Текст книги "Дилемма волшебника (ЛП)"

Автор книги: Диана Дуэйн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Дайрин отлично справлялась в течение такого долгого времени, пожалуй, слишком

долгого времени, для выражения своих эмоций ей приходилось преодолевать своего рода

барьер. Но сейчас оболочка треснула, и кто только мог бы догадаться, сколько боли и

страха скрывалось под ней...

Но сейчас Нита знала, что ничего не могла сделать кроме как позволить сестре

выплакаться на своем плече. Это несправедливо, думала Нита, ощущая, как намокает

пижама, и прижимая Дайрин к себе. Кому я могла бы выплакаться... Кто мог бы быть

сильным для меня...

Если какая-нибудь Сила и слышала ее, она не ответила.

Глава 8

Утро воскресенья

Незадолго до рассвета Нита проснулась и села на кровати, уставившись на бледно-

голубой свет за окном. Не было никакого четкого перехода от сна к бодрствованию,

только некое тревожное осознание, что что-то не так, что все не так. Она понятия не

имела, сколько ей удалось проспать после того, как Дайрин, тихая и опустошенная, молча

выскользнула из комнаты.

Опустошенная. Это слово отлично подходило и для Ниты. Но немного энергии

вернулось обратно после того, как изначальный шок поутих. Нита посмотрела на

Учебник, слова, написанные в котором, стояли прямо перед ее глазами: Я буду бороться

за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле

предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять

систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель.

Она сглотнула.

Я волшебница. И если моей маме не «грозит гибель» прямо сейчас, то я не знаю, когда

еще. Должен быть еще какой-то способ бороться с этим помимо того, что они делают

в больнице. И я собираюсь найти его.

Она поднялась, оделась, сгребла Учебник и повалилась с ним на кровать. Обложка

издала жужжание. Нита уселась спиной к стене в изголовье кровати и открыла книгу,

чтобы прочитать ожидающее ее сообщение, затем посмотрела в окно на мрачно

освещенные предрассветные облака.

Я свяжусь с ним позже. Нет смысла будить его сейчас и расстраивать. Я и так уже

напортачила в отношениях с ним в последнее время.

Она пролистала Учебник до раздела, посвященного лечению и связанным с этим

заклинаниям. Эта часть была намного больше этим утром, чем когда-либо ранее. Нита

начала чтение, запоминая и заучивая всю доступную информацию с наибольшей

интенсивностью с тех пор, как она нашла эту книгу и поняла, что это значит. У нее

осталась только пара часов до того времени, когда папа просил разбудить его.

Она использовала это время на полную, прервавшись только один раз, чтобы сходить в

уборную, и то взяла книгу с собой. Надо сказать, эта тема давалась ей с трудом. Было

слишком много разной информации. Она заставила Учебник прекратить показывать все,

что было связано с травмами, хроническими заболеваниями и недугами... и таким образом

сужала и сужала фокус, одновременно с этим часть, содержащая полезную инфомацию,

становилась все меньше. Под конец между обложками не осталось практически ничего, за

исключением материала о новообразованиях и связанных с ними повреждениях, и она

находила все больше, когда сосредотачивалась на определенного рода изменениях. Одним

из самых часто встречаемых слов на Речи, на которые Нита наталкивалась, и одним из тех,

которые она не хотела бы видеть, было " неизлечимо". Здесь было много рассуждений и

теорий возникновения, но практически не было заклинаний. Нита все более и более

нервничала, читая это, но не могла остановиться. Должен быть выход. Всегда есть выход,

если приложить усилия и докопаться до сути дела.

В ее комнате стало светло, но она не заметила этого. Птицы начали утреннюю песню

ранней осени, но Нита их не слышала. Она читала и читала... и внезапно зазвонил ее

будильник, поставленный на полдевятого.

Нита выбралась из кровати, отключила шумелку и пошла посмотреть, не проснулся ли

еще ее папа. Остановившись за дверью, она навострила уши, но в доме не было слышно

ни звука.

Она тихонько постучала.

Ни звука.

– Папа...

По-прежнему тихо. Нита приоткрыла дверь и просочилась внутрь.

