Текст книги "За давностью лет"
Автор книги: Дмитрий Евдокимов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 26 страниц)
Тогда жена купца принесла объемистый мешок, в котором находилось двести рублей серебром, и попросила его взять, сколько он считает необходимым. Тут-то Каин и проявил склонность к благотворительности. Он неожиданно спросил, сколько в доме имеется слуг. Недоумевающая хозяйка ответила, что шестнадцать. Тогда Каин отсчитал из мешка шестнадцать рублей и велел раздать их слугам, а остальные сто восемьдесят четыре рубля забрал себе...
Красовский, ожидая реакции собеседника, повернулся к Дутикову, но тот сидел в какой-то напряженной позе, глядя прямо перед собой.
– Иван Семенович, – обидчиво сказал Андрей, – так вы меня не слушаете?
– Чердак, говоришь, – произнес замедленно Дутиков и вдруг закричал, обращаясь к водителю: – Юра, поворачивай назад, чуть не прозевали!
– Что такое, что случилось? – стал допытываться Андрей. – Зачем возвращаться? Мы всю квартиру осмотрели, теперь пусть эксперты работают.
– Не всё мы, Андрюша, осмотрели, не всё! – радостно воскликнул Дутиков – Спасибо, Ванька Каин надоумил! Чердак, понимаешь, чердак?
– Ничего не понимаю, – признался Андрей.
– Пока мы ехали, я все ломал голову, как грабители вещи из дома вынесли. Ведь в квартире они побывали днем, на улице было полно народу, несколько бабушек у крыльца сидело, и никто не видел людей, выходивших с вещами. А ведь вещи громоздкие – один цветной телевизор чего стоит! А книги? Прямо какие-то невидимки…
– Но собака след не взяла, – возразил Андрей, догадавшийся о версии шефа.
Правильно, не взяла, – весело согласился Дутиков. – И я еще удивился – преступники очень тщательно опрыскали дезодорантом не только квартиру, но и лестничную клетку, а также лифт. Понимаешь? Лифт!
– Значит, вы полагаете...
– Уверен, что все громоздкие ворованные вещи спрятали на чердаке, а сами через другой подъезд вышли. Несколько дней переждут, а потом, когда поиски затихнут, спокойно придут за вещами...
– Хитро! – покачал головой Андрей.
Они подъехали к конторе, находившейся в соседнем доме, пригласили понятых следовать за ними. Машину, чтобы не привлекать внимания, оставили у конторы.
– Смекаешь почему? – спросил Дутиков Красовского, когда они в ранних осенних сумерках осторожно приблизились к дому.
– Думаете, что кто-то остался на чердаке сторожить? – высказал догадку Андрей.
– Нет, конечно! – досадливо махнул рукой Дутиков и, вплотную приблизившись к юному следователю, сказал ему вполголоса: – Не исключено, что квартиру «брал» или был наводчиком кто-либо из соседей. Пусть преступники думают, что мы покинули дом окончательно и что их хитрость удалась. Смекаешь? А мы организуем здесь засаду.
Они поднялось наверх через самый крайний подъезд, по пожарной лестнице проникли на чердак, включили сильные фонари. Дом был старый, довоенной постройки, поэтому на чердаке торчали кирпичные остовы печных труб. Дутиков неожиданно начал принюхиваться.
– Что такое? – спросил Андрей, уловив его смешное подергивание носом.
– А то, что мы на верном пути! – весело ответил тот. – Запах того же дезодоранта, что и в квартире. Чуешь?
Андрей тоже принюхался и, неожиданно резко нагнувшись под трубой, обернутой асбестом, нырнул за очередной кирпичный остов.
– Здесь, Иван Семенович! – услышал Дутиков его сдавленный, но торжествующий возглас.
Дутиков шагнул следом, яркий луч фонаря высветил кучу вещей, аккуратно завернутых в скатерть.
– Товарищи! Попрошу подойти поближе, будем составлять акт, – уже будничным голосом сказал Дутиков. – Красовский, возвращайтесь незаметно в квартиру потерпевших и пригласите хозяев сюда для опознания вещей. Заодно позвоните в отделение, чтоб дежурный пост здесь установили.
