

Женщина удивилась, но согласно кивнула и скрылась за дверью. Вскоре девчонки вышли.

– Севера замели! – встретил их Чекан.

– Кто?! – охнула Мила.

– Менты, кто ж еще! Если б блатные, я бы отбил! – воскликнул Витька отчаянно.

– Спокойно, Витя! – вмешалась Лида. – И вообще без паники. Вряд ли они смогут серьезно обвинить его в чем-то. Отпечатков пальцев он не оставляет, случайные свидетели, видевшие, что он приехал на лимузине, уверенно опознать его тоже не смогут. Так что у ментов – сплошные домыслы. Но уезжать нам отсюда нельзя. Надо устраиваться где-то здесь и следить.

– Давайте деньги посчитаем, – предложила Мила. – Только сперва уйдем отсюда.

Они вышли из здания вокзала, отошли подальше, достали всю свою наличность. Посчитали – оказалось около миллиона рублей.

– Приличная сумма для провинции, – сказала Мила. – Попробуем снять жилье. Только где?

– Дождемся утра! – Витька почувствовал себя увереннее. – Наверняка здесь есть алкаши, как и везде. А подписать алкаша сдать комнату – пара пустяков. Особенно сейчас. Прорвемся.

До рассвета они просидели в подъезде, затем переместились на лавочку ближайшего сквера – чтобы не привлекать к себе внимания просыпающихся горожан. Было часов десять утра, когда Чекан решил отправиться на поиски пристанища.

– Придется вам, девчонки, идти со мной, – сказал он. – Оставлять вас одних боязно. Будем держаться на расстоянии друг от друга, но так, чтобы я вас видел.

Очень скоро они набрели на вполне подходящее место для ловли нужного субъекта. Несколько коммерческих ларьков образовывали собой круг, внутри которого стояли столики. Это напоминало пивную времен застоя, ибо ларьки торговали как раз пивом, и привлекало всех окрестных пьяниц. Поскольку в ассортименте у коммерсантов имелось не только пиво, но и масса других алкогольных напитков, в том числе дешевая водка, жизнь на пятачке била ключом.

Устроив девушек так, чтобы не привлекать в ним излишнего внимания и одновременно не терять из виду, Чекан, взяв пару пива, пристроился у столика. Он внимательно прислушивался к разговорам окружающих, но пока не слышал ничего, что могло бы его заинтересовать.

– Парень! – вдруг окликнул его кто-то. – Ты бутылки сдавать будешь?

Чекан оглянулся. Перед ним стоял помятый мужичок средних лет, лицо которого выдавало его пристрастие: это было лицо завзятого пьяницы, которому позарез требовалось опохмелиться.

– Не, не буду, – протянул Чекан. – Только я пью не последнюю…

– Я подожду! – с готовностью согласился мужик.

– Чем стоять над душой, пойди лучше возьми еще штуки четыре, – Витька протянул деньги.

Мужичок охотно сбегал, приволок бутылки и поставил их на стол, проводив вожделенным взглядом.

– Пей! – предложил Чекан. – Угощаю!

Мужик дрожащей рукой схватил бутылку, алчно приник к горлышку. Пенная жидкость с клокотанием устремилась в его глотку. Опорожнив почти всю емкость, он удовлетворенно вздохнул.

– Спасибо, братец, – пробормотал он. – А то совсем измучил проклятый бодун! Спас ты меня.

– Ну, так уж и спас! – засмеялся Витька. – От бодуна не умирают… Умирают от жажды.

– Золотые твои слова! – подхватил мужик.

– Именно! Тебя как звать-то?

– Мишкой.

– Ты – Мишка, я – Витька. Вот и познакомились.

– Сам-то нездешний? – спросил Мишка осторожно.

– Ага. С Москвы я. Втер в рыло одному уроду, а у него дружки крутые. Пришлось сматываться.

– Ты сам крутой… – Михаил с уважением оглядел могучие Витькины плечи. – За что втер-то?

– К сестренке моей лез, харя блатная.

