Текст книги "Нимфоманка"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 31 страниц)

87

Вызов оказался вполне обычным: позвонили и достаточно вежливо, насколько позволял умственный уровень «быков», попросили привезти Астру. Север ничего не заподозрил. Он кивнул жене и отправился к машине.

«Адрес» тоже не вызывал подозрений. Обычная квартира, обычные тупые бандитские морды. Четверо. Незнакомые.

– Работай… – со вздохом сказал Север Миле, уходя.

– Что-то одеваться ты стал плохо, Игнат! – посочувствовал Белову «бык», проводивший его до двери и вручивший деньги. – Аль заработки упали? Мало платит Шаман?

– Просто мне так удобнее, – ответил Север. – Вначале хозяин требовал, чтобы я носил костюм. Для солидности. Теперь не требует – фирма встала на ноги. Вот я и хожу как хочу.

Последнее время, даже выступая в роли сутенера, Север надевал свою обычную боевую форму. Так он чувствовал себя комфортнее, а опознать его как Шамана все равно никто не мог, несмотря на одежду.

Белов вышел на улицу, сел в кабину джипа. Теперь потянутся долгие, томительные часы тревожной тоски. Милку заказали до утра. Даст Бог, она уделает этих бугаев раньше. А не сможет – придется караулить всю ночь…

Мила, жадно ждавшая секса, помутневшими глазами обводила клиентов. Но те почему-то медлили начинать забавы.

– Сыч снял хату на сутки, – сказал один из бандитов другому. – Третий этаж. Это он зря. Проще было бы первый.

– Не нашел сразу, – отозвался тот. – Подвернулась эта. А нужно было срочно. Ничего, справимся.

Говоривший встал из-за стола, схватил Милу, рывком привлек к себе. Ну вот, начинают наконец, подумала ничего почти уже не соображающая от наплыва похоти девчонка. Но блатняк вдруг коротко и резко ударил ее в челюсть. Тело Милы дернулось и обмякло.

– Давай, Гоша! – приказал ударивший второму бандиту.

Гоша вытащил приготовленный заранее тонкий нейлоновый канат.

– Я спущусь первым, – заявил он, – буду принимать девку. Макс, Вадим, держите веревку. Годится, Бугор?

Оглушивший Милу парень кивнул.

Макс и Вадим спустили канат в окно до самой земли. Его конец бандиты крепко держали вдвоем, Гоша быстро скользнул вниз.

– Теперь девку! – приглушенно крикнул он, уже стоя в палисаднике.

Окна квартиры выходили на сторону, противоположную входу в подъезд, поэтому Север из машины не мог видеть этих манипуляций.

Милу обвязали канатом, пропустив его под мышками, и осторожно опустили бесчувственное тело на руки Гоше. Затем слез Вадим.

– А как же ты, Бугор? – спросил уходивший предпоследним Макс бригадира, державшего для него канат.

– Ничего! – усмехнулся тот. – Спрыгну. Что такое третий этаж для славного советского десантника?

Спустив Макса, Бугор выбросил следом веревку и выпрыгнул сам. Подхватив легкое тело проститутки, бандиты устремились через палисадник к автомобилю.

Очнувшись, Мила никак не могла понять, куда она попала. Сырые, в мокрых потеках стены, какие-то трубы, глухое окошко под самым потолком, тусклый электрический свет… Девчонка огляделась. Напротив нее стоял неприятно улыбающийся азиат, сжимавший странного вида кнут с короткой толстой рукояткой, и русский мужик явно блатного вида. Сама Мила, абсолютно голая, была привязана к толстой трубе посреди помещения. Четверо похитивших Астру бандитов гужевались по углам.

– Что вам от меня надо? – спросила Мила, преодолевая тошноту и боль в затылке.

– Я Сыч, – вкрадчиво произнес блатной. – Слыхала? А это мой главный заплечных дел мастер. Его зовут Алим. – Уголовник хлопнул азиата по плечу.

– А я – Астра! – усмехнулась Мила. – Проститутка. Даю всем, кому не лень. Дальше что?

– Ты не Астра, девочка! – сказал Сыч ласково. – Твое имя Мила. Фамилия – Белова. И твой брат Шаман – вовсе никакой не Шаман и не брат. Он – твой муж Север Белов!

– Ага. Это ты расскажи Фраерману! – фыркнула Мила.

