Текст книги "Соединенные Штаты России 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лим

Соавторы: Полина Ром
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Глава 15

Завидев палача, заносящего гигантский топор над тонкой женской шеей, Рим долго не раздумывал. Тело сделало все само – как он и обещал Дзю.

Плавно выдохнуть, пока рука сама вскидывает пистолет, а вторая обхватывает запястье первой. Целиться не пришлось. Не было иной траектории, кроме как направить ствол пистолета в голову палача, до которого было метров пятьдесят, не меньше. Никакой умной системы нацеливания и прочей пошлости, у которой тоже был свой процент сбоев. Указательный палец обвился вокруг узкого крючка. Правый глаз смотрел точно вдоль ствола, поймав на мушку голову в черном балахоне. Левый глаз Рим не зажмуривал – он просто перестал им видеть.

Не думать. Действовать.

Выстрел – и капюшон слетел с головы, которая, от попавшей в лоб пули тоже откинулась назад. В падении с помоста палач выронил топор, и его лезвие вонзилось ему же в ногу. Массивный труп упал куда-то на землю с той стороны.

– Ложись! – проорал стоящий рядом Бык. И на этот раз Рим не стал дожидаться, пока мощная рука схватит его за шиворот и прижмет к земле, словно котенка. Сам прыгнул вперёд, перекатился – и услышал противный свист над головой. Снова чёртовы лучники.

Разумовский не стал искать откуда пускают стрелы. Просто полежал секунду, пока пули Быка не сделали своё дело. Даже не глядя, где именно опасность, от которой Бык его прикрывал.

Ползком через грязь Рим направился к помосту, рискуя получить по голове чьим-то сапогом. Нужного деморализующего действия выстрелы не оказывали. Не иначе как местным уже были известны эти звуки. Да и очевидно, что оружие будущего стреляет не настолько раскатисто, как современные по текущим меркам пистоли, пищали и прочие мушкеты, – или какую-то там еще хреновину уже успели изобрести…

Совсем некстати Андрей подумал, что если бы они впервые отправились к ацтекам в текущем столетии, а не в прошлом – никаких Соединенных Штатов России случиться бв просто не могло. Равно как не проканала бы и их божественная природа. Вероятно, с вершины пирамиды просто полетело бы на дюжину голов больше.

– Защищайте королеву! – прогремел откуда-то голос. Яснее не стало. Собственно, королев на помосте сейчас было две. Действующая и приговоренная. С этим наверняка бы согласился каждый, кто сейчас отчаянно рубил, колол и протыкал врага. Только которая из королев на каком месте – на этот счёт версия была бы у каждого своя.

Потому и призыв к защите королевы был крайне опасен. Текущая битва, по сути, была братской междоусобицей, которая терзала Европу с тех пор, как на ней появились прямоходящие приматы. Это не был бой англичан против испанцев. Здесь свои бились со своими. Пусть испанцев здесь могли и не любить, но вряд ли кто-то в суматохе сообразит, что группа Рима это не те, на которых стоит катить бочку.

Чёрт, тут и друзей по сути нет. Бен с его партизанами? Они Рима знают меньше часа. Да и, собственно говоря, вовсе не знают.

Всё это, опять же, Рим сообразил меньше, чем за мгновение. Хотел убедить себя в решении, которое подсознательно уже принял: нужно навалять испанцам прямо здесь и сейчас. Публично. Хотя бы из чувства самосохранения. И себя спасти, и ребят. Пусть все присутствующие видят, что это такое – враг моего врага…

Прорвавшись через толпу сражающихся и чудом не получив по хребту ни мечом, ни палкой, Рим оказался у помоста – и наткнулся на дюжину испанских шпаг, направленных в его сторону.

– Нет! – жёстко отрезал коренастый испанец, рубя собственной шпагой по вытянутым лезвиям и тем самым заставляя своих людей отступить. А Рим обнаружил, что испанская речь ему уже как-то более знакома, чем английская. Хоть и раздражает его куда сильнее.

Стоявший перед ним испанец был, похоже, начальником местного гарнизона. Возможно, он был потомком Кортеса или Диаса. Весь его вид сигнализировал, что средние века в Европе все же не были сплошным застоем. Одежда, туфли, обтягивающие штаны с бахромой. Куртка с кожаными вставками, явно работающая как неплохой доспех. Всё выдавало в испанце совершенно другого воина, чем мог быть, например, охранник Торквемады сотню лет назад. Этот и двигался иначе, и шпагой рассекал воздух гораздо филиграннее. Можно было не сомневаться, что его шпага уже не раз отведала крови.

