Текст книги "Кольцо (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Басов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

Нужно было что-то думать. Собственно, проблема была одна: как быть с кольцом. Неплохо бы Тани поносить его ещё какое-то время. Недельку. Вряд ли понадобится больше: к тому времени и спасательные работы закончатся, и леди Морвен уже спасут наверняка. Но в любом случае решать этот вопрос должен был мастер Глоин. Ведь, в конце концов, речь шла о предмете уникальном и ценном. Особенно для коллекционера. Но до приезда старого гнома оставалось ещё не меньше двух-трёх недель. Придётся поговорить с ним по телефону.

Макс не придавал слишком уж серьёзного значения визиту агента из департамента безопасности, но тем не менее допускал, что их разговоры могут отслеживаться и прослушиваться. Но как можно будет убедить Глоина передать кольцо Тани на столь длительное время, не объяснив сложившейся ситуации? Да и вообще лишний раз заострять внимание этих господ на Кольце Сарумана не хотелось. Заберут ещё, да и всё тут. Там ребята ушлые.

Макс поделился своими соображениями с остальными. За три дня, проведённых вместе, Рори стал совершенно своим. Простецкий, незаносчивый, хотя и пытающийся иногда придать себе вид солидный и важный. В отличие от многих гномов, он не был вспыльчивым, а напротив – спокойным и весёлым. К тому же он был ненамного старше ребят, и в нём частенько проскальзывало нечто шалопайское. Рори посвятили в суть всей истории, и он безоговорочно был готов оказать любую помощь.

– Мастер Макс, неужели и мой телефон прослушивают? Ведь это глупая и бессмысленная затея!

– Я понимаю, всё это выглядит дешёвым бульварным детективом. Но… пришли вот в голову такие соображения. Само собой, вся эта слежка маловероятна. Ну а вдруг?

– Послушайте, ведь можно по электронке письмо отправить с какого-нибудь левого адреса, – предложил Элле.

– А точно! – согласился Рори. – Конечно, отец вряд ли читает там почту, но я отправлю письмо брату, а он передаст отцу. Да так и надёжнее.

До конца дня они развлекались: бродили по берегу океана, лазили на маяк, немного искупнулись на песчаной отмели, которая тянулась между маячной косой и берегом. Вода была холодная, несмотря на самый разгар лета.

– Вдоль Форлина холодное течение, с севера идёт, – пояснил Элле. – Если заплыть далеко от берега, ну совсем далеко, то можно увидеть его границу. Там прямо видно – в зелёной воде как будто голубая река. Давно, я ещё маленький был, папа брал меня с собой несколько раз на катере… Когда он служил ещё.

Слепящие блики заходящего солнца в волнах, солёные прохладные порывы ветра, изрезанные трещинами невысокие прибрежные утёсы, сосны с оголёнными выбеленными корнями на песчаных холмах. Лето!

Пока ребята купались, Рори сидел на огромном валуне и с неподдельным ужасом следил за Элле, заплывавшим далеко в море, так что голова его совсем исчезала среди волн. Тани тоже уверенно чувствовала себя в воде. Дома она регулярно ходила в бассейн, однако плавание в море оказалось совсем другим делом: волны, брызги, вода горькая и к тому же если не ледяная, то бр-р-р – холодная! Поэтому она далеко от берега не заплывала. Дэн плавал плохо, только по-собачьи, но плескался на мелководье с самым диким энтузиазмом, поднимая кучу брызг и издавая неимоверный шум.

Когда приплыл Элле, они выбрались на камни, продрогшие, но счастливые. Глядя на Тани с дрожащими синими губами, Элле стал собирать сухие сучья, валяющиеся на берегу по линии прилива. К нему присоединились все, и вскоре меж камней запылал небольшой костёр. Впрочем, пока разводили огонь, все уже обсохли и согрелись.

Дэн предложил окунуться ещё разок. Заходить в воду второй раз было ещё холоднее, и Элле хотел было отказаться, но тут Дэн с разбегу с воплем плюхнулся в волну, подняв кучу брызг. Это выглядело столь заразительно, что удержаться было невозможно. Элле с Тани тоже залезли в воду и стали отчаянно брызгаться.