– Кому? – не понял Сыч.

– Фраерману. Или Хабибулину. Или Асламову. Или любому подобному же придурку. Может, кто и поверит.

– Почему?.. – опешил Сыч.

– Инородцы – они вообще склонны верить любой дешевой байке. Например, что они умнее русских. Инородцы да блатные – самая тупая и мерзкая категория населения России. Что те чурки, что эти, – издевалась Мила.

Глаза Алима налились кровью. Сыч побагровел.

– Вот что, девка, – рявкнул он зло. – Времени у меня мало. Ты должна рассказать мне, где прячется твой мужик. Север Белов. Ты в любом случае расскажешь все, что я захочу. Так лучше не задерживай.

– Ага. Отсоси у дохлой обезьяны. Ща, рассказала! – Когда Мила хотела, она могла быть оскорбительно груба. Ее слова и тон хлестали самолюбие собеседника не слабее, чем Алимов бич – тела жертв.

– Сука! Проститутка вшивая! Подстилка сортирная! – Сыч буквально брызгал слюной. – Все ты мне скажешь! Запоешь канарейкой!

– Канарейки не поют, дегенерат, – бросила Мила спокойно. – Поют кенари. Только такой ублюдок, как ты, может этого не знать. Где тебя мать рожала? Небось на помойке нашла? В яме с дерьмом?

Сыч сжал кулаки, заскрипел зубами, но страшным усилием воли взял себя в руки.

– Приступай, Алим! – приказал он.

Сладострастно осклабившись, Алим развернул бич. Сыч отошел подальше, чтобы кнут ненароком не задел его. Азиат крутанул свое оружие в воздухе, примериваясь, и наконец с маху опоясал обнаженное тело девушки. От крика Милы, казалось, лопнут барабанные перепонки.

– Еще или достаточно?! – прошипел Сыч. – Будешь говорить?

– В рот возьми, пидор! – хрипло выкрикнула Мила. – Чмо парашное!

Едва сдерживаясь, Сыч срывающимся от ярости голосом проговорил:

– Давай, Алим, по полной программе! Пока сама не попросит выслушать ее!

Алим радостно ухмыльнулся. Бич, издавая шипящий свист, замелькал с неуловимой для глаза скоростью. Кнут терзал тело Милы, оглушительно чмокая, вспарывая кожу и мясо почти до костей. Но любые звуки просто тонули в крике жертвы.

Миле казалось, что она вот-вот умрет. Боль была не просто невыносимой – адской, запредельной. Острыми иглами вонзаясь в мозг, она не давала провалиться в спасительное беспамятство. Хотелось одного – умереть скорее, чтобы это все кончилось.

– Козлы порченые! Петухи топтаные! Чмошники! Дерьмоеды! Вафлеры! – сипло кричала Мила. – Убейте меня, убейте, суки позорные! Бакланье! Сосалы камерные!

Она выкрикивала самые страшные для уголовников оскорбления, надеясь, что они не выдержат и прикончат ее. Выйти отсюда живой Мила не рассчитывала. Но точно знала: Севера она не выдаст. Пусть блатные делают что хотят. Скорей бы смерть…

Алим работал с наслаждением. Сладострастие искажало его физиономию дебильными умильными гримасами. Он почти любил эту девку, такую стойкую, такую упорную, и тем самым позволявшую ему испытать состояние, близкое к оргазму. По лицу азиата было видно – Алим готов кончить прямо в штаны.

Наконец Мила потеряла сознание.

– В чем дело, Алим? – спросил Сыч, останавливая пытку. – Почему она молчит? Может, не знает ничего?

– Знает, хозяин! – заверил азиат. – Просто упрямая. Кто не знает – ведет себя по-другому, просит, умоляет. Эта – нет. Она надеется выдержать. Пусть надеется! – Алим хохотнул.

– Облейте ее рассолом! – приказал Сыч «быкам».

Те притащили ведро рассола и окатили Милу с ног до головы. Девушка застонала, очнулась, подняла безумные от боли глаза.

– Ничего не скажу… – прошептала она. – Говно блатное… Шаман всем вам кишки выпустит…

Даже находясь в состоянии, близком к помешательству, Мила не позволила себе произнести имя «Север».

– Продолжай, Алим! – распорядился Сыч. – Никуда телка не денется. Скажет.

