Текст книги "Соединенные Штаты России 3 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Лим

Соавторы: Полина Ром
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

Глава 27

Два дня спустя к воротам Мадрида подходил путник. Его покрывали дорожная грязь и многочисленные ссадины. Он шатался, словно больной. Или только что побывал в тяжких боях. Всё это было недалеко от истины.

Коня он давно потерял. Его трофейная испанская военная форма треснула почти на всех швах. И он постоянно бормотал, изредка бросая фразы, словно отвечал невидимому собеседнику. Слова словно сами вырывались из его рта. Небритое лицо изредка слегка кривилось, как будто странник спорил с кем-то и был недоволен собеседником.

Он выглядел точно, как испанский солдат. Шёл так же – военной походкой, впитанной за долгие годы. И лишь перед самыми воротами замедлился, опираясь о дерево. На его голову был накинут капюшон, который в ночи полностью скрывал его лицо, а руки заметно дрожали. Путник в бессильном бешенстве обхватил ветку.

– Тише ты, – успокоил Орк. – Так и поцарапаться можно. А руки тебе еще понадобятся. Мало ли с кем воевать.

– Заткнись, – мотал головой Цинк. – Тебе нет. Ты умер. Ты просто сдох…

– Ну, случается, – пожал плечами Орк.

– Я сошел с ума, – пробормотал Цинк.

– Ну-ну, не все так плохо, – утешил его мёртвый подопечный. – Все куда более прозаично. Ты спишь на ходу. А я тебе снюсь каждый раз, когда ты не бодрствуешь. Депривация сна еще не такие штуки вытворяет.

– Скучаю по старому Орку, – вздохнул Цинк. – По тяжёлому, тупому, циничному балбесу.

– Не серчай, командир, – сказал призрак. – Напоминаю: ты со своей головой говоришь.

– Зачем я тебя вижу? – прошептал Цинк, прислонившись лбом к стволу дерева. – Что ты мне хочешь сказать?

– Поправочка, – Орк поднял палец. – Ты сам себе что-то хочешь сказать. Хрен с ними, с комплексами. Не мальчик уже. Упускаешь что-то тактически важное, что позволит тебе спасти остальных. Ты ведь этого хочешь, Цинк? Снова почувствовать себя командиром? Всё в твоих руках. Ребята в плену, а на свободе – ты один.

– В гробу я видал такую свободу, – выдохнул Цинк.

Но услышанные мысли слегка его взбодрили. Он внимательно уставился на стражников у ворот, машинально отмечая детали.

– Что там? – спросил он. – Я псих, конечно, что говорю сам с собой. Но разве псих понимает, что он псих?

– Ничего не могу сказать, командир, – сочувствующе ответил Орк.

– Ладно, шут с тобой, раз ничего не видишь, – буркнул Цинк. – Сам разберусь.

– Конечно, разберёшься, – не стал спорить Орк. – Смотри. Давай, я тебе подскажу. Будем считать, что ты – Цинк, который забыл, как командовать, а я – та часть Цинка, которая это помнит. Итак, что мы видим?

– Защищённый объект, двое боевиков.

– Чем вооружены?

– Огнестрел, – четко ответил Цинк.

– Точнее? – потребовал Орк.

– Пистоли. – Цинк прищурился, пытаясь рассмотреть тип оружия в руках стражников при свете жирного полумесяца, частично затянутого легким облачком. – Темно, зараза. Но да, это пистоли.

– Примитивное оружие, – фыркнул Орк. – Для близкой дистанции. На средней же опасности не представляет. Что надо делать?

– По пуле в башку каждого из штатного вооружения, – ответил Цинк механически. – Только у меня его нет. У меня только нож.

– Кинжал, скорее, – занудно, но совершенно точно поправил Орк. – Но не суть. Хорошо, две цели. С помощью нормального ствола ты бы прошел через них как нож… виноват, кинжал сквозь масло. – А что это значит?

