Текст книги "Кольцо (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

Глава 17. Жизнь продолжается

СНЕГ И ЛЬДЫ

В один из зимних вечеров Элле сидел у окна. За стеклом бушевал снегопад: миллионы летящих с неба снежных хлопьев кружились, порхали, то неслись в вихре, то словно замирали в своём нескончаемом полёте.

Глаза, уставшие от компьютерного экрана, безучастно смотрели сквозь белую пелену на фонари и уютно-тёплые окна соседнего общежития.

Этот учебный год оказался неожиданно тяжёлым. Скоро выпуск. Целая гора заданий, курсовых, рефератов – и всё на самостоятельное изучение, после ежедневных четырёх, а то и пяти пар.

Конечно, они сами были виноваты, нахватав дополнительных курсов: Элле – по истории и биологии, а Тани – по психологии и социологии. Зато после успешной сдачи выпускных экзаменов они автоматически поступали на первый курс Академии.

Правда, Элле подозревал, что после триумфа в Тилене в Академию их рады были бы взять даже с тройками. Ещё бы – первая победа Ануминаса на Кубке Лимана лет за пятнадцать! И кем одержана – пацанами из лицея, даже не первокурсниками!

В дверь постучали.

Вошёл Макс – без шапки, морозный, сверкающий капельками тающих снежинок. Он мотнул головой, с его волос в разные стороны полетели брызги.

«Как с мокрого пса», – улыбаясь, подумал Элле.

– Ну? Быстро, быстро, одевайся!

– Куда? – Элле неуверенно потянулся за тёплыми спортивными штанами.

Вид у Макса был заразительно-весёлый, но больно уж зябкий.

– Как куда? В снегопад! «Во мрак, метель и бурю», – продекламировал он.

– Как-то не хочется во мрак и бурю… – Элле почти оделся.

– Я терпеть не могу холод и темень и всю эту петрушку, – сказал Макс. – Но есть зимой несколько мгновений, за которые можно ей простить всё остальное. «Так поспешим же сквозь туман и льды к свободе!..» Тани я уже звякнул, должна ждать.

– Чего это вы всё стихами, да какими-то боевыми?

– Эл, слушай, ты помнишь, что по Ветхому Завету эльдары когда-то пришли в Средиземье из благословенного Амана? В «Красной книге» об этом между делом… А я добрался наконец до манускриптов из твоей башни! И среди них есть чудесная вещица – «Сильмариллион». Эдакая расширенная версия «Скрижалей Линдара». Там написано, как они шли. Эру! Это поэзия! Героизм и непреклонность, решимость и отчаянье! Эльфы шли, отвергнутые богами, преданные вождями и родичами. Шли, не имея надежды вернуться и не зная, возможно ли вообще совершить этот переход… По «Сильмариллиону», Аман и Средиземье разделяли всего несколько сот километров. Но каких! Это был пролив, забитый вздыбленными льдами, коварными трещинами и предательскими полыньями. Полный мрак, дикие ветра, непроглядные туманы, свирепые холода… Но эльдары шли, воины с женами и детьми, шли наперекор всему! Во мне зреет поэма. Я назову её «Хелкараксе». Слышишь, как это звучит? Это ад, и рок, и величие! «Оскаленные льды» – так назывался этот пролив…

За разговором они подошли к дому Тани.

Её фигурка – в чёрной курточке с зелёными, светящимися в темноте полосками – с раскинутыми в стороны руками, отчётливо виднелась на фоне белых сугробов. Запрокинув голову, Тани медленно кружилась на месте и ловила ртом снежинки.

– Вот видишь, – Макс толкнул Элле локтём, – эта девчонка знает толк в том, как наслаждаться зимой!

Элле слепил снежок, размахнулся было, но удержался и лишь смотрел на Тани, улыбаясь.

– Птичка моя! Не ешь всё, оставь нам! – Макс подхватил её – под руку, Элле – за плечи и повёл их по узкой заснеженной тропинке. – Пойдемте, покажу вам одно изумительное местечко.