Рори с улыбкой смотрел на них со своего камня. Дэн вылез на песок и подозрительно на него посмотрел.

– Эл! – позвал он. – Давай этого типа искупаем…

Тот ухмыльнулся:

– Да мы его с места не сдвинем. Он же квадратный.

– А мы его покатим. Давай, окружай!

– Эй-эй, люди! Я же крепкий… тьфу, как его – плотный! Я же плавать не смогу!

– Подумаешь! Я тоже плавать не могу, – сказал Дэн.

Рори на всякий случай отодвинулся подальше.

– Вы, люди, все немного сумасшедшие. Ведь вы не можете дышать в воде! И так легко рискуете жизнью. Да ещё веселитесь при этом!

Все собрались у костерка, протягивая к нему руки.

– А правда, Ро, ты никогда-никогда не купался? Ведь бывают реки подземные…

– Реки бывают, конечно. Но не везде. Даже, скорее, редко. Да и вряд ли в них вообще можно купаться – опасно. Нет, гномы не купаются. У нас даже ванн не бывает. Только душевые – чтобы мыться.

Он долго смотрел в огонь.

– Всё-таки каждому своё. Вот мы маленькие были, баловались – через расплавленный металл прыгали в литейнях…

– Расплавленный металл! – ужаснулась Тани. – Но ведь если туда упасть… Даже гном не выживет!

– Да нет, мы же не через ковши прыгали. Через лотки. Ну, в крайнем случае ногой можно влезть – сапог испортить. А так – брызгами только обжигались изредка…

– И этот тип говорит, что это мы сумасшедшие! – Дэн засмеялся. – И вам это разрешали?

– Ну… – замялся Рори. – Нет, конечно. Ругались. Производство всё-таки, какие там могут быть игры.

– Короче, вы такие же бестолковые типы, как и мы, – подытожил Дэн.

Все примолкли, глядя на море и заходящее солнце. Ветерок на какие-то секунды затих, лишь плеск и шелест волн перекликались с потрескиванием костра. Пора было собираться к ужину: наверное, Тарк уже съездил за профессором.

***

Дома и вправду уже все были в сборе. Хоббит вернулся возбуждённый, с горящими глазами. Слова переполняли его, и несколько раз он порывался что-то сказать, но, махнув рукой, останавливался.

Макс не удержался спросить:

– Вас, профессор, просто разрывает от желания о чём-то поведать. Что же вас удерживает?

– Вы правы, Макс. Я… Мне есть что рассказать, Эру! Но что я могу сказать вам, неучам и дилетантам! Флексии, палатализации и редуцирование для вас лишь сотрясение воздуха! – он горестно всплеснул руками. – Пожалуй, надо скорее садиться ужинать. Нет, какой он молодец! Мало того, что выглядит как создание неземное, чуть не сияет, так он при этом мудр как… как… Проклятье! Я ломал голову над одной проблемой чуть ли не половину своей жизни! А он выслушал мой бессвязный бред и задаёт мне вопрос. Один вопрос! И! Я, вижу, что вопрос пустяшный, начинаю отвечать – и вдруг понимаю, что вся моя проблема прозрачней утренней росы. Я мог разрешить её ещё пять лет назад, после того как разобрался с… Слушайте, Макс! Когда уже ужин?

– Минут через сорок, пожалуй. Знаете, Рональд, коль уж вы не видите смысла рассказывать всё нам, то вы можете поведать всё бумаге. И тогда в скором времени вас прочтут сотни сведущих…

Хоббит секунду смотрел на Макса ничего не выражающим взглядом, потом сказал своим скрипучим голосом:

– Вы, Макс, почти такой же мудрец, как эти эльфы… Один только старый хоббит с трудом шевелит своей извилиной. Проклятье! – потом он рассмеялся и нормальным голосом продолжил: – Шучу я. Вы вправду мой спаситель. Где бы мне присесть?

Макс позвал Элле, тот проводил профессора наверх, в свою бывшую детскую комнату. Там уже почти ничего не напоминало о прошлых школьных деньках, но небольшой письменный стол и стул с крутящимся сиденьем сохранились.

Профессор обвёл комнатку глазами, одобрительно кивнул:

– Неплохое местечко.