Ее отец спал на стуле для чтения в углу между окнами спальни. Он сидел, свесившись,

рот его был слегка приоткрыт, издаваемый им легкий храп до странности напоминал храп

Понча, когда тот спал на спине кверху лапами и похрапывал; обычно это вызывало у нее

улыбку. Но улыбаться сейчас казалось по меньшей мере предательством.

Она бросила взгляд на кровать, которая не была примята, и и спустила долгий вздох,

затем подошла к своему папе и присела на корточки рядом со стулом.

– Папочка, – сказала она.

Его глаза медленно открылись; какое-то время он смотрел на нее, явно не понимая, что

она тут делает.

Затем осознание произошедшего вернулось к нему. Она видела, как боль снова

наполнила его глаза. Нита стиснула зубы, чтобы не допустить слез, которые наполнили

глаза.

– Полдевятого, папа, – сказала она твердым голосом. – Ты сказал, нам надо будет пойти в

больницу через час или около того.

– Да, – он медленно распрямился и потер лицо руками. – Точно...

Затем он взглянул на нее.

– Как ты, дорогая?

– Лучше. Возможно, лучше, – ответила она. – Похоже, я так испугалась, что кое о чем

забыла.

– Забыла о чем?

– Может, я смогу что-нибудь сделать.

Ее отец уставился на нее в недоумении.

– Папочка, – сказала Нита, – я волшебница. По сути, у нас даже двое волшебников в

доме. И у нас есть много других знакомых где угодно. Волшебство служит для того,

чтобы исправлять сломавшееся, исцелять раненых... спасать жизни. Мы должны суметь

сделать хоть что-то.

Любопытство на лице ее отца сменилось нейтральным выражением.

– Дорогая, – сказал он слегка смущенно, – ты знаешь, все эти штуки... я стараюсь не

думать об этом. Для меня это до сих пор как нечто вроде сказок. Я стараюсь не думать об

этом даже когда все хорошо. А сейчас... сейчас я боюсь, что...

Прокол, подумала Нита. Похоже, это только вызвало еще большее недовольство.

– Пап, мамин случай действительно сложный. Я только начала работать над этим. Но

должно же быть хоть что-то. Я не собираюсь сдаваться, должен же быть выход...

Ее отец снова потер лицо.

– Хорошо, хорошо. Сейчас нам в любом случае лучше быть там. Ты уже была в душе?

– Еще нет.

– Тогда ступай. А я пока приготовлю что-нибудь на завтрак. Дайрин уже встала?

– Я не знаю. Она долго не могла уснуть прошлой ночью.

– Не она одна, – мягко сказал ее отец.

Он протянул руки и обнял Ниту.

– Ох, дорогая... – на мгновение его голос прервался. Затем он обнял ее еще крепче. -

Держись. Нам нужно поддерживать друг друга так или иначе. И все будет хорошо.

– Ага, – ответила Нита, надеясь, что это окажется правдой.

Затем они все отправились в больницу. Мама Нита спала, ее рано разбудили, чтобы

провести магнитно-резонансную томографию.

– Она просыпалась прошлой ночью, – сказала их папе главная медсестра, крупная

женщина с волосами, скрученными в тугой пучок, – сейчас лучше ее не будить. Но ее

доктор в данное время занята на другой процедуре и попросила меня узнать, не подождете

ли вы полчаса-час? Она хотела вас видеть.

– Конечно, – ответил отец Ниты.

На самом деле это не было так долго, как казалось. После того, как они с Дайрин

поднялись наверх, чтобы посмотреть на спокойное спящее лицо мамы, Нита оставила

Дайрин возле нее, дав им время побыть наедине, а сама спустилась обратно в маленькую

комнату ожидания, где ее папа уже беседовал с доктором Кашивабарой. Доктор бросила

взгляд на вошедшую Ниту.

– Доброе утро, – произнесла она после того, как Нита села. – Что ж, у твоей мамы ночь

прошла без происшествий за исключением проведения исследований, конечно. Она была

молодцом и заснула еще когда мы везли ее к аппарату и обратно. На самом деле, она

спала и во время проведения исследования этим утром, что кажется довольно странным -

это все равно что спать в мусорном баке, по которому кто-то колотит железной палкой.