– Я Родриго Веласкес, – сказал он, выпаливая слова из-под густых усов. Его взгляд сверкал как у животного. На крупном породистом носу часто и хищно раздувались ноздри. Начинающие седеть волосы были заплетены в косичку. А из вьющихся бакенбард, казалось, можно было даже сделать небольшие дреды.

Он внимательным взглядом пронзал Рима, шагая из стороны в сторону, отвлекая этим движением внимание противника. Казалось, что такой человек скорее сам бросится на врага, чем отдаст своим людям приказ выполнить эту работу.

– Казнь отменяется, – сказал Рим, вспоминая испанскую речь. Пистолет он держал на уровне груди, подняв дуло вверх. И, похоже, это было ошибкой. То ли дело в усталости, то ли в солнце, которое еще не успело зайти и отчасти слепило глаза. Но Родриго сместился на полметра и сделал выпад шпагой.

Боль пронзила руку Рима, заставив того разжать пальцы. Затем последовал сильный толчок ладонью в грудь. Рим упал на спину, глядя, как его пистолет падает в грязь – и его ловко подхватывает мощная рука Родриго Веласкеса.

Испанец посмотрел на оружие – и что-то дрогнуло в его лице.

– Брось! – послышался над головой Рима голос Цинка.

Цинк стоял, расставив ноги для устойчивости, целясь из собственного табельного в голову испанцу. Тот, не проявляя никакого страха, кинул Риму под ноги его пистолет, повернулся к своим людям и что-то сказал неразборчиво. Дюжина шпаг сразу опустились и ушли в ножны.

– Хватит! – послышался пронзительный женский крик. И на помосте оказалась трясущаяся женская фигура. То ли этот крик ввинтился в сознание всех присутствующих, то ли бой завершился сам собой, просто Рим этого не заметил…

Неизвестно. Он лишь понял, что Мария Стюарт оказалась действительно высокой. Метр восемьдесят, не меньше. Выглядела она такой же красавицей, какой её рисовали на картинах. И смотрелась моложе, чем на свои сорок шесть лет. Её даже за королеву можно было принять только по одеяниям – простым, но чистым.

Рим обернулся на толпу. И у него что-то в душе защемило, когда он увидел, что почти все, кто сражался, остались стоять на ногах. Словно люди и не дрались насмерть. Непонятно было, кто кому выступал врагом. То ли стражники, то ли соседи, – все тут братья и товарищи, по злой судьбе, расколотые на момент прибытия испанцев. Кому-то не повезло остаться за воротами Шеффилда. Кто-то был внутри и оказался вынужден принять новую власть. И, как это бывает с военными переворотами, никогда не знаешь, кто от души его приветствовал, кто смирился, а кто затаил злобу. Сегодня победили люди Бена. И хрен поймешь, почему не наоборот.

– Я за королевой, – сказал Бык, но Фифа удержала его, схватив за руку.

– Не надо, – сказала она дрожащим голосом. – Дальше без нас.

– Почему⁈

– Казнь все равно сорвана, – сказал Рим, глядя, как Мария наклоняется к лежащей Елизавете, падает рядом с ней на колени и тыкается в её спину лбом. И беззвучно дрожит в рыданиях.

Судя по лицу Родриго Веласкеса, тот тоже понял, что казнь отменяется. Без палача не получится придать процессу хоть какую-то юридическую видимость. Даже в эти жесткие времена уже существовало понятие правовой базы. Собственно, благодаря законам, пусть даже дурацким, такое общество в итоге и стало чем-то большим, чем просто стая хищных волков.

Разумовский поймал пристальный взгляд Цинка, который тут же посмотрел под ноги. Проследив за направлением его взгляда, Рим обнаружил свой пистолет, всё ещё лежащий в грязи, куда бросил его испанец. Наклонился и подобрал оружие, стараясь скрыть дрожь в руке. Да и ту, возможно, удастся списать на ранение. Шпага Веласкеса оставила Риму царапину на тыльной стороне правой ладони.

Но, обтирая краем одежды оружие, Рим понимал, что подобный косяк упорол впервые в жизни. Позволил разоружить себя. Выронил табельник, и даже забыл о нём. И как минимум половина его команды это видела.

К испанцам постепенно начала придвигаться толпа англичан. У многих лица заливало кровь. На бледной коже распускались синяки, полученные от ударов. Теперь уже совсем трудно было понять, кто на какой стороне бился. Сейчас люди нашли, на ком можно сорвать зло и…

– Нет! – крикнула Мария, протягивая руки к толпе. – Не трогайте их!