Через некоторое время азиат устало опустил бич.

– Все, хозяин… – потерянно произнес он. – Я такого еще не видел. Если она молчит до сих пор, то будет молчать и дальше. Бич через пять минут делает человека либо рабом, либо… даже не знаю, как назвать. Богом, способным перенести что угодно. Но, признаться, подобное я встречаю впервые.

– Значит, облажался ты, Алим… – захрипел Сыч с затаенной угрозой. Уголовник даже себе не желал признаться в том, как сильно он напуган.

Весь тщательно выверенный план рушился. Впереди теперь только беспощадные пули Шамана.

– Облажался, шеф… – склонил голову Алим. – Но это не моя вина! – тотчас вскинулся он.

– Да знаю! – затравленно отмахнулся Сыч. – Да, попали мы… Этот чертов Шаман – или как там его, Север? – никого теперь живым не оставит…

– Ссыте, суки?! – подала голос Мила торжествующе. – Всех вас замочит, всех! Молитесь, говно!

– Молчи-и, падла, – тоскливо протянул Сыч. – Вот что, ребята. Притащите-ка сюда сутенера. Может, он все же что-то знает. Уж из него-то мы выбьем любую информацию.

«Быки» кивнули и мгновенно исчезли.

– А ты, Алим, кончай девку, – велел Сыч азиату. – Больше она не нужна. Зажилась, блядища.

Алим вытащил кривой мусульманский нож, отточенный остро, как опасная бритва, приблизился к Миле, схватил ее за волосы, отогнул назад голову, чтобы выпирало горло, и провел по нему клинком…

88

В боковое окошко джипа постучали. Север сидел, глубоко задумавшись, поэтому даже не сразу отреагировал. Но вот он повернул голову. Стучался один из сегодняшних клиентов Милы.

– Игнат! Дело есть! – крикнул бандит.

Север опустил стекло.

– Что случилось? – спросил он.

– Там с Астрой твоей что-то плохо, – отозвался урка. – Обморок. Говорили, супершлюха, а она на пятой палке отрубилась. Поди глянь.

Север почувствовал, как безумная надежда вспыхнула в его душе. Может, Милка начала перегорать?! Может, болезнь отступает?! И кончится наконец эта противоестественная, постылая, волчья жизнь с убийствами, жестокостью, кровью, гнусными уголовными харями вокруг, постоянной войной?! Неужели заживем нормально, полноценно, будем любить друг друга, работать, книжки читать?! Господи, помоги!..

Север торопливо открыл дверцу, собираясь выйти. Тотчас сильная рука схватила его за свитер, выволокла наружу, согнув пополам. Страшный рубящий удар под затылок наверняка оглушил бы Белова, достигни он цели. Но Север успел извернуться, и кулак противника лишь больно ушиб его плечо. Резко, с усилием выпрямившись, Белов одновременно врезал левой вслепую, надеясь задеть голову парня. Это удалось, бандит упал. Однако из-за машины выскочили еще трое.

Оружия Север последнее время не носил, привык к безопасности. С первых секунд боя он почувствовал: парни – профессионалы уровня Витьки Чекана. Одному против них не выстоять. Тем более к тройке налетевших бандитов присоединился четвертый, обозленный тем, что его сбил с ног какой-то сутенер. Драка закипела вовсю.

Север понимал: убивать его, по крайней мере сейчас, не собираются, иначе пристрелили бы прямо в машине. Длинным боковым ударом Белов свалил Гошу, подножкой опрокинул Макса, но оглушить никого не смог. Пригнувшись, Север едва избежал страшного пинка в лоб и решил: надо сдаваться. А то покалечат. Мужиков он узнал: все четверо – сегодняшние клиенты Милки. Значит, с Милкой неладно. И им что-то надо от него. Что ж, пусть возьмут меня, пусть, подумал Север.

Поймав головой неопасный скользящий удар, Белов очень натурально рухнул. Некоторое время его топтали, но не так уж увлеченно. Кости остались целы.

– Легче, мужики, легче! – приказал Бугор. – Нужно, чтоб он мог говорить. И не терять сознание каждую секунду. Поднимите его!

Бандиты подхватили Белова под руки и поволокли к своей машине. Север притворялся сильно избитым. Он едва шел, поэтому время от времени идущий сзади Бугор пинал его в зад – для бодрости.

