Текст книги "Бесконечный тупик"
Автор книги: Дмитрий Галковский
Жанр:
Философия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 72 (всего у книги 110 страниц)
602
Примечание к №563
действительно серьёзное движение начинает с создания своих противников
Черносотенцам следовало бы начать свою деятельность с инспирации сионистского движения. Но начали не они. Что и предопределило исход.
Речь не идёт о примитивной провокации. Зачем? Все гораздо серьёзней. Неизбежно ли было появление сионизма в России? Да, неизбежно. Так пускай его возглавят наши люди. Не с целью последующего быстрого уничтожения, а с целью локализации, направления в нужное русло. В среде сионистов дебатируется вопрос о жаргонной литературе. Предположим, русские высчитали, что для них выгоднее поощрение распространения идиша, так как это послужит тормозом для культурного проникновения чужеродного элемента и в конечном счёте будет способствовать еврейской сегрегации. Руководителям сионизма сообщается о целесообразности поддержки «автономистов». В результате цель достигнута. Тихо, быстро и просто. Без ненужного шума. Сами черносотенцы ни в коем случае не должны были заниматься еврейским вопросом непосредственно. То, что они кричали, например, о еврейской процентной норме в университетах, было серьёзной ошибкой. Следовало говорить не о том, что в университете N 50% студентов евреи, а о том, что там 25% русских при русском населении N-ской губернии в 90%. Итак, должно быть равенство: 90% в губернии – 90% в местном университете. О евреях не должно было бы и упоминаться. Так серьёзные дела не делаются.
Более того. Политическое движение может рассчитывать на серьёзный успех лишь в том случае, если оно устроено таким образом, что при его практических действиях постоянно создаются беспроигрышные ситуации. То есть любое действие (а равно бездействие) противника автоматически неудачно, автоматически приносит удачу движению. При ИНСПИРАЦИИ социально-политического движения оно изначально поражено, таит в себе гибель. С самого начала все будет валиться, «не везти». Даже везение будет частным случаем невезения, тем более глубокого и окончательного, чем выше частная удача. Поэтому необычайно важно уловить момент и заразить головку движения противников. В известном смысле это даже важнее, чем создание собственной структуры.
603
Примечание к №547
редакция «Русской мысли» сама себя похоронила
Ошибка либералов в том, что они были либералами: отпустили свою проклятую «русскую мысль» на свободу. Она и додумалась на волюшке. Отличие от европейской свободы в результате получилось колоссальное.
604
Примечание к №590
– Это у вас церковь такая, да?
Деликатное неверие Чехова в тысячу раз более религиозно, чем «вера» Соловьёва и Бердяева. У Антона Павловича есть рассказ «Княгиня», где очень хорошо показана псевдорелигиозная женски-истерическая психология. Доктор, несомненно персонаж близкий автору, не выдерживает и говорит княгине:
"Зачем вы ездите сюда? Что вам здесь у монахов нужно, позвольте вас спросить? Что вам Гекуба и что вы Гекубе? Опять-таки забава, игра, кощунство над человеческой личностью, и больше ничего. Ведь в монашеского Бога вы не веруете, у вас в сердце свой собственный Бог, до которого вы дошли своим умом на спиритических сеансах; на обряды церковные вы смотрите снисходительно, к обедне и ко всенощной не ходите (627), спите до полудня … зачем же вы сюда ездите? В чужой монастырь вы ходите со своим Богом и воображаете, что монастырь считает это за превеликую честь для себя!"
Не нужно было эмиграции этих «мыслителей», которых из РСФСР в начале 20-х выслали. Они сами выбрали Советы во время гражданской войны. Без бердяевых климат эмиграции был бы здоровее. Не выше уровнем, но хотя бы здоровее. А уровень потом можно было бы поднять – при здоровой основе-то. С ними и разговаривать не надо было. Бердяев даже не понимал, что он издевается над трагедией русской эмиграции. Ему это в глаза сказали бы, а он бы не понял.
«Она (после разговора с доктором – О.) плакала и думала о том, что хорошо бы ей на всю жизнь уйти в монастырь: в тихие летние вечера она гуляла бы одиноко по аллеям, обиженная, оскорблённая, не понятая людьми, и только бы один Бог да звёздное небо видели слёзы страдалицы».
605
Примечание к №571
Соловьёв с его «Оправданием добра», где сама проблема добра и зла не поставлена даже. Поставлена на уровне девочки и мороженого.