– Если бы вы пожили с нашими дочерьми, – ответил отец Ниты, – вы бы не удивились,

научившись спать в любых обстоятельствах.

Доктор Кашивабара слегка улыбнулась.

– Кстати о дочерях, – сказала она, – где же младшая?

Нита недоуменно огляделась вокруг. Дайрин уже должна была вернуться из комнаты их

мамы.

– Схожу приведу ее, – ответила она.

Нита прошлепала обратно. Тихонько проскользнув в комнату, она обнаружила сидящую

там Дайрин, которая прислонилась спиной к стене возле двери, смотрящую пустым

взглядом на единственную занавешенную кровать в помещении, где лежала их мама. В

руках она крепко сжимала Спота, которого не брала с собой во время прошлого

посещения. Вся комната была пропитана запахом озона, сопровождающим неоконченное

или прерванное волшебство.

– Ты что творишь?! – прошептала Нита, затем сгребла Дайрин за руку. – Давай-ка!

Дайрин не сопротивлялась, у нее не было на это сил. Нита была уверена, что знает,

почему, но сейчас не было времени выяснять. Она отвела Дайрин обратно в маленькую

комнату ожидания и усадила на кушетку.

Отец Ниты одарил Дайрин взглядом, говорящим " Что-то-опять-случилось-я-же-

вижу", но не стал комментировать. Доктор поприветствовала Дайрин, затем вернулась к

прерванному разговору с их отцом.

– Что ж, – произнесла она, – состояние Миссис Каллахан на данный момент стабильно. И

сейчас у нас есть необходимые снимки. У меня было время просмотреть их, так же этим

утром мы с коллегами обсудили результаты и достигли согласия.

Она сделала глубокий вздох.

– Мистер Каллахан, – сказала она, – я не знаю, не лучше ли нам с вами обсудить это

сначала наедине?

– Ни за что, – сказала Нита. Дайрин согласно кивнула головой.

Ее отец сглотнул.

– Они обе умные девочки, доктор, – ответил он. – И в любом случае должны все

услышать. Лучше, если они узнают обо всем от вас, чем через третьи руки от меня.

Доктор кивнула, затем поднялась, закрыла дверь в коридор и снова села.

– Окей, – сказала она. Ее голос звучал очень мягко. – Мистер Каллахан, новообразование

в мозгу вашей жены, безусловно, опухоль. На 90% мы уверены, что это мультиформная

глиобластома. Этот тип опухолей обладает большой инвазивностью и быстрым ростом.

Она быстро распространяется в близлежайшие ткани и необратимо повреждает их. И

почти всегда она злокачественная.

Они сидели неподвижно, словно окаменев.

– Единственный способ быть стопроцентно уверенным в диагнозе – это биопсия, -

произнесла доктор Кашивабара. – Мы проведем ее в ближайшие дни и результат

определит дальнейшие действия. Но хочу подчеркнуть, что удаление опухоли возможно.

Тогда давление на окружающие ткани уменьшится.

– Но не полное удаление, не так ли? – голос Ниты звучал хрипло.

Доктор покачала головой.

– Как я уже упомянула, этот тип опухоли очень инвазивен. Она обладает способностью

давать метастазы по всему телу, в другие органы: в лимфатические узлы, печень и

селезенку, костный мозг. Поскольку глиобластомы склонны к быстрому росту на любой

стадии развития, сложно предугадать, как долго опухоль может находиться в "спящем

состоянии", распространяясь дальше. После операции по удалению опухоли очень важно

как можно быстрее начать химиотерапию. Возможно, так же и радиотерапию.

Отец Ниты кивнул.

– Вы уже рассказали об этом моей жене? – спросил он.

– Еще нет, – ответила доктор. – Я сделаю это в ближайшее время. Сначала я хотела

подготовить к этому вас, поскольку вы оба наверняка захотите обсудить это между собой,

то очень важно, чтобы вам была известна вся информация.

– Распространение, о котором вы упомянули, – сказал ее папа. – Это же рак, верно?

Метастазы.

– Да, – ответила доктор Кашивабара.