Родриго Веласкес уставился на помост, словно ожидал встретить здесь своих сторонников. Но почетные лорды, похоже, давно разбежались, поняв, что игра проиграна.

Испанец спокойно убрал свою шпагу в ножны. Рим ожидал, что он переломает её о колено. Но, похоже, таинственный Родриго был не настолько прозаичен. Затем, не обращая внимания на агрессивных англичан, Веласкес почти прогулочным шагом, как ни в чем не бывало, направился к замку, держа ладонь на рукояти зачехлённой шпаги. Остальные испанцы направились за ним, и никто не посмел их остановить.

– Можно я его пну? – Спросил Кот, глядя в спину испанцу.

– Можно, – сказал Рим. – Попробуешь?

– Наверное, нет, – ответил Кот. – Пусть пока живет.

– Пусть… Заодно и ты ещё поживешь…

Возбуждённый Бен забрался на помост, едва не свалившись по дороге. Посмотрел на Марию безумным взглядом, Затем на Елизавету. Повернулся к своим – и что-то проорал.

Поднялся дикий гвалт. Кричали решительно все, независимо от того, кто на какой стороне сражался только что. Можно было не сомневаться, что сегодня из погребов Шеффилда выволокут абсолютно все бочки со спиртным и оприходуют ещё к полуночи.

Глядя на Бена, Рим едва скрыл усмешку – такую же горькую, как и вкус грязи во рту, по которой он только что прополз. Если Бен не совсем безнадёжен, то он сообразит, что его бой только начался. И после того, что он натворил, спасти свою шкуру Бен сможет, только если попытается двинуться в пэры. Нельзя заигрывать с властью, если не хочешь сам её заполучить. Ни с одним государством не воюют такими смешными средствами, как сталь, внезапность или случайные союзники.

Марии наконец удалось поднять Елизавету с помоста. Обе уткнулись друг в дружку лбами и зарыдали.

– Жаль, фотоаппарата нет, – вздохнул Кот. – Кто-нибудь рисовать умеет?

Глава 16

Этой ночью в Шеффилдском замке был пир. Рим убедился в своем предположении насчет вина. Бочек было складировано столько, что, казалось, хватит на всю Англию. По поводу новой диверсии можно было не переживать. Запас неожиданностей на сегодня был явно исчерпан. Можно не опасаться очередной попытки переворота сразу же после того, как случился нынешний бунт.

Тем не менее, Бен выставил своих людей в караул, что Рима не могло не радовать. Похоже, паренёк действительно далеко пойдёт. Бен в самом деле оказался простым рыбаком. И, конечно, Мария Стюарт не давала ему никакой власти – по крайней мере сейчас. Но это ни о чём не говорило. Авторитет Бена оказался до того сильным, что простое мужичьё послушалось его без всяких вопросов. Он выставил вокруг замка столько охраны, сколько мог.

Единственное, откуда можно было ожидать удара кинжалом в спину – это изнутри самого замка. Но здесь Рим был спокоен за себя и бойцов. Конечно, от них потребовали сдать ножи, не говоря уже о пистолетах, но Бык и тут выкрутился, оставив всё в норе снаружи замка, когда никто не видел.

– Фух, нормально, – сказал Бык, с наслаждением прожёвывая кусок говядины. – Европейские коровы… Это вам не мексиканские.

– В Мексике не было коров, – поправила Фифа, накладывая себе лепёшек и обильно поливая их мёдом. – Президент Акатль их с севера завозил. Или ты уже забыл?

– Знаешь, забыл. – Бык обтёр жирные губы ладонью, от чего они не стали лосниться меньше. – Мы же решили не возвращаться туда. Не фиг и запоминать, что там случилось. Пусть живут, как жили, мне и без них нормально.

Рим хотел сказать Быку, чтобы тот не расслаблялся, но сдержался. Он уже не был уверен, стоит ли ему вообще командовать – как минимум сейчас. Всё же бойцы поучаствовали в сражении, где вполне могли откинуться. Причем на этот раз – без вездесущих андроидов. Они действительно серьёзно рисковали.

«Может, этого нам и не хватает?» – подумал Рим, крутя в руках кубок вина, к которому не рискнул прикоснуться, боясь опьянеть и утратить концентрацию. – «Слишком много было решений, слишком мало действия… Не предназначена мы, чтобы руководить государствами. Никто из нас для этого не создан. Мы солдаты без армии…»

– Чего пригорюнился, Андрюх? – спросил проходящий рядом Марат. – У нас всё получилось.