Он с ходу уселся за стол; Элле достал ему из ящика какую-то старую тетрадь с чистыми страницами, ручку.

– Извините, профессор, компьютер – у папы в кабинете.

– Дорогой Элле! – перебил его хоббит. – Прекрати извиняться. Я и так обязан вам неизмеримо! Да, не забудь позвать меня к ужину… – и начал что-то быстро писать мелким чётким почерком.

РЕЛИКВИЯ

Известие о том, что Макс с ними не поедет, застало ребят врасплох. Конечно, в этом не было абсолютно ничего страшного, даже были свои плюсы. Но с Максом было как-то надёжнее и проще. Пожалуй, так. Всё само собой происходило вовремя, всегда было известно, что и где можно купить, разузнать, поесть и так далее. Всегда был какой-то план, «как бежать отседова».

Но Макс решил ехать сразу в Ануминас. Действительно, путешествия – вещь хорошая, однако есть ещё работа и масса других забот. От Мидланда до Ануминаса – рукой подать. Выехав пораньше, к началу рабочего дня он уже будет на месте. А ребята могут себе позволить покататься: каникулы. Ещё месяц пожить в своё удовольствие, поиграть в детективов. Им как раз удобнее ехать в Арнор. Тани сможет носить кольцо подольше, даже если мастер Глоин не разрешит оставить его пока у себя. Там Мория почти рядом, всегда можно быстренько съездить до Аннона и вернуть кольцо. Да и Рори – не ехать же ему одному. А ещё надо проводить профессора.

В других обстоятельствах Элле, наверное, задержался бы дома. Он соскучился по маме, отцу, был не прочь навестить кое-каких друзей. Но…

Уже поздно вечером Элле с отцом вышли на крыльцо посидеть перед сном, поглядеть на звёзды, на море. Это был их старинный обычай.

– Я так понимаю, ты завтра уезжаешь? – Тарк внимательно посмотрел на сына.

– Да, – односложно ответил тот. Помолчал, пожал плечами. – Пока у Тани непонятно что-как. Одной ей, что ли…

– Мать расстроилась, – Тарк задумчиво смотрел в морскую даль.

– Знаю. Что же поделать… В конце концов, у нас ведь всё нормально. Да и приеду я попозже. Когда всё прояснится.

– Правильно. Она сильно тебе нравится?

Элле вздохнул, промолчал.

– Ты хорошо знаешь её семью?

– Думаешь, я ей не пара?

– Ты – ей? – Тарк хмыкнул. – Неправильно сформулировано. Разве может быть один человек другому – парой, а тот первому – нет? И сдаётся мне, что тебе можно ещё несколько лет не забивать голову этими сложностями.

– Угу. А зачем спросил? Про семью?

– Чаще всего отношения в семье, которые человек видит в детстве, остаются для него на всю жизнь образцом отношений между людьми. Если люди в семье безразличны друг к другу или ненавидят друг друга, то и у ребёнка на всю жизнь сохранится ощущение, что безразличие или ненависть между людьми – это нормально. И наоборот. Дело даже не в том, что такой человек обязательно станет злодеем. Совсем не обязательно. Дело в том, в каком мире он будет жить. Вернее, каким мир будет ему казаться: холодным и равнодушным, или чёрным, полным зла и ненависти – или нормальным, хорошим, где человек человеку брат.

Очень тяжело людям быть вместе, дружить, создавать семью, если всё вокруг они даже видят по-разному. Понимаешь? Могут быть разные характеры, интересы, политические взгляды. Это сложно, но решаемо. Но когда люди живут в разных мирах, это… почти непреодолимо. Кому-то из них придётся родиться вновь. А ведь это больно и трудно.

– Па…

– ???

– У тебя есть несколько лет, чтобы не забивать голову этими сложностями.

– Охламон… – Тарк взъерошил волосы Элле. – Ладно, пошли спать. С мамой завтра хотя бы поговори.