Только часа через полтора, проделав все необходимое, они вновь возвращались в «уазике» в родное отделение.
Дутиков не скрывал веселого возбуждения.
– Ну спасибо твоему Ваньке Каину, удружил! – сказал он Красовскому. – Конечно, героя благородного из него не получилось, но мошенник он, надо отдать ему должное, незаурядный!
Андрей вскинул руку и посмотрел на часы.
– Что смотришь? – заметил его движение Дутиков. – Могу не глядя на часы сказать: время – восемнадцать тридцать. Точно?
– Точно! – восхитился Андрей. – Как это у вас получается?
– Не знаю, – искренне ответил Дутиков. – Но чувствую время постоянно. Могу в любой момент сказать с точностью плюс-минус десять минут. Это, кстати, очень помогает в розыскной работе.
– Вот мне бы научиться! – восхищенно сказал Андрей.
– А что ты на часы смотрел? Спешишь куда-нибудь?
– Да, сегодня у нас очередное заседание клуба.
– Дела Ваньки Каина обсуждать будете?
– Будем, Иван Семенович, поехали вместе! – неожиданно предложил Андрей.
– Вообще-то я вышел из ученического возраста, – рассмеялся Дутиков. – Но, с другой стороны, интересно послушать и даже полезно...
– Думаете, пригодится в нашей практике? – не без лукавства заметил Андрей.
– Чудак человек! Почему бы и нет! – ответил Дутиков, не обидевшись на иронию. – В Москве, думаешь, зря музей криминалистики существует? Вообще запомни, что, как сказал один древний философ, в жизни нет ничего нового, а есть только хорошо забытое старое.
– Так решайтесь, Иван Семенович! Тем более что я сегодня один из докладчиков.
– Придется ехать, – полушутливо согласился Дутиков. – Надо же знать, на что твой подчиненный способен. Давай все-таки заскочим на минутку в отделение, отчитаемся, а потом Юра нас подбросит...
С КИСТЕНЕМ И КИНЖАЛОМ
«Минутка» продлилась немногим более часа, и Дутиков с Красовским попали на заседание КЛИО, когда Василий уже начал свой доклад. Они вошли на цыпочках в пионерскую комнату, помахали издали Максиму Ивановичу и сели у горки с горнами и барабанами.
– ...Таким образом, Иван, Семенов сын, получил паспорт и вышел из Преображенской тюрьмы вольным человеком, – продолжал тем временем Василий. – Он мог идти теперь на все четыре стороны и выбирать любую специальность. Выбрал же Ваня одну-единственную дорогу – в кабак, где его ожидали новые «друзья», в том числе и Камчатка. Они сообщили, что ночью собираются идти грабить дом придворного доктора, живущего подле Лефортовского дворца. Иван горячо попросил, чтобы они взяли его с собой и, так сказать, испытали его в деле, на что те согласились. Ночью они проникли в сад доктора и затаились в беседке, поскольку не знали плана дома, где что находится. Их заметил сторож и стал спрашивать, что за люди. «Мы люди господские, – ответил один из мошенников, – сюда нас привела необходимая нужда, – пожалуйста, войди к нам, мы тебе расскажем наше приключение». Доверчивый сторож вошел в беседку, его тут же связали по рукам и ногам и, пригрозив ножом, потребовали, чтобы он рассказал, как лучше попасть в покои доктора.
Перепуганный сторож показал, в какое окно лучше лезть.
Подошел момент испытания Ваньки Каина. Он осторожно с помощью ножа вынул одно оконное стекло, отодвинул задвижку и, распахнув оконную раму, уселся на подоконнике, разулся и босиком вошел в горницу, где на постели в глубоком сне разметались доктор и его жена. Иван заботливо укрыл их одеялом, которое сбилось в ноги, и отправился в следующие комнаты. Когда он оказался в детской, проснулась дворовая девка, испуганно спросила, зачем он пришел. «Молчи! – ответил ей Каин шепотом. – Мы купцы, пришли в ваш дом свои пропащие вещи искать», – и, приставив нож к груди, добавил: «Будешь сопротивляться, жизни лишу». В этот момент следом в комнату вошли остальные грабители, связали девку и уложили ее на кровать между доктором и докторшей.