Рим промолчал, Он смотрел на двух королев, сидящих в креслах во главе центрального стола. В Шеффилдском замке нашелся настоящий приёмный зал. Он был ярко освещен и застеклен. Солнце уже заходило, и витражи играли сотням красок, превращая зал и сидящих в нем людей в карнавальную процессию. Столов было много, и Рим мог только подивиться местному распорядителю, который настолько умело их расставил, и гостей рассадил за них в положенном их титулам порядке.

Казалось, обе королевы сидели вплотную друг к другу и, хотя их разделяло не меньше метра, но из-за пространства зала выглядело это так, будто сёстры едва ли не прижались локтями. Дальше сидели пэры и лорды, которые глушили вино с таким рвением, что слуги едва успевали подливать. Был здесь, конечно, и Бен с остальными рыбаками и лесорубами. Посадили их, видимо, так, чтобы от них не сильно шибало в ноздри. Гостям предварительно оформили хорошую ванну, но вот с мылом в этом замке, похоже, были проблемы.

– Какой-то тусклый приём, – пожаловался Кот.

– А чего ты хотел? – удивился Гек. – Сочных танцовщиц и лютню с гуслями?

– Я как-то по-другому себе королевский пир представлял, – сказал Кот. – Тем более по такому поводу. Не каждый день королеву спасают. Где пажи, камердинеры? Где белые воротнички, воняющие крахмалом, как белорусская бульба?

– Это тебе во Францию надо, – заметила Фифа. – Пышность и роскошь оттуда пошли. А в Англии ещё долго не будет привычного тебе королевского двора. Тут люди простые. Они сегодня, наверное, весь запас свечек истратили, на которых должны были всю зиму сидеть.

– Так нам типа честь оказали, – хмыкнул Гек.

– Свечками и жратвой, – добавил Бык, пытаясь орудовать вилкой и ножом одновременно. – Чёрт, в левой неудобно…

– Терпи, – посоветовала Фифа. – Может, манерам научишься.

Рим наконец отставил непочатый кубок. Его нервировало, что он постоянно демонстрирует свои сомнения по любой чертовщине. Казалось бы, схватил рюмку – пей. Не хочешь – не хватай. Похоже, дипломатам действительно живется непросто.

Доказательством этого служил стол, противоположный тому, за которым находился Бен, потому что за этим столом разместился весь бомонд испанцев.

Родриго Веласкес, конечно, не был казнён. Также его не поразил кинжал из темноты, который бы нанесла рука представителя людей свободной воли. Иными словами, чертов испанец был всё ещё жив, и ни одна из королев не попыталась его прирезать, как свинью, где-нибудь в замковом сортире.

Более того, Родриго находил в себе силы ещё и аккуратно поедать лакомства. Он филигранно орудовал вилкой, нанизывал кусочки говядины и отправлял себе в рот, даже не пачкая пышных усов. То и дело, он встряхивал голову, отбрасывая назад гриву роскошных седеющих волос, на этот раз распущенных. При этом он встречался взглядом с Римом, но его глаза были совершенно непроницаемы.

Что было на уме у испанца, который не сумел окончательно закрепить Марию Стюарт на троне – можно было только гадать. А гадать Рим очень не любил. Но понимал, что королевы сделали что нужно: Родриго не был арестован. Его не бросили в темницу, не отвели в пыточную, которая, несомненно, была в этом замке, как и во всех других. Его не выгнали из страны. Испанец просто продолжал тут сидеть со своей свитой в непонятном качестве. И Рим, чем больше смотрел, как спокойно тот ест, тем больше понимал, что ни Елизавета, ни Мария, не найдут в себе сил и воли прогнать испанцев или казнить их.

Тем более не сделают этого и лорды. В принципе, Бен технически мог. Но без слова Марии он теперь и пукнуть не посмеет.

Так что у Рима было нехорошее подозрение, что единственный, кто здесь может расправиться с испанцами, – это он сам. И, похоже, Родриго это тоже понимал. Поэтому старался не провоцировать.

– Ну что, народ, делаем ставки? – бодро предложил Кот. – Как думаете, кого отравят первым на этом чудесном пиру?

– Никого, – хмыкнул Бык. – Все будут жить долго и счастливо.

– Думаешь?

– Вон смотри, Андрюха не пьет.

Рим схватил кубок, залпом осушил его до дна и бросил под стол.

– Эй, полегче, – вмешался Кот. – Хотя бы сырком занюхай. Собаки уже всю плесень слизали. Кушать можно.

Словно в подтверждение его слов, на Рима из-под стола уставилась маленькая собака. Сыр она, конечно, не лизала, но нарисованная Котом картина была достаточно яркой, чтобы Рим ощутил рвотные позывы. Впрочем, с ними он справился без труда, а вот крепко приложить Кота по затылку ему до жути захотелось.