Цинк поразмыслил. Военная задача пробудила в нем почти была позабытую сущность лидера боевой группы, которой у него уже не было. Хотя, почему не было? Группа есть, из одного человека. Это он сам. Только бы собрать мозги в кучу, чтобы Орк наконец пропал. Понять, что эта часть тактического сознания пытается ему сказать. Что именно в этой военной головоломке он, Цинк, упускает из виду. Что-то очень важное во всей этой ситуации.

– Охрана у города – элитные гвардейцы, – размышлял вслух Цинк. – Значит, внутри города остальные вооружены точно так же. Как минимум охрана дворца.

– Зришь в корень, – похвалил Орк. – Думай дальше.

– Если бы я имел огнестрел из своего времени, то смог бы вынести стражников, – сказал Цинк. – А затем я бы вошел в город и смог бы точно так же попасть на любой другой объект. Например, в тюрьму, или даже к королю.

Орк неслышно, чисто символически, похлопал в ладоши.

– Ну, вот ты сам все знаешь, – похвалил он. – Цинк, проснись.

– Подожди, – зажмурился Цинк. – Зачем ты здесь, Орк? Что ты хотел мне сказать? Что, мать твою, ты символизируешь? Что я выпускаю из виду, связанное с тобой?

– Проснись, – потребовал Орк. – Проснись!

На плечо Цинка легла грубая рука.

– Проснись, собака! – проревел кто-то по-испански. И Цинк едва машинально не заехал тому локтём в лицо, вспоминая такое же обращение на корабле. И лежать бы испанцу хладным трупом, дёргаясь в конвульсиях, если бы у Цинка вообще были силы кого-то приложить. Но он лишь вздрогнул и вяло посмотрел на того, кто к нему обратился.

Перед ним, судя по знакам отличия, стоял кто-то из испанских капитанов.

– Ранен? – спросил капитан и чуть смягчился. – Так ты ранен, амиго? Откуда ты?

– Кадис, – пробормотал Цинк, снимая с себя капюшон. – Я воевал в Кадисе. Велели обойти англичан. Отбился от своих…

– Это не страшно, амиго, – довольно сказал капитан испанцев. – У нас не хватает людей в городе. Присоединишься к моему отряду. Мы идём в город. Не отставай. Не то тебя придется добить!

И капитан захохотал, радуясь собственной остроумной шутке.

Мимо него шли нестройные ряды солдат. Почти все были или контужены, или ранены. Лишь несколько человек держались бодрячком. Без лишних слов Цинк присоединился к этой длинной процессии.

Стражники без хлопот пропустили их.

– Орк, я прошёл, – зашептал Цинк и оглянулся. – Орк, ты где?

Орк исчез.

«Значит, я не сплю», – подумал Цинк. – «Или… Или же я уже все понял, и ты мне больше не нужен».

Проходя мимо стражников, Цинк украдкой бросил взгляд на их оружие. Действительно, средневековые пистоли больше похожи на что-то среднее между домкратом и кочергой. В лучшие времена Цинк бы без труда выхватил такой из рук левого охранника и пристрелил бы их одного за другим.

Но, во-первых, Цинк был не в форме для полного контакта. Это он и сам понимал. А во-вторых, в этом не было смысла, поскольку в город он фактически уже прошел.

За два дня Родриго Веласкес должен был успешно добраться от берегов Кадиса до Мадрида и доставить пленников с собой. В том, что они живы, Цинк не сомневался. В том, что они в Мадриде – тем более. Король наверняка потребует к себе командиров, столь важных пленников. Судно снабжения, на котором везли Цинка, следовало считать потерянным. Оставался только Рим. С ним король и захочет побеседовать. А потом – примет решение казнить всех. Или… Никаких «или» не было. Бойцов в любом случае ждала незавидная участь.

Капитан испанских солдат выкрикивал приказы, не обращая никакого внимания на Константина. Поэтому он без особого труда отделился от процессии и скрылся на улицах города.