– Шагай, шагай! – повторял блатняк. – Шеф с тобой разберется, сутенер паршивый!

Запихнув Белова в автомобиль, бойцы повезли его куда-то. Заплывшими глазами Север незаметно следил за дорогой. Они ехали по направлению к заводской окраине, где размещались многочисленные, полузаброшенные сейчас промышленные предприятия.

– Может, зенки ему завязать? – предложил Вадим.

– Ни к чему, – ухмыльнулся Бугор. – Он уже никому ничего не расскажет. Кроме Алима.

Остальные бандиты подобострастно хихикнули.

Машина остановилась возле здания давным-давно не работающего цеха. Здание постепенно ветшало, поскольку никто за ним не следил и использовать по прямому назначению не собирался даже в будущем. Крепко держа Белова, блатные провели его через просторное, заполненное обломками станков помещение и по какой-то лестнице вниз, к толстой металлической двери.

– Врата ада пред тобой! – глумливо произнес Бугор, стучась условным стуком.

89

Остро отточенная сталь взрезала кожу на шее Милы. Струйками побежала кровь. Алим счастливо хихикнул.

Изловчившись, девчонка вдруг плюнула садисту в лицо. Оно приобрело недоуменно-обиженное выражение. Азиат деревянным движением утерся, повернулся к Сычу.

– Хозяин! Позволь, я не буду резать ее. Кайф не тот. Позволь, я забью ее бичом. Можно?

– Валяй! – махнул рукой Сыч. – Делай что хочешь, она твоя. Только побереги силы. Сейчас сутенера доставят. Тебе еще его обрабатывать.

– Не волнуйся, хозяин! – улыбнулся Алим. – Сил хватит!

Бич вновь засвистел. Мила уже не кричала, принимая удары. Ее голова со спутанными мокрыми волосами моталась из стороны в сторону. Девушка не понимала происходящего вокруг, не осознавала, что сейчас сюда войдет Север. Боль заполонила все существо Милы, она превратилась в одну сплошную боль…

Условный стук прервал наслаждение Алима. Сыч открыл дверь. «Быки» втолкнули Белова. Мила подняла измученные, безумные глаза.

– Игнат… – сорванным голосом прошептала девушка. – Не выдавай Шамана, Игнат… Я не выдала…

Даже на грани гибели Мила безотчетно запрещала себе называть Белова настоящим именем. Она не могла дать понять бандитам, что перед ними Север. Не могла погубить любимого…

Белов все понял. Ярость заклокотала в нем, подступая к горлу, но он сдержал себя. Оружия нет. Если немедленно кинуться на Сыча и остальных, кинуться с голыми руками, то ничего не добьешься. Изобьют так, что встать не сможешь. А потом начнут пытать. И убьют Милку.

– Что вам нужно? – спросил Север Сыча.

– Нам нужен Шаман, – отозвался блатной. – Скажи нам, как его найти, и иди на все четыре стороны.

– Но я не знаю! – воскликнул Север испуганно.

– Алим! – коротко приказал Сыч.

Азиат с такой силой опоясал бичом Белова, что тот упал.

– Не-ет! – отчаянно захрипела Мила. – Скоты, вафлеры лагерные, не-ет!

– Эта девка мне надоела! – объявил Сыч. Он взял лежавший у стены автомат. – Алим, телку я кончаю. А ты развлекайся с парнем. Теперь он твой, а не она. Годится?

– Годится, хозяин! – осклабился азиат, лаская свой кнут.

«А ведь я тоже умею работать этой штукой… лихорадочно соображал Север. – Точно умею, руки помнят…»

Сыч взвел курок автомата, направил ствол на Милу, гладя пальцем спусковой крючок.

– Ну, девка, молись. Последний шанс тебе даю. Говори, где Шаман, или завалю сейчас же!

– Стреляй, падаль… – прошептала Мила запекшимися губами. – Ничего я тебе не скажу… Стреляй.

В этот момент Алим вновь размахнулся бичом, намереваясь стегнуть вставшего с пола Белова. Север выбросил навстречу левую кисть. Хвост бича обмотался вокруг нее, до мяса располосовав кожу. Север мгновенно рванул бич на себя. От неожиданности Алим не успел выпустить рукоятку и вслед за ней полетел вперед. Страшный встречный пинок Белова проломил азиату ребра. Алим завизжал. Север перехватил рукоятку бича. Грозное оружие рассекло воздух. Автомат вылетел из рук уже готового выстрелить Сыча. Следующий удар пришелся по кадыку блатного авторитета. Тот рухнул, задыхаясь, царапая ногтями шею. Остальные бандиты бросились на Белова.