…Какие-то тонкие, чёрные, стремительные создания, пауки, неведомое огромное чудовище – то ли змея, то ли червяк… Темень, вспышки выстрелов, бег, снова стрельба, коридоры, коридоры… Вот какой-то дядька в темноте волочит другого… Рушащийся свод пещеры, жажда, чёрный ненасытный ужас где-то там, в глубине…

Сумбурная мешанина странных видений никак не складывалась в цельную картину: в памяти всплывало то одно, то другое безо всякой связи и логики. Тани, зябко кутаясь в тонкое одеяло, торопливо записывала разбегающиеся воспоминания.

В открытую форточку доносился шум моря, а прохладный ветерок упрямо шевелил занавеску. Вдруг послышался какой-то посторонний звук. Нет, голос. Шёпот. Не было страшно, но как-то неясно, тревожно и тоскливо.

Совсем неразборчиво, и даже непонятно, на самом ли деле это слышно, или это просто игра воображения: «Помниш-ш-ш-шь, вериш-ш-ш-шь, реш-ш-ишь… Веришь… Помнишь… Слыш-ш-ш-иш-ш-шь… Знаеш-ш-ш-шь, ш-ш-ш-ш-ш-ш…»

Она резко качнула головой, вздрогнула, очнулась. Чуть не уснула прямо на стуле у подоконника!

Холодно. Тани прикрыла форточку – шум волн, накатывающих на берег, сразу отдалился. Пол был прохладный, но не леденил босые ноги. Она легла на деревянную кровать с толстым упругим матрацем, свернулась калачиком, завернувшись в одеяло, и уснула.

Утро выдалось пасмурным и прохладным. Завтракать сели рано, но, несмотря на краткость летней ночи, все чувствовали себя отдохнувшими и выспавшимися. Даже Тани её ночное бдение казалось просто ещё одним сном.

Пока собирались, из низких серых облаков заморосил мелкий дождик. Тарк спустился в гараж, позвав Элле с собой. Нужно было поставить на кузов пикапа тент. Это было куда сложнее, чем на «тире», на котором ездили в Морию. Пришлось установить четыре тяжёлые дуги, прикрутить их, натягивать на них неподатливый задубевший брезент и шнуровать его к кузову через бесчисленные люверсы.

Наконец всё было готово, и машину подогнали поближе к входной двери. Все пошли вниз грузиться.

Элле подошёл к матери, развёл руками:

– Даже не поговорили толком…

Обнял её, негромко на ушко прошептал:

– Ма… Я тебя люблю-прелюблю! – так он говорил ей, когда был ещё совсем маленький. – Ну… Ты не грусти, я скоро приеду – лето ещё длинное.

Раниэль поцеловала сына в лоб, потом вынула из кармана какой-то амулет на тонком плетёном шнурке, надела на Элле, спрятала под футболку.

– Совсем ты стал большой, сынок. Вот уже у тебя свои заботы, свои обязательства… Делай что должно. Таков путь настоящих мужчин. А это, – она дотронулась до амулета сквозь одежду Элле, – семейная реликвия. Он переходит по наследству от отца к сыну так давно, что даже эльфы не могут сказать, кто носил его первый. Наверное, когда-то это был могущественный магический талисман, но теперь он лишь память. В нём свет… Благословение предков. Твой отец передал мне его после нашего обручения и сказал: «Отдашь нашему сыну, когда настанет пора». Мне кажется, что такое время уже пришло. Береги его. И будь достоин всех тех, кто носил его до тебя. – Она ещё раз поцеловала Элле. – Всё. Иди.

На въезде в Мидланд вызвали две тачки, ждали минут десять. Попрощались с Тарком, который для каждого нашёл какие-то особенные слова. Он был таким же, как при встрече: спокойным, улыбчивым, немногословным, наполненным скрытой уверенной силой, которую сразу чувствовал собеседник. Элле он сказал лишь три слова, негромко, положив на плечо руку:

– Мы тебя ждём.

Подошли машины. Макс, профессор и Тани поехали в одной, ребята и Рори – в другой.

Тарк помахал рукой, проводил взглядом отъезжающие жёлтые такси. Потом легко запрыгнул в свой пикап и тронулся в обратный путь.