Впрочем, все познаётся в сравнении. Розанов сказал в «Опавших листьях»:
«Пока еще „цветочки“; погодите, русская литературочка лет через 75 принесёт и ягоды».
Ягоды поспели гораздо раньше. Советская литература:
– У девочки отнять мороженое и съесть. Причем одной рукой есть, а другой держать за косу мартышку. А после мороженого раздеть, изнасиловать, задушить и закопать.
Это обычный, естественный уровень. Другие говорят:
– Насилуй, а убивать не надо. Её потом можно в народном хозяйстве использовать.
Эти уже считаются либералами. Далее, которые говорят, что и насиловать нехорошо, – это борцы за правду, праведники, ими вся страна гордится. А уж если кто-то намекает, что вообще пусть себе идёт и мороженое ест – это уже страдальцы, великомученники. Их имена шёпотом произносятся. Это «совесть нации», её золотой фонд. Они за это чуть ли не на смерть идут…
Н-да, «до-говорились».
– Как девочка? почему девочка? откуда она идёт? куда? какого сорта мороженое? А может быть, она его украла, а может быть, это и не мороженое и это не девочка, а вредитель, диверсант, власовец переодетый. А может быть, она беспризорная, без ошейника и её в детприют отдать надо. Под микроскоп девочку, под микроскоп мороженое. А то ведь «абстрактный гуманизм» получается.
Нельзя на головы бетонные плиты вываливать, нельзя людей вместо шпал класть, нельзя деревни и города водохранилищами затоплять. И наконец один набрал воздуха и пискнул: «Убивать 66 000 000 человек нехорошо!» Зарвался. Так русские еще два десятилетия потопчутся-потопчутся и дойдут до «мы теперь уже знаем». Знаем то, что другие народы две тысячи лет знали (а то и поболее): «Не убий, не укради…»
Сбылась мечта идиота. Русский писатель оказался полезен, даже необходим, и может теперь на законных основаниях утолять свою страсть к заунывным и примитивным нотациям, может теперь бормотать «под руку»: "Плоховато кирпичи-то кладёте (609), рухнет и придавит". И действительно, рушится и давит. – «Я же говорил!» «Нельзя носы резать – это больно и нехорошо!» Вот мы как: и при деле, и гуманные. Нравоучительность русской литературы постепенно перешла в дидактику московских процессов, давших, в свою очередь, неисчерпаемый материал для всевозможных нравоучений.
Есть и свои «анфан террибли». Александр Зиновьев стал королевской жирафой ползать по западноевропейским подмосткам. Совершенно голый советский философ и писатель (об одном галстуке) на четвереньках хрипит: «Офелия, о нимфа!» «Анти-советская» культура. Журнал «Антикрокодил». Ягодки.
Маяковский похлопывал Александра Сергеевича:
После смерти
нам
стоять почти что рядом:
Вы на Пе,
а я
на эМ.
Что ж, верно. Хотя тут и небольшая ошибочка. Стоять-то рядом, да на разных полочках. Пушкин на полке «Русская классическая литература», а Маяковский на полке «Русская советская литература».
606
Примечание к №572
Вечная поглощённость самим собой, своими переживаниями.
Я эгоист. Вообще «эгоизм» это такое маленькое слово, это когда человек сосредоточен на своём маленьком «я» (и он чувствует, что оно маленькое). А моё «я» огромное. Так что я эгоистище, что ли.
Или, скажем так: я влюблён не в "я", а в своё «сверх-я». То есть я сверхэгоист.
607
Примечание к №575
Будут бить и плакать не дадут.
В 1967 году в Лондоне эмигрантский историк Георгий Катков выпустил книгу «Россия, 1917 год. Февральская революция», содержание которой вкратце сводится к следующему:
1. Февральская революция вовсе не является следствием стихийного выступления каких-то там «народных масс», так как
«массовое движение такого масштаба и такой энергии не могло произойти без некоей направляющей силы, стоящей за ним».
2. Первым компонентом таковой силы является созданная германским Генштабом организация Парвуса, инспирирующая рабочее движение и нашедшая в конце концов репрезентативную фигуру в лице Ленина. Сам Ленин, пришедший к власти при помощи немецких денег и немецкой агентуры, использовал связь с вражеской разведкой для достижения собственных шизофренических целей. На данные об этом аспекте русской революции впоследствии «было наложено табу обеими сторонами».