– За это стоит, – согласился Мишка. – Ты кто будешь-то?

– Вольный стрелок! – заявил Витька гордо. – Вот, деньжатами разжился, пока отдыхаю. У вас тут осмотрюсь, может, коммерцию какую организую.

– Коммерцию? – заинтересовался Мишка. – И деньги есть? Хочешь, с ребятами местными сведу? – азартно спросил Мишка. Его сизоватый проспиртованный нос мгновенно учуял дармовую выпивку.

– Сведи, – согласился Чекан. – Только не знаю… Я задержался-то здесь случайно. Билет на электричку взять не успел, с контролером полаялся… Тут мне и остановиться негде. Думаю, может, лучше дальше двинуть?

– Да брось! – Мишка испугался, что клиент соскочит с крючка. – У нас тут любая коммерция пойдет! Хоть водкой торгуй, хоть куревом, хоть тушенкой. Бандиты местные – народ понимающий, трех шкур с бизнесменов не дерут. Всегда договориться можно… А остановиться – давай ко мне! За умеренную плату… Живу я один, комнат две, а сам я могу вообще на кухне…

– Видишь ли… – Чекан изобразил замешательство. – Со мной ведь девки… Жена и сеструха… Им обеим эти подонки тоже грозили… Пришлось увозить! – Витька сокрушенно развел руками. – Конечно, они вроде гири на ногах, но ведь не бросишь, свои девки-то! – удрученно добавил он.

– А что – девки?! – Мишка, как бы забывшись, схватил еще одну бутылку пива, отхлебнул солидную порцию. – В одной комнате – сеструха твоя, в другой – ты с женой… Говорю же, я на кухне могу. А после, когда у тебя коммерция пойдет, чего получше подыщете!

– Ладно, уговорил! – махнул рукой Чекан. – Но такое дело надо отметить! Возьми-ка, Мих, водки да закуски покруче, свининки там, рыбки. На! – Витька протянул деньги.

Спустя полчаса Чекан сидел на кухне у Мишки и хлестал с хозяином водку. Девчонки оккупировали одну из комнат: приводили себя в порядок, чистили перышки и соображали, что делать дальше.

– Я пойду в милицию! – заявила Мила решительно.

– Не опасно? – осторожно спросила Лида.

– Да пошли они! Я ему жена в конце концов!

– А тебя не задержат?

– Еще чего! За что? Его-то задержали неизвестно за что!

– Ты там так и скажешь?

– Ну пойми, Лида, – Мила взглянула умоляюще. – Должна же я узнать, что с ним! Да и почему ты возражаешь?

– Представь, что придется его отбивать. Тогда ты просто засветишь нас раньше времени.

– Но ведь информация все равно нужна!

– Верно… Знаешь, надо посоветоваться с Витькой! – решила Лида. – Сейчас я его позову.

Витька на кухне активно спаивал Михаила.

– Вот тебе аванс – сто штук! За постой! Только гляди, не пропей все сразу! – втолковывал Чекан совершенно осоловевшему мужику.

– Витя, ты нам нужен, – появилась в дверях Лида.

– Ага, еще по одной, и все! – отозвался Чекан. Они с Мишей хватили еще по стакану. Миша застыл, неестественно выпрямившись, словно версту проглотил, затем уронил голову на стол и захрапел.

– Клиент готов! – объявил Витька, легко поднимая бесчувственное тело и укладывая на стоящую тут же лежанку. – Можно заниматься своими делами!

– Ох и буйвол же ты! – восхитилась Лида. – Сколько вы сожрали? По бутылке? Этот – в соплю, а ты – ни в одном глазу!

– Спецназ не сдается! – хохотнул Чекан. – Ладно, идем решать наши проблемы!

Выслушав девчонок, Витька заключил:

– Милка права, надо сходить. Мало ли, как дальше обернется? Информация нужна. Если будет уголовное дело, суд, тогда придется запугивать свидетелей, кого-то подкупать… Информация необходима. Собирайся, Мила, я провожу.