Мадрид позднего средневековья не то, чтобы сильно отличался от Шеффилда или Парижа. Но экономика королевства явно была на высоте. Чувствовалось что это столица процветающего государства: шире улицы, наряднее дома и статуи. Даже грязи, кажется, немного меньше. Возможно, это столица самого важного сейчас на планете государства, если не считать, конечно, Новой России.

Но Цинку было не до разглядывания мостовых, архитектурных изысков домов и зелёных насаждений. Для него существовала только боевая задача. Орк не появлялся. Картина в голове уже сложилась полностью. Цинк точно знал что делать. Просто от усталости не мог сформулировать нужное…

Ноги сами привели его к королевскому дворцу. Константин внимательно смотрел на монументальное строение и несколько десятков гвардейцев перед ним. Те же пистоли, тот же ближний радиус поражения, то же отсутствие преимущества, пока он не получит…

– Пистолет из моего будущего, – пробормотал Цинк, обалдевая от собственной догадки.

И тучи в голове словно рассеялись…

«Орк, ты зараза, я тебя почти люблю, сукин ты сын!».

Повернувшись, Цинк побежал прочь от дворца. У него не было четкого ориентира, но он примерно знал, куда ему нужно. И машинально отслеживал солдат, которые попадались ему на пути, отмечая наиболее подготовленных по осанке, выправке, внешнему виду, элементам кожаной брони.

Ему был нужен Родриго Веласкес. Враг, место которому точно не во дворце.

И Цинк нашел нужный каменный дом. Опознавать его даже не пришлось. Потому что на нем натурально висела табличка на испанском языке. И, согласно кривой надписи, здесь был штаб гвардии. А ещё герб с изображением меча, воткнутого в землю. Он очень напоминал перевернутый крест. Геральдических отличий Родриго Веласкеса Цинк не знал. Но помнил, что тот не верит в богов.

И, что удивительно, у штаба Родриго почти не было охраны. Точнее, стояли шесть человек, которые не столько стояли, сколько усаживались на коней. Разъехались они двумя группами в противоположные стороны. Двое – к центру столицы, четверо свернули куда-то влево.

Не считать же теперь за охрану молоденького разряженного испанца, которого явно пристроили сюда по большому блату. То ли оруженосец, то ли просто фанат. Вон как сияют начищенные шпоры.

Это была удача. С более серьёзным противником, пожалуй, Цинк бы сейчас вряд ли справился.

Но одного толчка ногой вполне хватило, чтобы отправить молодого дурня поспать. По всей видимости, ударившись спиной о стенку и сползя по ней, горе-охранник даже не задумался, почему вообще позволил к себе приблизиться.

Вторым пинком Цинк выбил дверь вовнутрь. Там никого не было, кроме самого Родриго.

Повернувшись спиной, он стоял перед столом, углубившись в бумаги. При звуке выбитой двери испанец повернулся, с недоумением глядя на Цинка.

Неизвестно, что заставило испанца промедлить секунду. Вряд ли страх. Может, сомнения. Или он не узнал Цинка вовсе. Или же узнал, но вспомнил про демонов, в которых не верил.

Как бы то ни было, этого хватило, чтобы Цинк схватил подсвечник с полки и с размаху огрел Родриго Веласкеса по башке.

Испанец упал. Цинк выхватив кинжал, приставил к его горлу, пресекая все попытки заговорить. Вместо этого заговорил сам.

– Сто лет назад твоя страна встретила демонов, амиго, – мягко сказал Цинк бесцветным голосом. – Карьера инквизитора Торквемады не пережила этой встречи. Вам удалось убить одного из демонов. Вы забрали вещи, принадлежавшие ему. Бродяги растащили одежду. Но оружие…

Испанец сглотнул, в то время как лезвие кинжала чуть процарапало его шею.

– Ты забрал у нас оружие, – продолжал Цинк, – когда позорно накинул на нас сетки из засады. Ты бросил наши табельные пистолеты в непонятную машину. И поджег их. Машина оказалась уничтожена взрывом. Ты помнишь это, испанец?