Нита ощутила, как ее тело сковывает льдом. " Рак" было словом, на которое она

постоянно наталкивалась во время чтения этим утром, но она старалась игнорировать это.

Сейчас она поняла, что это было глупо с ее стороны. Слово – основной инструмент

волшебника, и волшебник, который игнорирует слова, только вредит самому себе.

– Каковы ее шансы? – спросил отец Ниты.

– Слишком рано об этом говорить, – ответила доктор. – Сейчас в наших приоритетах

избавиться от опухоли. После этого у нас будет время обдумать дальнейшие перспективы.

– Операция опасна? – задала вопрос Нита.

Доктор Кашивабара взглянула на нее.

– Определенный риск всегда есть, – сказала она, – при любом хирургическом

вмешательстве. Но данная опухоль находится в области, не очень сложной для

оперативного извлечения, мы используем технику, сходную с теми, которые

используются при операциях на носе. Она не настолько инвазивна и травматична для

мозга как те, которые использовались несколько лет назад. Я посижу с вами и покажу

некоторые диаграммы, если захотите.

– Спасибо, – ответила Нита. – Да.

Затем доктор вновь повернулась к их папе.

– У вас есть еще какие-нибудь вопросы, которые вы бы хотели задать мне?

– Только один: когда будет проведена операция?

– Так скоро, как это возможно. Для этого потребуется команда специалистов, которые

занимаются подобными типами хирургии. Я получу расписание каждого из них. Полагаю,

операция будет назначена на среду или четверг.

– Окей, – сказал папа Ниты. – Большое вам спасибо, доктор.

Затем доктор покинула комнату, оставив их наедине. " Я видел ее лицо" – Ните

вспомнились слова ее папы. Она задрожала. Он был прав...

– Нет смысла нам всем топтаться здесь, – сказал их отец. – Почему бы нам не посмотреть

на диаграммы, которые доктор Кашивабара приготовила для нас. Затем я отвезу вас

домой, а потом вернусь сюда через некоторое время, так что смогу поговорить с мамой.

– Папа, нет! – сказала Дайрин. – Я хочу остаться и...

Помолчи, Дарт, мысленно произнесла Нита. Нам нужно поговорить с Томом и как

можно быстрее. Равно как и нам с тобой.

– Нет, дорогая, – сказал в это время их отец. – Я должен поговорить с ней первым. Окей?

– Ну хорошо, – сказала Дайрин глухим голосом, подарив Ните убийственный взгляд. -

Тогда пойдем.

Нита сдерживала свой огонь все время на пути домой и во время быстрого обеда. Когда

их отец начал собираться на выход, она остановила его в дверях и сказала:

– Нам нужно тоже сходить кое-куда, папа. Не удивляйся, если вернешься и не застанешь

нас дома. Часы посещения ведь вечером, верно?

– Полагаю, что да. Тогда вы можете идти, – ее папа вздохнул. – Полагаю, это хорошо, что

операцию проведут так скоро. Мы сможем... справиться с этим, я надеюсь.

– Ага. И мы сделаем даже больше, чем это, – она быстро обняла его. – Передай это маме

от меня.

– Хорошо.

Она проследила за тем, как он выехал с дорожки и направился дальше по дороге.

Нита начала подниматься по лестнице и на полпути столкнулась с Дайрин с накинутой

на плечи курткой и Спотом подмышкой.

– Не так быстро, – сказала Нита. – Сначала ты скажешь мне, что ты там делала.

– Нечто, – пожала плечами Дайрин. – Большее, чем ты.

Ните захотелось ударить ее, действительно захотелось. Это ощущение потрясло ее.

Между тем Дайрин просочилась мимо нее и направилась к задней двери. Нита схватила

свою куртку и Учебник, заперла дверь и направилась вслед за сестрой.

Дайрин уже была на полпути вниз.

– Ты с ума сошла – творить волшебство прямо там?! – прошептала Нита, догнав ее. – И ты

потерпела поражение, не так ли? Ты сломалась и перегорела.

Дайрин зашагала быстрее.

– Я не хочу об этом говорить.

– Нет, тебе лучше поговорить об этом! Она и моя мама тоже! Что бы ты ни пыталась

сделать...