3. Второй движущей силой февральского переворота явились «махинации масонов». Крупнейшие деятели масонского движения оказались после гражданской войны за границей, но они связаны клятвой молчания и «ещё очень долго будут молчать». Фактически масоны, преследуя свои цели, невольно обеспечили приход к власти первой силы.
Таким образом, из-за исключительного стечения исторических обстоятельств история русской революции с самого начала оказалась грубо фальсифицированной.
Книга Каткова крайне интересна как своеобразное завершение нового слоя либеральной мифологии. «Февраль 17-го» обобщает отрывочные сведения о русском масонстве, просачивающиеся тонкой струйкой уже в течение шести десятилетий. Основная, центровая глушилка – «свиная харя „истинно русского“ погромшика, выхрюкивающая пошлые россказни о „жидо-масонском“ заговоре», – корректировалась спешным созданием второй линии обороны. В тылу потихоньку рыли окопы и блиндажи для катковского манёвра – варианта столь излюбленного масонами «упреждающего разоблачения». В 1931 г. в Париже С.П.Мельгунов выпустил книгу «На путях к дворцовому перевороту», где называл ряд фамилий «причастных к тайне русского масонства». Однако сами обладатели этих фамилий помалкивали, предпочитая говорить о «людоедах из „Союза русского народа“». И лишь в 1955 г. вышли мемуары Милюкова. После этого в 50-60-х гг. сделали заявления многие видные масоны: Керенский, Кускова, Чхеидзе, Гальперин и др. Говорилось, в частности, что после 1905 г. были основаны масонские ложи «Возрождение» и «Полярная звезда», подчиняющиеся «Великому Востоку Франции». В 1911 г. был заглушечный роспуск, сопровождавшийся созданием «Верховного Совета народов России». Этот-то ВСНР под руководством Керенского и пришёл к власти в феврале 1917 г., прикрываясь юмористическим названием «Исполкома петроградского совета рабочих депутатов» и якобы противоположного ему «Временного правительства». Ещё до революции в Государственной Думе существовало аналогичное разделение «для дураков». И кадеты (Шингарёв, Некрасов и др.), и прогрессисты (Коновалов, Ефремов и др.), и меньшевики (Чхеидзе, Чхенкели, Скобелев и др.), и трудовики (в их числе сам Керенский) – все они входили в «Думскую ложу» ВСНР.
Однако при этом не говорится, по крайней мере, следующее:
1. Взаимоотношения между немецким Генштабом и масонами были достаточно крепкие и разветвлённые, так что версия о масонах «невольных пособниках» Октябрьского переворота (то есть прихода к власти прогерманской партии) смехотворна.
2. Кроме германской разведки в политические дела России в неменьшей степени были замешаны разведслужбы стран Антанты (611), которые не только инспирировали Февральский переворот, но и довершили дело разрушения России после разгрома кайзеровской Германии. Немцы начали, англичане и французы доделали.
З. Самым непосредственным образом в весь этот клубок заговоров и интриг были включены еврейские организации. Их роль в тогдашней английской, французской и германской политике, как бы ни была она велика, меркнет по сравнению с влиянием на ход русских событий.
4. Вся философская, историческая и политическая литература, издававшаяся в России представителями левого лагеря, является литературой исключительно агитационной и в научном смысле не существует. Что касается литературы «правой», то, по крайней мере в смысле элементарной фактографии, она заслуживает определенного доверия.
5. Страны запада несут тяжкий груз ответственности за произошедшее в России 1917 года. По крайней мере на 3/4 Февральско-октябрьская революция есть форма геополитической диверсии.
Но об этом ничего не говорится. Да, были масоны. Через 50 лет после революции «мы уже знаем». Говорится это в серьезных исторических трудах, подаётся как плод колоссальных научных изысков. Вот как сделали! Серьёзная, серьёзнейшая европейская работа! Тут противник серьёзный. Это вам не какие-нибудь золотушные «немецко-фашистские захватчики». Тут опыт столетий.
