Текст книги "За давностью лет"

Автор книги: Дмитрий Евдокимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 26 страниц)

– Кошмар! Это же не люди, а звери! – воскликнул Василий – Сидеть и наблюдать!

– В тысяча семьсот пятьдесят третьем году Сенат, недовольный медлительностью особой комиссии, предписал «дело о воре Каине передать для окончательного и скорейшего решения в Сыскной приказ».

Однако и там, хотя весь личный состав в нем за это время переменился, дело тянулось еще два года...

– Почему же так долго? Действительно, Каин подкупал судей, как подозревает Шкловский? – спросил Борис.

– Наверное, и это имело место. Хотя и сам бюрократический аппарат был очень медлителен, методы следствия являлись несовершенными, – объяснил Игорь. – Наконец в июне тысяча семьсот пятьдесят пятого года состоялось решение: Каин был приговорен к смертной казни – «колесовав, отрубить голову». Этот приговор Сыскного приказа был представлен на рассмотрение в Государственную юстиц-коллегию двадцать второго июля тысяча семьсот пятьдесят пятого года. Юстиц-коллегия утвердила приговор и направила его в Сенат двадцать четвертого января тысяча семьсот пятьдесят шестого года, а двадцать седьмого февраля этого же года Сенат неожиданно смягчил наказание. По его указу Иван Каин и его товарищ Алексей Шинкарка были наказаны кнутом, им вырезали ноздри, а на лбу и щеках выжгли клеймо «ВОР», после чего сослали ев тяжкую работу», то есть на каторгу.

– Ну что ж, по-моему, Игорь Шапошников с помощью розыскных документов ответил на все наши недоуменные вопросы, – сказал Максим Иванович. – Мы теперь можем быть уверенными в том, что клад действительно принадлежал Ивану Каину. Мы лучше теперь представляем себе, что это был за человек – безусловно, способный, может быть, даже талантливый, но лишенный каких-либо нравственных устоев. Теперь понятно, почему он получил прозвище Каин, известного по библии братоубийцы, из зависти погубившего брата Авеля. Нам яснее стали причины, побудившие его прийти на службу в полицию, а затем снова стать грабителем и вором, но уже в гораздо более крупных масштабах. И наконец, теперь точно известно, что послужило причиной его гибели. – Он обвел взглядом притихших ребят: – Так что, будем заканчивать «следствие по делу Ивана Каина»?

Поднял руку Борис Воскобойников:

– Максим Иванович! По-моему, один вопрос остался затемненным...

– А именно?

– Почему царская цензура вдруг запретила роман Матвея Комарова о Ваньке Каине?

– Не понимаю, что тут для тебя неясного? – удивился Красовский. – Ведь такая фигура, как Ванька Каин, возможность его фантастической карьеры – это обличение в адрес царской полиции, а значит, и всего самодержавного строя. Удивительно другое – почему вообще была допущена публикация его автобиографии!

– А роман Комарова с его ядовитыми авторскими комментариями имеет явно антикрепостническую и даже антигосударственную направленность! – горячо добавил Шапошников. – Хоть он и маскируется ссылкой на французского преступника Картуша и подает приключения Каина в стиле авантюрного романа, но ведь внимательный читатель, а читали Комарова в самых широких слоях русского общества, так повторяю, внимательный читатель легко улавливал между строк оценку событий, происходящих в романе. Комаров явно осуждает крепостное право.

Вспомните хотя бы такие слова: «как известно что у нас большая часть подлых людей (то есть крепостных), то и дети возрастают без всякого доброго воспитания...» А вот его слова, явно критикующие строй: « увидим бесчисленное множество примеров, что воры, мошенники, злые лихоимцы, бессовестные откупщики, неправедные судьи, грабители и многие бесчестные люди роскошествуют, благоденствуют и в сластолюбии утопают, а честные, разумныя и добродетельныя люди трудятся, потеют, с трудностями борются, страждут, а редко благополучны бывают».

Каково? Надо было иметь большое гражданское мужество, чтобы так заявить. Естественно, что это было вряд ли по душе царскому правительству. Что, не согласен?

– Согласен, согласен! – поднял руки вверх, как бы сдаваясь, Борис. – Но при всем при том книга выдержала много изданий, а запрещена была лишь во времена Фаддея Булгарина. Как думаете, почему?

– Булгарин, как известно, был агентом охранного отделения, – сказал Шапошников, – Лютый враг Пушкина.