– Что, по-твоему, я пыталась сделать?! Я пыталась исцелить ее!

Нита сглотнула.

– Вот так вот просто? Ты сошла с ума! Без малейшего понятия о том, что это за

опухоль, ты начала работать... Без...

– Ниточка, пока у меня еще есть сила, я должна была попытаться, – ответила Дайрин. -

До того, как я перейду эту грань!

– Это не значит, что можно сделать что угодно без подготовки! – сказала Нита. – Это

волшебство просто распалось! Что, если часть его осталась и может поразить кого-нибудь

еще?! Что, если...

– Это не имеет значения, – яростно пробормотала Дайрин. – Оно не сработало.

Нита взглянула на нее, пока они пересекали улицу и поворачивали на дорогу, ведущую к

дому Тома и Карла, и заметила, как глаза Дайрин снова наполнились слезами.

– Это просто не сработало, – повторила та еще тише. – Почему оно не заработало?! Это

ведь даже не сдвигание планеты с орбиты, это заклинание даже не среднего уровня! Это...

Дальше они шли молча.

Нита буквально кожей ощущала напряжение, витающее вокруг Дайрин, которая явно

внутренне сжималась все крепче и крепче, словно катушка ниток с каждым витком.

– Ну-ну, перестань, – сказала она.

После того, как они позвонили в дверь, прошло некоторое время, прежде чем она

открылась. В дверях стоял Том. Нита не была уверена, что сумела понять его выражение

лица.

– Сегодня здесь прямо-таки чертов Центральный Вокзал, – сказал Том, – во всех смыслах.

Входите.

– Мы пришли в неподходящее время? – робко спросила Нита.

– О, не более, чем обычно, – ответил Том. – Входите же, не стойте в дверях.

Он с максимально возможной скоростью закрыл дверь за ними, что было правильным

решением, иначе кто-нибудь случайно проходящий мимо, заглянув в дверь, заметил бы

огромного шестифутового радужного синего слизняка, сидящего на ковре в гостиной и

погруженного в беседу с Карлом. То есть, существо назвал бы гигантским слизняком

любой, кто никогда не бывал на Альфекке VI, к тому же слизняки обычно не украшены

рубинами такого размера. "Привет, леди," – сказал Карл, когда они проходили мимо, затем

вернулся к прерванному разговору со своим гостем.

Том провел их в большую совмещенную со столовой кухню.

– Вы в порядке? – спросил Том. – Хотя чего я спрашиваю, видно же, что нет. Все вокруг

вас просто кипит. Что случилось?

Нита коротко рассказал ему о произошедшем. Лицо Тома побелело от шока.

– О Господи, – сказал он. – Нита, Дайрин, мне очень жаль. Когда это случилось?

– Вчера после полудня.

Том присел к столу.

– Пожалуйста, – сказал он, приглашая их присесть на соседние стулья. – Вы сказали,

снимки уже готовы. Это как-то повлияло на результат?

Он взглянул на них.

– Это объясняет то, что Карл заметил час назад или около того...

Карл попрощался с Альфекканцем, который переместился так умело, что воздух даже не

шелохнулся.

– Да, я так и подумал, что это было ваших рук дело, – сказал Карл, входя и усаживаясь на

стул. Он внимательно посмотрел на Дайрин:

– Это явно проделала ты, такой колоссальный расход энергии. Но что-то пошло не так,

верно?

– Оно не сработало, – тихо ответила Дайрин.

– Я могу назвать около двадцати причин, почему нет, – сказал Карл довольно сухо. -

Неадекватная подготовка, отсутствие конкретного круга при вовлечении такого

множества переменных, недостаточно определены область вмешательства и тип ткани,

окружающие живые существа незащищены от возможных эффектов, отсутствие защиты

для волшебства от эффектов прошлого в этой области. Я действительно удивлен, Дайрин.

Ожидал лучшего от тебя, – он нахмурился.

Нита попыталась вспомнить, видела ли она когда-нибудь, чтобы Карл хмурился, но не

смогла и вздрогнула.

– Я думала, я смогу просто сделать это, – сказала Дайрин, побледнев. – Я имею в виду,

как раньше.