Тут Матвей Комаров сделал примечание. Вот оно: «Некоторые говорят, будто Каин сего доктора с женою зарезал, только в имеющихся у меня списках ни в одном о том не написано».
– Ну а как ты сам думаешь? – спросил Максим Иванович.
– Конечно, не верится, чтобы доктор и жена не проснулись, когда к ним эту связанную девку положили, – ответил Василий. – Так что не исключено, что они были в этот момент уже мертвы. Но думаю, что это сделал не Ванька, а кто-то из матерых уголовников, которые забрались в дом за ним следом. Видимо, доктор проснулся, попытался поднять тревогу и... был зарезан, а следом и жена. Поэтому Каин ничего об этом и не сообщает, а, наоборот, когда он уже перешел в сыщики, он заявил, что никогда никого не убивал.
– Извини, пожалуйста, Вася, что я тебя перебил, – сказал Максим Иванович. – Продолжай.
– Разбойники, осмелев, стали ходить по всем комнатам, забирая ценные вещи, в том числе наткнулись на «уборный» – это значит нарядный – столик, наверное с серебряной посудой, которую взяли всю. Затем вылезли обратно через то же окно, побежали к реке Яузе и на плоту переправились на другой берег; чтобы уйти от погони, перерезали канат, на котором ходил плот, и бросились к Данилову монастырю, где у дворника этого монастыря имели пристанище. Там и спрятали украденные вещи.
Успех окрылил Каина, но, видимо, доля, которую он получил как новичок, показалась ему мала. Поэтому следующее «дело» он организовал сам, подобрав себе четырех молодцев, которые прозывались Жаров, Кружинин, Митлин и Камынин. На этот раз было решено ограбить дворцового портного мастера, проживавшего в той же Немецкой слободе. Каин учел промахи предыдущего ограбления и подготовился как следует. Увидев, что у портного бывает много господ и их слуг, которые приходят за выполненными заказами, Каин послал Жарова к портному под видом слуги с тем, чтобы тот, улучив момент, спрятался где-нибудь в доме. Тот так и сделал. Когда портной удалился с очередным заказчиком, Жаров пробрался в горницу и спрятался под кроватью, где и пролежал до ночи. Когда все в доме уснули, он открыл двери товарищам, поджидавшим его знака в саду. Зная, что и где лежит, грабители забрали деньги и пожитки, видимо материю и готовые костюмы, на общую сумму в три тысячи рублей и удалились. Однако, хотя операция была проделана ловко, когда они уже выбрались со двора, их заметил слуга портного и бросился догонять. Подпустив его поближе, мошенники схватили его и пригрозили утопить, слуга, перепугавшись, стал божиться, что будет молчать. Однако оставлять свидетеля было опасно, поэтому по приказу Каина его связали, опустили в лодку, отправив ее по течению. Сами же бросились к Спас-Новому монастырю, где Каин приискал место для убежища.
А через несколько дней еще более дерзкое ограбление, осуществить которое Каину помог случай. На Красной площади, где он толкался по обыкновению, Иван встретил ту самую девицу, которая спасла его, когда он был прикован к медведю. Узнал он от нее много интересного: во-первых, Филатьев отделался легким испугом, видимо дал за убийство солдата крупную взятку, во-вторых, хозяин хранит свои основные ценности отнюдь не в сундуке в спальне, а в специально отведенных для этого кладовых палатах, окна которых выходят в сад, граничащий с садом соседа, графа Татищева. На вопрос девицы, не хочет ли он попытать своего счастья и заглянуть в эти палаты, Каин, усмехнувшись, ответил, что подумает об этом со своими товарищами.