И борьба должна вестись по-настоящему. Месть тоже должна быть рассчитана вперёд на века. (743) Скажем (как историческая иллюстрация), в 1905 году всех милюковых и гессенов аккуратно вырезать по седьмое колено. А потом, лет через 50, когда два-три поколения сменятся, всех, хе-хе, «посмертно реабилитировать». Да, были и ошибки, перегибы. Ненужные эксцессы. «Мы теперь уже знаем». «Установили». Милюков был и неплохим историком. Даже книжку издать его. С комментариями. Тут с заглушками, с заглушками надо. «Срезать на поворотах». Плюнуть в рожу, а потом сказать: «А я сложный, противоречивый. У меня личности раздвоение». Тут главное всегда иметь в виду, что это не есть люди. Шути, услуживай, «будь полезен» (622), «признавай свои ошибки». И все шутки, шуточки-ухмылочки. «Анекдотист и канканёр», «душа общества». А в критический момент проводок какой-нибудь в автомобиле подрезать. (746) И – «в путь-дорогу». «Благословить вас в ад далёкий сойдёт стопами лёгкими Россия».
Тут важно не перебарщивать только, не срываться, не суетиться. Пускай не я, пускай внуки, правнуки. А я так всю жизнь и прошучу-продружу. Не надо торопиться. Ненависть должна быть глубоко запрятана, как самое святое. В 30-ые годы, где-то я читал, некто фотографии евреев булавкой колол. Вот это вот. Они у него всем политбюро внутри радиоприёмника лежали. Он их раз в месяц доставал. Как праздник, награду. И еще 20 минут из задней крышки шурупы отворачивать, чтобы долго добираться было.
608
Примечание к №517
Но извне всё дешифруется как огромная карикатура на «Дар».
Почему я люблю Набокова, так же может быть, как царя в последние месяцы жизни? Он наиболее близок из всех, умер в 1977 году. Для меня это психологически всё равно, как если бы в 1917 умер Пушкин. (Набоков в «Даре» о живом старике Пушкине – фантастичности этой картины). Подумать только, я, уже как "я", «личность», мог хотя бы гипотетически встретиться с Набоковым!
Я сейчас подумал о встрече, как бы могло быть. И понял, что никак (не физически, а психологически – невозможность первого ничего не значит). Наверно, поэтому я и люблю Набокова. Не то что он мне нравится, я им восхищаюсь или унижен (и в этом есть сладость), а вот просто ясно и тихо люблю. А я для него «ноль». Он мог бы где-нибудь «упомянуть» обо мне. По типу: «придур-коватый пошляк Одиноков» или «какой-то никому не известный псевдомракобес из якобы-России». А я где-нибудь так, издалека, на старика один раз посмотрел, и мне больше ничего бы и не надо было. И было бы хорошо. Я это так ясно, так реально, так правдоподобно представляю. Весь ход мыслей ясен. И главное, тут сказать никому нельзя. «Вот мы как, мы и благородством!» Тут никому ничего нельзя сказать, доказать. Как трухлявый гриб, реальность рассыпается порошком пошлости. И поэтому так бы и было.
609
Примечание к №605
«Плоховато кирпичи-то кладёте»
Константин Леонтьев квалифицировал «метод» Достоевского, Толстого, Гоголя как «придирчивый душевный разбор, вечно готовый ЧТО-ТО ПОДКАРАУЛИТЬ». То есть СЫСК. «Ага, хромает. А этот слюной брызжет». Назойливое, настырное выискивание у людей недостатков и их подчёркивание. Нормальный человек не будет смотреть на пустой рукав собеседника, следователь же сразу отметит: «однорукий». И в мозговой картотеке он у него навечно будет проходить под этой биркой. И даже подлавливание людей: как бы невзначай касание руки – не протез ли? Выискивание чёрточек, деталей, материала. В «Идиоте» Мышкин постоянно слышит за спиной русский шёпот: «идиот», «идиот», «идиот». (624)
– Где?
– Вон этот, видишь, пошёл.
– Где-где?
– Да вон.
Правдивость русской литературы. Ещё одна грань. Подойти к калеке и указать пальцем: «Калека!»
610
Примечание к №571
– «Э-э, да у вас вон как пошло – на уровне ВОДОПРОВОДА!»
Набоков писал в «Даре», как в прошлом веке русские путешественники все восхищались Германией:
«Боже мой, какие восторги! „Маленькая гемютная Германия“ – ах, кирпичные домики, ах ребятишки ходят в школу, ах, мужичок не бьёт лошадку дрекольем!..»
И добавил:
«Ничего, – он её по-своему замучает, по-немецки, в укромном уголку, калёным железом».