Сидящий напротив Скрип с наслаждением умял кусок вареной тыквы.

– Знаешь Рим, – заговорил он, – когда в нашем мире – ну, в том, который мы не меняли, – казнили Марию Стюарт, то у неё из-под платья выскочила собака. Это реальный исторический факт. На этой самой плахе она была в платье – не таком, как сейчас, но в похожем. Сам понимаешь, металлические обручи, типа корсет, и что-то такое. Тогда в юбках можно было хоть мужика здорового спрятать. Легла она на плаху, башку ей отсекли, а из-под платья собачка выскочила. И как давай лаять!

Рим понял, что выпить вина было хорошим решением.

– Скрип, – попросил он, – тебе бы не мешало чувствовать момент. Потому что сейчас ты, ну реально, зря об этом заговорил.

«Синеглазка» осмотрелся и обнаружил, что из остальных бойцов больше никто не ест. Он смущенно проглотил кусок тыквы, остававшейся у него в рту. Хотел что-то сказать, но вместо этого пожал плечами и продолжил жевать.

– Ладно, забыли, – сказал Цинк. – Народ, возьмите себя в руки уже. Надо решать задачу.

И он посмотрел на стол с испанцами.

– Да, согласен. – Бык почесал подбородок. – Тёмная лошадка сама по себе плохо, а тёмный табун – вообще проблема.

– Два тёмных табуна, – поправил его Рим. – Мы здесь еще более дикие, не забывай. Нас терпят потому, что боятся.

– Или хотят использовать, – предположил Марат озадаченно.

– Не без этого, – согласился Рим. – Помните разницу между богами и демонами?

– Нужность в оных, – сказал Бык. – Да все помнят, конечно. Рим, что делать будем?

– Поедим, пока дают, и пойдем спать, – сказал Рим. Забрав у Быка тарелку с говядиной и начхав на приличия, он начал есть его руками. – Жрём, пока дают, и отсыпаемся. Попросим у Бена комнату, он не откажет.

– У Бена? – спросил Цинк.

– Да, у него, – ответил Рим, вгрызаясь зубами в говядину, которая действительно оказалась хорошей. – Только он здесь честно подскажет безопасный угол. И его ребята уже весь замок обыскали.

– Да, ты прав, – сказал Цинк, тоже возвращаясь к еде. – Отожраться надо, пока есть шанс. Завтра нас самих могут на плаху повести.

– А я вообще удивляюсь, что нам пока не задали ни единого вопроса, – сказал Марат.

– Зададут, – пообещал Рим. – Сейчас только между собой решат, как дальше быть. И потом уже за нас примутся. Но не сегодня. А вот завтра хорошо бы, чтобы нас здесь уже не было. Либо придется снова во власть идти, или в новые боги. А здесь католики, так что в пантеоне нам места может не найтись.

– Намёк понял, умолкаю, – сказал Марат.

– Здорово, народ! – послышался голос Дзю. Тот приближался с полностью замотанной рукой от плеча до запястья.

– Братуха! – выдохнул Бык, вскакивая и хватая Дзю в объятия. – Заштопали тебя!

– Ты знаешь, прямо образцово, – похвастался Дзю, садясь между Быком и Цинком. – Здешняя медицина, конечно, на любителя, но резаные раны от меча они латают на ура.

– Опыта больше, – изрёк Цинк очевидную истину. – В нашем времени мечами особо не махаются. Раны от них не как от ножа. Каждое оружие специфические следы оставляет. Пожалуй, у нас бы без лазеров тебя так просто не залечили.

– Пальцы вроде шевелятся, – Дзю с гордостью посмотрел на забинтованную руку. – Сказали от силы месяц – и буду в порядке. Но лучше в замке переждать.

Рим начал есть медленнее. Он не планировал оставаться в замке Шеффилда так долго, да и вообще в Англии. По большому счёту, их задача здесь была выполнена. Они хотели донести послание, что не надо идти на поводу у военщины, тем более иностранного государства вроде Испании, что нужно жить своим умом и не идти против совести. Простые, в чем-то наивные истины, но здесь и сейчас они могли сработать как правда жизни. И, похоже, вполне себе срабатывали.

– Эй, а эти куда делись? – спросил Кот, показывая на стол испанцев.

Рим посмотрел в ту сторону. Испанцы ушли.

– Что-то будет, – сказал Рим, возвращая тарелку с недоеденной говядиной Быку. – Ждите, я проверю.

И, несмотря на протесты, встал за стола.