Вновь свистнул бич. Ноги Макса подсеклись, он шлепнулся, нелепо всплеснув руками. Взвыл и отшатнулся перепоясанный кнутом Гоша. Вадим, которому достался удар поперек лица, повалился на колени, уткнувшись в собственные ладони.

Самым опасным был Бугор. Он едва не достал Белова прыжком. Север подался назад и отскочил подальше, увеличивая дистанцию. Для работы бичом необходимо пространство. Благо в подвале его хватало.

Бугор снова ринулся на врага. Север взмахнул своим оружием. «Интересно, где научился?» – мелькнула невольная мысль. Он знал, куда бить. Хвост бича лег точно вдоль линии лба бандита, чуть ниже, выстегнув оба глаза. От рева Бугра, казалось, содрогнулись стены. Парень, зажав руками брызнувшие кровью и слизью глазницы, крича, покатился по полу.

Гоша, пострадавший меньше всех, попытался завладеть автоматом. Он уже было схватил его, но Север опять оказался проворнее. Беспощадный кнут захлестнул Гошино горло. Рывком Белов опрокинул бойца. Полузадушенный, тот забился в конвульсиях.

Север метнулся вперед и подхватил автомат. Грохот очереди сотряс стены. Пули кромсали Макса, Вадима, Гошу, Бугра, Алима… Всех, кроме Сыча. Сыч пока был нужен Белову живым.

Отбросив опустошенный автомат, Север кинулся к Миле. Подобрал валявшийся рядом с ней азиатский нож, разрезал связывавшие девушку веревки. Мила бессильно упала на руки мужа, вскрикнув от боли в иссеченном теле.

– Север, Север… Я им ничего не сказала, Север… – шептала она непослушными губами. – Я не выдала тебя, Север…

– Я знаю, маленькая, – Белов погладил жену по голове. – Они до конца принимали меня за Игната. Спасибо тебе.

– Тебе спасибо… любимый мой… – всхлипнула девушка.

– Как ты вынесла?.. – спросил Север, осторожно прикасаясь к кровавым длинным ранам на теле Милы.

– Не знаю… – пролепетала она. – Но ты мне дороже всего, дороже жизни… Плевала я на эту боль…

– Бедный ты мой ребенок… – Север снова погладил Милу по голове.

– Так вот кто, значит… – раздался вдруг натужный хрип. – Вот кто Север Белов… Жалкий паршивый сутенеришка…

Сыч стоял на коленях, держась за горло, и вовсю таращил глаза.

– Ты только что это понял, дядя?! – усмехнулся Север. – Вот и славно. Значит, пора заняться тобой.

Белов усадил Милу возле стены.

– Потерпи немного, девочка, ладно? Я быстро. Потерпишь?

Она кивнула.

– Я только выясню у этого ублюдка кое-какие детали, и поедем домой! – продолжал извиняющимся голосом Север.

Девушка попыталась улыбнуться.

– Конечно, милый… Я потерплю, ничего. Делай как считаешь нужным. Ты видишь дальше меня, глупой бабы…

Белов поднял с пола бич, шагнул к Сычу.

– Нет, только не это! – в ужасе заорал уголовник. – Я все сделаю, что ты хочешь, все скажу, только брось!.. Брось… это!!! – Он в ужасе смотрел на кнут.

– О-о, нет! – оскалился Север. – Сперва отведай своего лекарства, а уж потом я тебя выслушаю!

Клокоча яростью, Белов размахнулся. Бич, свистя, рассекал воздух, полосуя бьющееся на полу тело Сыча. Уголовник орал громче, чем недавно Мила.

Наконец Север остановился. Сыч слабо ворочался и стонал. Сквозь его одежду, изодранную ударами, сочилась кровь.

– Довольно с тебя! – бросил Север презрительно. – Говори теперь: зачем я тебе понадобился?

– Вор в законе Столетник прислал «маляву»… – прохрипел Сыч. – Он пишет: каждый блатной, кому встретится Север Белов, должен его убить. Кто сможет это сделать, того Столетник публично назовет своим личным другом. Будет покровительствовать.