611
Примечание к №607
Кроме германской разведки в политические дела России не в меньшей степени были замешаны разведслужбы стран Антанты
К первой мировой войне Франция и Германия готовились 40 лет. Больше даже. Кружили вокруг друг друга, выжидали, когда шилом отравленным в сердце пырнуть. Япония готовилась лет 25. Готовилась Англия. У всех была звериная цель. Россия хлопала ушами. Она не «готовилась», а «жила». Она не готовилась, а её готовили. Обрабатывали к закланию. Пырнуть ножичком, пырнуть незаметненько, да так, чтобы гулливерова туша на соседнее Блефуску рухнула, раздавила соперника. Но недооценили размеров разлагающегося трупа – пошла мировая эпидемия. Замысел был, может быть, первоначально более тонкий. Ведь лилипуты очень хорошо понимали эту опасность и поэтому положили Гулливера только ослепить. Тут, конечно, огрубление замысла произошло из-за слишком большого количества разнонаправленных сил – было уже не до высшей математики.
612
Примечание к №575
в России, кроме классической узко-военной разведки и дипломатического корпуса – ничего не было
Где хоть один русский разведчик ХIХ-начала ХХ вв.? Назовите. Сам вопрос смешон. А во всех европейских странах есть такие имена (напр. полковник Лоуренс). Русским же с избытком хватило биографий «пламенных революционеров». Более того. Нет и ни одного соответствующего литературного персонажа. (629) В богатейшей русской литературе столь выигрышная и интересная тема отсутствует напрочь. Даже сыщиков, каких-нибудь Шерлок Холмсов и Пинкертонов, нет. Нет совсем (не считать же таковым метафизический образ Порфирия Петровича). А русские прирождённые шпионы – с их-то скрытностью и переимчивостью. Вот где, может быть, сердцевина гнилости царской России. Прирождённому плясуну, музыканту порвали гармошку. Душа тосковала, плакала. Нашлись люди «с другого берега», купили. Он и пошел наяривать – за версту стекла вышибало.
А после революции… Где центр отечественного мироздания? Какая ось? Кто объявлен святым? У кого «чистые руки»? Кто рыцарь без страха и упрека? Кому подражать, с кого «делать жизнь» «юноше, обдумывающему житьё»?..
То есть оттянули маятник до упора, он качнулся и пошёл в разнос. – Русская история.
613
Примечание к №599
«ненавижу психологов и шпионов» (Ф.Достоевский)
В произведениях Достоевского часто говорится об эпилепсии («Бесы», «Идиот»). Наконец, в «Братьях Карамазовых» этой теме подводится некоторый «итог». Обвинитель Дмитрия Карамазова доказывает невиновность больного падучей Смердякова:
«Сильно страдающие от падучей болезни, по свидетельству глубочайших психиатров, всегда наклонны к беспрерывному и, конечно, болезненному самообвинению. Они мучаются от своей „виновности“ в чем-то и перед кем-то, мучаются угрызениями совести, часто, даже безо всякого основания, преувеличивают и даже сами выдумывают на себя разные вины и преступления».
614
Примечание к №579
«Вот преступник, юноша. Гостил на даче у родных. Ломал деревья, рвал обои, бил стёкла, осквернял эмблемы религии, всюду рисовал гадости…»
(И.Бунин)
Ленин в 16-летнем возрасте бросил свой крест в мусор. Уже первые его статьи и письма поражают своей хулиганской злобой. А из ссылки Ленин приехал только с одним желанием: все жечь, коверкать, ломать, мстить за свой хвост отдавленный. Тут месть именно мелкая, женская, месть маленькой ведьмы Маргариты, перебившей молотком стёкла, разломавшей рояль и испачкавшей чернилами постельное белье. Месть носила низменно-животный, мелкий и поэтому зло-комичный, «чарли-чаплиновский» характер: пинки, бросание тортов, обрывание фрачных фалд, подножки, плевки, удары палкой по голове.
В январе 1901 года Ильич пишет с восторгом:
«Хорошим образчиком может служить харьковская демонстрация … перед редакцией „Южного Края“. Праздновался юбилей этой паскудной газеты, травящей всякое стремление к свету и свободе, восхваляющей все зверства нашего правительства. Перед редакцией собралась толпа, которая торжественно предавала разодранию номера „Южного Края“, привязывала их к хвостам лошадей, обёртывала в них собак, бросала камни и пузырьки с сернистым водородом в окна с кликами: „долой продажную прессу“. Вот какого чествования поистине заслуживают не только редакции продажных газет, но и все наши правительственные учреждения».