44

Лида не ошиблась: задержан Север был действительно совершенно случайно. Задержавший его оперативник Василий Лобанов говорил вечером по телефону со своим приятелем, московским сыщиком Аркадием. Аркадий жаловался, что в его районе идет крутая разборка: клан Кунадзе воюет еще с кем-то. Сегодня утром, говорил Аркадий, обнаружили труп лидера клана, Тенгиза Кунадзе, зарезанного в собственной квартире. Операм дали команду найти убийцу, сыщики бросились рыскать по району и во дворе одного из домов наткнулись на лимузин, который – Аркадий точно это знал – принадлежит покойному Тенгизу. Вызвали экспертов, те сработали удивительно быстро: начальство торопило. Оказалось, на лимузине свежие следы наезда. Запросили ГАИ. Выяснилось, что передвижной пост этой службы недавно нашел на трассе, прилегающей к району Аркадия, трех мертвых кавказцев, явно задавленных. Аркадий выехал в морг и опознал бандитов, принадлежавших к клану Кунадзе. Их отпечатки пальцев совпали с обнаруженными в лимузине Тенгиза.

Самое обидное, говорил Аркадий, что во время предварительного осмотра машины до прибытия экспертов он встретил парня, тоже входившего в банду Кунадзе, Севера Белова. И не задержал, за что потом очень ругал себя. Правда, улик на парня нет, но как лимузин оказался во дворе его дома, более того – возле его подъезда? Можно было бы подержать Белова в КПЗ, пока позволяет закон, и попробовать заставить сознаться. Тенгиза вряд ли зарезал он, скорее почерк блатных, а Север никогда не привлекался, но этих троих задавил наверняка он. Какие-то внутренние разборки. А теперь Север исчез вместе со своей женой – бывшей элитной проституткой. И в розыск Белова не объявишь – нет оснований. Хотя поговорить с парнем хочется. Его, вероятно, легко расколоть, он ни разу не был под судом, а значит, неопытный.

Наверно, Лобанов не обратил бы на все это особого внимания – мало ли бандитов режут друг друга, давят, стреляют, жгут… Туда им и дорога, лишь бы людей не трогали. Но запомнилось имя – Север Белов. И вдруг этот самый Север Белов попадается ему при обходе территории…

Василий был нормальным железнодорожным опером – в меру честным, в меру хитрым, в меру себе на уме. Он искренне ненавидел подонков, с которыми приходилось не только бороться, но и сотрудничать, искренне клял убогое и преступное законодательство, буквально плодящее бандитов, а самих бандитов оценивал неоднозначно. Иным порой даже сочувствовал, когда видел, что люди сделались нарушителями закона не из жажды наживы, а по вине нового общественного строя, вынуждающего мирных когда-то граждан браться за оружие, чтобы хоть как-то защитить себя, свою семью, свое право на жизнь от посягательств вконец обнаглевших уголовников и всяческой мрази. Но блатных Василий не выносил.

Возможно, в другое время Лобанов просто отпустил бы Севера – если мужик завалил троих из клана Кунадзе, да не шестерок, а лидеров, значит, были у него на то свои причины. Ведь грузины не простят… и их месть покруче суда будет. Но сейчас его буквально одолевали служебные проблемы. Начальство требовало показателей, а также прибыли, проще говоря, мзды. Обирать местных бомжей и мелкое ворье Лобанов не любил – он не без оснований считал себя классным сыщиком и гнушался столь грязной, безнравственной, по его мнению, работой, недостойной высокого звания оперативника. Василий стремился перевестись в уголовный розыск, но для этого требовалось обратить на себя внимание здесь, поймать серьезного преступника. Попавшийся дуриком Север Белов показался Лобанову подходящей кандидатурой.

– Ну что, поговорим? – спросил Севера опер в своем кабинете.

– Можно, – согласился Белов. – Только знаете, товарищ капитан, спать я хочу здорово, вторые сутки не сплю… Так что давайте недолго, ладно?

– Ну, долго или недолго, решать буду я! – жестко ответил Василий. – Товарищ! – ехидно добавил он.