– Как ты догадался, что Север Белов – я?

– В «маляве» сказано – Белова сопровождает жена, проститутка-нимфоманка. Где она – там и он. Если обнаруживается девка, обожающая групповуху с бандитами, значит, где-то рядом – Север…

Мила, слышавшая разговор, тихонько вскрикнула.

– Ясно… – сплюнул Белов. – Охота продолжается. Столетнику нужен только Север, больше никто?

– Больше ни о ком он в «маляве» не пишет…

– Слава Богу! – Белов опять поднял Алимов нож. – Прощай, придурок. Зря ты связался с Шаманом…

– Не убивай меня! – взвизгнул Сыч.

Север мрачно усмехнулся.

– Зря ты со мной связался! – повторил он.

Блатной вскочил с пола, и тотчас кривой клинок вошел ему в сердце. Сыч, не издав ни звука, упал.

– Готов, – вздохнул Север. – Едем домой, маленькая.

Он отыскал одежду Милы, осторожно, стараясь не причинить боли, натянул ее на девушку. Вынес жену на улицу, усадил в машину бандитов.

– Пусть тачка послужит последний раз, – сказал он. – Потом попрошу Витьку взорвать ее. Отогнать и взорвать.

Мила не ответила. Север посмотрел на жену. Та была без сознания.

90

Белов промыл раны Милы спиртом, перевязал, напоил ее водкой и уложил в постель.

– Ты теперь разлюбишь меня, Север? – непрерывно бормотала она, пока он все это проделывал. – Не делай этого… Я вся в рубцах, да. Но шрамы сойдут, честное слово, сойдут… Я знаю свой организм… Разве ты можешь разлюбить меня, Север!..

– Если б я мог тебя разлюбить, давно разлюбил бы. – Белов криво улыбнулся. – Не могу… А шрамы… Я и со шрамами любил бы тебя. К сожалению…

– Не к сожалению, не к сожалению! – всхлипнула Мила. – Я выздоровлю, вот увидишь! Я стану нормальной…

– Спи, дуреха, – Север укрыл жену одеялом, а сам отправился к Чекановым – совещаться.

Витька, уже отогнавший за город и взорвавший машину «быков» Сыча, встретил друга пасмурно. Он догадывался, о чем поведет речь Север, и заранее тосковал.

– Ну вот, ребята, – начал Белов, когда все трое устроились на кухне. – В общих чертах вы знаете, что произошло. На меня объявлена охота. Так что оставаться нам вместе нельзя. Мне дороги ваши жизни. Поэтому пора расставаться.

Привязались мы к вам, Север… – прогудел Витька.

И мы к вам привязались, – признался Белов грустно. – Но выбора нет. Если вы будете рядом со мной, обязательно попадете под пулю. Риск слишком велик. Уезжайте. Денег у вас хватит, фирма работала с прибылью… Короче, денег больше чем достаточно. Уезжайте куда-нибудь подальше. Лучше на Запад.

– А вы? – спросила Лида.

– Милка не может жить на Западе. Вон, Витька знает, – кивнул Север.

Чекан действительно знал. Когда-то Олег Лизунов вывозил стриптиз-шоу «Приюта любви» в Париж. Гвоздем программы должна была стать Алая Роза. Но едва девушка пересекла границу России, едва попала в вожделенный для любого советского жлоба мир развитого капитализма, как заболела. Она буквально таяла на глазах и вскоре не только танцевать, даже ходить не могла. Заграница пожирала Алую Розу живьем. Обеспокоенный Лизунов срочно эвакуировал Милу обратно. В Москве она сразу выздоровела. Больше подобных опытов Олег не ставил – терять лучшую стриптизершу и проститутку в его планы не входило.

– Да, таковы капризы Милкиной психики, – подтвердил Чекан. – Но мне тоже что-то не хочется на Запад…

– И мне! – заявила Лида.

– Там вы будете уважаемыми людьми, миллионерами! – настаивал Север. – И мне спокойнее…

– Нет, – дружно замотали головами Чекановы. – Мы остаемся.

– Тогда так! – Запасной вариант Север тоже продумал. – Вы едете в Москву, к Павлу Михайловичу. Он делает вам пластические операции. После чего вы спокойно можете жить в любой точке России. Годится? Не разлюбите друг друга, сменив лица?