– Все это правильно. Но почему он был так настроен против Ваньки Каина? Не знаете? Тогда расскажу. Помимо тех причин, о которых вы здесь справедливо говорили, была еще одна – чисто литературная. Дело в том, что в тысяча восемьсот двадцать девятом году Булгарин опубликовал авантюрный и удивительно бездарный роман об Иване Выжигине. Причем написал он его в псевдонародном стиле, используя лубочные художественные средства. И читатели уловили сходство с романом Комарова о Ваньке Каине. А Пушкин увидел внутреннее сходство автора, который был доносчиком Бенкендорфа, с «доносителем» Ванькой Каином. Не случайно он называл Фаддея Булгарина Видок Фиглярнн, имея в виду, что Видок повторил «подвиги» Каина. И не случайно Пушкин приветствовал произведения московского лубочного писателя Александра Орлова, убийственно пародировавшего Ивана Выжигина, объявив его сыном... Ваньки Каина. Все это и заставило Булгарина потребовать запрета «крамольной» книги.

– Ну что же, убедительное доказательство! – сказал Максим Иванович. – Действительно, и живой Ванька Каин боролся против самодержавия, пусть и своими, «воровскими» методами, и литературный Иван Каин будил в народе чувство протеста против существующего строя. И в этом непреходящая заслуга талантливого писателя из крепостных – Матвея Комарова, жителя города Москвы.

* * *

Караульный, стоявший у входа в Сыскной приказ, поправив портупею, презрительно взглянул на человека в лакейской ливрее:

– Чего надо?

– Являюсь домоправителем генеральши госпожи Эйхлер. Вызван по делу его благородием Федором Фомичем Левшиным.

– Коль вызван, проходи.

Матвей Комаров прошел во двор, огляделся. Из подвала, откуда доносились отчаянные крики и где, видно, находилась пыточная камера, двое солдат протащили на рогожке орущего, закованного в кандалы человека.

– Кого ищешь, лакейская душа? – услышал он вдруг со спины чей-то дерзкий голос и поспешно повернулся.

Перед ним стоял невысокий человек в ладно сидящем зеленом кафтане, с длинными волосами, носящими следы завивки. Бритое лицо было слегка одутловатым, причина была ясна благодаря резкому винному запаху, исходившему от человека. Серые глаза выражали ум и энергию.

– Левшина ищу, – ответил Комаров, и тут взгляд его опустился ниже, и он увидел легкие кандалы на ногах незнакомца.

– В пыточной он, розыск ведет, – сказал незнакомец и сплюнул. – Крыса секретарская. А ты к нему по какому делу?

– Список пожитков принес, что были покрадены у госпожи моей, генеральши Эйхлер.

– Это не мое дело, – опять сплюнул незнакомец. – Скорее, Шинкарка руку приложил.

– Не знаю, не видел, – пожал плечами Комаров. – Мы в ту пору обитались в поместье князя Хованского, сродственника госпожи.

– «Обитались»! – передразнил незнакомец и захохотал, показывая ровные белые зубы. – Сказать тебе, где я только не «обитался», – от страха ливрею на голову наденешь.

– А кто же ты? Дворянин или сынок купеческий? И почему в кандалах?

– Иван Каин я! – сказал человек и усмехнулся, увидев на лице Комарова испуг. – Али не слыхал?

– Слыхал, – пробормотал Матвей, – про тебя такое сказывают... Самый страшный разбойник в Москве... Я думал, тебя по рукам-ногам сковали, чтоб не убежал. А ты вот свободно ходишь?

– Если деньги платишь, так любой подьячий кумом станет, – оскалил зубы Каин. – А денег у меня пока довольно, хоть и дом мой комиссия по конфискации продала. У жены на черный день припрятано. Так что каждый день и вино пьем, и песни поем, и в карты, и в зернь с караульниками играем. А сержант Подымов к нам даже жен наших пускает!

Комаров осмелел:

– Что же тогда ты тут сидишь, казни дожидаешься?

Каин покачал головой:

– Бежать мне некуда, господин хороший. Свои же товарищи непременно зарежут. За то, что про все свои и их дела без утайки говорил.

– Расскажи мне! – загорелся Комаров. – А я про твое житье-бытье книгу потом составлю.

– Ишь ты! – удивился Каин. – Значит, писать научен? А мне вот не довелось, хоть и в господах походил... Ну что ж, спешить мне некуда. Да и тебе тоже – Левшин с розыска не скоро вернется. Вот давай сядем здесь на завалинке – все про себя расскажу да и песни вдобавок спою.

Они сели рядышком, греясь в лучах майского нежного солнышка. Каин неторопливо начал рассказ:

– Родился я, Иван, Осипов сын, по прозванию Каин, от подлых родителей...

notes

Примечания

1

Подлый – в XVIII веке крепостной.

2

Фортина – питейное заведение.

3

Крестец – перекресток.

4

Крестец – перекресток.

5

Епанча – длинный широкий плат, бурка.

6

Кошка – плеть с крючками,

7

Киса —кисет.