Дорожка была узковата для троих, и Макс, подтолкнув ребят чуть вперёд, пошёл сзади.

Элле с Тани взялись за руки и, размахивая ими, побежали вперёд.

– Эй, молодёжь, не бросайте меня в темноте! – крикнул Макс. – Мы, если что, ко мне движемся.

Когда он догнал их, они уже валялись в сугробе, раскинув руки и глядя в чёрно-белые небеса. Макс набрал пригоршню снега и бросил вверх. Сверкающая мелкая пыль полетела на ребят. С негодующими криками они напали на него, и ему пришлось сматываться, нелепо подпрыгивая и увёртываясь от снежков.

Недалеко от своего дома Макс остановился. Вдоль ограды были высажены кусты живой изгороди. Даже сейчас, безлистные, они были настолько густыми, что почти не просвечивали, а снег, лежащий сверху белой шапкой, делал их похожими на длинную замысловатую балюстраду. В одном месте живая изгородь прерывалась, там спинкой к ограде стояла скамейка – старинная, с каменными боковинами и сиденьем, плавно переходящим в изогнутую спинку.

Скамейка была короткая, втроём они уместились едва-едва. Напротив, через дорожку, за такой же засыпанной снегом изгородью высились деревья маленького парка. Неподалёку стоял высокий фонарь причудливой старинной формы, с кованым столбом, вверху украшенным чёрными чугунными листьями и гроздьями винограда.

Свет фонаря, яркий, оранжевый, окутал его, словно призрачный шар. Сама лампа терялась среди ветвей – чёрных, причудливо изогнутых, укрытых снежным одеялом.

– Смотрите, – Макс показал на фонарь рукой. Голос его стал негромким, мечтательным. – Если смотреть сквозь падающий снег, то начинает казаться, что это не снег идёт, а фонарь вместе с покачивающимися ветвями, вместе с тобой и со всем огромным, погружённым в темноту миром летит куда-то ввысь и наискосок. Летит, летит, пробиваясь через бесконечную пелену огромных снежинок, сверкающих, кружащихся, порхающих, живущих своей загадочной волшебной жизнью…

– Как чудесно! – прошептала Тани, уютно устроившись посредине между Элле и Максом. – Жалко, камеры нет.

– Нет, – Макс качнул головой, – это нельзя снять. Вернее, снять-то можно, но волшебство – исчезнет…

Потом пошли к Максу пить чай с печеньками миссис Грю.

– Вот, – Макс показал ребятам увесистую стопку листов. – Это отрывки из древней книги. Называлась она «Падение Властелина Колец и возвращение Короля». – Он помолчал. – Очень большая, даже больше «Красной книги». С кучей приложений и комментариев. Полностью всю её перевести едва ли и за год получится… Но мне отдельные листы показались стоящими внимания. Они о кольцах, о страшной войне, о Белой Крепости. О дружбе и верности. Я перевёл последнюю часть почти полностью. Тани, возьми, почитай. Честное слово, оно стоит того! Эл, тебе на флэшку кину.

Там описываются параллельно две сюжетные линии: как два хоббита пытаются пробраться во вражескую страну к вулкану Саммат-Наур, чтобы сбросить в расселину Великое колдовское Кольцо, а в это время люди в Гондоре сражаются из последних сил. И люди знают, что если Кольцо не будет уничтожено, то победить им всё равно не удастся. И судьба всего мира висит на волоске… Кстати, одного хоббита зовут Фродо. И, конечно, именно он несет это Великое Кольцо. Но про хоббитов я ещё не закончил переводить, пока только про людей.

– Ну они хоть победили в конце?

– Раз мир не погрузился в вечный мрак – видимо, победили, – пошутил Макс.

– Ну правда?

– Конечно, победили. И Кольцо уничтожили. И живы остались. Сказки должны хорошо заканчиваться. Кстати, там один из главных героев – король Элессар, предок твой.

– Это он башню в Белой Крепости построил?

