Текст книги "Соединенные Штаты России 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лим

Соавторы: Полина Ром
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)

Глава 25

– Цинк!

Сознание окутывала сплошная темнота. Но и у неё, как оказалось, была гравитация. Темнота качалась во все стороны и издевалась над внутренним компасом.

– Цинк проснись!

Кое-как удалось открыть глаза, хотя лучше не стало. Голова болела невыносимо. В ней словно ритмично лупил молоток, будто ярость пыталась пробить себе путь наружу, не щадя черепа.

Цинк заморгал. Плавающие детали перед глазами кое-как сошлись в мутную картинку.

– Проснулся? – послышался насмешливый голос. – Приходи в себя, командир.

Цинк плавно вздохнул. По постоянной качке, скрипучим доскам вокруг и соленому запаху он уже понял, что находится в брюхе корабля. Причём хорошего корабля, испанского. Мир вокруг немного плыл и раздваивался, мысли напоминали ленивых рыбин, застывших в стоячей воде. Не иначе как попал в плен, и его везут черт пойми куда…

Но даже пленный не перестает быть военным. И даже в таком состоянии Цинк сообразил, что никто не мог с ним разговаривать на русском в этом месте. А те, кто мог, вряд ли бы назвали его командиром.

– Вот, уже на человека похож, – насмешливо сказал сидящий рядом парень с солдатской стрижкой. Хотя какой парень – мужик. Почти горилла, даже покрупнее Быка. И пожирнее…

Цинк попробовал потереть лоб и обнаружил, что его руки прикованы кандалами к борту корабля. Он сидел на сырых досках, прислонившись спиной к столь же сырой палубе. Лишь мокрые пучки соломы тут и там давали понять, что он в бреду ворочался, бился и царапал пол босыми ногами.

Боец напротив него выглядел совершенно обычно. Вернее, смотрелся бы обычно где-нибудь в военной части будущего. Или на сиденье боевой машины. Собственно, сейчас он на нём и сидел. Стандартное полиуретановое кресло, стоившее безумных денег сотню лет назад.

Такого просто не могло быть…

Цинк снова прикрыл глаза, спасаясь от мира, который расплывался всё сильнее. Открыл, уставился в лесу бойца.

– Орк? – спросил он – и поразился, как глухо звучит его голос. Цинка тут же бросило в кашель.

– Признал, командир, – заулыбался Орк. – Значит, не совсем пропал.

– Какого черта? – хрипел Цинк, пытаясь вырваться из кандалов. Боли Константин не чувствовал, но и отпускать его кандалы не спешили. – Я сплю или умер?

– Ты не умер, командир, – ответил Орк. – Думай что происходит. Ты же у нас экстрасенс. Пусть даже Рим этого и не видит. Романтик хренов.

– Помолчи, – замотал головой Цинк. Ещё раз прокашлялся. Горло пронзило приступом боли. Но голос более-менее восстановился.

– Орк, – заговорил он. – Живой или мёртвый – но ты бы никогда не назвал Андрюху романтиком. Ты и слов таких не слышал.

– Конечно, не назвал бы, Костя. – сказал невозмутимо Орк. – Я уже никого никогда так не назову. Я умер, или ты забыл? Мне башку прострелили. Арбалетным болтом.

– То есть ты мне кажешься, – сказал Цинк и снова посмотрел на сиденье. – Я сошёл с ума. Я говорю сам собой.

Орк продолжал смотреть на Цинка, не мигая.

– Так, исчезни, – попросил Цинк. – Не хочу… Не хочу бреда про чувство вины, про внутренний голос. Не нужны мне сраные чертоги сознания. Просто подскажи, как снять эти наручники.

– А что изменится, Цинк? – спросил Орк, противно ухмыляясь. – Ты ведь спишь. Даже если выдерешь эту сталь из стены, то это все равно лишь сон. А когда проснёшься – будешь всё ещё прикован.

– Плевать, – прошипел Цинк. – Мне надо проснуться… Орк, как мне проснуться?

– Охрана разбудит тебя, – ответил Орк. – А-а-а, тебе интересно, откуда я знаю про охрану?

– Оттуда же, откуда знаю я, – буркнул Цинк и снова попытался осмотреться.

Куча коробок, бочек. Небрежно кинутые канаты. Ничего особенного. Хотя ублюдок Петрищев за подобное обращение с такелажем посадил бы на гауптвахту. Затем бы прописал сотню плетей и, что самое паршивое – лишил бы рома на неделю.