Выждав какое-то время, Иван отправился на разведку. Для этого купил живую курицу и пустил ее в огород Татищева, потом постучал в ворота и попросил дворника пустить его в огород, чтобы поискать залетевшую туда курицу. Ничего не заподозривший дворник пустил Ваню в огород, и тот, бегая за квохчущей наседкой, внимательно высматривал, какие запоры и решетки стоят на окнах кладовых Филатьева. Затем он вернулся к своим товарищам, которые ждали его у Ильинских ворот. Договорились произвести ограбление следующей ночью. Взяв необходимые орудия, проникли на огород Татищева, отбили железный запор, затем бревном выломали решетку и забрались в кладовку. Девица не обманула: сундуки были набиты деньгами и серебряной посудой. В одном из сундуков Иван обнаружил маленькую шкатулку, обитую бархатом, в которой оказались золотые и бриллиантовые вещи. Эту шкатулку он утаил от своих товарищей.
Наконец, изрядно загруженные серебром и другими ценными вещами, они выбрались из кладовки, миновали огород, вышли на улицу. Здесь им послышался какой-то подозрительный шум. Решив, что за ними погоня, бросились бежать вдоль стены Китай-города, пока, окончательно не выбившись из сил, не остановились напротив дома графа Чернышева. Иван хорошо понимал, какая опасность им грозит, если их схватят с поличным. Поэтому велел все украденное закопать в грязь прямо на улице.
– Можно представить себе санитарное состояние улицы, – рассмеялся Красовский, – если в грязи можно было целый клад спрятать!
– Не мешай, Андрей! – сделал ему замечание Максим Иванович.
– С пустыми руками грабители спокойно перебрались за Москву-реку и вышли к заднему двору дома генерала Шубина. Каин решительно постучал и, когда откликнулся караульный, сказал ему, что возле ворот лежит то ли пьяный, то ли мертвый человек. Когда караульный вышел за ворота, разбойники навалились на него, завернули тулуп на голову и связали так, что караульный ни двигаться, ни кричать не мог. Проникнув во двор, они вывели из конюшни лошадей, запрягли их в господский экипаж, называемый «берлин», и отправились к фабрике Милютина, где жила знакомая им женщина. Прихватя ее, отправились дальше, к Чистым прудам. Здесь, остановив экипаж у какого-то купеческого дома, Иван с одним товарищем проник на чердак дома и, сняв развешанное там господское платье, вернулся к коляске и заставил переодеться фабричную женщину, превратив ее в барыню.
– У Ванюши твоего, видать, хобби было – по чердакам лазить! – толкнув Андрея локтем в бок, шепотом сказал Дутиков.
– Усадив ее на подобающее госпоже место, отправились вновь к дому графа Чернышева, – бойко излагал Василий. – Остановившись у того места, где было спрятано награбленное, сняли с экипажа колесо, якобы его ремонтируя, а «барыне» Каин велел выйти из экипажа, прогуливаться вдоль дома и при появлении любопытных ругать «нерадивых слуг». «Барыня» до того вошла в роль, что стала бить их по щекам.
– Целый спектакль Каин организовал, – снова шепнул Дутиков Андрею. – Он, видать, не только талантливый актер был, но и незаурядный режиссер.
– Начинало светать, надо было спешить, – продолжал Василий. – Ведь экипаж генерала Шубина мог узнать кто-либо из полицейских. Наконец все добро было загружено в коляску, колесо поставлено на место, и они помчались к монастырю. У денежного двора их застал рассвет, здесь они оставили экипаж с лошадьми, а сами, захватив «барыню» с пожитками, пробрались к монастырю, в свою квартиру, где предались веселью.
Лариса подняла руку:
– Извини, Василий! Но у меня сейчас мелькнуло соображение, можно, я поделюсь, а то забуду?
– Девичья память! – иронично заметил Красовский, но тут же прикусил язык, поскольку соображение было и впрямь интересное.
– Я подумала вот что: содержимое шкатулочки, обитой бархатом, совпадает с ценными вещами, которые мы нашли в кладе. Не является ли это доказательством, что этот клад действительно принадлежал Ваньке Каину?