Родриго не отвечал. Лишь смотрел на Цинка, не мигая.

– Ты знал, что это такое, – говорил Цинк, медленно вращая кинжал у горла испанца и чувствуя, как к нему самому постепенно возвращается сила. – Ты понял, что это именно оружие. Ты уже видел такие вещи раньше. А значит, она у тебя. Та вещь, которую забрали у убитого демона сто лет назад. Реликвию демонов должны были передать в церковь. Но, если ваш посол добыл оттуда столетний перстень Борджиа, то мог добыть и другие реликвии. В том числе и эту. Она мне нужна, испанец. И ты отдашь её мне. Или я убью тебя.

Цинк отступил на шаг, не убирая кинжала.

Родриго медленно поднялся. Он даже не попытался вступить в драку. Хотя, стоило ему выхватить шпагу – и у Цинка в таком состоянии шансов было бы немного.

Но Цинк был не просто солдат. Он был командир группы элитного спецназа из будущего. А это круче любого демона. И он сам это знал. Он должен был переиграть Родриго. Не допустить контактного боя. Сыграть на любопытстве испанца, выросшего на легендах о демонах. Он просчитал алчность Веласкеса к власти и знаниям, дающим эту власть.

И, глядя на мучимое жаждой любопытства лицо Родриго Веласкеса – Цинк понял, что победил. Он переиграл испанца. Тот очень хотел знать, что это за странная реликвия, похожая на пистоли, но из которой явно нельзя стрелять.

Поэтому испанец порылся под столом и достал из сундука маленькую шкатулку, которую поставил на стол.

– Отойди, – потребовал Цинк, взмахнув кинжалом.

Испанец шагнул в сторону. Его страх уже полностью прошел, если вообще был. На седых усах мелькнуло что-то похожее на ухмылку.

Цинк вставил лезвие кинжала в шкатулку, не желая возиться с замком, и без труда раскрыл её. Внутри лежал пистолет. Табельное оружие Орка, которое Рим пытался забрать у Торквемады и не сумел.

Пистолет из будущего смотрелся превосходно. Похоже, за ним ухаживали поколениями. Может даже смазывали. Но выглядел пистолет примерно так же, как и собственные табельники бойцов, за которыми ухаживали андроиды во время криосна.

Перехватив кинжал в левую руку, Цинк правой вытащил пистолет Орка. Головоломка сложилась.

– Значит, это в самом деле оружие, – довольно сказал Родриго. – Тебе не повезло. Из него нельзя стрелять. Никто не может. Если попытаешься – загорается только холодный огонь. Похоже, твоя штука сломана, демон. – Последнее слово он произнес с нескрываемой иронией.

Заметив огонёк, Цинк осмотрел пистолет. Светодиод был на месте. Каждый, кто пытался коснуться спусковой скобы, видел, как тот загорается красным. Потому что стрелять из пистолета мог только покойный Орк. Биометрия не позволяла пользоваться оружием другим пользователям.

– Ты прав, – сказал Цинк. – Ни у кого нет доступа к табельному оружию бойца. Не считая непосредственного командира, который ему это оружие выдавал. Меня.

Цинк положил указательный палец на спусковой крючок. Диод, спавший целое столетие, загорелся зелёным. Потрясенный испанец испуганно отшатнулся – такого он еще не видел, хотя и держал странную пистоль в руках множество раз. В глазах мужчины мелькнул страх. Похоже, слово «демон» больше не казалось ему забавным…

А Цинк из вновь обретённого оружия будущего не раздумывая прострелил ему голову.

Родриго Веласкес, политическое порождение переписанной истории, властолюбец и игрок, комом свалился на пол собственного штаба, увлекая за собой скатерть со стола. Его тело засыпало бумагами с несостоявшимися военными планами.

А грохот выстрела, похоже, слышала половина Мадрида.

Константин проверил боезапас: почти полон. Орк оказался экономной скотиной в последние часы жизни.