Доехали до вокзалов. Вообще, надо сказать, это удобно. И авто-, и аэро-, и железнодорожный вокзалы располагались на одной площади. Да и до морского порта рукой подать. Аэропорт, конечно, находился за городом, по юго-западному шоссе, но с аэровокзала туда ходили специальные автобусы. В общем, куда бы ты ни направлялся из Мидланда – начало пути лежало на вокзальной площади.

Сначала проводили Макса. Автобусы до Ануминаса ходили часто, уехать можно было в любое время. Но Макс торопился: ему нужно было попасть в академию с утра пораньше, иначе потом никого будет не поймать.

Долго дожидались автобуса до Неграфа, в Каролинген. Ближайший отправлялся почти через два часа. Оставив девушку на попечение профессора (или, скорее, наоборот), парни отправились покупать билеты.

Вернувшись, они увидели занятную картину: Тани, уютно устроившись прямо на газоне – сидя, почти полулёжа, внимательно слушала профессора. Хоббит, расхаживая по траве, словно по аудитории, взад-вперёд, что-то горячо объяснял. Время от времени он останавливался, глядя себе под ноги, шевелил пальцами ног (он был босой, сандалии лежали поодаль) и, поймав мысль, снова начинал ходить.

– Наука, наука! Эти, с позволения сказать, учёные изучают лишь то, что им позволено! И ничего другого они знать не хотят! Думают, что познали природу… Ха! Мы – пятая цивилизация на Арде! Вот те, кто жил до нас, – познали… Силой мысли они могли перемещаться по Вселенной, творить материю из пустоты. Даже предпоследняя цивилизация – эльдары, нуменорцы в тысячу раз знали и могли больше, чем вся нынешняя человеческая наука.

– Но если они такие могущественные были – почему же пропали?

– Пропали? Ну да… Они воевали. Эльдары жили в Средиземье. А нуменорцы-атлантримы – на острове. Остров был огромным, но всё равно настало время, когда места стало не хватать. Кроме того, у них были рабы, а эльдары рабства не признавали. Неизбежно между ними возникали конфликты. Нуменор вёл с эльдарами ужасные войны, дело дошло почти до взаимного истребления. Тогда эльфы воззвали к высшим существам, валарам. Но и нуменорцев поддерживали аннуки-сауры. Пока аннуки с валарами боролись в высших сферах, стороны обменялись ударами настолько мощными, что шансов спастись не было. Но эльдары смогли в последний момент перейти в пятое измерение и там уцелели. А Нуменор просто испарился…

– Так эльдары живы и сейчас?

– Конечно. В глубинах Арды, под Амандором. Только обнаружить их нельзя: они же в другом измерении. На другой частоте. Но скоро две тысячи пятьсот двенадцатый год. Арда должна перейти на другую частоту, и тех, кто сможет совершить переход, эльдары будут встречать.

– А инопланетяне эти при чём тут? И откуда вы всё это знаете, профессор?

– Нужные книги надо читать! – хохотнул хоббит. – Если встретится где-нибудь Крон – почитай. Крон – из высших существ, небесный механик. Он отвечает за подготовку Арды к переходу. И через специальный канал делится знаниями. В Амандорских Штатах есть женщина-контактёр. Вот через неё он разговаривает.

– А может, она это просто выдумала?

– Не смеши меня, юная леди! В книгах Крона масса информации о мире, Вселенной – мудрость высших существ. Откуда бы простая женщина могла столько узнать? Кроме того, есть другие контактёры, ведь помимо Крона на Арде действуют и другие высшие существа.

– Всё равно непонятно: если всё-всё известно, можно спокойно получать мудрость высших цивилизаций, инопланетян всяких, то почему же этого ничего нет: наука ничего этого не знает, в газетах, по телевизору – ничего такого, в школах, университетах этому не учат?

Хоббит с сожалением посмотрел на Тани:

– Девочка! О чём ты говоришь? Да всё же контролируется! Газеты, телевидение – всё куплено! И ни один учёный не пойдет против системы, потому что его тут же отвергнет так называемое научное сообщество… К тому же супертехнологии высших цивилизаций слишком опасно давать в руки человечеству и гномам.

Девушка с сомнением покачала головой:

– Ну, не знаю. Надо почитать этого вашего Краона… Крона. Если там и вправду мудрость высших цивилизаций, тогда конечно. – Потом она хитро прищурилась: – А вот когда ваш Стив Долгопут чего-то выдумал новое, а вы ему возражаете, – это тоже действие «научного сообщества»?