Василий отрицательно замотал головой:
– Дело в том, что история со шкатулкой имеет продолжение. Вот как рассказывает об этом сам Ванька Каин: по прошествии немалого времени после ограбления он снова встретил в городе ту девицу, которая его «навела» на сокровища Филатьева. Она рассказала Каину, что хозяин заподозрил ее в участии в краже и отдал в полицию, где ее допрашивали с пристрастием. Однако девица оказалась стойкой и под пытками ничего не сказала. Филатьев уверился и ее невиновности и, видимо испытывая угрызения совести, дал ей вольную, и она вышла замуж за лейб-гвардии конного полка рейтара Нелидова.
Каин в знак благодарности пригласил эту женщину в питейный погреб, оттуда они зашли к Каину на квартиру, где он и вручил ей в качестве подарка ту самую пресловутую шкатулку «с золотом и бриллиантами».
– Так значит, это не те драгоценности... – разочарованно протянула Лариса.
– История на этом еще не закончилась, – улыбнулся Василий, который был рад, что ему удалось заинтриговать старших товарищей. – Женщина попросила Каина проводить ее домой. Надо думать, что муж, пришедший домой, был неприятно удивлен, застав незнакомого мужчину, вдобавок нетрезвого. На вопрос, кто он такой, Каин отвечал: «Я не вор и не тать, только на ту же стать, однако не извольте сумневаться, я имею данной мне из Тайной канцелярии абшит». И предъявил паспорт. Когда Нелидов подуспокоился, Ваня попросил разрешения переночевать у них. Хоть гость, по собственному признанию, был очень пьян, но по воровской привычке проснулся очень рано, в первом часу после полуночи. Видимо желая отблагодарить гостеприимных хозяев, он, недолго думая, залез во двор к соседу-шорнику, пробрался в горницу, вытащил из баула триста сорок рублей и быстро скрылся. Нелидов заметил его возвращение и начал допытывать, куда ходил Каин. «Молчи, господин рейтар, знай про себя, – ответил Иван и, вынув, из кармана украденные у шорника деньги, вручил их хозяйке с присловьем: – Вот тебе луковка попова, облуплена готова, знай-почитай, а умру – поминай!» Когда наступил день, Каин взял у рейтара свой абшит, у хозяйки небольшое количество денег на дорогу, поблагодарил за хороший ночлег и вернулся на свою квартиру.
– Можно, я прокомментирую этот эпизод? – неожиданно встал Андрей. – Я, когда еще читал эту историю, засомневался в полноте описываемой картины. Чувствуется, что Каин кое-что не договаривает.
– Что именно, любопытно? – воинственно сверкнул линзами очков Василий.
– Во-первых, откуда он знал, что сосед у Нелидова – богатый шорник и где хранит деньги?
– Сам рейтар мог рассказать, а скорее – его жена, которая уже раз была наводчицей, – предположил кто-то из ребят.
– Я тоже так думаю, – согласился Андрей, – и больше того, уверен, что это было сделано по сговору с хозяевами. И тогда возникает второй вопрос: зачем эта кража понадобилась? Ведь Каин ничего просто так, «из любви к искусству», не делал. А он только что, если ему верить, подарил хозяйке шкатулку с драгоценностями не на одну тысячу рублей. Зачем же еще рисковать, причем нарушая главную воровскую заповедь – не воровать, так сказать, по месту жительства? Ведь шорник вполне мог заподозрить рейтара!
– Действительно, с точки зрения логики этот поступок необъясним! – произнес Максим Иванович. – А уж в чем, в чем, но в сметливости Каину никак не откажешь! Что же, по-твоему, произошло в самом деле?
– Думаю, что Каин не подарил драгоценности, а лишь передал для хранения. Вероятно, драгун, узнав об этом, сначала отказался хранить их у себя. Слишком велик риск. Мы знаем, что после этой кражи на ноги была поднята вся полиция! Если бы нашли эту шкатулку? Видимо, Нелидов согласился, когда Каин обещал хорошо заплатить. Дело не терпело промедления, ведь Ванька хорошо понимал, что может быть арестован в любую минуту, а быть схваченным с поличным – это обречь себя на каторгу. Поэтому он и решился на кражу у соседа, чтобы заплатить хозяевам за риск. Позднее, видимо, когда он стал сыщиком и обзавелся домом, Каин забрал драгоценности и замуровал их вместе с другим награбленным добром в основании печи. Как, логично?