– Не думаю. Историки говорят, что башни строили гораздо позднее. А Королевскую Башню, наверное, построил кто-то из его потомков. А женой Элессара, по книге, была настоящая эльфийская принцесса. Эльдарка. Так что, если тут пишут правду, в тебе, Эл, ещё и кровь эльдаров… В общем, интересная книжка, почитайте.

– А где сама книга? Откуда вы её переводите?

– Ну, всё там же пока… В Тиленском музее. Там особые условия, специалисты по реставрации и хранению таких древностей. Но я, пользуясь особым знакомством, – он, улыбаясь, похлопал Элле по плечу, – заполучил полную фотокопию этой книги. Да ещё некоторых других, которые успели оцифровать. Ты ведь доверишь мне сделать первый перевод на современный всеобщий?

Элле неуверенно улыбнулся:

– Конечно. А что, я – хозяин этих книг?

– Знаешь, там довольно запутанная юридическая ситуация. С одной стороны, ты – очевидный наследник. По крайней мере, точно будешь им признан, когда они закончат все необходимые экспертизы и процедуры. С другой стороны, по гондорскому закону об охране древнего наследия все археологические находки, относящиеся к доарнорской эпохе, объявляются национальным достоянием и находятся под опекой государства. Такая вот коллизия. Никто ведь не предполагал, что может появиться законный наследник древних королей… Ну и, если уж совсем точным быть, на данный момент наследник не ты, а мастер Тарк.

Домой Тани и Элле шли снова сквозь лёгкую метель, держась за руки, разглядывая тающие на руках пушистые, переливающиеся бриллиантовыми искорками снежинки. У подъезда Элле достал из-за пазухи пакет с рукописью и отдал девушке. Она чмокнула его в щёку и, помахав рукой, скрылась за дверью.

ЗИМА

Приближались зимние каникулы. Вообще говоря, для Элле и Тани они уже практически начались. Последнюю неделю учёбы как таковой не было, зачёты получили досрочно, оставалась лишь пара лекций да всякие формальности. В эти дни они больше бездельничали, чем учились: заслуженная награда за напряжённые осенние месяцы. Впрочем, бездельничали – неверно сказано. Конечно, если с утра не нужно в лицей, то поспать вволю – святое дело, но потом находилась масса разных нужных и интересных дел.

Во-первых, в этом году выдалась небывало снежная зима, в связи с чем ребята вдруг решили освоить горные лыжи. Как-то навеяло. Сначала это был каприз Тани, но дело оказалось увлекательным донельзя, и ребята ходили на гору чуть ли не через день. Благо, что трасса – небольшая, но неплохо оборудованная – располагалась неподалёку. Во-вторых, занятия в секции; в-третьих, вышла последняя версия «Цивилизации», и если бы не Тани – ещё неизвестно, смог бы кто-нибудь оторвать Элле от компа.

Он, в свою очередь, вовсю упражнялся в язвительности (такой, чтобы не обидно, но действенно) на тему разных соляриев, спа и всякой такой жути, которой в последнее время что-то стала увлекаться Тани. В-четвёртых, конечно, это вечерние посиделки у Макса, когда он читал им свои переводы древних манускриптов из Башни.

Элле обожал эти вечера, когда они забирались вдвоём на уютный диванчик и попивали чаёк с плюшками миссис Грю, а Макс, расположившись в кресле, клал на маленький столик пачку только-только распечатанных страниц и, освещаемый светом торшера, начинал своим глуховатым голосом читать чудесную повесть.

Остальная часть комнаты была освещена слабо: верхний свет не включали, и Элле чудилось, что они сидят в комнатушке какого-то старого замка, где за могучими стенами бродят огромные тролли и мерзкие орки, рыщут волколаки, а в курганах стонут умертвия, но наперекор им, там, в темноте, стоят на страже суровые бесстрашные следопыты…

Древняя легенда захватывала, казалась реальной, и иногда Элле был почти уверен, что да-да, всё так и было когда-то тысячи лет назад – и его далёкий пращур Арагорн, будущий король Элессар, нёс стражу на осколках некогда великого государства, отмеряя шагами бесконечные лиги своего трудного пути к величию, славе, победе над силами тьмы.