– Извините, господин капитан! – устало откликнулся Север, выделяя слово «господин». И так же ехидно присовокупил: – Ваше благородие…

Лобанов аж поперхнулся – он вовсе не ожидал, что его поймут именно так. Василий сам терпеть не мог тех, кто нынче величал себя господами, хотя понимал – они-то с некоторых пор и есть настоящие господа жизни: мешки с деньгами – по общественному статусу, мешки с дерьмом – по статусу человеческому.

– Ладно, начнем по порядку! – сказал наконец Василий, беря лист для протокола. – Имя, отчество, фамилия?

– За что меня задержали? – спросил Север.

– Вы подозреваетесь в убийстве трех человек! – деревянно отчеканил Лобанов.

– А-а… – протянул Белов.

– Итак – имя, отчество, фамилия?..

Закончив формальности, Лобанов внимательно поглядел на задержанного.

– Расскажи-ка мне, парень, за что ты их убил?

– Не убивал я никого.

– Значит, будем отпираться? – сказал Василий с угрозой.

– Значит, будем.

– Тебя видели за рулем лимузина.

– Никто меня не видел.

– Ага, значит, ты признаешь, что был за рулем лимузина, хотя считаешь, что никто тебя не видел?

– Ничего я не признаю. Никакого лимузина не знаю. Вообще ничего не знаю. Кого хоть убили-то?

Тут Василий разозлился. Серьезных улик против парня у него не было, одни предположения коллеги, но профессиональным чутьем опера он чуял: Север виновен. И при этом так спокоен, так нагло, беспардонно отпирается!

– Почему уехал из Москвы? У вас с женой там квартира. Почему уехал?

– Нет у нас там квартиры. И не были мы в Москве. Стороной объехали.

– А где твоя жена сейчас?

– У знакомых.

– Где конкретно?

– Далеко.

– Где конкретно? – настойчиво повторил опер.

– Да здесь она, в городе, со мной! – вспылил Север.

– Почему сказал, что она у знакомых?

– Наврал.

– Зачем?

– Чтоб ее не дергали. Она нервная.

– Ага, бывшая проститутка. Они все нервные, правда?

– А вот уж это, начальник, тебя и впрямь не касается! Не трожь!

– А ежели трону? – усмехнулся Василий.

– Гляди, как бы твоей невесте не пришлось гроб заказывать вместо фаты!

Про невесту и фату Север сказал по наитию, но попал в больное место. Василий действительно собирался жениться. Он еще со школы был влюблен в свою одноклассницу, ей тоже вроде нравился. Но капризная избалованная красотка отвергала настойчивые предложения руки и сердца, исходящие от простого мента. Однако, дважды побывав замужем по расчету, нахлебавшись унижений от обоих мужей, девица наконец вспомнила старую любовь. В очередной раз Лобанов был принят разведенной дамой благосклонно, и вскоре должна была состояться свадьба. Но вдруг возникла совершенно неожиданная проблема. Невеста непременно хотела выходить замуж в полноценном свадебном наряде, естественно с фатой, а мать Василия, женщина пожилая и глубоко верующая, против фаты категорически возражала. Ну как не стыдно, возмущалась она, фата – символ невинности, а тут баба третьего мужика хомутает…

– За фату ты мне ответишь! – прошипел Василий. Он буквально взбесился. Кроме прочего, Лобанов не выносил, когда ему угрожают уголовники.

Оперативник вызвал сержанта.

В пресс-хату его! – приказал Василий. – Окуни до утра, если утром не заговорит – следующей ночью опять туда же!

– Понял! – довольно ухмыльнулся сержант. Это был не тот парень, который когда-то служил в Грозном. – Сейчас вызову конвой.

– Ой, начальник, невинного человека – в пресс-хату! – усмехнулся Север. – Тебя ж потом совесть замучает!

– Молчать, урка! – взъярился Лобанов.

– Сам ты урка. А мне снова не спать… – вздохнул Север.