– Значит, ты, как и Лариса, считаешь, что часть вещей из клада принадлежала какому-то купцу Филатьеву? – сказал Максим Иванович. – Что же, как члены клуба принимаем это предположение за рабочую гипотезу?
– Принимаем, принимаем, – единодушно поддержали члены клуба.
– Василий, продолжай, пожалуйста, – кивнул Максим Иванович. – Дальше речь пойдет, если не ошибаюсь, о «гастролях» Каина вне Москвы.
– Да, полиция, взбудораженная сразу тремя крупными кражами, стала ходить из дома в дом, хватая всех подозрительных. Каин хорошо понимал, что ему грозит, если попадется даже не он сам, а кто-либо из компаньонов. Поэтому он уговорил Камчатку и еще пятерых «коллег» удалиться от Москвы на некоторое время. Отправилась ватага пешком по Владимирской дороге, держа путь к Макарьевскому монастырю, стоявшему на левом берегу Волги, в четырехстах пятидесяти верстах от Москвы и шестидесяти верстах – от Нижнего Новгорода. Место назначения было выбрано не случайно: Каин с товарищами знали, что у стен монастыря после петрова дня собиралась «превеликая» ярмарка, куда съезжались на целый месяц купцы не только из ближних российских городов, но из Сибири, с персидских, турецких и польских границ. Шли сторожко, опасаясь воевод с вооруженными отрядами, которые отлавливали беглых людей.
Где-то под городом Вязниковом разбойникам попался мужик на телеге. Был он «сыр», то есть пьян, и вместо ответа на их вопрос, где живет их города воевода, начал бранить путников. Каин велел стащить мужика с воза, привязать вожжами к дуге, а воз с соломой поджечь. Испуганная лошадь понесла, не разбирая дороги, пока воз не опрокинулся, тогда лошадь прибежала в деревню, притащив за собой бездыханное тело. Неизвестно, остался он жив или нет. Жестокий век был!
Наконец ватага прибыла на ярмарку. Мошенники не торопясь обошли все ряды, смекая, где что плохо лежит. Внимание их привлекли богатые армянские купцы. Каин долго толкался возле их амбара с товарами, высматривая, где они хранят деньги. Вечером был разработан план нападения, а наутро шайка приступила к его осуществлению. Дождавшись, когда один из купцов отправился на рынок покупать мясо, Каин послал за ним следом одного из подручных, велев в подходящий момент, когда рядом будут солдаты, закричать «караул», указывая на купца. Хитрость сработала, и сопротивляющегося купца отвели на гауптвахту. Тогда следующий подручный бросился ко второму купцу и сообщил, что его напарник арестован. Купец, заперев амбар, бросился на выручку.
Пока армянские купцы выясняли отношения с караульными на гауптвахте, Каин с товарищами сбили замок с амбара, извлекли две кисы[7] и три мешка с деньгами и невдалеке от амбара закопали в песок, так как боялись быть схваченными.
– Классический пример применения отвлекающего маневра, – пробормотал Дутиков. – Хоть сейчас вставляй в учебники криминалистики.
– Каин тем временем купил тут же на рынке доски, из которых сделал шалаш на том месте, где были зарыты деньги, и открыл торговлю недорогой мелочью – тесемками, кожаными кошельками, ленточками. Сидя в шалаше, он только посмеивался, глядя, как суетятся купцы и стража в поисках похищенных денег. Когда спустилась ночь, грабители извлекли деньги и беспрепятственно покинули ярмарку.