Карл покачал головой.

– Ты не можешь больше проделывать подобное. Твой уровень силы сейчас составляет

девять, максимум десять процентов от того, что было во время Испытания. Это просто

нормальный ход событий. Еще одна твоя проблема в том, что ты начала на очень высоком

уровне. Нынешнее волшебство, конечно, несравнимо по мощности с тем, что ты

проделывала раньше, и ты еще не освоила умение работать с ограниченными ресурсами.

Прости, но такова цена за столь превосходный дебют. Прямо сейчас Нита – единственный

человек в вашем доме, кто может в достаточной степени контролировать свои силы,

чтобы совершить вмешательство в организм вашей мамы. Тебе лучше позволить ей

заняться этим. И я рекомендую не вмешиваться в любые ее действия. Иначе это может

привести к смерти всех троих. Наверняка для тебя будет очень трудно сидеть и смотреть,

но это лучшее, что ты можешь сделать.

– Это нечестно, – прошептала Дайрин.

– Нет, – ответил Том. – Но вне зависимости от того, согласна ты или нет, тебе придется

оставить все это в прошлом, чтобы найти решение. Если оно вообще есть.

– Эээ... – только и смогла выдавить Нита.

Том одарил ее спокойным взглядом, что уменьшило ее тревогу.

– Может, кока-колы или чего-нибудь подобного? – спросил Карл.

– Да, пожалуйста, – ответила Нита.

Карл поднялся на ноги, чтобы заняться напитками. Нита же сказала, обращаясь к Карлу:

– Я провела все утро за чтением. И продолжу изучение всех ссылок на заклинания,

связанных с раком. Дело осложняется тем, что большинство описывают подобное

состояние как "трудоизлечимое" или "неподдающееся воздействию". – Она покачала

головой. – Я не сдамся. Заклинания всегда срабатывают.

– Кроме тех случаев, когда проблема поддерживает саму себя, – сказал Том, – в той или

иной форме. Это подобно тому вмешательству в заливе Джонса, над которым вы с Китом

работали. Если бы поступающее загрязнение было бы одним и тем же все время, то

помогло бы простейшее заклинание. Но оно постоянно изменяется.

Нита поморщилась.

– Окей, понятно, – сказала она, – я потратила кучу времени на проработку деталей, а

заклинание сработало и без этого. У меня определенно сейчас дурацкая неделя. – Она

потерла лицо. – И именно тогда, когда я нуждаюсь в этом меньше всего.

– Нет никакого смысла заниматься самобичеванием, – произнес Том. – Основная часть

волшебства была создана, она сработала, и это главное. И ты всегда можешь

перепрограммировать субалгоритмы для лучшей работы, в конце концов.

Карл вернулся с четырьмя бутылочками кока-колы, раздал их и уселся обратно на свое

место. Их с Томом обмен взглядами затянулся на секунду дольше, чем это было

необходимо без того, чтобы мысленно обменяться информацией.

– Ох ты, – сказал Карл. – Нита, Том прав. Основная проблема в самом понятии

злокачественности.

– Давай посмотрим на это более поверхностно, – обратился к ней Том. – Переизбыток

информации тоже может повредить, – он протянул руку, и небольшая версия Учебника

прыгнула в нее. Он положил книгу на стол и начал листать. – Ты уже занималась лечением

прежде?

– Да, небольшие исцеления. Некоторые не такие уж небольшие.

Том кивнул.

– Регенерация тканей это самое простое, – сказал он. – Естественно, за все надо платить.

Кровь сама по себе либо согласие перенести боль, чтобы вылечить кого-то – это

нормальная цена. Но если ты вмешиваешься с целью лечения в нечеловеческий организм,

все становится сложнее.

Нита удивленно моргнула.

– Простите. В последний раз, когда я ее видела, моя мама была человеком!

Карл одарил Тома насмешливым взглядом.

– Мой чудаковатый коллега имел в виду, что необходимо исцелить не просто твою

мамы, но и то, что ее атакует. Если ты не исправишь причину опухоли или рака, то она

просто вернется еще где-нибудь, в более страшной форме.