Потом, наутро, при свете дня, повесть о Кольце снова становилась слишком фантастической, совершенно сказочной. Даже само родство с древним королём представлялось странным и сомнительным фактом.

Они много обсуждали эту тему – действительные ли события изложены в книге.

Поразительным и загадочным было совпадение, касающееся Сарумана. Согласно манускриптам, Саруман был великим мудрецом и чародеем, предавшимся силам зла, а вовсе никаким не героическим жрецом. И к постройке Ортанка он никакого отношения не имел. Но неужели это была просто случайность? Как могло всплыть у эльфов это имя? Почему оно оказалось связано с Ортанком? Имело ли кольцо мастера Глоина отношение к тому Саруману? Эти вопросы будоражили ум Элле.

Во время одного из споров Макс сказал по этому поводу:

– Ум человеческий настолько изощрён, что найдёт, если захочет, объяснение всему, чему угодно. Ну, например, такое объяснение. Допустим, действительно в Ортанке жил могущественный чародей Саруман. В том, что он мог пытаться поработить близлежащие племена, – ничего удивительного. Обычный случай, каких в истории не перечесть. Возможно, он изучал эльфийские кольца и действительно сумел создать какое-то их подобие. Вот, даже в тексте он где-то себя называет создателем колец. И, как правильно заметил мастер Амрот, он мог изготовить несколько экспериментальных образцов, прежде чем приступил к созданию своего кольца. По логике вещей – даже должен был. И одно из этих пробных колец дошло сначала до времён Арнора, а потом и до наших дней. Оно не имело магического предназначения, не говоря уж об изысканной красоте, – и никому не было нужно. Поэтому и сохранилось. А эльфы, прозревая суть, правильно назвали его Кольцом Сарумана. Возникновение легенды о Сармуне – тоже вполне объяснимо. Через многие сотни лет, когда Альтемпле превратили в храм, история Сарумана вполне могла забыться, но его имя как-то продолжало увязываться с башней, и когда жрецы сочиняли историю о создателе башни – недолго думая, имя позаимствовали. Так же и с Эохидом.

– Но тогда вообще всё сходится. Значит, в манускрипте говорится о реальных событиях!

– Да послушай, Эл! Из совпадения некоторых фактов вовсе не следует, что вся история имела место быть! Почему тогда не предположить, что и история про Сармуна достоверна, и «Твердыня» Эохида? Давай ещё предположим, что раз в шахте на «Островах» появились какие-то неизвестные науке существа, то миф о крепости Моргота Утумно – реальность и они пробурились прямо в эти подземелья!

– Ух ты! А вдруг?

– Да ну тебя, парень! – Макс начинал смеяться.

В итоге всё равно приходили к тому, с чего начинали.

– Сказка – она и есть сказка. Легенда, миф. Она не может быть полностью правдой. Но, с другой стороны, всё изложенное в ней не может быть и чистым вымыслом. Даже небылицы основаны на чём-то реальном, а тут целая эпопея… – слова Макса были логичны и убедительны, хотя и не развеивали вопросов.

После чтения очередной главы – обычно уже поздно вечером – Элле провожал Тани до её съёмной квартиры, а потом бежал по заметённым дорожкам к себе в общежитие.

Он долго не мог привыкнуть, что живёт теперь в комнате один. Кровать Дэна давно, ещё летом, сдали на склад. Осенью к Элле никого не подселили, и теперь он был единоличным «хозяином» комнаты. Он сделал небольшой ремонт, переставил немудрёную мебель. Но, несмотря на это, всё равно казалось, что Дэн вот-вот появится, деловой и громкий, и начнёт травить анекдоты из своего неиссякаемого запаса.

Но он не появлялся.

СНОВА В СТОЛИЦУ

Наконец занятия официально закончились. Свобода! Пусть недолгие две недели, но это с одной стороны. А с другой – целых две недели!