– Откуда я знаю, как выглядит корабль, если я сплю? – размышлял вслух Цинк. – Наверное, я успел просмотреть детали окружения, когда меня волокли сюда. Испанец дал мне сапогом по башке. Затем, наверное, меня били. И привезли на лодке в порт. Бросили в трюм корабля. Контузия, провалы памяти. Это всё понятно. Плавали, знаем.

– Отличный каламбур вышел, – похвалил Орк. – Ты и сейчас плывёшь.

– Когда я проснусь, то уже буду хотя бы знать, где я, – сказал Цинк. – Охрана… Если бы я только знал, как снять кандалы…

– Забудь о кандалах, Цинк, – посоветовал Орк. – Подумай лучше, Почему ты здесь, со мной?

– Почему я с тобой? – оторопело переспросил Цинк, чувствуя, как снова начинает болеть голова. – В смысле, почему не плыву с остальными?

– Верно думаешь, командир. Продолжай.

Корабль продолжал покачиваться на волнах.

– Долбаный астрал, – пробурчал Цинк. – Скоро проснусь, наверное.

– Ну, когда тебе вломят с ноги по печени – точно проснёшься, – не стал спорить Орк. – Поэтому ты бы лучше поторопился. Просыпайся, чтобы спящему удар не прилетел.

– Почему я здесь с тобой? – прошептал Цинк. – Где остальные? Где ребята?

– Если ты командир, то должен сам дать ответ, – заметил Орк. – Не спрашивай, меня здесь нет. Спроси себя.

– Нас все взяли в плен, – сказал Цинк, чувствуя, как все тело начинает ныть. – Командира держит отдельно от остальных, чтобы деморализовать команду. Меня посадили на отдельный корабль. Значит, нас везут на двух кораблях…

– Неверно, Цинк! – почти с азартом воскликнул Орк. Выхватив нож, он начал резать сиденье под собой. Мертвец вонзал нож по рукоятку в полеуретан снова и снова. – Думай дальше!

– Два корабля, – продолжал настаивать Цинк, – хотя, стоп… Испанцы на нас накинулись, когда мы с Римом стреляться собирались. Выясняли, кто главнее, как два сопляка, ей-богу. Мальчишки позорные…

– Правильно, – хищно осклабился Орк, медленно поворачивая клинок, воткнутый в несчастное кресло.

– Это значит, что они не знали, кто из нас командир, – сделал вывод Цинк. – Рим, или я. Они взяли команду и двух командиров. Значит нас везут на трех кораблях. Андрюха, я – и все остальные.

Орк выхватил нож из кресла, наслаждаясь мерзким чавкающим звуком и воткнул его снова.

– Ты бесишься, – сказал Цинк, прикрывая глаза. – Значит, это я бешусь. Агрессия сжирает мои силы. Надо взять себя в руки.

– Почему я здесь, командир? – спросил Орк.

– Не знаю, – прошептал Цинк, мотая головой. – Мне нечего извиняться перед тобой… Ты сам отделился от группы, ты сам огрёб проблем на свою задницу. Ты сам виноват, что тебя убили. Я не должен видеть тебя сейчас.

Орк встал с истерзанного кресла. Подошел к Цинку, схватил его за горло обеими руками, сжал. Цинк почувствовал, как давление в голове грозит разорвать ему черепную коробку.

Орку, похоже, подобная участь не грозила. Он чуть повернул голову – и стала заметна зияющая рана от болта арбалета.

– Почему я здесь с тобой⁈ – заорал Орк – и пропал.

Вместе с ним пропала и картинка. Острая боль пронзила рёбра Цинка, и он окончательно проснулся.

– Вставай, пёс, – злобно произнес испанский охранник.

Цинк не хотел вставать. Да и не мог, потому что всё ещё был прикован. Уже по-настоящему.

Зато голова перестала болеть. В какой-то степени даже тяжелая реальность оказалась лучше собственного кошмара.

– Орк, – простонал Цинк. – Убей их, пожалуйста…

– На каком языке ты говоришь, собака⁈ – проревел испанец. – Кто ты? Из какой страны?

Цинк попробовал вспомнить какие-то испанские слова. Затем вспомнил, что довольно-таки существенный, пусть и короткий кусок жизни провел в средневековой Испании – не далее чем год назад. Пусть и в реальном мире прошли годы, а сон в морозильнике никакого развития ему не принес. И неизвестно, насколько убежал мир вперёд.

В любом случае, это корабль производства европейской демократии, в цитадель которой, похоже, его сейчас и везут.

– Кадис… – произнёс он, вспоминая последние слова Родриго Веласкеса. – Мы плывем в Кадис…

– Ты поплывёшь, куда тебе скажут, собака, – начал злиться стражник.