– Что может быть ужаснее, чем опухоль мозга!? – воскликнула Дайрин.

– Лучше не спрашивай, – Том сказал это, продолжая листать Учебник. – У Одинокой

Силы найдется множество разных ответов на этот вопрос, – он поднял на них взгляд. -

Ваша основная проблема в том, что рак так сложно излечить для волшебника, поскольку

раковые клетки нельзя назвать обладающими душой в понимании биологической жизни.

Это своего рода гибрид... Который сложно изъять без повреждения здоровых клеток.

Такого рода исцеления сродни химиотерапии – немного опасны. Нормальные клетки

повреждаются в любом случае, вне зависимости от того, как аккуратно проведено

лечение.

– Другая часть проблемы, – подал голос Карл, – состоит в том, что ДНК вирусов и

злокачественных клеток довольно изменчива. Это делает рак неизлечимым как для

волшебников, так и для докторов. Даже если бы ты могла взмахнуть рукой и сказать

"Болезнь, убирайся!", она просто до определенного предела уменьшилась бы. После этого

в какой-нибудь клетке некая пропущенная раковая ДНК снова начала бы работу, и все

вернулось бы к изначальному состоянию. После неполного удаления они становятся

умнее и агрессивнее. Что в итоге убивает тебя быстрее, чем изначальная причина. Хуже

того, ты никогда не сможешь достать их всех. Создание комплекса заклинаний,

необходимого для такой работы и содержащего все необходимые описания и

наименования, в том числе и возможных скрытых источников болезни, займет годы

упорного труда. К тому времени уже... – он покачал головой.

– Я думала, может, вы создавали заклинания, подобные этому... – голос Ниты сорвался на

тоненький писк.

Том слегка улыбнулся, хотя улыбка вышла невеселая.

– Лучшего комплимента нельзя и пожелать. Но увы, создание подобного комплекса

заклинаний вне моих возможностей... к моему стыду, потому что иначе я бы работал день

и ночь, чтобы создать его для вас.

Нита сглотнула.

– Многие волшебники работали над этим, Нита, – сказал Карл. – Было множество

попыток исцеления, но цена обычно оказывалась слишком высока. Если бы не это, рак

уже давно был бы исцелен; мы бы уничтожали его везде, где находили. А так... оглянись

вокруг и увидишь, чего и только мы добились.

У нее в голове появилась одна мысль.

– Ты сказал, что были "попытки" исцеления, – произнесла Нита. – Звучит так, словно

обычно это не срабатывало.

– Все дело именно в корне проблемы, – отозвался Карл. – В этом смысле мы способны

сделать даже меньше, чем медики. Мы – волшебники. Вирусы и ДНК раковых клеток,

хоть и не совсем относятся к органической жизни, все равно являются жизнью. И мы не

можем просто уничтожать что-то так, чтобы это осталось без последствий, на любом

уровне.

– Ох, хватит! – сказала Дайрин.

– И это еще не все, – продолжал Карл. – Где бы ты провела грань, Дайрин? Когда в

Клятве говорится, что ты будешь защищать жизнь, любую, в том числе и крошечную,

которая может досаждать тебе в данный момент? И здесь нет никакого

противопоставления. Ты либо уважаешь всю жизнь, либо никакую. Конечно, это не

значит, что волшебник не способен убить. Но убийство ускоряет энтропию в конкретном

месте, и этого нужно стараться избегать. Иногда тебе необходимо убить, чтобы сохранить

другому жизнь. Но сначала необходимо примириться с той формой жизни, которую ты

убиваешь.

– Если я просто хочу убить горстку раковых клеток, – сказала Нита, – то я смогу с этим

управиться.

Карл покачал головой.

– Все не так просто. У рака свое собственное видение мира, называемое "размножиться

так или иначе". Которое может подразумевать "убей своего носителя". Подобного рода

вещи осложняют работу волшебника с самого начала.

– Использование Речи, – вмешался Том, – это основа нашего волшебства... но это и наше

слабое место, если в ней есть слабина. Все живое понимает Речь и может использовать ее,

чтобы рассказать вам о своей жизни, что происходит в его мире...