Цинк несколько раз пощелкал затвором, возобновляя свободный ход, плавность пружин, проверяя люфт. Снова вставил в магазин. Посмотрел на бумаги, засыпавшие тело испанца. Наклонился, собрал их в пачку и бегло прочитал, беспечно бросая на труп ненужное. Его внимание привлекли только несколько листков.

– Хм, – сказал Константин. – Любопытно-любопытно…

Он спрятал листки в карман плаща и уверенно вышел из штаба на улицу.

Глава 28

Величайший правитель своего времени, король Испании Фелипе II, пребывал в своих покоях в эту непростую ночь. Он сидел у камина, но не в кресле, как можно было бы подумать, а на тесном стуле, который скрипел при каждом движении. Мучимый подагрой, король не проявлял признаков слабости и хранил стойкость духа в свои шестьдесят лет.

Перед камином возвышалась стопка книг. Фелипе брал их по очереди, открывал на случайной странице, внимательно изучал – а после бросал в костёр. Он не ставил целью сжигать книги, просто ему было очень холодно. Как и всю свою жизнь.

– Бернардино, – проговорил скрипучим голосом король, не оборачиваясь. – Вы сделали свой ход?

Бернардино де Мендоса сидел в полумраке центра комнаты. Фигура короля заслоняла пламя камина, и ничего не было видно. Хотя смотреть было особо не на что. Потому что сидел он за круглым столиком, покрытым бархатной тканью, на котором лежала шахматная доска с расставленными фигурками. Партия его игры с королем шла уже шесть месяцев. И трудно было сказать, кто побеждает.

– Я поостерегусь сделать ход, Ваше Величество, – осторожно сказал Бернардино.

– Долго думаешь, друг мой, – вымолвил Фелипе, отправляя очередной фолиант в огонь. – В политике надо работать быстрее.

– Мы сработали быстро, – не смутился посол. – В Англии и Франции. Но оба раза нам помешали.

– Ты про гостей, привезенных доном Веласкесом? – чуть повернулся король.

– Именно так, Ваше Величество. Они никакие не демоны.

– Их главный, – сказал король, – который называет себя «Рим». Он так ничего и не сказал?

– Ничего, Ваше Величество. Я даже не уверен, что это его имя. Его так называл дон Веласкес. И ещё к нему так обращались его люди.

– Рим, – задумчиво произнес король. – То есть обод, окантовка…

– Ваше Величество, я не думаю, что это на нашем языке, – предположил Бернардино. – И вряд ли на английском. Хотя на этих языках демоны, безусловно, разговаривают. Они могут знать всё на свете.

– Если они люди, то не могут, – отрезал король. Он хотел было сжечь последнюю книгу, но передумал и поднялся, скрывая гримасу боли.

– Дорогой Бернардино, – сказал он твёрдо, – я хочу поговорить с Римом наедине. Если хочешь, можешь тоже присутствовать, но без стражи. Распорядись, чтобы его привели сюда.

– Но, Ваше Величество… – Бернардино поднялся – как показалось королю, без особого волнения. – Это может быть опасно для вас. Демон или нет, но Рим точно воин.

– Значит, приведи его в кандалах, – спокойно сказал король. – Если ты так его боишься.

Бернардино не стал более возражать. Он поклонился королю и покинул комнату.

Его величество ещё какое-то время посидел в размышлениях, глядя на шахматную доску, борясь с желанием перевернуть её. Пока не услышал снаружи волнения и невнятный шум. Кто мог развлекаться под окнами короля в такое позднее время⁈

Фелипе II неохотно встал со стула и сильно хромая подошел к окну. Странные переливы тусклого света привлекли его внимание и взгляд короля невольно взметнулся к небу – к тучам, почти полностью закрывшим полумесяц.

И тут же его величество схватился за сердце, чувствуя, как немолодые ноги подкашиваются, а подагра парализует всё тело.

Тучи, обычные тучи напугали короля почти до обморока: на них, быстро сменяя друг друга, проносились огромные, в полнеба незнакомые символы.