Награбленное позволяло шайке вести безбедное существование в течение достаточно длительного времени, но их охватил охотничий азарт. Наутро, шатаясь по ярмарке, Каин увидел, как в колокольном ряду купцы, заключив сделку, отсчитывали серебряные деньги. Дождавшись удобной минуты, когда купцы отошли и встали, поодаль, переговариваясь, Каин заскочил в лавку, схватил кулек, причем впопыхах перепутал и вместо кулька с деньгами взял тот, в котором находились серебряные оклады, и ударился бежать. Его заметила баба, торговавшая по соседству пряниками, подняла крик, и Каина незамедлительно схватили. Купцы, притащив его в свою контору, нацепили ему на шею тяжелую колоду и начали сечь металлической проволокой. Каин, чувствуя, что могут забить до смерти, закричал: «Слово и дето!» Купцы, подчиняясь магическому смыслу этих слов, немедленно доставили его в канцелярию сыскной команды, которую возглавлял полковник Редкин, незадолго до этого посланный лично императрицей с воинской частью для поимки воров и беглых, которых развелось на Волге великое множество.
В канцелярии у Каина отобрали паспорт и препроводили его в тюрьму для дальнейшего следствия. Верный Ванькин товарищ Камчатка, узнавший о его аресте, накупил калачей и на следующее утро появился у тюрьмы, где под видом подаяния милостыни начал раздавать колодникам по калачу. Когда очередь дошла до Каина, Камчатка сунул ему два калача, шепнув на воровском диалекте, что в них ключи и деньги. Тот, припрятав ключи, деньги отдал драгуну и попросил купить вина. Когда драгун возвратился с покупкой, Каин как следует угостил его, выпив и сам изрядную чарку для храбрости. Потом попросился в нужник, где мгновенно отомкнул цепи и, подняв доску, бежал. Драгун, которому надоело ждать, заглянул в нужник и увидел только колоду, недавно так прочно закрепленную на Каиновой шее.
По тревоге тотчас была поднята караульная команда, но догнать Каина не удалось: помешал кулачный бой на главной улице, собравший толпу зрителей. Тем временем Ванька выбежал из стен монастыря и, увидев в степи табун лошадей, направился туда.
Рядом с табуном стояла кибитка владельца лошадей, какого-то татарского князька. Заглянув в кибитку, Каин обнаружил, что хозяин спит, а в подголовье у него находится сундучок, несомненно с деньгами. Каин тут же придумал новую затею: подкравшись к спящему, он привязал к его ноге веревку, а другой конец закрепил на шее стоявшего рядом с кибиткой жеребца, затем что было силы ударил его колом по крупу. Горячий конь помчался сломя голову в поле, таща за собой хозяина, а Ванька нырнул в кибитку и извлек оттуда деньги, с которыми и вернулся к своим товарищам.
Было ясно, что необходимо немедленно покинуть ярмарку, – ведь Каина искали повсюду. Члены шайки перебрались на другую сторону Волги, в село Лысково, где переоделись в укромном месте, но тут их встретила опасность – из дома в дом ходили шестеро драгунов, задерживая каждого, кто не имел документов. Пришлось ватаге рассыпаться кто куда. Каин через постоялый двор вернулся обратно к пристани и снова переправился через Волгу. Но куда идти? На пути попалась баня, он нырнул туда. Со двора послышался шум, Иван выглянул и обомлел: драгуны. Он быстро скрутил свое платье, бросил его под полок, в одних подштанниках выскочил на улицу и, обратившись к офицеру драгун, заявил, что злоумышленники похитили его одежду и заодно паспорт. Офицер велел выдать Каину солдатский плащ и отправил его в канцелярию сыскных дел, где тот уже побывал накануне. На этот раз его допрашивал сам полковник Редкин. Однако Каин, не растерявшись, смело заявил, что он московский купец, приехал на ярмарку с товарами, пошел в баню и оказался ограбленным. Видимо, он действительно обладал незаурядными актерскими способностями, если, будучи практически в голом виде, сумел сыграть купца так убедительно, что полковник, несомненно очень опытный следователь, поверил ему. Редкин вызвал подьячего я попросил его снять письменный допрос. Когда они вышли из кабинета полковника. Каин шепнул подьячему: «Будет тебе от меня мучки фунта три с походом, то есть кафтан с камзолом!»