Элле собирался съездить домой на несколько дней. У него мелькала мысль, что было бы неплохо встретить Новый год вдвоём с Тани. Но Новый год – семейный праздник, и, если он не приедет, мама очень огорчится. Но а как же Тани? Неужели сидеть ей в эту волшебную ночь одной? Ну, не совсем одной: там дядюшка Лео, может подружки какие-нибудь арнорские…

В конце концов он пришёл к выводу, что лучше всего будет уговорить Тани ехать вместе с ним. Может, получится немного неловко, но что тут такого, в конце концов! Тем более, что она уже у них гостила.

Он поделился своими мыслями с Тани. Она улыбнулась и как будто не была против, но сказала, что пока точно не решила. И в любом случае в ближайшие дни ей нужно будет съездить в Арнор: она уже несколько недель не навещала маму. Конечно же, она позвала его с собой. И, естественно, он не отказался.

Поехали ночным поездом. Через Форност до Арнора ехать часов десять с небольшим, и, чтобы не терять времени, удобнее приехать с утра, проспав ночь в поезде. Можно было и автобусом, но спать сидя куда как неудобнее.

Кроме них в купе оказался лишь один молчаливый пожилой господин, который сразу, лишь поезд тронулся, засобирался спать, лёг, укрылся с головой и, наверное, уснул.

Тани тоже разобрала постель и легла, натянув простыню до самого носа. Элле щёлкнул выключателем, пригасив свет, потом сел рядом с нею.

– Спишь?

– Неа.

Вагон мягко покачивался и глухо постукивал на редких стыках.

Время от времени в окно проливался свет от какого-нибудь проносящегося мимо фонаря. Луч пробегал по противоположной стене, падал на небольшой столик и касался чёрных густых ресниц девушки, которые вздрагивали и чуть прикрывались.

Элле, улыбаясь, смотрел на её лицо, чуть склонив голову на плечо.

– Знаешь… Сто лет бы так ехал…

– Я столько лежать не смогу, – фыркнула девушка.

– Да ну тебя!

Элле, легко-легко касаясь, провёл пальцами по её подбородку. Тани прижалась к его руке щекой.

– Ладно, спокночи.

Он собрался было встать – забираться на верхнюю полку, но она поймала его руку, притянула его к себе. Элле ощутил её чайный аромат, лёгкое дыхание и теплоту сухих губ. Он закрыл глаза, растворившись на секунду в небытии, потом поцеловал её в ответ. Подержал её за кончики пальцев, зачем-то подул на них.

– Ну… Ладно. До завтра.

Наутро, добравшись к Тани домой, приведя себя в порядок и позавтракав, они собрались ехать в больницу. Задерживаться там слишком долго не планировали, сразу оттуда собирались на вокзал – встречать Рори. Элле созвонился с ним ещё из Ануминаса, и они договорились встретиться, посидеть: не виделись уже больше четырёх месяцев, а когда ещё такая возможность представится.

Палаты исцеления

Поднявшись в знакомую уже палату, ребята приблизились к леди Морвен. Тани примостилась на краешек кровати, Элле сел на стул с другой стороны.

– Здравствуй, мама, – тихо сказала девушка.

Потом она начала что-то рассказывать, поглаживая тонкие пальцы леди Морвен, иногда замолкая и смотря в окно.

Элле чувствовал себя неловко: этот разговор Тани с матерью, лежавшей абсолютно безучастно и неподвижно, казался интимным, как молитва, не предназначенным для чужих ушей, а сама ситуация – слегка нелепой. Конечно, он понимал, что, наверное, эти разговоры больше нужны были самой Тани, чтобы успокоиться и освободиться от постоянного напряжения, но всё равно – выглядело всё как-то немножко театрально.

Он поднялся, неслышно прошёлся по комнате до окна – стеклянной стены, постоял немного, глядя с высоты на серый город, потом повернулся и посмотрел на Тани и леди.

Почему-то вспомнилась глава из старинного манускрипта, который переводил Макс, – «Палаты врачевания». Так же лежала недвижимо, уходя в призрачный мир, принцесса Эовин, поражённая страшным чёрным недугом. Где же найти сейчас Арагорна, который исцелил бы леди Морвен?