* * *

Цинк продвигался к королевскому дворцу, не обращая внимания на бегающих испанских горожан. Что во Франции, что в Англии, что в известной ему Старой России, что в Новой России, да где угодно в мире – люди были одни и те же. В любом форс-мажоре мобилизуются только солдаты, а мирняк вечно бегает под ногами. С другой стороны, именно для защиты мирняка и существует вся армия мира, когда-либо созданная. Вернее для защиты именно собственного мирняка, причём лояльной его части. Чужой и нелояльный обычно интересуют гораздо меньше.

Вот и Цинк мало интересовался сохранностью психики горожан Мадрида. А переживать ему было из-за чего. Потому что на ночном небе вовсю мелькали голографические русские буквы гигантского размера.

«Мы во дворце», – гласила надпись. – «Иди к королю, четвертый этаж».

Дальше шла информация про численность охраны, расположение комнат и прочее. Затем сообщение повторялось. Очевидно, место, где держали бойцов, имело какое-никакое окошко или нечто похожее. Вот почему Скрип получил возможность вовсю воспользоваться своим проектором, транслируя прямо на ночное небо важную тактическую информацию прямиком для Цинка.

Как Скрип узнал, что Цинк именно здесь, в городе, и активен – можно было долго не гадать. Несомненно, он услышал знакомый звук выстрела. Или же «синеглазка» воспользовался своими чудесными сенсорами.

Цинку это колоссально упростило задачу. Тем более, что королевский дворец оказался воистину огромен. Цинк краем уха что-то слышал о том, что он насчитывает три тысячи комнат. Его средневековая версия, конечно, была поменьше и не такая роскошная. В этих краях уже вовсю должен был работать Караваджо, расписывающий убранство дворца. Цинк сам понятия не имел, откуда он мог почерпнуть эту информацию, и на хрена она ему в собственной жизни была нужна.

Стражники у ворот пялились вовсю на небо и иногда даже стреляли из пистолей. Цинка это позабавило, хотя смеяться ему совсем не хотелось. Вместо этого он шел вперед, как танк. И когда на него в замешательстве нацелились стражники – снова вытащил пистолет Орка.

Интеллектуальной системой наведения, в отличие от Рима, Цинк не брезговал. Он открыл огонь.

Компьютер в оружии действовал надёжно и быстро. Подсвеченные мишени сразу же оказались поражены пулями по центру массы. Кому-то из них, кажется, повезло. Хотя здешняя кожаная броня мало что могла сделать даже экспансивной пуле. Остальные были поражены либо насмерть, либо нет – в любом случае, сразу подбитые не поднимутся. Психическая атака неба, плюс непривычно громкие и частые звуки выстрелов деморализовали почти всех стражников.

Но, похоже, покойный Веласкес сумел вымуштровать некоторых из них. Или же, в самом деле, здесь далеко не все верили в богов и демонов.

В Цинка начали стрелять. Он всё ещё находился вне зоны попадания пистолей. Но, как известно, раз в год и палка стреляла. Подставиться под особо удачную пулю не хотелось. Поэтому Цинк нырнул вправо, перекатываясь за каменного тигра, на рефлексах вспоминая все движения. То ли каменный тигр оказался не в духе, то ли всегда так встречал гостей – но соприкосновение с ним быстро напомнило спине Цинка, что он уже не такой и молодой.

Разумеется, ситуация этого все равно не меняла. Возраст означал лишь стаж в военном деле. И время до пенсии, которой уже не будет. И это лишь добавляло раздражения. Возраст лишь служил показателем, что после боевых действий, как и любой физической активности, просто придётся чуточку дольше восстанавливаться. И не более того.

Поэтому Цинк, высунувшись из-за каменного тигра, поймал в огнестрельный «компьютер» ещё несколько испанских фигур и отправил их прилечь. Затем шустро метнулся через узкое пространство, наперерез через ступеньки, ко входу в дворц.