Нита молча смотрела на стол, ее сердце замерло. Том был прав. Трудно сердиться, если

что-нибудь вроде камня или дерева скажет тебе: " Я создан таким, какой я есть; таков

наш мир; таково положение вещей; что я могу поделать?" А для одноклеточных существ

и вирусов мир устроен настолько просто, что практически невозможно объяснить им,

почему они должны перестать делать что-то, столь естественное для них, почему они

должны перестать размножаться и фактически покончить с жизнью самоубийством, чтобы

твоя мать могла продолжать жить. Их мир был настолько прост, что не способен был

измениться...

Глаза Ниты наполнились слезами.

Она медленно подняла взгляд на Тома.

– Что ты думаешь, Том? Возможно ли изменить восприятие мира раковыми клетками

понятным им способом, чтобы как можно больше из них осталось в живых? Так, чтобы

волшебник смог достучаться до них, опуститься на их уровень бытия? Отговорить их...

отговорить их от убийства? Что-нибудь подобное?

Том и Карл переглянулись. На лице Тома было написано сомнение. Но выражение

Карла было странно интригующим. Он медленно кивнул.

– Ты знаешь правила, – сказал он. – Если они достаточно взрослые, чтобы задавать такие

вопросы...

– ...то они готовы услышать ответы.

Том сложил руки и посмотрел на них.

– Нита, – произнес он, – я никогда раньше не спрашивал тебя об этом. Кого бы ты

попросила об этом волшебстве для тебя или для твоей матери?

Нита не смогла сразу ответить, пытаясь справиться с отвисшей челюстью.

– Не надо, – сказал Карл. – Ты все еще в шоке; и скорее всего, у тебя еще нет четкого

ответа на этот вопрос. Тебе необходимо узнать, как именно ты делаешь свою работу. Но

оставим пока этот вопрос. В конечном итоге, волшебство это своего рода обслуживание

других созданий. Твои собственные потребности стоят на втором месте. Если ты будешь

обманывать себя в этом, то обман дойдет до сердцевины любого созданного тобой

заклинания и разрушит его. А возможно, и тебя заодно.

– Окей, – сказал Том. – Оставим это на время.

Затем он обратился к Ните:

– Тебе все понятно относительно того, что ты хочешь сделать?

– Я думаю, речь о локальном изменении законов Вселенной, – ответила Нита. – В

пределах моей мамы.

Она сглотнула. Как только это было произнесено вслух, как ей вдруг стало кристально

ясно, насколько велика вероятность все испортить.

– Изменение структуры самой вселенной... – сказал Том. – Именно. Ты собираешься

поиграть в бога на локальном уровне.

– Ты собираешься сказать мне, насколько это опасно, – сказала Нита, – и что цена будет

непомерно велика.

– За все нужно платить соответствующую цену, – сказал Карл. – Насколько ценна для

тебя жизнь твоей мамы... И да, это вмешательство очень опасно. Но я прекрасно понимаю,

что это не остановит тебя в данной ситуации.

Он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, глядя на Ниту.

– Мы должны предупредить тебя, – сказал Карл. – Ты думаешь, что в течение своей

карьеры уже прошла через многое. Но у меня для тебя есть новости. Тебе никогда не

приходилось заниматься ничем подобным. Изменение естественных законов вселенной

это словно камень, брошенный в пруд. От него будут разбегаться круги, вся локальная

система будет затронута, а первой, кого данная "рябь" коснется, будешь ты. Тебе нужно

будет немного попрактиковаться в этом, чтобы сохранить себя в этих изменениях... и, к

сожалению, в этой вселенной все на самом деле.

– Мне все равно, – ответила Нита. – Если это шанс спасти мою маму, то я обязана

попытаться. Что мне нужно сделать?

– Отправиться куда-то, где это не на самом деле, – сказал Карл. – В одну из вселенной, в

которой ты сможешь попрактиковаться. – Нита смотрела на него в замешательстве. – Все

равно что учиться летать на самолете при помощи симулятора.

– Но это вовсе не полная симуляция, – добавил Том. – Все будет достаточно реально.

Как уже упомянул Карл, хотя и несколько витиевато, все будет как на самом деле. Но