Когда Белова увели, Василий позвонил в Москву.

– Алло, Аркадий? Не разбудил? Ах, только с работы… А я тут дежурю. Знаешь, взял я твоего Белова. Да, да, его. Приезжай завтра, поколем вместе, а то молчит. Впрочем, может, еще разговорится!.. Ну лады, жду.

Повесив трубку, Лобанов задумался. А вдруг этот Север действительно невиновен? Тогда нехорошо получится. И впрямь может совесть замучить…

45

Иван предстал перед шефом с виноватым видом с перевязанной головой. Столетник мерил шагами комнату. Было видно, что он взбешен.

– Ваня, как ты мог?! – зашипел Федор. – Как ты мог позволить «обуть» себя сявкам, бакланам, мрази?! И это ты – мой лучший боец, мой мозговой центр и мой будущий преемник? Как ты мог, Ваня?!

– Пьян был… – пробурчал Иван.

– Во-во, пьян был! – взбеленился Столетник. – Как ты вообще оказался в том районе?!

– От девки шел…

– Пьяный! От девки! Идиот! Имя мое позоришь! А если этих козлов возьмут менты? Какой слух пойдет по зонам, по лагерям? Что Федя Столетник позволяет грабить своих людей всякой гопоте?! Чушкам дворовым?! Конечно, я пошлю «маляву», козлов отпетушат, но смеху-то сколько будет! Это если еще, дай Бог, они уже не петухи! А если петухи?! Ты представь, какой позор: лучшего парня Феди Столетника обули два петуха! Мы же век не отмоемся! Я весь авторитет потерять могу!

– Простите, шеф… – съежился Иван. – Они, суки, сзади, кирпичом…

– Ты хоть запомнил их? – спросил Федор, остывая.

– Запомнил. Кажется, беглые они. Говорили: если нас менты возьмут, вышка нам…

– Тебе, что ли, говорили? – фыркнул Столетник.

– Между собой… Один другому: возьми, мол, кирпич с собой, на нем твои отпечатки. А тот: черт с ними, все равно, если менты повяжут, вышка нам…

– Ясно… И куда он дел этот кирпич?

– Там и бросил.

– Захватить его ты, конечно, не догадался?

Иван был не так прост, как хотел казаться. Он слегка улыбнулся.

– Захватил. В целлофановом пакете у меня лежит…

– Молодец, хоть здесь молодец… Эти козлы, видать, долго парились на зоне, совсем новой жизни не знают. Но я поражен: гопота, шпана раздевает на улице авторитета всероссийского масштаба, отнимает ствол… Ладно, замнем. Все мы люди. Но мы должны взять этих двух козлов раньше, чем менты! Ты меня понял?

– Ясно, шеф. Сам и сделаю.

– Отбрось все дела! Далеко уйти они не могли. Кирпич у тебя где?

– С собой, в чемодане… – Иван показал кейс.

– Молодец. Сейчас займемся.

Столетник позвонил своему человеку с Петровки. Человек был из новой демократической номенклатуры, бывший пустобрех-правозащитник, ментовской работы не знал, зато очень хорошо знал цену долларам США. И весьма охотно брал их в обмен на различные мелкие и не особенно мелкие услуги.

Через полчаса от него приехали, забрали кирпич. Еще через два часа на столе у Федора лежали копии досье Свиньи и Рыла.

– Ну и рожи! – скривился Столетник, разглядывая фотографии. – Недаром клички такие… Соответствуют. Ваня, размножь снимки и разошли по всем нашим подразделениям. Всю работу держи под личным контролем! Эти уроды наших заведений никак не минуют. Сколько они у тебя взяли-то?

– Десять штук зелени. В рублях. Вчера только менял.

– Деньги небольшие, но… Конечно, посещать элитные заведения уровня «Приюта любви» им жадность не позволит. Но по девочкам так или иначе пойдут. Они оба – насильники. Мразь. Шли как подельники. Догадываюсь, почему они насильники. Я понимаю баб. С такими рожами, как у этих двух, только насильничать…