И вдруг его словно ударило током: а ведь если он – потомок короля Элессара, настоящий, всамделишный, то вдруг и он смог бы?.. Он даже испугался этой мысли. Да нет, как исцелять-то? И трава там у Арагорна была колдовская, которая даже неизвестно вообще бывает ли на самом деле, да и болезнь была там какая-то сказочная, а тут – кома… Или летаргия, разбери их… И вообще – как это будет выглядеть? Сядет он такой возле леди Морвен, за руку возьмёт и будет звать, как Арагорн: «Морвен, Морвен»? Бред какой!

Когда Тани поднялась и собралась уходить, Элле вздохнул где-то с облегчением: желание хоть как-то помочь Тани, сочувствие к этой красивой спящей женщине разбивались вдребезги об осознание своей беспомощности – и это было тягостно.

Они спускались в лифте. Тани после посещений матери всегда выглядела успокоенной и кроткой, словно просветлённой. Сдвинутые брови Элле не ускользнули от её внимания.

– Ты чего? С мамой всё в порядке… Ну, ухудшений никаких нет, даже наоборот.

– Да не, это я так. Тут, знаешь, в голову пришло, как Арагорн исцелил Эовин и Фарамира… И Мерри. И что-то я расстроился малость, что тоже так не могу. Раз бы – пошептал, листочки потёр – и всё…

Девушка сначала хмыкнула, но потом вдруг, поражённая, взглянула Элле в глаза.

– Слушай! А вдруг правда?

– Тани! Ну чего смеяться-то?

– Нет, слушай, я серьёзно! В тебе же кровь Элессара! Ведь не случайно же у тебя к лечебной магии способности! Давай вернёмся, попробуй!

Элле замялся:

– Да я даже не представляю, что делать! Боль ослабить, очаг болезни найти – это я могу, но у неё-то что? И у Арагорна трава какая-то ещё была специальная…

Тани решительно нажала на кнопку остановки и вновь направила лифт обратно наверх.

– Ты попробуй. Просто попробуй, да и всё. Хуже ведь не будет.

– Ну… Ну, давай.

Они вновь вошли в палату. Элле в нерешительности остановился. Тани выжидающе на него смотрела.

– Давай, Эл, миленький, постарайся! Хочешь, я не буду смотреть?

Парень только махнул рукой. Он вздохнул, присел на кровать, где недавно сидела Тани.

Рука женщины была прохладной, тонкие, казалось полупрозрачные пальцы – сухими и безжизненными.

Элле собрался с мыслями. Может быть, просто посмотреть для начала? Он медленно повёл рукой над её лицом, снизу вверх, пытаясь найти боль, которую можно было бы уменьшить или совсем исцелить…

Ему вдруг представилось, что перед ним – Тани, а не её мама. Его охватило ужасное волнение и тревога. Взгляд полностью сосредоточился на призрачной стороне, рука двигалась медленно-медленно, едва заметно. Он не замечал уже, как Тани подошла к нему и с напряжённым ожиданием и надеждой наблюдает за каждым его движением.

Девушка переводила взгляд с мамы на Элле и обратно. Он сидел к ней вполоборота, и она не видела его глаз, но по знакомым складочкам догадалась, что он снова хмурится. Он положил руку на лоб леди Морвен, как будто мерил температуру. Губы его, решительно сжатые, вдруг начали произносить неразборчивые и тихие слова. Прислушавшись, девушка поняла, что он шепчет её имя и ещё что-то. Она наклонилась поближе и с неописуемым чувством смятения, страха и восторга заметила, как ресницы мамы вдруг затрепетали и дрогнули.

Морвен открыла глаза и попробовала что-то сказать. Пересохшие губы не слушались, она немного полежала, вновь смежив веки, слабо откашлялась и вдруг прошептала:

– Принц пришёл поцеловать спящую царевну?

В её полуприкрытых глазах сверкнули насмешливые искорки.

Конец