И снова занес ногу для удара, как его остановил напарник:

– Стой, Хорхе. Он нужен живым.

– Точно! – Хорхе усмехнулся.

Цинк шевелил руками и слушал, как именно звенят кандалы. Может, так удастся определить хотя бы число звеньев в цепочке и найти слабое.

– Слушай внимательно, Хорхе, – проговорил он. – Я нужен живым Родриго Веласкесу. А вот вы не нужны.

Стражники ничего не ответили, мир стал тускнеть и Цинк почувствовал, как снова впадает в беспамятство…

– Эй, не спать, командир! – снова послышался голос Орка. – Здесь очень хреново могут приводить в чувство. Будут топить в морской воде. Или пару костей сломают. Это современная цивилизация, Цинк. Здесь пытают до потери сознания – и снова пробуждают через пытки. Круговорот цивилизации в природе.

– И кто после этого романтик? – спросил Цинк, опять пробуждаясь.

Ему прилетела пощёчина – старый добрый шлепок ладонью, нанесённый столь старательно, что голова мотнулась в сторону и приглушенный факельный свет в трюме, мигнув, стал казаться ярче. Костя приходил в себя.

Голову Цинка откинул вправо и при свете факелов сумел рассмотреть блеск кандалов. Массивные, тяжёлые. Без видимых трещин или деформаций. Крюк в стене тоже был бы здоров. Такие так просто не выдернешь.

Рука испанца взяла его за подбородок и грубо повернула к источнику света.

– Раскрой рот, собака, – потребовал Хорхе. – Откуда у тебя такие зубы хорошие? Ты из знати, да? Богатый вельможа?

В руке испанца показались клещи, а его лицо искривилось в мерзкой и довольной ухмылке.

– Хоть ты и нужен живым, пёс, – сказал Хорхе, – но не обязательно целым.

И он потянулся клещами к роту Цинка. Константин дёрнулся почти непроизвольно, отворачивая лицо в сторону. Испанец довольно оскалился, наслаждаясь моментом…

Корабль резко тряхнуло. Левый борт содрогнулся с такой силой, будто они на полном ходу врезались в скалу…

Хорхе полетел кувырком, роняя клещи и смаху врезался головой в угол какого-то ящика. Его товарищ, выругавшись, выхватив кинжал и помчался по лестнице на верхнюю палубу, но почти тут же скатился вниз со стрелой в груди. Цинка тоже рвануло и он почти повис на цепях, пытаясь восстановить равновесие и одновременно отмечая судорожно подёргивающийся труп испанца…

С верхней палубы в трюм быстро забежало несколько человек в непонятных одеяниях.

Их можно было бы принять за матросов, если бы не слишком разухабистые движения и стремление грабить, которое ясно читалось в позах и движениях. А также судя по тому, как хищно они принялись вскрывать и проверять содержимое бочек и ящиков. На прикованного Константина никто пока внимания не обратил – грабителям явно было не до него.

Затем по лестнице спустился человек лет сорока. Неплохо одетый – что-то среднее между испанцем и англичанином. Не проявляя интереса к грузу, он уставился на Цинка. И его брови поползли вверх от удивления

– Добрый день, сэр! – сказал он по-английски. – Вы не против, если я нарушу ваше уединение?

И, бросив короткую команду своим людям, он добился того, что с Цинка молниеносно сняли кандалы, с помощью молотков и клещей с пола.

– Кто вы? – спросил Цинк, потирая натёртые запястья.

Предводитель пиратов стукнул себя кулаком в грудь и коротко поклонился.

– Подданный Её Величества Королевы Елизаветы капер, на службе короны, сэр Фрэнсис Дрейк, – отчеканил он. – Направляюсь в славный город Кадис, топить проклятых испанцев. Приятно познакомиться.

Глава 26

Без одежды было холодно. Цинк стащил с убитого Хорхе одежду, которая оказалась на удивление впору. Про туфли было такого не сказать, поэтому он стащил обувь со второго испанца. Мародёрствовать настолько откровенным способом ему ещё не приходилось. Но и выбирать тоже.

Цинк поднялся на палубу вместе с пиратами Дрейка. Сам капер, задав пленнику всего несколько вопросов, уже перебрался на свой флагман с изображением золотого льва. Цинка перевезли туда на лодке. Пахло дымом и порохом, матросы были чуть пьяны от боя, но Константина не цепляли – приказа Дрейка было достаточно.

По пути он был как на иголках, постоянно слыша звуки выстрелов из пушек. Что-то важное происходило по другой борт английского флагмана.