– Не разлюбим, – усмехнулся Витька. – Верно, Лида?

– Верно, милый, верно. Только вот что скажи мне, Север… Мы будем жить миллионерами, довольные жизнью, будем развлекаться, отдыхать, работать в охотку, детей нарожаем… Короче, полная идиллия. А вы?! – Лида в упор посмотрела на Белова.

– А мы переходим на нелегальное положение, – ответил Север. – Будем ездить по стране, скрываться. Машина нам не нужна, машина – это след, по ней могут опознать. Так что придется передвигаться поездами, электричками…

– А как же Милкина болезнь? – прищурилась Лида.

– Буду сам подбирать ей клиентов, – сказал Север глухо. – И присутствовать при ее оргиях. В случае чего – ствол всегда со мной…

– Ох и оседлала она тебя… – пробормотала Лида.

– Что ты имеешь в виду?! – ощетинился Север.

– А то и имею… Она вертит тобой как хочет! Уже вон и мужиков ей приводить готов сам!

– Я люблю ее!

– А ты не заметил, что ей нравится такая жизнь? Она блядует, кайфует от этого, а случись что – Север всегда на стреме, всегда спасет! Смотри как удобно – и любимый мужик рядом, и трахайся с кем хочешь! Даже лучше, чем в борделе: там ведь и убить могли ненароком, не было столь грозного защитника, как ты! А теперь – лепота!

– Заткнись! Заткнись! – бессильно выкрикнул Север. Он закрыл лицо руками. – Милка больная… больная, – бормотал Белов. – Но она вылечится… обязательно вылечится… обязательно…

– На что ты надеешься, Север? – спросила Лида сочувственно.

– Мы не говорили вам… – Белов отнял ладони от глаз. – Я водил Милку к сексопатологу. Он сказал, что болезнь пройдет, Милка перегорит со временем, надо только ждать.

– Врешь ты! – уверенно заявила Лида. – Зачем врешь? Милкина нимфомания прогрессирует. А ты ей потакаешь.

– Я же люблю Милку! – простонал Белов.

– Люблю, люблю… О себе подумай. Ведь ты совсем зверем стал. Убиваешь, пытаешь, издеваешься… Превратился в законченного подонка!

– Что ты предлагаешь? Бросить ее? – произнес Север устало.

– Держать на привязи! – жестко сказала Лида. – Бить, если надо! На Руси неверных жен били вожжами! Отличное лекарство от любой нимфомании!

– Она меня возненавидит…

– Думаешь? А ты попробуй! Может, она будет только счастлива! При ее-то мазохизме!

– Однажды попробовал… Не помогает.

– Жаль мне тебя, Север… – Лида отвернулась, скрывая слезы. – Я ведь и Милке очень сочувствую, ты не думай. Просто пропадаете вы оба. Вам спасаться надо, а вы все глубже и глубже…

– У каждого свой крест, – вздохнул Север. – Но о твоих словах я подумаю. Только прежде надо Милку обезопасить…

– Ты все одно талдычишь, – махнула рукой Лида.

– Хватит обо мне, – прервал Белов тяжелый для него разговор. – Речь о вас. Берите деньги – и завтра же в Москву.

– А может, мы все же останемся с вами? – почти попросил Чекан.

– Лида, ты хочешь остаться с нами? – спросил Север.

Девушка подняла печальные глаза.

– Знаешь… хочу. Ведь вы в пропасть катитесь, сами того не понимая. Негоже бросать друзей в беде. Так что хочу.

– Ну а я не хочу! – закричал Север. – Не хватало мне еще ваших жизней на совести! Забирайте деньги – и убирайтесь!

– Ишь, разорался! – фыркнула Лида. – Милкой своей командуй!

– Ребята, ну пожалуйста! – тихо произнес Север. – Мне и так тяжело… Не мучайте меня…

– Ладно, – сдалась Лида. – Ладно. Послезавтра уедем. Доволен?

– И сразу – к Павлу Михайловичу? – обрадовался Белов.

– Да, да! – отмахнулась Лида. – А завтра надо устроить отходняк. Навсегда ведь прощаемся, Север. Мы будем с другими лицами, вы – с другой судьбой…

– Не навсегда! – поспешно выкрикнул Север. – Я же знаю ваши паспортные данные! Найду! Но отходняк устроим…

– Вот и ладно, – пробормотал Чекан.