Его не интересовали пафосные ворота, когда на первом этаже были столь удобные окна. В одно из них Цинк и влетел. Сгруппироваться в воздухе не получилось, и он больно ударился. К счастью, не о каменный пол, а о пушистый ковер. Хотя, похоже, один из зубов зашатался. Покойный Хорхе бы позлорадствовал.

Отсюда не были видны сообщения на небе, но они уже стали не нужны. И, мигом сообразив расстановку комнат во дворце, Цинк рванулся в лабиринт коридоров, в поисках смежных комнат правого крыла, или хоть какой-либо лестницы. Уж лестницы тут просто должны были быть.

И Цинк, наткнувшись на винтовую, быстро добрался до нужного этажа. Ещё одну драгоценную пулю пришлось потратить на массивный навесной замок, закрывавший деревянную дверь. Толкнув её плечом, Константин вывалился в какую-то кладовку.

Здесь было много прислуги. Кухарки завизжали, побросали сковородки и кинулись от Цинка в ужасе. Пошатываясь, он вышел в коридор – и тут же убрал голову, избегая удара молота. Видимо, здешние стражники прекрасно умели противостоять рыцарям в тяжелых доспехах.

У Цинка не было доспехов, тем более тяжелых, и он не считал себя рыцарем. Поэтому широко замахнувшийся стражник получил наконец свой тычок локтем в лицо. И на этот раз выпад у Цинка получился вполне терпимым. Так, на троечку, но и этого хватило, чтобы вояка, выронив молот, без чувств растянулся на ковре.

Снова подскочив к окошку, Костя уставился на буквы на небе. Теперь к ним добавились картинки. Схема дворца – видимо, прямиком из старинных карт.

Пока ситуация наводила на мысль, что, может быть, чем черт не шутит, всё получится. Цинк с ухмылкой понадеялся, что Скрип взял эти карты из энциклопедических пособий, а не любовных романов Фифы, закачанных в его башку.

Всё же следовало спешить. Потому что Константин чувствовал, что вот-вот вырубится. Он по опыту знал, что скоро именно это и случится. Поэтому бой следовало выиграть гораздо раньше, а желательно – войну целиком. Других боев ему уже повидать не удастся, если он сейчас рухнет без чувств на этих самых коврах.

В глубине души: для себя Цинк, пожалуй, не мог бы пожелать более экзотической участи. Но сейчас он работал не на свои интересы, а на интересы своих бойцов.

Открылась одна из дверей. На Цинка уставился придворный паж и тут же снова спрятался в комнате, захлопнув дверь за собой. Цинк услышал, как спешно брякнула щеколда.

Где все стражники? Ответить себе на такой вопрос Цинк мог бы и без участия Орка. Конечно же, охраняют королевские покои. Вот только согласно схеме с небес, король вовсе не в тронном зале сидел. Цинку нужна была комната с камином, которых на самом деле во дворце было не так уж и много. Схема Скрипа показывала расположение дымоходов. Поэтому Цинк без особого труда определил нужную комнату. Разумеется, далеко не самую приметную.

У входа стояли два человека. Судя по одеждам, гвардеец и секретарь. С секретарем оказалось проще всего. При виде Цинка он банально свалился в обморок – тихо сполз по стенке и больше не мешал.

К сожалению, телохранитель короля не присоединился к нему. К сожалению для него.

Охранник выхватил пистоль и тут же получил пулю в грудь. Он свалился замертво. Его оружие с глухим стуком упало на ковровую дорожку.

Цинк распахнул двери, резко дернул вниз складчатый кусок бархатных штор, за которым вполне можно было бы спрятать бригаду охраны, и, перешагнув кучу тряпья на пороге, вошёл внутрь.

Король Фелипе II сидел за шахматным столом, бледный как смерть. Напротив него, видимо, играя чёрными, сидел Рим. Он выглядел сильно избитым, но был в сознании. И без кандалов.