Когда Цинк поднялся на палубу, то обнаружил, что на горизонте ведётся побоище. Перед ним было не менее сотни кораблей самого разного размера, которые вели бой. За ними виднелся берег – очевидно, испанский. Фрэнсис Дрейк в своей экспедиции на Кадис, похоже, перехватил караван Родриго Веласкеса перед самым портом.

– А это снова вы, сэр, – жизнерадостно произнес Дрейк, оторвавшись от подзорной трубы, в которую осматривал бой. – Рад вас видеть в добром здравии. Желаете сойти на берег?

– Не только, – сказал Цинк. – Благодарю вас за спасение, мистер.

– Мистер? – хохотнул Дрейк. – Надо же какие слова вы говорите. Можно узнать, откуда вы?

– Из России, – ответил Цинк. – Русское государство.

– Что-то слышал, – понимающе покивал капер. – Может, когда-то навещу ваши края.

– Может, – не стал спорить Цинк. – Хотя я бы не советовал.

Дрейк снова расхохотался. Он нравился Цинку всё больше и больше.

– Не хочется отрывать вас от дела, капитан, – заговорил Цинк. – Но я плыл не один. Здесь было как минимум два других испанских корабля. Вы не видели их?

– Сперва не видел, пока не вычислил, что они существуют, – сказал довольно Дрейк. – А когда стал искать – то без труда рассмотрел в трубу. Если бы вы, мой друг, были мореходом, то быстро бы поняли, что корабль, на котором вас перевозили – это судно снабжения. Оно не шляется по морям само по себе. Оно предназначено для сопровождения боевого галеона и судов поменьше. Но при этом оно и ходит медленнее. Когда мы упали этому судну на хвост, другие корабли неизбежно дали дёру, бросив на произвол судьбы несчастное корыто. К счастью – вместе с вами, – галантно добавил капитан. – В настоящий момент два моих корабля преследуют их. «Бонавентур» идет за «Сен-Мартеном» а «Радуга» преследует «Нативидад».

– Два испанских корабля, – проговорил Цинк. – Там мои друзья.

– Увы, могу лишь пожелать, чтобы Господь позаботился об их душах, – сказал Дрейк, снова следя в подзорную трубу. – Потому что «Нативидад», насколько я вижу, серьезно повреждён. Хотя скоро доберется до берега. Догнать «Сен-Мартен» у нас шансы есть. Но воевать с ним или нет – уже решит капитан «Бонавентура».

– Что это значит? – спросил Цинк с тревогой.

– То, что в подобных боях пленники могут выжить лишь чудом, – сказал Дрейк сочувствующе. Он даже опустил трубу, посмотрел на Цинка и невозмутимо пожал плечами. Видимо, это был максимальный уровень сочувствия, на который он был способен.

Цинк сжал губы, затем кулаки. Тут нечего было ответить англичанину. Нечего было и ожидать, что по его просьбе Дрейк спешно начнет орать, чтобы «Бонавентур» и «Радуга» отказались от преследования испанских судов.

И всё же у него забрезжила надежда.

– Вы говорите, испанские корабли могут достичь берега, прежде, чем вы их потопите? – уточнил Цинк.

– Примерно так, – кивнул Дрейк. – Полагаю, вы захотите узнать, что там, на берегу.

– Так точно, сэр, – сказал Цинк.

– Увы, «Золотой Лев» не собирается причаливать к берегу, – заметил пират. – Но я понимаю вас, сэр Цинк, – голос его стал чуть серьёзнее. – Если вы не будете знать, что случилось с вашими друзьями, то не найдёте себе покоя до конца дней. И будете всячески пытаться приближать свой смертный час. Я знаю, каково это, сэр. Когда-то мне не дали шанса выяснить правду. Но у вас он будет. Эй, приготовить шлюпку!

И к Дрейку тут же бросились несколько пиратов, которым он начал бросать отрывистые указания. Минута – и Цинка уже повели к шлюпке, ждущей его у противоположного борта. Похоже, Дрейк действительно не терял времени зря.

– Удачи! – крикнул Дрейк и отдал честь.

Цинк помахал ему в ответ, затем забрался в шлюпку. Четверо пиратов мощными гребками весел направили ее к испанскому берегу. Никто из них не разговаривал с Цинком. А тот, в свою очередь, всю дорогу до берега молчал, глядя на волны. И лишь в самом конце, снаряжаясь подаренным ему кинжалом, Цинк уточнил:

– В какой стороне Мадрид?

* * *

Шлюпка мягко коснулась песка на безлюдном участке берега. И Цинк, поблагодарив пиратов, перепрыгнул на песок, чувствуя, как трофейные туфли противно увязают. Он скучал по своим армейским сапогам, которые пережили с ним все невзгоды. Нечего было и ожидать снова когда-то увидеть их. Как, конечно, и собственный табельный пистолет, взорванный внутри капсулы вместе с оружием остальных ребят. У него ничего не было, кроме кинжала. Можно было подобрать где-то саблю или снять с убитого испанца, который попадется по дороге.