Подьячий понял иносказательное обещание взятки и выразил готовность помочь «купцу». Тут неожиданно Каин нос к носу столкнулся с тем драгуном, от которого убежал накануне. Каин быстро отвернулся, но... драгун равнодушно прошел мимо. Ему и в голову не могло прийти, что колодник мог снова вернуться, да еще добровольно. Тем временем подьячий, оформив протокол допроса, получил у полковника разрешение пройти с «потерпевшим» по ярмарке в поисках свидетелей. Каин надеялся встретить своих товарищей в питейном заведении. Так и случилось. Друзья, которых Каин представил как коллег – московских купцов, переодели его в новое, тут же купленное платье, а подьячему вручили десять рублей, что окончательно уверило его в правоте Каина, о чем он и поспешил и устно, и письменно донести полковнику. И полковник Редкин, гроза бандитов, лично выдал Каину паспорт сроком на два года.
Вновь оказавшись на легальном положении, Каин купил лошадей, кибитки и отправился со своими товарищами в Нижний Новгород, где также проводилась ярмарка. Оставив их в пригороде, у горы Соколка, Иван отправился на разведку. Видимо, его поведение в торговых рядах показалось подозрительным солдатам сыскной команды, они схватили его и, несмотря на то что он показывал свой паспорт, подписанный самим Редкиным, потащили, как вора, в контору. Каин понимал, что новое разбирательство может пройти не так гладко, как первое, поэтому решил бежать. Проходя мимо высокого забора, приметил кадку с водой, вырвался из рук солдат, вскочил на кадку, с нее – на забор, перебежал двор, снова перемахнул через забор в сад, а из сада задворками вернулся к товарищам, с которыми, не мешкая, взял курс на Москву. Здесь, продав лошадей, отправились в слободу Нижние Садовники, где решили переночевать в пустой, заброшенной избе. Наутро проснулись от крика торговца вареным мясом, который шел по улице, рекламируя свой товар. Каин окликнул его и, высунувшись из окна, выбрал лучший кусок говядины и пообещал тотчас выйти и заплатить. Однако мужик ждал напрасно, потому что Каин с ватагой ушли через заднюю дверь. Потеряв терпение, продавец вошел в избу и, увидев, что она необитаема, бросился бежать в полной уверенности, что спознался с нечистой силой.
После долгих розысков воры нашли себе пристанище в доме суконщика Алексея Нагибина, отсюда они и пошли на новое дело – в Греческий монастырь, где, обманом забравшись в одну из келий, утащили деньги, платье и пару маленьких пистолетов. Эти пистолеты, которые понравились Каину, чуть не стали причиной его гибели. Наутро, когда разбойники спали, баба, бывшая в услужении у суконщика, тихонько взяла эти пистолеты и понесла на Красную площадь, чтобы продать. И надо же было так случиться, что баба нарвалась на грека – хозяина этих пистолетов, который и отправил ее в полицию. В полиции она повинилась, что взяла эти пистолеты у людей, живущих в доме хозяина. Полиция нагрянула к суконщику и арестовала оказавшихся дома Каина и Жарова вместе с вещами, украденными в монастыре. При первом допросе оба отпирались от предъявленных вещей. Тогда было решено провести допрос с пристрастием. Каина начали сечь кошками, а Жарова, чтобы он не слышал показаний пытаемого, вывели на крыльцо, откуда тому удалось бежать.
Верный друг Камчатка подослал к Каину старуху, чтобы договориться об организации побега, но в этот момент его снова повели на допрос к самому полицеймейстеру. Каин твердо стоял на своем, уверяя что ничего не знает.
Видя, что Каина стерегут крепко, Камчатка решил организовать побег бабы, виновницы его ареста. Камчатка подкупил вахмистра, уговорив его отпустить эту бабу под караулом в баню. Когда ее под охраной одного солдата привели в баню, она, заранее предупрежденная обо всем, разделась, намочила голову и тут же, надев другое платье и покрыв голову фатой, вышла из бани мимо ничего не заподозрившего солдата. Когда исчезла единственная свидетельница, Каина, проявившего твердость на допросах, вынуждены были отпустить, тем более что за него поручился тот самый рейтар Нелидов, жене которого Ванька подарил драгоценности.