При виде Цинка Рим даже не пошевелился с места. Похоже, он вёл с королем тяжёлый разговор. Или же, напротив, молчал всю дорогу. Но в любом случае, явно не Андрей был инициатором беседы.

У окна стоял посол Бернардино де Мендоса. Безошибочно определив в нём главную угрозу ситуации, Цинк нацелился ему в голову. И усмехнулся, глядя на Рима. Затем произнес:

– Дежа вю.

Посол недоуменно поднял бровь, видимо, услышав знакомые слова. Рим посмотрел на пистолет Орка и словно окаменел. А король повернулся к Цинку и скрипуче произнёс:

– Вы, должно быть, и есть главный в этой группе?

– Я устал от этого вопроса, – сказал Цинк, не глядя на короля, но глядя на Рима. – Слишком много времени спустили на этот бред. Рим, ты как?

– В порядке, – хрипло ответил Рим, облизывая пересохшие губы.

– Остальные?

Рим кивнул.

– Так с кем из вас мне говорить? – медленно спросил король. – Кто из вас главный?

– Знаешь, дядя, это неважно, – крайне неуважительно произнес Цинк, вытаскивая из кармана смятую пачку бумаг, взятых им из кабинета Родриго Веласкеса. – Потому что ты сам скоро потерял бы полномочия с кем-то разговаривать. На вот, почитай.

И он хлопнул этими бумагами по столу. Несколько шахматных фигур упали, и стоявший у окна посол вздрогнул. Король, который никогда не сталкивался с подобной грубостью, замер на некоторое время, тупо глядя на мятые листы перед собой и не рискуя притронуться к ним.

– Что это? – спросил король, пытаясь в свете камина рассмотреть бумаги.

– Переписка Родриго Веласкеса с вашим господином послом, – ответил Цинк. И увидел в глазах Рима крайнюю заинтересованность. – Вы, Ваше Долбаное высочество, решили убить всех монархов Европы, включая Англию и Францию. Мирового господства захотелось? Понимаю, бывает… Только вы упустили из виду, что сами должны были попасть в их число.

Король схватил письма и впился в них глазами.

– Не уверен, знаете ли вы почерк Веласкеса, – продолжал Цинк, – но почерк своего посла, думаю, знаете. Вы видите, что письма настоящие.

– Заговор, – пробормотал король, не веря своим глазам. Он убийственным взглядом впился в посла. – Бернардино, как ты мог⁈

– А почему нет? – спросил Цинк. – Сначала должны были казнить Елизавету в Шеффилде. Затем отравить короля Франции кольцом Лукреции Борджиа. Там, глядишь, под шумок подставили бы итальянцев. Скандал, новые религиозные войны, анархия. А затем – смерть Вашего Величества. Думаю, вас не стали бы казнить на эшафоте. Скорее всего, ваше тело нашли бы упавшим из окна этой чудесной комнаты, под которой так удачно расставлены металлические пики на заборе. А рядом с вашим телом нашли бы, например, шведский кинжал.

Король поднялся со стула, зажимая письма в своих костлявых пальцах.

– Бернардино, – просипел он. – За это тебя казнят!

Бернардино де Мендоса продолжал стоять, убрав руки за спину. По его телу пробежала дрожь. Но не от страха.

– Рим? – произнес Цинк.

Тут же опрокинув стул, Рим вскочил и бросился к послу. Но было поздно. Изо рта посла тонкой струйкой побежала пена. Он отшатнулся и рухнул, увлекая за собой стеллаж с книгами.

Рим перехватил его запястье и поднял повыше. На пальце умирающего посла виднелся перстень Борджиа.

– Поздно, – сказал Рим, поворачиваясь королю. – Он покончил с собой.

Король в замешательстве посмотрел по очереди на обоих бойцов, в компании которых остался.

Цинк подошёл к столу, убирая пистолет. Посмотрел на шахматную доску.

– Мат, – сказал он.

И щелчком пальцев отправил короля чёрных в недолгий полет по доске, сшибая остальные фигурки.