Хоббит вскинулся:

– Не надо! Не надо равнять! Лингвистика – наука! Нам не нужно строить чудовищные коллайдеры, угрожающие жизни на Арде, только для того чтобы получить непонятные фотографии с загадочными чёрточками и линиями! В лингвистике любую задачу можно решить, располагая знаниями, здравым смыслом и интеллектом. А Долгопут – неуч и проходимец! Безусловно, ему не занимать ума. Но вместо здравого смысла у него сплошное шарлатанство, – профессор внезапно успокоился.

Глянув по сторонам, он заметил ребят. Те как раз пересекли людской поток, затопивший широкий тротуар вдоль стоянки такси, и двигались по дорожке к Тани и хоббиту.

– Профессор, лекции читаете? – издалека громко сказал Дэн.

– Обсуждаем некоторые аспекты мироустройства, – с достоинством ответил хоббит, подождав, когда они приблизятся. – А вы, мистер Заноза, по обыкновению ёрничаете?

– Не-а, – весело согласился Дэн. – А мы вам взяли билет на самое лучшее место. На втором этаже, в первом ряду. Будете ехать как на балконе!

– Там лучшее место, ты полагаешь? – с сомнением спросил профессор.

– Конечно! – убеждённо сказал Дэн. – Всё видно, никто впереди не маячит.

– А оно безопасное?

– Ну да… – озадаченно ответил Дэн. – Наверху, над водителем. Даже если в автобус кто-нибудь врежется… – Дэн с воодушевлением собрался живописать тонкости гипотетической аварии, но внезапно замолчал, повернувшись к Тани, которая между делом подошла поближе и пребольно ущипнула его за руку.

– Ты чё, больно же! – сквозь зубы прошипел он.

– Что ты его пугаешь лишний раз! – вполголоса сказала Тани ему на ухо. – Забыл, что ли, он первый раз в жизни куда-то едет!

– А-а-а. Ну да.

Элле тем временем отвлёк профессора, отдал ему билет и сдачу.

– Автобус ещё не скоро. Но, я думаю, лучше никуда не ходить: там везде такая толкучка… А здесь ничего так местечко. – Элле тоже присел на травку. Земля была скорее прохладной, чем тёплой, но в общем ничего, сидеть было можно.

Прямоугольная площадь казалась просто огромной. На одной её стороне располагался железнодорожный вокзал, а на противоположной – авто– и аэровокзалы в одном здании. Другие две стороны площади заняты гостиницами, всякими магазинами и кафе.

По периметру площади проходила многополосная проезжая часть, по внутренней стороне окаймлённая широченным тротуаром. А ещё ближе к центру площадь немного возвышалась и была сплошь покрыта газонами. Тут и там посажены берёзки, ещё какие-то деревца с зеленоватой корой. В самой середине площади находился фонтан.

Было нежарко, но сухо: дождь обошёл Мидланд стороной – наоборот, ветерок вроде бы развеивал низкие серые облака, а в просветах уже виднелось голубое небо.

За разговорами – Тани вовлекла парней в обсуждение теории профессора о «купленной» науке – незаметно подошло время отправления автобуса.

Ребята проводили хоббита, посадили, сдали чемоданы в багаж. Простились почти по-родственному, старый ворчун растрогался, взял у ребят номера телефонов, обещал осенью прислать каких-нибудь гостинцев с огорода. Тани с искренней теплотой расцеловалась с ним, парни пожали руку. Когда автобус отошёл, долго смотрели ему вслед.

– Зачётный дядька, – сказал Дэн.

– Нет, правда, он славный, хоть и своеобразный, – девушка улыбнулась, вспомнив их первую встречу.

– Я и говорю, – подтвердил Дэн. – Ну что? На паровоз?

На экспресс они сели без приключений, чувствуя себя бывалыми путешественниками, взрослыми и самостоятельными.

Никто из них не обратил внимания на неприметного крепкого мужчину, который долго внимательно наблюдал за ними и сел в соседний вагон, когда подали сигнал к отправлению.