Оставалась проблема – Цинк не умел фехтовать. По крайней мере, не на таком уровне, чтобы противостоять даже рядовому бойцу испанской армии, который со шпагой чуть ли не родился и имеет значительно больше опыта. Равно у него были невеликие шансы при стрельбе из арбалета, да и то, арбалетом много не навоюешь.

Оставались только собственные кулаки и мозги. Но Цинк не жаловался. Двигаясь по берегу, он углубился в лес, представляющий собой прореженную чащу в предместьях Кадиса. Это место не могло быть целиком безлюдным.

Морскую границу охраняют всегда и везде, где есть мореплавание. Другое дело, что сейчас все испанцы оттеснились на рейд Дрейка с моря, и потому никто не заметил пиратский десант. У Цинка было еще немного времени, прежде чем он на кого-то наткнётся, и он решил это время сократить.

Береговая батарея Кадиса обнаружилась неподалёку. Выстрелы из пушки были лучше всякого ориентира. Небо заволокло тучами, и Цинка никто не видел.

А вот и часовой, оглядывает укрепления. Просто отлично. Хорошо, что в этом веке ещё не изобрели тепловизоры. Зато уже существовало множество способов снять часового, которые сейчас Цинку очень даже пригодились.

Испанец прошел мимо, и Цинк, не теряя ни секунды, рванулся к нему, снова проклиная скрипучие туфли. Он врезался плечом в испанца, добавил ему в горло локтем. Рука так и дернулась довершить дело ударом кинжала, но Цинк сдержался. Куда лучше будет, если испанец очнется и поднимет тревогу. Может, тогда у Дрейка появится больше шансов вывести батарею из строя.

Впрочем, сама батарея тоже была Цинку не нужна. Ему было нужно то, что всегда находится при любом укреплении. Транспорт. А именно – хороший осёдланный конь. Свежий, накормленный, отдохнувший.

При мысли о том, что самому неплохо было бы отдохнуть, Цинка закачало. Все же лёгкое сотрясение у него, пожалуй, было. Константин чуть мотнул головой и взял себя в руки – времени на отдых нет… Огибая каменную крепость, наткнулся на ряд факелов.

Здесь уже начиналась цивилизация. Цивилизация – это хорошо. Это не только бесконечные пытки пленников, но и дороги, купцы, таверны, сниженные риски напороться на лесное зверьё и послужить ему обедом.

Удивительно все же, до чего удачно военная тактика будущего ложилась на реалии позднего средневековья. Ещё двое испанцев, о чем-то возбужденно переговариваясь, шли навстречу, ведя в поводьях несколько коней. Цинк побежал на них, сразу забыв о пацифизме. Удар кинжалом в бедро одному и апперкот второму…

И вот уже двое лежат на песках Кадиса, стеная и выкрикивая ругательства. Цинк от души добавил ногой по бородатым мордам. А затем перерезал поводья всех лошадей, смачно хлопая их по гладким крупам с возгласом: «Пошла, милая! Пошла!» – и сам запрыгнул на последнего коня.

Через минуту он уже вовсю несся прочь от тусклых огней, порохового дыма и звуков пушек. Прочь от кораблей Дрейка и чужих вод, отделявших его от Англии. Все дороги отсюда вели в Мадрид, вглубь страны.

Никакого эффекта туннельного зрения при постановке боевой задачи Цинк не испытывал. Просто мир становился гораздо проще. Был он, были два испанских корабля, на одном из которых везли Рима, а на другом – остальных ребят. Всех должны были доставить на аудиенцию к высокому столичному чину. Предположительно, послу Бернардино де Мендоса. Который, без сомнения, уже добрался из Парижа в Мадрид, чтобы рассказать королю о странных чужеземцах, дважды помешавших их интригам.

Король Фелипе II не упустит шанса поговорить с предводителем этой странной группы демонов, описание которых, подробнейшем образом сделанное сто лет назад и сохраненное до нынешних времён, оставил Великий Инквизитор Торквемада. Демонов во плоти, которые вернулись спустя век, чтобы мешать Великой Испании завоевывать мир. И наверняка король полагает, будто сможет допросить столь удачно взятых в плен демонов.

Но он просчитался. Потому что один из них был на свободе. И сейчас мчался на аудиенцию к королю лично. Цинк собирался уточнить некоторые условия допроса и, если понадобится – внести коррективы.