Это писалось во времена относительно тихие, мирные. Что же орал Ленин в 1905? Да вот:
«Пусть тотчас же вооружаются … кто как может, кто револьвером, кто ножом, кто тряпкой с керосином для поджога и т. д. …Не требуйте никаких формальностей, наплюйте, христа ради, на все схемы, пошлите вы, бога для, все „функции, права и привилегии“ ко всем чертям … Одни тотчас же предпримут убийство шпика, взрыв полицейского участка, другие – нападение на банк для конфискации средств для восстания … Пусть каждый отряд сам учится хотя бы на избиении городовых…»
«Отряды должны вооружаться сами, кто чем может (ружье, револьвер, бомба, нож, кастет, палка, тряпка с керосином … веревка или верёвочная лестница, лопата для стройки баррикад, пироксилиновая шашка, колючая проволока, гвозди (против кавалерии) и пр. и т. д. … Даже и без оружия отряды могут сыграть серьёзнейшую роль: …нападая при удобном случае на городового, случайно отбившегося казака … забираясь на верх домов, в верхние этажи и т. д. и осыпая войска камнями, обливая кипятком… (Следует наладить подготовку – О.) кислот для обливания полицейских и т. д. и т. д.»
Тут же реплика по поводу «соглашателей»:
«Вместо того, чтобы разжечь огонёк, сломав окна и дав простор притоку свободного воздуха рабочих восстаний, они потеют, сочиняя игрушечные мехи и раздувая освобожденский революционный пыл скоморошескими требованиями да условиями».
Программа ясна: «ломать окна». И тут же злорадство: «хорошо пошла»:
«Метание Треповых и либеральных профессоров доставляет нам величайшее удовольствие; значит, хорошо дует революционный ветерок, если политические командиры и политические перебежчики подпрыгивают так высоко на верхней палубе».
Но и 1905-ый – это ведь не вершина, скорее подножие. Во всю ширь Ленин развернулся в 1917-ом. Сразу после захвата власти широчайшая программа издевательства над миллионами людей:
«Тысячи форм и способов практического учёта и контроля за богачами, жуликами и тунеядцами должны быть выработаны и испытаны на практике самими коммунами, мелкими ячейками в деревне и в городе. Разнообразие здесь есть ручательство жизненности, порука успеха в достижении общей единой цели: ОЧИСТКИ земли российской от всяких вредных насекомых, от блох – жуликов, от клопов – богатых и прочее и прочее. В одном месте посадят в тюрьму десяток богачей, дюжину жуликов, полдюжины рабочих, отлынивающих от работы (так же хулигански, как отлынивают от работы многие наборщики в Питере, особенно в партийных типографиях). В другом – поставят их чистить сортиры. В третьем – снабдят их, по отбытии карцера, жёлтыми билетами, чтобы весь народ, до их исправления, надзирал за ними, как за ВРЕДНЫМИ людьми. В четвертом – расстреляют на месте одного из десяти, виновных в тунеядстве. В пятом – придумают комбинации разных средств и путём, например, условного освобождения добьются быстрого исправления исправимых элементов из богачей, буржуазных интеллигентов, жуликов и хулиганов. Чем разнообразнее, тем лучше…»
Какая злобная изобретательность обиженного мещанина. Ильич прямо парит ласточкой: то левым боком, то правым, то вверх, то вниз, а вот еще, еще коленце. Пера удержать не может. Так и видишь: все это быстро, быстро, бисерным почерком, вполпьяна.
И уже упившись кровушкой, немножко отвалившись от России, «убавил громкость». Но и при нэпе тембр – визгливый, картавый – тот же. По поводу своих же чиновников в 1922 году:
«Прессе поручить высмеять тех и других и ОПЛЕВАТЬ ИХ. Ибо позор тут именно в том, что москвичи не умели бороться с волокитой. За это надо бить палкой … А идиоты две недели ходят и говорят! За это надо ГНОИТЬ В ТЮРЬМЕ … Москвичей за глупость на 6 часов клоповника. Внешнеторговцев за глупость – на 36 часов клоповника. Так, и только так УЧИТЬ надо».
Конечно, сам нэп был злорадной выдумкой, провокацией Ленина. (Прямо писал: «Величайшая ошибка думать, что нэп положил конец террору. Мы к нему еще вернёмся».) При всех качаниях и ренегатстве у Ленина была центральная идея всеобщего хаоса и разрушения (699). Если он и останавливался, то лишь для того, чтобы половчей что-то разбить, сломать. В конце концов сломать и разрушить самого себя, свою печень себе выгрызть.
